Эти юные души…

– Вообще-то, с такими, как ты, так и надо поступать, но рассказывай дальше. Потом решим, что делать.

Ольга, всхлипывая и выкуривая одну сигарету за другой, продолжила эмоциональный рассказ. Агент слушал, искренне возмущаясь поведением то одного, то другого персонажа, а Белый своим крестьянским практичным умом оценивал выгоды для себя. «Она до сих пор меня не замечала. Если помогу, стану на её сторону, то, возможно, она изменит отношение ко мне».

Девушка закончила рассказ.

– Так кто у этого Гарика отец? – вопрос Агента вернул Белого из раздумий.                                                                               – Я же говорю, большой начальник у нефтяников. По всей стране ездит.                                                                               – И денег у него немеряно, – закончил фразу за Ольгу Агент. – Понятно. Что делать будем, Белый?

– Я думаю, надо помочь. Она же не знала, что так всё обернётся. Покрасоваться, видимо, хотела, а тут такое.… Все хоть раз в жизни ошибаются.

Ольга благодарно посмотрела на Белого.

– Ладно, – согласился Агент, – давай прокачаем ситуацию. Узнаем, что за люди, чем живут, кто за ними стоит, а там и решим окончательно этот вопрос. Но ты, Ольга, всё равно стерва. А что ты Серёге скажешь, когда он вернётся?

– Не знаю, может он уже забыл меня. Может, не только я грешница.

Агент с презрением посмотрел на девушку, подозвал официанта и рассчитался за всех.

– Белый, ты идёшь?

Олег отвёл друга в сторону.

– Я её провожу. Видишь, в каких она расстроенных чувствах.

Агент хитро улыбнулся.

– Вижу я, кто в каких чувствах. Пользуешься моментом?.. – Белый угрюмо промолчал. – Делайте, что хотите. Увидимся завтра, пока. – Агент быстро вышел из кафе.                                                             Олег и Ольга сидели друг напротив друга и молчали.                               – Спасибо за поддержку, – первой заговорила она.

– Не за что. Я же понимаю, как тебе сейчас трудно. Друзья должны помогать друг другу.                                                                   Ольга ни разу не оставалась с Белым наедине, не разговаривала по душам, не знала, да и не хотела знать, чем он живёт, что за человек. А сейчас, вдруг почувствовала, что этот тщедушный, рыжий уродец, если понадобится, пойдёт рядом до конца. Простит всё и будет предан вечно. Его надо только приголубить, допустить до себя, убедить, что он ей небезразличен.                   – Проводишь?

– Хоть на край света! – Олег взял её холодную руку.

Ольга сделала вид, что смутилась, высвободила пальцы и пошла к выходу из кафе. Счастливый Олег последовал за ней.

– Надеюсь, ты ещё не побывал у Ольги в постели? – первое, что спросил Агент, увидев Белого на следующий день. – Я знаю, что ты Серёгу никогда не любил, но всё-таки, пока они не разобрались: она его девушка.

– Она моя девушка, ‒ набычился Белый. – Ты знаешь, я её всегда любил, но в их отношения не вмешивался, а сейчас его нет, ей плохо, я помогаю, она не против, какие проблемы?

– Но они собирались пожениться, – напомнил Агент.

– А она ему будет нужна, когда он узнает, что в день отъезда любимая уехала на дачу к новому хахалю? Он же чистоплюй. Он её никогда не простит, если всё узнает. А я простил бы.

– А если не узнает?

– Узнает, земля всегда слухами полнится, кто-нибудь да скажет. Да и при чём здесь он? Она меня сама полюбит. Я добьюсь этого, вот увидишь. Она будет моей ещё до его приезда.

– А зачем она тебе нужна, Белый? Одного предала, предаст и второго. Она же за деньги на всё готова. Разве не видишь?

– А мы трясём лохов и барыг не ради денег?

– Белый, ты, наверное, забыл, что мы стая, и у нас волчьи законы. Мы загрызаем всех, кто извне, на ком мы можем поживиться на общее благо, чтобы потом можно было всё честно поделить и устроить достойную жизнь. Но внутри стаи у всех своё место, свои права и обязанности. В стае не может волчица предать волка, а брат брата. А Ольга шалава, готовая ради наживы лечь под любого. Не обижайся, Белый, но это моё мнение. А ты делай, как знаешь. Я тебя предупредил. И давай закончим этот разговор.

– Хорошо, ‒ Белый недобро посмотрел в сторону Агента, и остался при своём мнении.

