Первая Искра

– Всё, можем идти, – говорит Хлоя, оборачиваясь к подруге. – Если ты сейчас начнёшь плакать, я снова начну разговаривать на ломанном французском!

– Только не это, – не может сдержать улыбку Бриэль. – Твой акцент ужасен.

– Вот и не доводи меня.

Взявшись за руки, девушки выходят из уборной и возвращаются в зал, где музыка снова обрушивается на них тяжёлой волной басов. Бриэль оглядывается, стараясь выцепить взглядом брата среди толпы. В её ушах звенит от шума, глаза слегка щурятся от вспышек прожекторов. Но Хлоя замечает его первым.

– Это кто? – шепчет Хлоя подруге на ухо, не отводя взгляда от парня, который сидит напротив Лиама.

– Видимо, тот самый друг.

Бриэль успевает рассмотреть парня, пока они пробираются к столику в дальнем углу. Симпатичный брюнет, из тех, на кого сначала обращаешь внимание поневоле. Волосы – чуть длиннее, чем ей когда-либо нравилось, небрежно падают на лоб и почти скрывают глаза, из-за чего лицо кажется немного хмурым. Хоть бы уже взял заколку и приколол их, честное слово. На нём чёрная кожаная куртка, будто он не замечает духоты в помещении, и несколько серебристых колец на пальцах, которые поблёскивают в свете прожекторов, придавая ему вид человека, которому плевать, что подумают окружающие.

Парень сидит, вальяжно развалившись в кресле. Одна рука небрежно лежит на спинке, другая крутит бокал с какой-то тёмной жидкостью. Вся его поза так и кричит об уверенности и равнодушии, как у человека, привыкшего наблюдать за другими, но не спешащего в них вмешиваться.

– Привет, – первая здоровается Хлоя.

Парень неторопливо поднимается с места, расправляя плечи, и делает несколько шагов навстречу девушкам. Его движения расслаблены, но в каждом чувствуется уверенность и чуть вызывающая наглость. Он останавливается совсем близко и, не сводя глаз с Хлои, берёт её ладонь в свою. На долю секунды его губы касаются её кожи. На лице играет дерзкая ухмылка, будто он отлично знает, какое впечатление производит.

– Эй, джентльмен, полегче, – влезает Лиам.

Подойдя к сестре, Лиам легко кладёт руку ей на плечо и чуть притягивает ближе жестом, в котором больше защиты, чем привычной братской опеки. Его взгляд становится серьёзным, голос звучит громче, перекрывая шум бара, когда он начинает знакомить всех собравшихся.

– Это Бриэль, – кивает на сестру. – От неё держи свои руки подальше, если не мечтаешь быть боксёром со сломанными пальцами. А это Хлоя, её лучшая подруга. В общем-то, к ней тоже не приставай.

– Тебя послушать, так я маньяк какой-то, – безобидно бросает парень и хлопает Лиама по плечу.

– Девочки, это Рейн. Мы познакомились на соревнованиях.

– Приятно познакомиться, – Бриэль вежливо протягивает ладонь для рукопожатия.

Рейн смотрит на протянутую руку с лёгким прищуром, пытаясь решить, стоит ли вообще отвечать на этот нелепый жест вежливости. Потом всё же неуверенно пожимает её. Но вместо того, чтобы отпустить, он чуть задерживает пальцы, скользя взглядом по лицу девушки. В его тёмных глазах мелькает что-то изучающее, слишком прямое, и Бриэль вдруг ловит себя на мысли, что от этого ей становится не по себе. Она поспешно отдёргивает руку и прячет неловкость за натянутой улыбкой.

– Может дамы хотят что-нибудь выпить? – спрашивает Рейн, засунув руки в карманы куртки.

– Мне пиво, – подхватывает разговор Хлоя, и Бриэль замечает игривый блеск в её глазах.

Парни уходят за выпивкой, и Бриэль безжалостно наступает Хлое на ногу. Та настолько откровенно разглядывает нового знакомого, не скрывая интереса, и это начинает раздражать.

– Ай! – вскрикивает блондинка. – Ты чего?

– Ничего. Так хочу танцевать, что не могу устоять на месте. Вот, тебе уже ноги оттоптала, – язвит Бриэль.

Под звонкий смех Хлоя перекидывает руку через плечо подруги и буквально втягивает её в гущу танцующей толпы. Гул басов проникает в кровь, заставляя тело двигаться в ритм. Хлоя, вся в огнях, двигается уверенно и раскрепощённо, волосы блестят в свете софитов, короткое платье мерцает при каждом её шаге.

