– Хватит! Отпусти меня! – сквозь слезы прохрипела жертва.
– Я только начал. Успокойся, пожалуйста! Так как тебя зовут?
– Меня зовут Софи!
Мучитель ничего не ответил, но через пару секунд нанес удар кулаком по печени девушки. От этого сильного удара она почувствовала во рту привкус крови, дышать стало невозможно – легкие как будто исчезли. Софи начала задыхаться, из глаз полились слезы. В этом шоковом состоянии она потеряла сознание.
В этот момент очнулась Мартина. Она зашевелилась, боясь произнести хоть слово, но первым заговорил похититель.
– О, на смену одной пришла вторая! У меня еще такого не было – с двумя сразу! Надо взять такую практику на вооружение. А то девушки такие слабые – очень быстро отключаются, когда я с ними разговариваю. Привет, Каталина!
– Я Мартина, но ты можешь называть меня как хочешь. Только опусти, пожалуйста! Я никому не скажу, и мы просто обо всем забудем, – тихо ответила девушка, выдувая из ноздрей кровь, заполнившую всю полость носа и начинающую густеть. Сломанный нос неестественно двигался вверх и вниз синхронно вдохам и выдохам.
– Я никогда не забуду все, что ты сделала, Каталина! Ты высмеяла меня, испортила мне жизнь! За это ты сейчас и получаешь то, что происходит с тобой.
– Мне очень жаль, что кто-то из женщин сделал тебе больно, очевидно, нанеся душевную травму. Но, отыгравшись на мне, ты не заставишь настоящую Каталину страдать. Может, лучше отомстить ей напрямую? – превозмогая боль, пыталась вести конструктивный диалог во имя своего спасения Мартина.
– Заткнись! – провизжал мучитель и нанес очередной удар, попав по животу в районе диафрагмы.
– А-а-а-а! Что ты делаешь? – девушка вскрикнула от боли. – Так у нас не получится поговорить.
– Зачем ты все рассказала подругам, Каталина?
– Прости! Прости! Я признаю свою ошибку! – решила подыграть девушка, поняв, что только так можно остаться в живых.
– Точно признаешь? – с надеждой в голосе переспросил маньяк.
– Да! Я очень сожалею, что так вышло!
– Ты понимаешь, что весь университет смеялся надо мной, дура? Ты выставила меня неудачником! Сломала мне жизнь! Но я не виноват – и не могу на это повлиять! – повышая голос и иногда переходя на визг, начал оправдываться маньяк.
– Да, я уже поняла! Я сожалею, что все так вышло. Еще раз прости! – Мартина играла, как могла, параллельно стараясь преодолеть боль и переводя дыхание.
– Да, да! О да, извиняйся! Еще! – И с мешком на голове было понятно, что извращенец получает удовольствие.
– Прости! Я сглупила, вела себя неправильно! – продолжала Мартина.
– Вот именно! За это ты понесешь наказание!
Разъяренный извращенец обошел Мартину сзади, взял заранее заготовленный ремень с крупной металлической бляхой и начал наносить этой импровизированной плетью удары по спине девушки.
– А-а-а-а! За что? Я же извинилась! – испытывая дикую боль, прокричала она.
– За все, что ты сделала со мной, Каталина! – маньяк завелся, и теперь его было не остановить.
В этот момент от криков подруги очнулась Софи.
– Мартина, ты здесь? Ты жива? – немного придя в себя, в панике спросила она.
– Ах ты сучка! Я же сказал, что вы обе теперь Каталины!
Извращенец перестал лупить кричащую Мартину и подошел к Софи. Он схватил ее за торчащие из-под мешка волосы, намотав их на руку, и нервно начал перерезать их чинкуэдой, рискуя случайно травмировать шею девушки. Когда волосы были отрезаны и русый клок оказался в руках маньяка, он жадно вдохнул их запах и медленно выдохнул, закрыв глаза. Софи, и без того дышащая с трудом, начала, заливаясь слезами, терять сознание от страха.
– Ты Каталина! Каталина! Поняла, сучка? Да, да! Задыхайся! Плачь! Еще! Это высшее наслаждение для меня! Еще, еще!
– Томми, Томми! Сынок! Стой! Остановись! Отпусти ремень немедленно! – раздался мужской голос откуда-то издалека.
