Красный луч

– У меня то же самое, будущего в городке никакого, будущее на корабле в тумане.

– Ну и какое тогда принимаем решение?

– У нас крайний срок через трое суток, сейчас перестаём об этом думать и решаем в последний день.

Это она ещё об одном навыке, который нам давали на уроках по мозгу. Если стоит какая-то важная задача и есть время, то ты усиленно думаешь о ней в первое время, а потом ставишь задачу мозгу решить задачу и сам выбрасываешь её из головы. Ну и потом принимаешь решение в последний день и это решение в большинстве случаев оказывается самым правильным. При этом важно, чтобы перед принятием решения была хотя бы одна ночь, потому что мозг обрабатывает информацию лучше всего именно по ночам.

Мы ещё немного повалялись на берегу, потом опять искупались и пошли в лес поискать ягоды, на всякий случай одевшись. В лесу нам попалось много земляники, а также коровы, которые составляли нам компанию на берегу. Увидев супругу, они вчистили от нас со всей возможной скоростью.

Вечером мы сварили уху из рыбной консервы и ещё несколько раз искупались. А когда стемнело я провёл образцово показательный сеанс массажа. Утром позавтракали, свернули палатку и пошли домой. Пришли как раз к обеду, который был накрыт на террасе. После обеда я собрался поспать в беседке, но жена предложила сходить в городской ландшафтный парк.

Мне было понятно, зачем – там синтетик убил её мать. В тот день она была у нас в гостях, мы засиделись до вечера и пошли её проводить до дома. Когда проходили через парк, услышали гул моторов и в центр городка приземлились три челнока пришельцев. Из них выбежали синтетики и сразу же начали стрелять в людей. Мы бросились бежать и когда огибали летнюю сцену, то из-за неё выбежал синтетик и выстрелил к в мать. Она зашаталась, сделала ещё пару шагов и упала. Жена закричала и бросилась к матери. Синтетик навёл на неё автомат и нажал на спуск, но выстрела не последовало. Как потом оказалось, в магазине кончились патроны. Я бросился на синтетика, мы упали и стали бороться. Шансов у меня не было никаких, потому что синтетики раз в пять сильнее любого самого мощного мужчины. Так и получилось, синтетик прижал меня к земле и стал душить. Я уже почти задохнулся, но тут он как-то дёрнулся и уткнулся головой в моё лицо, которое тут же стало липким. Я потёр его рукой и увидел на ней кровь. Синтетик лежал на мне без движения, я столкнул его с себя и увидел стоящую рядом жену с выпученными глазами. В руке она держала сковородку, которую мы по пути купили в магазине для матери. Синтетик застонал и начал подниматься с земли, но жена ещё раз ударила его сковородкой, и он опять упал. Потом она стала с криками бить его раз за разом, и голова синтетика стала превращаться в кровавое месиво.

Я остановил её, она громко зарыдала и уткнулась мне в плечо. Мать супруги лежала чуть поодаль и её открытые немигающие глаза говорили только об одном. Тут за сценой раздались крики и стрельба, я схватил жену за руку и потащил её в глубь парка. Она сперва пыталась сопротивляться и остаться с телом матери, но я был сильнее и ей пришлось бежать вместе со мной.

Мы прибежали домой и наткнулись на ошарашенных стрельбой детей. Я за полминуты ввёл их в курс происходящего, и мы кинулись на холм в сторону пантеона. Где-то на заводе завыла сирена, из домов стали выскакивать люди и тоже бежать на холм. В лесу мы с большой группой горожан провели всю ночь, на утро на бронемашинах приехала армия и всех синтетиков за день поубивали. Весь следующий день по улицам и домам собирали трупы горожан и ещё через день были общие похороны. В пантеоне экскаватором выкопали здоровенную яму, тела складывали в неё в мешках, потому что столько гробов в городе не нашлось. После этого жена пошла в мэрию и записалась в народное ополчение, ну а я как без неё. Или как она без меня.

– Ноги туда не идут, но я чувствую, что сходить надо. – по пути сообщила мне супруга.

Мы дошли до парка и долго сидели на скамейке возле того места, где всё произошло и где потом нашли тело матери.

– Ты не хочешь, чтобы на этом месте лежали тела наших детей и внуков? – неожиданно спросила меня жена.

