Проклятая королева

Серисса с лёгкой улыбкой стала раздавать украшения, подбирая каждой девушке то, что подходило ей по стилю. Касия получила серьги с рубиновыми каплями, Лианне досталась подвеска в форме серебряной лилии, Аделии – браслет из звёздного стекла, сверкавшего, как лунный лёд. Для самой Мариссы была предназначена тонкая диадема, украшенная сапфиром в форме капли и обрамлённая серебром.

– Спасибо тебе, Серисса, это волшебно, – Марисса обняла подругу. – Ты всегда знаешь, как нас порадовать.

– Но что насчёт платьев? – снова подала голос Лианна, не отрывая взгляда от своего нового ожерелья. – Вряд ли мы найдём подходящие здесь, в покоях.

– Не переживай, что-нибудь придумаем, – сказала Марисса, уже откидывая одеяло и спуская ноги на пол. – Мы не пропустим такой вечер только из-за одежды.

Она встала, стройная, грациозная, с чуть растрёпанными после сна волосами – и всё же уже настоящая королева. Подруги с восхищением смотрели на неё, словно на свою звезду.

– А теперь, девушки, с вашего позволения, – сказала она, с улыбкой направляясь к гардеробу, – мне нужно одеться и спуститься на завтрак.

Фрейлины поднялись, всё ещё восторженно обсуждая украшения, их сочетания, возможные причёски и фантазируя о бале. Покой заполнился смехом, шелестом шёлка и звонким перестуком украшений.

Пока одна из них подхватывала шкатулку, другая поправляла волосы, третья делилась последними слухами, девушки по очереди вышли за дверь, оставив Мариссу в лёгком утреннем сиянии. Впереди был долгий день – и вечер, полный надежд и неизвестности.

Огромные дубовые двери обеденного зала замка Валари́и распахнулись с лёгким скрипом. Свет из высоких стрельчатых окон заливал зал золотистым сиянием, отражаясь в витиеватых стеклянных люстрах, в позолоте стенных панелей и в отполированных до блеска каменных плитах пола.

У самого входа стоял слуга в сине-золотой ливрее. При виде приближающейся процессии он сделал шаг вперёд и громко, отчётливо произнёс:

– Её Величество, королева Скалденна, в сопровождении своих фрейлин.

Мгновенно весь зал затих.

Шорохи, разговоры, звон столовых приборов – всё стихло. Мужчины, уже сидевшие за длинными столами, встали, склонив головы в знак уважения. Женщины, одетые в парчу, вуали, кружева, плавно присели в реверанс, сложив руки у груди.

Марисса вошла в зал, держа спину прямо, голову высоко поднятой, – как и подобает королеве. На ней было светлое платье, украшенное тонкой вышивкой, подчёркивающее её благородную стать. Её густые волосы, спадавшие на плечи мягкими волнами, были украшены серебристой диадемой.

Следом шли её фрейлины – Аделия, Касия, Лианна и Серисса – каждая одетая в изящное платье своего рода, но с лентами одного цвета – цвета дома Скалденн, символизируя их единство с Мариссой.

Королева Скалденна сделала небольшой кивок в сторону зала – вежливое и уверенное приветствие. Её взгляд скользнул по лицам присутствующих: любопытные, выжидающие, иногда слегка высокомерные – всё, как полагается при дворе . Но она не отвела взгляда и шла вперёд с достоинством.

У главного стола, стоящего на возвышении, сидели король Валари́и и королева Ливиана Маврен. Король поднялся и кивнул Мариссе – сдержанно, но с признанием. Королева осталась сидеть, хотя и наклонила голову чуть ниже, чем положено по этикету – жест, исполненный напряжённой вежливости.

– Ваше Величество, – произнесла Марисса, сделав изящный реверанс, – я благодарю вас за приём. Да будет союз наших земель крепок и благословлён богами.

Фрейлины, слегка поклонившись, повторили за ней реверансы, и вся пятёрка, склонив головы, замерла на несколько секунд перед королевским столом. Принца, как заметила Марисса, ещё не было. Его отсутствие вызвало едва уловимую тень досады на лице королевы Ливианы.

– Прошу, садитесь, ваше Величество, – ответил король. – Для вас приготовлен отдельный стол.

Марисса поблагодарила лёгким кивком, и девушки направились к свободному месту – вблизи высокого окна, откуда открывался вид на пышный внутренний сад с красивыми фонтанами.

