Душа сердца. Том 1. Город великой библиотеки

– Мы в доме Идвига?

– Да, – Оно встал и подошёл к окну.

– Как ты нашёл дорогу сюда?

– Забрался на высокое дерево, увидел дым от дымоходов и направился к деревне. Это правда тебя так волнует сейчас? Пошли разбираться с той скотиной, которая нас чуть не пришила.

– Где он?

– Сидит в чулане. Связанный. Пока ты был без сознания, он так нам ничего и не сказал. Я пытался, Идвиг тоже. Единственное полезное, что он сделал, так это осмотрел девочку. И то, эта мразь осмотрела её, а всё, что смогла сказать, это: "Ничем не могу помочь". Выродок…

Оно повернулся к окну. Солнце вот-вот готовилось спрятаться за верхушкой гор, и Душе нравился этот момент. Это был его первый закат в горах, и для него это было восхитительно.

– Солнце уже садится… Отлично, теперь ещё и застряли тут! Ближайший поезд в столицу отправится лишь утром.

– Значит, будет время поспать ещё чуть-чуть, – Александр положил свою голову на подушку.

– Долго спать ещё собираешься? Меня это начинает раздражать, – Оно посмотрел на парня.

– Это всё от волнения и напряжения, которое взваливают на меня.

– Взваливают на тебя?! – переспросил Оно. Были бы у него брови – он бы их сейчас поднял.

Александр посчитал ненужным отвечать на этот вопрос. Его голова была забита другим. Никак не покидала мысль о том, почему так странно вели себя слуги Тадевуса в его доме.

– Оно, ты ведь всё прекрасно слышал, хоть и находился в чемодане, верно?

– Из нас глухой – только ты.

– Здорово, тогда ответь мне на один вопрос…

***

В дверь вставили ключ, затем со скрипом повернули – и тёмный чулан залился проблесками света, пока дверь полностью не открылась, и свет не заполнил всё помещение.

– Ужин, – в чулан зашёл хозяин дома.

В руках у него была тарелка с едой, ложка и кусочек хлеба.

– Спасибо вам, Идвиг, – Тадевус уже успокоился.

– Я не знаю всех подробностей того, что вы совершили, доктор Тадевус, но из того, что рассказал Александр…

– Вернее, его Душа, – перебил Тадевус и взял в руки еду.

– Не имеет значения. Но того, что мне рассказали, достаточно, чтобы разочароваться в вас. Желать ставить опыты над людьми – это слишком. Что вы с собой сделали? Почему исчезли? Остались бы вы в деревне, помогли бы найти пропавших детей, помогли бы излечить стольких людей! А теперь не можете помочь даже моей дочке…

Мужчина направился к выходу из чулана.

– На самом деле я обманул вас, Идвиг, – учёный лукаво улыбнулся.

– В каком смысле, доктор? – он повернулся обратно, чтобы ещё раз разглядеть лицо того человека, ранее так искусно лечившего людей.

– Я исчез на два года, так как занимался различными исследованиями, в том числе и поиском лекарства, которое смогло бы излечить вашу дочь. Да, да. Дочь. Вашу дочь. Я же видел её состояние. Уверен, с каждым днём ей всё хуже. У меня есть лекарство, – Тадевус убрал руку в карман.

Идвиг медленно стал подходить к нему.

– Лекарство? Почему вы сразу не сказали, доктор?

– Я хотел рассказать вам, когда мы останемся наедине. Наедине, да… Как видите, случай подходящий. Ведь кому, как ни отцу, решать: вылечить свою дочь или нет? – Тадевус всё ещё копошился в кармане, а тем временем Идвиг уже впритык подошёл к доктору.

Сейчас лицо учёного выглядело спокойно и взгляд его внушал доверие.

– Что за лекарство? Скажите мне! – стал умолять Идвиг.

Тадевус замер и ухватил взгляд Идвига, а сам вытащил руку из кармана.

– Лекарство, – в руке у Тадевуса показался тот самый шприц с белой жидкостью. – Держите.

– Что это? – Идвиг взял шприц в руки и стал разглядывать.

– Лекарство, что спасёт вашу дочь. Дочь, Идвиг, дочь. Перед сном введите ей эту инъекцию – и с утра она будет здорова.

Идвиг убрал шприц в карман рубашки, и в этот самый момент в чулан ворвался Александр.

– Тадевус! Какой же ты… – Александр схватил того за шиворот, вытащил из чулана и прижал к стене. – Отвечай мне! Откуда у тебя слуги в доме?

