Под покровом тишины. Книга 2. Изреченная

Сон слетел, и Крис напряженно вслушалась в тишину.

Пытка Илайной, которая наведывалась с завидной регулярностью, оказалась куда хуже непонятной слабости, свалившей с ног. Уж лучше смотреть в темноту.

Крис бросила взгляд на нити, осветившие сами себя тусклым сиянием.

Странно, но напружинились, насторожились только те, что шли из темного угла, а не от двери, как раньше. И звука шагов нет. Нервный стук каблуков Илайны по каменному полу со вторящим ему шарканьем Марлы был слышен за пару минут до их прихода. Да и вечное брюзжание Марлы стены подземелья неизменно передавали туда-сюда, по пути дополняя визгливыми нотками.

Вновь шум. Нет, он не похож на шаги.

Как будто кто‐то просыпал зерно на пол. Такой же глухой перестук и перекатывание.

Любопытство вновь вспыхнуло в ней, прогнав притаившуюся слабость. Крис повела плечами, словно скидывая давящее на них одеяло, оперлась руками о топчан и, оттолкнувшись, привстала. До боли напрягая глаза в попытке разглядеть в слабом свете нитей хоть что‐нибудь, она вытянула шею и снова прислушалась.

Опять шум. Более отчетливый. Уже не щепотка зерна, а целая горсть. Нити засветились ярче.

Кто‐то явно приближался.

– Не может быть! – воскликнула Крис и зажала рот рукой.

Еще не хватало, чтобы охранники услышали. Испугавшись, она покрылась потом с ног до головы.

– Они ж глухонемые. – Волна облегчения оказалась такой сильной, что смыла остатки слабости, все еще пытающейся завладеть Крис.

Адреналин вскипел, требуя все выяснить. И немедленно.

Она на цыпочках подошла к стене, присела, пошарила рукой по полу. И снова чуть не вскрикнула. Ее догадка правильная. Звук издавали камни. И они сыпались на пол из вентиляционного отверстия, однажды спасшего ей жизнь.

Еще горсть камней.

Крис начала сгребать их руками и относить под топчан. Не ровен час, заявится Илайна, и тогда все пропало. Неведомый спаситель (а то, что явились именно за ней, Крис и не сомневалась) неминуемо попадет в плен.

Ее друзья идут на помощь. Точно они. Только они знали о шахте, больше никому бы и в голову не могло прийти, что через такое небольшое отверстие, ранее служившее дымоходом для отопления подземелья, может пролезть человек.

– Скорее всего, Лейф, он самый маленький, – прошептала Крис и невольно улыбнулась, представив Агнетту с ее пышными формами или Стэйна с широченными плечами, пытающимися протиснуться в узкий лаз.

Правда, при мыслях о Стэйне улыбка тут же пропала. По телу пробежала уже ставшая привычной горячая волна. Крис нахмурилась и закусила губу. До боли и привкуса солоноватой крови во рту. Не помогло. Перед глазами снова появилось лицо друга. Тот взгляд, полный беспокойства и затаенной нежности. Ласковая улыбка, тронувшая губы. Ощущение тепла и покоя. И ненависть, разом перечеркнувшая все.

Крис раздраженно выругалась. Она думала, что будет проще выкинуть Стэйна из мыслей. Тем более когда они далеко друг от друга. Но ничего не получалось. Образ парня преследовал ее и днем, и ночью. Причем со временем черты его лица стали тускнеть. Крис уже не помнила все до мельчайших подробностей. Но вот его такой переменчивый взгляд и калейдоскоп эмоций на лице врезались в память на всю жизнь. Невзирая на старания времени, они даже не поблекли.

Зажмурившись, она тряхнула головой, словно надеясь выбросить оттуда мысли о друге. Улыбка сменилась кривоватой усмешкой. Стэйн словно говорил ей: можешь стараться сколько угодно, все равно не выйдет.

Очередная порция камней. Крис чихнула от посыпавшейся пыли, но, не давая себе ни секунды на то, чтобы отдышаться, проворно собирала камни.

В шахте заворочалось, загремело. Неожиданно раздался жуткий скрежет. Крис в страхе присела, прикрывая руками голову. Этот скрежет больше похож на звук когтей, скользящих по металлу.

– А если это зверь?

В два прыжка отпрыгнув в сторону, Крис забралась с ногами на топчан.

– Ну конечно! Какой Лейф? Вот я тупица, размечталась. Друзья уже давно забыли меня. Это, скорее всего, какое‐нибудь любопытное животное. Может, крыса. – Она боязливо повела плечами.

