Проклятая королева

Salina

Проклятая королева

Пролог

Огонь охватил стены замка Тарвис, словно сама ночь решила проглотить сердце Скалденна. Ветра стонали в башнях, стягивая дым и пепел к небу, где не было звёзд – лишь предвестие гибели.

Нападение было внезапным. Войска королевства Эльбрит , скрывшись в тенях, под покровом ночи пересекли границы и ударили, когда королевство спало.

Король Ардеван Скарлинн пал первым, защищая трон и свою семью до последнего вздоха. Его тело осталось в зале совета, сжимая окровавленный меч, как символ стойкости народа магов.

Королева Мирелла, с маленькой дочерью на руках, прорвалась сквозь хаос и пламя, спасаясь бегством. Её взгляд был полон горечи и решимости – она несла в себе пламя надежды, за которое стоило бороться. Среди ночи и тревоги она направилась к союзникам – королевству Валарии, где ждала хрупкая передышка, но не окончательное спасение.

Девочка осталась в замке Валарии, под защитой, но и в тени опасностей. Тем временем Мирелла возвращалась с войсками Валарии в Скалденн, чтобы вернуть утраченное и возродить надежду.

Но даже в величественных стенах Валарии таилась тень угрозы. Для короля Валарии эта девочка была не просто наследницей – она была ключом, важной фигурой в сложной игре власти и тайн. Чтобы защитить её, девочку укрыли в монастыре на окраине королевства, под новым именем. Её воспитанием и обучением занималась старшая монахиня – единственная, кто знала её истинное происхождение.

В этом уединении, среди тишины молитв и древних стен, начиналась новая глава её жизни – скрытая от мира, но наполненная судьбой, которую предстояло исполнить.

С тех пор прошло много лет.

Война не утихла – как тёмная туча, нависшая над миром, она поглощала надежды и жизни.

Мирелла Сайвелир осталась в Скалденне, словно пламя в зимней метели, неугасимая и непокорная. Каждый день для неё был битвой – за корону дочери, за правду, за слабый огонёк надежды, что когда-нибудь их род вновь воспрянет. Её глаза хранили боль утрат и непоколебимую решимость, а руки не знали покоя – то держали меч, то ласкали карту земли, что должна была остаться их.

А Марисса… Марисса росла в тишине монастыря, где стены дышали древними тайнами, а в залах эхом отдавались шаги монахинь. Среди тяжёлых томов и холодного мрамора она училась читать не только слова, но и смыслы, познавала тайны прошлого и училась слышать голос своей судьбы. Её маленькие руки осторожно листали страницы, где сплетались истории героев и предателей, любви и предательства.

Она не знала, кому верить – миру за стенами монастыря, где интриги плелись, словно паутина, или тем немногим, кто обещал защиту. И кто придёт к ней первым – спаситель, несущий свет, или убийца, вестник тьмы?

Она – последняя из рода Скарлинн.

Королева без трона. Девочка с судьбой, способной изменить весь мир.

Глава1

Солнце вставало медленно, щурясь сквозь сосновые кроны и скользя по мозаике старого монастыря Санкт Лориэн. Пение горных птиц разносилось над зелёными пастбищами, где коза по имени Грета уже бодалась с утренним ведром.

Во дворе, босиком по прохладной траве, с завязанным косым фартуком поверх простой льняной рубашки, бежала девочка лет восьми – худенькая, румяная, с дерзким вихром и глазами – чистого, светлого голубого цвета, как небо в безоблачный день – сияющими от радости. Это была она – Марисса Скарлинн. Хотя здесь её звали просто Марин. Только старшая монахиня знала, кто она на самом деле.

– Марин! – донесся строго-торопливый голос одной из монахинь. – Вернись сюда немедленно!

Мариссия, услышав знакомое имя, лишь весело рассмеялась и ловко уворачивалась, убегая дальше, словно играя в догонялки. Ее легкие шаги едва касались земли, а сердце билось в такт с ее безудержной энергией.

– Ты же леди! – продолжала уговаривать монахиня, вытирая пот с лица и почти догоняя девочку. – Ты должна уметь вышивать, шить и готовить! Это твой долг!

Но для Мариссии это были лишь пустые слова. Она тянулась туда, где шумели и смеялись мальчишки – за сараями монастыря, где ребята устраивали настоящий бой на деревянных мечах, бросая вызов друг другу с блеском в глазах. Там, среди соревнующихся, её душа находила свободу и счастье, а не за иголкой и ниткой.