– Слуги? – повторил Идвиг.

У Тадевуса снова задрожал голос:

– Я же говорил тебе, они добровольцы из деревни.

– Добровольцы из деревни, говоришь?! И как долго работают у тебя эти добровольцы из деревни?

– Два года, – ответил доктор.

– Ах ты, – Александр сжал зубы и ударил мужчину.

Тот упал на пол и улыбнулся, выхаркивая кровь.

– Что ты делаешь, Александр? – Идвиг схватил юношу за руку и потащил к себе.

– Идвиг, познакомься, это – доктор Тадевус Зи. Учёный, специализирующийся на генетике и ботанике, изучает стимулятор роста и последние два года его тестирует. Предметами его исследований были не только растения, но и живые люди. Два года назад, во время Великого Катаклизма пропало множество детей из деревни Эсна. Их украл доктор Тадевус. Так сказать, воспользовался ситуацией, чтобы никто его не заподозрил. А пока все жители деревни пытались совладать со своими Душами, доктор Тадевус вводил детям стимулятор роста и проводил исследования. Результатами этих исследований стали дети-переростки.

– Что? Александр, что ты такое говоришь?! У тебя есть основание заявлять такое в моём доме?

– Идвиг, послушай меня, – парень старался спокойно донести мысль. – Дочь Тадевуса тоже пропала, вместе и с остальными детьми, верно?

– Так и есть.

– И как же её звали, Идвиг?

– Джульетта.

Александр, дабы побороть отчаяние и злобу, сжал зубы так сильно, как только смог.

– Шестнадцать пропавших детей, Тадевус! Шестнадцать, ублюдок ты безмозглый! Идвиг, всех шестнадцать детей вы сможете найти в доме у этой мрази, только вот найдёте вы не детей, а зрелых мужчин да женщин старше сорока лет. Одна из них будет женщина по имени Джульетта.

– Что? – зрачки Идвига широко расширились. – Доктор Тадевус, это правда?

– А почему ты так недовольно смотришь на меня, Идвиг? – повысил тон Тадевус. – Если бы не я, то кто бы нашёл лекарство от болезней, которые лечатся лишь со временем? Никто! Я нашёл идеальный способ избавиться от них: просто заставить человека расти чуть быстрее. Некоторые не переживают такие болезни, и одна из таких – твоя дочь, но я ведь мог бы излечить её! И ты знаешь, как.

– О чём он говорит? – Александр посмотрел на Идвига.

– Он бредит, Александр. Идём. Завтра утром ты отправишься в столицу и приведёшь сюда солдат. До их приезда он никуда не сбежит, это я тебе обещаю! – сказал мужчина и направился к выходу из чулана.

Идвиг и Александр вышли за дверь. Развернувшись, мужчина вставил ключ в замочную скважину и стал закрывать дверь.

– Излечи свою дочь, Идвиг! Спаси её! – последнее, что услышал он перед тем, как захлопнуть дверь.

– Иди в гостиную, там тебя ждёт Джулиет, она уже разлила всем чаю, а мне нужно уложить спать Маргарет, – выдавил из себя отец, не отпуская рук от чулана.

– С тобой всё в порядке, Идвиг? Ты какой-то бледный, может, приляжешь отдохнуть? – спросил Александр.

– Да, я в порядке. Скоро подойду, – мужчина опустил голову и сжал зубы.

Прошло не больше минуты, как он вошёл в спальню своей дочки. Та уже лежала на постели, укрытая одеялом. В руках она держала свою любимую сказку. Её отец закрыл за собой дверь и поставил рядом с кроватью табуретку.

– Как ты себя чувствуешь, Маргарет? – он забрал из её рук книжку и поцеловал в лоб.

– Холошо, папочка. Сегодня ты дочитаешь сказку?

– Нет, не сегодня, – он закатил ей рукав. – Папочка нашёл для тебя лекарство.

– Ух ты! Лекалство, плавда? Тебе, навелное, плишлось сильно потлудиться и залаботать много-много денег. Я так тобой голжусь, папочка!

– Спасибо, дочка, – Идвиг достал из кармана шприц. – Готова?

– Да, папочка! – кивнула девочка своей головкой, и зажмурила глаза.

Идвиг стал вводить дочке инъекцию и ввёл всё, что было, до самой последней капли.

– Завтра утром ты проснёшься полностью здоровая, я обещаю тебе! – он поцеловал дочку в лоб, приложил к руке ватку и потушил лампу.

