Банды и подростки. Не для мужчин

Анна Крисман

Банды и подростки. Не для мужчин

Глава 1

Хутор Озерный. 1970 г.

Грохот пустого ведра разбудил Пашку. В комнату заглянула мама:

– Проснулся сокол? Поднимайся, хорош валяться. Я уже корову подоила.

Сел на своей железной кровати, опустил ноги на круглый коврик, связанный из полосок разноцветной ткани, который смастерил сам, как и все дорожки и коврики в доме. Вязать его научила бабушка. Ее похоронили в прошлом году, на хуторском кладбище.

Она научила вязать и носки и шарфики и шапочки, учила вязать рукавички, но не успела. Жаль, хорошая была бабуля, лучшая на свете.

Пашка брызнул из умывальника в лицо пригоршню воды, типа умылся, выпил стакан парного молока с краюхой хлеба.

Свою работу по хозяйству Пашка знал хорошо. Дал пожрать Полкану, старому лохматому псу. Почистил хлев с тремя хрюшками, которые все время тыкались рыльцами ему в ноги. За огородом, где сразу начинался лес, нарвал им травы. Бросил курицам и цыплятам зерна.

– Мам, можно я к Петьке, мы с ним на рыбалку договорились.

– Топай, рыба нужна, больше засолим, больше продадим? Сама тут управлюсь. Да, и отнеси им заодно банку молока, сестричка просила.

Петька, Пашкин двоюродный брат, на год старше. Пашка спокойный, а Петька бойкий, неплохо дерется и в школе за него заступается. Пашка очень хочет походить на брата, но то ли хватает духу не хватает, то ли людей бить жалко. В этом году Петька закончил восьмой и его скоро устроят на работу в совхоз.

Взяв со стола двух литровую банку молока направился к брату. Выйдя на крыльцо остановился, глянул на голубое, высокое небо с мелкими легкими облачками, огляделся вокруг. Ему нравилось смотреть с высокого крыльца старого дома, срубленного еще в прошлом веке. Такого крыльца в шесть ступенек и такого высокого дома не было ни у кого на хуторе. Да и от хутора в пятнадцать домов, жилых осталось семь. Три пенсионеры использовали под дачи, приезжали с внуками на все лето. Еще в одном жила Осипова Лена, девочка на пару лет младше Пашки в другом одноклассник Витька Тарабрин. Витьке этим летом сильно повезло, предки достали где-то путевку и отправили его в пионерский лагерь, а Ленку к бабушке в город и они с братом остались одни на весь хутор.

В школу ходили за три километра на центральную усадьбу совхоза миллионера Светлый путь. Раньше отец в совхозе работал трактористом. Теперь уже третий год вкалывает в городе на стройке, зарабатывает квартиру. Сначала ездил каждый день, теперь бывает пашет по неделе, приезжает домой только на выходные. Квартиру обещали дать к концу лета или началу осени. Пашке и хочется уезжать в город и нет, тут хорошо, тихо, спокойно, тут озера, Верхнее и Нижнее. Пашке больше нравится Нижнее, до него километра два. Там у Пашки лодка, а на другой стороне старый охотничий домик, который давным – давно построил его дед.

Сбежав через ступеньку с крыльца направился не через калитку в обход, а напрямую через огород, в конце которого один пролет подгнил и упал. Никто его не собирался ремонтировать, да и от кого отгораживаться? По хутору гуляют только Пашкины поросята.

Миновав два небольших, пока ещё жилых дома, повернул по почти заросшей бурьяном тропинке и направился вверх, там на пригорке, на отшибе, как маяк, стоял неказистый домик маминой сестры.

На небольшом крылечке с парой ступенек его встретила тетя, как всегда, приветливо и с улыбкой:

– Вот и Пашенька с молочком.

