Ангелина, или Ненасытная тварь

Возвращение Миши стало для Ангелины полной неожиданностью – не возвращение со службы, потому как оно было, естественно, ожидаемо, а его появление на пороге, без предварительного звонка или какого-либо иного предупреждения – таким образом парень намеревался устроить ей сюрприз. Он явился с плюшевым медведем в руках, застыл в дверях кухни, удивляясь её испуганной и отстранённой реакции. Вместо того, чтобы броситься обнимать его, она опустилась на стул и, больше не двигаясь, смотрела на него, хлопая своими большими глазами, как будто увидела нечто страшное. Миша подвесил медведя за шкирку на дверной ручке, прошёл, расположился прямо перед ней за столом. Несколько минут они просто молча глядели друг другу в глаза. Пауза слишком затянулась; Ангелина заговорила первой:

– Миш, послушай меня… – Она удручённо свесила плечи. – Даже не знаю, как мне тебе сказать… – Её колотил жуткий страх, и она боялась представить: какая за её признанием последует реакция.

Всё же иного выхода в настоящий момент у неё не было – она должна была сказать ему правду. Набравшись храбрости, она решилась и вывалила самое важное, самую суть: «Я встречаюсь с другим».

Бывший возлюбленный продолжал смотреть на неё безотрывно, по-прежнему не говоря ничего. Слышал он её или нет?.. Может он вообще оглох в этой армии… Затянувшаяся молчаливая сцена Ангелину держала в состоянии крайне напряжённом, она чуть было не прокричала в эмоциях те же слова, чтобы он, наконец, очнулся и до него, наконец, дошло, чтобы он понял и осознал смысл сказанных ею слов.

Миша, конечно, слышал каждое её слово, только наивно надеялся, что сейчас он проснётся, ждал, что вот-вот его тронет за плечо мама, скажет: «Проснись, сынок!» И он потрёт глаза, откроет их и опять окажется в своей комнате, как тремя с половиной часами ранее, затем встанет, оденется и пойдёт выбирать подарок, какого-нибудь плюшевого медвежонка, для своей девушки. Но подарок уже висел на ручке двери, и Ангелина, настоящая, не из сна, уже говорила с ним на своей кухне и несла какой-то абсурд.

Он никуда не уходил – всё пытался что-то выяснить, разобраться в отношениях между ними и найти хоть какой-либо путь к исправлению ситуации. Разговор затянулся надолго; начало уже темнеть. Миша чуть ли не в слезах уговаривал к нему вернуться, клялся, что всё простит и забудет, но Ангелина как будто его не слышала, как та черепаха, что влезла в свой панцирь и ждёт, когда по нему перестанут стучать, звать её и вытягивать обратно.

«Первая любовь» ушёл, оставив мехового зверя болтаться на ручке. Теперь, когда всё открылось, и окружение узнало об измене и предательстве со стороны Ангелины, её за то, как она обошлась с Мишей возненавидел весь район – она стала для всех его друзей «сукой неблагодарной». Да и её друзья, занявшие позицию Миши, стали её презирать. Отвергнутый жених злился, не мог найти себе места, придумывал способы отмщения за своё разбитое сердце: собирался её убить, затем счёл, что Ангелина ни в чём не виновата, и пускай за всё отвечает Фролов, за то, что увёл у него любимую девушку, поэтому убить надо его. В отчаянии рисовал в голове картину, как убивает их обоих. Разобравшись, понял, что правильнее всего – убить себя, потому что не представлял, как будет жить, если Ангелины не станет.

Замечая, что с сыном твориться нечто неладное Мишина мать не переставала тревожиться за его душевное состояние и первое время караулила Ангелину у подъезда, требуя от неё объяснений, но та убегала, как от жужжащего пчелиного роя: оправдаться ей было нечем. По слухам, распространявшимся среди местных, у Мишиной матери была незавидная репутация, все считали, что она занимается колдовством: кто-то божился, что видел у них дома литературу со всякими колдовскими заговорами на отворот, приворот и прочую мерзость. Люди шептались между собой, будто та взялась за несостоявшуюся сноху и наслала на неё порчу, чтобы поквитаться за сына. Но Ангелину эти слухи не волновали – она не желала возвращаться к Мише ни при каких обстоятельствах, потому что ей вдруг открылось, что она никогда не любила его по-настоящему, и он всегда казался ей слишком заурядным, а ещё бесперспективным, застрявшим в одной поре тюфяком.