– Конечно нет!

– Через два дня надо будет принять решение. – супруга встала и пошла из парка не оглядываясь.

В этот вечер у всех почему-то было грустное настроение и ужин прошёл в необычной тишине. Но утром тяжесть на душе спала и похоже у всех. К тому же настроение повысил наш сын. После возвращения домой он пару ночей спал в своей комнате, но потом стал уходить из дома вечером после ужина и возвращаться утром к завтраку. На вопросы он отмалчивался и все гадали, куда он ходил и чем там занимался.

– Да он просто на работу устроился, в ночную смену. – сделал предположение зять.

– Работа явно не сложная, потому как он после неё отсыпается утром только три часа. – развил мысль я.

– Скорее всего он работает на парфюмерной фабрике, потому что от него пахнет духами. – эту версию изложила младшая дочь, но такой фабрике в нашем городке отродясь не было.

Так вот в это утро сын пришёл также к завтраку и поскольку на улице было очень тепло, то он сел за стол в одних шортах.

– А что это там у тебя за синяк? – спросила сына старшая дочь.

И верно, на плече сына была какая-то отметина, сильно похожая на женский укус. У меня такие тоже в своё время были, поэтому я в них разбираюсь. Тут суть синяка стала понятна всем, и все начали смеяться и шутить на эту тему.

– Это он работает в ночную на рыбной ферме, упал в бассейн и его укусила форель.

– Да это татуировка такая.

– Птица на него с раскрытым клювом сослепу налетела.

– В клюве тридцать два зуба, я посчитал.

Сын сперва засмущался и хотел надеть футболку, но потом передумал и стал сидеть с видом, как будто это не укус, а боевая медаль. Завтрак же затянулся, потому что после каждой ложки каши и глотка кофе все давились от смеха. Я же особо не смеялся, а прикидывал, сколько у нас будет внуков. Но наш весёлый завтрак закончился на серьёзной ноте.

– Дети, нам с отцом армия предложила долговременный контракт и если мы это предложение примем, то вернёмся домой очень нескоро. – сообщила жена и на террасе воцарилась тишина.

– Зачем служить в армии, мы же вторжение отбили? – это спросила старшая дочь.

– А что за служба? – поинтересовался сын.

– Ничего сказать не можем, деталей нам не сообщили. – это ответил им я.

Потом нам задавали ещё кучу вопросов, ни на какой из них мы ответить не могли.

– Ладно, вы посоображайте, завтра утром скажете, что думаете по этому поводу, – предложила жена, – и после этого мы примем решение.

Остаток дня прошёл в обычных хлопотах по дому и большой задумчивости всех. Но к ужину настроение опять поднялось, в основном из-за того, что сын опять отправился в ночную смену. Когда он ушёл, все стали выдвигать свои версии, чем он там и как именно занимается. Потом все разбрелись по своим комнатам, а мы ушли в беседку. Заснуть мне быстро не случилось, потому как мозг был занят думами о том, какое решение принять завтра утром. Ночью же мне снились пляж и коровы в купальниках.

На следующий день после завтрака мы спросили мнение детей по поводу нашего с женой будущего. В целом они высказались так, что «дело ваше, какое решение примете, такое и будет». Мы зашли с женой в беседку и по её просьбе каждый в тайне от другого написал на бумаге номер кода, который мы должны были ввести на брелоке. Потом мы одновременно показали друг другу цифры. У обоих был код «1», и это означало, что мы летим в космос.

Глава 6. Старт

Я вытащил из ящика стола брелок, нажал в начале кнопку «1» и потом зелёную. Раздался мелодичный звонок, потом экран брелока замигал и на нём отобразилась надпись «До посадки в челнок осталось 14 часов». Потом надпись замигала и запустился таймер обратного отсчёта: 13:59, 13:58…

– У нас ещё полдня в запасе. – Немного грустно сказала жена. – Чем займёмся?

– Для начала нужно проинформировать детей.

Мы вышли на террасу и сообщили, что поздно вечером мы улетаем. Все умолкли и явно переваривали наше решение. Потом дочери стали плакать, к ним присоединилась жена, затем за компанию заревела Писклявка. Представляю, что будет вечером перед вылетом.