Его взгляд скользнул с тетиных коленей на бедра, затем выше и остановился на уровне груди:

"В футболке, без лифчика, титьки класс! Соски торчат, вот бы забраться под футболочку и пощупать! Я бы за такое, теть Варе, всю посуду перемыл и полы в придачу выдраил." – отметил про себя и глянул тете в глаза.

Та ласково потрепала его волосы:

– Ты как девочка-красавица, такой же милый.

Пашка боднул головой, уклоняясь от ее мягкой руки. Ему было и приятно, что она восхищалась, но про девчонку его злило.

– Никакая я не девочка. Петька дома?

– А где ж ему еще быть? Дрыхнет лодырь, это ж не ты – работяжка.

Обогнув его и зайдя со стороны огорода, Пашка, раздвинув беленькие занавески с вышивкой, залез в небольшое настежь открытое оконце. Ночи стояли душные и летом окон никто не закрывал.

-Просыпайся, бездельник, пора на рыбалку.

Брат немного поворчал и поднялся. Прошли на кухню.

Теть Варя хлопотала у кухонного стола стоя к ним спиной. Обернулась… сосков не видно: “Уже бронежилет одела.” Пашка разочарованно вздохнул.

На улице, Петька, зачерпнув в бочке ковш воды, плеснул себе в лицо, остатки в Пашку.

-Щас похаваю и вперед и с песней.

Выпил наспех кружку молока с хлебом и вытер рот рукавом, шмыгнул разок носом.

-Червей тут капнем или там? – Спросил Пашка.

– Конечно тут. Тут червей много, а на озере гектар перелопатить нужно, пока одного найдешь. Иди копай, я пока удочку возьму и че нить пожрать.

Червей на огороде полно, накопал быстро, а брат взял хлеба, луку да соли.

-Пойдем через твой дом а то батя ушел на работу, а дома одна пачка папирос запечатанная. У тебя куреху возьмем.

-Мама дома, увидит, так накостыляет, мало не покажется.

-Не увидит, мы с тылу зайдем.

Зашли с огорода, куда выходило окно спальни родителей, а рядом с ним, окно Пашкиной комнаты.

Окно было высоко, а под ним в густой траве, чуть в стороне валялась старая деревянная лестница, с одной сломанной ступенькой. Брат подставил ее к открытому окошку.

-Лезь, ты знаешь, где у отца курево, возьмешь пару штук.

– Не, вдруг мать приловит.

-Эх, ни дать ни взять, дите малое. Лан, иди побудь на стреме, я сам. Скажи где лежат?

– Прям на тумбочке должно быть.

Пашка выглянул из-за угла, мама копалась во дворе. Дал брату знак добро. Тот мигом взобрался по лестнице и исчез в доме, не прошло и минуты, как был на земле и положил лестницу на место.

Пашка с восхищением смотрел на Петьку. Тот хлопнул его по плечу.

-Учись, салага, как тырить надо.

Отправились на озеро. Отойдя подальше от дома, Петька закурил. Сдымив половину, протянул долбан Пашке:

– Смальнешь?

– Неа.

– Маманю ссышь?

– А ты, можно подумать ее не ссышь?

– Это да. Она у тебя крутая, не то что моя, хотя и сестры, а разница земля и небо.

На озере, рыбачили и купались до вечера. Ели печеную на костре рыбу.

Понедельник.

Обычно, Пашка просыпался всегда рано, раньше всех. Редко бывало что спал до восьми и тогда его будила мать.

"Сегодня отцу на работу, значит будет скрипеть кровать."

Лежал, смотрел в распахнутое настежь окно и ждал.

Раздался желанный тихий скрип. Пашка догадывался, что происходит в данный момент на кровати за стеной, включал бурное воображение, представив себя на маминой сестре теть Варе и сунув руку в трусы, активно присоединился к предкам…

За стеной поскрипело совсем недолго и стихло, но Пашка работал рукой шустро и тоже успел.

“Блин, как обалденно приятно кончать, а отцу было наверно еще приятней!”

