Шлюз времени IV. Выжившая

– В банк или в магазин! Туда, где есть банкоматы! – доброжелательно сказал он, устроившись на заднем сидении и созерцая курчавый затылок.

Доехав до банка, Иван быстро снял несколько сотен на расходы и вернулся в такси. – А теперь на какой-нибудь безлюдный пляж! Я хочу искупаться! – в голове у Ивана созрел небольшой план.

Такси отъехало от города всего на несколько километров и остановилось в небольшой, уютной бухточке с прозрачной водой и окаймленной по внешнему периметру коралловым рифом. Видя, что водитель и сам не против искупаться, Иван быстро разделся, сложил одежду на заднем сидении и показал рукой, что водитель может тоже составить ему компанию.

Он вошел в теплую, как парное молоко воду, в несколько гребков доплыл до рифа, занырнул с открытыми глазами и поплыл в сторону берега, с удовольствием осознавая, что голова перестала болеть, и только ранка немного пощипывает от соленной воды.

Иван вынырнул возле стоявшего на мелководье водителя, широко улыбнулся и схватив того правой рукою за шею, легко, как пушинку, бросил через бедро. Не давая водителю опомниться, он на несколько секунд прижал его к песчаному дну, затем выдернул его на поверхность и, убедившись, что тот не захлебнулся, вновь придавил его к грунту. На этот раз, он продержал его без вздоха немного дольше, и только увидев, как стали выходить пузыри воздуха, и как неистово задергался водитель, Иван вытащил его на берег.

– Где мои деньги? – четко, разделяя слова, спросил он тяжело дышащего водителя. Тот, неуверенным жестом показал на такси.

– Доставай! – Иван жестко взял его за тонкое запястье и потащил волоком к такси, давая понять, что шутить он не будет.

– А теперь, рассказывай? Кто был второй? Это он ударил меня по голове? – более мягко спросил Иван, когда водитель вытащил из бардачка и передал ему две сотни. Он отпустил руку водителя. Это была – ошибка. Тот стремглав попытался броситься наутек, но в последний момент, был сбит подножкой. Как ни хотелось Ивану проявлять жесткость по отношению к этому молодому, хлипкому фиджийцу, но он, пересиливая себя, наступил ногой тому на щиколотку и двумя руками резко, рывком дернул за вторую ногу. Водитель взвыл от боли и схватился руками за промежность.

– Кто был второй? И что вы искали? – Иван сделал вид, что хочет повторить свой прием.

– Я все скажу! – жалобно всхлипнул водитель. По его лицу текли слезы толи от страха, толи от боли, что причинил ему Иван. Было видно, что он сломлен. Иван снял свою ногу с его щиколотки, но остался стоять, нависая над сидящим на песке фиджийцем.

– Его зовут мистер Мозо! Это страшный человек! – всхлипывая, произнес водитель и поджал под себя ноги. Теперь он не пытался бежать. Время от времени его тело сотрясала дрожь, несмотря на тридцатиградусную жару.

– Продолжай! Кто такой этот мистер Мозо? Что вы искали в моем номере? – Иван, вновь грозно подвинулся поближе к водителю.

По мере того, как говорил водитель, ситуация все больше запутывалась: Около года назад, этот Мозо поймал за руку Фабрицио – так звали водителя, когда тот пытался залезть ему в карман. Он не выдал его полиции, но полностью подчинил его своей воле и, пользуясь тем, что Фабрицио был сиротой, заставлял выполнять, с виду несложные поручения. Он купил ему списанное такси и помог его отремонтировать. А вскоре и сам переехал в лачугу Фабрицио, стоящую на краю города, в окружении тропических деревьев, куда никогда не заглядывала полиция. Было неясно, откуда у мистера Мозо водились деньги, но жизнь у Фабрицио стала заметно сытнее. На столе появились рыба и мясо. И вот сегодня, узнав от Фабрицио, что он привез из аэропорта, прямо в исторический музей города иностранца, Мозо сам сел за руль, чего никогда прежде не было. Фабрицио, так и не понял, что хотел найти мистер Мозо в вещах прибывшего иностранца.

Ивану стало ясно, что мистер Мозо не посвящает этого своего подручного в тонкости. Но то, что от него надо ждать неприятностей и его надо опасаться – это Иван почувствовал на своей голове.