Отвергнутый парень утратил всякую надежду и решил дождаться её у дома, чтобы выяснить всё до конца, а может собирался отомстить – он сам ещё не знал на что ему хватит духу. Чтобы не светиться на людях, Миша нашёл себе место в зарослях, растущих неподалёку, откуда проглядывался вход и притаился. В дом периодически кто-то входил, но Ангелина всё не появлялась. Лишь по прошествии часа он её увидел, как она возвращается, правда, возвращалась она не одна – её провожал до дома соперник. Какое-то время Миша не выдавал своего присутствия, наблюдал, как голубки прощаются, нежно обнимаясь, отчего в нём всё сильнее разжигалась злость. Тогда отвергнутый жених подобрал лежащий на земле кусок битого кирпича, понаблюдал ещё за ними, настраивая себя на месть и зашвырнул им в свою любовь.

К счастью для всех Миша оказался не очень метким – в Ангелину он не попал, правда, кирпич зацепил Полковника. Полковник схватил себя за ушибленный локоть, оскалился от боли. Поначалу взбесился, готовый рвануть, да надавать хулиганам, однако, заметив Мишу, уходящего уверенной походкой, остановился и проводил его ошеломлённым взглядом, пока тот удалялся насвистывая, будто выполнил свой долг, будто отыгрался и, наверно, теперь успокоился. Только Полковник не ринулся вслед за ним, чтобы устроить разбирательство – идиотская выходка бывшего Ангелининого ухажёра только оказалась ему на руку и поспособствовала тому, чтобы он смог поставить финальную точку на отношениях с ней – теперь у него появилась причина к чему прицепиться. Он ей заявил: «Разбирайся сама со своим шизанутым дружком! Достало меня!» и исчез в другом направлении.

С того дня Полковник, так сказать, объявил себя свободным и открыто ударился в блуд, что стало для Ангелины серьёзным ударом. Она не собиралась так легко сдаваться, несмотря ни на какие уговоры друзей и тратила кучу времени, чтобы побегать по району в поисках своего возлюбленного. Разыскивала она его по кабакам и разным притонам, отрывала, в прямом смысле этого слова, от девиц, застигнутых с ним в обнимку, вытягивала его из машины и пыталась куда-то тащить, закатывала истерики, не понимая, что Полковник на отношениях с ней давно поставил крест.

Одержимая одной лишь целью – вернуть возлюбленного она испробовала множество способов. Зная о его слабости к автомобилям, Ангелина завлекла Полковника в гараж, где стоял новенький папин БМВ, чтобы впечатлить бывшего друга престижной машиной своего отца и заставить его задержаться хоть сколько-нибудь в её обществе. Тот настолько был впечатлён дорогой иномаркой, что выразил желание на ней прокатиться – сказал мысли вслух, но Ангелина не владела собой и тут же предложила сделать это прямо сейчас. Ради такого удовольствия Эдик готов был вновь проявить к ней внимание, а она готова была на всё, лишь бы снова оказаться в его объятьях и, как в первые недели встреч, уехать куда-нибудь с ним вдвоём. Так они брали машину тайком от родителей и катались по ночному городу. Говоря прямым текстом, они угоняли её из отцовского гаража.

Итак, Полковник вёз её на высокой скорости по ночному спящему городу, а она, опустив стекло, выставляла навстречу свежему ветру лицо, радовалась, будучи в восторге от того, что ветер с силой треплет ей волосы, махала обеими руками таким же, как они, загулявшим парочкам, дурачилась, вытягивая в окно обутые в лакировку ноги.

По окончании поездки машину ставили обратно в гараж и вместе заметали следы угона: протирали стёкла и зеркала, как это делал отец, трепетавший над своим новым приобретением, выметали ошмётки грязи, оставленные протекторами шин. Так продолжалось, пока однажды, во время очередных полуночных катаний с Полковником, когда Ангелина, наконец получив права, сама решила сесть за руль и по неопытности, сдавая задом, ударила чей-то припаркованный автомобиль. Угонщики всерьёз испугались, но, осмотрев повреждения на обеих машинах, в принципе незначительные, и видя, что нет свидетелей этой аварии, предпочли скрыться с места происшествия, пока никто не появился на дороге. На обратном пути Ангелина билась в поисках выхода из положения: что теперь делать, когда царапину заметит отец, как признаться ему в случившемся? Полковник советовал отцу не говорить – может отец решит, что её где-то стукнули в другом месте, а он не заметил. Загнав машину в гараж, где был хороший электрический свет, оба приуныли: настолько бросающийся в глаза дефект не заметил бы только слепой.

