Связанные. Книга 2

– Наверное, это много объясняет, почему Настя растет такой стервой. – Слетает с моих губ быстрее, чем я успеваю сообразить закрыть свой рот. – Извините.

Мои слова вызывают улыбку у Антона Павловича, черты лица смягчаются, делая его моложе.

– Не извиняйся. Такова правда. – Кивает мужчина головой. – У Насти защитная реакция нападать на людей, отталкивать их от себя.

– Я заметила. – Мой тон получился ворчливым, чем снова вызвала улыбку магистра.

– Вернемся к нашему разговору, – Антон Павлович дал понять, что просто так не отстанет.

Я рассказала, что испытала тоску, что многое забылось, но, как и другие студенты жду, когда мне дадут подопечного. На что магистр ответил, что в ближайшее время, у меня одна задача, контролировать свои эмоции, и лучше находиться в безопасности в академии, если демон решит напасть не только через сон.

Не сказать, что я была недовольная, это ничего не сказать. Интересно, по его мнению у когда набираться опыту новообращенному ангелу? Почему со мной все сюсюкаются.

В раздраженном настроение пришла на тренировку к Серафиму. Не могла сосредоточиться. Когда вызывала духов и открывала портал, миллион льдинок обжигали меня внутри, и я болезненно крючилась на полу. Еще к нам снова «случайно» зашли два министра. И наблюдали, как меня колбасит в судорогах от проходящих душ.

В общем, когда я пришла в комнату и увидела Лену, то раздраженно хлопнула дверью и прошла в ванну.

Простояв под струями душа какое-то время и помывшись, вышла и обнаружила подругу листающую книгу «Гордость и предубеждение».

– Я принесла тебе чаю с мелиссой, и круассан. – Не отрывая глаз от книги, сказала Лена.

– Спасибо. – Плюхнулась в кресло и взяла дымящуюся ароматную кружку. Напиток приятно разлился теплом по телу. Я прикрыла глаза от удовольствия. Постепенно начала расслабляться.

– У тебя тяжелое заключение вечера. – Заметила Лена.

– Угу. – Откусываю круассан с клубничной начинкой.

– Конечно, не хотелось тебя добивать, но я думала нам надо поговорить. – Мое расслабление тут же сменилось настороженностью и напряжением. Подруга посмотрела поверх книги на меня своими зелено-желтыми глазами. На первый взгляд она была очень спокойная. Да и я поставила щит, когда вышла из ванны. – Ты же знаешь, что мне нравится Эрик… – начала она.

– Лен, я…

– Не перебивай. – Отложив книгу, она скрестила ноги по – турецки и серьезность ее вида, не терпела возражений. – Я не знаю, может накручиваю себя, но иногда мне кажется, что Эрик проявляет к тебе интерес. – Я поперхнулась чаем и закашлялась. Лена не спеша подошла, постучала мне по спине и села назад. Я вытирая слезы и отдышавшись, молча продолжила слушать. – Я не отрицаю, что на нем зациклилась. Но хочу быть уверена, что у вас ничего нет.

– Ты серьезно!? – Я аж задохнулась от негодования. – Мы с Ваней и мне никто не нужен. Я даже поводу не давала, чтоб кто-то так думал.

– Пойми меня, – Лена даже ничуть не смутилась, что только что намекнула, будто у нас в Эриком что-то может быть. – Я знаю, что ему нравится какая-то девушка. Я ловлю его взгляды на тебе. И ты с ним мило общается.

– Я со всеми общаюсь! – возмутилась я, и чуть не расплескала чай, поставив его на стол. – Лен, пожалуйста, думай, что говоришь. Ты моя подруга, я никогда себе не позволила бы сделать тебе больно.

– Я знаю…

– Тогда о чем мы сейчас пытаемся говорить? – мой голос начал трястись от злости. – Эрик свободный парень, он смотрит на всех одинаково. И если ему кто-то понравится, это не мое дело.

– Ты права. – Лена резко встает. – Он свободный парень, и нравится ему может кто угодно. И я надеюсь, что, если ему понравишься ты, то не забудешь, что сегодня сказала. Спокойной ночи.

Последние слова она произнесла с еле скрываемым раздражение и вышла. Я оторопела и не ответила ей. Какого хрена сейчас было?

