Хроники Алдоров. Узы ненависти

Владислав Моисейкин

Хроники Алдоров. Узы ненависти

Хроники Алдоров

Узы ненависти

От автора к читателю

Дорогой читатель, прежде чем ты продолжишь наше путешествие, мне хотелось бы коротко напомнить свою позицию. Эта книга – художественное произведение, и её герои, их поступки и слова рождены потребностями сюжета, а не целью пропаганды чего-либо.

Хочу четко заявить: как автор, я не поддерживаю и не одобряю насилие, злоупотребление психоактивными веществами (алкоголем, табаком) или иные формы вредоносного поведения. Я убежденный сторонник традиционных семейных ценностей, и моя книга не является пропагандой нетрадиционных ценностей или иных идеологий, противоречащих этому убеждению.

Любые подобные элементы в повествовании служат исключительно для создания атмосферы или раскрытия характеров и ни в коем случае не являются примером для подражания или призывом к действию.

Благодарю за понимание и желаю вам приятного чтения

Глава 1

В подвале небольшого двухэтажного домика, на самой окраине промышленного города Стикс-Сити, воздух был густым и тяжелым. Эта едкая смесь запахов сырости, плесени, горькой пыли магических компонентов, потерявших свою силу, под нотами дешевых благовоний, призванных скрыть под собой этот смрад. Этот запах был визитной карточкой Физария Трома, настолько же въевшейся в него, как и грязь под его обломанными когтями.

Перед ним за столом, пошатываясь от нетерпения, сидела эльфийка. Ее изящные, длинные пальцы барабанили по деревянной столешнице, заваленной пыльными фолиантами и склянками с мутным содержимым.

– Я просто должна знать, – ее голос звенел, словно надтреснутый хрустальный бокал, – стоит ли мне инвестировать в этот новый бизнес с полуросликом из пятнадцатого квартала? Астролог сказал, что мне сопутствует удача, но я чувствую, здесь кроется нечто большее!

Физарий кивнул с видом мага, познавшего все тайны мироздания. Внутренне он содрогался. Сумма, которую она сулила, пахла так же сладко, как и любая другая, но нервозность клиентки была заразительной. Физ поправил капюшон потертого бордового пальто, непроизвольно проверяя, надежно ли прикрыт рог, главный источник вечных подозрений и причин для оскорблений. Второй давно отломан, и на его месте красовался грубый расслоившийся пенек.

– Сущности миров за гранью помогут нам прозреть, – провозгласил он хриплым, нарочито мистическим голосом, проводя рукой над медной чашей с застоявшейся водой. – Но помните, о дитя светлых рощ, будущее – это река с тысячью русел. Мы увидим лишь одно из них.

Эльфийка замерла в благоговейном ожидании. Физарий закрыл глаза, делая вид, что погружается в глубокую концентрацию. На деле же он лихорадочно перебирал в памяти обрывки заклинаний из ворованного учебника «Грезы для начинающих». Весь ритуал был построен на иллюзии – показать в воде смутные, текучие образы, на которые клиентка сама наложит желаемое толкование. Унизительная работа, но она хоть как-то кормила.

Он начал бормотать слова на ломанном инфернальном языке демонов, хотя на самом деле все это лишь тарабарщина, звучащая тайно и мистически. Вкладывая крохи своей и без того тощей магической силы в иллюзию на чашу перед ним. По ее краю поползли синюшные искры, вода забулькала. Эльфийка издала восторженный вздох. Физарий уже почти поверил, что сегодня фортуна к нему благосклонна.

И в этот момент его хвост, сводимый нервным напряжением, дернулся и задел край стола. Склянка с надписью «Крылья летучей мыши», жизненно важная для стабильности чары, с грохотом кувыркнулась на пол, рассыпая свое дорогостоящее содержимое по грязным половицам. Не так важно, что драгоценным ингредиентом являлись лишь перетертые в труху листья. Все это помогало создавать ощущение таинства и мистики.

От неожиданности эльфийка вздрогнула и ударила стол коленом. Заклинание, и без того висевшее на волоске, сорвалось с цепи. Но на этот раз все пошло не просто не так, а катастрофически неправильно.

