Сердце дракона

Лиара ощутила, как по спине пробежал холодок.

Тишина снова опустилась, но на этот раз она была иной – густой, насыщенной скрытым смыслом.

– Ашрейн, – осторожно сказала она, – если ты хочешь рассказать… я выслушаю. Но я не требую.

Она поднялась, начала медленно раскладывать травы на полке.

– Мне важно только одно: чтобы ты смог идти. Мы не можем долго оставаться здесь. Люди с факелами… они искали тебя.

Он резко посмотрел на неё, напряжённо, будто она ударила по самой сути.

– Ты видела их?

– Да. Ночью, перед тем как нашла тебя. Они шли по следам. И явно не для помощи.

Ашрейн сжал чашку так, что побелели костяшки.

Глаза его вспыхнули – не яростью, нет… страхом, спрятанным под многими слоями.

– Тогда… – он поднялся, неустойчиво, но решительно, – мы должны уйти.

Он задержал взгляд на Лиаре, и впервые не только недоверие, но и благодарность мелькнула в его глазах. – И я останусь… пока ты скажешь.

Лиара замерла, держа в руках свежий пучок ромашки.

Её сердце стукнуло слишком громко.

– Хорошо, – прошептала она. – Тогда мы собираемся.

Лиара складывала в сумку последние травы – всё, что могло пригодиться в пути: настой от боли, сушёный корень огневника, бинты.

Она обернулась – и заметила, как Ашрейн, пытаясь надеть куртку, едва удерживается на ногах.

Он стоял, опираясь на столешницу, плечи вздрагивали от скрытой боли, а дыхание стало частым, будто каждый вдох давался с трудом.

Повязка на его боку была чистой, но под ней багровело пятно – слишком яркое, что бы игнорировать.

Лиара нахмурилась.

– Сядь. Немедленно.

Голос её прозвучал тверже, чем она ожидала.

Ашрейн хотел возразить, но шагнул – и тут же качнулся.

Она успела подхватить его под руку, удерживая.

– Ты… – он закрыл глаза, – не обязана…

– Обязана, – отчеканила Лиара. – Если ты свалишься на тропе, я одна тебя не утащу.

Он опустился на край кровати, стиснув зубы.

Лиара присела рядом, аккуратно проверила рану, отодвинув край бинта.

Тепло.

Слишком тепло.

– Я думала, жар прошёл… – она с облегчением ощутила, что это не лихорадка. – Но рана ещё глубже, чем казалось. И ты не можешь сейчас идти.

Ашрейн отвернулся, будто ему было стыдно за слабость, которую он не хотел показывать.

– Мы… не можем оставаться здесь. Они вернутся.

Лиара ощутила его тревогу, но покачала головой.

– И что?

Она мягко, но уверенно прижала ладонь к его повязке.

– Ты прожил ночь, но если прямо сейчас попытаешься идти – не дойдёшь до первого перевала.

Он сжал кулаки.

– Они опасны. Они идут за мной. Ты не понимаешь, что ставишь под удар себя, свой дом…

– Я разберусь, – тихо сказала Лиара. – Я знаю эти горы лучше, чем кто бы то ни было.

Она подняла на него взгляд.

– Я не собираюсь тащить упрямого мужчину по сырому каменному склону, пока он едва стоит. Это безумие.

Он открыл рот – чтобы возразить.

Закрыл.

И в глазах вспыхнуло что-то, что она раньше не видела – усталость, перемешанная с признанием поражения.

– На пару дней, – выдохнул он, будто сдаваясь. – Но не больше.

Лиара улыбнулась уголками губ – мягко, но с той непоколебимой решимостью, которая всегда вспыхивала в ней, когда речь шла о жизни другого.

– На пару дней, – согласилась она.

– А после ты пойдёшь. Уже живым.

Он тихо усмехнулся, коротко, почти беззвучно, словно забытое движение губ.

И впервые в его выражении мелькнуло не только недоверие – но и что-то похожее на благодарность.

Просто признание того, что рядом с ним находится человек, который знает, что делает.

Лиара начала распаковывать сумку обратно, готовясь обустроить всё для ещё одной ночи, а он наблюдал за ней – задумчиво, с тем странным вниманием, будто пытался понять, почему её присутствие так успокаивает его собственный страх.

Вечер окутал хижину мягким полусветом.

Дождь ушёл далеко в долины, оставив после себя свежий запах мокрой хвои и тёплых камней. Внутри потрескивал небольшой огонь – не ради жара, а ради спокойствия.