Около часа мы сидели на террасе, затем мы с женой пошли напоследок пройтись по городку. За три часа сделали круг по основным его микрорайонам, зашли в парк и постояли на месте гибели матери, посидели на скамейке на берегу реки и кружным путём отправились в пантеон. Там постояли возле каждой урны родственников в колумбарии, затем возле двух братских могил первой глобальной и вторжения. И затем напрямик через холм пошли домой, куда вернулись как раз к обеду.

На встретили обе дочери с глазами, полными слёз. Младшая отпросилась с работы, и они обе делали обед. Писклявка сразу же поползла к бабушке, та взяла её на руки и почти весь остаток дня нянчила.

Я чтобы занять себя пошёл в огород что-нибудь поделать. Вот, можно отремонтировать скамейку. Сходил за инструментом и начал прикидывать, что буду делать. Тут ко мне подошёл сын:

– У тебя всё в порядке? – спросил он, внимательно глядя мне в глаза.

– Да, вот собрался скамейку отремонтировать.

– Ты же её позавчера уже отремонтировал, она как новая, с ней ничего делать не нужно.

Я присмотрелся к скамейке, и действительно, с ней всё в порядке, но тогда зачем я собрался её доделывать?

– Кстати, ты тут стоишь уже два часа, я думал, может какая помощь нужна.

Я посмотрел на часы и точно, прошло как раз два часа с окончания обеда.

– Ладно, пойду займусь чем-нибудь другим.

Инструменты я отнёс почему-то в спальню старшей дочери и принялся ходить по приусадебному участку в поисках объёма работ. Это заняло у меня ещё два часа. Всё это время из окон дома кто-нибудь пристально наблюдал за мной. Объекта для ремонта я так и не нашёл, поэтому решил заняться внучкой. Она в это время находилась на руках у супруги, и они радостно агукали друг другу. Я сел рядом и стал наблюдать за ними. Ещё через два часа я заметил, что в зале, где мы находились, собралась вся семья и все молча смотрели на меня.

Я встал и пошёл на террасу делать мясо-гриль. Через некоторое время на террасу вышли обе дочери и стали строгать салаты, изредка поглядывая на меня. Тут гриль дошёл до нужной кондиции, я взял в обе руки по антрекоту, затем повернулся и пошёл в дом. Там я подошёл к жене и открыл рот, чтобы спросить – мы точно летим? Но спросить не успел, потому что она сказала:

– Да, мы точно летим.

При этом она обнимала Писклявку и тихо плакала. Я оглянулся и увидел, что все собрались вокруг. Я держал антрекоты, старшая дочь вилок капусты, младшая кастрюлю с помидорами, сын кресло, а зять заведённую бензопилу.

– Странные вы сегодня какие-то. – я вынес вердикт и пошёл заниматься грилем.

Антрекоты положил на решётку, закрыл крышку гриля и опять зашёл в дом. Все продолжали стоять в тех же позах.

– Мы точно летим! – сообщил всем самым уверенным за свою жизнь голосом и попытался обнять всех одновременно. Но рук хватило только на внучку и жену. Потом обнял по очереди сына и зятя, пожал руки дочерям и опять пошёл уделять внимание грилю.

Но сегодня был явно не мой день, потому что старшая дочь подходила ко мне несколько раз и рекомендовала не переворачивать мясо через каждые десять секунд. И вообще, надо бы крышку гриля закрыть. Потом я вытащил готовые антрекоты из гриля и завернул их в новую наволочку. А затем высыпал их из наволочки прямо на стол. После этого жена подошла ко мне, посадила на стул и попросила сидеть и ничего не делать.

Мне очень понравилась эта светлая команда и я, пока накрывали на стол, не делал ничего. Ну разве что передвигал тарелки и вилки по столу, ставил их всё время на разные места и ловил подозрительные взгляды присутствующих. Ужин прошёл в грустном молчании несмотря на то, что я беспрерывно рассказывал анекдоты. Вернее, всё время один и тот же.

– Осталось меньше часа. – жена показала мне брелок. На экране была надпись «до посадки челнока 00:56». Я пошел собирать походные рюкзаки. А супруга отправила со мной младшую дочь, чтобы я случайно не взял с собой инструменты, всё постельное бельё и посуду. Интересно, откуда она узнала, что я именно это и хотел сделать?