Пожилой мужчина пересек комнату и оттолкнул мучителя от девушек. Одновременно с этим послышался звон и последующий скрежет скользящего по полу металла. Мужчина пнул окровавленную чинкуэду, лежащую на полу. Затем он подвинул две подставки, все это время стоявшие где-то неподалеку, девушкам под ноги – так, чтобы они смогли встать на них всей стопой и наконец выдохнуть, расслабить руки. Их запястья были сильно повреждены, и кожи на них почти не осталось – уже просвечивали сухожилия и кости.
Мужчина еще раз толкнул извращенца в сторону выхода и приказал ему убраться из комнаты. Тот, наполовину удовлетворенный, а наполовину обескураженный тем, что его прервали, молча и громко топая, как обиженный пятилетний ребенок, ушел прочь.
– Так… Сейчас я вас освобожу, дам вам по пять тысяч и с мешками на головах отвезу к городу. За это вознаграждение вы пообещаете, что будете молчать и не заявите в полицию. Я же обещаю сохранить вам жизнь.
– Что? Пять тысяч – и мы забываем обо всем? Да это мои карманные расходы на пару дней. И это за все мучения, которые мы тут перенесли? Ты просто издеваешься! Отпусти нас немедленно! – разозлившись, ответила Софи.
– Тише! – Мартина пыталась перебить подругу.
– Нет! Они оценили нас в пять тысяч! Как проституток! Ты хоть знаешь, кто наши отцы и что они с вами сделают?
– Кто же? – с удивлением спросил мужчина.
– Очень влиятельные в городе люди. Советую отпустить нас немедленно, пока они нас не нашли. Пять тысяч! Да подавись ими! – негодовала Софи.
– Так-так-так… Дамы, видимо, произошла ошибка. В связи с новыми вводными я не могу вас отпустить, – с сожалением в голосе ответил мужчина.
– Софи, нет! – Теперь уже Мартина была поражена и негодовала по поводу действий подруги. – Знаете, я согласна вообще не брать деньги, если вы отпустите меня!
– Нет. Если я вас отпущу, ваши родители этого так просто не оставят. Теперь мне проще убить и закопать вас за домом, – рассудил мужчина. – Вы останетесь здесь, пока я не решу, как поступить. А пока что пойду и приготовлю вам белковый коктейль из соевого изолята. Вы сможете попить его через трубочку. Вы ведь голодны? Сожалею, но другого варианта пока предложить не могу…
Послышались удаляющиеся шаги, и дверь закрылась на засов.
– Из тебя переговорщик никакой! – злобно шикнула Мартина на подругу.
– Но они оценили нас в пять тысяч! И это за все издевательства, которые мы здесь пережили… Я не проститутка, чтобы меня оценивать! – парировала Софи.
– Ты гордая!
– Да, я гордая.
– Гордая, но мертвая. И я теперь – вместе с тобой.
– Нас точно найдут и спасут, я верю, – поправляя носом и бровями мешок на голове, ответила Софи.
Через несколько минут засов опять заскрежетал, и в комнату вошел мужчина с двумя стаканами, наполненными соевым напитком. Он опустил в каждый из них по трубочке и поднес пленницам, просунув трубочки к их губам прямо под мешками.
Соевый напиток был гадким на вкус, но питательным и богатым белком. Девушки выпили все до капли, немного успокоились и наконец-то расслабились, насколько это было возможно. По окончании трапезы мужчина чуть ослабил цепи, примотанные к балке под потолком, и девушки смогли опустить руки к поясу, но при этом все равно оставались закованными и не имели возможности высвободиться. Затем он покинул комнату, не произнеся ни слова. Засов опять был закрыт, и пленницы остались один на один друг с другом в полной тишине и темноте.
Мужчина же поднялся из винного погреба в просторную кухню-гостиную, где застал Томми за бутылкой вина. Тот выглядел растрепанным. Мокрая от пота синяя шелковая рубаха наполовину выправилась из темно-серых брюк. Правый кулак был поцарапан и перепачкан кровью.
Томми встретился с ним взглядом и отставил бутылку в сторону. Мужчина приблизился к взволнованному парню, впившись в него строгим угрожающим взглядом и с силой сжав губы. Грозное молчание отца казалось для Томми страшнее его криков.
– Что? – не выдержав эмоционального давления, провизжал сын с обидой в голосе.
– Ты еще спрашиваешь меня, в чем дело? Томми, пойми, что все мои старания, все усилия направлены на то, чтобы сделать твою жизнь комфортной и безопасной, – на удивление спокойно ответил его отец.
– Мы же вроде с тобой обо всем договорились? Зачем ты помешал?