– Из рассказа Ольги я понял, – Агент сменил тему, – что на этих ребятах можно хорошо поживиться. Там, судя по всему, крутятся немалые деньги. Давай распределимся так: я займусь этим моральным уродом Гариком и его охранником Спиридоном, а ты разберись, кого и где рисует этот горе-художник. И вообще собираем о них и их дамах как можно больше информации. Всё, Белый, разбежались. Встречаемся через неделю. Пока!             Агент уже несколько дней наблюдал за дачей Гарика. За это время здесь побывали все фигуранты оргии, описанной Ольгой. Однако нарисовались и новые персонажи: совсем юные девушки, представительные дамы и мужчины в штатском, очень похожие на сотрудников государственных органов. Кто-то находился недолго, два-три часа, а кто-то оставались на ночь. Складывалось впечатление, что это не дача, а какое-то предприятие. Для полноты картины Агенту не хватало информации. Он не понимал, для чего сюда приходили новые люди. Может быть, для того же, что и Ольга, а может, для чего-то другого, и кто эти мужчины в штатском? Для прояснения ситуации он попросил помощи у Эммы и Беллы. Они должны были проследить за новыми посетительницами дачи и выяснить цель их пребывания. Сам же Агент, поскольку Гарик сидел в особняке практически безвылазно, решил проследить за Спирей и, наконец, понять его роль в этом деле. Спиридон передвигался на «колёсах», поэтому, Агент взял у Ольги её юркий «Опелёк», на который она с готовностью оформила доверенность.

Охранник Гарика оказался достаточно энергичным бизнесменом. За день он посещал огромное количество точек: бани, салоны красоты, агентства знакомств, массажные салоны, фитнес центры. За ним было просто не успеть. Рядом была Агата. Возил он её не для удовольствия и безграничной любви, а по работе. Она таскала с собой папки с документами и ноутбук. Агент был почти уверен, что Агата в этой компании занимает высокую должность бухгалтера. Белый, в свою очередь, достаточно быстро выяснил, что знаменитый художник Никита Беспалый (кстати, его настоящая фамилия – Цирман, а имя – Исайя), был не только любителем группового секса, но еще руководил частной школой изобразительных искусств, где давал уроки исключительно молодым и исключительно привлекательным ученицам. Они тоже иногда посещали злосчастную дачу. Когда к Цирману интерес пропал, Агент направил Белого на помощь к Эмме и Белле.

Эмма проследила молоденькую девушку, которая чаще других бывала на даче. Звали её Наташа. Она только что закончила десятый класс и была единственным ребёнком в достаточно обеспеченной семье. По мнению Эммы, для счастья ей не хватало только праздника и острых ощущений, которые, по всей видимости, она вдоволь получала в загородном борделе юного любителя острых ощущений. Вот только сегодня она была сама не своя, хоть в прорубь. «Что же так расстроило и озаботило её?» Эмма решила познакомиться с девушкой и обо всём расспросить.

Наташа грустила в летнем кафе, потягивая из трубочки «отвёртку».             – Не против, если присяду? Эмма, не дождавшись ответа, заняла место напротив. – Грустишь?

– А вам-то что? – ершисто ответила Наташа.                                     – Может, погрустим вдвоём?

– Вы что, лесбиянка?

– А что, похожа?                                                             – Не знаю. Я с ними не встречаюсь. Только я хотела бы посидеть одна, и шли бы вы отсюда.

Эмма поняла, что так разговор не получится, и решила сменить тактику.

– Я хотела с тобой поговорить, Наташа.

Девушка с удивлением посмотрела на Эмму.

– Откуда вы меня знаете? Вас Гарик прислал? – явно заволновалась она.

– Нет, меня прислал не он. Но я знаю, чем он занимается, и ещё знаю, что он тебе сделал плохо, и я хотела бы тебе помочь.                               – Я не знаю, кто вы такая. Уходите, мне нечего вам рассказать, – запаниковала Наташа. – Вы мне всё равно ни в чём не сможете помочь. Только сделаете хуже себе. Гарик всё узнает и уничтожит нас обеих.

– Подожди, подожди. Не надо так волноваться, успокойся. Давай выпьем ещё по коктейлю и, не торопясь, во всём разберёмся, – попыталась уговорить её Эмма. «Если она сейчас уйдёт, то разговорить её больше не удастся. Надо дожимать».