За десять минут до посадки челнока мы вышли на улицу и опять, как при нашем приезде, последовала сцена «слёзы и сопли». Причём на слезах специализировались все женщины, а на соплях мужчины. Тут я заметил в небе движущийся в нашу сторону мигающий прожектор – это летел челнок. С тихим гулом он приземлился посреди улицы, я посмотрел на брелок: 00:00.

Тут все опять начали обниматься, у женщин поток слёз усилился, да и мужчины с соплей перешли на слёзы. Из окна челнока нам помахал рукой пилот, мы оторвались от детей, взяли походные рюкзаки и забрались по трапу в челнок. Трап задвинулся, дверь закрылась, челнок загудел, поднялся в воздух и полетел на запад. В иллюминаторе было видно улицу, стоящих детей, которые махали нам руками. Челнок влетел в облако и стал набирать высоту. Я обнял и поцеловал плачущую жену. Земной этап нашей жизни завершился. Оставалось выяснить, что наш ждёт дальше.

Через час челнок влетел в воздушный шлюз инопланетного корабля. Открылась дверь и выдвинулся трап, по которому мы сошли на палубу. Нас встречал Командующий, он поздоровался и сообщил:

– Вы можете отказаться от контракта, вам сразу же дадут документы о демобилизации и на этом же челноке вы тут же улетите домой.

Командующий посмотрел на жену, та помотала головой, он посмотрел на меня, я пожал плечами, что было явно расценено как согласие на дальнейшую службу.

– Когда я расскажу вам о сути вашего контракта, то вы тоже сможете от него отказаться. Но поскольку вам станут известны секретные сведения особой важности, то остаток жизни вы проведёте на этом корабле. Вы точно не хотите прямо сейчас вернуться на планету, пока не будет поздно?

– Мы остаёмся. – сказала супруга, не интересуясь моим мнением. Ну что же, куда она, туда и я.

– Лады. Я вас третий и последний раз спрашиваю – вы готовы к долговременной службе, после которой вы возможно не сможете вернуться на планету к обычной жизни? Отвечать не нужно, вы или садитесь в челнок и улетаете домой или идёте за мной на корабль.

После этого Командующий повернулся и пошел к двери из шлюза. Жена пошла за ним, я за женой, а пилот челнока выключил двигатель. Пока мы шли по коридорам корабля, я мысленно моделировал будущее. В начале прогнал вариант с отказом от службы. У меня получилось увидеть сцену возвращения, радость детей и внучки, последующую жизнь в городке, свадьбы младшей дочери и сына, полчища внуков, нашу с женой старость, смерть, урны в колумбарии, взросление внуков. Я увидел, как дети и внуки собрались на террасе и что-то отмечают за двумя столами. Потом все смотрят куда-то вверх и тут вспышка, взрыв и вид горящего городка. Этот вариант модели я видел три раза подряд.

Затем я смоделировал будущее на службе. Я увидел нашу беседу с командующим в каюте, забитой оборудованием. На каком-то столе лежит жена, этот стол задвигается в круглое устройство, тоже вспышка, дальше темнота, терраса в доме, на ней три накрытых стола и тьма народу. Я увидел сильно постаревших детей, своих взрослых внуков и кучу мелкотни, явно детей уже внуков.

Мой мозг мне явно рисовал, что если я хочу безопасного будущего для всей цепочки своих потомков, то должен совершить трудовой героический подвиг в виде службы. Если я от неё откажусь, то спокойно доживу остаток своих дней на планете, но через сколько-то там лет всё закончится какой-то планетарной катастрофой. Хотя конечно, всё это могло быть игрой мозга и реальное будущее будет совсем другим.

Тут мы дошли до каких-то ворот, Командующий нажал кнопку, ворота открылись и нашему взору предстала полная темнота.

– Когда мы зайдём в ангар и я включу в нём свет, то после этого ваш возврат на планету будет невозможен.

Жена без всяких раздумий вошла за проём, я за ней, Командующий нажал на стене ещё одну кнопку, после чего начали раздаваться громкие щелчки и в помещении стал загораться свет. При каждом щелчке загоралась группа светильников всё дальше и дальше. Помещение представляло собой громадный длинный зал, в котором стояли ряды стеллажей. У нас с женой руки дёрнулись за спину к автоматам, потому что на стеллажах лежали синтетики.