Мариссия знала: её место – там, где бьётся сердце настоящей борьбы, где вспыхивают мечты и закаляется дух, а не в тихом покое рукоделия.

Вечером, когда над монастырем опустились мягкие сумерки, воздух наполнился ароматом лаврового хлеба, свежесобранных трав и чего-то неуловимо родного. Мариссия сидела на крыше овчарни, свесив ноги и щурясь от тёплого ветра. Рядом с ней, вытянувшись на прогретой черепице, лежал её друг Кайс – долговязый мальчишка с вечно растрёпанными волосами и веснушками на носу.

Они молчали, разглядывая вечернее небо, словно пытаясь рассмотреть в алом зареве что-то большее, чем просто заходящее солнце. Небо над Валарией горело, как предвестие чего-то великого и страшного – но тогда оно казалось им просто красивым.

– Знаешь, Кайс… – вдруг заговорила Марисса, не отрывая взгляда от горизонта. – Однажды я, может, уеду отсюда. Очень далеко.

Кайс повернул голову и приподнялся на локте, удивленно всматриваясь в её профиль.

– Ты что, не хочешь остаться и стать нашей предводительницей? – усмехнулся он. – Мы же все решили: если война начнётся – ты будешь главной. Даже брат Микл согласился.

Мариссия скривила губы в ухмылке и покачала головой:

– Ага. И кидаться козьими лепёшками во врагов. Отличная стратегия. Особенно, если они придут с мечами.

Они оба рассмеялись. Легко, искренне, по-детски.

Они ещё не знали, как тяжело будут звучать эти слова в памяти, когда однажды с юга поднимется угроза, и всё, что казалось игрой – обернётся настоящей битвой.

Глава 2

Время – упрямый ходок. Оно не знает усталости, не оглядывается, не ждёт. Ему безразличны слёзы, трещины в сердце или обломки разрушенных жизней. Оно просто идёт – ровно, неумолимо, с привычной поступью вечности. И в монастыре Санкт Лориэн оно текло своей размеренной чередой: с первыми лучами солнца раздавались молитвы, в воздухе витал тёплый запах козьего молока и свежеиспечённого хлеба, а где-то во дворе звенели деревянные вёдра и звучал голос настоятельницы, читающей псалмы вполголоса.

Марисса стояла у края галереи, подняв лицо к небу. Ей исполнилось шестнадцать. Тот странный возраст, когда детство ещё прячется в искорках глаз, но взгляд уже умеет быть взрослым.

Её фигура была тонкой, почти хрупкой, но в каждом движении чувствовалась внутренняя сила. Казалось, ветер сам плетёт её походку, делая её лёгкой, как шелест листвы, но в этих шагах была не просто грация – была решимость. Та, что появляется у тех, кто однажды уже многое потерял и с тех пор шаг за шагом учится принимать свою судьбу, пусть даже молча.

Она знала: её история ещё не началась. Всё важное было впереди. Но сердце – то самое, упрямое – уже билось в ритме грядущей бури.

Сегодня всё было как обычно – тёплое утро, лёгкий ветер с гор и бескрайнее зелёное поле, где овцы мирно бродили, щипая молодую траву. Марисса, как и каждое утро, отправилась с монастырскими овцами к пастбищу. Вместе с ней шли две монахини и трое мальчишек из приюта – не столько помощники, сколько компания, без которой день был бы скучным.

Один из них, Рион, худощавый парень с вихром на затылке и вечной искрой задора в глазах, не упускал ни одной возможности зацепить Мариссу.

– Готова проиграть, королева овец? – крикнул он с усмешкой, чуть подпрыгивая на месте. – Или снова скажешь, что не в форме?

Марисса повернулась к нему с озорной улыбкой. В её голубых глазах сверкнул вызов.

– Готовься ползти назад и пасти барашков в одиночку, герой полей.

Не дожидаясь его ответа, она рванула вперёд, легко и быстро, будто сама земля под ногами подталкивала её вперёд. Рион вскрикнул и бросился вдогонку, проклиная её за внезапный старт.

Пока они соревновались, овцы неспешно расползались по склонам. Старый пёс Торни, хрипло лая и тяжело переваливаясь с лапы на лапу, гонял их обратно, будто знал своё дело лучше любого пастуха.

