Течения бездны

И Юлия Ворон боролась. Против течений, против безумия, против судьбы.

За право жить. За право вернуться домой. За право доказать, что человечество достойно звёзд.

Война продолжалась.

Глава 6: Мёртвая колония

ИКН "Странник", в течении

3 недели в течении

Юлия не спала сорок два часа. Стимуляторы держали её в сознании, но тело начинало отказывать. Руки дрожали, зрение периодически расплывалось, мысли путались. Она сжимала края консоли, заставляя себя сосредоточиться на мониторах.

До турбулентной зоны оставалось шесть часов.

Мостик "Странника" был заполнен напряжённым молчанием. Танака сидела за навигационной консолью, её глаза были закрыты – она "слушала" течение своей синестезией, пытаясь предугадать изменения потока. Соколов проверял системы корабля в сотый раз. Громов держал руки на консоли вооружения, готовый к любой угрозе.

– Капитан, – позвал Соколов тихо. – Вам действительно нужно отдохнуть. Хотя бы два часа. Я проконтролирую…

– Нет, – оборвала его Юлия. Голос был хриплым от усталости. – Когда войдём в зону и выйдем из неё – тогда посплю. Не раньше.

– Вы на пределе. Если что-то случится, вы не сможете принимать решения.

– Смогу. – Она посмотрела на него. – Должна.

Соколов хотел спорить, но видел бесполезность. Юлия была упряма до безрассудства, и он знал это.

На экране впереди течение начинало меняться. Фиолетовое свечение становилось темнее, появлялись красноватые всполохи. Турбулентность. Признак приближения к опасной зоне.

Юлия активировала общий канал:

– Внимание всему экипажу. Через шесть часов входим в зону экстремальной турбулентности. Это критический участок пути. Психическое воздействие течений усилится в десять раз. Будьте готовы к сильным галлюцинациям, паранойе, дезориентации. – Она сделала паузу. – Принимайте усиленные дозы нейромодуляторов каждые два часа. Никто не работает в одиночку. При первых признаках нестабильности – немедленно в медблок. Это не просьба, это приказ. Тем, кто в критическом состоянии – доктор Нкози введёт седацию. Лучше спать, чем сойти с ума.

Молчание в динамиках.

– Мы пройдём эту зону. Не застрянем, как… – она запнулась, – как другие. Мы быстрее, умнее, лучше подготовлены. Верьте в себя. Верьте в команду. Верьте в корабль. Мы выживем.

Она отключила канал. Слова звучали уверенно, но внутри клубилось сомнение. Другой "Странник" тоже думал, что пройдёт. Тоже был уверен. И все погибли.

Танака открыла глаза:

– Капитан, я вижу её. Зону. Она… огромная.

На главном экране появилось изображение. Впереди пространство искажалось сильнее обычного. Течение закручивалось в спирали, вихри, водовороты. Красные всполохи пульсировали как раны в ткани реальности. Местами виднелись разрывы – чёрные провалы, где течение сворачивалось само в себя.

– Сколько времени на прохождение? – спросила Юлия.

Танака проверила расчёты:

– При нашей текущей скорости – восемнадцать часов. Но это если удержим курс. Турбулентность будет сбивать нас постоянно. Может занять до суток.

– А если застрянем?

– Тогда… как тот корабль. Месяцы. Или навсегда.

Юлия кивнула. Риск был ясен.

– Рита, – позвала она по внутренней связи. – Статус корабля?

Голос инженера звучал устало:

– Парус держится. Теплообменник на пределе, но функционирует. Структурная целостность восемьдесят три процента – трещины в нескольких переборках, но не критичные. Реактор стабилен после ремонта. – Пауза. – Капитан, честно? Корабль еле держится. Ещё один серьёзный удар – и развалимся.

– Значит, не дадим ударить. Усильте все критические системы. Перенаправьте энергию с несущественных. Отключите гидропонные фермы, рекреационные зоны, всё, без чего можем обойтись восемнадцать часов.

– Понял. Делаю.

Юлия откинулась в кресле. Шесть часов подготовки. Шесть часов, чтобы собраться, проверить последний раз, помолиться – кто верит.

Она активировала приватный канал к Нкози:

– Доктор, состояние экипажа?