– Спокойно, они не активированы. – остановил нас Командующий. – Их на корабле восемьсот сорок тысяч.

Мы стояли возле стеллажей в полном ошеломлении. В понятиях двадцать первого века на стеллажах лежали пять общевойсковых армий. Если бы все синтетики были активированы, то война на планете продолжалась бы до сих пор.

– Их не активировали, потому что для них не было нейрослепков. – Сообщил нам Командующий.

– И наша служба будет состоять в том, чтобы предотвратить их активацию? – спросил я.

Командующий на несколько секунд задумался и ответил:

– Ну в какой-то мере. На сегодня всё, сейчас спать, продолжим разговор завтра утром.

После этого он отвел нас в жилую каюту, где мы сразу завалились спать. Утром, или днём, как тут на орбите разобрать, я проснулся рано и остался лежать в раздумьях.

Новый контракт явно связан с космосом, причём похоже с дальним, раз возвращение на планету светит не скоро. А с космосом может быть связан только этот корабль пришельцев, потому что мы научились делать только спутники, которые висят на орбите. Караулить здесь синтетиков, конечно, нужно, но это можно делать посменно, месяц на корабле, месяц на планете. Почему тогда служба надолго?

Ёлы-палы! Они собираются отправить корабль обратно, в звездную систему пришельцев и разбомбить их к хренам! Конечно, этот полёт в один конец, обратно никто не вернётся – времени не хватит, туда лететь полжизни. Даже если выживешь во время нападения, то на обратном пути умрёшь от старости. И такую фигню они нам собираются предложить?

Ну что, я согласен, где поставить подпись?

Так я раздумывал несколько часов, пока из режима спячки не вышла жена. У ней, кстати, до вторжения домашний позывной был Сурок, вернее Сурка. Она легко могла рано вечером завалиться спать, проснуться поздно утром и совершенно при этом не устать.

Мы совершили моционы и приготовились идти на встречу с командующим. Но тут раздался стук в дверь, оказалось, что нам принесли завтрак. Мы поели и пошли за провожатым, который привёл нас в тот же ангар с синтетиками. В ангаре за столом сидел Командующий и жестом предложил нам сесть на свободные стулья.

– Смотрите, если вы сейчас отказываетесь от новой службы, то остаток жизни проведёте на этом корабле в составе малочисленного гарнизона. Вашей главной задачей будет контроль синтетиков и кое какие научные исследования. Если я вам сейчас расскажу суть новой службы, и вы от неё откажетесь, то тогда вы тоже останетесь на этом корабле, но как носители секретов особо важности, вы будете изолированы от гарнизона и остаток жизни будете видеть только друг друга. Вот ваш контракт, – тут он открыл лежащую на столе папку, – если вы ставите подпись, то я сразу ввожу вас в курс новой задачи. Если вы подпись не ставите, то я вас отвожу к начальнику гарнизона корабля, и он озвучит вам ваши служебные обязанности.

Ну что, сказал я сам себе, момент истины – или всю жизнь на инопланетном корабле или в космос. После этого взял ручку и поставил подпись в контракте. Следом за мной в контракте расписалась и жена. Командующий взял контракт, внимательно посмотрел на подписи, затем убрал его в папку и положил её в ящик стола.

– Ну а теперь продолжаем разговор. В ходе допроса синяков выяснилось следующее. Новость первая, хорошая, у пришаков закончились нейрослепки, поэтому им нечем активировать этих синтетиков, а также тех, которые находятся на других кораблях.

У нас с женой вытянулись лица – «как, есть ещё корабли»?

– Да, в поясе Койпера находятся шестьдесят семь таких же кораблей, в каждом из которых находится миллион шестьсот восемьдесят тысяч неактивированных синтетиков и по пятьдесят синяков. Итого, потенциальная армия второго вторжения состоит более чем из ста миллионов синтетиков. Больше, чем по одному на каждого жителя планеты.

– Зачем столько много? – спросила жена.

– А они решили идти ва-банк, потому что их планета после столкновения с суперастероидом будет гарантированно уничтожена и им очень сильно нужно новое место жизни. – Тут Командующий немного подумал и добавил. – Желательно на которой не будет конкурирующей разумной расы. Вернее даже на которой обязательно не должно быть разумных конкурентов.