– Держи! И не вздумай рассказывать мистеру Мозо! – Иван протянул Фабрицио две сотенных купюры и добавил: – Покажешь ему деньги, если спросит! Завтра с утра будь у отеля! Мозо скажешь, что повезешь меня на экскурсию по острову! Кстати, будешь звать меня капитан! Не кэптен, а именно капитан! А теперь, в отель! – Иван быстро оделся и с ничего не выражающим лицом, уселся на заднее сиденье.

– Почему ты солгал мистеру Мозо, что ты сирота? У тебя, ведь сестра есть! И она, скоро собирается навестить тебя! – Иван подобрал, валявшийся на полу машины телефон, и с интересом читал СМС-ки.

Машина вильнула и резко остановилась поперек дороги. Фабрицио обернулся, на его глазах дрожали слезы.

– Верните, пожалуйста! – в его голосе появились решительные нотки.

Иван, молча, протянул ему телефон. – У тебя есть причина скрывать это от мистера Мозо? Мы же договорились, я на твоей стороне, а ты помогаешь мне? – доброжелательный тон Ивана, немного успокоил Фабрицио.

– Зовите меня Фабио! – примирительно сказал водитель, со скрипом включил передачу и медленно тронул машину.

– Нас разлучили еще в детстве! Мне не было и трех лет, когда умерла наша мать. Сестра старше меня на пятнадцать лет. Ее удочерила богатая пара англичан и увезла в Шотландию, как оказалось, это были родственники ее отца, а меня воспитывала моя тетка, но и она умерла двадцать лет назад. Мы разные с сестрой! У нас были разные отцы. Я боюсь, что, если мистер Мозо узнает, он придумает какую-нибудь гадость! Ведь, сестра – богата! Ее приемные родители из знатного шотландского рода.

– Из переписки, я понял, что она собирается вернуться на Фиджи? Проще было тебя вызвать в Шотландию, – история начинала интересовать Ивана.

– Я ее уговаривал не возвращаться! Но после предательства мужа и развода, она твердо решила вернуться. Ее сын, уже взрослый и живет в Америке. Сестра планирует построить в Левуке хорошую школу и детский садик. А я боюсь, что мистер Мозо начнет шантажировать ее! За мной, ведь числятся кое-какие грешки, – Фабио передернул плечами и горестно вздохнул.

– А сколько тебе лет, Фабио? – Иван произвел в уме несложные подсчеты.

– Тридцать!

– Стало быть, твоей сестре сорок пять лет, и из них она почти тридцать прожила в Шотландии, – резюмировал Иван, когда машина остановилась у отеля.

– Если честно? Я думал, что тебе не больше двадцати! Завтра в девять утра!

Узнай, где можно взять скубу на прокат? И удали переписку с телефона! – Иван, на прощание улыбнулся Фабио и пожал ему руку.

АРОНА

Россия 1612 год

– Надеюсь, наше возвращение домой будет не столь мучительным и опасным? Мне бы хотелось поскорее вернуться в цивилизацию, где есть горячая вода, чистая постель и телевизор! – на этот раз в голосе Агаты появились заискивающие нотки.

– Она что? На самом деле ничего не помнит или так хорошо притворяется?

Арона внимательно посмотрела прямо в глаза Агате и вслух добавила:

– Ближайший временной шлюз находится в Англии! Впрочем, есть еще в Египте! Выбирайте!

Эти слова вызвали приступ гнева у Мозолевского. Его глаза засветились бешенством, а рука схватилась за нож. Вороновский благоразумно встал между ним и Ароной.

– К сожалению! Та вещь, с которой мы могли бы гарантированно возвратиться назад именно в наше время, находится у одного моего хорошего знакомого. А так придется потрудиться! И не факт, что сразу получится! Возможны промежуточные остановки, – с виду казалось, что Арона в открытую издевается над этой троицей авантюристов.

– Всем успокоиться! – прикрикнула Агата.

– Вальдемар! Сколько у нас осталось монет?

– Сложно сказать? Много это или мало? – Вороновский высыпал на землю штук тридцать золотых испанских дублонов и с десяток венецианских дукатов – царский подарок Марины.

– Придется вам, Панове, опять немного порыться в земле. Желательно еще разжиться монетами. Путь предстоит не близкий! А мы пока постараемся поймать, вон тех лошадей под седлами, – Агата подобрала юбку повыше, призывно кивнула Ароне следовать за ней и зашагала в сторону двух пасущихся на опушке леса лошадей.

ИВАН

Левука, Фиджи. Наше время

– Тебе знаком этот водопад? – Иван ткнул пальцем в фотографию.