– Критическое, капитан. Из шестидесяти восьми человек тридцать два в состоянии близком к психозу. Держатся только на препаратах и силе воли. Четырнадцать уже в седации – включая Эль-Садра, Ратта и ещё двенадцать. Томпсон и Ким умирают от лучевой болезни, осталось дня три. Остальные… как скажу… балансируют на грани.

– Вы?

Нкози помолчала:

– Держусь. Работа помогает. Пока лечу других, не думаю о собственных галлюцинациях.

– Какие у вас галлюцинации?

– Умершие пациенты. Приходят ко мне, спрашивают, почему я не спасла их. – Её голос дрогнул. – Знаю, что это нереально. Но они такие живые…

– Справитесь?

– Должна. У меня нет выбора, правда?

– У всех нас нет выбора, доктор. Только вперёд.

Юлия отключилась. Посмотрела на Соколова:

– Как вы, лейтенант?

Старпом усмехнулся без радости:

– Вижу жену и дочь. Постоянно. Они зовут меня домой. Говорят, что я предал их, оставив. – Он стер рукой невидимую слезу. – Препараты блокируют частично, но не полностью. Каждый раз, когда закрываю глаза, они там.

– Но вы держитесь.

– Потому что если сломаюсь, вы останетесь одна. А вы не должны быть одна. Никто не должен.

Юлия протянула руку, положила на плечо Соколова:

– Спасибо, Дмитрий. За всё.

Он кивнул, не доверяя голосу.

Время тянулось мучительно медленно. Шесть часов казались вечностью. Экипаж готовился – проверял оборудование, принимал препараты, молился. Некоторые писали последние письма домой – на случай, если не вернутся.

Юлия тоже написала письмо. Максиму. Хотя он был мёртв, хотя никогда не прочитает.

"Сын мой. Прости, что не смогла спасти тебя тогда. Прости, что выбрала долг вместо тебя. Если я умру здесь, в течениях, знай – я пыталась. Пыталась быть капитаном, которым ты гордился бы. Пыталась довести людей до цели. Пыталась не сломаться. Не знаю, получилось ли. Но я старалась. Люблю тебя. Всегда любила. Мама."

Она сохранила письмо в защищённом файле, который должен был автоматически отправиться на Землю, если корабль погибнет.

Коммуникатор пискнул. Ковалёв:

– Капитан, можно минуту?

– Заходите.

Майор вошёл на мостик. Выглядел измотанным – лицо серое, глаза запавшие, руки дрожали.

– Капитан, я… – он запнулся. – Я должен сказать. На случай, если мы не выйдем из зоны.

– Говорите.

– Служить под вашим командованием было честью. Величайшей честью моей жизни. Вы лучший капитан, которого я знал. И если мы умрём, я рад, что умру рядом с вами.

Юлия встала, подошла к нему, обняла. Коротко, по-военному.

– Мы не умрём, майор. Обещаю.

– Не обещайте того, что не можете гарантировать.

– Тогда скажу так: я сделаю всё, чтобы мы выжили. Абсолютно всё.

Ковалёв кивнул, отдал честь, вышел.

Юлия вернулась в кресло. Часы тикали. Пять часов. Четыре. Три.

Связь с "Левиафаном" активировалась. На экране появилось лицо Хольца.

– Ворон, – поприветствовал он. – Готовы к аду?

– Всегда готова, Хольц. Вы?

– Мой экипаж обучен лучшими. Мы пройдём.

– Надеюсь. Было бы жаль потерять вас на полпути.

Он усмехнулся:

– Заботитесь обо мне? Трогательно.

– Забочусь о конкуренции. Без вас путешествие скучнее.

Хольц рассмеялся:

– Вы мне нравитесь, Ворон. Жаль, что мы враги.

– Мы не враги. Пока. Просто… соперники.

– Тонкая грань. – Его лицо стало серьёзным. – Удачи в зоне. По-настоящему.

– И вам.

Связь прервалась. Юлия задумалась. Хольц был безжалостен, но не лишён чести. В другой ситуации они могли бы быть союзниками.

Но не в этой.

Два часа. Один час. Тридцать минут.

Юлия объявила по общему каналу:

– Всем занять боевые посты. Готовность номер один. Пристегнуться, активировать индивидуальную защиту. Через тридцать минут входим.