Они сели, стараясь держаться естественно, но чувствовали на себе десятки взглядов – восхищённых, оценивающих, завистливых. Их приезд стал главным событием дня, и каждая из них это понимала. Но, несмотря на это, в их движениях и улыбках царила уверенность и внутреннее единство. Впервые за долгое время Марисса ощущала, что они – команда, единое сердце, и впереди их ждёт не только бал, но и новая, великая глава их судьбы.

Марисса сидела за длинным столом, покрытым снежно-белой скатертью, усыпанной цветочными гирляндами и переливающейся вышивкой, будто звёздная россыпь. Перед ней стояли изящные бокалы из резного хрусталя, серебряные приборы, тарелки с тончайшей росписью. На блюдах медленно поднимался пар: подали тушёное мясо в винном соусе, запечённую дичь с ягодами и свежие фрукты с лепестками цветов.

Но еда её не радовала.

Марисса чувствовала себя, как под увеличительным стеклом. Каждое движение, поворот головы, жест – всё, казалось, замечали и оценивали. Её плечи оставались прямыми, а лицо спокойным, но внутри нарастало напряжение.

Осторожно, словно между делом, она бросила взгляд по сторонам. За одним из дальних столов, украшенным сдержанно, но с достоинством, сидели послы Эльбрита. Среди них выделялся один мужчина – сухощавый, с резкими чертами лица, аккуратно причёсанными тёмными волосами с сединой на висках и пронзительным холодным взглядом.

Лорд Генри Стонвелл, дипломат с безупречной репутацией, но известный своей непримиримостью. Его глаза, серые, как осеннее небо над морем, были прикованы к Мариссе.

Он не пытался скрыть своего недовольства. Его губы сжаты в тонкую линию, пальцы слегка сжаты в кулак на столе, и из всей его фигуры сквозило: он зол. Не лично на неё – возможно, на саму идею её приезда, на союз с Скалденном, на то, что королева ненавистного ему государства теперь сидит в центре внимания.

Марисса быстро отвела взгляд, ощущая холод, исходящий от этого человека, как будто он мог пробить стену каменного зала своим безмолвным упрёком.

Повернув голову в другую сторону, надеясь встретить более нейтральный взгляд, она встретилась глазами с другим – куда более опасным.

Севарион Лирэль.

Бастард короля. Он сидел за полукруглым столом среди придворной знати, полуспиной к основному залу, но Марисса сразу ощутила его пристальный взгляд.

Он не просто смотрел – он изучал, наблюдал, будто охотник, впервые увидевший дичь, пробуя её повадку. Его глаза были цвета тёмного золота с тлеющим янтарным отблеском – словно в них плясали язычки настоящего пламени.

Когда их взгляды встретились, Марисса ощутила, как сердце укололо неприятное волнение. Она ждала, что он отвернётся, уступит, как принято – но он не отвёл глаз.

Его губы скользнули в лёгкую, почти невидимую, полуулыбку.

Марисса отвернулась. Медленно, стараясь не выдать смятения. Опустив глаза на тарелку, она сделала вид, что сосредоточена на еде, хотя ком застрял в горле, и кусок не лез.

"Да, – подумала она. – Этот замок будет испытанием. Мне придётся быть сильной. Очень сильной."

Вокруг снова оживали разговоры, весёлый смех дам, звон бокалов. Но внутри неё наступила тишина – бдительная, напряжённая тишина перед бурей, которую она уже чувствовала кожей.

После долгой и напряжённой трапезы Марисса вернулась в свои покои, сопровождаемая своими фрейлинами. Утро выдалось утомительным – взгляды, чужие лица, скрытые намерения… Но стоило им переступить порог, как усталость мгновенно уступила место удивлению.

Комната встретила их необычным зрелищем.

У ног кровати стояли большие овальные коробки, обтянутые бархатом цвета розового золота, перевязанные лентами. Рядом – развёрнутые на ширме и креслах – великолепные платья, сверкающие в свете солнечных лучей, пробивавшихся сквозь витражи. Шёлк, тюль, вышивка золотыми и серебряными нитями, расшитые бисером лифы, тонкие кружева – каждое платье было произведением искусства.

– Что это?.. – с изумлением прошептала Аделия, подойдя к одному из нарядов и осторожно коснувшись ткани.

– Они же только что от модистки! – воскликнула Касия, бережно разворачивая длинную юбку вишнёвого платья с россыпью камней на корсаже.

– Мы не заказывали ничего подобного, – добавила Лианна, – да и кто бы мог?..

В этот момент дверь приоткрылась, и в покои, не спеша, вошла королева Ливиана Эльмайвен.