Бриэль поначалу двигается неуверенно, пытаясь не задеть соседей и не наступить кому-то на ногу, но вскоре ловит ритм. С каждой минутой волнение уходит, и на смену приходит лёгкость. Музыка будто стирает все мысли, оставляя только ощущение настоящего момента.

Хлоя смеётся, хватает подругу за руку и кружит, отчего Бриэль не может удержаться от улыбки. Щёки пылают, сердце стучит быстро – от танца, от музыки, от ощущения, что сейчас всё просто хорошо. На пару минут она забывает обо всём: о Мартине, о бесконечной вежливости, о том, какой должна быть. Просто танцует.

Бриэль, смеясь, делает несколько неловких шагов назад, когда Хлоя отпускает её руку, оставляя одну посреди танцпола. Она проводит рукой по волосам, переводит дыхание и вдруг чувствует чей-то взгляд.

Рейн сидит за их столиком, полуобернувшись. Вокруг шум, смех, мельтешение людей, но он будто ни на кого больше не смотрит. Только на неё.

Его глаза – внимательные, прищуренные, цепкие. Он не просто наблюдает, а рассматривает. Бриэль замирает, чувствуя, как что-то странное и тревожное расползается по груди.

Она отводит взгляд, делает вид, что ищет Хлою, но потом всё равно снова смотрит в его сторону. И ловит его взгляд вновь.

Бриэль чувствует, как щеки предательски вспыхивают, и торопливо отворачивается, делая вид, что снова танцует. Только теперь дыхание сбилось, а в голове – лишь этот взгляд, от которого, почему-то, становится жутко.

Глава 3

Утро выдалось слишком обычным, даже раздражающе правильным, как будто кто-то поставил жизнь на повтор.

Мама уже ушла на работу, Лиам, скорее всего, мучает тренажёры в спортзале, и в доме стоит та самая глухая тишина, от которой сводит зубы.

Бриэль наливает себе кофе, усаживается за стол и рассеянно листает ленту в телефоне. Всё как всегда: старая знакомая драматично жалуется на бывшего, соседка снова выкладывает фото кота, кто-то спорит о политике.

А вот от Мартина – ничего. Ни смайлика, ни дежурного «доброе утро».

Обычно он писал первым. Всегда. И это «всегда» почему-то застревает в голове, как мелкий камешек в ботинке.

Она отмахивается. Нельзя искать трещины там, где их нет. Просто все немного устали. Она, он, да и вообще – сама жизнь.

Допив обжигающий напиток, она механически ополаскивает кружку и ставит её ровно на то место, где всегда ставит мама.

Взгляд падает на часы – пора собираться на занятия по французскому.

Все её ученики живут в шаговой доступности. Это, конечно, ограничивает заработок, но зато избавляет от необходимости лишний раз передвигаться на машине. Пешком спокойнее. Безопаснее. И проще убедить себя, что всё под контролем.

Натянув удобные брюки и белую футболку, Бриэль направляется в ванную. На ходу включает музыку, и комната наполняется знакомыми ритмами той самой песни, под которую она танцевала вчера в баре.

В воздухе будто снова витает запах алкоголя, смех и огни, мелькающие в темноте. И тот взгляд. Тяжёлый, внимательный, прожигающий насквозь.

Новый знакомый с тёмными глазами, который смотрел так, словно что-то о ней знает.

От воспоминания по спине пробегает холодок, будто кто-то провёл кончиками пальцев по коже.

Она резко моргает и берётся за крем, привычно скрывая веснушки.

«Блин» – слетает с её губ, когда капля тонального средства попадает на белую ткань футболки.

Раздражённо выдохнув, она заканчивает макияж и возвращается в спальню, чувствуя, как злость расползается под кожей. С утра всё идёт наперекосяк.

Футболка отправляется в стирку, а вместо неё Бриэль надевает белую блузку. Она бегло осматривает комнату, сдвигает подушку, заглядывает под плед, потом в сумку – телефона нет.

«Ну конечно», – бормочет она сквозь зубы, мысленно проклиная этот день.

Но через мгновение заставляет себя остановиться. Глубокий вдох. Выдох. Вечером ведь свидание с Мартином. Настоящее, давно обещанное, почти как праздник после недели скуки и недопониманий. Эта мысль становится её спасательным кругом: всё остальное – ерунда.