Фабио отпрянул от фотографии, словно увидел ядовитую змею.

– Конечно! Я все водопады знаю на острове! – он взял себя в руки, с интересом обвел взглядом экспозицию музея. – Всю жизнь живу здесь, а ни разу не был в музее.

– У тебя будет много времени! Еще насмотришься! – Иван взял Фабио под руку и под сонным взглядом смотрителя буквально выволок его из музея.

– Давай вначале за скубой, а потом к водопаду! – Ивану не терпелось посетить место, где Арона, возможно, оставила ему очередную подсказку.

– Я не пойду к водопаду по берегу! Табу! Это земля Вхиро! Могу подвезти вас на лодке! Я знаю, где можно взять лодку в аренду!

– Что еще за Вхиро?

– Вхиро – это Бог-ящерица, бог мертвых, злобы и тьмы. Он живет в темном туманном подземном мире и его сопровождает группа злых духов. Он возбуждает злые мысли у людей, – Фабио смешно округлил глаза.

– Мне только ящериц не доставало? – подумал Иван, но перечить не стал.

– С мотором будешь управляться ты! – одетый в светлые шорты, просторную футболку и панаму, Иван перенес акваланг в обыкновенную пластиковую лодку с подвесным мотором и обтер взмокшее лицо краем футболки. Несмотря на утро, тропическое солнце палило нещадно.

– Кажется, целая вечность прошла, когда я последний раз погружался с аквалангом, – вспомнил он свой опыт погружения в Таиланде. Старенький, однобаллонный аппарат не вызывал у него особого доверия.

Полчаса путешествия вдоль берега и их глазам открылась величественная картина: с тридцатиметрового утеса прямо в море ниспадал пенный поток шириною не более двух метров. Иван и Фабио заворожено смотрели, как бурлит и вздымается разноцветными брызгами океан в месте слияния пресной и соленой воды. Концентрические круги белой, как вата, пены расходились далеко в море, где их подхватывало океаническое течение и уносило за горизонт.

– Какая здесь глубина? – Ивану пришлось кричать, чтобы Фабио, сидящий на кормовой банке, смог расслышать его вопрос.

– Я не знаю! Наши рыбаки обходят это место стороной, боятся Вхиро! Ни местные, ни приезжие здесь не купаются!

Если бы пена не была такой густой и не закрывала видимость в толще воды, Ивану не пришлось бы спрашивать. Вода была настолько чиста и прозрачна, что глубина могла быть и десять, и двадцать, и тридцать метров.

Из предосторожности лодку остановили метрах в пятидесяти от водопада. Воздух был так насыщен мельчайшими брызгами, что одежда на мужчинах, вскоре стала мокрой.

– ОК! Я вначале без скубы искупаюсь! – подбадривая себя, прокричал Иван и, надев маску и ласты, осторожно, чтобы, не перевернуть лодку опустился в воду. Вода была явно прохладнее, чем вчера и принесла Ивану некоторое облегчение. Он опустил голову в воду. Огромные валуны, поросшие короткой морской травой, были разбросаны справа и слева, и только сравнительно узкая полоска идеально ровного дна, устланного мелким песком, словно тропинка, вела среди этих мегалитов в сторону водопада.

– Да, тут глубина не меньше двадцати метров! Может, под водопадом не так глубоко будет? – Иван вынырнул, взял акваланг с лодки и надел его прямо в воде. От его взгляда не укрылся сверкнувший среди скал, в полукилометре от них, отблеск оптики.

– Господин Мозо не дремлет! Что же все-таки ему надо от меня? Это начинает надоедать! – Иван посмотрел на манометр, взял в рот загубник и принялся застегивать на поясе ремень с грузами. Голова его была на поверхности, и сквозь хлопья пены ему было сложно разглядеть, как под ним несколько вытянутых теней медленно и грациозно проплыли в сторону утеса, с которого низвергался водопад.

Погрузившись метров на десять, Иван медленно поплыл между каменных блоков. Песчаная тропинка извивалась несколько раз, но вновь возвращалась и вела в направлении звука падающей воды. Это был своеобразный извилистый каньон шириною два, иногда три метра. Мелкая рыба иногда выскакивала из расщелин валунов, что-то хватала в песке и вновь моментально пряталась под защиту мегалитов.