Вместо безобидного столба дыма из чаши вырвался сноп багрового пламени. Воздух не затрещал, а разорвался оглушительным грохотом, снося со стола бумаги и склянки, которые тут же вспыхнули. Стены подвала осыпались известковой пылью. И в эпицентре этого хаоса, на месте склянки с порошком, материализовалось нечто. Не жалкий мотылек, а сгусток ярости размером с крупную кошку. Имп, тщедушный, покрытый сальной кожей, с уродливой мордой, увенчанной крошечными рожками, и кожистыми крыльями. Он вращал своими горящими угольками-глазами, оценивая обстановку, и его пасть расползлась в ухмылке, полной игольчатых зубов.

– Mkati Tary! – просипело существо голосом, похожим на скрежет стекла по металлу.

Прежде чем Физарий успел что-либо понять, бес взмыл в воздух. Он не просто парил, он носился по комнате, как шальная пуля, опрокидывая полки, выдергивая клоки волос с головы орущей эльфийки, испепеляя маленькими огненными шариками, срывающимися с его рук, занавески, которые мгновенно вспыхнули ярким пламенем. Один из его когтистых пальцев ткнул в бутыль с мутной жидкостью, та взорвалась, забрызгав стену едкой слизью.

– Нет! Стой! – закричал Физарий, пытаясь вспомнить заклинание изгнания, но его разум парализовала паника.

Имп, словно почувствовав его страх, издал визгливый, адский хохот, который резал слух. Он впился когтями в потолочную балку, раскачиваясь на ней, и принялся методично швырять в стены тлеющие обломки книг, поджигая все, до чего мог дотянуться.

Демон визжал что-то на своем языке, переворачивая все, до чего могли дотянутся его мелкие лапы. Спрыгнув на одну из полок он принялся забрасывать эльфийку стоящими там бутылками, судорожно щелкая пастью и визжа от удовольствия. Содержимое бутылок, разбивающихся об утонченную гостью, залило ее с ног до головы содержимым, сильно пахнущим спиртом. Заметавшись, гостья задела намокшим подолом платья горящую скатерть, и край ее одежды вспыхнул синим пламенем.

Эльфийка, забыв о своем аристократическом достоинстве, с воплем бросилась к выходу, по пути срывая с себя горящее платье, рванула дверь, но лишь оторвала от нее ручку. Имп, заметив положение дамы, с адским хохотом набросился на нее, принявшись царапать ей лицо, срывать украшения и рвать нижнее белье, оставляя беднягу совершенно без одежды в горящем подвале.

Физарий не видел этого. Он следил за тем, как его жилище, его нищая крепость, его единственное убежище от всего мира, превращалось в филиал преисподней за считанные секунды. Он не имел ни малейшего понятия, что происходит внутри, улизнув, едва демон потерял его из виду. Решив, что гостья давно покинула его унылый подвальчик, он отряхнул свое поношенное пальто, которое когда-то стянул со спящего бродяги, и через мгновение отвернулся от горящего здания, зашагав прочь. Мысли о судьбе его гостьи испарились из его головы и все, о чем он сейчас думал, где обустроиться теперь.

С натужным хрипом, выложившись на свой маленький триумф, имп камнем рухнул на пол, оставив в дереве дымящуюся вмятину, перекувырнулся и щелкнул пальцами, открывая портал и ныряя в него, как в прорубь. Его издевательский смех еще долго эхом отзывался в горящем доме, постепенно затихая вдалеке.

Грохот стих, сменившись треском огня и шипением деревянных балок. Физ почти скрылся за поворотом, как дверь подвальчика с грохотом вылетела с петель и из него выскочила разъяренная обнаженная эльфийка. Ее волосы сгорели, на теле алело несколько ожогов, а руки были черными от сажи. Ее звериный оскал исказил прекрасное, утонченное лицо сделал его больше похожим на гоблинскую морду. Она тяжело вдыхала воздух, медленно осматривая глазами окрестности.

Едва она заметила Физария, с ее губ сорвался громкий крик.

– Ублюдок! Да ты знаешь кто я? С тебя шкуру сдерут чертов красножопый…

Дальше он не слушал. Физарий быстро забежал за угол здания и надвинул свой капюшон на глаза, стараясь привлекать как можно меньше внимания. Что было не просто, учитывая его яркий вид и происхождение. Он не знал тогда, что этот провал, этот оглушительный, унизительный провал, был не концом, а самым громким началом в его жизни.

Физарий Тром прижался к шершавой кирпичной стене заброшенной пекарни, стараясь слиться с тенями. В горле першило от дыма, втянутого еще в подвале, а в ушах стоял оглушительный звон, то ли от взрыва, то ли от воплей той сумасшедшей эльфийки. Он судорожно ощупал себя – цел, не горит, пальто, слава всем богам, тоже уцелело. Теперь главное уйти подальше и не привлекать внимания.