– Спокойной ночи, папочка!

– Спокойной ночи, Маргарет.

***

Наступило утро. Птицы щебетали за окном, напевая, как любят они солнце и природу, несмотря на холод, царящий вокруг. Звезда ещё не появилась из-за гор, но всё небо уже постепенно наливалось голубыми красками. И под это великолепие солнечного утра Александр был готов уже выходить. Оставалось лишь собрать чемодан. Точнее, упаковать одну «вещь».

– Так мне лезть или нет? – Оно смотрел то на открытый чемодан, практически пустой, то на Александра, который продолжал молча сидеть.

Тот задумался над вопросом собственной Души.

– Нет, пока будем добираться до столицы, можешь идти рядом, – парень захлопнул крышку своего багажа, закрыв его на защёлки.

Александр встал с постели, взял в руки чемодан и направился к выходу.

– Жопа теперь твоя из цемента что ли? Перестал бояться меня людям показывать? – Оно пошёл следом.

– Не льсти себе. Даю тебе шанс проветриться. Сюда мы уже вряд ли вернёмся.

Только Александр и Оно вышли из комнаты, как из спальни донёсся крик: судя по всему, кричала Джулиет.

– Ты – за Тадевусом в чулан, а я – в спальню: узнаю, что случилось. Жди меня на улице, – распорядился Даль.

– Хорошо.

Александр забежал в спальню. Перед ним предстала ужасающая картина: хрупкая Джулиет, прижавшаяся к стене, на полу поднос и разбитая посуда с рассыпанным содержимым, а на постели Маргарет сидела полная женщина, лет сорока-пятидесяти. Она пыталась что-то сказать, но рот её словно не слушался.

В спальню забежал Идвиг. Увидев женщину на постели, он подбежал к ней и обнял.

– Маргарет! Ты здорова! – он засмеялся и прижал её ещё крепче. – Ты здорова!

– Мааааамааа, – произнесла женщина.

Она подняла свою тяжёлую руку. Было видно, что ей это даётся довольно трудно, а затем показала пальцем на Джулиет:

– Мааамаа.

– Правильно Маргарет, это мама. А я твой папа.

– Идвиг? – Александр сжал чемодан в руке и подошёл к Джулиет. – Что же ты наделал…

– Она здорова, Александр! Она здорова!

– Вижу, – ответил тот и направился к выходу.

Его всего трясло от ужаса происходящего.

– Был рад с вами познакомиться. Идвиг, Маргарет, Джулиет, прощайте.

Последняя так и не смогла произнести даже слова. Она продолжала стоять перед мужем и взрослой дочкой, словно скованная. Лишь слёзы стекали с её лица, и никто не мог сказать: от радости или от горя.

Эпизод II: Внутренний мир

Девочка томно вздохнула. Во рту был привкус крови, травы и земли. Приоткрыв правый глаз, который немного болел, она увидела перед собой пробегающего мимо муравья.

– Привет… – выдохнула она.

Муравей остановился. Его маленькая головка повернулась к девочке, а усики смешно задёргались. Девочка улыбнулась. Снова стало больно. Неужели падение было столь болезненным?

Её новый маленький друг не задержался надолго. Он направился к маленькой веточке, схватил её и, потянув за собой, убежал в неизвестном направлении. Девочка встала.

– Ещё раз! – сжала она свои кулачки.

Маленькое розовое платье было испачкано. Где-то даже немного порвано. Коленки слегка кровоточили. Девочка отряхнулась, но из-за того, что её ручки были в грязи и траве, на платье появились лишь новые следы. Но её это не особо заботило. Цель не была достигнута, а значит, неважно было, сколько порвётся платьев, сколько будет испачкано ручек или поцарапано коленок: она желала добиться своего.

Подул ветер, и оттого её пепельные волосы стали развиваться в сторону, куда он гнал облака. Его свист для девочки был подобен шёпоту, который говорил: «Не сдавайся!».

Как же порой наивны дети, а от этого ещё смелее. Ведь если для взрослого ветер – лишь повод одеться теплее, так для маленькой девочки – это призыв вновь забраться на дерево, прыгнуть и наконец взлететь!

Она ещё раз отряхнула своё платье и с надеждой, что в этот раз точно получится, направилась к высокому дубу. Дерево это росло на холме, недалеко от деревни, где жила девочка.