Шум водопада становился все явственнее. Очередной поворот тропинки и сердце Ивана зашлось от страха и прилива адреналина. Каменные блоки расступились, образовав круг почти правильной формы. Песчаная тропинка, в буквальном смысле, оборвалась еще метра на три вниз. И в этой подводной чаше, не меньше десяти метров в диаметре, Иван увидел штук двадцать серых акул, барражировавших у самого дна против часовой стрелки. Некоторые из них, почуяв страх исходящий от Ивана, выбились из общего хоровода и поплыли по направлению к оцепеневшему от ужаса пловцу.

Сердце Ивана заколотилось с удвоенной силой.

– Они не настолько большие, чтобы нападать на людей! – как молитву про себя повторял он, но на всякий случай прижался спиною к монолиту и выдернул нож из ножен.

Три акулы, не менее двух метров каждая, с черным кончиком на плавниках, приблизившись к Ивану и оценив его своими вытянутыми вертикально зрачками, вдруг потеряли к нему интерес, резко развернулись и вновь примкнули к странному подводному хороводу.

Боясь пошевелиться и вновь привлечь внимание акул, Иван приподнял голову, оценивая возможность незаметно всплыть. Мириады воздушных пузырьков вспенивали воду в месте падения водопада, не меньше, чем до пятиметровой глубины, как раз по центру чаши. Между дикой половецкой пляской акул и вспененной колбой воды, на хорошо освещенной солнцем поверхности подводной части утеса он разглядел темное пятно грота.

Вход в подводную пещеру имел правильную, подковообразную форму, несколько ступеней уходили от входа вниз, туда, где продолжал кружить танец смертоносных созданий природы. У самого входа в пещеру, в преломленных лучах солнца, виднелся высеченный из камня идол, чем-то отдаленно напоминающий первобытного человека или крупную обезьяну. Кроме ног, идол опирался на мощный хвост. Узкий лоб, широкий нос, вытянутая вперед собакообразная морда, с огромными клыками, делали вид этого идола не менее свирепым и угрожающим, чем акулы.

Щелчок, прозвучавший из дыхательного аппарата, известил Ивана, что воздух в баллоне на исходе и необходимо срочно возвращаться. Он медленно развернулся и собрался осторожно ретироваться, как нос к носу, чуть не столкнулся с трехметровой акулой, которая, не обращая на него внимания, стала пикировать в общую кучу.

В хороводе наметилось явное оживление. Сразу несколько акул набросились на вновь прибывшего собрата. Две вцепились ей в грудные плавники и придавили ее к грунту брюхом вверх. Несмотря на то, что акула была гораздо крупнее, она не сопротивлялась, а покорно замерла, давая двум другим дергаться и извиваться вокруг нее.

– О Господи! Это же акулья свадьба! – Иван никак не мог оторваться от созерцания этого зрелища, и только тревожный писк дыхательного аппарата вывел его из ступора.

– А если бы глубина была чуть больше? Аккурат сам опустился бы бездыханный на свадебный акулий стол! – выругал себя Иван, когда ему удалось всплыть на поверхность и подплыть к лодке.

– У вас вид, словно вы встретились с целой стаей акул? – встретил его натянутой улыбкой Фабио.

– В отель! – махнул рукой Иван, взобравшись в лодку. У него не было ни желания, ни сил объяснять что-либо своему новому помощнику.

– Капитан! Сестра завтра прилетает! – обрадовался Фабио, прочитав очередное сообщение на телефоне, когда сдав скубу, они остановились возле супермаркета по просьбе Ивана.

– Значит, завтра ты будешь занят? Это меняет мои планы! Хорошо! Я буду ждать тебя послезавтра утром! – было видно, что Иван расстроен вынужденной задержкой.

АРОНА

Англия, Портсмут, осень 1612 года

– Ну и вонь! И это – хваленная Европа? Арона? Сил моих нет! Необходимо снять комнаты в отеле и отоспаться! Эта качка всю душу вынула! – Агата, скривив губы, брезгливо рассматривала дымившие углем трубы кирпичных домов, вытянувшихся параллельно причалам торговой гавани Портсмута. Грязная мостовая, загаженная продуктами жизнедеятельности снующих конных повозок, и тусклое, клонящееся к закату светило повергли ее в уныние.

Не обращая внимания на брезгливое нытье Агаты, Арона наблюдала, как их путники, по очереди выводят перепуганных лошадей по сходне на берег с тридцатиметрового парусного грузового судна, нанятого ими во французском Гавре.