Комната тут же затихла. Девушки встали, почти одновременно опустились в низкий реверанс. Марисса осталась стоять, но вежливо склонила голову, слегка отведя руки в стороны в знак уважения.

– Ваше Величество, чем обязаны? – сдержанно и ровно спросила она, стараясь не выказывать тревоги.

Королева оглядела девушек с лёгкой, почти рассеянной улыбкой, но её взгляд на миг задержался на Мариссе – нежестокий, но и не тёплый.

– Вы ведь в курсе, что сегодня свадьба моей дочери? – начала она, чуть вскинув подбородок.

– Да, конечно.

– Эти наряды – для вас. Я велела лучшей столичной модистке сшить платья по вашему статусу. Отказа не принимаю. – Голос Ливианы был ровным, почти холодным, но в нём звучала сила. – К тому же, ваша матушка, королева Скалденна, настояла, чтобы все расходы были покрыты её казной.

На секунду повисла пауза. Фрейлины Мариссы переглянулись, но молчали.

– Служанки скоро поднимутся, чтобы помочь вам подготовиться, – добавила королева, – не задерживайтесь. Сегодня вы должны сиять. Все.

Она бросила последний взгляд на платья, на Мариссу – и вышла, оставив за собой аромат цветов и тонкий холод горной стали.

Дверь закрылась.

– Ничего себе… – первой нарушила молчание Касия, выдохнув, – королева сама приказала.

– И мать всё заранее устроила, – удивлённо добавила Серисса. – Она, видимо, хотела, чтобы ты была… на высоте.

Марисса подошла ближе к коробкам, коснулась одной рукой нежной ткани своего платья. Оно было цвета бледного золота с вышивкой в виде виноградных лоз и светло-зелёных листьев. Платье королевы – невесты по статусу. Она чувствовала это кожей.

– Если уж нас собираются рассматривать, – сказала она тихо, – пусть хотя бы видят, на что мы способны.

Вскоре в комнату действительно вошли служанки с расчёсками, лентами, коробочками с духами и пудрой. Началась подготовка к балу.

И пусть вечер ещё не начался – внутри у каждой из них уже горел свой огонёк ожидания, волнения и предчувствия судьбы.

Великий храм , расположенный на возвышении неподалёку от замка Вадринель , был залит утренним светом. Лучи солнца, проникая сквозь витражи с изображением древних богов и духов стихий, окрашивали пол и стены в мерцающее золото, лазурь и пурпур. Тонкие ароматические курения поднимались ввысь, в воздухе витал запах ладана, белых цветов и чуть уловимой магии.

Зал был полон. Высокие вельможи, послы, родная знать Валарии, представители Солнарии, среди которых выделялись драконьи лорды в человекоподобной форме – все присутствовали на церемонии, которая должна была стать символом единства двух великих народов.

Сначала появился жених – принц Раэн Эльторин из южной провинции Солнарии, облачённый в торжественный наряд цвета закатного неба с золотыми вставками. Его плечи украшала мантия, сотканная из лёгкой ткани, переливающейся, словно чешуя дракона. Он шёл уверенно, с достоинством, в его облике читалась сила огненной крови, что текла в жилах солнарийцев, потомков драконов.

За ним – верховный жрец, седой эльф с глазами цвета лунного серебра, державший в руках свиток с древними брачными клятвами. Его сопровождали аколиты, неся в кувшинах воду из священного источника, которой позже будут благословлены руки новобрачных.

И вот зазвучала музыка. Глубокие арфы, флейты и эльфийские гусли наполнили зал, возвещая приход невесты.

Принцесса Аурелианна Ливэйрин, старшая дочь короля и королевы Валарии, вошла в храм под руку с отцом. Она была ослепительно прекрасна в своём белом, как утренняя дымка, платье с узорами в форме серебряных листьев и сияющим венцом из лунных камней. За ней тянулась длинная фата, которую несли её младшие кузины. На шее – фамильное ожерелье , носимое всеми королевскими невестами с древнейших времён.

Когда Аурелианна приблизилась к жениху, тот склонил голову в знак уважения. Они встали перед алтарём, выложенным из светлого лунного мрамора, а между ними – небольшая чаша, наполненная водой жизни.

Верховный жрец начал читать слова союза:

– «Пред ликом древних, пред корнями Леса и пламенем Гор, пред дыханием Ветра и силой Воды, вы соединяетесь не телом лишь, но душой, судьбой, дыханием жизни. Так велит древний Завет.»

