Страда

– Хорошо, – успокаивающе проговорил вкрадчивый голос доброй личности полицейского. – Может, вы вспомните, как выглядели лица мужчин? Вы сможете их опознать или составить фоторобот?

– Сложно сказать… Я не разглядывал их лица.

– Ну, может, хоть какую-то малюсенькую детальку? Может, имена, усы, очки, одежда? – Голос следователя стал упрашивающим и подкупающе ласковым, даже дружеским; ему хотелось довериться.

– Да, водителя звали Миша – один из парней его так назвал.

– Вот видите! Легко же! Значит, владелец этого автомобиля там был с водителем Мишей.

– Ну, видимо, да, – расслаблено, под стать голосу полицейского ответил Витя.

– Как выглядел владелец? Помимо того, что он толстый, – аккуратно, не передавливая, спросила добрая личность полицейского.

– Не помню. Я даже не уверен, кто из парней позвал водителя.

– Живо, не тяни резину! Ты хочешь, чтобы я пригласил тебя посетить отдел дознания лично? – раздраженно прокричала злая личность полицейского.

– Нет! Не хочу ни в коем случае! Я вспомнил: это был пухлый розовощекий итальянец, – опять проговорился Виктор, припоминая, как выглядел Томми Пагани, вошедший сегодня утром в цех вместе с Лоренцо.

– Итальянец? Как ты это понял? – Тут как будто обе личности полицейского удивились. Вместе с ними удивился и сам Виктор.

– Э-э-э…. По акценту, – потея и чуть не плача, промямлил он.

– Хм… А говорил он на нашем языке?

– Да, я слышал язык северного народа – наш родной язык.

– Итальянцы ближе к южанам… И у нас в городе не так много итальянских семей. Несколько из них мигрировали лет сто назад, спасаясь от атак южан, начали здесь свой бизнес. Вот это зацепка! Молодец, Виктор!

Полицейский добился того, чего хотел. Его лицо украшала улыбка, обычно неприсущая суровым полицейским. Виктор же съежился на диване, мечтая поскорее выключить визиофон. Сегодня он получил то, что должен: очередной урок управления своими мыслями и языком.

– Хорошо. Мы проверим, у кого из этих семей в автопарке есть «Сатисфактор».

– Я больше ничего не помню! – чуть не плача, проговорил Виктор.

– Вы очень сильно помогли. Спасибо! – лаконично, спокойно отреагировал полицейский. – Не забудьте оплатить двойной штраф за алкоголизм. До свидания!

– Подождите! У нас в городе повсюду висят камеры, которые могут распознавать лица, и вы всегда видите, кто и где проходил и проезжал. Почему же не можете вычислить преступника сразу? – в сердцах воскликнул Виктор.

– Знаете, буду честен, – тихо сказал полицейский. – Камеры могут распознавать лица всех людей. Но, скажем так, есть определенная каста граждан, чья личная жизнь находится под защитой государственной страховой компании. Они платят деньги, чтобы не запятнать свою репутацию, быть незаметными для полиции и следствия. Ежегодно покупают абонемент на «невидимость», если вы понимаете, о чем я. Камеры распознают и их, но эта информация зашифрована. У полиции нет доступа к таким данным, пока мы не соберем достаточно серьезных улик, чтобы выдвинуть обвинение против человека с подобным статусом. Как только мы на сто процентов уверены, что кто-то из этих людей виновен в преступлении, то выдвигаем обвинение и передаем его в отдел секретного слежения. Только они имеют доступ к слежению за всеми лицами в стране – в том числе застрахованными по государственной программе. Они изучают записи с камер и информацию о передвижении подозреваемого, а если улики подтвердятся, мы можем арестовать такого человека.

– А если нет? – заинтересовано спросил Виктор.

– Если нет, получаем выговор со всеми вытекающими. Поэтому если вы поможете мне восстановить справедливость, найти и наказать виновных, я буду очень благодарен. Пропали две молодые девушки из очень влиятельных семей, – заключила добрая личность полицейского. – Понимаете, насколько это серьезное преступление? Вы понимаете, что, покрывая преступника или замалчивая факты, вы становитесь соучастником? Понимаете? – уже покраснев и брызжа слюной, проорала злая личность, подавляя добрую. – До свидания! – бросил следователь, злобно глядя в экран.

– До свидания! – выдохнул Виктор.

Визиофон выключился. Инженер лег на диван-кровать и расплакался. А что ему оставалось делать? Молчать и рисковать – или сказать правду о машине в инженерном цехе, а потом лишиться работы и отправиться в колонию-поселение за тунеядство, пока не удастся найти новую? Или еще хуже – на войну?.. Как этот майор Воронцов смог выяснить все, что ему надо? Как Виктор поддался на его уловки, на банальную игру в хорошего и плохого полицейского? И как он вообще умудряется быть одновременно в двух амплуа?

Заблудившись в этих мыслях, Виктор сунул руку под подушку, обнял ее, отодвигая подальше спрятанный под ней пистолет Гены, и крепко заснул.