Ей, еще по ту сторону пролива не понравилось алчное выражение лица шкипера судна, когда он увидел, что они, не торгуясь, заплатили ему двадцать золотых дукатов за перевозку. И сейчас она краем глаза отметила, что шкипер и еще два члена команды, мерзкой наружности, непрерывно жуя табак и сплевывая на палубу, шепчутся, стоя у грот-мачты, скалят серые от табака зубы и тайком поглядывают в их сторону.

– Агата! Мы в опасности! Необходимо, как можно быстрее убираться отсюда! Я предлагаю скорее покинуть город и заночевать где-нибудь по пути в Солсбери! У нас еще есть пару часов светлого времени.

– Не выдумывай! Какая опасность? – Агата чуть не осеклась на полуслове, встретившись с глазами троицы, в открытую, с нескрываемой злобной усмешкой, смотревших с судна ей прямо в глаза. Их засаленные волосы, убранные в короткие косички, и неопрятные зеленые короткие кафтаны выдавали в них людей, явно не ангельского характера.

– Помогите мне сесть на коня. Веди нас, Арона! – запаниковала Агата. Впервые за долгое время она перед двумя своими спутниками признала верховенство Ароны.

Выстроившись попарно, четверка лошадей вначале медленно, шарахаясь от людей и повозок, а потом все увереннее потрусила по улицам Портсмута на север. Никто из них не обратил внимания на странную повозку с большими колесами, последовавшую за ними на расстоянии.

– Вальдемар? Видишь огни? У тебя английский лучше, чем у Казимира! Скачи и узнай, есть ли там постоялый двор или еще чего? Уже стемнело, как два часа назад! – Агате не терпелось сойти с коня. Она согласна была упасть хоть в солому, хоть на старый топчан, давно уже не заикалась о горячей воде и белых простынях.

Но на этот раз путникам повезло. На пригорке стоял добротный, каменный постоялый двор с корчмою на первом этаже, комнатами на втором и большой конюшней во дворе.

Заплатив всего один золотой, они впервые за несколько дней прилично поели и помылись теплой водой. По настоянию Ароны они с Агатой разместились в одной комнате, а мужчины поодиночке сбоку от них. Арона, ни на минуту не забывая алчные глаза моряков с парусника, сама проверила крепость оконных рам и запоров на дверях.

– Я думаю, вам надо уступить нам на ночь один заряженный пистоль? – Арона протянула руку к Мозолевскому. Во второй, она держала легкую, изящную шпагу.

– Береженного Бог бережет, – согласно кивнула Агата, давая разрешение Казимиру передать пистоль Ароне.

Как только женщины остались одни, Агата быстро разделась и с чувством блаженства нырнула на белоснежную перину. Через несколько минут Арона услышала легкое сопение Агаты, которая укуталась в одеяло по самые брови.

Арона пододвинула невысокую скамейку к входной двери. Усталость валила ее с ног, глаза слипались. Она совсем уж собралась раздеться и лечь в постель рядом с Агатой, но передумала и, перетащив большое кресло-качалку поближе к окну, уютно свернулась в нем калачиком, накрылась пледом и задула свечу. Заряженный пистолет и шпажка остались лежать на маленьком сервировочном столике, справа от кресла.

Ароне снится, ставшая родной Новая Зеландия. Они с маленькой Мишель играют на пустынном пляже. Дочка, в легком, воздушном платьице и босиком, бегает по песку и раз за разом бросает небольшой мячик в воду. Но неуступчивая волна каждый раз выбрасывает его обратно на берег. Вдруг Мишель оборачивается к матери. Смех ее обрывается, в глазах испуг. Она смотрит поверх головы сидящей в шезлонге Ароны. Женщина слышит скрипящий песок у себя за спиной, но никак не может встать и обернуться…

Арона вздрогнула и, напрягая все силы, подскочила с кресла. Серый, туманный рассвет только-только тронул небосвод за окном, но предметы в комнате стали уже слегка различимы. Под одеялом все так же посапывала Агата.

– Приснится же такое? – Арона, вновь опустилась в кресло, намереваясь заснуть, как еле заметный скрип половицы в коридоре, выдал, что кто-то стоит под дверью.

Ни жива ни мертва от страха женщина протянула руку, взяла тяжелый пистолет и направила его на входную дверь. Раздался негромкий щелчок замка. Лезвие тонкого ножа показалось сквозь щель дверного проема и осторожно стало поднимать массивную железную щеколду. Дверь без скрипа приоткрылась: в проеме стояли двое с закрытыми платками лицами, только белки глаз зловеще сверкали поверх этих платков.