Крыс она не боялась. На пристани, среди торговых рядов городского рынка, между трактирами шныряли десятки длиннохвостых упитанных тварей, выросших до размеров двухмесячного котенка. Они деловито рылись в отходах, таскали у торговок товар, так что Крис была с ними хорошо знакома. Но встретиться с крысами один на один в тесной темной камере, где не видно ничего, ей не хотелось. Она уже даже представила их глаза. Красные, горящие голодом и злобой. На пристани она не была для них ни соперником, ни добычей. А вот здесь… От таких мыслей по спине пробежал холодок.

Скрежет повторился.

Девушка уже убедила себя, что это крыса. Схватив подушку, Крис приготовилась бороться с незваным гостем.

И тут послышались шаги.

Нити, идущие от двери, засветились, натянулись. И впервые Крис обрадовалась нежеланным гостям. Сейчас Илайна с Марлой опять наведут шум истериками да воплями. Крыса испугается и убежит.

Хотя еще неизвестно, с кем лучше остаться наедине в тесной камере. С непредсказуемой Илайной с горящим от букв и ненависти лицом или бедным животным, заплутавшим в лабиринте заброшенной шахты.

Дверь открылась, впустив яркий свет. Крис зажмурилась.

Глаза, привыкшие к темноте, тут же заслезились.

В камеру торопливо вошла Илайна, распространяя вокруг себя аромат богатства, уверенности и непомерного самомнения. На лице с трудом удерживалась широкая улыбка, полная притворной доброты и заботы. И она слабо справлялась с задачей придания человечности Илайне. Потому что все портили глаза. Как бы Илайна ни улыбалась, глаза оставались прежними – холодными, колючими, злыми.

Завидев улыбку, Крис поморщилась. Все ясно. Илайна сегодня решила быть доброй. И угадала.

– Как дела у моей дорогой племянницы? Похудела как, побледнела, – самозванка всплеснула руками, полностью соответствуя образу заботливой тетушки, который сегодня нацепила на себя, – я беспокоюсь, – для пущего эффекта Илайна огорченно охнула.

– Вашими молитвами, – буркнула Крис, не веря ни единому слову.

Каждый звук, каждый жест настолько пропитался фальшью, что еще немного, и ложь начнет сочиться на пол, разъедая в камне огромные уродливые дыры.

– Это все перо, – нарочито печально проговорила Илайна, так громко и бурно вздыхая, что Крис удивилась про себя, как у лжекоролевы не закружилась голова. – Оно тянет из тебя силы и энергию. Еще немного, и ты превратишься в тень.

Илайна настолько сильно вошла в роль, что даже издала полустон, полувсхлип, словно здоровье Крис волновало ее больше всего на свете.

– Позволь мне помочь тебе!

Илайна торопливо подошла к топчану и села на краешек, брезгливо приподняв платье.

Крис бросила осторожный взгляд в угол. Камни больше не сыпались. Шуршание и скрежет прекратились. Услышав голоса, крыса затаилась или испугалась и бросилась назад.

– Я могу избавить тебя от страданий. Просто отдай мне перо.

– С чего бы это? – грубовато ответила Крис и демонстративно отодвинулась, всем видом показывая, что ей неприятно.

По лицу Илайны пробежала судорога.

Она протянула руку и прикоснулась ко лбу Крис, как будто хотела проверить, есть ли температура.

И она вдруг откуда‐то появилась.

Лоб тут же пронзила стреляющая боль.

Крис схватилась за голову и стиснула зубы, чтобы не застонать. Рука Илайны тем временем скользнула на правое плечо и крепко сжала его. Боль, словно привязанная, послушно последовала за ней. Разрывая голову на части, пронзила шею, плечо, руку, спину. Перо, оставаясь темным и беззвучным, будто огромное раскаленное клеймо, вгрызлось в кожу, проникая глубоко и прожигая все на своем пути.

– М-м-м, – застонала Крис.

Кожу, мышцы и кости охватило огнем.

Крис дернулась в сторону в попытке отползти от Илайны, свернуться в клубок, спрятаться, но та крепко впилась пальцами в плечо.

– Видишь, как оно мучает тебя. Отдай, и все закончится, – сквозь новую вспышку боли донеслось до нее.

В голове появилась навязчивая мысль: «Отдай, отдай, отдай!»

От боли Крис ничего не соображала, она даже забыла, где находится, что с ней и вообще жива ли или умерла и попала в ад. Хотя зачем гадать? И так ясно – она уже давно в аду. На его дне.