Он вынырнул из переулка на главную артерию этого района. Здесь воздух был другим: густая смесь выхлопов старых автомобилей, гари из фабричных труб на горизонте и запаха жареного стритфуда с непонятным мясом. Над головой натянутыми нервами висели гирлянды проводов, а с неказистых балконов свешивалось белье, которое уже давно нельзя было назвать чистым.

Физ пригнул голову и зашагал быстрее, стараясь идти в потоке таких же, как он, спешащих по своим делам маргиналов, рабочих со смены и прочего сброда. Но скрыться ему было не суждено. Его выдавало все: манера прятать лицо, нервно подергивающийся хвост и, конечно же, кожа цвета закатного неба и торчащий из-под капюшона единственный рог.

Тифлинги были гонимой расой в Алдорских республиках. Их происхождение делало несчастных нежелательными во всех аспектах жизни. Полиция не давала покоя, прохожие прятали детей, и даже власти закрывали глаза на их проблемы. Все только от того, что их прародителями были демоны, когда-то смешавшие свои гены с людьми. Раса полукровок, наделенная врожденными талантами к магии хаоса всех ветвей, долгой жизнью и устойчивостью к огню, прозябала в нищете и грязи. Конечно, были те, кто боролся за их права, пытался обелить имя народа, но все были лишь капли в море.

Взгляды впивались в него со всех сторон. Люди-рабочие в замасленных комбинезонах, проходя мимо, нарочито громко сплевывали ему под ноги, густая слюна шлепалась об асфальт в сантиметре от его стоптанных башмаков. Орк-мусорщик, выгружающий ящики из фургона, прохрипел что-то неразборное, но явно обидное, и демонстративно потер свои маленькие глазки, будто от вида Физария у него резко испортилось зрение. Даже старуха-гоблин, торгующая вялеными мясом с лотка, при его приближении накрыла свой товар грязной тряпкой и отвернулась, сделав вид, что его не существует.

«Идиоты, – яростно подумал Физ, сжимая кулаки в карманах пальто. – Все они просто идиоты. Сгори их дом, они будут переживать лишь о том, что дым перебил запах их дешевого супа».

Он брел через толпу примерно минут двадцать, не спеша, чтобы не привлекать внимания. Затем свернул в более узкую улочку, надеясь срезать путь к вокзалу, где можно было затеряться и, может, даже уехать на первом поезде куда глаза глядят. Денег на использования узлов порталов, ставшими столь популярными за последние годы, у него естественно не было. Но судьба, казалось, решила, что он еще не достаточно опозорен сегодня.

Из-за угла, лениво переваливаясь с ноги на ногу, вышли двое. Полиция. Вернее, ее низшие представители, рядовые патрульные. Личности в потертой униформе с нашивками Стикс-Сити, но с глазами хищников, высматривающих легкую добычу. Один, потный и широколицый, жевал какой-то бутерброд, второй, тощий и с лицом как у крысы, облокачивался на свою дубинку, оглядывая прохожих.

Его цепкий взгляд сразу же зацепился за Физария. Тонкие губы растянулись в ухмылке.

– Ну-ну, поглядите-ка, Борк, – сипло произнес он, тыча дубинкой в сторону тифлинга. – Редкая птица решила прогуляться по нашим улицам. И вся такая… закопченная. Че вынюхиваешь, краснокожий? Пахнет от тебя, знаешь ли, пожаром. Не ты ли тот поджигатель, о котором нам только что по рации сообщили?

Борк с наслаждением заглотил последний кусок и облизнул пальцы.

– От них, вонючих, всегда пахнет гарью, – буркнул он. – Хрен поймешь почему. Давай, Джеймс, обыщем его и в каталажку. Заодно и премию схватим за поимку, а там пусть сами разбираются.

Физ попытался было пройти мимо, сделав вид, что не слышит, но тощий Джеймс резко шагнул ему наперерез, преградив путь дубинкой.

– Ты куда это так спешишь? – Он прищурился, вглядываясь в его лицо. – А лицо-то у тебя… нервное какое-то. И пальто… Борк, глянь, пальто точно ворованное. Где стырил?

Сердце Физария упало. Он мысленно проклял свою заметность. Эти двое искали не поджигателя, они искали кошелек, который можно было бы облегчить под предлогом «штрафа» за что угодно. Мысль о том, чтобы оказаться в участке и быть обвиненным в воровстве собственного, пусть и краденого когда-то, пальто, была мерзкой.