В спальне родителей, сброшенный крючок стукнул по двери, заскрипели половицы в зале, и вскоре отец ушел на первый автобус.

Как всегда, с утра, хотелось в туалет.

"Мама наверное после такой зарядки быстро уснула"

Стараясь не скрипеть половицами, вдоль стены пробрался на крыльцо. Сбегал в туалет у коровника, а возвращаясь заметил, будто брат мелькнул на огороде и исчез за домом.

"Странно, куда это он. Может меня на рыбалку позвать? Так нафига за дом поперся?"

Пошел за братом, выглянул из-за угла и замер. Тот стоял на лестнице и смотрел в окно спальни родителей.

"Опять что ль за куревом? Хрен пролезет, там мама спит."

Петька повернул голову в другую сторону, Пашка отпрянул назад и спрятался за угол.

"Надо сваливать, может меня заметить."

Секунду постояв прошмыгнул в летнюю кухню, оттуда хорошо были видны все окрестности, в том числе и двор.

Вскоре появился Петька, согнувшись, как вор и озираясь по сторонам пробежал в сторону бани. Пашка обогнул стайки и прокрался к бане с другой стороны. Ему открылась офигенная картина – Петька сидел за баней на сосновом чурбаке, штаны с трусами спущены до колен, а рукой делает точно то, что Пашка недавно делал в постели.

Хоть Пашка и сам этим занимался, но со стороны видел впервые, как занимаются рукоприкладством другие и с какой прикольной рожей кончают.

Брат слился, одел штаны и на полусогнутых направился к лесу.

"Ага, он через лес домой потопал. Оказывается я не один этим занимаюсь. А чего он там высматривал?"

Вернулся к дому, подставил к стене лестницу, забрался, заглянул в окно и остолбенел… мама голая, спала на кровати, лежа на боку, головой к дверям, а ногами к окну. Спальня небольшая и до мамы рукой подать. Ноги согнуты и коленки подтянуты к груди, отчего все ее прелести на виду… кругленькая объемная попка, классные ножки "и"… "и" он в таком ракурсе видел впервые в жизни, да еще так близко. Во рту пересохло, сглотнул слюну:

“Вот значит почему Петька за баней дрочил.”

Пашка, как проснулся, так и был в одних трусах и тут они впереди резко вздыбились…

Положив на место лестницу, рванул в коровник, выглянул наружу – никого. А кто мог быть на почти пустом хуторе, да еще в столь ранний час? Ноги и руки тряслись:

“Вот в какую штучку значит засовывают! “

Воображая что кулачок это "заветная штучка" тети Вари, всадил приличное количество раз на предельной скорости и слился, млея от удовольствия:

“ А Петька наверно представлял, как засаживает моей маме… Прикольно получается, я представляю, как его мамку трахаю, а он мою. Не зря мы братья.”

Через часок с Петькой отправились на озеро. Первым делом, проверили мордушки, рыбки попалось кило три. Петька стал ловить с берега, Пашке нравилось рыбачить с лодки. Отплыл к камышам, закинул удочку. Закрыл глаза.

“Взять к примеру Лерку, самую сисястую мою одноклассницу – ничего интересного, а вот взрослые тетечки – Ух ты какие! У тети Вари, к примеру, вон какие шикарные дойки и попка, свихнутся можно, и у мамы тоже, не то что у девчонок. Везет же отцу, трогает ее где хочет, целует и не только… А дядь Ваня мою тетю Варю щупает и чпокает.” – ревность дала о себе знать, тяжелым вздохом.

Лег на дно лодки, чтоб не видел брат, сунул руку в трусы и представил утреннюю картинку в маминой спальне и тетю Варю…

Василий в городе на работе.

Когда работал по неделе, жил у Гоши, товарища по бригаде, в его однокомнатной квартире.

Васю с месяц назад, начала подкармливать пирожками малярша Нина Николаевна. Женщина в возрасте. Улыбчивая невзрачная, маленькая, худенькая с кривенькими ножками. Лопал халявные пирожки и радовался.