«Отдай, отдай, отдай!»

Ничего не было в голове, кроме этих слов. И правда, зачем ей перо? Может, отдать, и дело с концом?

«Нет!»

Резкий ответ выгнал навязчивые мысли.

Сейчас Крис знала точно одно: что всей душой, до самой крохотной клеточки, ненавидит эту женщину, склонившуюся над ней.

Поэтому: «Нет! Ни за что! Никогда!»

Скорчившись от отвращения, Крис кое‐как бросила:

– Иди ты к черту!

– Ах ты!

Илайна вскочила, дрожа от негодования. Столько усилий и времени потрачено. И все зря. Эту негодяйку ничего не берет. Ни угрозы, ни уговоры, ни даже всемогущая слизь Мортуса. Девчонка упорно продолжает стоять на своем.

Едва ее пальцы отпустили плечо, к Крис вернулась способность дышать. Глотая воздух, она обессиленно растянулась на топчане. Пот залил лоб, глаза, по спине, на груди расползались мокрые пятна. Но не успела перевести дыхание, как на нее обрушился первый удар.

– Дрянь! Какая же ты дрянь! – Кулаки Илайны лупили без разбора. – Отдай мне перо! Отдай!

В истерический визг вмешался встревоженный голос Марлы:

– Илайна, прекрати. Илайна!

Но та, ослепленная яростью, ничего не слышала и не видела. Кровавые буквы изрезали лицо, руки, шею. Они пылали. Летящие от них искры прожигали ткань, оставляя на коже Крис едва заметные, но сильно зудящие ожоги. Ей удалось подтянуть ноги к груди и закрыть руками голову. Все тело вздрагивало от ударов.

– Ты убьешь ее и останешься без пера! – Марле все же удалось достучаться до разъяренной Илайны.

Она опустила руки и бросила злобный взгляд на скорчившуюся Крис.

Отдышавшись, надолго замолчала. Буквы начали гаснуть. Уродливая маска, искажающая лицо, исчезла. Перед Марлой снова стояла красивая женщина. Правда, лицо было покрыто невидимой вуалью, сотканной из ярости, раздражения, приправленного осознанием собственного бессилия.

Прошло пять минут, десять. Тишина становилась все более гнетущей. Даже Марле стало не по себе, что уж говорить о Крис. Все так же скорчившись на топчане, она бросала на застывшую Илайну встревоженные взгляды.

И вдруг огонек торжества вспыхнул в глазах самозванки.

– Придумала!

Илайна сильно воодушевилась. Она сделала несколько оборотов вокруг себя, как будто собиралась пуститься в пляс.

– Я придумала, придумала, придумала! Я больше не буду тебя уговаривать. И не буду запугивать! – На ее лице появилось выражение городской сумасшедшей, поющей песни и выкрикивающей бессвязные фразы. – Наоборот, я начну тебя хорошо кормить и ухаживать. Я вылечу все твои раны.

Илайна легкомысленно послала воздушный поцелуй в сторону опешившей Крис.

Марла недоуменно уставилась на подопечную: она точно сошла с ума.

– Я надену на тебя красивые наряды, украшу с головы до ног драгоценностями…

У невольных свидетелей истеричного танца полезли глаза на лоб. Илайна все больше походила на сумасшедшую.

– А знаешь зачем?

Повисла торжественная пауза. И все это время Илайна наслаждалась каждой секундой, уставившись на Крис. Она легко считывала ее испуг и буквально впитывала весь страх до последней крупицы.

– Ну! – не выдержала Марла, сгорая от любопытства вперемешку с нарастающим беспокойством.

Она уже поняла, что Илайна не дождется ответа от Крис. Та, видимо, потеряла дар речи.

– Через два месяца тебе шестнадцать. Достаточно времени, чтобы привести тебя в порядок…

– Для чего же? – Марла уже не скрывала эмоций и схватила Илайну за руку, намереваясь тряхнуть, поторопить.

– Я выдам ее замуж, – мрачно закончила Илайна, отделяя слова друг от друга длинными паузами.

– Что? – удивленные возгласы Марлы и Крис слились в унисон.

– Да! Я выдам ее замуж за одного из министров и отдам трон. Когда она забеременеет, запру обратно. После рождения дочери, будущей наследницы, сразу же убью! И перо будет моим!

Илайна вся засветилась от удовольствия:

– И как я раньше не подумала об этом?