Он окропил руки жениха и невесты водой, после чего они, не отрывая взгляда друг от друга, произнесли клятвы:

– «Я, Раэн, сын дома Эльторин, принимаю тебя, Аурелианна, как свою супругу. Солнце – свидетель моих слов, и пусть союз наш будет крепок, как горы, и светел, как небо над морем.»

– «Я, Аурелианна, дочь Валарии, принимаю тебя, Раэн, как своего супруга. Земля – свидетель моих слов, и пусть путь наш будет единым, как реки, что сливаются в море, и верным, как корни древнего леса.»

После этого их руки были перевязаны шелковой лентой, символизирующей единство судеб. Зазвенели серебряные колокольчики, возвестив окончание церемонии, и жрец громко произнёс:

– «С этого дня вы – супруг и супруга. Да пребудет с вами благословение четырёх стихий и сила двух народов!»

Сразу после этого в зале раздались аплодисменты, фанфары, а над аркой, где стояли новобрачные, вспыхнули сверкающие искры, сотворённые магией: на миг воздух заполнили парящие лепестки и светлячки.

Принц поцеловал свою жену, и они, держась за руки, направились к выходу из храма – под звуки ликующей музыки и с благословением обеих наций.

Бал в честь королевской свадьбы был в самом разгаре. Огромный зал сиял светом сотен свечей, отражающихся в высоких зеркалах и хрустале люстр. Повсюду звучала музыка: эльфийские скрипки и флейты, лёгкие арфы и барабаны Валарии создавали вместе волшебную, праздничную симфонию.

В воздухе витали ароматы цветов, вина и лёгких духов, а разноцветные шелка платьев, блеск драгоценностей и золото в нарядах знатных гостей переливались, словно поток света и цвета.

По залу кружились пары. Смех, лёгкие разговоры и звон бокалов создавали атмосферу праздника, где границы между землями, домами и даже судьбами, казалось, растворялись.

Марисса стояла в сторонке вместе со своими фрейлинами – Аделией, Касией, Лианной и Сериссой. Девушки оживлённо переговаривались, их глаза сверкали, а в голосах звучал восторг.

– Посмотрите, как он ведёт танец, будто сам ветер! – воскликнула Касия, кивая в сторону пары в центре зала.

– А музыка – просто волшебство… – добавила Лианна, мечтательно улыбаясь.

Марисса смеялась, радуясь за новобрачных и заражаясь весельем бала. В груди у неё будто пела радость, такая лёгкая и волнующая.

– А что мы стоим? – вдруг озорно воскликнула она, хлопнув в ладоши. – Пошлите танцевать!

И прежде чем кто-либо успел что-либо возразить, Марисса схватила девушек за руки и потащила их в центр зала, словно вихрь. Музыка подхватила их – лёгкий, быстрый танец с эльфийскими мотивами. Девушки закружились, платье Мариссы расплеснулось, как рябь на воде, её смех разнёсся над залом – живой, искренний, как звон колокольчиков весной.

Фрейлины смеялись и кружились вместе с ней, ловя ритм, забыв обо всём, кроме света, музыки и счастья этого мгновения.

Принц Дэльтран стоял у колонны, в полутени, беседуя с одним из рыцарей. Но как только Марисса вышла в центр зала, он замолчал. Его взгляд невольно притянулся к ней – к её сияющим глазам, живому лицу, её движению, лёгкости, искренности.

Он смотрел, словно зачарованный. На его губах появилась едва заметная, но тёплая улыбка. Когда их взгляды встретились, Марисса посмотрела прямо на него и улыбнулась, на мгновение остановившись, как будто только для него. А потом – снова закружилась в танце, будто в вальсе с самой жизнью.

Дэльтран медленно выдохнул. Он чувствовал, как что-то в нём сдвинулось, нечто важное и ещё не до конца понятное.

Чуть в стороне, в полутени стоял Севарион. Он видел всё – смех, танец, взгляд, между Мариссой и его сводным братом.

И впервые в жизни в его сердце поднялось нечто неуправляемое. Ураган. Он не понимал, что именно ощущает: раздражение? зависть? желание? Но одно он знал точно – он не мог оторвать глаз от Мариссы.

Что-то в её искренности, в этой свободе, которой он никогда не знал, разбудило в нём бурю. Её смех звучал у него в ушах, и сердце, хранившее холод всю его жизнь, неожиданно затрепетало.

Он сжал кулак.

Она была невестой его брата.

Но почему же тогда впервые в жизни он почувствовал, что хочет что-то только для себя?