Ранним утром отец вышел из дома, но спустя полчаса принёсся обратно весь взмыленный и взбешённый. Заорал уже с порога – он был не дурак и откуда что взялось сообразил быстро. Ангелина скрыла тот факт, что сажала за руль своего дружка и сказала, что только хотела проверить полученные на курсах вождения навыки и совершила круг по району с компанией подружек, но при развороте наехала на препятствие. Она оправдывала это тем, что родители никогда бы не ей дали машину, а соблазн сесть за руль был настолько велик, что она не смогла удержаться. Времени на долгие выяснения у отца видимо не было, поэтому он поорал и пустился дальше в бега по делам, однако, оба ключа от БМВ унёс с собой – стало ясно, что ключи он теперь от дочери будет прятать.

Впервые с момента возвращения из армии Полковник позвонил сам, он беспокоился: был ли у Ангелины дома скандал и какова реакция её отца? Правда, волновался он в первую очередь за себя, переживая, что Ангелина расскажет отцу о всех их ночных прогулках и упомянет о соучастии в угоне его, друга или парня, в общем лица неопределённого статуса, и отец начнёт переваливать вину на него, на Эдика, а Эдику ох как не хотелось навлечь на себя гнев со стороны уважаемого на районе человека. Прослушав, как она соврала со страху, якобы каталась с подружками, Полковник облегчённо выдохнул, даже поболтал о чувствах к ней воркующим тоном, как в былые времена, вселяя напрасную надежду, а затем надолго исчез. В то время у него начались отношения с другой, девушкой простой и нетребовательной, подходящей для создания семьи, какая его друзьям-сослуживцам непременно понравилась бы этим своим робким взглядом и скромной внешностью – на ней он в скором времени решил жениться, оставив Ангелину, узнавшую эту новость, в состоянии пустоты.

Для Ангелины жизнь утратила всякий смысл, стало ясно что парня уже не вернуть – не она первая и не последняя кого так жестоко предали, кому вселяли надежду и твердили о любви с первого взгляда, а в итоге связали свою жизнь с другой. Люди, которых бросили, начинают сходить с ума, и от полученной психологической травмы и обиды они совершают то, чего бы никогда не стали делать при других обстоятельствах. По прошествии многих лет она говорила с большой уверенностью, что пустилась во все тяжкие именно из-за полученной душевной травмы – не смогла совладать с собой из-за разлуки с любимым, её словно рвало на части; боль не притуплялась и была слишком нестерпимой.

Для начала Ангелина напилась почти что «в хлам» на дне своего рождения. Круглую дату, двадцатилетие, ей вздумалось отметить в городском уличном кафе без названия, расположенном далеко от дома, можно сказать, на другом конце города. Водка, лимонады, салат, одноразовая посуда – что ещё нужно для подведения итогов двух прошедших десятков лет.

Выглядела именинница броско и выделялась среди посетителей кафе весёлостью и задором. За последнее время она поменяла свой стиль на более сексуальный и вызывающий. Явилась она сюда одетая в короткую белую юбку из лаковой кожи и облегающий топик из чёрной сетчатой ткани, который к тому же просвечивал, демонстрируя тёмный ажур изящного бюстгальтера. Но это ещё не всё: специально к этому дню Ангелина приобрела чёрные туфли на белой высокой платформе, итальянские, в тон к своему наряду и, встав на них, окончательно превратилась в роковую обольстительницу. Модельно подстриженные и окрашенные в платиновый цвет волосы она уложила на одну сторону, слегка прикрыв глаз – в общем, фурор она в тот день произвела.

Её родителям, несмотря на пристрастие к разного рода пиршествам, удавалось развивать свой собственный бизнес, затеянный отцом лет пятнадцать назад – их считали людьми безбедными, поэтому Ангелина могла позволить себе покупать достаточно дорогие вещи. Была у неё такая слабость: она охотилась за дефицитной в те годы фирменной заграничной одеждой, особенно ей нравились вещи, производящие впечатление на окружающих, что доставались ей при посредничестве хороших знакомых из сферы торговли. Родители не жалели средств, видя, как дочь приходит в небывалый восторг от очередной обновы.