Арона, не целясь, нажала на курок пистоля. Раздался такой оглушительный грохот, что, кажется, сами небеса обвалились на землю вместе с потолком комнаты. Клубы едкого дыма заполнили спальню, и вместе с диким визгом Агаты раздался страшный взрыв ругательств. Скамья, стоявшая у двери, с грохотом опрокинулась на пол, звякнула сталь клинка и короткая абордажная сабля упала к ногам Ароны. Грязные пальцы лежащего на животе грабителя судорожно пытались дотянуться до нее до тех пор, пока он не рассмотрел, что изящная ножка наступила на лезвие сабли, а ему в шею не уперлось острие шпаги.

Только теперь Агата пришла в себя и, не переставая визжать, как была, в чем мать родила, соскочила с постели, схватила скамейку и со всей силы опустила на голову лежащего у ног Ароны человека. Раздался глухой звук: скамья разлетелась вдребезги, по полу комнаты стало растекаться пятно темной жидкости, смешанной с чем-то светлым.

В дверях с открытыми ртами появились польские сотоварищи Агаты с саблями наперевес. Второго грабителя пуля отбросила от двери на противоположную сторону коридора, он еще хрипел, но было видно, что дни его сочтены.

– Казимир! Быстро! Хозяев постоялого двора сюда! Тут явно без них не обошлось! – первой пришла в себя Агата, казалось, и не собиравшаяся набросить на себя одежду.

– На первом этаже еще один постоялец раненный, – в шотландской юбке! Похоже из благородных! – Мозолевский втащил на второй этаж хозяев: до смерти перепуганную пожилую пару в длинных белых ночных сорочках.

– Отпустите их, пан Мозолевский! Хозяева, тут, ни при чем! Я узнала нападавших! Это матросы с нашего парусника. Они нас выследили! Наша сумка с монетами не давала им покоя! – Агата вздрогнула, осознав, что стоит совершенно нагая, и принялась быстро одеваться.

– Позвольте представиться! Георг Лермонт! Следую по делам службы в Польшу! – Молодой человек приятной наружности, лет шестнадцати-семнадцати, с наскоро перебинтованной головой, подскочил с лавки навстречу спускающимся со второго этажа женщинам. Его качнуло, и пожилой слуга подхватил юношу и осторожно усадил на лавку.

– Никогда не думал, что буду обязан жизнью прекрасным дамам и их отважным спутникам! —

Услышав это приветствие, Агата посмотрела долгим взглядом на юношу, прикусила губу, словно старалась вспомнить что-то важное.

– И за какой надобностью, Вас несет в эту Польшу, если не секрет? – Арона с интересом рассматривала килт и военный сюртук молодого человека.

– Я поступаю на службу к королю Сигизмунду! – офицер постарался встать с лавки, но вновь был усажен на лавку заботливым слугой.

– Что же, мы желаем вам удачной службы! И пусть ваши потомки принесут славу той стране, которой ваш род будет служить верой и правдой долгие годы! – Агата таинственно улыбнулась. Было видно, что теперь она вспомнила то, о чем стала догадываться с первой минуты их встречи. Вороновский и Мозолевский, только удивленно переглянулись странной перемене в настроении, всегда жесткой Агаты.

– Мы путешествуем по Англии! Нам надо добраться до Солсбери, а затем, мы хотим посетить ваши знаменитые подвешенные камни – станхенг, что недалеко от девонширских холмов. Но, как мы сегодня имели возможность убедиться, Королевство не такая безопасная страна, как мы рассчитывали, – глаза молодого человека широко раскрылись от правильной, но со странным акцентом английской речи Ароны.

– Я не могу понять, где вы так научились говорить? Что-то мне подсказывает, что английский – это ваш родной язык!

– Вы не ошиблись! Я живу в колонии, а если точнее в Новой Зеландии. Мои друзья из России, насколько вы могли понять из их акцента, – Арона присела напротив совсем юного офицера и пристально посмотрела на него.

– Как видно из вашей одежды, вы принадлежите к знатному шотландскому роду? Могли бы мы рассчитывать, на охранную грамоту или рекомендательное письмо от Вас, на случай недоразумений в пути с местными властями? – Арона выражалась так витиевато, но в то же время, поистине, с чувством королевского достоинства, что молодой человек, несмотря на рану, вновь подскочил с лавки, и по-военному склонил голову в знак уважения и согласия.