Лиара растирала в ступке смесь трав – от боли, от воспаления, от усталости, которая цепляется к человеку, пережившему слишком многое.

Ашрейн сидел у стены, наблюдая за её движениями.

Наблюдал слишком внимательно.

– Ты специалист по боли, – пробормотал он тихо.

Вроде шутка, но в голосе слышалась усталость.

– Работа такая, – ответила Лиара, не поднимая взгляда.

Он ухмыльнулся – едва, тенью.

Но когда она поднесла ему кружку с отваром, он посерьёзнел.

– Это поможет? – спросил он.

– Если пить, а не держать в руках, – хмыкнула она.

Он сделал глоток. Трава имела горьковатый привкус, запах хвои резал нос. Но он пил.

Лиара же устроилась на краю стола, наблюдая.

Некоторое время они молчали.

Но тишина была не тяжелой – скорее, как перед шагом вглубь разговора, к которому оба долго шли.

Ашрейн первым нарушил её.

– Лиара…

Он опустил взгляд на кружку, будто слова было легче говорить, не глядя в глаза.

– То, что случилось той ночью. Моя рана. Люди с факелами…

Он медленно вздохнул.

– Это не случайность. Я должен был уйти далеко. Один. Так было правильно.

Лиара чуть напряглась, но не перебивала.

– Почему они охотятся на тебя? – спросила она мягко, будто спрашивала о погоде.

Он долго молчал. Настолько долго, что она подумала – не ответит вовсе.

Но наконец его плечи чуть опустились, словно тяжесть стала невыносимой.

– Потому что… – он поднял глаза, и в золотых зрачках полыхнула боль, – я не тот, за кого меня принимают.

Лиара замерла.

Он торопливо добавил:

– Не преступник. Но…

Слова давались ему тяжело.

– Я другой. Не такой, как вы.

Она медленно подошла и присела рядом, чувствуя, как напряжение в нём почти ощутимо гудит, как струна.

– Ашрейн.

Она мягко коснулась его руки – не удерживая, а просто предлагая опору.

– Я не спрашиваю, кто ты. Я спрашиваю – опасен ли ты сейчас мне?

Он взглянул на неё так резко, будто вопрос ударил его.

Губы дрогнули.

– Нет. Никогда.

– Тогда всё остальное мне не важно, – сказала Лиара спокойно.

Он смотрел на неё так, будто пытался понять – где в её словах ловушка. Но её глаза были спокойными, ровными, честными.

И впервые с их встречи его выражение смягчилось – почти незаметно, но без покрова недоверия.

– Лиара… – тихо выдохнул он, будто её имя стало для него неожиданно важным. – Ты не понимаешь, насколько тебе стоит бежать от меня.

Она чуть улыбнулась.

– Думаю, если бы я боялась, я бы уже убежала.

Он тихо рассмеялся. На мгновение – просто мужчина, раненый, уставший, благодарный.

Утро наступило мягко – без ветра, без дождя, с едва золотящейся росой на листьях.

Лиара уже давно проснулась. Ашрейн услышал лёгкий шорох ткани и открыл глаза – и первое, что увидел, это как она, стоя у сундука, поправляет на себе удобные штаны и зашнуровывает плотную рубаху.

Он моргнул.

– Ты… куда?

– В лес, – она подтягивала ремень, к которому крепилась сумка для трав. – Мне нужно пополнить запасы. После этих пары дней у меня осталось совсем мало.

Ашрейн приподнялся, опираясь о локоть.

На его лице отразилось искреннее, без тени насмешки, удивление.

– Девушки… не ходят в юбках? Или платьях?

Лиара остановилась на полуслове, посмотрела на него – и вдруг засмеялась.

Негромко, чуть хрипло, но так искренне, что Ашрейн впервые ощутил лёгкость, знакомое чувство тепла, как будто хижина наполнилась солнцем.

– В юбках? В лес? – она покачала головой, вытирая ладонью уголки глаз. – Да я на первой же тропе запутаюсь в подоле, свалюсь, и меня увезут вниз кабаны. Нет, спасибо.

Ашрейн пытался понять.

– Но девушки… всегда в платьях. Тебе так… удобнее?

– Удобнее? – Лиара усмехнулась.

Она присела, завязывая кожаные ремешки на сапогах.

– Я живу в горах, Ашрейн. Мне приходится карабкаться по скалам, перепрыгивать камни, собирать травы в ямах, где можно провалиться по колено. Платье – это верная смерть. Или травма.