Но Наташа не ушла. Она съёжилась, как заяц, и продолжала через трубочку посасывать напиток. Эмма вдруг поняла её чувства. С ней такое тоже было после смерти родителей. Наташа ощущала себя совершенно одинокой, ей просто некуда идти. Вернее, жильё есть, а дома, где понимают и любят, нет. И обратиться за помощью она ни к кому не может. Нет того, кому она доверяет.

– Знаешь, мне известна как минимум ещё одна девушка, которая так же, как и ты, побывала на даче у Гарика. Она нам рассказала, что с ней произошло. И мы хотим отомстить за её унижение тем подлецам, которые там были. Но мы многого ещё не знаем о них. Если расскажешь, что с тобой произошло, то очень поможешь нам, а значит, и себе. Подумай об этом.

Наташа продолжала тихо плакать: это было видно по лёгкому вздрагиванию её худых плеч и редкому всхлипыванию. «Она ещё совсем ребёнок», – пожалела её Эмма.                                                 – Я занимаюсь в частной школе изобразительных искусств у Никиты Беспалого, – неожиданно, чуть слышно начала свой рассказ Наташа. – Вчера он, как обычно, пригласил меня на встречу с художниками-авангардистами на дачу к Гарику. Я там уже бывала, мы встречались с Гариком, но в этот раз там находились ещё две натурщицы и художник. Его зовут Спиридон Фёдорович. Сначала мы разговаривали об искусстве и немного выпили. Стало очень весело и прикольно. Потом мы купались в бассейне, и всем очень понравилась моя фигура. Мне предложили позировать. Гарик отвёл меня в какую-то комнату и оставил там. Затем пришёл дядя Спиридон и сказал, что я ему очень нравлюсь. И мы начали целоваться. Потом…

Наташа вдруг замолчала.

– Ты не хочешь говорить, что было потом?

– Потом было это,… и я уснула.

Наташа опять замолчала. На её глаза вновь навернулись слёзы.             – Что, что произошло дальше?

– Они мне показали… это на телевизоре. Им было очень весело. Я была голая, и в комнату заходили все по очереди, даже натурщицы. А потом они сказали, чтобы я брала у родителей деньги и перечисляла им на карточку каждую неделю. А если – нет, то они это видео покажут всем: и в школе, и родителям.

– Там видны их лица? – перебила её Эмма.

– Нет, во время съёмки они были в масках.

– Понятно!.. – Эмма побледнела от негодования. – Ну и что ты думаешь делать?                                                                         – А что мне остаётся, – смахнула слезу Наташа. – Буду брать деньги и платить. А если не хватит, то зарабатывать. Это же не канаву копать. К тому же, может и мне что-то перепадёт от этого заработка. Деньжата сейчас никому не помешают. А потом уеду и буду жить за границей.                         – Это если от СПИДа не помрёшь.

– Не помру. Я знаю, как предохраняться.

– Конечно, то-то ты вчера предохранилась. Тебя могли живой в могилу закопать, а ты не заметила.

Обе замолчали.

– А не хочется тебе нормальную жизнь прожить. Влюбиться в хорошего парня, выйти за него замуж, нарожать детей? – продолжила Эмма.

Наташа улыбнулась.

– Извини, а ты замужем?

– У меня совсем другая жизнь, не моя. Мою один подонок уничтожил, когда младшему брату нож в сердце загнал. А ты что… ещё молодая и не ломай её сама.

Неожиданно стал накрапывать дождь, и повеяло вечерней прохладой. Тонкая струйка воды стекла с брезентовой крыши зонта и звонко ударилась о стол. Брызги пополи на одежду. Стало неуютно.

– Ладно, мне надо идти, – Эмма встала. – И ты иди домой. Мать, небось, заждалась. И не дури больше. Заканчивай с этим изобразительным искусством. Оно тебе не к чему.

– Так, ты же хотела, чтобы я тебе помогла, ‒ Наташа тоже засобиралась домой.

– А ты и помогла. Мне больше ничего от тебя не надо. Я не полиция, свидетелем не потащу, так что прощай.

Эмма так же неожиданно, как и появилась, скрылась из вида.

Белла вплотную подобралась к Екатерине Елисеевне, также побывавшей на даче. Их знакомство и общение произошло весьма неожиданно во время обеда в столовой возле офиса, где трудилась подозреваемая.

– Вы за мной следите уже несколько дней, – возмущённо сказала Екатерина Елисеевна, подойдя к колоритной блондинке.