На горизонте мерцали белёсые вершины гор – далекие, почти сказочные.

Марисса же только громко смеялась, петляя между камней, ощущая в груди лёгкую боль от быстрого бега. В этот миг она была не просто сиротой с чужим именем. Она была ветром, светом, сердцем, полным жизни. И предчувствия.

Солнце медленно поднималось над горизонтом, заливая пастбище золотистым светом. Тени от деревьев стали короче, и воздух наполнился легкой духотой, предвещающей жаркий день. Овцы лениво переступали с ноги на ногу, пощипывая траву, будто и не думали, что пора возвращаться.

Сестра Элис, круглолицая и добродушная, вытерла лоб краем рукава и переглянулась с сестрой Мартилис – сухонькой, угловатой, как старый кипарис, с незыблемым выражением суровости.

– Пора гнать овец к обеду, – сказала Мартилис, поправляя платок и глядя на небо, будто сверяясь с невидимыми часами. – Сегодня пирог с черёмухой. Кто опоздает – пусть даже не мечтает о крошке.

– Обед! – воскликнул Рион с таким восторгом, словно обед был праздником национального масштаба. Он сорвался с места и, посвистывая, побежал к стаду, громко подзывая овец.

Мальчишки тут же подхватили клич, закричали, заулюлюкали, размахивая руками. Шумно, с хохотом и толкотнёй они погнали овец к монастырю. Старый Торни лениво повилял хвостом, зевнул и неторопливо поковылял за ними, словно демонстрируя своё полное презрение к суете.

Марисса шла рядом с сестрой Элис, не спеша, ступая босыми ногами по мягкой траве. Их разговор был тихим, почти шёпотом. Они говорили о травах, что растут на северных склонах, о погоде, которая будто обещала перемены, и о снах – странных, ярких, что снились Мариссе в последние ночи.

И вдруг – всё исчезло.

Звук. Свет. Время.

Мир замер, как натянутая струна.

Сестра Элис резко остановилась, будто наткнулась на невидимую стену. В её глазах, обычно мягких и ясных, появилось нечто дикое – ужас, неведомый и древний. На губах блеснул тонкий алый след. Она пошатнулась, хрипло вдохнула, словно пыталась что-то сказать… и не смогла.

– Сестра?.. – Марисса шагнула к ней, не понимая.

Только потом заметила стрелу. Тонкую, чёрную, словно выточенную из ночи. Она дрожала в спине Элис, глубоко вонзившись между лопаток.

Элис крепко вцепилась в плечо Мариссы. Пальцы её были холодны, как лунный лёд.

– Беги… – сорвалось с её губ. – В монастырь… Быстрее…

Она рухнула в траву.

Следом – свист. Яростный, острый. Ещё одна стрела вонзилась в землю рядом с Рионом, взметнув комок земли.

– БЕГИТЕ! – закричала сестра Мартилис. – ВСЕ В МОНАСТЫРЬ! ЖИВО!

Не дожидаясь второго приказа, дети бросились вниз по склону. Паника вспыхнула, как огонь в сухой траве. Рион схватил Мариссу за руку, тащил её за собой, не давая оглянуться. Арен скинул с плеч свой плащ и накинул ей на голову – скрыть волосы, лицо, всё, что могло выдать её. Над ними свистели стрелы, одна пробила крону дерева, другая рассекла воздух у самого уха.

Овцы метались в ужасе. Торни зарычал, бросился в сторону леса, отвлекая нападавших. Где-то вдалеке завыла охотничья собака. На стенах монастыря забили колокола – тревога. Металлический звон разносился по округе, вплетаясь в крики, плач, топот ног.

Тяжёлые створки монастырских ворот захлопнулись с глухим, почти обиженным грохотом, словно сама крепость вздохнула, принимая в свои объятия напуганных детей. Железный засов с лязгом встал на место, и тишина повисла – густая, звенящая, будто весь мир на миг задержал дыхание.

Никто не знал, нападут ли снова. Никто не спрашивал об этом. Но каждый думал. И никто – ни один голос – не осмелился сказать это вслух.

Марисса стояла, прислонившись к холодному каменному уступу, рядом с мальчишками. Рядом – но не вместе. Она как будто уже начала отделяться, быть иной. Её плечи дрожали, но не от страха. Сердце билось в груди, как запертая птица, мечущаяся в тесной клетке – не от ужаса, а от чего-то другого. Глубже. Тревожного, зовущего, древнего.