Он смотрел, как она уверенно затягивает узлы, проверяет на плече сумку, перекидывает через спину нож для растений.

Она была спокойной. Сильной. Настоящей частью этих мест.

И внезапно он тихо сказал:

– Ты… другая.

Лиара замерла на секунду, не поняв, как это принять.

Но мягко улыбнулась.

– Это ты другой, Ашрейн. Я здесь обычная.

Он хотел было возразить – но осёкся.

И вдруг, словно собираясь с духом, произнёс:

– Я пойду с тобой.

Лиара сразу покачала головой.

– Ты едва стоишь. Отсюда до первого оврага – полчаса ходу. Ты упадёшь, и мне придётся таскать тебя обратно на себе.

– Не упаду, – буркнул он, пытаясь подняться.

Он поднялся.

Но шаг был неувереннвм – слишком сложным, будто он на мгновение забыл, как должно работать человеческое тело.

Колено дрогнуло. Плечо дернулось.

Ровная походка сломалась на секунду.

Лиара увидела.

Но не показала удивления – только подхватила его за руку и осторожно усадила обратно на кровать.

– Это не просьба, – сказала она мягко. – Это решение.

Она поправила ему повязку, убедившись, что кровь не проступает.

– Ты останешься. Отдыхай, пей воду, ешь, и не думай никуда лезть.

Он с жалобной, почти обиженной ноткой пробормотал:

– Я не настолько слаб.

– Вчера ты был при смерти, – напомнила она. – Сегодня ты едва стоишь. Завтра… посмотрим.

А потом наклонилась чуть ближе, чтобы убедиться, что он слышит каждое слово:

– Я вернусь через час. Если только снова не найдут ведьмы-охотники и не попытаются спалить мне дом. Так что… будь здесь. И никому не открывай. Пожалуйста.

Услышав это «пожалуйста», Ашрейн опустил глаза.

И тихо кивнул.

– Я останусь.

Лиара улыбнулась – светло, почти незаметно.

Потом накинула на плечи плащ, открыла дверь… и вышла в утро, погружённое в свежую тишину леса.

Ашрейн смотрел ей вслед долго, слишком долго.

Туман ещё не рассеялся – лёгкий, серебристый, стелющийся между соснами, как дыхание спящей земли. Лиара шла по знакомой тропе, осторожно ступая по влажной подстилке из хвои. Лес был привычным, ласковым, почти домашним – но сегодня в нём что-то звучало иначе.

Слишком тихо.

Слишком ровно.

Она собирала последние листья желтокора, когда услышала – не звук даже, а ощущение – резкое, чужое напряжение в воздухе. Словно кто-то нарушил привычный ритм леса.

Лиара подняла голову.

Сквозь туман мелькнули силуэты.

Трое.

Точно трое.

Высокие, в тёмных дорожных плащах, с мечами за спиною.

Охотники.

Она сразу узнала их по походке – тяжёлой, уверенной, без уважения к лесу. Такие люди ломали ветки, как чужие судьбы, и чувствовали себя хозяевами там, где сами были лишь хищниками.

Лиара замерла, прижавшись к стволу ели, почти слившись с ним – капюшон скрывал лицо, плащ темнел в тени.

Голоса стали ближе.

Сначала – рваные фразы, будто кто-то злой спорил вполголоса.

– …след теряется…

– Не мог уйти далеко…

– Я же сказал: дракон был ранен, выжил – значит, где-то залёг…

Лиара переводила дыхание только через нос, тихо, медленно.

Сердце билось гулко – она боялась, что услышат.

Ещё один голос, глухой, раздражённый:

– Командир сказал, он рухнул где-то в этих горах. Его видели. С огнём в груди… раненый далеко не уйдёт.

Другой тихо хмыкнул:

– Или его кто-то подобрал.

Лиара вжалась ещё глубже в дерево.

Слова будто ударили в грудь.

Они знают. Не точно – но близко.

Шагающий впереди поднял голову, вглядываясь в лес.

– Вон там след. Кровь, засохшая. Человеческая. Но запах… не человеческий.

Она едва удержалась, чтобы не выдать себя резким вдохом.

Запах. Конечно.

Хищники всегда чувствовали запахи.

Туман лёг на их плечи, как белая вата, но Лиара видела их лица – суровые, вымотанные, злые.

– Если он принял человеческий облик, – сказал один, – значит, он уязвим. Его можно взять. И добыть то, что нужно.

– Сердце… – протянул другой.

– И голову как трофей.

Они смеялись коротко, хрипло.