Развернувшись, она быстро вышла, оставив Марлу и Крис пребывать в глубоком шоке.

– Как замуж? – жалобно пробормотала Крис. – Мне всего шестнадцать…

– По нашим законам королевским наследникам ввиду исключительных обстоятельств можно вступать в брак с шестнадцати лет. Если того требует политика или ситуация в стране, – механически ответила Марла и, спохватившись, заторопилась к выходу, пока не сказала еще чего.

Хлопнула дверь, лязгнули засовы, и Крис осталась наедине с невеселыми мыслями и кошмарными снами.

Теперь к ней каждую ночь во сне приходили министры, все двенадцать – старые, трясущие патлатыми седыми головами. Морщины на лицах алчно кривились, образуя чудовищные маски. В их глазах сверкало ничем не прикрытое возбуждение. Они лихорадочно шептали:

– Моя! Она моя! Она только моя!

И лезли к ней, толкая друг друга, распихивая локтями и даже исподтишка пиная или наступая на ноги соперников.

В едином порыве они тянули к ней дрожащие руки со скрюченными пальцами. Каждый норовил схватить Крис, чтобы подтащить к себе.

Их руки вытягивались и становились похожими на волосатые лапы пауков, которые ловко бросали липкую паутину, попадающую точно в цель. Петля за петлей, и паутина заматывала Крис в тугой кокон, лишая возможности защищаться. Последнее, что она видела, – это собственное лицо с широко открытым в отчаянном вопле ртом и вытаращенными глазами. В них полыхала нестерпимая боль. Руки-лапы накрывали ее тело, и даже через толстые слои паутины она чувствовала прикосновение потных дрожащих ладоней. Возбуждение в глазах министров сменялось на холодный изумрудный блеск.

Крис кричала и просыпалась. Чтобы через время снова провалиться в паутину нового сна.

Глава 6

– Ты куда прихорашиваешься? – Марла настороженно уставилась на Илайну.

Та занималась туалетом больше часа.

Она уже несколько раз наносила на лицо макияж, и полученный результат настолько не нравился, что раздраженно смывала и начинала заново. Даже кожа покраснела. Поняв, что пора остановиться, пока идеальную внешность не изуродовали юношеские прыщи, Илайна скривилась.

– Куда-куда? Я же рассказала о планах. – Она еще раз провела пуховкой по лицу, придирчиво разглядывая отражение.

И оно ее вновь не устроило. А все потому, что сегодня Илайна не могла быть собой. Ей нужно нацепить на себя образ Тайнары.

Она уже сделала сложную прическу, в точности воссоздав дурацкие затейливые косы, которыми любила оплетать голову Тайнара, и даже не забыла выпустить пару локонов, чтобы добиться идеального сходства. Оставалось повторить макияж. Но, несмотря на все мастерство, а Илайна им владела в совершенстве, результат раздражал. Ведь Тайнара не любила ни тени, ни румяна, предпочитая слегка подчеркивать естественную красоту. Илайна же обожала все яркое и броское. И сейчас, нанеся лишь пудру и немного туши на ресницы, она с досадой смотрела на себя в зеркало. Ей казалось, что она голая. Бледная тень себя.

«Может, хотя бы помаду?» – мелькнуло в голове.

Рука потянулась к тюбику с ярко-алой губной помадой.

«Нет, нет!» – одернула себя Илайна.

Стоит только накрасить губы, как тщательно воссозданный образ тут же разрушится, и снова придется умываться.

Подумав об этом, Илайна разозлилась.

«Сколько можно носить блеклую личину сестры? Когда это кончится? Красота создана для того, чтобы ее подчеркивать, украшать! Эта бледная моль Тайнара слишком скромно относилась к себе, не думая ни о нарядах, ни о косметике. Как надоело это все…»

– Не поняла? Какие там у тебя опять планы? – ворчливо спросила Марла, не подозревая о кровожадных мыслях, бродивших в голове подопечной, и, как следствие, о ее раздраженном состоянии.

И это оказалось опрометчивым. Ворчать точно не стоило. Да и вопросы задавать тоже.

– Что ты там не поняла, глупая старуха? – Илайне хватило искры, даже не искры, а еле заметного блика, чтобы взорваться.

Лицо вспыхнуло от гнева, черты исказились до неузнаваемости. Теперь собственное отражение еще больше не нравилось Илайне.

Бросив пуховку на стол, резко развернулась. Браслеты звякнули, вторя негодованию.

– К министрам я иду, что здесь непонятного? Буду выдавать «дочь» замуж!