Экипаж разошёлся по местам. Мостик заполнился ключевыми офицерами – все на постах, все готовы.

Юлия посмотрела на каждого. Соколов, Танака, Громов, Карузо. Её команда. Её семья.

– Что бы ни случилось, – сказала она, – мы вместе. До конца.

Они кивнули. Слов не требовалось.

Десять минут. Пять. Одна.

Танака прошептала:

– Вход в зону… сейчас.

И мир взорвался.

Турбулентность ударила как цунами. Корабль швырнуло вбок, перегрузка достигла восьми g. Юлия вдавилась в кресло, не способная дышать. Гравипластины ревели, пытаясь компенсировать, но не справлялись.

На экранах хаос. Течение крутилось, вихрилось, разрывалось. Красные всполохи слепили. Корабль трясло как игрушку.

– Парус! – крикнула Танака. – Теряем парус!

Рама одного из парусов тёмной энергии согнулась под нагрузкой. Ткань паруса рвалась, лохмотья развевались в потоке.

– Сворачивайте! – приказала Юлия.

– Пытаюсь! Механизм заклинило!

Рита по связи:

– Иду туда! Починю вручную!

– Нет! Слишком опасно!

– Без паруса мы застрянем!

Юлия стиснула зубы. Рита была права.

– Делайте. Быстро.

Инженер с командой бросилась к внешнему шлюзу. В защитных костюмах, на страховке, они выбрались на корпус корабля.

Юлия наблюдала через внешние камеры. Рита ползла по корпусу, держась за поручни. Течение пыталось сорвать её, но магнитные ботинки держались.

Она достигла рамы паруса, начала работать инструментами. Искры летели – сварка в вакууме, в потоке тёмной энергии.

– Почти… – голос Риты напрягался, – есть! Сворачивается!

Парус начал складываться. Но тут течение дёрнуло корабль снова. Рита сорвалась, страховка натянулась.

– Рита!

– Держусь! – Она подтянулась обратно, закончила работу. – Парус свёрнут! Возвращаюсь!

Команда вернулась внутрь. Рита была цела, но костюм повреждён – трещина в шлеме, воздух сочился.

– В медблок! – приказала Юлия.

– Нет, на мостик! Нужна там!

– Это приказ!

Рита неохотно подчинилась. Её увели. Юлия вернула внимание к экранам.

Турбулентность не ослабевала. Если что, усиливалась. Корабль швыряло из стороны в сторону. Танака отчаянно работала за консолью, пытаясь удержать курс.

– Вихрь впереди! – крикнула она. – Огромный!

На экране возник водоворот течения – спираль, уходящая в бесконечность. Засосёт туда – и конец.

– Обходим! – Танака развернула корабль. Двигатели взревели на максимум.

"Странник" скользнул мимо вихря, в метрах от края. Гравитация водоворота тянула, но корабль вырвался.

– Следующий! – Ещё один вихрь, слева.

Танака маневрировала. Корабль танцевал между смертельными ловушками.

Соколов докладывал:

– Структурная целостность семьдесят процентов! Переборка на уровне четыре треснула! Герметичность держится, но не знаю, надолго ли!

– Рита! – позвала Юлия. – Можете укрепить переборку?

Голос инженера из медблока:

– Пошлю команду! Но им нужно время!

– Делайте!

Время шло. Один час в зоне. Перегрузки не прекращались. Экипаж держался, но трещины появлялись везде.

Юлия чувствовала, как психическое воздействие усиливается. Галлюцинации прорывались сквозь барьер препаратов. Максим стоял рядом, его рука лежала на её плече.

"Мама, остановись. Ты не должна умереть здесь."

"Я не умру," – мысленно ответила она.

"Ты обещала вернуться."

"И вернусь."

Но голос сына был настойчивым:

"Повернись назад. Пока не поздно. Спаси людей."

"Не могу. Путь назад закрыт."

Она заставила себя сосредоточиться. Это галлюцинация. Максим мёртв. Она одна.

Два часа в зоне.

Нкози доложила:

– Капитан, у нас проблемы. Пятеро членов экипажа сорвались. Острый психоз. Пришлось седировать силой. Ещё восемь на грани.

– Держите их. Любой ценой.

– Стараюсь.

Связь прервалась. Юлия видела – экипаж разваливается. Но корабль всё ещё летел, всё ещё двигался вперёд.