"Хорошая женщина, добрая, подкармливает, заботится как родная мать. Можно на обедах сэкономить, а денежки никогда еще лишними не бывают."

Стал ей уделять больше внимания, помогать по работе, чтобы компенсировать пирожки. В ответ на его помощь и внимание, Николаевна взяла его с собой на калым. Все заработанные отдал жене и та осталась очень довольна.

Вскоре заметил, что женщины помоложе, из бригады, начали хихикать и откровенно подмаргивать, показывая глазками в сторону Нины Николаевны.

“Ох уж эти бабы! У них одни мужики на уме. Неужели не видят сколько мне лет и сколько ей?”

Прошло совсем немного времени и Нина Николаевна позвала его после работы к себе домой, помочь передвинуть шкаф.

А когда оказался в ее квартире, первым делом пригласила к столу, покормить после трудового дня. Поставила на стол пузырек Московской. Вася выпил полстакана, Петровна пригубила больше и глазки посоловели. Посидели, поболтали. Расспросила о хуторе, о жене, походу приголубили всю беленькую и Вася собрался уходить. В коридоре, Николаевна как-то странно смотрела и дверь открывать не торопилась:

– Куда на ночь глядя пойдёшь-то? Еще на неприятности нарвешься. Оставайся, я тебе в зале постелю.

"Остаться конечно было бы можно, чтоб по городу не мотаться, но если ночевать к Гоше не вернусь, потом больше базара будет и подковырок."

– Я бы остался, Нина Николаевна, да Гоша переживать будет.

– Ну смотри. Тебе виднее.

Понедельник.

После рабочего дня. У Гошки дома потягивали пивко с сушеной воблой. Часам к семи нарисовались еще двое, Игнат, временно работающий в их бригаде и его дружок. Притащили литряк портвейна. Тяпнули и разболтались, каждый базарил о своем, как всегда бывает в компаниях. Завели разговор о женщинах и Гошка перешел на Васю:

– Ты Вась у нас мужик видный, рост выше среднего, сложен хорошо, да еще усищи, как у Тараса Бульбы, не зря Ниночка, на тебя глаз положила, пирожками кормит, да котлетами, скоро любовницей обзаведешься. – ржал он.

Игнат, мужик предпенсионного возраста встал на ее защиту:

– У Нины муж есть, по командировкам мотается. Да ей это вовсе и ни к чему в таком-то возрасте.

– Ну ни скажи брат! Чуть за пятьдесят, для женщины вовсе не возраст! Муж по командировкам, а жена голодная, ласки хочется. Энергии море, вон какая шустрая, любой молодухе фору даст. Вася скоро в этом убедится, если конечно не хочет пирожков лишиться. – Гошка заржал как конь.

Игнат гнул свою линию:

-Не наговаривай, никакая она не шустрая, просто добрая женщина, вот и подкармливает, как сына.

-Ну не скажи, Игнат. В бригаде еще пять баб, помоложе ее, им немногим за сорок и почитай каждая на Васю заглядывается. Так она всех отшить умудрилась.

– Да брось ты Гоша, она не такая. Хорошая работница, муж, взрослая дочь замужем, внучка.

– А муж Нины, постарше тебя будет, с него поди песок сыпется.

-А я че, старый? Я че, пескоструйщик? – возмутился Игнат.

Гошка передернул карты:

-Ты значит молодой у нас, а Ниночка по-твоему в возрасте, так выходит?

-Гош, ты меня не путай. – не сдавался Игнат: – У ее дочери муж, поди такой, как Васька.

-Вот и я про то же! – Не унимался Гоша:

– Глядит наша Ниночка, на мужа дочери и тоже молоденького хочет? Все бабы хотят сладенького да вкусненького, то бишь молоденького да с крепеньким приборчиком.