Посмотрев на браслеты, раздраженно стянула их, оставив одни серьги. Тайнара и краситься не умела, и украшения выбирать. Альвисс завалил жену подарками, накупив кучу драгоценностей, а ее глупая сестричка носила мамину цепочку, серьги и обручальное кольцо. И больше ничего.

Как так можно?

Поэтому, чтобы не отличаться от сестры, Илайна вынуждена не только смыть макияж, но и снять все украшения. Это у себя в замке она могла ходить в чем заблагорассудится, но на заседание министров следовало тащить на себе внешность Тайнары. Совет двенадцати – единственные люди, с кем Илайна вынуждена считаться, чтобы спокойно править страной. И последние, кому следовало узнать о подмене настоящей королевы самозванкой. Они могли и свергнуть ее, несмотря на то что сами получили место в совете незаконно. Но, принимая от министров взятки, Илайна была вынуждена наделить их властью. И ничего не могла с этим сделать. Так велел закон. Страной правит король и совет двенадцати. А законы Вольденгории суровы. Отменить их можно только единогласным решением короля и всех министров, что было невозможным. Не будут же министры голосовать за то, чтобы отобрать власть у самих себя.

– Замуж? – растерялась Марла. – Я думала, что ты не всерьез. Она ж еще совсем ребенок.

– Ты с ума сошла? Что значит не всерьез? Да это идеальный план. Выдам ее за одного из министров. Кандидат будет счастлив породниться с королевской семьей. Да и мне это на руку. Министры будут еще больше преданы мне.

– А потом?

– Что потом? – Илайна еще больше разозлилась от недальновидности Марлы. – Как придет время – избавлюсь, – жестко ответила она. – И от нее, и от него, и от их отпрыска.

Илайна не удержалась и согнула пальцы, представляя, что держит Крис за шею.

– Лично придушу! – процедила она сквозь зубы. – С нескрываемым удовольствием.

Угроза тяжело повисла в воздухе и не думала испаряться, как это делают все сказанные слова. Здесь буквы словно застыли, источая враждебность. В комнате стало тесно и холодно.

Марла зябко повела плечами. С каждым днем подопечная пугала ее все больше. Не тем, что она собиралась расправиться, по сути, с невинными людьми. Люди и их жизни никогда не волновали Марлу. А вот жестокость и неприкрытое предвкушение, даже вожделение, прозвучавшее в голосе Илайны, – насторожило. Кажется, ее подопечная вошла во вкус. Убийства начали приносить удовольствие. Еще немного, и Илайна от Марлы избавится. С такой же кровожадной ухмылкой и злорадством на лице. И глазом не моргнет.

Мотнув головой, чтобы прогнать липкий страх, Марла попыталась возразить, сама не зная, зачем это делает. Разве что немного досадить? Уж больно Илайна светилась уверенностью и осознанием собственной гениальности. Хотелось стереть это торжество с ее лица.

– Но ведь министры же все в возрасте… Самому младшему около шестидесяти лет.

– И что? Какие могут быть препятствия для брака? Зато у многих нет жен. Уже вдовцы.

– А ребенок? Ты уверена, что у них еще остались силы для зачатия ребенка?

– Подумаешь, – хмыкнула Илайна. – Нашла проблему. Мало ли у нас здоровых мужчин, падких на молодое тело. Взять тех же братьев Бескровиль. Да они без возражения исполнят любой мой приказ. А этот – с превеликим удовольствием.

– Но тогда ты увеличишь шансы на то, что Кристайн родит близнецов. Мало нам наследственности, полученной от вашего рода. Неужели ты хочешь повторения истории?

Марла содрогнулась.

– Никакого повторения не будет. Я не допущу, – жестко ответила Илайна. – Да, рождение близнецов нам вовсе ни к чему. Ну и ладно. Найду другого кандидата. Главное, что Кристайн займет трон, потому что перо от нее может перейти лишь к будущему наследнику власти. А кто будет отцом этого ребенка, абсолютно неважно.

Илайна сказала и задумалась. Идея отдать Кристайн братьям настолько сильно нравилась ей, что не хотелось от нее отказываться. Зная их горячий норов и жестокость, она была уверена, что после общения с ними Кристайн будет сломлена. И сделает все, что ей прикажут, чтобы вновь не остаться с братьями наедине. Например, без проблем выносит беременность. А то мало ли что может взбрести сумасбродной девчонке в голову.

