Грозовой перевал: метод параллельного погружения

So, from the very beginning, he bred bad feeling in the house; and at Mrs. Earnshaw’s death, which happened in less than two years after, the young master had learned to regard his father as an oppressor rather than a friend, and Heathcliff as a usurper of his parent’s affections and his privileges; and he grew bitter with brooding over these injuries. I sympathised a while; but when the children fell ill of the measles, and I had to tend them, and take on me the cares of a woman at once, I changed my idea. Heathcliff was dangerously sick; and while he lay at the worst he would have me constantly by his pillow: I suppose he felt I did a good deal for him, and he hadn’t wit to guess that I was compelled to do it. However, I will say this, he was the quietest child that ever nurse watched over. The difference between him and the others forced me to be less partial. Cathy and her brother harassed me terribly: he was as uncomplaining as a lamb; though hardness, not gentleness, made him give little trouble.

He got through, (Он выздоровел,) and the doctor affirmed it was in a great measure owing to me, (и доктор утверждал, что это в значительной степени благодаря мне,) and praised me for my care. (и похвалил меня за мою заботу; to affirm – утверждать) I was vain of his commendations, (Я возгордилась его похвалами; commendations – похвалы) and softened towards the being by whose means I earned them, (и смягчилась по отношению к существу, благодаря которому я их заслужила,) and thus Hindley lost his last ally: (и таким образом Хиндли потерял последнего союзника; ally – союзник) still I couldn’t dote on Heathcliff, (тем не менее я не могла безумно обожать Хитклиффа; to dote on – души не чаять, обожать) and I wondered often what my master saw to admire so much in the sullen boy; (и я часто удивлялась, что мой хозяин находил такого привлекательного в угрюмом мальчике; sullen – угрюмый) who never, to my recollection, repaid his indulgence by any sign of gratitude. (который, насколько я помню, никогда не отплатил за его снисходительность ни одним признаком благодарности; indulgence – снисходительность, терпимость) He was not insolent to his benefactor, (Он не был дерзким по отношению к своему благодетелю; benefactor – благодетель) he was simply insensible; (он был просто безучастным; insensible – равнодушный, безразличный) though knowing perfectly the hold he had on his heart, (хотя прекрасно знал, какое влияние имел на его сердце; hold – власть, влияние) and conscious he had only to speak and all the house would be obliged to bend to his wishes. (и сознавал, что ему достаточно лишь заговорить – и весь дом будет обязан склониться к его желаниям.) As an instance, I remember Mr. Earnshaw once bought a couple of colts at the parish fair, (В подтверждение этого я помню, как мистер Эрншо однажды купил пару жеребят на приходской ярмарке; parish – приход) and gave the lads each one. (и отдал мальчикам по одному.) Heathcliff took the handsomest, (Хитклифф взял самого красивого,) but it soon fell lame, (но он вскоре захромал; to fall lame – захромать) and when he discovered it, he said to Hindley— (и когда он это обнаружил, он сказал Хиндли —)

He got through, and the doctor affirmed it was in a great measure owing to me, and praised me for my care. I was vain of his commendations, and softened towards the being by whose means I earned them, and thus Hindley lost his last ally: still I couldn’t dote on Heathcliff, and I wondered often what my master saw to admire so much in the sullen boy; who never, to my recollection, repaid his indulgence by any sign of gratitude. He was not insolent to his benefactor, he was simply insensible; though knowing perfectly the hold he had on his heart, and conscious he had only to speak and all the house would be obliged to bend to his wishes. As an instance, I remember Mr. Earnshaw once bought a couple of colts at the parish fair, and gave the lads each one. Heathcliff took the handsomest, but it soon fell lame, and when he discovered it, he said to Hindley—