Спор разгорался, Василий решил прекратить противостояние и поговорить о рыбалке, пригласить их к себе на хутор.

-Угомонитесь вы оба! У меня замечательная жена , я ее люблю… к тому же я член не на помойке нашел, чтоб на старых шлюх залазить.

Игнат осадил его:

– Тут ты Вася совершенно не прав! Это ты напрасно про Нину так грубо. Никакая она не шлюха? Муж, дочь, работа. Насколько я знаю, она домашняя и нигде не шляется. Что возраст, это конечно присутствует, но она не старая и уж вовсе не шлюха.

– А я что говорил! Конечно не старая! Так что не теряйся Вася, если пирожков на обед лишиться не хочешь, займись её главным пирожком. – Гоша заржал широко разевая рот, без двух верхних и одного нижнего передних зубов.

Вася поняв, что перегнул палку, начал выкручиваться:

-Ты не так понял, Игнат. Это вовсе не в прямом смысле, это не про Ниночку. Про шлюх, это образно, понимаешь. Женщина она действительно хорошая, спору нет. Была бы плохая, не угощала бы меня. Давайте лучше про рыбалку. Смотаемся ко мне на хутор, там такие озера, обалдеть.

Понеслось про рыбалку…

Побухали, поболтали Игнат с дружком ушли.

Вторник.

Вася штукатурил комнату, был один, пришла бригадирша.

-Вижу, работа движется. Тормозни, покалякать надо.

Положил инструмент и вопросительно глянул на бригадиршу.

-Буду говорить прямо, Вася, надеюсь все между нами.

– Естественно, Клавдия Андреевна.

-Я про Нину, она моя лучшая подруга, моя одноклассница. У нее семья, она порядочная, не гулящая. Но вот какая загвоздка, ты ей нравишься.

Вася смотрел и молчал, переминаясь с ноги на ногу.

-Понимаешь, о чем я?

Вася не понимал.

-Пока не могу врубится что к чему, проясните пожалуйста.

-А тут и врубаться не во что. Нравишься ты ей. Давай так договоримся, сейчас у нее муж в командировке, она дома одна. Напросись в гости и останься до утра.

-Как это до утра? – выпучил глаза. – При живом-то муже?

-Ты, что, хочешь чтоб он помер, что ли?

-Что вы, что вы, Клавдия Андреевна! Пусть живет еще сто лет! Я про то, что она замужем. Не представляю как можно, у замужней женщины, остаться ночевать?

-Обыкновенно, как и у холостой, дома, в постели.

"Совсем что ль крыша на старости лет поехала?!"

-Не! Не могу я, у меня жена, сын. Нет!

– Может тебя ее возраст смущает? Так этому делу, он не помеха.

-Я же объясняю, жена, сын…

Бригадирша перебила его:

-Причем тут жена и сын? От тебя что, убудет? Ведь и жене твоей от этого меньше не достанется. Никто никого не обкрадывает. Да и сам развеешься, разомнешься, а то только одна работа да работа.

– Нет Клавдия Андреевна, извините, я на это пойти не могу.

“Неужели эта Нина Петровна такая дурочка и не поняла, что я ее не хочу и не буду? Сама маленькая, а ишь какая настырная, видать на полном серьезе решила меня к себе в постель затащить, даже подругу подбила, чтоб та ей посодействовала… Хрен прокатит, старушки – голубушки, не на того нарвались!”

На том разговор и закончился. Бригадирша же не знала, что Вася вбил себе в голову, что у него маленький член. Из-за этого не смотрел на других женщин и шарахался от них, как черт от ладана. Нашел этому оправдание – Я верный муж!

Вернувшись домой, когда лег спать, сон не шел. Катя уснула, а он смотрел в распахнутое окно на звезды:

“Я верный муж… а если разобраться честно, положа руку на сердце и взвесить все за и против…

Я безумно люблю рыбалку.