– Я не хотел, чтобы ты наломал дров! Понимаешь, иногда ты не можешь себя контролировать, перегибаешь палку. Я не хочу возиться с телами и еще думать, как от них избавиться. Все это может привлечь внимание и к моему бизнесу! Тем более в этот раз тебе попались девушки немного из другого класса. Ты что, уже не можешь их отличить? – переходя на крик, ответил мужчина.
Томми потупил взгляд и молча опустил подбородок.
Отец подошел ближе и взял его за плечи.
– Сынок, помни: я желаю тебе только добра. И позабочусь обо всем, придумаю, как исправить ситуацию. Поговорю с братом – думаю, он нам поможет. А ты пойди наверх и отдохни. У тебя была длинная ночь.
– Извини, отец. Ты прав. Я сожалею, что так вышло. Впредь буду более внимательней.
Томми еще раз глотнул вина прямо из бутылки и поплелся, тяжело дыша, по лестнице в свою комнату.
Глава 4. Свидетель
Выходные пролетели незаметно – в общем, как обычно. Всю субботу после пятничных посиделок Виктор проспал, да и воскресенье тоже просидел дома, так и не поехав к матери, за что теперь его грызла совесть. Один лишь раз он вышел из дома в соседний магазин, купил соевых сосисок и чая с печеньем. Денег оставалось все меньше, но в понедельник ожидалась зарплата: ее Лоренцо выдавал наличными в конверте.
До завода Пагани было около тридцати минут ходьбы или семь минут на трамвае. Виктор предпочитал пешие прогулки. Во-первых, он экономил деньги, а во-вторых, любил думать – и лучше всего это получалось именно во время прогулок. Погрузившись в свои мысли, он и не заметил, как на горизонте замаячила труба сталеплавильной заводской печи, пыхтящая черным дымом; из-за нее город накрыло смогом в это ранее утро понедельника.
Мимо гремели трамваи и бесшумно проезжали автомобили – разные, обычно дорогие. Дешевых машин не было в принципе, и позволить себе машину на зарплату инженера было невозможно. Иногда между обычными авто и трамваями пролетали кареты скорой помощи и кроссоверы полиции. Одна из таких полицейских машин сейчас как раз кралась за спешащим на работу инженером.
Мысли Виктора прервал звук сирены подъехавшего к нему патруля. Это был «Гард Чемпион» – кроссовер среднего размера с мощным двигателем, позволявшим передвигаться с очень высокой скоростью; бронированный корпус защищал сидящих внутри сотрудников от выстрелов из автомата.
«Гард» скрипнул тормозами, и из него вышли двое полицейских.
– Виктор Ломов? – грозно спросил один из них.
– Да?.. – Побледневший Виктор был растерян.
– Пройдемте с нами в автомобиль.
Не дождавшись ответа Виктора, его усадили на заднее сиденье. Один из полицейских сел рядом, а второй – за руль.
Паника захватила и тело, и разум инженера. Руки затряслись; на лбу под береткой появились капельки пота. Мысли спутались, а в сознании вертелось: «Они узнали про пистолет! Они узнали про пистолет! Зачем я вообще в это ввязался? Как так быстро?..»
– На прошлой неделе в четверг около 22:45 вы проходили мимо ресторана «Снежный барс»? – невозмутимо спросил полицейский, севший рядом.
– Вроде проходил… – Витя растерялся окончательно.
– Видели ли вы автомобиль «Сатисфактор», в который садились несколько человек?
– Может, и видел. Я не понимаю, что…
– Пропали две девушки, которых увезли из ресторана за город в тот день примерно в это время. Вы вероятный свидетель. Просим вас описать автомобиль и лица тех, с кем эти девушки уехали.
– Но…
– Сегодня к вам по визиофону подключится старший следователь по особо тяжким делам. В 19:30. Подготовьтесь к даче показаний. И теперь можете быть свободны.
Сидевший рядом полицейский передал Виктору бумагу-уведомление. На ней была печать Министерства внутренних дел и надпись: «Звонок по визиофону: 19:30». Внизу под печатью красовалась дата и подпись.
Виктор вышел из полицейского автомобиля, совершенно обескураженный и ошарашенный этой новостью. Мысли в голове никак не хотели собираться в единую картину, поэтому он просто побежал в сторону завода, чтобы не опоздать и не лишиться части зарплаты.
Проскочив через проходную, он быстрым шагом устремился в инженерный цех. Виктор обычно приходил на работу первым из инженеров-разработчиков и включал свет во всем цехе.