Танец закончился, и девушки, раскрасневшиеся от смеха и радости, вернулись к краю зала, в зону отдыха под высокими арками и каменными колоннами. Как только вновь зазвучала музыка – уже более неторопливая и чувственная, – стало ясно: их весёлый танец привлёк внимание многих кавалеров.

Один за другим молодые мужчины начали подходить к ним с приглашениями на следующий танец. Смеясь и оживлённо переговариваясь, фрейлины Мариссы стали растворяться в толпе: Аделия ушла, ведя под руку эльфийского посла с тонким, изящным лицом; Касия танцевала с солнечным рыцарем, сверкающим золотом брони; даже скромная Серисса, смущённо улыбаясь, позволила увлечь себя в танец высокому придворному.

Марисса осталась одна, стоя у колонны с лёгкой улыбкой на лице. Она наблюдала за подругами и чувствовала, как вечер вплетается в её сердце шелестом надежды. Платье её мерцало при каждом движении, и на ней играло отражение сотен свечей.

Но в этот момент возле неё появился Лорд Генри Стонвелл, посол Эльбрита.

– Ваше Величество, – произнёс он холодновато вежливо, чуть склоняя голову. – Как же так? Такая красивая ночь и такая красивая королева – и всё же совсем одна.

Он выглядел, нужно признать, безупречно: в темно-синем камзоле с серебряной вышивкой, с высоко поднятой головой и уверенной, надменной осанкой. Он был привлекателен, но в его взгляде сквозила неуважительная снисходительность, а улыбка была лишена теплоты.

Марисса внутренне напряглась, её пальцы сжались в кулачок, едва заметно подрагивая. Но лицо её оставалось спокойным, и голос – безупречно вежливым:

– Вы ошибаетесь, милорд. Я здесь вовсе не одна.

Стонвелл хмыкнул и приблизился, остановившись слишком близко. Он опёрся рукой на колонну рядом с её лицом, словно бы ненароком, но в этом жесте сквозила агрессия и контроль. Он словно заключил её в ловушку, не давая отойти.

– Я не дурак, Ваше Величество, – произнёс он, понижая голос, – и прекрасно вижу, как трещит ваш «союз» с Валарией. Королева смотрит на вас с холодом, народ – с недоверием. Разве вы не чувствуете, что здесь вам не рады?

Марисса молчала, не желая подавать виду, но в груди нарастала тревога.

– Я пришёл предложить вам выход, – продолжал он, взгляд его потемнел. – Откажитесь от претензий на корону Эльбрита. Отдайте Скалденн под управление истинной королеве. И, возможно… – он склонился ближе, – возможно, вы сохраните свою, с позволения сказать, никчемную жизнь.

Марисса стояла, прижавшись к колонне, но взгляд её был твёрд, голос – холоден, как лёд.

– Вы угрожаете мне, милорд?

– Ни в коем случае, – ответил он, усмехаясь. – Я лишь любезно объясняю варианты, которые вы могли бы обдумать. Пока ещё есть время.

Она выпрямилась, расправив плечи, и её голос прозвучал ровно:

– Вы действительно любезны, лорд Стонвелл. Но уверяю вас: я не собираюсь обдумывать ни одно из ваших предложений. Позвольте мне откланяться – меня ждёт мой жених.

Он отступил, чуть отпрянув, но в его глазах сверкнуло раздражение, смешанное с чем-то более мрачным.

– Разумеется, Ваше Величество… Жених… Как же иначе…

Он расхохотался – коротко, резко, и остался стоять у колонны, наблюдая, как Марисса разворачивается и, не спеша, с прямой осанкой, уходит прочь, растворяясь в толпе, сияя гордостью, как корона на её голове.

Но за спиной она всё ещё чувствовала его взгляд, тяжёлый, словно кинжал, и знала: это было только начало.

Марисса шла по залу, словно сквозь туман. Свет от люстр дробился в её глазах, в ушах всё ещё звенел голос Стонвелла – его угрозы, произнесённые с такой вежливой жестокостью, повторялись, как удар колокола в пустом храме.

"Откажитесь от претензий…"

"Никчемная жизнь…"

"Сохранить… возможно…"

С каждым шагом внутри крепло одно чувство – холод. Холод одиночества. Холод непонимания. Холод, который полз к сердцу. Она была здесь не как невеста, не как союзница. Пока она полезна – она под защитой. Но когда интерес исчезнет… что тогда?

