Врата вовне-3

Но вот он здесь, в далекой-предалекой галактике, на борту флагманского корабля мощной звездной империи, и руководит созданием федерацией землян, которая, по словам Игната, станет самой мощной силой в Содружестве.

Бахвальство? Звучит именно так. Но Игнат оракул, он не может ошибаться. В принципе. Но…

Но, может, он действительно и не ошибается. А просто говорит только то, что хочет, чтобы думали его подопечные.

Да, хороша позиция Бога. Все знать, все предвидеть, и относиться к окружающим как к маленьким детям, успокаивать их байками о том, что все будет хорошо. А если хорошо, то можно слепо действовать, полагаясь на своего господина.

Арсений так и поступал. И он слепо доверял Игнату. Но он уже давно находится под его подчинением и, либо стал слепым и фанатичным рабом, либо… Либо Игнат действительно говорил им то, что будет. А не просто успокаивал.

Хорошо, Панкратов решил на минуту поверить в то, что все будет именно так, как говорит Арсений, как напророчил им Игнат. Что это означает для них? Если произойдет сокрушительная победа над флотом ашуров, и те пойдут на переговоры на любых условиях, то это будет означать, что у империи аграфов исчезнет один из злейших врагов. Эти рептилоиды уже давно были ей как кость в горле. Станут ли они, тем самым, союзниками? Вряд ли. В буквальном смысле этого слова. Но, безусловно, окажутся в подчинении у аграфов. Ну, как Япония у Соединенных Штатов А этого вполне достаточно, чтобы покорить и держать в повиновении у ушастых ящериц.

М-да, дожили, и те, и другие не являются людьми, человеческими расами, а он, Леха Панкратов, вынужден служить эльфам. Впрочем, эльфы куда ближе к людям, чем рептилоиды. И если выбирать между этими двумя расами, то Леха, вне всякого сомнения, выберет эльфов.

Панкратов воспрянул духом. И даже позавидовал Арсению. Если знать, что все закончится хорошо, и что за тебя уже все продумано и рассчитано…

Что ж, может, оно действительно так и есть, ведь оракул в принципе не может ошибаться.

Кажется, он понял, почему их флагманский корабль находился в стороне от всего остального флота. И вокруг него сгрудилась эскадра землян. Все очень просто. Они не собирались вступать в бой, а должны были лишь занимать пост наблюдателя. Разумеется, с каких это пор главнокомандующий сам участвует в сражении. Да еще если на борту крейсера находится дипломат. А эскадра землян должна была служить личной охраной, на случай всяких там неожиданностей. Впрочем, каких там еще неожиданностей, если все известно заранее? Скорее нет, просто почетный эскорт. Или же просто Игнат хотел удержать своих соотечественников подальше от сражения, предоставив, тем самым, самим коренным народам Содружества решать эти проблемы.

Алексей взглянул на искина, расположенного у него на левой руке. Его всегда забавляла эта штука. Это было, в его глазах, нечто вроде электронного помощника, дающего нужные советы в трудные минуты. Но лично ему искин всегда казался чем-то вроде всплывающей подсказки в компьютерной игре «Шахматы с Гарри Каспаровым», в которую он одно время долго заигрывался. Он давал подсказки после каждого хода противника, предлагая самый лучший и оптимальный вариант. Панкратов однажды решил сыграть одну такую партию, полностью полагаясь только на подсказки и… Весьма быстро проиграл.

С той поры он больше не питал иллюзий насчет всех этих электронных советчиков, и никогда ими больше не пользовался. Ну, иногда, правда, ради забавы, выслушивал их советы, но всегда поступал, не то, чтобы наоборот, но, во всяком случае, полагаясь на собственное мнение. А этот искин…

Алексей щелкнул пальцем по искину.

– Ну ты, электронный гений, что можешь мне сказать?

Вообще, Панкратов уже не первый раз удивлялся тому, что каждый гражданин Содружества был обязан носить этот искин. Он был как бы частью их организма, которой, похоже, являлась и нейросеть.

– По какому вопросу? – последовал ответ.

О, кажется, начиналась игра, в которой отвечают вопросом на вопрос. Алексей так и сказал это искину.