– Отстаньте, – просипел Физарий, глядя в землю. – Я ничего не делал. Это мое пальто.

– Твое? – Тощий свистнул и обменялся понимающим взглядом с напарником. – Смотри-ка, у рогатого появился вкус. Или просто наглости прибавилось. Ладно, с пальто разберемся потом. А сейчас у нас к тебе вопрос поважнее. Ты не видел тут, на районе, одну эльфийку? Высокую, лысую, без… э-э-э… одежды. Совсем. По описанию, на нее напал какой-то тифлинг с обломанным рогом. Обманным путем нажился на бедняге и вызвал демона.

Физарий похолодел внутри. Как она так быстро успела нажаловаться. И, судя по всему, не опустила мелкую деталь о призванном демоне.

– Не видел, – буркнул он, стараясь, чтобы голос не дрогнул. – Я только сюда вышел.

– Сюда вышел? – Джеймс пристально посмотрел на него, а потом медленно провел пальцем по его плечу, стирая сажу. – А это что? Похоже на сажу. Свежую. Как раз от пожара. Интересное совпадение, правда, Борк?

Борк мрачно крякнул, подходя ближе, чтобы заблокировать путь к отступлению.

– Совпадение, – упрямо повторил Физ, чувствуя, как по спине бегут мурашки. – Печку растапливал.

– Печку? В такую-то погоду? – Джеймс фальшиво улыбнулся. – Ну ладно, допустим. Но как много у нас тифлингов с обломанными рогами ходит? – Он многозначительно потыкал дубинкой в грудь Физария. – Мы можем решить этот вопрос на месте. Цивилизованно. Чтобы нам не пришлось тебя забирать и устраивать долгую, нудную проверку. Ты же не хочешь провести ночь в обезьяннике, да, рогатый? Там ребята новые, скучают. Да и к тому же, уж больно ты подходишь под описание.

Это был чистый и неприкрытый развод на взятку. У Физария не было ни гроша, а то немногое, что он заработал за месяц, осталось в том самом горящем подвале. В этот момент с главной улицы донесся нарастающий визг сирены. Пожарная команда. Оба полицейских на секунду отвлеклись, повернув головы в сторону шума.

И этого мгновения Физарию хватило. Вместо того, чтобы пытаться вырваться, он резко кашлянул прямо в лицо джеймсу каплями крови, заставляя того отшатнуться.

– Черт! – взревел полицейский, вытирая лицо.

– Да он больной! – заорал Борк, отпрыгивая назад. – Вонючий, заразный ублюдок!

Используя их замешательство и брезгливость, Физ рванулся не вперед, а назад, вглубь узкого переулка, сбивая с ног пустые ящики.

– Стой, падла! – заорал сзади Борк, но уже без прежней уверенности, больше для протокола.

Но Физ уже не бежал, он летел, сердце колотилось где-то в горле, а в ушах снова зазвучал тот самый адский хохот маленького беса, будто подгоняя его вперед, в самое пекло нового, еще неведомого кошмара. Он словно чувствовал на спине их ненавидящие взгляды, но знал, гнаться за ним всерьез они не станут. Слишком много возни. Проще найти следующую жертву.

Физ сплюнул кровь. Прокушенный острым клыком язык и брезгливость ко всей расе тифлингов сделали свое дело, и в этот раз Физу удалось избежать ночевки в камере. Он замедлил шаг лишь тогда, когда за спиной осталось несколько поворотов и крики полиции окончательно растворились в городском гуле. Прислонившись к холодной кирпичной стене какого-то склада, он отдышался. Рука непроизвольно полезла в карман, искать хоть какую-то мелочь. Но пальцы нащупали лишь дыру в подкладке и несколько крошек от вчерашней булки. Ни гроша. Ничего. Все его сбережения, все его жалкое имущество теперь превратилась в пепел.

Он был голоден, грязен, пах дымом и отчаянием. И абсолютно один в этом враждебном городе.

Он побрел дальше, уже не к вокзалу, билет был недостижимой мечтой, а просто куда глаза глядят. Каждый его шаг по мостовой встречался взглядами людей, эльфов, орков – все отворачивали от него глаза, не желая даже смотреть на проклятое отродье демонов.

Безнадега давила на плечи. Он был чужим везде. Вечным козлом отпущения, на котором можно было сорвать злость, выместить собственную нищету и убогость. Его существование было ошибкой, которую весь мир стремился исправить самым простым способом – затоптать и стереть в пыль.