То, что пришло с тенью и стрелами, – было лишь началом.

Смерть коснулась их легко, как ветер – краем крыла.

Но где-то рядом уже дышало нечто большее. Нечто старое, как сама земля под их ногами. Судьба шагала к ней, расправив крылья.

Глава 3

К вечеру над горами, раскалёнными закатным светом, появился силуэт. Он плыл по небу, как призрак великой птицы, отбрасывая длинную тень на землю. Сначала казалось – орёл. Потом – корабль, вынырнувший из облаков. Но чем ближе он становился, тем явственнее были зловещий блеск чешуи и звук крыльев, режущий воздух, будто раскалывая его на части.

И тогда стало ясно: дракон.

Он не напал. Не зарычал. Не изверг пламени.

Он спустился с небес в дальний монастырский двор, как падает молния без грома – точно, величественно, неумолимо. Камни дрожали от его приземления. Пыль и магия взметнулись вверх, закружившись в вихре. И из этой завесы вышел человек.

Высокий, словно высеченный из стали, с глазами цвета грозового золота и походкой хищника. Волосы его – пепельное серебро, как пепел от давно погасшего костра. Он шёл без спешки, но с такой силой в каждом движении, будто вся земля чувствовала его шаги.

Это был Валкар – посланник короля Валарии. И не только.

Внутри него дремала вторая сущность: древний дракон рода огня. Гордый, непокорный, хранивший клятвы так же яростно, как пламя хранит тепло.

И монастырь Санкт Лориэн, пусть и защищённый святыми псалмами, впервые за многие годы содрогнулся от присутствия существа столь могущественного.

Он пришёл не просто с вестью. Он пришёл – за ней.

Валкар молчал долго.

Он слушал – каждое слово настоятельницы, каждый обрывок детских рассказов, взгляды, шёпоты, дрожь в голосе.

А потом посмотрел на Мариссу.

Долго. Внимательно. В этом взгляде было всё: и тревога, и что-то похожее на сострадание, и стальная решимость. Он видел перед собой не просто девочку, выросшую среди молитв и травяных отваров. Он видел ту, за кем охотятся. Ту, ради которой шли войны. Ту, чьё имя шептали во сне мёртвые пророки.

– Эльбрит не остановится, пока она здесь, – наконец сказал он, голосом, низким и глубоким, как дыхание подземного вулкана. – Её присутствие – это пламя. Оно притягивает бурю. Она уже не ребёнок. Настал час. Пора исполнить древний союз. Валария ждёт юную королеву. А принц – свою невесту.

В зале воцарилась тишина. Только ветер за окнами шевелил тяжёлые шторы, и где-то капала вода, как отсчёт времени, которому суждено всё изменить.

Монахини переглянулись. Без слов. Их взгляды были полны гордости, и одновременно – прощания.

Всё шло, как было предсказано.

И никто уже не мог остановить ход судьбы.

На рассвете, когда небо только начинало окрашиваться в жемчужно-серые тона, двор монастыря Санкт Лориэн наполнился тишиной. Не мёртвой, а торжественной – как перед началом великого шествия.

Воспитанники и служки стояли цепочкой вдоль стены. Кто-то прижимал к груди икону, кто-то – цветок лаванды. Монахини молчали, сложив руки в молитвенном жесте. Все знали: сегодня Марисса уезжает. И путь её уже не будет путём ребёнка.

В центре двора стояла карета – чёрная, как ночное небо, с серебряными узорами и гербом Валарии: крылатое солнце над холмами. Рядом – отряд всадников. Их лица были суровы и спокойны, движения точны, как у хищников. Они несли в себе огонь – драконы в человеческом облике, хранящие покой будущей королевы. А в небе над ними, словно обет, парили десять крылатых стражей – серебристые и золотые, следившие за каждым шагом из выси облаков.

И тогда Марисса вышла.

Всё замерло.

Она шла медленно, но шаг её был твёрдым. Платье из василькового бархата струилось по каменным плитам, ловя свет утреннего солнца. На подоле – тончайшая вышивка: лаванда, символ мира и мудрости. На груди – брошь в виде восходящего солнца, когда-то подаренная ей матерью в ту самую ночь, когда всё началось.

Волосы убраны в строгую косу, но пара упрямых прядей выскользнули и мягко легли на щёки – как память о свободе, детстве и ветре. В глазах – решимость и печаль. Ей было шестнадцать..