По окончании мероприятия именинницу, едва стоявшую на ногах, навязался проводить до дома друг детства, имя которого не имеет смысла называть, а остальные рассредоточились кто куда. Вечерний автобус ждать было бесполезно, такси сложно было поймать, и пара, утомившаяся от веселья и танцев, отправилась через город пешком, дорогой долгой, по большей части на подъём. Тёплый ветер обдувал нежно – в такой приятный вечер гулять бы, да гулять; улицы горели миллионами огней; жизнь казалась прекрасной. И без Полковника она возможна, жизнь, полная свободы – на нём свет клином не сошёлся. И ничего в нем особенного, в этом Полковнике, так, коротышка прыщавый, внушала она себе, чтобы забыть его как можно скорее.

За увлекательной болтовнёй эти двое не заметили, что им уже удалось осилить полпути. Оба, разумеется, устали, присели отдохнуть на первую подвернувшуюся скамейку. Друг детства держал её за руку, смотрел безотрывно обожающим взглядом – явно напрашивался в женихи. Ангелине в состоянии опьянения вдруг пришла в голову дурацкая затея: разыграть его. Дурацким был не сам по себе розыгрыш, а способ его исполнения: она задумала обойти длинный дом вокруг и выйти сюда же с противоположной стороны, откуда парень её не ждал, чему он должен был, по её замыслу, ужасно удивиться. И вот Ангелина встала со скамейки, сослалась, что ненадолго отойдёт – поищет ближайшее безлюдное место, так как её приспичило. Заковыляла, шатаясь, по тротуару, провожаемая безотрывным взглядом наивного парня. Вскоре ничего не подозревающий друг, подождав пару минут и посчитав, что слишком долго она не возвращается, забеспокоился и поплёлся вслед за ней, начал её разыскивать, в то время как она, костыляя на своей высокой подошве, огибала с другой стороны длинную многоэтажку. Друзья потеряли друг друга – обоих куда-то уносило в разных направлениях.

После безуспешных поисков, пустых скитаний по дворам претендент в женихи решил, что подруга от него просто сбежала, испугавшись его намёков на близость. Парень разобиделся, махнул на её выходки и продолжил путь в одиночестве. Ангелина, в свою очередь, поискала его у той самой скамейки, поблудила вдоль соседних домов и поковыляла к шоссе. Дальше ей пришлось идти вдоль шумной автомобильной дороги, где ей сигналили проезжающие мимо машины.

До поры, до времени, она игнорировала всех, кто возле неё притормаживал, но потом, когда ноги слишком устали, согласилась подсесть к безобидному на вид молодому водителю. Незнакомец, улыбаясь, обещал подбросить её прямо к дому, «хоть до этажа, хоть до квартиры», только сначала он должен заскочить в одно место по неотложным делам. Опьяневшая от немалого количества выпитого Ангелина совсем утратила бдительность и ничего не возымела против кратковременного заезда в район частных домов, куда он свернул. Парень припарковал машину возле дома старой постройки, где вдоль забора уже выстроилось несколько иномарок, что говорило о большом количестве народу внутри – выглядело так, будто здесь что-то праздновали, правда, не было слышно музыки. Водитель пригласил войти на минуту вместе с ним, уверяя, что там все свихнутся от зависти, когда увидят какая шикарная девушка его сопровождает и просил её подыграть, предложив поучаствовать в розыгрыше, а учитывая, что Ангелине так и не удалось сегодня никого разыграть, то она согласилась войти вместе с ним, дабы оказать парню услугу и повысить уважение к нему друзей. Сам он тем временем благополучно исчез за дверью какой-то комнаты, ушёл, как потом выяснилось, спать.

В центре гостиной при слабом освещении четверо мужчин за столом, покрытым истёртой скатертью, играли в карты. Было до отвращения накурено – единственная открытая форточка не справлялась. Оказавшись в столь криминального вида обстановке, Ангелина протрезвела в один миг, и её охватил испуг, а следом пришло отчаяние: вот я попала… Сзади отворилась дверь – появился ещё один, шестой в доме. Ей только-только пришла в голову мысль: бежать через эту дверь что есть мочи и кричать, звать на помощь, но теперь другая «бандитская морда» преградила ей путь.