Ночью я снова плохо спала. Мучали кошмары, это были души. Я бродила по темному лесу и пыталась найти выход, но все время оказывалась в том месте, откуда уходила. Сквозь темноту деревьев за мной наблюдали красные с прожилками глаза, раздавался шепот, который я не могла разобрать, и стыла в жилах кровь.

А потом я оказалась возле своего дома. Ярко светило солнце, пение птиц отдавало радостью в моем сердце. Все такое до боли знакомое, родное. Глаза начало пощипывать, в горле встал ком. Когда я приоткрыла калитку, она заскрипела и этот звук казалось разнесся по всей округе. Птицы резко замолкли, а дверь в дом оказалась чуть приоткрытой. На мгновение замерев, начала шагать к двери, а внутри нарастала тревога. Что-то не так, я чувствую.

– Это всего лишь сон. – Успокаиваю себя, а голос внутри шепчет «беги».

Открываю дверь и слышу как мама с кем-то разговаривает и смеется. Казалось бы беззаботный смех, но мне от него становится жутко.

– Мам? – прохожу в глубину дома и застываю. Голоса обрываются, и я с ужасом вижу маму и себя. Мамины глаза расширяются от непонимания и страха. Она смотрит то на меня, то на того, кто с ней рядом. Губы демона расползаются в страшном оскале показывая клыки. Он поднимет руку и машет пальчиками, переводит взгляд на маму и облизывается.

Я кричу, но мой голос не слышно. Мама отшатывается, когда видит, как демон с клыками и потемневшими глазами, раскрывает рот.

Меня будто затягивает в ил. Не могу шевелиться и бессильно хватаю воздух ртом, машу руками, но все бесполезно.

Мама пытается убежать, но демон ее хватает и дергает со всей силы на свою вторую вытянутую руку с когтями.

Мой вопль разлетается на миллионы осколков, яркий свет слепит комнату и меня выбрасывает из дома.

Открыв глаза, я судорожно хватаю воздух ртом. Меня колбасит. Резко сев, беру стакан с водой и осушаю его. Это всего лишь сон. Просто сон. Слезы текут по щекам. Он до нее не добрался. Это просто, гребанный сон.

В последнее время я чувствую себя измотанной. Кошмары участились, я стала рассеянной. Серафим недовольно поджимает губы, когда я в очередной раз катаюсь в припадке по полу, пока призраки пытаются пройти через меня.

Антон Павлович почти каждый день просит меня зайти в свой кабинет, он как помешанный изучает мою ауру. Настя хоть и не показывает виду, но ее выдает раздражение: она чаще выводит отца из себя.

С очередной нашей вылазкой на землю, мы идем в знакомый бар. В этот раз с нами Вова. Он набравшись храбрости подходит к той певице и она улыбаясь, мило с ними общается и даже, на удивление нам всем, дает свой номер. Костя, естественно, говорит что этого его школа.

Сегодня мы сидим на лекции наставничество. Серафим рассказывает о большом влиянии ангелов на человека. И что с сегодняшнего дня студентам начнут поступать письма с их будущими подопечными, и это пойдет в характеристику каждому. Это вызвало бурю радости у студентов и оживление.

Я равнодушно рисовала в тетради ручкой узоры, мне такое счастье не светит. Если так подумать, то считаю это не справедливым. Несправедливо, потому что я тоже ангел, и мне нужен подопечный. Ну или я сама его найду.

Краем уха слышала, как некоторые студенты восторженно обсуждали, какие будут их подопечные, будут ли прислушиваться к нашептывающим советам, или видеть знаки.

Серафим со строгим и серьезным видом, предупредил, что мы не должны себя проявлять ни в коем случае. Иначе крыльев нам не видать, как своих ушей. Мне их видимо и так не видать. Я оторвала ручку от тетради, и стала разглядывать сложный и запутанный узор.

– Вы считаете это справедливым, – начала спрашивать Серафима вечером после пар, на нашей очередной тренировке. Мы раскладывали руны захвата. Помимо того, что мне надо было их правильно разложить, еще и повторить ее в воздухе. – Что одни получат себе подопечных, а я нет?

– Справедливость – понятие относительное, Мия, – подняв бровь, заметил Серафим. – Каждый получает то, что заслуживает для своего роста. Для тебя сейчас важно укреплять полученные знания и расти дальше. Твоя сила огромная, но как ей управлять подвластно только тебе.