– Ниже по склону есть деревня, нужно посмотреть там, может кто видел его.

Её пальцы сжались в кулак.

То, что они хотели взять у него… Нет. Нет.

Охотники двинулись дальше по тропе – прямо мимо её укрытия.

Один повернул голову в её сторону – слишком близко.

Ещё чуть-чуть, и он бы увидел очертания фигуры между корней.

Но в этот момент где-то вдали громко вскрикнула ночная птица.

Охотник отвлёкся.

Повернулся.

И пошёл дальше.

Лиара ждала.

Ждала, пока их шаги не стихнут.

Пока не исчезнут голоса.

Только когда лес снова вздохнул, возвращая привычные звуки – капли с ветвей, шелест травы, – она позволила себе выдохнуть.

Но ноги не слушались.

Дрожали.

Она прислонилась ладонью к сердцу.

Они ищут Ашрейна.

И если они пойдут по кровавому следу дальше…

Она развернулась, почти бегом бросаясь по лесу назад, к хижине.

Теперь каждая тень казалась угрозой.

Каждый корень – ловушкой.

Каждый звук – шорохом чужих шагов.

Она должна успеть, предупредить.

Лиара ворвалась в хижину так резко, что дверь ударилась о стену.

Внутри было полутёмно – лишь слабый свет от очага и запах травяного настоя. Ашрейн, сидевший на кровати, вскинул голову. В глазах его блеснуло что-то острое, настороженное.

– Лиара?.. Что случилось? – голос хриплый, но он сразу понял, что дело серьёзно.

Она закрыла дверь, опёрлась о неё спиной, пытаясь перевести дыхание.

– Охотники, – выдохнула она. – Они… они в лесу. Близко. Я слышала их. Они ищут… тебя.

Ашрейн напрягся всем телом. Обычно его лицо казалось бесстрастным, но сейчас в нём проступила почти звериная тревога. Он пытался встать, но едва не потерял равновесие – рана всё ещё давала о себе знать.

– Сколько их? – спросил он, сжимая край кровати.

– Трое. Может быть больше. Они идут по следу. И… – она сглотнула, чувствуя, как дрожь возвращается. – Они собираются спускаться в деревню. Осмотреть дома. Всех.

Его взгляд стал холодным, почти стальным.

– Они ищут свидетелей…

Лиара кивнула.

– Если они не найдут след в лесу, они решат, что кто-то из людей подобрал тебя. Они будут спрашивать. Заходить в дома. В каждый дом.

Её рука дрогнула.

– Твоя рана, запах крови… если они войдут сюда…

Ашрейн на мгновение закрыл глаза. Когда открыл – в них не было страха. Только усталость и готовность к худшему.

– Ты не должна была меня впутывать в свою жизнь, – тихо сказал он. – Они могут причинить вред тебе.

– Я уже впутана, – резко отрезала Лиара. – Теперь – хочешь ты или нет.

Он смотрел на неё долго, будто пытаясь понять – что она за человек. Почему помогает. Почему не бросает.

– У нас есть время? – спросил он наконец.

– Немного. Деревня ниже по склону, – она подошла к окну, приподнимая штору, хотя на улице всё было спокойно. – Если они пойдут по дороге, у нас пара часов. Если решат срезать путь по тропе… меньше.

Ашрейн глубоко вдохнул.

– Ты хочешь, чтобы я ушёл? Чтобы их след вёл прочь от тебя?

Лиара резко повернулась к нему.

– В твоём состоянии, без помощи ты не пройдёшь и десяти шагов. Ты просто умрёшь где-нибудь под сосной.

Она сделала паузу.

– Нет. Нам надо спрятать тебя и чем быстрее, тем лучше.

Он приподнял бровь.

– Ты уверена?

Она глубоко вздохнула.

– Уверена только в одном: если они найдут тебя – будет хуже, чем смерть.

Тишина стала плотной, как ткань.

За стенами дома ветер тронул ветви.

Лес слушал.

Гора молчала.

Но тишина уже не была мирной.

– Лиара… – тихо сказал он. – Куда ты хочешь меня спрятать?

И она подошла к одной из стен – к той, где висели связки сухих трав и где казалось обычное хранилище.

– У меня есть место. Тайник, о котором никто не знает.

Она коснулась скрытого деревянного щита.

– Надеюсь, не в первый, и не в последний раз, он спасёт жизнь.

Глава 4

4 Глава

Я торопилась, будто каждая секунда могла стать последней.

– Вставай, – прошептала я.