Необходимо было как можно быстрее соображать – что теперь делать, придумывать как выпутываться из этой непростой ситуации, в которой она оказалась из-за своего легкомыслия и чрезмерности в употреблении спиртного. У неё заработал инстинкт самосохранения, и она начала объяснять присутствующим, что очень торопится, что её заждались дома родители. Но мужчины уйти ей не дали, а вежливо предложили присесть и выпить с ними чаю. Не видя иного выхода, она расположилась с ними за одним столом, так же вежливо поблагодарив и согласившись, а сама едва сдерживала трясущиеся колени. Пока один из них громыхал у плиты, стоящей в кухне по соседству, ставил на огонь чайник, оставшиеся за столом предложили сыграть с ними в карты. Ангелина боялась ответить отказом на любое поступавшее предложение, и пока они были в разумных пределах, на всё давала согласие. Тот, что с ней говорил, неторопливо раздал колоду, продолжая наблюдать за ней исподлобья и загадочно улыбаться, продемонстрировал козырь, чтоб видели все, положил стопку оставшихся карт посередине. Стали играть. Но вскоре выяснилось, что мужчин в доме не шестеро, а куда больше. К ним начали присоединяться другие, сонно выползающие из разных комнат и углов – сомнительного вида мужики: бородатые, пугающие мафиозным своим видом. Ангелина крутила головой на очередного заходящего, поджав плечи и с каждым новым членом банды чувствовала всё сильнее, что теряет под ногами опору, что сейчас она лишится со страху чувств. На данный момент она насчитала присутствовавших в доме десять человек, и ей казалось странным: для чего они здесь собрались, но ответ напрашивался сам: у них здесь что-то типа лежбища, бандитский притон. Один из них достал из кармана мелкий пакет с белым содержимым – пакет пошёл по рукам. Игроки брали карту, отсыпали на неё себе дозу порошка, свешивали над ней голову и втягивали ноздрями. Кто-то этим веществом решил угостить Ангелину – так впервые, возможно со страху или от привычного ей любопытства, она приняла его с ними на равных и узнала какие ощущения вызывает наркотик.

Мужчины следили за её реакцией с интересом. Тем временем Ангелина прощупывала все ходы: как ей отсюда выбраться живой. Стараясь не показывать свой страх, она красноречиво, много и долго, несла всякую чушь, всё, что приходило на ум, смешила забавными случаями из своей жизни, причём как-то вскользь упомянула, что якобы она – племянница здешнего губернатора и вообще хороший человек, не желавший никому вреда. Ангелина была великолепна как рассказчица – говорила она одна, а все остальные внимательно слушали. Моментами она вызывала всеобщий смех; истории лились одна за другой, а пока она говорила, ей пришла на ум стратегия, что нужно вычислить – кто среди них самый главный. Когда она догадалась, кто в этой банде главарь, взялась вызывать его расположение, причём аккуратно и незаметно.

Выбрала она, как оказалось, верное направление, и к концу четвёртого кона главный дал всем понять, чтобы никто из присутствующих её и пальцем не трогал, вдобавок авторитет отогнал от неё одного прилипчивого козла, который так и норовил её обнять, да всё хотел пощупать за грудь. Под утро банда начала так же неторопливо разбредаться на ночлег. Главарь поручил самому молодому среди них, чтобы тот отвёз девушку домой, туда, куда она скажет. Странно, но Ангелина перестала бояться – к тому моменту она вела уже себя как своя в этой банде: бесцеремонно выталкивала парня на улицу, посмеиваясь и шутя, а оставшимся крикнула: «Всем пока!» Молодой всю дорогу читал ей мораль, чтобы она по ночам больше по улицам не шаталась, просил передать родителям совет: получше присматривать за дочерью, да выдрать ремнём за сегодняшние гулянки.