– Да, – подтвердила Белла. – И могу показать тем, кто вам дорог, с десяток компрометирующих вас фото, если не ответите на мои вопросы. Вы присядьте, нам есть что обсудить.

Екатерина Елисеевна нехотя села на стул.

– Так почему вы за мной шпионите. Вас муж послал?

– Ваш муж здесь не причём. Я, просто хочу знать всё о том месте, где вы бываете. Я имею в виду дачу Гарика.                                                 – А…, я поняла. Вас интересует Максим Харитонович. Он ведь большой начальник.                                                                   – Извините, а Максим Харитонович – это кто? – удивилась Белла.

– Как кто? Начальник в полиции, этого… как его… отдела. Вы разве не знаете? А можно посмотреть фотографии?

– Смотрите, – и Белла стала листать фото на экране телефона.

– Так здесь же ничего не видно, – удивилась Екатерина.

– Чего не видно? Того, что происходило за забором дачи? Так это и неважно. Ваш муж сам выяснит, с кем вы там встречаетесь, и что делаете. Главное, что он узнает, где вы бываете, когда его нет. И ещё его заинтересует вот этот мужчина, который выходит из ворот утром вместе с вами. Это Максим Харитонович, наверное. А ваш муж, вероятнее всего, в командировке?

Екатерина Елисеевна побледнела.

– Я всё расскажу, – немного подумав, согласилась она. – Но вы обещаете молчать?

Белла согласно кивнула.

– Мой муж – директор небольшой строительной компании, которая занимается возведением производственных зданий. Дело, конечно, прибыльное, если с государственными органами все вопросы решены. Я имею в виду откатные. А если нет, то возникают серьёзные проблемы. Возникли они и у моего мужа. Местные полицейские выяснили, что в качестве рабочей силы он привлекает, в основном, приезжих, у которых не всё в порядке с документами. После проверки определили штраф пятьдесят миллионов. Если не заплатишь, закроют, а если заплатишь – банкрот. Непонятно, что делать в таком случае. Григорий на контакт с полицейскими начальниками идти категорически отказался: но тогда закроют. Вот и решила я эту проблему решить сама. Узнала, что за всем стоит начальник местного отдела полиции подполковник Кузин Максим Харитонович, и через посредников договорилась о встрече. Я собрала, сколько могла денег, десять миллионов получилось, и пригласила его в ресторан. Всучила их. Мы поговорили, выпили, потанцевали пару раз, и он вдруг на меня запал. Понравилась я ему, уж не знаю почему. Денег не хватило, чтобы полностью рассчитаться, и он предложил оставшуюся сумму оплатить натурой. Я ему говорю, что для того, чтобы оплатить сорок миллионов жизни, не хватит, а он отвечает, что не торопится. Каждую нашу встречу он оценил в сто тысяч. На остальное, мол, пусть муж зарабатывает. Он его пока закрывать не будет. Вот такая арифметика. Вот я и отрабатываю.… А встречаемся мы у его товарища Гарика. Там уютно, как в отеле «Всё включено». Любит эта сволочь комфорт.

Белла внимательно выслушала рассказ.

– Жаль мне вас, Екатерина Елисеевна. Искренне жаль. Оценит ли муж вашу жертву, поймёт ли, когда всё узнает. Нет, не от меня. Я фотографии все сотру, – Белла удалила фото из памяти телефона. – От кого-то другого?.. Ведь обман вечно скрывать невозможно. Правда всегда выплывет на поверхность. Я моложе вас и, наверное, не вправе давать советы. Но мне кажется, вам необходимо всё как можно быстрее рассказать мужу. А то, что мне нужно было узнать, я узнала. Так что извините за беспокойство, прощайте.

Белла вышла из столовой.

Итак, Агент полностью представлял сферу интересов Гарика и его подельников. Стало ясно, что главную роль в этой криминальной компании играет Спиридон: Гарик – подсадная утка. У банды организован достаточно прибыльный бизнес. Основной источник дохода – торговля интимными услугами, которую осуществляют завербованные и приезжие девушки. Вербовка происходила на даче, и ей занимаются Гарик и Цирман, а торговля – через подпольные бани, массажные салоны, фитнес центры. А также девушки работают по вызову. Соня является для них «мамкой» и одновременно руководит несколькими салонами, Агата ведёт бухгалтерию, а всё координирует Спиря. Крышует криминальное предприятие начальник местного отдела полиции подполковник Кузин Максим Харитонович и его зам, который также попал в поле зрения Агента. Непонятно было только одно: знает ли про этот бизнес, смотрящий района, и идёт ли доля в воровской общак. Агент никогда не был связан с этим миром. Уважаемые воры, скорее всего его, назвали беспредельщиком. Но, не зная обстановки и не имея серьёзной поддержки, трясти сутенёров было опасно.