– Если хотите, чтобы я ответил, вы должны конкретней формулировать вопрос.

Панкратову послышалось неудовольствие в голосе искина. Любопытно, а способна ли машина испытывать эмоции? Кажется, на Земле ученые пришли к выводу, что это невозможно. Но то теория, ведь разумных машин, обладающих интеллектом и осознающих себя личностью, так создать пока еще и не смогли. Но то там, на утраченной родной планете, а это технологии Содружества.

– Ты, кажется, начинаешь наезжать на своего хозяина, – строго сказал Алексей. – Ты вообще знаешь, кто я?

Это искин знал. И ответил весьма досконально.

– Ты ведь создан для того, чтобы давать советы своему хозяину, когда тот оказывается в трудном положении, и нуждается в помощи. Так как же ты считаешь, что я должен делать в этой ситуации?

Ответ искина был несколько неожиданным.

– А вам ничего не нужно делать. Все, что от вас зависело, вы уже сделали. И теперь вам остается только наблюдать. Все сделают другие. А вам остается только положиться на слова оракула, и ждать своего хода.

Ответ понравился Панкратову. Он хмыкнул, и покачал головой.

– Значит, будем ждать результата.

Глава 7

Каждому уже давно известно, что одна и та же ситуация видится совершенно по-разному для тех, кто находится в горячих точках, и для тех, кто занимает высокое положение, и старается смотреть на общую картину в глобальном плане. Но вот у этой-то последней позиции есть один весьма существенный недостаток, видя все в целом, они не видят мелочей и частностей. И жизнь разумного существа, в единичном, и даже во множественном количестве, представляется им лишь винтиком в большой общественной и государственной машине.

А если говорить откровенно, то для последних, порой, свои собственные интересы затмевают все остальное. И события, происходящие вокруг, они рассматривают лишь с точки зрения удовлетворения собственных выгод. Все принадлежит им, и должно быть им полезно. Как известно, власть затмевает разум.

Ну, а еще, зачастую, собственные амбиции не позволяют смиряться с тем, что кто-то в ближайшем окружении принимает решение самостоятельно, отодвигая того, кто стоит свыше. Даже если эти решения являются абсолютно правильными. Так, в данном случае, обстояло дело с аграфским императором. Разумеется, он прислушивался к словам и советам Верховного Оракула, но всегда само принятие окончательного решения оставалось за ним. Но последнее время ситуация явно выходила из-под его контроля. И началось все это с появления Игната Давыдова. Нет, конечно, он был весьма благодарен ему за спасение его дочери Эленуэллы. И он не отказывался от своего желания щедро отблагодарить его за это. Но то, каких высот неожиданно достиг Игнат, было совершенно неожиданным для него. Император никак не ожидал того, что Давыдов станет лицом, приближенным к нему.

Как это случилось, было выше его понятий. Каким образом какой-то бывший аварский раб, взятый под личное покровительство баронета Монка Уоллеса вдруг достиг таких высот?

В Давыдове обнаружились способности ясновидца. Ну и шут бы с этим. Таких ясновидцев не так уж и мало. Точнее, мало, но не настолько, чтобы возносить его так высоко. Кто его вознес? Конечно же, Верховный Оракул. Зачем он это сделал? Какие такие способности он в нем увидел, почему вдруг такое возвышение?

Ну, чего уж тут отрицать, конечно, императору совсем не нравилось то, что Верховный Оракул все больше и больше влиял на него. Императора это злило, вызывало крайнюю степень негодования. Но он ничего не мог с этим поделать. Хотя бы по той простой причине, что с тем, кто обладает талантом оракула трудно тягаться. Он все предвидит. И лучше с таким человеком дружить.

И позволять ему брать бразды правления в свои руки? Гм, может быть. И, кажется, император терял свой контроль над управлением. А вот это уже было совсем плохо. Император превращался в пешку. Он превращался в пешку. Становился подставным лицом, чучелом, сидящим на троне. Настолько сильно он ощущал влияние Верховного Оракула. Когда тот был один, император еще пытался ему кое-как противостоять. В конце концов, он всегда был волен принимать самостоятельное решение, независимо от советов и пожелания Верховного.