Родители были на взводе. Остальные приглашённые по окончании торжества все разъехались по домам и вовсю уже видели сны, одна именинница до сих пор не вернулась. Стоило ей покрутить ключом в замке, как дверь перед ней резко открыли переполошившиеся мать с отцом – взгляд у обоих был крайне испуганным. Позади них стояла такая же взвинченная двоюродная сестра, что осталась у них с ночёвкой, и лицо у той было таким же озабоченным – в эту секунду, чтобы все успокоились, Ангелина придумала – чем ей оправдаться, хотя любое враньё давалось ей нелегко. В последнее время она делилась с родителями своими любовными переживаниями, была с ними откровенна, и родители реагировали правильно, относились с пониманием, иначе она перестала бы выкладывать им свои секреты. Но сейчас был не тот случай – она никак не могла выложить им всю правду о наркопритоне и банде, её попросту больше не выпустили бы из дому, поэтому она тут же выдумала легенду, будто вернулась давно, однако, ей вдруг захотелось присесть на скамейку у соседнего подъезда, и она сама не заметила как провалилась в сон.

Два последующих года Ангелина, стараясь вытравить из себя мысли о Полковнике, гуляла вовсю. Когда ей приходилось оставаться дома в полном одиночестве, навязчивые воспоминания, не дающие покоя, постоянно терзали её душу, а в беспутных компаниях она легко переключалась на всеобщее веселье и забывалась. Таким образом её, потерявшую смысл в любви, возненавидевшую чистые отношения, стремительно понесло во все тяжкие. Излюбленным местом для неё теперь было некое общество игроков, что гастролировали по разным городам ради лёгких денег – зарабатывали они жульничеством, вовлекая людей в игру в напёрстки и обманом приводили их к неизбежному проигрышу. Мошенники надолго осели здесь, видимо, место оказалось для них «урожайным».

В квартире, что те снимали, витала вонь варившейся наркотической дряни, слышался гогот беспутных баб и не было такого места, где бы не скопился толстый слой грязи, потому как здесь никогда не убиралось. Во всех помещениях, в том числе в туалете, кто-то покуривал травку, кто-то кололся… В обнимку с одним из гастролёров на драном диване возлежала подруга Надя (позже я вернусь к этой своеобразной особе и расскажу, чем всё для неё закончилось). Ангелина с теми наркоманами не кололась и траву пробовала покурить лишь пару раз чисто из интереса, ей вполне хватало шумного времяпровождения и постоянно тянуло в такое место, где можно за компанию выпить водки, да приглушить, хотя бы на время, ту нестерпимую боль, залечить кровоточивую её рану – Полковника.

Оргии устраивались здесь ежедневно. Как ни парадоксально это звучит, но они не мешали Ангелине получать образование, и не в каком-нибудь училище, а в институте финансов, причём училась она старательно. Эта модель поведения передалась ей от родителей, которые тоже полночи чего-то празднуют, затем с утра встают и бодрые, протрезвевшие, активные начинают работать за десятерых. Как говорится, яблоко от яблони, и Ангелина вела себя так же, только чередовала пьянку с учёбой. В своей сумасбродной компании она была такой одна, с перспективой на высшее образование – все остальные ни к какому образованию не проявляли интереса, и Надя в том числе. Как и родители, Ангелина везде успевала: слушая на парах лекции, она поглядывала в свой пейджер, на котором, несмотря на десять утра, уже высвечивалось: «Гел, будь другом, принеси водки». Лекции заканчивались, и девушка с хорошими оценками в семестре, из хорошей семьи, как считали многие, бежала в продуктовый магазин, набирала пакет еды: хлеба, копчёных окорочков, консервов… и конечно покупала несколько бутылок водки, затем снова неслась на квартиру, где её ждали томящиеся голодные торчки.

Ангелина всегда избирательно относилась к выбору партнёра для любовных встреч. Избирательно – вовсе не значит, что она копалась в них годами и наконец останавливалась на достойнейшем из достойных. Выбор падал на разных, совершенно отличающихся между собою людей – её заинтересовывал кто-то по каким-то особенным критериям, известным только ей, и чем бы не прельщал её парень, положивший на неё глаз, как бы не старался он ей понравиться, она его к себе не подпускала, несмотря ни на какие подвиги с его стороны, если он под эти критерии не подпадал. Подругам по притону было наплевать – с кем они сегодня залягут в кровать, в пьяном угаре им было не до избирательности, другую жизнь они себе не представляли. Одна Ангелина развлекалась на подобных вечеринках сама по себе – ей было крайне интересно наблюдать за бытом в маргинальной среде, изучать сферу жизни выбравших путь порока, но в то же время она держалась от них на незаметной дистанции. Сами они относились к ней благосклонно: щедрая девушка и очень весёлая, способная превратить скучную вечеринку в праздник.