Ашрейн поднялся, тяжело, с болью в каждом движении, но без единого стона. Я почти тащила его к дальнему углу хижины, туда, где в стене прятался незаметный накладной щит между полками с травами.

Я толкнула щит – тот поддался, открывая узкий тёмный тайник.

– Быстрее, – мой голос дрожал.

Ашрейн скользнул внутрь, упираясь спиной в камень.

Щит закрылся, сверху я навалила мешки с сушёными корнями, накрыла пледом. С расстояния это выглядело как загромождённый, давно не тронутый уголок.

Дальше – запах.

Я сорвала с полок резкие пахучие связки кизрана и горького нарса, развесила их возле двери, окна, очага, под столом. В воздухе поднялась тяжёлая, горькая волна, от которой щипало глаза.

– Потерпи, – шепнула я тайнику. – Это должно скрыть кровь.

Но времени больше не было.

Стук, резкий, мое сердце замерло от страха, снова постучали, уже более требовательно и нетерпеливо.

Я открыла дверь ровно настолько, чтобы нельзя было заглянуть глубже. На пороге стояли двое охотников – мокрые, вооружённые, настороженные. Третий стоял чуть поодаль, оглядывая лес.

– Доброй ночи, травница, – произнёс старший. – Мы ищем раненого. Он может быть опасен. Проходили ли здесь посторонние?

Все тело напряглось от волнения и страха быть пойманной. Я покачала головой:

– Нет. В такую ночь всех разметало по домам.

Охотники переглянулись. Один втянул носом воздух и сморщился.

– У тебя тут чем-то воняет.

– Нарц, – пожала плечами я. – Варю настой. Помогает при ломоте в костях. Простите, если неприятно.

Старший махнул рукой, будто не желая задерживаться в этом запахе.

– Можно осмотреть помещение?

Я отступила, делая вид, что это меня вовсе не беспокоит.

Охотники зашли внутрь – медленно, тщательно. Один проверял под столом, другой – возле очага. Второй приблизился к тому самому углу, где за пледом скрывался тайник. Он наклонился, тронул мешок трав, приподнял край пледа… Я перестала дышать.

Тот втянул воздух – и резко отстранился, кашлянув.

– Ненавижу нарс, – пробормотал он, морщась. – Пошли отсюда.

Старший уже направлялся к двери, когда к ним подошёл третий.

– Лорд сказал, – произнёс он, – что сначала проверяем дом травницы. Потом – всю деревню, дождемся его в деревне, а уже потом продолжим поиски в горах.

Я почувствовала, как холод пробегает по позвоночнику – они задержатся здесь.

Старший кивнул.

– Здесь чисто. Идём. Работаем по приказу.

Они вышли так же неожиданно, как и появились, скрывшись в мокрой ночи.

Дверь закрылась.

Только тогда я позволила себе выдохнуть.

Простояв у двери ещё несколько секунд, я слушала, как удаляются шаги. Лес снова поглотил их, но тишина теперь была чужой – настороженной, наполненной чем-то, что нельзя было назвать спокойствием.

Я подождала ещё немного, только потом подошла к тайнику и осторожно отодвинула мешки. Щит открывался тяжело – не от веса, а от напряжения в моих руках.

В темноте блеснули золотые глаза.

– Они ушли, – сказала я так тихо, как будто они могли меня услышать. – Но… они остаются в округе.

Ашрейн моргнул медленно, словно собирая силы, чтобы понять сказанное.

Он выдохнул с усталой мрачностью. – Значит, они настроены серьёзно.

Я помогла ему выбраться – он был слаб, но держался на ногах. Я подвела его к кровати, села рядом, прислушиваясь к его дыханию.

За стенами хижины трещал ветер, дождь снова начинал накрапывать, но внутри было тихо, как в самой сердцевине горы.

– Раз они останутся … – я сжала пальцы на коленях. – У нас есть день. Всего один. Завтра они проверят всю деревню. Каждую хижину. И если они пойдут по следу крови… если решат заглянуть сюда ещё раз…

Я не договорила, ужас охватил меня.

Ашрейн опустил взгляд.

– Прости, – сказал он тихо. – Я принес сюда опасность.

– Я сама тебя сюда принесла, – отрезала я. – Если бы я тебя там оставила…

Он приподнял бровь.

– Я бы умер. Да.

Молчание повисло между нами – тяжёлое, как туман в ущелье.

Но меня мучали вопросы.

– Скажи… – я посмотрела ему прямо в глаза. – Почему они тебя ищут?