А сколько раз на нее меня Катя отпускала? Хрен да маленько… дом, работа, хозяйство и снова работа и опять все по кругу, как белка в колесе.

А когда я заикнулся про спиннинг? Что она мне ответила:

– Какой тебе в задницу спиннинг? Только по рыбалкам шлындать осталось. Надумали в город переезжать, а у меня даже одеть нечего. Пара целых трусов осталась, да чулки штопаные. Ни платья, ни обувки, а ему рыбалку подавай.

– Так я рыбу на продажу ловить буду, а Пашка продавать.

– Пашка и без тебя нормально ловит.

А если взять Нину… я ей только заикнулся, что мечтаю о спиннинге, да жене обновку к переезду в город прикупить надо, а денег нет. Так она меня сразу с собой на калым взяла, а ведь могла не брать. Целую тридцатку тогда урвал. Вдобавок Нина спиннинг зашибательский подарила… Спрятал я это чудо техники в стайке, да хреново, даже сыну про него не сказал, хотел сюрприз сделать. А он Катюше на глаза попался, да еще под паршивое настроение.

– Это откуда?

– С калыма купил.

– Ты же сказал, все до копеечки принес.

– Все до копеечки, кроме потраченных на спиннинг.

– По глазам вижу, врешь! Городская какая лахудра подарила? У тебя бригада бабская.

– Ну ты что, Катюша, никаких лохудрих, я как на духу.

– Тогда и я как на духу.

Хрясь! И мой спиннинг пополам, а катушку на чурбак и обухом бац!… А может и правда, не воротить морду, а переспать с Ниной Петровной в знак благодарности за спиннинг, пирожки и прочее… Кроме того мы же свет выключим, а без света не видно с кем. Ведь она женщина, хоть и в возрасте, а хорошая и заботливая…

Глаза медленно слипались и слиплись…

Среда. Вася.

Получил зарплату, сто рублей. Еще брал тридцать авансом. Это неплохо, с учетом того, что совсем скоро получит квартиру.

После обеда Гоша предложил выпить.

– У Игната вмазать есть, пойдем в вагончик тяпнем.

Выпивали на работе частенько. Вмазали, закусили салом и огурцами. Только допили первую и принялись за вторую, и тут бах, как снег на голову – мастер Дарья Васильевна и бригадирша!

Пришлось писать объяснительные, а куда деваться. Дамы ушли, забрав бумаги.

– Малость влипли, ну не впервой. Попали в капкан, кто-то видать стуканул нас. Придется отрабатывать сверхурочно и бесплатно. Ну это не беда, купим девкам духи и все уладится. – Успокоил друзей Гоша.

Четверг.

После обеда, подошла бригадирша.

– Ты зачем с забулдыгами связался? Ты за квартиру работаешь, последний в очереди на сдаваемый дом. Я знаю, я в профкоме. Так вот, объяснительные уже там и если им дадут ход, тебя вышибут из очереди, дав пинка под зад, и плакала твоя квартира. Ну а Гошка с Игнатом отделаются легким испугом, вроде выговора или лишения премии.

Василий перепугался не на шутку. Ноги ватные, в животе забурлило.

– А что делать? А как исправить? Помогите, Клавдия Андреевна.

– Легко сказать помогите. Бухают на работе, а потом помогите.

– Клавдия Андреевна, пожалуйста, в долгу не останусь, ей Богу, клянусь!

– Ну если так. – немного подумала.

– Приходи после работы ко мне домой, поговорим, может что придумаем.

Дала адрес. Весь день как на иголках. Голова кругом…

"Что Катюшеньке своей скажу… что будет… три года пахал, а тут осталось пару месяцев до сдачи и надо же так жидко обкакаться… О-ох беда… вот так беда привалила, как гром, среди ясного неба. Пропади эта пьянка пропадом!"

После работы отправился к бригадирше домой. Клавдия Андреевна встретила радушно. В роскошном длинном шелковом халате с большими красными розами. Провела в комнату, сама села в кресло, Вася на диван.