– Но как я могу расти, если мне не дадут возможности помогать кому-то? – возразила я, чувствуя, как в голосе нарастает отчаяние. – Разве наставничество – это не возможность проявить себя, научиться чему-то новому?

Серафим вздохнул и подошел ко мне, его тень на мгновение накрыла руны.

– Наставничество – это ответственность. Это не развлечение и не способ самоутверждения. Ты должна быть готова отдать часть себя, прежде чем сможешь что-то получить. А для начала, тебе надо держать под контролем защиту от чужих эмоций, и не крючиться на полу, когда проходят души. А в последнее время, то только этим и занимаешься.

– Ну спасибо. – Ворчу я обиженно. Конечно, мне не нравится валяться на полу и биться в конвульсиях, но или мне кажется, или души стали сильнее, или я все-таки слабее. – Может, я так решила отдохнуть. – Буру себе последнее под нос.

– Готовься.

– К чему? – подняв голову, успеваю выставить руки вперед и поглотить выпущенную руну атаки. Она обжигает ладони и проходит горячим током по мне. – Вы с ума сошли?

– Не плохо.

– Что вы делаете? – уворачиваюсь вправо от очередной огненной руны, стремительно летевшей в меня.

– Просыпайся. – В меня летят сразу две руны: замедления и атака. Прокатившись по полу, встаю в стойку. Создаю руну защиты, руны втягиваются аккуратно в мои кисти, я ощущаю их мощь и силу, и взмахом руки возвращаю назад вправо. Не ожидавший такой прыткости от меня, ангел Серафим пытается уклониться, но это был мой обманный жест и поэтому его пронзает руна замедления и атаки, впечатывая его в стену. – Ох…

Кряхтит Серафим и встряхивает головой.

– Простите, – пискнула я и ринулась к нему. Серафим встал, размял плечи и крылья. – Не плохо, совсем не плохо. Только не пойму, как ты вернула мне мои руны?

– Не знаю. – Смотрю виновато. Но ощущения силы покалывает в моем теле, будто пробуждает во мне. Я чувствую тепло, разливающееся по венам, и лёгкий трепет в области лопаток. Неужели это… нет, быть не может. Рано ещё. Это не могут быть крылья.

– Это не важно, – отмахивается Серафим, возвращая меня в реальность. – Важно то, что ты использовала энергию рун против меня. Это… впечатляет. Но больше так не делай. Поняла?

Киваю, чувствуя, как щеки заливает краска. Использовать его же силу против него? Наверное, это было грубо. Но это получилось спонтанно, словно само собой, будто руны сами влились в меня и подсказали, что делать.

– Хорошо. Тогда продолжим. Давай попробуем руну перемещения. Ты должна научиться телепортироваться на небольшие расстояния.

Он изобразил круг с какими-то странными завитушками. Резко ударил по нему ладонью, она вспыхнула, и увеличившись, открыла проход. Серафим шагнул в нее и… пропал.

Ну, прекрасно! Если он хотел смыться, то просто бы сказал, что мы закончили, и все. Недовольно хмурюсь и подхожу к тому месту, где стоял ангел. В воздухе витает запах сернистого газа. Я закрываю нос, и отхожу, как меня резко сбивают с ног и я приземляюсь об пол задницей и локтями. Еще прикусила язык до крови, а из глаз аж брызнули искры.

Ошарашенная поднимаю голову и смотрю на довольного собой Серафима.

– Над реакцией надо еще поработать. – Скрестив руки на груди, кивает он головой. – А теперь вставай, продолжим.

Я пыхчу и сверкаю на него глазами. Совсем озверел этот придурок. Видимо решил так отыграться за то, что рунами его атаковала.

Когда приходу в комнату, просто падаю на кровать. Тело все ноет, голова гудит. Руна перемещения у меня не получилась. Серафим еще повышибал из меня дух. Ах, если б он покидал в меня руны, вернула бы все до единой. Их я чувствую хорошо. Ехидная улыбка расползлась по моему лицу.

Глава 6

И так этот день настал. Все с самого утра носятся как сумасшедшие с украшениями банкетного зала, холла, да вообще всей академии.

Пары отменили. Я со скучающим видо