Взбираться становилось больнее, но она не думала об этом. Её мысли были уже там, в тех облаках, что гнал ветер. Раз она не смогла достичь их, когда прыгнула с той ветки, с которой упала, значит надо забраться на ветку повыше. И тогда, если поверить в себя, если сильно попросить ветер и довериться ему, то он в свою очередь увидит старания и поможет взлететь. Ведь это нетрудно, правда? Выполнить желание одной маленькой девочки, которая усердно старается, бьёт ручки и ножки, рвёт платьица…

И снова падение.

В голове был гул. Потемнело в глазах. Встать в этот раз было уже сложнее, чем в предыдущий. Девочка устала, а ветер продолжал гладить её пепельные волосы, словно извинялся и говорил: «Ты такая смелая, маленькая девочка! Прости, это не у тебя нет сил, а у меня. Но не бойся! Ведь твои мечты такие простые и лёгкие, что однажды сами понесут тебя туда, куда ты захочешь: к облакам, к маме, к папе, к друзьям – куда скажешь, только потерпи!»

Но девочка не понимала этого, и просто отвернулась от ветра, повернув голову набок, чтобы не чувствовать его прикосновения на своей коже.

– Диана! – услышала она голос издалека.

Неужели это ветер обращается к ней? Неужели ветер так хочет извиниться перед ней, что научился говорить?

– Диана!

Она приоткрыла один глаз. Обычно она так делала только тогда, когда просыпалась и не могла до конца прийти в себя. В такие моменты она могла несколько минут ходить по комнате, освещённой ранними лучами солнца, и смотреть на всё лишь одним глазом. Но сейчас ей просто не хватало сил, чтобы открыть второй.

На холм со стороны деревни взбегали три мальчика. Один из них громко кричал и махал руками. На его лице, пусть и не сразу, девочка увидела нотку переживания. И неудивительно. Она ведь лежала на земле, в испачканном порванном платье. Чтобы сбавить его волнение, она подняла руку вверх и еле-еле потрясла ею.

– Диана! – он подбежал к ней и встал прямо над её лицом.

– Валлер! – девочка сделала серьёзный вид, словно всё происходящее было точно спланировано ею ещё до того, как она начала падать с дерева.

– Чем это ты тут занимаешься? – появилось второе лицо.

– Алекс! – она обратилась к нему. Александр подал ей руку, и она встала. – Я… Пыталась взлететь.

– Взлететь…? – Валлер стал отряхивать платье девочки, но спустя пару взмахов понял, что дело это уже бесполезное.

– Да-да. Я взбиралась на ветки дуба и прыгала с них. Хотела научиться летать, – Диана коснулась своей губы.

Та треснула и из неё тихонько стала сочиться кровь. Она легонько прикусила губу, и во рту смешались вкусы крови и земли. Снова.

– И как? – спросил Валлер не скрывая любопытства. – Получилось хоть раз?

– Не-а, – ответила девочка и тут же отвела свой взгляд в сторону.

Она поняла, как это странно выглядит перед друзьями и теперь стояла и пинала землю под ногами. Александр смотрел на её ручки, а Валлер – на порванное платье. Лишь один юноша, Глекнер, стоял в стороне от трёх друзей и недовольно посматривал на девочку.

– А как вы тут оказались? – спросила она у них.

– Пришли за тобой, вообще-то, – постарался сдержанно ответить Глекнер, но в его голосе всё равно слышалось раздражение. – Ты же не забыла, зачем приехала сюда? Сегодня же праздник! Будет бал для взрослых, ну и для детей тоже. Или ты забыла?

– Нет, Глекнер, я помню. На заходе солнца мы будем танцевать с тобой, – спокойно ответила Диана.

– Уже не будем, – злобно ответил мальчик, поправляя воротник своей белой, до нельзя выглаженной рубашки.

– Почему?! – девочка ожила и открыла свой второй глаз.

– Да ты взгляни на своё платье! – Глекнер, уже не скрывая раздражения, указал рукой на девочку. – Хочешь танцевать в нём? Со мной?!

– Но ведь главное – танец, да? А платье, это не так уж и важно, да, Валлер? – девочка сделала попытку найти поддержку в рядом стоящем мальчишке.

Но тот замялся и молча смотрел девочке в глаза. Диана перевела взгляд на Александра.

– Успокойся, Диана, – стал говорить он и улыбнулся, – Я тоже не буду танцевать, но не делаю из этого трагедий. Никогда не любил эти танцы.

– Я найду себе другую девочку для танцев. А ты можешь сидеть на скамеечке, вместе с Алексом, – Глекнер взглянул на друга и продолжил. – Будешь смотреть, как танцуют другие. Если тебя, конечно же, вообще пустят в таком виде на праздник.