Но с тех пор, как к Верховному присоединился Давыдов… Они вдвоем стали представлять собой могучую силу. И очень опасную силу. И самое главное, какие цели они преследуют?

Вот это было самым главным вопросом, ответ на который император не знал. Но какое-то шестое чувство (а таковое имелось даже и у него, человека, не обладающего никакими способами ясновидца) подсказывало императору, что против него что-то затевается. И он не знал, что ему делать в сложившейся ситуации. В одном он только не сомневался, что контроль уплывает у него из рук.

Император вызвал к себе Верховного Оракула и Игната Давыдова. Расчет на то, что его грозный и величественный вид сконфузит обоих ясновидцев, не оправдался. Это император понял с первой же минуты. На лицах обоих приглашенных не было ни следа растерянности или страха. И вот это было совсем плохо.

Ясновидцы знали, что произойдет в будущем. И они знали, что выдут победителями в этой встрече. Они знали все, что им скажет император и, что хуже всего, знали, что император с ними ничего не сделает.

Кажется, наступала минута решительного сражения. Ну, конечно, это слишком громко сказано, но именно эта встреча решит, кто же будет, на самом деле, контролировать ход действий в империи.

А это значит, по сути, кто будет фактическим императором.

– Я пригласил вас для того, чтобы обсудить то щекотливое положение, которое сложилось у нас в отношениях с империей ашуров, – начал император свою речь.

Никакого удивления, никакого замешательства. Более того, Верховный Оракул ответил на эту фразу следующими словами:

– Скажем прямо, мы на пороге военного конфликта с рептилоидами.

Император воззрился на Верховного.

– И вы об этом так спокойно говорите?

В ответ последовало равнодушное пожатие плечами.

– А почему мы должны об этом беспокоиться? Разве вас не устраивает то, как мы ведем делам и решаем проблемы нашей империи.

– Мы? – воскликнул император.

– Да, разумеется. Разве вы, ваше величество, можете сказать, что дела империи идут плохо?

Император, на мгновение, ощутил, что у него пропал дар речи.

– То есть, вы считаете, что наши дела идут хорошо?

– Разумеется. Империя становится куда могущественнее, чем была когда-то. Ваш флот разрастается, и укрепляется самым совершенным и современным оружием, какое только имеется в Содружестве.

– Но война с ашурами! Вы в курсе, что мы на пороге войны с ними? Как вы называете такое положение?

Верховный сделал пренебрежительный жест.

– Ах, вы говорите о том сражении, которое намечается в скором времени. Уверяю вас, никакой войны не будет.

– Как же это так? Вы сами сказали «сражение». Разве это не война? Они собирают гигантский флот для нападения на нас. То, что вы покончили с их пиратством в наших округах, лишь разозлило их.

Несмотря на то, что Верховный Оракул был ниже императора ростом, казалось, что он смотрит на своего монарха свысока. И, как ни старался тот изменить положение вещей, у него ничего не получалось. Верховный слишком подавлял своим внутренним могуществом, которое исходило от него.

– Что с того? Чем больше противник будет впадать в ярость, тем больше он будет совершать ошибок.

– Но вы понимаете, чем нам грозит открытое сражение с этими деспотами? Ведь их флот может причинить нам серьезные разрушения!

– Мы тоже не сидим без дела, – сказал Верховный. – Или, может быть, вы считаете, что я разучился видеть будущее?

От этих слов император слегка опешил. Он пытался грозно смотреть в глаза Верховного, но быстро понял, что не в состоянии выдержать игру в гляделки.

Он проигрывал это сражение. А если Верховный поймет, что он побеждает…

Император внезапно сник.

– Стало быть, вы видите нашу победу? – произнес он.

– Да, ваше величество, я вижу эту победу.

И императору показалось, что он услышал в обращении «ваше величество» насмешку.

– Более того, мы делаем все для того, чтобы эта победа состоялась.

Император сжал кулаки.

– Но почему вы принимаете решение, не посовещавшись со мной?

Ответ последовал с предельной прямотой.

– Потому что ожидание принятия вашего решения сильно затормозило бы дела.

Это уже было дерзостью, и прямым вызовом императору. Осознавая свою беспомощность, император почувствовал, что краснеет от гнева. Ему стоило невероятных трудов сдержать себя.