Танака закричала:

– Провал! Пространственный провал! Не могу обойти!

На экране чёрная дыра в течении. Не настоящая чёрная дыра – разрыв в ткани пространства-времени. Засосёт туда – исчезнешь. Или окажешься в другом месте. Или времени.

– Пробиваемся сквозь! – решила Юлия.

– Капитан, это безумие!

– У нас нет выбора! Полный вперёд!

Двигатели взревели. "Странник" устремился к провалу. Края разрыва закручивались, пространство искажалось до абсурда.

Они вошли.

Темнота поглотила корабль. Все экраны погасли. Все системы отказали. Полная тишина.

Юлия висела в невесомости – гравипластины отключились. Дышать стало трудно – жизнеобеспечение остановилось.

"Мы умерли," – подумала она. – "Это смерть."

Но потом…

Свет. Ослепительный, белый свет. Не снаружи – изнутри. Из самой ткани реальности.

Юлия увидела.

Вселенную. Всю вселенную сразу. Каждую звезду, каждую галактику, каждую частицу материи. Прошлое и будущее одновременно. Рождение космоса и его смерть.

И в центре всего – Машину.

Огромную, невероятную, прекрасную. Сферу размером со звезду, покрытую узорами света и тьмы. Пульсирующую. Живую.

Машина Вечности.

Голос, не голос – ощущение, концепция, передающаяся прямо в разум:

"ТЫ ВИДИШЬ."

Юлия не могла ответить. Только смотрела, ошеломлённая.

"ТЫ БЛИЗКА. ПРОДОЛЖАЙ."

И видение исчезло.

Корабль вырвался из провала. Системы ожили. Экраны включились. Гравитация вернулась.

Юлия упала в кресло, задыхаясь. Что это было? Галлюцинация? Или реальность?

– Капитан! – Соколов тряс её за плечо. – Вы живы?!

– Я… да… живая… – она с трудом фокусировала взгляд. – Что произошло?

– Мы прошли провал! Вышли с другой стороны! Но…

– Но что?

– Мы потеряли три часа.

Юлия не поняла:

– Что?

– Хронометр. Мы вошли в провал в 14:32. Вышли в 17:47. Внутри мы были… кажется, секунды. Но снаружи прошло три часа.

Временная аномалия. Течения искажали время.

– Где мы?

Танака проверила координаты:

– Прошли половину зоны. Ещё девять часов до выхода.

– Состояние корабля?

Соколов мрачно доложил:

– Структурная целостность шестьдесят процентов. Переборки трещат. Один из теплообменников вышел из строя – перегрузка. Реактор на восьмидесяти процентах мощности. Парусов осталось три из четырёх. – Он посмотрел в глаза Юлии. – Капитан, корабль разваливается. Ещё девять часов такого – и мы не выдержим.

Юлия стиснула подлокотники. Выбора не было. Только вперёд.

– Продолжаем. На максимальной скорости. Пройдём зону быстрее, чем она убьёт нас.

– Капитан…

– Это приказ!

Соколов замолчал.

Корабль летел дальше. Сквозь турбулентность, сквозь вихри, сквозь хаос.

Четыре часа в зоне. Пять. Шесть.

Юлия не помнила большую часть. Усталость, стимуляторы, психическое воздействие – всё смешалось в кошмарный туман. Она действовала автоматически, отдавая приказы, принимая решения.

Экипаж держался чудом. Половина в седации. Остальные на грани.

Семь часов. Восемь.

Связь с Нкози:

– Капитан, Томпсон умер. Лучевая болезнь. Ким тоже умирает, осталось часы.

– Поняла. – Что ещё сказать? Они герои. Спасли корабль. Но всё равно мертвы.

Девять часов.

Танака закричала:

– Выход! Я вижу выход из зоны!

На экране впереди турбулентность ослабевала. Течение выравнивалось, становилось стабильнее.

– Полный вперёд! – приказала Юлия.

"Странник" рванул к выходу. Последние минуты казались вечностью. Вихри, провалы, разрывы пытались захватить корабль.

Но он прорвался.

Вышел из зоны.

Спокойное течение приняло корабль. Фиолетовое, мягкое, почти нежное после кошмара турбулентности.

Тишина на мостике была абсолютной.