«Ну и пусть родит близнецов. Подумаешь. Шанс в любом случае есть. Что с братьями Бескровиль, что без них. Где гарантии? Их нет. Да и какая разница, от скольких младенцев избавляться, от одного или двух?» – кровожадно подумала она.

У Марлы закончились возражения. Она замолчала, принявшись жевать нижнюю губу. Илайна терпеть не могла эту привычку няни и даже дернулась, чтобы вновь излить раздражение, но решила промолчать. Нужно беречь силы и энергию для более важного дела. Ведь предстоит серьезный совет, где потребуются все артистические способности. К тому же она и без того эмоционально измотана из-за приставаний Хэйварда, который словно ошалел от свалившегося в его постель счастья и никак не хотел угомониться.

Марла же продолжала рассуждать, погрузившись в размышления.

Хоть и ранние браки давно ушли в прошлое, мысль о том, что Кристайн выйдет замуж, не смущала ее. Но за старика? Печальная судьба. Хотя… С чего это ей жалеть девчонку? Чем быстрее Илайна осуществит планы, тем быстрее Марла покинет эту тюрьму на острове. Илайна ни за что не останется в Вольденгории. А куда ее подопечная, туда и она – будущий айновидец, знаток силы пера.

– Для того, чтобы выдать Кристайн замуж, нужна веская причина, – наконец‐то сказала она. – Министры могут и не разрешить.

– Марла! Какая же ты недалекая. Ты не видишь дальше носа.

Как бы невзначай за прошедшие пять минут Илайна дважды оскорбила няню, выставив глупой старухой, не умеющей придумать хоть какой‐то план, и даже не заметила этого.

Марла же обиделась.

«Оскорбляй, оскорбляй! Посмотрим, как ты будешь без меня справляться с пером. С таким характером в одиночку не совладать с ним. Магия требует бесконечного терпения. Вот тогда ты прибежишь ко мне за помощью. Уж мне‐то терпения не занимать. И будешь делать все, что я скажу».

Мысль понравилась Марле. Она выпрямилась и затаенно улыбнулась, решив никак не реагировать на обидные слова.

– Ведь все просто! – Илайна снова развеселилась.

Подскочив, она подошла к шкафу и начала перебирать наряды, решая, что надеть. В гардеробе Тайнары полно вещей. Но все они такие скучные и правильные, прям как сама Тайнара. Запретив себе злиться по этому поводу, Илайна застучала вешалками.

Немного подумав, она вытащила скромное темно-синее платье, расшитое белой вязью. И строго, и в то же время почти празднично. Ведь и новости для министров будут такие, сначала радостные, а потом печальные.

– Сегодня я подготовлю министров к известию о том, что Кристайн может быть жива. Не зря же я столько лет ее искала. И вот напала на след, – Илайна начала рассуждать вслух, примеряя платье. – Когда они привыкнут к этой мысли, я предъявлю им девчонку. Никто и сомневаться не будет. После того как волосы отросли, она до безобразия похожа на родителей.

Надев платье, Илайна с кислой гримасой покрутилась перед зеркалом. Темный цвет сделал ее похожей на ворону, решившую по глупости украсить себя белым воротником. Хотя… для таких собраний нужен официальный вид.

– Потом скажу, что Хэйвард серьезно болен, а мой долг – находиться рядом с ним.

Хмыкнув, она накрутила локон на палец и, уставившись в зеркало, придала лицу нужное выражение скорби и печали:

– Как любящая жена, я не могу оставить его в одиночку сражаться с недугом. Поэтому буду день и ночь помогать лечить его, – прорепетировала она речь, умудрившись даже вызвать слезу.

– Появление Кристайн для нас не иначе как подарок судьбы. Ведь нужно решать, что делать с троном, – торжественно и немного трагично закончила она.

– Из-за того, что наследница не может править в одиночку… – догадалась Марла и застыла, переваривая замысел подопечной.

– Нужно срочно выдать ее замуж! – восторженно закончила Илайна. – И я предложу место короля кому‐то из них.

– Какой из министров не захочет стать королем? Да они как стервятники ухватятся за такую возможность. – Марла больше не могла притворяться и подняла руки, показывая восхищение планом.

– Именно! Мне останется выбрать, за кого отдать ненаглядную «дочь». Кто больше всех достоин такой чести. Может, еще и что‐то вроде выкупа за невесту назначу. А то казна совсем пуста. А что? – Лицо Илайны исказилось от плохо скрываемой радости. – Сделаю аукцион! Кто предложит больший выкуп, тот и станет королем.