– Вы хотите сказать, что я не контролирую ситуацию?

– А вы сами считаете иначе?

Да Верховный уже не скрывал своего отношения к императору.

– Это же бунт! – воскликнул император. – Прямое неподчинение!

– Где вы видите неподчинение? – спросил Верховный. – Ни один из ваших приказов не был нарушен. А мы действовали согласно обстоятельствам, и исходя из положения вещей.

– Мы? – негодующе произнес император. – Вы что, министр? Как вы можете сами брать на себя управление делами? Вы всего лишь советник, видящий будущее.

– Совершенно верно, – подтвердил Верховный. – Я вижу будущее, а стало быть, знаю, как необходимо поступать в той или иной ситуации. А ваши министры этого не видят.

– Вы бы могли поведать им или мне о том, что вас тревожит, и что вы считаете необходимы предпринять.

– Ваши министры слишком самонадеянны, – последовал надменный ответ. – А вы, как я уже говорил, слишком медленны в принятии решений. А время, как известно, единственная вещь, которую нельзя вернуть.

Новая волна гнева охватила императора. И гнев становился еще сильнее при мысли о том, что Верховный Оракул может оказаться правым. Разве может он сам или кто-либо из его министров видеть дальше, нежели видит оракул? А стало быть, у Верховного все карты были на руках.

– Ну, хорошо, – проговорил император. – Пусть вы, но почему вы сделали своей правой рукой его?

И император негодующе указал на Игната.

– Кто он такой?

– Разве вы забыли? – спокойно ответил Верховный. – Ведь это именно вы его назначили на должность при дворе.

– Но я не назначал его на должность вашей правой руки.

– Но он ясновидящий. И даже больше, его уровень равен оракулу. Такими людьми не разбрасываются. К тому же, мне тоже нужен помощник. Тот, с кем я бы мог посоветоваться для принятия важного решения.

– Вы должны были посоветоваться со мной!

– А разве вы были бы против? Отказали бы мне?

И в глазах Верховного появилась насмешка. И император ощутил, что вот-вот его раздавят морально, как клопа. Он не должен терять лица, и должен хотя бы делать вид, что контролирует ситуацию. Но Верховный тут же огорошил его новой фразой, от которой у него похолодело все внутри.

– Задайтесь вопросом, ваше величество, что для вас важнее, самому принимать решения, и при этом совершать кучу ошибок, и проигрышей. Или же прослыть мудрым и могущественным императором, который видит все на несколько шагов вперед, которого не может обмануть ни один враг, и импераия которого разрастается и становится все могущественнее и могущественнее.

Меня свергают, забилась в голове императора паническая и полная отчаяния мысль. И я бессилен что-либо предпринять. Император перевел взгляд с Верховного на Игната, и обратно.

– Поверьте, – сказал Верховный, заметив этот взгляд. – Игнат Давыдов сделал очень многое для вашей империи. И он способен сделать намного больше, если ему не будут мешать.

– Но он же, фактически, делает землян своего рода империей внутри империи.

– Пусть так, – не стал спорить Верховный. – Но разве это вам мешает? Земляне являются преданными слугами, и верны вашему величеству. Разве не это для вас самое важное?

Снова император оказался в затруднении, подыскивая аргументы, которыми мог бы разбить доводы Верховного.

– Так это его вина, что мы находимся на грани большой войны с империей ашуров? – возмущенно произнес император.

– Почему же это вина? – возразил Верховный. – Может быть, заслуга?

– Заслуга?

– Конечно.

– То, что мы находимся на грани большой войны с ашурами, вы называете заслугой?

– Да.

Император был окончательно сбит с толку. Он смотрел на Верховного ничего не понимая. Вновь и вновь он переводил взгляд с него на Игната, и обратно, в надежде увидеть насмешку или шутку в их глазах. Или еще что-нибудь в этом роде. Но ничего подобного так и не увидел.

– Объяснитесь, – наконец потребовал он.

– С превеликим удовольствием, – отозвался Верховный. – То, что вы называете большой войной, на самом деле лишь генеральное сражение. Это акт отчаяния ашуров. И это сражение будет нами выиграно. Потребовалось немало трудов, чтобы навязать ашурам это решение о сражении.