Потом – Танака расплакалась. Соколов уронил голову на консоль. Громов просто сидел, глядя в пустоту.

Юлия встала. Ноги едва держали. Она прошла к иллюминатору, посмотрела назад.

Турбулентная зона осталась позади. Красные всполохи, вихри, хаос. Кладбище кораблей.

Но не кладбище "Странника".

Они прошли. Выжили. Доказали, что не обречены повторить судьбу мёртвого двойника.

Юлия активировала общий канал. Голос был хриплым, но твёрдым:

– Внимание всему экипажу. Мы вышли из турбулентной зоны. Мы прошли. Худшее позади. – Пауза. – Благодарю каждого из вас. Вы герои. Все до единого. Отдыхайте. Вы заслужили.

Она отключилась, вернулась в кресло.

Соколов посмотрел на неё:

– Капитан, теперь вы отдохнёте?

– Да, – кивнула она. – Теперь.

И впервые за неделю позволила себе закрыть глаза.

Юлия проснулась через шестнадцать часов. Спала в капитанском кресле на мостике – не хотела покидать пост. Соколов накрыл её одеялом, оставил спать.

Она открыла глаза, потянулась. Тело болело в каждой мышце, но сознание было ясным. Стимуляторы вышли из организма, галлюцинации отступили.

Мостик был тих. Дежурная смена работала, не отвлекая её. Соколов дремал в своём кресле.

Юлия встала, прошла к консоли. Проверила статус.

Корабль летел стабильно. Течение было спокойным. Скорость – два целых три скорости света. До следующей точки на карте – двенадцать дней.

Она вызвала доклады от каждого отдела.

Инженерный: критические повреждения. Структурная целостность пятьдесят восемь процентов. Два теплообменника из четырёх не работают. Парусов три из четырёх. Реактор стабилен, но работает на семидесяти процентах мощности.

Медицинский: шестнадцать человек в седации. Двадцать три в состоянии психологической нестабильности. Ким умер через час после выхода из зоны. Остальные держатся.

Навигация: курс стабилен. Следуем по карте Первых. Впереди спокойный участок течения, без аномалий.

Безопасность: ситуация под контролем. Саботажников больше не выявлено.

Юлия вздохнула. Корабль выжил. Едва, но выжил. Экипаж сократился до пятидесяти четырёх человек – четырнадцать мёртвых за три недели пути.

Но они прошли турбулентную зону. Самое страшное позади.

Или нет?

Связь активировалась. Танака:

– Капитан, вы проснулись? Есть… нечто странное.

– Что?

– Объект впереди. Не корабль. Что-то другое. Огромное.

Юлия подошла к навигационной консоли. Экран показывал сканирование.

Объект был размером с планету. Но не планета – слишком правильная форма. Искусственный.

– Что это? – спросила она.

Вейр, вызванный на мостик, изучал данные:

– Судя по размеру и конфигурации… станция. Или база. Но не Хранилище. Другая архитектура. – Он увеличил изображение. – Боже мой…

На экране проявилась структура. Огромная сфера, покрытая сегментами. Но сегменты были открыты, показывая внутренности. И внутри…

Город. Целый город, построенный внутри сферы.

– Это… это Сфера Дайсона, – прошептал Вейр. – Искусственная конструкция, окружающая источник энергии. Но не звезду. Что-то другое.

– Энергетические сигнатуры? – спросила Юлия.

Танака проверила:

– Минимальные. Почти мёртва. Но есть слабый источник в центре.

– Обитаема?

– Сомневаюсь. Но нужно проверить.

Юлия обдумывала. Исследовать? Или пройти мимо?

Но любопытство, жажда знаний взяли верх.

– Готовьте десантную группу. Идём туда.

Шаттл "Ястреб-2" с Юлией, Ковалёвым, Вейром и четырьмя морпехами приблизился к сфере. Вблизи она была ещё более впечатляющей – километры и километры металла, композита, неизвестных материалов.

– Ищем вход, – приказала Юлия.

Пилот, Кузнецов, направил шаттл к одному из открытых сегментов. Они вошли внутрь.

И замерли.

Город был огромен. Небоскрёбы уходили вверх на километры. Улицы, площади, парки. Всё мёртвое, застывшее, но сохранившееся.