“You must exchange horses with me: (– Ты должен поменяться со мной лошадьми; to exchange – поменяться) I don’t like mine; (– мне моя не нравится;) and if you won’t I shall tell your father of the three thrashings you’ve given me this week, (и если ты не согласишься, я расскажу отцу о трёх порках, которые ты мне дал на этой неделе; thrashing – порка, взбучка) and show him my arm, which is black to the shoulder.” (и покажу ему свою руку, которая почернела до плеча; to be black to the shoulder – покрыться синяком до плеча) Hindley put out his tongue, (Хиндли высунул язык,) and cuffed him over the ears. (и шлёпнул его по ушам; to cuff – шлёпнуть, дать по уху) “You’d better do it at once,” he persisted, escaping to the porch (– Тебе лучше сделать это сразу, – настоял он, убегая на крыльцо; to persist – настаивать; porch – крыльцо) (they were in the stable): (они были в конюшне:) “you will have to: and if I speak of these blows, you’ll get them again with interest.” (– тебе придётся; и если я расскажу об этих ударах, ты получишь их снова с лихвой; blow – удар; with interest – с лихвой, с запасом) “Off, dog!” cried Hindley, (– Сгинь, собака! – воскликнул Хиндли,) threatening him with an iron weight used for weighing potatoes and hay. (угрожая ему железным грузом, которым взвешивали картошку и сено; iron weight – тяжёлый груз/гиря) “Throw it,” he replied, standing still, (– Брось его, – ответил тот, стоя неподвижно,) “and then I’ll tell how you boasted that you would turn me out of doors as soon as he died, (– и тогда я расскажу, как ты хвастался, что выставишь меня на улицу, как только он умрёт; to boast – хвастаться; to turn out (of doors) – выгонять на улицу) and see whether he will not turn you out directly.” (– и посмотрим, не вышвырнет ли он тебя сразу же; directly – немедленно, сразу)

“You must exchange horses with me: I don’t like mine; and if you won’t I shall tell your father of the three thrashings you’ve given me this week, and show him my arm, which is black to the shoulder.” Hindley put out his tongue, and cuffed him over the ears. “You’d better do it at once,” he persisted, escaping to the porch (they were in the stable): “you will have to: and if I speak of these blows, you’ll get them again with interest.” “Off, dog!” cried Hindley, threatening him with an iron weight used for weighing potatoes and hay. “Throw it,” he replied, standing still, “and then I’ll tell how you boasted that you would turn me out of doors as soon as he died, and see whether he will not turn you out directly.”

Hindley threw it, hitting him on the breast, (Хиндли бросил его, попав ему в грудь.) and down he fell, (и он упал,) but staggered up immediately, breathless and white; (но сразу вскочил, без дыхания и бледный,) and, had not I prevented it, (и если бы я этого не предотвратила,) he would have gone just so to the master, (он бы так и пошёл прямо к хозяину,) and got full revenge by letting his condition plead for him, (и добился бы полного возмездия, позволяя своему состоянию говорить за него,) intimating who had caused it. (намекая, кто это причинил.) “Take my colt, Gipsy, then!” said young Earnshaw. (– Тогда возьми моего жеребёнка, цыган! – сказал молодой Эрншо; Gipsy – цыган.) “And I pray that he may break your neck: (– И я молюсь, чтобы он сломал тебе шею:) take him, and be damned, you beggarly interloper! (возьми его, и да пропадёшь ты, нищенский незваный гость!; beggarly – нищенский; interloper – незваный гость, самозванец) and wheedle my father out of all he has: (и вымогай у моего отца всё, что у него есть; wheedle – упрашивать, выманивать) only afterwards show him what you are, imp of Satan.— (только потом покажи ему, кто ты такой, бесёнок сатаны; imp – бесёнок, чертёнок) And take that, I hope he’ll kick out your brains!” (– И возьми это, надеюсь, он выбьет у тебя мозги!)

Hindley threw it, hitting him on the breast, and down he fell, but staggered up immediately, breathless and white; and, had not I prevented it, he would have gone just so to the master, and got full revenge by letting his condition plead for him, intimating who had caused it. “Take my colt, Gipsy, then!” said young Earnshaw. “And I pray that he may break your neck: take him, and be damned, you beggarly interloper! and wheedle my father out of all he has: only afterwards show him what you are, imp of Satan.—And take that, I hope he’ll kick out your brains!”