Глекнер развернулся и стал медленно спускаться с холма, пытаясь не испачкать свои коричневые блестящие туфельки.

Диана разочарованно опустила голову и тихонько, не понимая зачем, направилась за мальчиком. Братья, Александр и Валлер, отправились за ними.

***

– А ну-ка, заткнулись все живо! – кричал капитан, стуча по клеткам с собаками.

Ему пришлось спуститься к кинологам и приказать им поместить всех животных в клетки. Ещё пару часов назад всё было тихо, пока все братья меньшие (не только данного военного участка, но и города) не стали выть, рычать и лаять без какого-либо повода.

Такое поведение животных насторожило капитана Берханда, и он принял решение лично своим криком успокоить их. Несомненно, тон голоса капитана был куда грубее и выше, чем лай собак, но, к сожалению, это никак на них не повлияло. Когда же Берханд устал стучать по клеткам и орать, ему наконец пришла в голову блестящая идея: разобраться, почему же они так себя ведут. Разумеется, в одиночку он этим заниматься не хотел.

– Сержанта Лейта ко мне, живо! Где, чёрт возьми, его носит?! Я просил привести его сюда час назад! – Берханд закричал так сильно, что подавился воздухом и закашлял.

– Сержант Лейт по вашему указанию прибыл, сэр, – стоило Берханду только назвать его имя, как тот вылезал из-под могучей спины своего капитана и сразу же был готов выполнять поручения. Лейт не отходил от своего капитана ни на шаг.

– Как раз вовремя! Сержант Лейт, есть предположения, что не так с этими шавками?

Сержант начал отвечать, но капитан его прервал:

– Поднимемся наверх, здесь слишком шумно!

Возвращаясь в свой кабинет, капитан Берханд не мог перестать думать, что заставило животных так себя вести. Очередной природный катаклизм? Землетрясение? Ураган? Наводнение? К сожалению, задача армии – защищать страну от угрозы военной, а не природной. Оттого Берханду и было беспокойно.

– А теперь говори, – хриплым голосом проскрипел капитан, закрывая дверь в свой кабинет.

– Такое поведение не только у наших собак. Домашние питомцы у жителей центра как с цепи сорвались: кошки шипят, собаки лают. Состояние похоже на приближение землетрясения, но наши коллеги из научного центра говорят о том, что ничего подобного ожидать не стоит.

– Наводнение? – Берханд подошёл к окну.

– В том и дело, что нет. Ни наводнения, ни землетрясения не ожидается.

– Что за чертовщина тогда происходит?!

– Никто не знает, капитан.

Берханд выругался и всмотрелся в вечерний город. Не отыскав того, за что можно уцепиться взглядом, он развернулся и направился к столу.

– Тогда поступим иначе… Здесь нужно больше информации. Сержант Лейт!

– Я!

Капитан взял листок, написал пару предложений на нём, аккуратно сложил и протянул своему подчинённому.

– Отнесите это генералу-лейтенанту Шалкуару. Ему уже должно быть известно о происходящем, следовательно, и план необходимых мер уже разрабатывается.

– Будет сделано, капитан! – Лейт забрал записку и спрятал её в левом кармане своего пиджака. – Что-то ещё?

– Нет, можете быть свободны.

– Есть!

***

Праздник весеннего расцвета был в самом разгаре. Ежегодно жители города Конк, в котором жил Александр, устраивали праздник в честь деревьев, что первыми расцветают весной. Вот и сегодня центр города превратили в цветочную аллею, украшенную не только пышными цветами, но и яркими фонарями, в каждом из которых пританцовывал живой огонёк!

Хотя многие считали Конк больше посёлком, нежели городом, ведь все жители этого чудесного места жили в частных домах.

Подобного мнения придерживался и Александр, идя по аллее и разглядывая ларьки, служившие магазинами на этой улице. Ему очень нравились все эти витрины, в которых продавались разные сладости, блестящая одежда, игрушки и многое другое, что так радовало детский глаз. Даже сейчас он не удержался и взял себе сахарную вату. К счастью, огромных очередей у ларьков не было, ведь большая часть горожан уже находилась в самом центре улицы – наблюдали за потрясающим танцем детей в костюмах, а потому Александр пользовался возможностью и с удобством разглядывал все те вещички, продававшиеся на прилавках.