Помог найти смотрящего Белый.

– Помнишь, смотрели криминальную хронику?.. Тогда ещё главного воровского босса арестовали. Ты сказал, что знаешь его, что вместе занимались боксом. Его кличка, кажется, Боксёр.

– Точно! – вспомнил Агент. – Он у Рывкина был любимчиком. Наверняка тот знает координаты. Поехали к нему.

Через полчаса Агент подъехал к спортивному залу.

– Я скоро, – он оставил Белому ключи и вышел из машины.

В зале занимались две группы: младшая и старшая.

– Так и есть. Ничего не изменилось, – увидел Агент.

В ринге шли спарринги, бестолковая молодёжь что есть силы, дубасила потёртые «груши», кто-то вёл бой с тенью. В зале висел тяжёлый запах пота, пролитого поколениями. Рывкин, как обычно сидел на стуле в центре и дирижировал происходящим.

– Привет, Семён Петрович! – окликнул его Агент.

Тренер внимательно посмотрел на вошедшего.

– Кто это? – сразу не узнал он. – Стоп! – Тимофеев Антон. Точно, Антон.

Семён Петрович, чуть прихрамывая, подошёл к Агенту и обнял.

– Живой, чертяка, и не в тюрьме! Это удивительно, с такой силой и злостью и на свободе. Удивительно, – ещё раз повторил он. – Ну, какими судьбами, по делам зашёл или как?

– Соскучился: пять лет прошло как я, то есть вы, меня ушли из бокса. Да и дела есть кое-какие.

– Ну, погоди, сейчас поговорим. Михалёв, займись с ребятами. – Рывкин повёл Антона в тренерскую. – Не буду спрашивать, чем ты занимаешься, но выглядишь нормально. Глаза горят, а это главное. Значит, живёшь. Так, что у тебя за дело ко мне?

– Петрович, мне Гену Боксёра найти надо. Он у вас лучший был, вы должны его помнить. Может, подскажете, как с ним связаться. Есть его адрес или телефон?

– Кхе… – протяжно крякнул тренер. – А ты знаешь, Антоша, что Геннадий стал не простым человеком, а даже очень уважаемым в определённых кругах. С ним связаться не просто, да и захочет ли он с тобой говорить?.. Хотя, тебя должен помнить. Ведь это он тебе джеб ставил, когда ты ещё козявкой был.

– Ну да, – подтвердил Антон. – Так что, свяжете? Это для меня важно, а может быть, и для него.

– Хорошо, позвоню. Если Гена будет не против, дам номерок.

– Спасибо, Петрович!

Разговор прервался. Тренер нетерпеливо заёрзал на стуле.

– Если это всё, то извини, Антоша, мне к ребятам надо. Если что, то заходи. Когда буду свободен, поговорим подольше, а теперь мне пора.

Семён Петрович встал и похромал в сторону зала.

Он позвонил на следующий день вечером.

– Антоша, я не могу тебе дать телефон Гены: запретил он. А вот встретиться не против. Ты подъезжай через часик ко мне. Ну, ты понял, куда. Здесь и поговорите. Только один приезжай, чтобы никто не волновался.

– Хорошо! Спасибо, Петрович, через час буду.

Возле входа в спортивный зал Агента встретил могучий, как скала, охранник.

– Пропусти его, Дуло. Это свой, это ко мне, – раздался голос изнутри помещения.

Агент вошёл в полутёмный зал. Яркий свет горел только возле тренажёров, где Гена с забинтованными руками, без перчаток боксировал с грушей. Он за эти годы почти не изменился. Разве что залысины стали глубже, да морщин добавилось. А в остальном, всё такой же быстрый и пружинистый, с непропорционально широкими плечами и хитрыми въедливыми глазками, прожигающими насквозь.

– Помню, помню такого… Тебя Петрович выгнал, потому что ты не боксёром был, а драчуном, – узнав Антона ещё издалека, поздоровался он. – Сейчас изменился, или всё такой же?

– Не знаю, но врагов и лохов не жалую.                                           – Вижу, мужчиной стал, волком. Так что ты хотел у меня спросить?.. Только покороче. И как у Карнеги, начни с моей выгоды.