В целом все было как обычно, кроме одной детали: накрытый черным брезентом силуэт, напоминающий огромный автомобиль, стоял в самом дальнем углу. Виктор опешил. Он был уверен, что перед выходными ничего подобного здесь не стояло – да и где-либо еще на территории предприятия. Он подошел ближе и приподнял брезент: это был «Сатисфактор» – точно такой же, как тот, что отъехал от ресторана в тот злополучный вечер… Черный с тонкой позолоченной полосой вдоль всего кузова и хромированными дисками. Похожий на бегемота огромный внедорожник…
Виктор почувствовал, как от пота холодеет спина. Трясущейся рукой он опустил брезент и медленно отошел от машины. От страха и понимания того, что стало слишком очевидным, перехватило дыхание.
Переживания Виктора подогрел появившийся в цехе Лоренцо. Он был не один, а в компании толстого розовощекого парня, которого Виктор, конечно же, узнал. Это был тот самый кудрявый толстяк, который увез девушек из ресторана, оставив там своих дружков, в тот холодный и сырой вечер четверга на прошлой неделе.
– Виктор, познакомься! Это мой племянник Томмазо. Можно просто Томми.
– Доброе утро! И рад знакомству – тихо проговорил Виктор, вытирая пот со лба.
Томмазо важно кивнул, даже не взглянув ему в глаза, и повернулся в сторону «Сатисфактора».
– Да, Виктор, для тебя есть новое задание, – продолжил Лоренцо. – Необходимо до винтика разобрать автомобиль, который пригнали нам партнеры из автомобильного бизнеса. Они хотят, чтобы мы сделали это максимально оперативно, утилизировали кожу и дерево из салона, а металл и пластик переплавили в прямоугольные формы номер тринадцать – наши самые обычные, самые стандартные бруски.
– Хорошо, господин. Но неужели они сами не могут это сделать? – Виктор задал вполне логичный вопрос, но щеки и уши Томмазо покраснели еще сильнее.
– У них сейчас завал на сталеплавильне, как, впрочем, и у нас… Но они щедро за это заплатят. Вот скажи, Виктор, ты бы отказался от своей зарплаты? Кстати, вот она! – Лоренцо достал из внутреннего кармана пиджака конверт.
– Нет, господин.
– Вот! Ты уже начинаешь мыслить как бизнесмен! Все, за работу! – Лоренцо протянул инженеру конверт с зарплатой, а сам, взяв Томми под руку, поспешил к выходу.
– Господин Лоренцо! – окликнул уходящих Виктор. – А что делать с резиной?
– Оставь в цехе, я заберу ее позже, – донеслось из уже закрывающейся двери.
Виктор опустил руки. В его голове начал складываться логичный сюжет. «Томми причастен к преступлению, машина – улика. Полиция в курсе того, что я видел их отъезд. Как бы не ляпнуть чего лишнего… Теперь еще и пистолет храню дома! Что же делать? Что делать?!»
Виктора охватила паника. Но тут в цех начали приходить другие инженеры – его коллеги. Среди них был и Гена, немного подавленный и какой-то взъерошенный, но с улыбкой на лице.
– Ты смотрел «Райскую жизнь» на «ПП»? – вместо приветствия спросил Громов.
– Нет, Гена… Проспал все выходные, – уставшим голосом ответил Витя.
– Там показали одного парня – ему уже под девяносто. Так вот: он увлекся рыбалкой. Представляешь, там, на острове, есть пруд с окунями! У них теперь новая рубрика – берут интервью у людей, спрашивают, какое хобби было у них при жизни! То есть в прошлой жизни. То есть… ну, ты понял: до приезда на остров.
– Ага, – откликнулся Витя, утопая в собственных мыслях.
– Так вот: этот мужик – бизнесмен и заядлый рыбак. Делился секретами ловли окуней.
– Слушай, Гена, а что это на острове все время показывают только бывших бизнесменов и богатеев? Ведь у них была сладкая жизнь и до острова. Что же они туда поехали? С деньгами они хорошо жили и тут! И никто из них там не болеет, все хорошо себя чувствуют. Словно там и впрямь рай на Земле!
– Так и есть. – Гена немного обиделся. – Люди пожить хотят – хоть там, в раю. А тут что? Работа-дом-работа… И денег нет. Вот сегодня я последнюю свою зарплату получил. А зачем она мне? Я через месяц туда уеду уже, а там все бесплатно. Я это заслужил!