Слёзы подступили к глазам. Она почти не замечала взглядов, почти не чувствовала пола под ногами – всё казалось зыбким, далёким. Она свернула за мраморную колонну, встала у каменного уступа и попыталась выровнять дыхание.

И вдруг – шаги. Быстрые, уверенные. Словно ветер ворвался в её мир, оттеснив тьму.

– Дорогая! – раздался голос. Тёплый, чуть насмешливый, но удивительно обнадёживающий. – Я вас повсюду ищу! Где вы пропали?

Это был Дэльтран.

Он появился из толпы, как будто откуда-то из света. Его улыбка была искренней, движения – лёгкими. Он подошёл к ней, не давая сказать ни слова, и, не спрашивая, обвил рукой её талию.

– Прости, – прошептал он ей в ухо. – Лорд всё ещё наблюдает. Подыграй мне. Помни: ты под нашей защитой. Под моей. Валария не отказывается от своих союзов.

Марисса смотрела в его глаза – в них не было ни страха, ни фальши. Лишь сила. Надёжность. Спокойствие.

И в этот миг он поцеловал её.

Она растерялась. Инстинктивно хотела отстраниться, но его слова эхом звучали в её голове.

И она ответила на поцелуй. Она обвила его за шею, позволила ему крепче прижать её к себе. Губы их встретились вновь – уверенно, как у пары, не сомневающейся в себе.

Несколько мгновений они стояли так – вместе, под взглядом сотен глаз.

У противоположной колонны лорд Стонвелл стоял, скрестив руки на груди. Его лицо искажалось от гнева. Он наблюдал за этой сценой с яростью, едва сдерживая себя. Губы его скривились в злобной усмешке, и, когда их поцелуй затянулся, он плюнул в сторону, резко развернулся и пошёл прочь, отталкивая с пути невольных свидетелей. Его шаги звенели по каменному полу, сердце билось от ненависти.

– Эта девчонка не так проста, как кажется, – думал он, поднимаясь по лестнице в свои покои. – Королева Скалденна… нужно будет внимательнее за ней следить. И действовать осторожнее… гораздо осторожнее.

А внизу, в зале, среди музыки и веселья, стояли Дэльтран и Марисса. Он всё ещё держал её за талию. Она стояла, положив руку на его грудь, и впервые за долгое время чувствовала себя в безопасности.

Они всё ещё стояли у колонны, когда Дэльтран, взглянув в сторону зала, тихо произнёс:

– Он ушёл.

Голос его был ровным, но внимательный взгляд всё ещё скользил по толпе. Марисса, напряжённая, как тетива, выдохнула, словно только сейчас позволила себе это сделать. Губы её дрожали.

– Он угрожал мне, – прошептала она. – Здесь. У всех на виду…

Дэльтран повернулся к ней, чуть ближе, взгляд его потемнел. Но голос остался спокойным, низким, сдержанным:

– Тише… тише, – сказал он. – Ты королева, Марисса. Ты не имеешь права показывать слабость. Даже если внутри буря – снаружи все должны видеть только лед и сталь. Только силу, уверенность и достоинство.

Она опустила глаза, сжав пальцы на его руке, потом подняла их вновь – ясные, полные эмоций.

– Да… вы правы… Простите меня за эту мимолётную слабость.

Дэльтран на мгновение задержал на ней взгляд. Его губы тронула тёплая улыбка – совсем иная, не придворная, не показная, а личная.

– Со мной ты можешь быть слабой, – сказал он тихо. – Ты же моя невеста.

Марисса замерла. Она смотрела на него с лёгким удивлением, словно услышав что-то невозможное. В её глазах плескалась хрупкая надежда, смешанная с недоверием.

– Вы… серьёзно? – прошептала она.

– А разве такими словами шутят?

Он протянул к ей руку – открыто, искренне, словно предлагая не просто танец, а путь, который они теперь должны были пройти вместе.

– Пойдёмте, – сказал Дэльтран. – Сейчас отец объявит о нашем союзе и брачном договоре.

Марисса сделала глубокий вдох, на мгновение закрыла глаза, а затем, расправив плечи, вложила свою ладонь в его. Словно бы её рука сама нашла своё место.

Они двинулись по залу – рядом, шаг в шаг, будто так и должно было быть всегда. Гости расступались перед ними, шёпот наполнял зал, музыка на мгновение отступила на второй план, когда будущие супруги подошли к возвышению, где за длинным столом сидели король и королева Валарии.

Король встал, его взгляд упал на сына, затем на Мариссу. Он протянул к ним руки, призывая приблизиться.