Но странным образом эта всепоглощающая ненависть не вызывала в нем ответной ярости. Она была… привычной. Как хроническая боль. И, как любая боль, она заставляла искать способы ее обойти, перехитрить, использовать.

Он остановился у замызганного витринного стекла, разглядывая свое отражение. Лицо, испачканное сажей и кровью. Горящие желтым огнем глаза. Сломанный рог. И этот взгляд, вечно готовый к удару, вечно ожидающий подвоха.

«Идиоты, – промелькнула в голове старая, заезженная мысль. – Они видят только рога и кожу. Они не видят дальше собственного носа».

И вдруг его осенило. Это ведь была не слабость. Это была его сила.

Они его ненавидят? Прекрасно. Ненависть ослепляет. Она делает людей глупыми, предсказуемыми. Они его боятся? Идеально. Страх, отличный инструмент для манипуляции. Они отворачиваются, не желают его видеть? Что ж, это лучшая маскировка. Кто будет внимательно разглядывать то, на что больно и противно смотреть?

Уголки его губ дрогнули в подобии улыбки. Да, он был никем. Нищим тифлингом-неудачником. Но именно это и делало его невидимым, призраком, способным проскользнуть там, где другие споткнутся о собственное высокомерие или жалость.

Ему не нужны их деньги. Ему не нужно их уважение. Ему нужно то, чего у них было в избытке: их пороки, их секреты, их грязное белье. А уж найти на это управу он всегда как-нибудь да сможет. В конце концов, он демонолог. Правда, неудачливый и старающийся никогда не использовать свои навыки. Но даже неудачливый демонолог знает кое-что о том, как заключать сделки.

Он выпрямил спину, снова натянул капюшон на глаза, но теперь уже не чтобы спрятаться, а чтобы наблюдать из тени. Его взгляд на прохожих не изменился. Он видел все тех же жителей города, не сильно богаче, чем он, но превозносящих себя хотя бы происхождением над ним.

Живот сводило от голода спазмами. Мысли о грандиозных планах меркли перед примитивной, животной потребностью найти хоть кроху еды. Он свернул в знакомый проулок, где обычно копошились такие же отбросы общества, там иногда можно было найти выброшенные, но еще съедобные продукты из магазинов. Просроченную выпечку, залежалые овощи, бракованные консервы. Пока он копался в мусорном баке, надеясь отыскать хоть что-то, за его спиной раздался грубый смех.

– Ну, ну, ну… Кого это мы тут видим?

Физ замер, не оборачиваясь. Он узнал этот голос, хриплый, пропитый, принадлежащий Глочу, одному из головорезов из банды «Черных Челноков».

– Как дела, рогатый? – другой голос, помоложе, но с той же ядовитой ноткой. – Мы как раз шли к тебе, дай, думаем, проверим, не копается ли этот красножопый в мусоре, и вот те раз, ты тут и оказался. Денежки наши готовы?

Медленно выпрямившись, Физ повернулся к ним. Их было трое. Глоч, широкоплечий человек со шрамом через глаз, и двое его подручных: тощий, прыщавый парень и здоровенный орк, молчаливый и опасный.

– У меня пока ничего нет, – тихо сказал Физ, стараясь, чтобы голос не дрогнул.

– Ни-че-го? – Глоч растянул слово, делая удивленное лицо. Он медленно подошел ближе, заглядывая под капюшон. – Слышите, парни? У него ничего нет. А ведь мы так ждали. Мы даже проценты не стали пересчитывать на новые, пошли тебе на встречу.

Прыщавый захихикал, а орк мрачно крякнул, сжимая кулаки размером с окорок.

– Послушай, рогатый, – Глоч положил грязную руку ему на плечо. – Мы люди понимающие. Можем подождать. Но не долго. Очень недолго. Может, у тебя есть что-то… ценное? Взамен?

Его взгляд скользнул по Физу, оценивающий, хищный. Физ почувствовал, как по спине пробежал холодок. Он понимал, что имеет в виду Глоч. Банда торговала всем, краденым, наркотиками, органами… и живым товаром. Даже такой, как он, мог сгодиться для каких-нибудь грязных дел или как запчасти для подпольных врачей банды.

– Я… я скоро все отдам, – выдавил он. – У меня есть дело на подходе.

– Дело? – Глоч фальшиво улыбнулся. – Ну, если дело… Тогда вот что. Завтра. В это же время. Приносишь нам наши деньги. Или находишь что-то стоящее. Или… – он похлопал Физа по щеке, – мы сами найдем, как ты нам будешь полезен. Понял?