Она не была просто девушкой.

Она была королевой.

Марисса подошла к настоятельнице. Та стояла у старой липы, что росла у самого выхода из монастырского двора. Ветви дерева, покрытые каплями росы, казались сегодня особенно тяжёлыми – будто и сама природа не хотела прощаться.

– Береги себя, – сказала настоятельница Илария, обвив тонкими пальцами руки девушки. – И помни, дитя, ты не одна. В тебе кровь великого рода, в тебе сила твоей матери. Но главное – у тебя есть долг. Ты – королева. А значит, ты – надежда своего народа.

Марисса шагнула вперёд и обняла её – крепко, по-девичьи. Слёзы подступали, но не проливались. Она держалась. Не сегодня.

– Не знаю, готова ли я, – прошептала она.

– К чему, дитя? – спросила Илария мягко.

– К тому, чтобы стать королевой… или к тому, чтобы стать женой юного принца?

Настоятельница улыбнулась, положив ладонь ей на щеку.

– Ты готова ко всему. Он обязательно тебя полюбит.

Марисса чуть вздрогнула и покачала головой.

– Не думаю, что это важно.

Илария смотрела на неё долго, с нежностью и знанием прожитых лет.

– Для тебя – важно, – тихо сказала она.

И в этом было всё: мудрость, прощание, напутствие и предчувствие нового мира, который уже распахивал двери.

Марисса слабо улыбнулась, но глаза всё ещё были тревожны.

Настоятельница чуть склонилась вперёд, её морщинистое лицо озарила хитрая полуулыбка:

– И кроме того… ты будешь не одна.

Марисса вскинула взгляд:

– Как это?

– Твои фрейлины… твои подруги. Они уже в Валарии. Я отправила их заранее. Им было поручено подготовить тебе покои, узнать, кто есть кто при дворе… и быть первыми, кто встретит тебя, когда ты прибудешь.

Сердце девушки дрогнуло – впервые за долгое время в груди потеплело.

– Правда? Они там? Все четверо?

– Конечно. Разве я могла бы отпустить тебя в одиночестве в такой путь?

Марисса засмеялась – звонко, искренне, с облегчением.

Она сжала руки наставницы в ответ, теперь уже уверенно.

Марисса поднялась по ступенькам кареты, взволнованно обернулась, запомнив лица тех, кто стал её семьёй.

Карета тронулась. За окнами замелькали знакомые дорожки монастырского двора, затем – старые дубы на аллее, что вела к большому тракту. За ними начинался другой мир, большая дорога, судьба, в которую её толкнула война, кровь и корона.

Но теперь она знала – она едет не одна.

И в её сердце просыпалась не только тревога, но и тихая надежда.

Глава 4

Карета мягко качалась по утрамбованной дороге, ведущей от монастыря сквозь тенистые заросли леса, в которых пробуждался новый день. Мягкий свет солнца струился сквозь кроны вековых деревьев, окрашивая листву в янтарные и изумрудные тона. По ветвям прыгали белки, щебетали птицы, где-то в чаще переговаривались кукушки.

Монастырь остался позади – белокаменное здание с тёмной черепичной крышей, словно укрытое в чаше холмов. Карета двигалась неспешно, в сопровождении всадников – драконов в человеческом облике, в серо-синих плащах, их движения были плавными, почти неестественно грациозными. Над головами в небе парили их крылатые собратья – драконы в истинной форме, золотые, сапфировые и пепельно-белые, следившие с высоты за безопасностью дороги.

Дорога вилась между холмами, поросшими коврами луговых трав и цветов. Здесь росли редкие синие маки, известные как слёзы солнца, и серебристый василёк – цветок, который по легенде рос только в землях, благословлённых драконьим дыханием.

Примерно к полудню они добрались до залива, отделяющего Монастырь от Валарии. На берегу их уже ждал длинный корабль – лёгкий, из белого дерева, украшенный парусами с символами дома Валарии. Корабль тихо покачивался у пирса, готовый к переходу через узкий, но живописный залив Ларейна.

Марисса вышла из кареты и замерла на мгновение, вдыхая солёный ветер. Вода в заливе была чистой, как стекло, и в ней отражались облака, будто кто-то опустил кусочек неба в это спокойное зеркало. Лодки рыбаков скользили вдалеке, чайки кружили над водной гладью. За горизонтом уже виднелись голубоватые очертания валарийских лесов и башен.