Глава 5. Кулуары разума

Майор Воронцов сидел перед тусклой настольной лампой за старым обшарпанным столом и вчитывался в только что распечатанное досье на Виктора Ломова. За окном уже стемнело, на небе появлялись первые звезды, и растущая луна проливала свой свет в кабинет следователя. Время неумолимо двигалось к полуночи. На стене напротив стола темнел огромный экран визиофона, а за спиной майора отражала свет лампы покрытая глянцем административная карта Северной Стороны с увеличенным сектором столицы и ее пригородов.

Другие стены не были чем-то специально украшены – разве что на одной из них висело круглое поле для игры в дартс с воткнутыми в него дротиками. Классика полицейских кабинетов! Над ним к потолку был прикручен самодельный турник с пристегнутой к горизонтальной перекладине парой наручников. Очевидно, майор не пользовался этим турником, а приковывал к нему подозреваемых, чтобы устроить им по-настоящему серьезный допрос. В свете луны наручники на турнике отбрасывали тень, похожую на виселицу, в какой-то степени и являясь ею на самом деле. С другой стороны располагался вход в помещение, а справа от двери висела доска, к которой были прикреплены фотороботы преступников, находящихся в розыске.

Майор встал из-за стола и присел на небольшой диванчик в углу комнаты. «Время позднее, нет смысла ехать домой. Опять посплю на работе», – подумал Воронцов. Он откинулся на спинку дивана, отчего тот жалобно заскрипел, и закрыл глаза. В голове крутилась простая и понятная истина: «Он что-то знает». На фоне этой истины в той же голове проснулись обе личности одновременно и начали свой непримиримый диалог, в котором вердикт должен был вынести сам Воронцов.

– Зачем ты ему все рассказал? Про эти камеры? Гражданским нежелательно знать об устройстве нашей системы! – причитала злая личность.

– Ну, во-первых, это и так все знают – или почти все. Во-вторых, я хочу вызвать доверие свидетеля, потому что он что-то знает, но боится рассказать, – парировала добрая личность.

– Он покрывает, он соучастник! – не унималась злая.

– Просто трусит! Он мямля. Его надо расположить, – стояла на своем добрая личность.

– Прижать к стенке кромкой стола, придушить!

– Точно нет. Он совсем закроется или сознается в том, чего не совершал.

– Закроем висяки! – радостно заорала злая личность.

– Разрушим человеку жизнь.

– Плевать! – вошла в раж злая личность.

– Нет, он не способен на те преступления, которые мы не раскрыли. В качестве подозреваемого не подходит. Да и улики неподходящие…

– А когда это у нас судья так глубоко в улики заглядывал? Есть дело, есть подозреваемый. Что еще нужно? Тюрем и лагерей понастроили достаточно – заполнять не успеваем. Вон, бойцы с утра до вечера проходимцев да разных оппозиционеров туда гонят!

– Так. Хватит! Давай аргументировано. Что мы знаем? Машина без номеров, лица стерты камерой – до поры до времени, пока не соберем достаточно улик для доступа. Водителя зовут Миша, хозяин машины – итальянец. Двое его дружков. Почему он их оставил? Не было места в салоне? Могли бы посадить девушек на колени. Что только не сделаешь в пьяном угаре! Нет, они не друзья, а подчиненные. Может, охрана. Так… Две девушки, которых после посадки в салон «Сатисфактора» никто больше не видел. Камеры стерли лица всех, значит, они из богатеньких, все застрахованы. Девушки – дочки бизнесменов и банкиров, которые давят на полицию и просят разыскать их скорее. Никто не просит за них выкуп. Странно! Миша в фуражке, глаз не видно. Подходит Виктор Ломов, идет медленно, сопротивляясь ветру и дождю. Они садятся в машину, машина уезжает. Ломов провожает ее взглядом. Я что-то упустил?

– Похищение или передоз наркотиков? – Злая личность выдала новую версию.

– Задушили в машине? – предположила добрая личность Воронцова.

– Нельзя, сидя в тесной машине, задушить двоих сразу. Но следы девушек в салоне точно остались. Это факт! – нервно ответила злая личность.

– В любом случае, место преступления – машина. Ее надо найти.

– Точно. Факт, – подытожила злая личность.

– Скорее всего, машину уже утопили или сожгли, – расстроилась добрая личность.

– Утопить сложно: вся береговая линия под охраной военных. Сжечь – слишком заметно. Скорее всего, ее разобрали.

– Разобрали… Хм… Да, надо проверить всех итальянцев на «Сатисфакторах». Не думаю, что их много.

– Согласен, – тихо отозвалась злая личность.

Майор Воронцов открыл глаза, встал с дивана и направился к столу. Там лежал пульт от визиофона, но кнопок на нем было чуть больше, чем на стандартном, который можно встретить в любой квартире у рядовых граждан. Воронцов нажал на одну из дополнительных кнопок, и экран загорелся, отобразив меню, предназначенное для полицейских. Майор открыл базу данных жителей города, далее сделал выборку по владельцам машин, маркам и моделям. «Сатисфакторов» в городе оказалось чуть больше шестисот штук.

«Сколько же богатых!» – промелькнула мысль в голове следователя. Он тут же прогнал ее прочь и продолжил изучение списка. Итальянцев здесь было немало, а некоторые из фамилий и вовсе не попадали под какую-то логику, позволяющую определить национальность.