Heathcliff had gone to loose the beast, and shift it to his own stall; (Хитклифф пошёл отвязать животное и переставить его в свой стойло;) he was passing behind it, when Hindley finished his speech by knocking him under its feet, (он проходил позади, когда Хиндли закончил свою речь, столкнув его под ноги лошади,) and without stopping to examine whether his hopes were fulfilled, ran away as fast as he could. (и не задерживаясь, чтобы проверить, исполнились ли его надежды, убежал так быстро, как только мог.) I was surprised to witness how coolly the child gathered himself up, (Я была поражена, увидев, как спокойно мальчик поднялся,) and went on with his intention; (и продолжил своё намерение;) exchanging saddles and all, (поменяв седла и всё остальное,) and then sitting down on a bundle of hay to overcome the qualm which the violent blow occasioned, (а потом усевшись на вязанку сена, чтобы преодолеть тошноту, вызванную сильным ударом; qualm – дурнота, приступ слабости, тошнота) before he entered the house. (прежде чем войти в дом.) I persuaded him easily to let me lay the blame of his bruises on the horse: (Я легко уговорила его позволить мне свалить вину за его синяки на лошадь;) he minded little what tale was told since he had what he wanted. (ему было почти всё равно, какую историю расскажут, раз он получил то, что хотел.) He complained so seldom, indeed, of such stirs as these, (Он действительно так редко жаловался на подобные стычки; stir – переполох, стычка) that I really thought him not vindictive: (что я по-настоящему считала его не злопамятным; vindictive – мстительный) I was deceived completely, as you will hear. (Я была полностью обманута, как вы вскоре услышите.)

Heathcliff had gone to loose the beast, and shift it to his own stall; he was passing behind it, when Hindley finished his speech by knocking him under its feet, and without stopping to examine whether his hopes were fulfilled, ran away as fast as he could. I was surprised to witness how coolly the child gathered himself up, and went on with his intention; exchanging saddles and all, and then sitting down on a bundle of hay to overcome the qualm which the violent blow occasioned, before he entered the house. I persuaded him easily to let me lay the blame of his bruises on the horse: he minded little what tale was told since he had what he wanted. He complained so seldom, indeed, of such stirs as these, that I really thought him not vindictive: I was deceived completely, as you will hear.

CHAPTER V (ГЛАВА V)

In the course of time Mr. Earnshaw began to fail. (Со временем мистер Эрншо начал слабеть.) He had been active and healthy, yet his strength left him suddenly; (Он был деятельным и здоровым, но силы внезапно оставили его;) and when he was confined to the chimney-corner he grew grievously irritable. (и когда он оказался прикованным к камину, он стал ужасно раздражительным; chimney-corner – место у камина; grievously – тяжело, мучительно) A nothing vexed him; (Его раздражала любая мелочь;) and suspected slights of his authority nearly threw him into fits. (и подозрение на малейшее пренебрежение к его авторитету чуть не ввергало его в припадки; slight – пренебрежение, оскорбление) This was especially to be remarked if any one attempted to impose upon, or domineer over, his favourite: (Это особенно проявлялось, если кто-нибудь пытался обидеть или властвовать над его любимцем; to impose upon – притеснять; to domineer – властвовать) he was painfully jealous lest a word should be spoken amiss to him; (он был болезненно ревнив, опасаясь, что скажут хоть слово неладное ему; amiss – неправильно, дурно) seeming to have got into his head the notion that, because he liked Heathcliff, all hated, and longed to do him an ill-turn. (и, казалось, вбил себе в голову мысль, что раз он любит Хитклиффа, то все остальные его ненавидят и жаждут причинить ему зло; ill-turn – дурной поступок, зло) It was a disadvantage to the lad; (Для мальчика это было невыгодно;) for the kinder among us did not wish to fret the master, so we humoured his partiality; (ибо самые добрые из нас не хотели тревожить хозяина, и мы потакали его пристрастности; to humour – потакать, уступать; partiality – пристрастие) and that humouring was rich nourishment to the child’s pride and black tempers. (а это потакание было богатой пищей для гордости мальчика и его мрачных нравов; temper – характер, нрав) Still it became in a manner necessary; (Тем не менее это стало в каком-то смысле необходимым;) twice, or thrice, Hindley’s manifestation of scorn, while his father was near, (дважды или трижды проявление презрения Хиндли в присутствии отца,) roused the old man to a fury: (приводило старика в ярость; to rouse – возбуждать, приводить в состояние) he seized his stick to strike him, (он хватал свою палку, чтобы ударить его,) and shook with rage that he could not do it. (и дрожал от такой ярости, что не мог этого сделать.)