Так и не найдя телефон, Бриэль решает не задерживаться. Хватает сумку, кивает самой себе в зеркале и выходит, утешая себя тем, что, может этот день пройдёт по-человечески.

А по закону подлости – именно в такие дни всегда что-то идёт не так.

Получив оплату после занятия, Бриэль вежливо улыбается, прощается и выходит на улицу, где воздух уже пахнет надвигающимся дождём.

Небо затянуто тучами, и солнце спряталось окончательно. Холодный ветер подхватывает её волосы, проникает под тонкую ткань блузки, пробирает до самых костей.

Она зябко обхватывает себя руками и ускоряет шаг, надеясь успеть домой, пока не начнётся ливень.

Кап.

Холодная капля падает прямо на кончик носа.

Кап.

Ещё одна скользит по щеке, оставляя за собой мокрую дорожку.

«Только не сейчас», – шепчет она обречённо себе под нос.

Но небо издевательски отвечает раскатом грома. Через секунду ливень обрушивается так неожиданно и безжалостно, словно кто-то вылил на город ведро воды.

Бриэль успевает сделать лишь пару шагов, прежде чем мокрая ткань начинает неприятно прилипать к телу.

Она смеётся – тихо, нервно, как человек, которому остаётся только принять поражение. И, прижав сумку к груди, бросается искать хоть какое-то укрытие.

Забежав в ближайшее кафе, Бриэль стряхивает капли с волос, чувствуя, как вода стекает по шее под воротник, и направляется к столику в дальнем углу, подальше от дверей и сквозняка. Садится, обхватывает руками горячую кружку, которую кто-то оставил на столике, просто чтобы согреться хоть немного.

За окном – сплошная завеса дождя. Капли стекают по стеклу, смазывая отражение города. Люди на улице бегут, прячутся под зонтами, кто-то ругается, кто-то смеётся. А она просто сидит – без телефона, без музыки, без отвлечения.

Как назло, именно сейчас ей нечем занять руки и голову. Только собственные мысли, да этот навязчивый звук дождя, который будто специально пытается докопаться до чего-то внутри.

– Добрый день, будете что-нибудь заказывать? – отвлекает её голос официантки.

Бриэль переводит взгляд на витрину, где ровными рядами выложены булочки с корицей, круассаны и крошечные пирожные с глянцевыми ягодами. Запах свежего кофе смешивается с ароматом ванили и тёплого теста, и живот предательски урчит. В такие моменты особенно остро чувствуешь, как мало нужно, чтобы стало чуть уютнее.

Но здравый смысл быстро душит это мимолётное желание. Она вспоминает, что скоро придёт счёт за дом, что мама опять будет волноваться, а Лиам наверняка предложит «разрулить» всё сам, лишь бы она не переживала.

Нет, не сегодня. Даже такая мелочь, как кофе и булочка, сейчас – роскошь.
 Бриэль тихо выдыхает и отворачивается от витрины, тем самым отказываясь не только от сладкого, но и от соблазна позволить себе слабость.

– Нет, спасибо, – отвечает она девушке с досадой в голосе. – Если вы не против, я просто пережду, когда закончится дождь.

– Конечно, – отвечает официантка с пониманием, кивает и уходит к другому столику.

Бриэль остаётся сидеть в углу, слушая, как дождь с силой бьёт по окнам.

Минуты тянутся мучительно долго. Бриэль то и дело проверяет часы на стене и всё чаще кусает губу. Скоро должен приехать Мартин, и ей нужно успеть собраться к долгожданной встрече.

Прошло уже больше получаса, но дождь, кажется, только усиливается. Сцепив зубы, Бриэль распахивает дверь кафе и выходит под ледяной ливень. Вода моментально пропитывает одежду до последней нитки, но она идёт, не оглядываясь, чувствуя, как холод пробирается под кожу. Может, хоть этот дождь смоет раздражение, усталость и все глупые мысли, что застряли в голове с самого утра.

– Ты где была? – Лиам встречает сестру на пороге и притягивает к себе.

– Возвращалась домой, когда начался дождь, – бубнит она, уткнувшись в его грудь и дрожа всем телом от холода. – Решила переждать в кафе, но устала просто сидеть.

– А телефон почему не взяла? Я звонил, а потом нашёл его на полке с кружками, – обеспокоено спрашивает брат.

– Вот я дура… – жалобно стонет Бриэль. – Видимо случайно положила его туда вместе с помытой кружкой. Не могла найти, а мне уже было пора выходить на занятие.