– Что это значит?

– Это значит, что наши агенты, среди аваров, навели на эту мысль вождей империи ашуров. Вы ведь знаете, что ашуры находятся в дружбе с аварами?

– У рептилоидов нет друзей, – отрезал император. – Они слишком лишены всяческих человеческих чувств, и понятие дружбы у них не существует. Оно им глубоко чуждо.

– Возможно, – не стал спорить Верховный. – Скажем, некий эквивалент дружбы, который делает их, в некотором роде, союзниками.

– Но зачем вам это понадобилось?

– Навязать противнику сражение, которое будет заранее проиграно? Для того, чтобы сделать их подчиненными империи аграфов. Нашей империи. Может, не совсем подчиненными, но, во всяком случае, после своего поражения они будут находится в полном нашем подчинении. А согласитесь, подавить такого врага, как ашуры, многого стоит.

Император задумался. На этот раз надолго. Подперев рукой подбородок, он принялся вышагивать по залу. Верховный с Игнатом не торопили его, давая возможность все осмыслить, и прийти к разумному выводу.

– Вы абсолютно уверены в том, что победа будет за нами? – спросил наконец император.

– Абсолютно. – подтвердил Верховный.

Император повернулся к Игнату, и долго смотрел на него. Кажется, он до сих пор его недооценивал. До сих пор он считал Давыдова кем-то вроде рядового ясновидца, способного, конечно, оказать некоторую пользу империи, но не больше. В его глазах Давыдов был недальновидным и малоспособным провидцем, не способным толком пользоваться своим даром. Но, кажется, Игнат был способен на нечто большее.

На гораздо большее.

И вот тут-то император понял, что ему необходимо предпринять что-то, что сделало бы Давыдова союзником, а не врагом. Его необходимо было во чтобы-то ни стало переманить на свою сторону. И для этого император решил пойти на отчаянный шаг, прибегнуть к крайнему средству.

– Не будем горячиться, – сказал он, примиряющим тоном обращаясь к своим собеседникам. – Да, вы сделали все правильно. И я снимаю перед вами шляпу. Если все произойдет так, как вы и говорите, то империя будет у вас в неоплаченном долгу. Но, тем не менее, я хотел бы, все-таки, попытаться хоть как-то оплатить этот долг. А пока, что ты скажешь, уважаемый Игнат, о женитьбе? Не надоело ли тебе ходить в холостяках?

Никакого намека на удивление. Давыдов явно ожидал этого вопроса.

– О женитьбе? – переспросил он. – Вы хотите, чтобы я женился?

– Да, мой дорогой Игнат.

– И кто же невеста?

И тогда император сказал то, что произнести ему было очень и очень непросто.

– Ты ее знаешь. Моя дочь Эленуэлла.

И краем глаза император поймал легкую улыбку, на мгновение промелькнувшую на губах Верховного Оракула.

Глава 8

Флот ашуров появился точно по расписанию. Вторжение началось в строго назначенном месте и точно по времени. Пунктуальность показалась Алексею Панкратову столь невероятной, что он невольно сверился с часами.

Корабли противника возникали словно из ниоткуда, по одному, десятками и сотнями. Нультранспортировка, телепортация или гиперпереход. Способ транспортировки можно было называть как угодно, факт от этого не менялся.

Естественно, подумал Алексей, иначе и быть не может. Невозможно путешествовать по вселенной, размеры которой достигают миллиардов световых лет, при помощи обычных межзвездных перелетов. Скорость космического корабля не может быть быстрее света. Это доказала земная наука. А здесь…

Впрочем, даже если свет и удастся, каким-то чудом, обогнать, это мало чем поможет. Чтобы пересекать галактику из одного конца в другой конец, нужно развивать скорость чуть ли не в миллионы раз превосходящую скорость света, что уже даже теоретически невозможно. Ну, конечно же, кротовая нора или гиперпереход. Хотя и этот способ столь же невероятен, как и преодоление скорости света. Необходимая для этого энергия должна не уступать всей энергии средних размеров звезды.