– Я почему с тобой встретилась-то? Знаешь, я случайно Игнату сказала, что ты можешь пролететь на квартиру. Так он так за тебя просил, можно сказать умолял, а он мой очень старый и хороший друг. Скажи ему спасибо, что оказался тут. Я конечно могу не давать делу ход, но не за здорово живешь.

– Клавдия Андреевна, только скажите, все сделаю, наизнанку вывернусь, а сделаю.

-Хорошо. Как говорится Ты мне я Тебе. С этого момента все зависит только от тебя. Как говорят, спасение утопающих, дело рук самих утопающих. Ну да ладно, война войной а кушать по расписанию. Голодный поди.

Накрыла на кухне стол. Колбаса, сыр, фрукты и… бутылка водки. Вася кивнул на водку:

-Может не надо, Клавдия Андреевна. Водка – зло.

-Ишь запел мой соловей, как жареным запахло! Влип, как кур во щи и сразу пить бросил? Не на работе, можно, на работе ни в коем разе. Делу время, потехе час, заруби себе на носу Васечка.

Выпили, закусили.

-Расскажи, как вы там живете, поди глушь непролазная?

– Да, осталось несколько домов, да и те скоро бросят и все разбегутся.

Слово за слово, выпили пол бутылки. Василий навеселе, появилась надежда, настроение улучшилось. Бригадирша слегка раскраснелась.

Вася рассказывал об озерах, рыбалке, какой замечательный там кедрач и как там у них на хуторе хорошо.

– А давайте Вы к нам в гости ездить будете. С женой подружитесь, на рыбалку ходить будем.

Распинался, как только мог.

– Пойдем ка в комнату, там продолжим разговор.

Зал большой, на полу ковер, на стене за диваном тоже. Все убрано, чистенько, уютненько.

“Богато живет, откуда столько денег люди берут?”

Андреевна усадила его на диван, сама села в кресло напротив телевизора. По хозяйски откинулась в нем. Рядом журнальный столик с хрустальным графином. Немного прищурившись, уставилась ему прямо в глаза. Не выдержав взгляда, смутился, опустил голову.

– Какая у тебя жена, расскажи?

– Красивая, хорошая, хозяйственная, я ее люблю, она меня.

– Я тоже когда-то своего мужа любила, пока он мне не изменил. Первый раз я его простила, он снова за свое, поняла что не исправим, не может устоять от искушения. Живем, как жили, но отношение к нему у меня изменилось, да и ко всем мужикам тоже. Однако, он мне по-прежнему дорог, только в другом смысле. Он очень хорошо зарабатывает, все деньги до копеечки приносит и я могу себе ни в чем не отказывать. Меня вполне устраивает такая рабочая лошадь. С бабами, думаю он давно завязал, хрен старый. В общем, лошадь, она и в Африке лошадь.

– Я не такой. Я своей жене никогда не изменял и в жисть не изменю, Клавдия Андреевна, поверьте на слово.

Скороговоркой выпалил он.

– Это похвально, что ты верный муж. Однако придется отойти от правил и принципов, у нас уговор, ты мне я тебе и никак иначе. Итак, я говорила, Нина моя лучшая подруга и я кое о чем тебя просила, ты отказался. А тут этот случай – видать Бог есть на свете! Прошу еще раз, выполни мою просьбу, пожалуйста, Нина женщина хорошая.

– Не понял. Какую просьбу?

– Переспи с Ниночкой.

"Опять двадцать пять! Опять навязывает мне свою одноклассницу. Самим на пенсию пора собираться, а туда же – Мужика молодого подавай!"

– Чего молчим? Скажи что-нибудь… Ну, например, что моя подруга шлюха и что ты член не на помойке нашел?

Съежился, как от удара плети, готовый провалится сквозь землю. “Кто донес? Что будет? Не видать нам квартиры, как собственных ушей… как пить дать, не видать”