– Цивилизация уровня три по шкале Кардашёва, – прошептал Вейр. – Они могли контролировать энергию звезды. Может быть, нескольких звёзд.

– Но вымерли, – добавил Ковалёв мрачно.

Шаттл приземлился на одной из площадей. Группа вышла.

Гравитация была искусственной – один g, комфортно. Атмосфера присутствовала, но не дышабельна – азот, углекислый газ, следы метана. Костюмы остались надетыми.

Они шли по улицам мёртвого города. Здания были высокими, элегантными, покрытыми узорами. Архитектура была чужой, но красивой.

И повсюду – останки.

Скелеты. Тысячи, миллионы скелетов. Гуманоидные, но не человеческие. Выше, тоньше, с вытянутыми черепами и тремя пальцами на руках.

– Кто они были? – спросил Ковалёв.

Вейр осматривал один из скелетов:

– Называю их "Строители". Раса, построившая эту сферу. Жили здесь… судя по всему, миллионы лет. Но потом…

– Умерли все сразу?

– Похоже. Нет признаков борьбы, войны, катастрофы. Просто… смерть. Внезапная, повсеместная.

Юлия нахмурилась. То же, что с Керанами. Все цивилизации в течениях умирали одинаково – внезапно, массово.

– Ищем центр, – сказала она. – Источник энергии. Может быть, там ответы.

Они двигались к центру города. Часы шли. Улицы казались бесконечными.

Наконец достигли цели.

В центре сферы возвышалась башня. Огромная, уходящая в купол конструкции. У основания башни – вход.

Они вошли внутрь.

Коридоры были просторными, освещёнными тусклым аварийным светом. Стены покрыты символами – письменность Строителей.

Вейр фотографировал всё, пытался расшифровать.

– Похоже на предупреждение, – пробормотал он. – Снова и снова: "не трогайте", "опасно", "смерть ждёт".

– Что не трогать? – спросила Юлия.

– Не знаю. Но они очень хотели, чтобы кто-то знал.

Они поднялись в лифте – он всё ещё работал на резервном питании – на вершину башни.

Дверь открылась в огромный зал.

В центре зала – кристалл. Огромный, размером с дом, пульсирующий слабым светом. Голубым, холодным, гипнотическим.

– Источник энергии, – прошептала Юлия.

Вейр подошёл ближе, сканируя:

– Не просто источник. Это… это хранилище. Данных. Сознаний. Всей цивилизации.

– Что?!

– Смотрите. – Он показал сканер. – Кристалл содержит квантовую информацию. Триллионы, квадриллионы бит. Это… это разумы. Все Строители. Они загрузили себя в кристалл.

Юлия не верила:

– Зачем?

– Не знаю. Но кристалл всё ещё активен. Может быть… может, они всё ещё там. Живые. В цифровой форме.

Юлия подошла к кристаллу. Протянула руку. Когда пальцы коснулись поверхности…

Голос. Не голос – концепция. Мысль. Прямо в разум.

"ПРИВЕТСТВУЕМ, ПУТЕШЕСТВЕННИЦА."

Юлия отдёрнула руку, но связь не прервалась.

"МЫ – СТРОИТЕЛИ. ПОСЛЕДНИЕ ИЗ НАШЕЙ РАСЫ. ЗАГРУЖЕННЫЕ В КРИСТАЛЛ ПЕРЕД ВЕЛИКОЙ СМЕРТЬЮ."

– Почему вы умерли? – спросила Юлия вслух.

"ТЕЧЕНИЯ. МЫ ЖИЛИ В ТЕЧЕНИЯХ ДЕСЯТЬ МИЛЛИОНОВ ЛЕТ. ДУМАЛИ, ЧТО КОНТРОЛИРУЕМ ИХ. НО МЫ ОШИБАЛИСЬ. ТЕЧЕНИЯ КОНТРОЛИРОВАЛИ НАС."

– Как?

"ПСИХИЧЕСКОЕ ВОЗДЕЙСТВИЕ. НАКОПИТЕЛЬНОЕ. МЫ НЕ ЗАМЕЧАЛИ. ПОКОЛЕНИЕ ЗА ПОКОЛЕНИЕМ – РАЗУМ ДЕГРАДИРОВАЛ. КОГДА ПОНЯЛИ – БЫЛО ПОЗДНО. РАСА СОШЛА С УМА. УБИВАЛИ ДРУГ ДРУГА. МЫ, ПОСЛЕДНИЕ РАЗУМНЫЕ, ЗАГРУЗИЛИ СЕБЯ СЮДА. ЧТОБЫ СОХРАНИТЬ ЗНАНИЯ. ПРЕДУПРЕДИТЬ ДРУГИХ."