Физ молча кивнул, глядя в землю.

– Отлично. Рад, что мы поняли друг друга. – Глоч отпустил его. – Не подведи нас, дружок. Не подведи.

Головорезы, посмеиваясь, развернулись и ушли, растворившись в темноте переулка. Физ остался стоять один, сжимая кулаки так, что острые ногти впивались в ладони. Голод отошел на второй план, его сменил холодный, липкий страх. Полиция, долги перед могущественной бандой. Отсутствие дома и нищета. Он был в ловушке. И времени на спасение почти не оставалось.

Глава 2

Первым делом, после преодоления панической атаки, в голову пришла мысль, что пора бы сменить город обитания. Забиться куда подальше, на противоположный край страны, и не отсвечивать. Но Физ сразу отмел, на первый взгляд, спасительные идеи. Челноки были очень старой преступной группировкой, пустившей свои корни глубоко в тело республик. Они были как плесень – незаметные, вездесущие и смертоносные. Их агенты проникли везде: в портах, на вокзалах, среди уличных торговцев и даже в полиции. Сбежать от Челноков невозможно. Проще сменить цвет кожи или отрастить новый рог.

Физ стоял, прислонившись к стене, и его мозг, привыкший к постоянному выжиманию ресурсов из абсолютного нуля, лихорадочно искал выход. Варианты отскакивали от сознания, как горох от брони. Украсть в магазине? Слишком рискованно, да и все лавочки уже знали его в лицо и стерегли свои товары, едва завидев красную кожу. Обобрать пьяного? Пьяницы в этих краях обычно были такими же нищими, а тех, что побогаче, уже давно «опекали» местные банды. Попрошайничать? У него не было ни жалостливой внешности, ни терпения выслушивать оскорбления за гроши.

Оставалось одно. Быстро, жестоко и без раздумий. Нужно было найти того, кто слабее. Кто не сможет дать отпор. Кто не побежит жаловаться в полицию или сделает это не сразу. Мысль была гнилой и знакомой, она копошилась в нем, как червь, но голод и страх перед Челноками придавали ей железную необходимость.

Его желтые глаза, привыкшие к полумраку, выискивали в вечерней толпе подходящую жертву. И он ее увидел. Молодая женщина-человек, одетая скромно, почти бедно. Она толкала перед собой старую коляску, из которой доносилось негромкое хныканье ребенка. Она выглядела уставшей до полусмерти, ее плечи были ссутулены под тяжестью невидимого груза. В одной руке она сжимала ручку коляски, в другой – простую холщовую сумочку, прижимая ее к себе так, как будто это единственное, что у нее осталось.

Идеальная жертва. Слабый, занятой, отвлеченный человек. И главное, не способный погнаться за ним бросив ребенка. Да и кто бы стал слушать ее крики на ограбление? Особенно если грабитель – тифлинг. Ей бы просто посоветовали «быть аккуратнее» и «не совать нос куда не следует».

Физарий почувствовал, как к горлу подступает комок тошноты. Он резко проглотил его. Совесть была роскошью, которую он не мог себе позволить. Выживание – вот его единственный приоритет.

Он двинулся за ней, сливаясь с тенями и потоком людей. Его шаги были бесшумными, отработанными годами жизни на улице. Он ждал подходящего момента. Она остановилась у перехода, пытаясь одной рукой укачать коляску, в которой ребенок начинал плакать громче. Сумочка на мгновение отдалилась от ее тела.

Это был его шанс.

Сердце колотилось где-то в висках, заглушая городской шум. Он сделал рывок. Не бегом, а быстрым, стремительным движением змеи. Его рука с длинными когтями метнулась к цели, схватила грубую ткань сумочки и рванула на себя. Женщина вскрикнула от неожиданности и ужаса, потянув за собой ручку. Хлопок рвущейся ткани. Кнопка не выдержала, и сумочка оказалась в его руках.

– Нет! Отдайте! – ее голос был полон слез и отчаяния. – Там все! Пожалуйста!

Но Физ уже разворачивался, засовывая добычу под пальто. Он не смотрел на нее. Не смотрел на ребенка, который зашелся в истеричном плаче. Он видел только щель между двумя зданиями впереди. Его путь к спасению.

– Помогите! Держите его! – закричала женщина, но толпа лишь равнодушно расступилась, давая Физарию скрыться. Люди отворачивались, делая вид, что не видят и не слышат. Чужая беда их не касалась.