Переход длился не более часа, и всё это время Марисса стояла на носу корабля, заворожённо глядя на то, как постепенно приближается земля . Когда корабль пришвартовался к каменному причалу, её снова ждала карета, украшенная символами дома Валирии.

Теперь путь лежал сквозь леса Валарии.

Эти места были совсем иными. Лес здесь был высоким и светлым – деревья росли на большом расстоянии друг от друга, между ними простирались моховые ковры и цветущие поляны. В воздухе витал аромат смолы, цветов и чего-то неуловимо волшебного. Иногда между деревьев пролетали светящиеся бабочки или пробегали олени с серебристым мехом – лес Валарии был живым и доброжелательным, но чувствовалась и сила, скрытая за его красотой.

Птицы пели здесь иначе, мелодичнее, словно их голоса подчинялись невидимой гармонии. А ручьи и маленькие речушки звенели, как струны арфы, пересекающие путь кареты.

– Какая прекрасная страна, – прошептала Марисса. – Почти сказка.

Спустя несколько часов, когда солнце уже клонилось к закату, впереди замаячили шпили замка Вадринель – сияющего сердца Валарии.

Королевский замок Вадринель раскинулся у самого подножия гор – древних, суровых, с серебристыми вершинами, что даже летом оставались покрытыми снегом. От массивных стен замка до самых скал тянулся густой, первозданный лес, в котором шумели вековые деревья. По долине, разделяя лес на две стороны, неспешно текла река Ивальн – её воды были чисты, как слеза, а берега поросли ароматной травой и светлыми цветами.

Сам замок был выстроен из белого камня, отливавшего светлым серебром на солнце и молочной дымкой при луне. Его башни тянулись к небу, как копья древних стражей, а стены были украшены резьбой в виде драконов и лавандовых ветвей – символов Валарии. День и ночь над замком кружили стражи неба – драконы, охранявшие не только трон, но и весь род .

Во дворце жизнь не замирала ни на миг. Каменные галереи гудели от шагов посланников и придворных, звучал смех юных леди, торопливо переговаривающихся под витражами, и цокот сапог глашатаев, несущих вести из дальних земель. Здесь, в залах с колоннами из голубого мрамора, жили не только король Калларион Вирэн и королева Ливиана, но и их сын, принц Дэльтран, а так же советники, придворные маги, военачальники, музыканты и поэты.

В покоях, выходящих на восточную террасу, обитала Илария Маврен – фаворитка короля, женщина загадочная и изысканная, чья тень лежала на сердце многих придворных интриг. А рядом – её сын, бастард Севарион Лирэль, юноша с яростным взором и умом острее клинка.

Внешне замок казался местом мира и света, но за изысканными покоями и утренними приёмами прятались интриги, сплетни, взгляды, что таили больше, чем казались. Слишком многие что-то скрывали, и слишком многие – чего-то ждали.

И всё же в этих стенах ещё хранились древние клятвы. И сила. И тайна.

Вскоре замок должен был принять гостью, которая когда-то покинула свой дом в огне и крови… и теперь возвращалась – взрослая, сильная, с судьбой, что может перевернуть всё.

Королевская семья готовилась к важному дню – свадьбе старшей дочери, принцессы Айрелин. Её предстояло выдать замуж за юного короля Элариса – солнечного княжества, раскинувшегося на юго-западе от Валарии. Этот брак должен был стать венцом десятилетних переговоров, объединяя два древних и могущественных рода. Союз, обещавший века мира. Или, по крайней мере, несколько лет политического равновесия.

Айрелин кружилась перед высоким зеркалом в оклеенном гобеленами покое, залитом тёплым светом заката. Её платье было тонким, как лепестки белого мака, с вуалью, вышитой солнечными спиралями и знаком льва Элариса на подоле. Золотисто-медовые волосы принцессы были убраны в изящную корону из живых лилий и тонких серебряных нитей. Она смеялась – легко, чуть нервно, – поправляя крохотную брошь у горловины.

В дверях стояла королева Ливиана Маврен – высокая, статная, с лицом, которое не поддалось времени. Её волосы, серебристо-золотые, были заплетены в простую косу, а взгляд оставался тем самым, что когда-то повёл за собой целое королевство. Она наблюдала за дочерью молча, будто пытаясь удержать этот миг – последний, прежде чем Айрелин перестанет быть только их ребёнком.