Юлия почувствовала холод:

– Предупредить о чём?

"НЕ ОСТАВАЙТЕСЬ В ТЕЧЕНИЯХ СЛИШКОМ ДОЛГО. ОНИ КАЖУТСЯ БЕЗОПАСНЫМИ. НО ЭТО ЛОЖЬ. КАЖДЫЙ ДЕНЬ В ПОТОКЕ – ПОТЕРЯ ЧАСТИ РАЗУМА. НЕЗАМЕТНАЯ. НЕОБРАТИМАЯ. РАНО ИЛИ ПОЗДНО – БЕЗУМИЕ. ДЛЯ ВСЕХ."

– Сколько времени безопасно?

"ДЛЯ ВАШЕЙ РАСЫ… НЕИЗВЕСТНО. НО МЫ ВЫМЕРЛИ ПОСЛЕ ДЕСЯТИ МИЛЛИОНОВ ЛЕТ. ВОЗМОЖНО, ВЫ БЫСТРЕЕ. ВОЗМОЖНО, МЕДЛЕННЕЕ. НО КОНЕЦ ОДИН."

Юлия отступила от кристалла. Ужас сжимал горло.

– Мы уже три недели в течениях…

"ТРИ НЕДЕЛИ – НИЧТО. НО КАЖДЫЙ ДЕНЬ ДОБАВЛЯЕТ. НАКАПЛИВАЕТСЯ. УХОДИТЕ. УХОДИТЕ, ПОКА МОЖЕТЕ."

– Мы не можем. Путь назад закрыт.

Молчание. Потом:

"ТОГДА ВЫ ОБРЕЧЕНЫ. КАК МЫ. КАК ТЫСЯЧИ ДРУГИХ РАС. ТЕЧЕНИЯ – ЭТО ЛОВУШКА. КРАСИВАЯ. СОБЛАЗНИТЕЛЬНАЯ. СМЕРТЕЛЬНАЯ."

Вейр вмешался:

– Есть ли способ защититься? Остановить деградацию?

"ЕДИНСТВЕННЫЙ СПОСОБ – ПОКИНУТЬ ТЕЧЕНИЯ. НАВСЕГДА. НЕТ ПРЕПАРАТОВ. НЕТ ТЕХНОЛОГИЙ. ТОЛЬКО ВРЕМЯ УБИВАЕТ."

Юлия стиснула кулаки:

– Мы идём к Великому Аттрактору. К Машине Вечности. Может быть, там…

"МАШИНА. ДА. МЫ ЗНАЛИ О НЕЙ. НО НИКОГДА НЕ ДОСТИГЛИ. ТЕЧЕНИЯ УБИЛИ НАС ПРЕЖДЕ."

– Даёте ли вы нам шанс?

Пауза. Долгая пауза.

"МИЗЕРНЫЙ. НО… ДА. ЕСЛИ ВЫ БЫСТРЫ. ЕСЛИ СИЛЬНЫ. ЕСЛИ УДАЧЛИВЫ. МОЖЕТ БЫТЬ, ДОБЕРЁТЕСЬ. МОЖЕТ БЫТЬ, ИСПРАВИТЕ МАШИНУ. МОЖЕТ БЫТЬ, СПАСЁТЕ СЕБЯ."

– Может быть недостаточно.

"ЭТО ВСЁ, ЧТО МЫ МОЖЕМ ДАТЬ. НАДЕЖДУ. СЛАБУЮ. НО НАДЕЖДУ."

Юлия кивнула:

– Благодарю.

"НЕ БЛАГОДАРИТЕ. МОЛИТЕСЬ. МОЛИТЕСЬ, ЧТОБЫ ВАМ ХВАТИЛО ВРЕМЕНИ."

Связь прервалась. Кристалл потускнел.

Группа стояла в молчании.

Ковалёв наконец сказал:

– Нужно уходить. Немедленно. Вернуться на корабль. Рассказать экипажу.