CHAPTER V

In the course of time Mr. Earnshaw began to fail. He had been active and healthy, yet his strength left him suddenly; and when he was confined to the chimney-corner he grew grievously irritable. A nothing vexed him; and suspected slights of his authority nearly threw him into fits. This was especially to be remarked if any one attempted to impose upon, or domineer over, his favourite: he was painfully jealous lest a word should be spoken amiss to him; seeming to have got into his head the notion that, because he liked Heathcliff, all hated, and longed to do him an ill-turn. It was a disadvantage to the lad; for the kinder among us did not wish to fret the master, so we humoured his partiality; and that humouring was rich nourishment to the child’s pride and black tempers. Still it became in a manner necessary; twice, or thrice, Hindley’s manifestation of scorn, while his father was near, roused the old man to a fury: he seized his stick to strike him, and shook with rage that he could not do it.

At last, our curate (Наконец, наш викарий; curate – приходской священник) (we had a curate then (в то время у нас был викарий,) who made the living answer by teaching the little Lintons and Earnshaws, (который делал доход достаточным, обучая маленьких Линтонов и Эрншо,) and farming his bit of land himself) (и обрабатывая свой клочок земли сам; living – приход, доход священника)) advised that the young man should be sent to college; (посоветовал отправить молодого человека в колледж;) and Mr. Earnshaw agreed, (и мистер Эрншо согласился,) though with a heavy spirit, (хотя и с тяжёлым сердцем;) for he said—“Hindley was nought, (ибо он сказал: «Хиндли – ничто; nought – ничто, пустота) and would never thrive as where he wandered.” (и никогда не будет процветать там, где он скитается; to thrive – процветать, преуспевать; to wander – скитаться, блуждать.)

At last, our curate (we had a curate then who made the living answer by teaching the little Lintons and Earnshaws, and farming his bit of land himself) advised that the young man should be sent to college; and Mr. Earnshaw agreed, though with a heavy spirit, for he said—“Hindley was nought, and would never thrive as where he wandered.”

I hoped heartily we should have peace now. (Я искренне надеялась, что теперь у нас будет мир.) It hurt me to think the master should be made uncomfortable by his own good deed. (Мне было больно думать, что хозяину стало плохо от его же доброго поступка.) I fancied the discontent of age and disease arose from his family disagreements; (Я воображала, что недовольство старости и болезни возникло из-за семейных разногласий;) as he would have it that it did: (так он сам утверждал, что это так.) really, you know, sir, it was in his sinking frame. (на самом деле, знаете ли, сэр, всё было в его ослабевшем теле; sinking frame – ослабевающее телосложение, хилое тело.) We might have got on tolerably, notwithstanding, (Мы могли бы жить довольно сносно, несмотря на это,) but for two people—Miss Cathy, and Joseph, the servant: (если бы не два человека – мисс Кэти и Джозеф, слуга.) you saw him, I daresay, up yonder. (Вы, полагаю, видели его там, наверху.) He was, and is yet most likely, the wearisomest self-righteous Pharisee (Он был и, вероятно, до сих пор есть самый утомительный самодовольный фарисей; wearisome – утомительный; self-righteous – самодовольный, праведный в собственных глазах; Pharisee – фарисей, лицемер) that ever ransacked a Bible to rake the promises to himself and fling the curses to his neighbours. (какой только рылся в Библии, чтобы выгребать все обещания для себя и швырять проклятия своим соседям; to ransack – рыться, шарить; to rake – сгребать; to fling – бросать, швырять.)

I hoped heartily we should have peace now. It hurt me to think the master should be made uncomfortable by his own good deed. I fancied the discontent of age and disease arose from his family disagreements; as he would have it that it did: really, you know, sir, it was in his sinking frame. We might have got on tolerably, notwithstanding, but for two people—Miss Cathy, and Joseph, the servant: you saw him, I daresay, up yonder. He was, and is yet most likely, the wearisomest self-righteous Pharisee that ever ransacked a Bible to rake the promises to himself and fling the curses to his neighbours.