– Не делай так больше, Бу, – с улыбкой говорит Лиам и целует сестру в макушку. – Давай в душ, а то ты замёрзла.

Бриэль напоследок крепко обнимает брата, чувствуя, как его тепло немного вытесняет из тела остатки холода, и поднимается на второй этаж.

В спальне быстро находит чистую одежду, привычным движением бросает промокшие вещи на стиральную машинку и почти бегом идёт в ванную. Горячая вода сначала обжигает, а потом дарит то самое чувство блаженного покоя. От контраста температур кожу покалывает, но вскоре всё внутри расслабляется.

После душа она заворачивается в мягкое полотенце и открывает баночку крема с ароматом лимона. Едва уловимый запах мгновенно наполняет ванную – уютный, такой же, как объятия Мартина когда-то. Когда-то – потому что в последнее время в них стало меньше тепла и больше привычки. Но Бриэль всё равно улыбается, нанося крем на кожу. Пусть хотя бы запах напоминает, что любовь всё ещё где-то рядом.

Только после того, как она одевается, проверяет телефон. На экране – лишь несколько пропущенных звонков от Лиама. Ни сообщений, ни уведомлений, ни короткого «привет» от Мартина. Бриэль заставляет себя не придумывать лишнего. У него, наверное, просто завал на работе. У него всегда завал.

Она садится на край кровати, держа телефон в руках. Мелькает мысль – написать первой, спросить, всё ли в силе, но она тут же отмахивается. Не хочет казаться навязчивой.

Он не забыл. Не может забыть.

Так она убеждает себя, вздыхает и откладывает телефон на тумбочку.

Забравшись под одеяло, Бриэль ощущает приятное тепло ткани, усталость наваливается неожиданно. В голове крутятся обрывки мыслей, всё смешивается в туманный поток, и глаза закрываются сами собой.

Из сна её вырывает лёгкое похлопывание по плечу.

– Бу, Мартин приехал. Ждёт в гостиной, – шепчет Лиам.

От этих слов сон снимает, как рукой. Бриэль резко садится, одеяло сползает на пол. Первый взгляд – на часы, и сердце болезненно ёкает: она проспала.

– Блин! – вскрикивает она и соскакивает с кровати.

В комнате творится хаос: повсюду разбросаны вещи, подушка съехала на край кровати, а волосы спадают на лицо растрёпанными прядями. Она поджимает губы, в панике оглядывается вокруг, пытаясь решить, с чего начать: одеться, накраситься или хотя бы привести себя в человеческий вид.

Несётся к шкафу и судорожно перебирает одежду.

– Скажи ему, что я скоро спущусь, – просит она брата.

– Ты как себя чувствуешь? Мне показалось ты горячая.

Бриэль моментально прикладывает ладонь ко лбу. Кажется, Лиам прав. Видимо, простыла из-за дождя.

– Нормально, – врёт она, но по взгляду брата понимает, что тот ей не поверил.

Ничего больше не говоря, Лиам выходит из комнаты, закрывая за собой дверь.

Бриэль лихорадочно натягивает бордовый комбинезон, путаясь в лямках и мысленно проклиная себя за то, что вообще решила прилечь «на пять минут». На комбинезоне остаётся мятая складка, но исправлять уже некогда. Она хватает первые попавшиеся под руку серьги – простые, но хоть что-то, чтобы выглядеть не совсем как человек, только что вылезший из постели.

Бросив быстрый взгляд в зеркало, она морщится. Уставшее лицо, немного взъерошенные волосы и эти проклятые веснушки, которые будто нарочно выступают ярче, когда нужно выглядеть идеально.

«Замазать хотя бы их», – решает она вслух и почти бежит в ванную.

Пальцы дрожат, когда она открывает баночку с кремом и в спешке наносит тон, растушёвывая его прямо ладонями. Свет из зеркала режет глаза, но Бриэль упорно доводит лицо до более-менее приличного вида. Взгляд в отражение – и короткий выдох. Сойдёт.

Спустившись по лестнице с туфлями в руках, Бриэль сразу замечает Мартина. Он сидит на диване, как с обложки журнала: в идеально выглаженном чёрном костюме, с чашкой чая в руке, спокойный и собранный. Возле него Лиам что-то оживлённо рассказывает, и оба выглядят так, будто время течёт для них иначе.

На лице Бриэль появляется улыбка. Картина почти домашняя, такая привычная и немного трогательная.