Но вот, торговая аллея закончилась, освещения стало больше, и Александр вновь пришёл к центру улицы, где уже стояла толпа, аплодирующая какой-то маленькой девочке в костюме розы за её великолепное пение.

– А теперь – то, чего мы так ждали, – начал говорить ведущий. – Танец маленьких цветочков! Аплодируем, аплодируем!

Народ залился смехом, разразился посвистыванием и аплодисментами. На сцену вышли десять детишек. Все они были в костюмах разных цветов. Быстро пробежав взглядом по всем детям, Александр успел заметить Глекнера в костюме гиацинта, а рядом – привлекательную, куда симпатичнее Дианы, по меркам Александра, девочку в костюме фиалки. Александр знал эту девочку: она жила по соседству с Глекнером, а звали её, кажется, Алосия. Однако Александр не стал зацикливаться на этих двух, он искал… Валлера! Тот стоял весь смущённый, то и дело ручками поправляющий край своего костюма тюльпана, и старательно улыбался. Рядом с ним стояла неизвестная Александру девочка. Валлер о ней не рассказывал. Интересно, почему? Цвет её глаз сложно было определить, но нельзя было не отметить, что её русые волосы отлично сочетались с костюмом незабудки.

«Эта Незабудка точно нравится ему…» – подумал Александр.

Зазвучала музыка. Толпа умолкла. С первой ноты все эти дети уже знали, что и как делать. Валлер взял Незабудку за руку, а она грациозно начала его обходить. Затем, по очереди, так поступили все девочки. На мгновение остановились. Мелодия звуков неожиданно стала переливаться разными красками, и дети закружились в танце. Даже Александр, который не любил танцевать (по крайней мере, так он говорил окружающим), был восхищён тем, как танцевал его брат, как танцевал его друг Глекнер, и как танцевали их партнёрши.

Мальчик не мог оторвать взгляда от сцены, пока не почувствовал что-то. Что-то, что обычно ощущает старик, когда, заблудившись в незнакомом лесу, идёт в неправильном направлении или что чувствует молодой человек, который, находясь рядом со своей возлюбленной, понимает, что вот тот момент, когда можно признаться ей в своей симпатии. Когда Александр почувствовал это что-то, то неосознанно оторвал взгляд от сцены и повернулся влево. Перед глазами пробежала Диана.

–Диана! – крикнул он ей, но музыка была слишком громкой – она его не слышала, и Александр погнался вслед.

Маленькому мальчику было тяжело пробираться сквозь толпу взрослых людей. Их ноги были похожи на высокие широкие столбы, которые намертво вбили в землю. Александру еле-еле удавалось отталкивать их своими маленькими руками. Те от неудобства делали шаг назад, либо вперёд, и мальчик продолжал бежать. Интересно, если ему было так тяжело пробегать сквозь взрослых, как это делала хрупкая девочка?

Толпа кончилась. Погоня привела мальчика обратно на аллею, но Диана уже была в конце улицы, а Алекс только в начале.

– Диана! – попробовал окликнуть он её, но та не услышала.

Вдохнув больше воздуха, он продолжил бег.

***

Что такое ложь? Альтернатива правды? Её противоположность?

Что такое правда? Альтернатива лжи? Болезненная истина?

Люди постоянно твердят о том, что необходимо быть честными с окружающими. Лишь истина и правда способны, по их же собственным словам, сблизить человечество. Дать им возможность понять, что они мало чем отличаются друг от друга. Но часто ли человек способен быть искренним с другим? Как часто он молчит, стараясь не сказать лишнего? Но разве в таком случае, молчание не есть часть маленькой лжи?

Молчание…

Молчание – осколок лжи. И правда в том, что все молчат. Молчат не перед другими. Молчат сами перед собой. Душат совесть в надежде прожить очередной спокойный день.

Молчат. Сидят в тишине перед собственным я. И правда в том, что никто из них, подойдя к зеркалу собственной души, не сможет сказать, кто он есть на самом деле. Но, пока не попробуешь, не узнаешь, верно? И вот теперь…

Пришло время снять простыню с этого зеркала!

– Теперь дело за малым… – пробубнил голос. – Когда же всё начнётся?

– Завтра, – вытирая слёзы собственного молчания ответил голосу Голос.

***

Девочка сидела у дерева, прижав к себе коленки, и плакала. Боль от огорчения не давала ей покоя.

Она не вытирала слёзы. «Слёзы – такое же проявление эмоций, что и смех», – думала девочка, а значит, пока текут слёзы, она знает, что ей больно.