By his knack of sermonising and pious discoursing, (Благодаря своей склонности к проповедям и благочестивым рассуждениям; knack – склонность, умение; to sermonise – читать нотации, проповедовать; pious – благочестивый) he contrived to make a great impression on Mr. Earnshaw; (он ухитрялся производить сильное впечатление на мистера Эрншо;) and the more feeble the master became, (и чем слабее становился хозяин,) the more influence he gained. (тем больше влияния он приобретал.) He was relentless in worrying him about his soul’s concerns, (Он был неумолим в том, чтобы тревожить его делами души; relentless – беспощадный, неумолимый) and about ruling his children rigidly. (и в том, чтобы он строго управлял своими детьми; rigidly – жёстко, строго.) He encouraged him to regard Hindley as a reprobate; (Он подталкивал его считать Хиндли reprobate – порочным, безнравственным человеком.) and, night after night, he regularly grumbled out a long string of tales against Heathcliff and Catherine: (и ночь за ночью он регулярно ворчал длинную череду историй против Хитклиффа и Кэтрин; to grumble out – ворчать, бурчать; string – вереница, череда.) always minding to flatter Earnshaw’s weakness by heaping the heaviest blame on the latter. (всегда заботясь о том, чтобы польстить слабости Эрншо, возлагая на Кэтрин самую тяжёлую вину; to heap blame – взваливать вину, возлагать тяжёлые обвинения.)

By his knack of sermonising and pious discoursing, he contrived to make a great impression on Mr. Earnshaw; and the more feeble the master became, the more influence he gained. He was relentless in worrying him about his soul’s concerns, and about ruling his children rigidly. He encouraged him to regard Hindley as a reprobate; and, night after night, he regularly grumbled out a long string of tales against Heathcliff and Catherine: always minding to flatter Earnshaw’s weakness by heaping the heaviest blame on the latter.

Certainly she had ways with her such as I never saw a child take up before; (У неё, конечно, были такие повадки, каких я никогда не видела у ребёнка; ways – манеры, повадки) and she put all of us past our patience fifty times and oftener in a day: (и она выводила нас всех из терпения по пятьдесят раз, а то и чаще за день.) from the hour she came downstairs till the hour she went to bed, (с того момента, как она спускалась вниз по лестнице, и до того, как ложилась в постель,) we had not a minute’s security that she wouldn’t be in mischief. (у нас не было ни минуты уверенности, что она не натворит шалостей; mischief – озорство, проказы.) Her spirits were always at high-water mark, (Её настроение всегда было на высшей точке; high-water mark – высший уровень, пик) her tongue always going—singing, laughing, and plaguing everybody who would not do the same. (её язык всегда был в деле – пела, смеялась и дразнила каждого, кто не делал то же самое; to plague – дразнить, изводить.) A wild, wicked slip she was— (Она была дикой, озорной девчонкой; slip – ребёнок, юное создание) but she had the bonniest eye, the sweetest smile, and lightest foot in the parish: (но у неё был самый красивый взгляд, самая милая улыбка и самый лёгкий шаг во всём приходе; bonny – красивый, милый.) and, after all, I believe she meant no harm; (и, в конце концов, я думаю, она не имела дурных намерений;) for when once she made you cry in good earnest, (ибо если однажды она доводила кого-то до слёз по-настоящему,) it seldom happened that she would not keep you company, (редко случалось, чтобы она не составила тебе компанию,) and oblige you to be quiet that you might comfort her. (и не заставила бы тебя вести себя спокойно, чтобы утешить её.) She was much too fond of Heathcliff. (Она была слишком привязана к Хитклиффу.) The greatest punishment we could invent for her was to keep her separate from him: (Наибольшим наказанием для неё было разлучить её с ним.) yet she got chided more than any of us on his account. (и всё же её отчитывали чаще, чем кого-либо из нас, именно из-за него; to chide – бранить, отчитывать.) In play, she liked exceedingly to act the little mistress; (В игре ей очень нравилось разыгрывать маленькую госпожу;) using her hands freely, and commanding her companions: (свободно размахивая руками и командуя своими товарищами.) she did so to me, (Она поступала так и со мной,) but I would not bear slapping and ordering; (но я не терпела шлепков и приказов;) and so I let her know. (и дала ей это понять.)