По крайней мере, именно так думают все ученые Земли. Но, видимо, они ошибаются, поскольку ученые Содружества такой способ нашли. И вряд ли его гиперпространственные двигатели здежних кораблей потребляют столь невероятно мощную энергию. Панкратов практически ничего не знал об устройстве кораблей Содружества. Точнее, не знал об устройстве их двигателей. Такие подробности не были заложены в его Базы Знаний, которыми его снабдил Игнат, но и того, что он получил, было вполне достаточно, чтобы понять, какой невероятный прорыв сделало Содружество в области звездолетостроения.

– А вот и наши гости, – произнес Арсений, глядя на экран, на котором появлялись все новые и новые корабли ашуров. – Ящерицы сами просятся в пасть питона.

Сравнение было несколько пафосным и не совсем уместным. Хотя бы по той простой причине, что и питоны тоже принадлежали к рептилиям.

Несмотря на уверенность Арсения, Алексей отнюдь не разделял его оптимизма. Видеть, как мощные корабли космического флота расы, отнюдь не принадлежащей человеческому роду, вываливаются из ниоткуда, невозможно было без содрогания. Прямо сказать, зрелище было впечатляющим, внушающим внутренний страх.

Однако на Арсения подобное зрелище вовсе не производило столь угнетающего впечатления. Казалось, Арсений испытывал только любопытство и предвкушение. Он нисколько не сомневался в предстоящей победе.

Командовал земным флотом Алекс Стивенсон, один из тех, кто был с Игнатом с самого начала. Так сказать, один из первопроходцев. С того момента, когда Алекс был назначен командиром «бригады» мусорщиков, утекло много воды. С тех пор Алекс сильно поднялся, и проявил себя как настоящий полководец в той самой битве, в которой был уничтожен пиратский флот ашуров.

После этого Алекса ждало повышение, и его полководческая карьера быстро пошла вверх. Однако Панкратов был настроен к такой кандидатуре весьма скептически, и был уверен в том, что на такую ответственную должность необходимо было назначить кого-нибудь более опытного. И не обязательно землянина. Многие аграфские офицеры показали себя вполне достойными полководцами.

Ну что ж, Игнат, подумал Алексей, надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

Арсений вальяжно развалился в кресле, и принялся наблюдать за событиями на экране. Краем глаза он взглянул на Панкратова и, заметив его напряженность, сказал:

– Что ты стоишь, садись, тебе необходимо расслабиться.

– Мне бы твою уверенность, – отозвался Алексей, усаживаясь рядом.

А между тем события начали стремительно развиваться. Флот ашуров, наконец-то, телепортировался весь. Да, учитывая его многочисленность, он вполне мог рассчитывать на победу. Да и планета, которую ашуры выбрали в качестве своей цели, была вот она, прямо перед носом. Бери голыми руками, обрушивай на нее свои удары.

И удары обрушились. Только обрушили их совсем на ашуры. А удары обрушились на них самих. Причем сразу на пяти направлениях. Алекс начал истребление. Да, никак иначе назвать то, что стало происходить, было просто нельзя.

Земной флот, до этого пребывавший в полной боевой готовности, ожидал появления рептилоидов, и буквально распланировал все по шагам. И эти шаги были не просто успешными, они были сокрушительными для противников.

Один за другим корабли ашуров исчезали в пламени взрывов. Все вооружение, которым был оснащен флот аграфской империи было пущено в ход. Лазеры, бластеры, ракеты.

Судя по реакции кораблей рептилоидов, они никак не ожидали того, что окажутся в ловушке. Западня никак не входила в их расчет, поскольку они сами планировали ловушку. И даже нанесли отвлекающий удар, который, собственно, тоже был весьма ловко пресечен.

Корабли ашуров заметались. Они искали безопасного места, пытались перегруппироваться, занять оборонительную позицию. Но у них ничего не выходило. Уж слишком хорошо все рассчитал и продумал Алекс. Численное преимущество рептилоидов, на которое они могли рассчитывать, таяло словно дым.

В другом конце системы тоже стали «вываливаться» корабли ашурского флота. По задумке они должны были атаковать в двух местах, чтобы обрушить на обреченную планету удары с противоположных концов. Понятное дело, что планета находилась под защитой гарнизона. Но гарнизон был весьма незначителен, чтобы противостоять мощи целого флота.