– А какая хорошая новость? – поинтересовалась жена.

– Хорошая новость в том, что у них на этих синтетиков вообще нет нейрослепков.

– А как они эту проблему решают? – это уже вклинился в беседу я.

– Вот! Мы дошли до сути вашей задачи. Пришаки нашли ещё одну планету с разумной жизнью с уровнем развития как на Земле в конце девятнадцатого века. На ней восемь миллиардов разумных особей, нейрореформы там не было. Сейчас к планете идут корабли пришаков с оборудованием для снятия нейрослепков и отправки их на корабли, которые находятся в поясе Койпера. Если они это сделают, то на Землю высадится куча синтетиков и убьют абсолютно всех людей.

– А что можем сделать мы? – спросила жена.

– Почти ничего. Корабли в поясе Койпера мы обнаружить не можем, а даже если бы их и нашли, то уничтожить их нам нечем. Мы, конечно, работаем в этом направлении, но останавливаться только на этом варианте нам нельзя. Мы прорабатываем также и другие способы защиты от второго вторжения, и к одному из них вы как раз и имеете отношение.

Тут Командующий немного помолчал и продолжил.

– На разведкорабле, который нашёл новую планету с потенциальными донорами нейрокопий, есть некое экспериментальное оборудование. Оно позволяет дистанционно с корабля не брать, а наоборот устанавливать нейрослепки в мозг разумной особи этой планеты. То есть сознание пришака установить в мозг аборигена планеты.

– А зачем им это надо? – в одни голос спросили мы с женой.

– Дело в том, что корабли с оборудованием для снятия нейрослепков дойдут до этой планеты по нашим меркам через тридцать пять лет. За это время местная цивилизация с высокой долей вероятности может начать нейрореформу, которая снизит уровень агрессивности в аборигенах. И тогда пришакам придётся брать нейрослепки у людей с низким уровнем агрессивности. Соответственно, синтетики с таким сознанием просто не будут убивать нас и вторжение будет бессмысленным.

– И устанавливать нейрослепки в мозг аборигенов им нужно… – начала говорить жена, но Командующий продолжил за неё:

– … да, для того чтобы аборигены с нейрослепками пришаков не дали организовать нейрореформу, а также приняли меры для повышения агрессивности населения той планеты.

– И как много они собираются установить своих нейрослепков? – поинтересовался я.

– Не собираются, а уже установили, около тысячи уже внедрены. Мы аборигенов с такими сознаниями назвали некрофаги.

– Так ведь некрофаги, это организмы, которые питаются мертвечиной, то есть падалью? –продемонстрировала свою научную сущность супруга.

– Да, термин не до конца точный под наш случай, но он прижился. Ну и немного об некрофагах подробнее. Они делятся на две неравные группы. Первой группе поставили задачу обеспечить добывание средств для деятельности второй группы. А у неё уже задача непосредственно сорвать нейрореформу, если её затеют. И также принять меры для повышения уровня агрессии аборигенов.

– И как технически они будут это делать?

– Путём разжигания разной ненависти, организации войн, военных конфликтов, революций и мятежей. Всё, как было на нашей планете, только мы это всё делали сами, без внешнего участия. Ну и они будут всячески саботировать любые программы и начинания, направленные на повышение безопасности населения и снижения его агрессивности. Для этого второй группе поставлена задача внедриться во все властные структуры, администрации, партии, парламенты.

– А вы уверены, что на нашей планете не было некрофагов? – неожиданно спросила жена.

Командующий удивлённо посмотрел на неё и замолчал. Было видно, что он об этом не думал.

– Ведь всё очень логично. – продолжила жена. – Пришакам нужна наша планета, они пару сотен лет назад внедряют к нам некрофагов и те активно занимаются разжиганием ненависти, военных конфликтов и всего, что вы перечислили. На планете происходит две мировые войны, в которых погибает более ста миллионов. А потом дело доходит до первой глобальной и население уменьшается с восьми миллиардов до пятисот миллионов. Мы сами освободили для пришаков пространство для жизни от самих себя.

– М-да, слушай, такой вариант вполне вероятен, но синяки нам об этом на допросе ничего не сказали. Да мы им в этом направлении вопросов и не задавали.