– Гена…
– Да что? А богатеи тоже люди. Тут вон: то налоги заплати, то план выполни, то еще чего. А там все есть, что хочешь! Вот они туда и едут.
– Хорошо, Гена… Но я не понимаю, почему не показывают остальных пенсионеров. И почему их вообще туда отвозят и собирают всех в одном месте?
– Как почему? Пенсионеры создают лишний трафик в городе. Если их не свозить на остров, представляешь, какие пробки были бы? В трамвай утром не зайдешь – бабки с тележками все займут. После работы уставший в том же трамвае не сядешь – тебя просто скинут с места. А недвижимость для молодого поколения как освободить? Вот приятно, что ли, когда твоя соседка – старая бабка – все подслушивает через стену и на каждый чих полицию вызывает, а сама тут же разлагается и плодит грязь? А как они разгоняют до небес цены? Лекарства бы дорогими были, продукты… Представь: пока ты на работе, старухи бы все сметали с прилавков. В больницу сунешься – там очередь круглосуточная из старух и стариков. Да и им самим тяжело в современном городе жить! Удобств нет, в квартирах холодно… Они то потеряются из-за своей деменции, то в слепой зоне грузовика окажутся – и соскребай их потом с дороги. Не, Витя! Нам, пожилым, лучше на райском острове. Мы там в центре внимания, нас там оберегают!
– Ладно, Гена. Ты, когда там будешь, дай интервью для меня. Идет?
– Идет! – Громов расцвел. – Только ты его не проспи! – И коллеги разошлись по своим углам, принявшись за работу.
В конце дня, когда в цехе поутихло, инженеры покинули здание, и даже Гена убежал сегодня вовремя – видимо, обмывать последнюю зарплату. Виктор же подошел к автомобилю, скинул брезент и осмотрел «Сатисфактор» внимательнее. Машина была открыта – ключ торчал в замке зажигания. Виктор сел на водительское кресло, хлопнул огромной тяжелой дверью. Черная кожа сидений скрипела под спиной, деревянные вставки блестели лаком, а кнопки были выполнены из алюминия. «Грешно разбирать такой автомобиль! – подумал Виктор. – И, если я сделаю это, стану ли соучастником преступления? Может, просто отказаться? Но тогда Лоренцо разозлится и уволит меня. Может уволиться самому? Но тогда куда я пойду? Деньги сейчас очень нужны. Как же поступить? Сделать вид, что ничего не знаю и не помню? Да, так и сделаю».
Он взял инструменты, благо в инженерном цехе имелось все, что только можно пожелать, и принялся откручивать двери. Провозившись около часа, пока не заныла спина, Виктор отставил последнюю, четвертую дверь в сторону. Параллельно он успел оторвать элементы деревянной обшивки и открутить передние кресла. Деревянные элементы и сидения Виктор на небольшой тележке отвез к двадцатикубовому мусорному контейнеру, стоявшему прямо у ворот инженерного цеха.
«Надо бы передохнуть», – подумал он и полез в карман за платком, чтобы вытереть пот со лба. Но вместо платка его пальцы выхватили какую-то бумажку. «Звонок по визиофону: 19:30» – гласила надпись на ней.
– Вот черт! – вслух воскликнул Виктор и глянул на свои старенькие наручные часы: было 19:00.
Из-за внезапно появившегося автомобиля и задания по его разборке Ломов совсем забыл об этом. Пропустить звонок по визиофону после официального уведомления равносильно неостановке автомобиля водителем по требованию инспектора службы транспортной безопасности… В случае неявки домой к моменту звонка полиция моментально объявляет человека в розыск и имеет право при обнаружении задержать на трое суток для выяснения всех обстоятельств.
Витя бросился к машине, накинул брезент обратно на ее корпус; на двери, лежавшие у стены, он также накинул какую-то грязную ветошь и помчался через проходную на улицу, а далее – в сторону дома. Трамвая не было видно, поэтому он бежал по улице, периодически оглядываясь в надежде увидеть заветный общественный транспорт. На половине пути трамвай его все-таки догнал, и Витя запрыгнул внутрь на ближайшей остановке. Вторую половину пути он проехал, вытирая пот с лица платком, который наконец-то нашелся. Как оказалось, тот лежал, смявшись в комок, в соседнем кармане.
Ломов открывал дверь квартиры, когда на часах было 19:30, и только он зашел внутрь, как на визиофоне появился человек в форме.