Я не повышала голоса, но в моих словах была твёрдость. Право знать. Право понимать, во что я ввязалась. Они говори про дракона, но этого ведь не может быть, они исчезли.

Ашрейн долго молчал. Так долго, что я почти решила, что он снова замкнётся, как последние дни.

Но он вдохнул.

– Потому что я… не тот, кого охотники называют человеком.

Я не удивилась, но все равно не понимала.

– Этого мало, – сказала я тихо. – Есть и другие нелюди, другие существа. На них не выходят охотники целыми отрядами. И не идут с ночевой. Почему именно за тобой?

Ашрейн отвёл взгляд, словно не желал видеть меня в этот момент.

Словно стыд или память делали его слабее, чем боль.

– Потому что я был… важен, – сказал он наконец. – Для тех, кто хочет меня убить. И ещё важнее для тех, кто хочет меня использовать.

Я подалась вперёд.

– Кто?

Его губы дрогнули, и голос стал ниже.

– Те, кто охотится на драконов. И те, кто знает, что я – один из последних.

Тишина рухнула, как гигантский камень.

Горел очаг. Капал дождь. Лес шептал.

Я смотрела на него – и понимала, что теперь знаю ровно настолько, чтобы начать бояться по-настоящему.

– Значит… – я выдохнула. – У нас есть день, пока они возятся с деревней.

– Да, – кивнул Ашрейн. – Один день, чтобы решить, что мы будем делать дальше.

Я встала, подошла к окну. Внизу в темноте уже виднелись редкие огоньки – охотники ставили лагерь недалеко от деревни.

День, чтобы понять, что происходит.

И день, чтобы попытаться спасти не только его, но и себя.

– Тогда завтра ты мне всё расскажешь, – сказала я, не оборачиваясь и не веря до конца, в то что это правда. – Всё до конца. Нам нужен план.

Ашрейн молчал… но я чувствовала, знала, он расскажет.

Утро выдалось тихим – слишком тихим для ночи, когда земля дрожала от шагов охотников. Мягкий свет просачивался сквозь штору, очаг уже погас, на полу осталась только легкая полоска тепла.

Я проснулась от ощущения взгляда.

Ашрейн сидел у окна, опираясь плечом о стену. Выглядел он лучше – хотя и измождённым, бледным. Золотые глаза казались чужими в утреннем свете, но не такими хищными, как ночью.

– Ты не спал, – сказала я, садясь на кровати.

Он покачал головой.

– Ночь была… слишком громкой.

Я понимала, о чём он – где-то ниже по склону охотники разводили костры, перекликались в темноте, и каждый их голос отзывался в его теле страхом, который он не показывал.

Я подошла ближе и осторожно присела напротив.

– Ты расскажешь мне все.

Он выдохнул так, будто собирался нырнуть в холодную воду.

– Хорошо.

Пауза. Он смотрел в окно, но видел явно другое – далёкое, тёмное прошлое.

– Сто лет назад, – начал Ашрейн медленно, – нас было больше. Намного больше… но достаточно, чтобы не прятаться. Драконы жили в верхних горах, под самым небом. У нас была семья.

Его голос дрогнул – несильно, но я услышала.

– Моя мать была последней матриархой. Мудрой. Сильной. Те, кто знал её, называли её Серебряным Огнём.

Я слушала – и всё ещё не могла связать: мужчина передо мной и… сто лет?

– Однажды, – продолжил он, – люди пришли к нам. Не такие, как эти охотники. Гораздо хуже. Маги и убийцы, которые охотились не за славой, не за шкурой… а за силой. Драконьей силой.

Он сжал пальцы на коленях, словно пытаясь удержать себя в настоящем.

– Они убили мою мать. Всех, кого я знал. Всю мою семью. Ради наших сердец, что после смерти превращаются в кристал, хранящий магию долгие годы, дающие мощную силу.

Он замолчал, будто слова давили на грудь.

– Я был слишком молод, чтобы драться, но достаточно силён, чтобы заметить, что они идут за мной. Я… спрятался. Сбежал. Жил десятилетиями в горах, меняя облик, скрываясь.

Он выпрямился, но взгляд был тяжёлым.

– И теперь я – последний. Последний дракон.

Я сглотнула – слова застряли в горле.

Я смотрела на него и пыталась осознать услышанное.

Потом тихо, почти робко сказала:

– Подожди… Сто лет? Но… ты не выглядишь как столетний старика. Ты…

Он впервые за всё утро слегка улыбнулся – устало, мягко, без радости.

– Люди всегда думают, что возраст должен быть виден на коже.