Услышав шаги, Мартин поднимает взгляд. Его глаза скользят по ней – от растрёпанных волос до босых ног – и он медленно встаёт, ставя чашку на стол.

Бриэль, забыв про приличия, бросает туфли прямо на пол и буквально влетает ему в объятия.

– Я скучала, – выдыхает она ему в шею, ощущая знакомый запах его одеколона.

– Я тоже, – отвечает Мартин, только почему-то Бриэль кажется, что эта фраза звучит дежурно, а не искренне. – Готова ехать?

– Да, конечно.

– Не скучайте, – бросает Лиам и скрывается на втором этаже.

Бриэль, оказавшись наедине с парнем, тянется за поцелуем. Мартин отвечает одним лёгким быстрым касанием и сразу ведёт девушку к выходу.

В груди у неё поднимается волна досады. Что-то колет изнутри, как будто он снова поставил между ними ту самую незримую стену. Бриэль молча подхватывает туфли, наспех обувается, даже не накидывает хотя бы тонкую куртку и выходит вслед за ним под прохладный вечерний воздух.

Дождь успел уйти, оставив после себя лишь лужи. Воздух пахнет мокрым асфальтом и листвой.

Бриэль подходит к машине и, как обычно, ждёт, что Мартин откроет ей дверь. Это маленькое проявление внимания, к которому она привыкла за годы их отношений. Но он, даже не посмотрев в её сторону, садится за руль.

Неловкость повисает в воздухе. Бриэль тихо открывает дверь сама, скользит на сиденье и пристёгивается, стараясь не смотреть на него. Мотор мягко урчит, в салоне начинает играть музыка, и машина трогается с места.

По пути оба молчат. Иногда Бриэль хочется начать подпевать под знакомые мелодии, но она с детства стеснялась своего голоса, да и сейчас не то настроение. Она лишь смотрит в окно на огни вечернего города, отражающиеся в каплях дождя на стекле.

Мартин сосредоточен на дороге, пальцы отбивают ритм на руле, но не в такт музыке, а просто из привычки.

Подъехав к ресторану, он всё-таки выходит и открывает для неё дверь. Этот жест вызывает у Бриэль лёгкую, почти неловкую улыбку – то ли благодарность, то ли воспоминание о былом внимании. Она берёт его под руку, и он молча ведёт спутницу в уютный ресторан, украшенный живыми цветами и мягким светом, созданным для тех, кто ещё верит в романтику.

Сделав заказ, Бриэль смущённо произносит:

– Ты очень красиво выглядишь в костюме.

– Спасибо, – лишь отвечает тот.

Бриэль ждёт несколько секунд, но Мартин больше ничего не добавляет.

– А я? – не сдерживается она.

– Что ты?

– Я красивая? – почти шепчет она, краснея от смущения.

– Конечно красивая, – говорит уверенно Мартин и берёт её руку в свою. – Почему ты спрашиваешь?

– Просто ты перестал мне это говорить. – Она сильнее сжимает его руку в ответ.

– Не вижу смысла постоянно повторять очевидное, Бри.

– Дело не только в этом, – продолжает Бриэль, решив, что пришло время рассказать парню о своих переживаниях. – Мы вообще отдалились. Редко видимся, ты почти не пишешь, не звонишь. А когда это делаю я, не отвечаешь, отмахиваясь, что занят.

– Но я ведь и правда занят, – тон Мартина резко становится холодным, и он одёргивает руку.

– Я знаю, знаю. – Бриэль снова тянется к его ладони и обхватывает её двумя руками. – Просто я очень скучаю по тебе. Мы вместе уже столько лет. Я понимаю, что сейчас мы повзрослели, на нас больше ответственности, но поменялось и твоё отношение ко мне.

Она не сводит взгляда с лица парня, выискивая хоть какую-то эмоцию – интерес, раздражение, усталость. Что угодно. Но он не поднимает глаз. Просто крутит вилку между пальцами.

Тишина становится гнетущей и неловкой, как невидимая стена между ними. Бриэль делает вид, что рассматривает интерьер, но внутри всё сжимается.

– Я люблю тебя, – она нарушает это немое напряжение между ними.

– Да, и я тебя. Прости, столько всего навалилось… – отвечает Мартин и целует девушку в щёку.

Бриэль решает свернуть с опасной темы и, натянуто улыбнувшись, спрашивает его о работе. Мартин сразу оживляется: глаза загораются, голос становится увереннее, в нём звучит тот самый азарт, который когда-то покорил её сердце.