– Виктор Ломов? – прогрохотал голос, и Виктор убавил громкость с помощью пульта.
– Да, – еле переводя дух, ответил Ломов, задыхаясь и успокаивая пульс.
– Я майор Воронцов, старший следователь уголовного розыска. Покажите ваш штрих-код, – все тем же холодным голосом приказал силуэт с экрана.
– Вот. – Виктор достал пластиковую карточку, которая заменяла устаревший документ под названием паспорт, и показал ее следователю.
Тот сделал снимок экрана и отправил его на печать. Далее с распечатанного листа полицейский отсканировал штрих-код специальным сканером.
– На вас висит нарушение, – холодно произнес он.
– Как? – Витя был удивлен, так как в последнее время старался вести себя подобающе гражданину Северной Стороны, за которым следили тысячи камер, стоило только выйти из дома.
– Ходьба в пьяном виде. В пятницу вечером.
– А-а-а-а, да, точно… Шел от приятеля, выпивали у него дома.
– Надо оплатить штраф.
– Да, оплачу. Только сегодня дали зарплату.
– Необходимо оплатить немедленно. Это серьезное нарушение! Промедление чревато штрафными начислениями. Вам разве не приходило уведомление о штрафе?
– Нет…
– Значит, только сегодня обработали. Сегодня придет. Завтра – крайний срок оплаты.
– Понял, – потупил взгляд Виктор. – Извините.
– Так… К делу. Расскажите мне о том, как провели вечер четверга на прошлой неделе, – грозно, угнетающим и требовательным голосом произнес следователь.
– Ну… Вышел с работы, отправился домой. По пути купил сидр. Зашел в квартиру, посмотрел визиофон и лег спать. Все как обычно.
– Сидр пьете в четверг, в пятницу вы пьяный… Да вы алкоголик! Повышаю вам штраф в два раза. Уведомление придет сегодня.
– Да я… – запротестовал было Виктор, но, вспомнив, что это бесполезно, просто согласился.
– Так… К делу. Расскажите подробнее о вашем пути с работы до дома.
– Вы же по камерам можете проверить – они на каждом столбе висят! И лицо сканируют. Вы ведь сами все знаете, – осмелел Виктор, затаив на следователя обиду из-за несправедливого повышения штрафа.
– А я хочу вашу версию послушать. Не надо мне дерзить! – начал нервничать тот.
– Хорошо… Я шел мимо ресторана «Снежный барс» и увидел черный «Сатисфактор». В него сели несколько человек, потом куда-то уехали. Все. – перешел сразу к делу Ломов, понимая суть вопроса, который сегодня утром уже анонсировали двое полицейских, передавшие уведомление о звонке.
– Как выглядел автомобиль? Какие-то приметы? Может, номерные знаки были? – стал более мягким голос следователя.
– Черный, без номеров. Больше ничего не помню.
– Цвет салона?
– Не видел.
– А когда люди садились, вы не увидели салон?
– Нет, я особо не всматривался.
– Плохо! – разозлился следователь.
Виктор потупил взор. Ему казалось, что у следователя раздвоение личности: его голос становился то дружелюбным и приветливым, то недовольным и строгим, словно это была игра в плохого и хорошего полицейского, только в одном лице.
Тем временем следователь продолжил допрос.
– Сколько было человек и какого пола?
– Ну, примерно по трое мужчин и женщин.
– Точно? – спросил добрый голос полицейского.
– В темноте плохо видно было, – отстраненно произнес Витя.
– У ресторана хорошее освещение, там не было темно! – проорала злая личность следователя.
– Да, трое парней и две девушки – я точно вспомнил. Один толстый парень с девушками в машину сел: девушки назад, а толстяк – спереди. Ну, а двое парней остались и в ресторан вернулись. Еще был водитель, он сел в машину четвертым – после того, как закрыл дверь за своим хозяином. Итого – все по местам: как раз четверо.
– Откуда вы знаете, что там четыре места?
– Так я сегодня считал, когда откручивал. Спереди два и сзади два – такие вроде называются капитанскими, и между ними еще подлокотник стоит, есть кнопочки с настройками всякими, – проговорился Виктор.
На несколько секунд воцарилась пауза.
– Что?! – рассвирепела злая личность полицейского.
– Я… Я… сегодня считал… по памяти… тех людей, когда откручивал эти самые… гайки… Я работаю на тракторном заводе Лоренцо Пагани инженером. Пока готовился к нашей встрече, пытался вспомнить все детали, – с трудом вырулил Виктор.