– Я хочу закрыть одних неправильных сутенёров. Всё, что с них сниму, поделим пополам. Вот такая выгода.

– А почему ко мне пришёл?

– Они в этом районе по-тихому бабки рубят. А здесь, насколько я знаю, ты смотрящий.

– А сколько снять хочешь?                                                       – Думаю лимонов тридцать – сорок получится.

– Что ж, деньги немалые, считай, замотивировал. А теперь скажи, чем они тебе не угодили, и кто такие?

– Одного ты, наверное, знаешь, Спиря его кликуха.

– Спиря – сиделец известный, он когда-то с тамбовскими крепко дружил, а когда их не стало, он телохранителем к одному барыге нанялся и уехал с ним. С того времени я ничего не слышал о нём. Неужели скурвился, на чужой стол жопой залез? Для вора это последнее дело. Может, ты, что-то путаешь?

– Да нет, не путаю. Он весь бизнес ведёт, но хитро, через подставного человека, сына того бизнесмена, на которого работал, а может, и сейчас работает. Только он, насколько я понимаю, не знает, чем тут его сынок со Спирей занимается. Но не это главное. Я хотел спросить, платит ли он в общак, и можно ли мне им заняться?

Боксёр задумался.

– В общак он не заносит и нигде не светился. А его подставного заморыша никто не знает, поэтому ничего и не предъявляют. А они наших шлюх, значит, без спроса доят, – ещё раз возмутился Боксёр. – Да, нехорошо, это, я с тобой согласен. Не буду расспрашивать, как он тебе насолил. Занимайся им, как хочешь, а если сам не справишься, я тебе помощника дам.

– Спасибо, Боксёр! Когда я всё решу, как с тобой связаться?

– Петровичу позвони, он поможет. Только совет дам на прощание. Постарайся всё сделать без мочилова. И так нашими пацанами всё Южное кладбище застелено. Всё-таки они тоже люди, россияне!.. Да, у Спири какая машина? – на прощание спросил он.

– «Лэнд Ровер», чёрный, – вспомнил Агент.                                     – Так вот, если останется жив, купи ему белую «Мазду». Пускай, как пидор на ней пожизненно ездит.

– Я постараюсь, – пообещал на прощание Агент. – Хотя это как получится.

Клык, через приоткрытую дверь наблюдал за теми, кто входил в подвал. Первым подкатил на развалюхе Белый. Клык не любил его, потому что этот рыжий жлоб ни разу не дал даже обглоданной косточки, и относился к вожаку, как к дворовой шавке. Потом пришла крашеная блондинка, от которой за версту пахло какой-то гадостью. Он её знал плохо, она редко приходила сюда, но рычать не стал, понимая, что своя – из человеческой стаи. Потом появилась она – та, за которой он бы пошёл на край света, если бы позвала, и был бы верным до последнего вздоха. Эмма остановилась перед входом и осмотрелась. «Она ищет меня», – подумал ротвейлер и ринулся из подъезда.

– Клык! – радостно вскрикнула Эмма, мой хороший! Посмотри, что я тебе принесла. – Она достала из пакета огромный путовый сустав. – Кушай, проголодался, наверное.

Вожак приветливо задвигал обрубком хвоста и не стал есть, а в благодарность ткнулся порванной мордой девушке в живот и лизнул руку.       Она обняла его могучую шею и прижала к себе.

– Ничего, потерпи! Когда-то, когда у меня будет всё хорошо, я заберу тебя, и мы будем вместе. Ты будешь охранять мой дом. А сейчас пока, мне надо идти. Не грусти!

Эмма вошла в подвал, а Клык ещё долго сидел, не трогая угощение, ожидая её у подъезда. Последним приехал вожак человеческой стаи. Клык понимал это и уважал его за силу духа. Он дал слегка потрепать себя по голове, взял в зубы кость и вернулся в подъезд на наблюдательный пост.             Сегодня Агент собрал «Стаю», чтобы в подробностях обсудить предстоящую боевую операцию. Не хватало только Ольги, но он запретил приводить её сюда из-за секретности и поручил Белому всю необходимую информацию передать ей после совещания.

По плану Агента, Ольга должна была заманить банду сутенёров в ресторан и познакомить с подругами, которые якобы ради денег готовы на всё. Подругами будут Эмма и Белла. Девушек должны повезти не дачу, где установлена видеоаппаратура.