Она слушает, кивает в нужных местах, но внутри всё стягивает в тугой узел. Когда-то он с таким же блеском говорил о них, о совместных мечтах и планах. Теперь – только о проектах, коллегах и цифрах.

Он всё ещё рядом, сидит напротив, улыбается. Но будто через стекло. Бриэль ощущает, как по телу пробегает озноб. То ли от температуры, то ли от нарастающего страха, что она теряет любимого человека.

Глава 4

Утро в доме начинается суетливо. За окнами висит лёгкий туман, а первые солнечные лучи робко пробиваются сквозь стекла. Бриэль сидит за кухонным столом, закутавшись в мягкое одеяло: простуда даёт о себе знать, и пришлось отменить все занятия по французскому на ближайшие дни. Горячая чашка чая, от которой в воздух поднимается густой пар, приятно согревает руки. Лиам сидит напротив, переписываясь с кем-то, время от времени подбадривая сестру добрым взглядом.

Лорен присоединяется к ним и садится за стол, аккуратно поправляя под собой стул. На столе уже стоят тарелки с омлетом и зелёным салатом – простая, но по-домашнему уютная еда, от которой по кухне тянет теплом и спокойствием. Она наливает себе кофе, бросает короткий взгляд на детей и улыбается – устало, но по-доброму. В такие моменты Бриэль замечает, как сильно мама изменилась за последнее время: стала чуть тише, задумчивее, морщинок вокруг глаз стало заметно больше.

– Мам, а если… – начинает Лиам осторожно, – один мой друг занимается ремонтом машин. Мы могли бы сдать его в аренду, лишние деньги нам не помешают. Тем более он уже давно пустует.

Мама ставит чашку на стол, размышляя:

– Лишние деньги действительно, сейчас не помешают. Но ты уверен, что это безопасно?

– Да, мама, – отвечает Лиам уверенно. – Он ещё сказал, что дополнительная пара рук ему не помешает, так что по вечерам я буду подрабатывать с ним.

– Ладно, тогда можно обсудить условия. Главное, чтобы всё было честно и ничего противозаконного, – соглашается мама, слегка улыбаясь.

Лиам оживляется и снова что-то быстро печатает на телефоне:

– Отлично, тогда я подготовлю всё.

В этот момент Бриэль, закутавшись в одеяло посильнее и прихлебывая чай, поднимает голову:

– А что за друг?

– Рейн, с которым вы познакомились вчера.

От воспоминаний о парне Бриэль содрогается. Перед глазами всплывает его взгляд – слишком пристальный, будто он пытался прочесть её насквозь. В том взгляде не было ни улыбки, ни тепла, только холодное внимание, от которого хотелось спрятаться.

– Что-то не так? – интересуется Лиам, заметив, как сестра поменялась в лице.

– Нет, всё в порядке, – обманывает Бриэль, морща нос.

– Ла-а-адно, – тянет Лиам, и его подозрительный тон ясно говорит, что он что-то понял.

В комнате воцаряется обычная утренняя гармония: в воздухе смешиваются запах свежего хлеба и крепкого кофе, редкие солнечные лучи ложатся на стол мягкими бликами. Смех, короткие реплики, звяканье посуды – всё это складывается в привычный домашний ритм. На мгновение кажется, что жизнь идёт своим чередом, несмотря на усталость, заботы и болезни.

После завтрака Лиам помогает маме убрать со стола: ловко собирает тарелки, протирает поверхность, подшучивает, что теперь кухня сияет не хуже операционной. Потом, закатив рукава, решительно отправляется в гараж, будто собирается не просто прибраться, а победить многолетний хаос. Там его ждёт старый хлам, запах пыли и коробки с прошлым, которое давно никто не трогал.

– Как ты? – интересуется мама у дочери.

– Тело ломит, но до свадьбы заживёт, – без задней мысли отвечает Бриэль.

– До свадьбы? – сразу подхватывает Лорен. – Вы с Мартином вчера что-то обсуждали?

– Нет, – разочарованно вздыхает Бриэль. – Мы вообще мало что обсуждаем в последнее время, он вечно занят.

– Это ради вашего будущего, – начинает мама.

– Да знаю я. Но всё равно мне его не хватает. Ладно. Всё будет хорошо. Пойду к Лиаму. Помогу с уборкой и отвлекусь от дурацких мыслей.