Проверка экватором

– Силен ты дрыхнуть, – Она сказала вроде бы обычным голосом, но интонация была новая – невеселая, с холодком. – Пей кофе. Сегодня я буду занята. – Она кивнула на столик с белой чашкой темного напитка.

Рай натянул тугие шорты, подошел сзади к женщине и куснул зубами мочку ее уха.

– А почему мы не радуемся ошибке метеобюро? Обещали ливень, а снова жарит, – Он томно проговорил, стараясь отвлечь Сэм от каких-то грустных мыслей.

Она повернула к нему серьезное лицо и заявила грубоватым металлическим тоном:

– Все, милый, сериал кекса закончен. Пора мне заняться делами, поэтому на некоторое время мы разбежимся.

С физиономии Рая мигом смыло игривую улыбку. Он снова сел на кровать, сунул ступни в остроносые макасины, надел синюю майку с белой легкомысленной надписью: «Пока есть дамы, деньги не нужны».

– Как скажешь! – Он бесшабашно брякнул, но не удержался в образе бессердечного ловеласа и добавил с сожалением: – Мне с тобой было очень хорошо, как ни с кем до…

– Мда, мистер-журналистер, – более тепло отозвалась она. – Сегодня мы довольны друг другом, но завтра наш знойный роман может замерзнуть.

За дверью в коридорчике кто-то предупредительно кашлянул и в спальню вошел русоволосый смазливый юноша с тонким шнурком усиков под прямым носом. На нем была идеально выглаженная серая пиджачная пара, аспидные рубашка и туфли. В руках он вертел блестящую лаком трость из красного дерева.

– Все правильно. Сэм – непостоянная девушка, – Он сказал развязным тенором, остановившись посередине комнаты. – Модельный бизнес не терпит пустоты, каждый прыщик на учете в лаборатории, кариес хуже землетрясения, а отпуск – десять дней, и он закончился.

– Анти, я же просила не вмешиваться в мою личную жизнь! – Сэм крикнула чуть громче пожарной сирены и нервно схватила со столика сигареты.

– Может, выкинуть его отсюда? – Рай процедил сквозь зубы угрозу и выпрямился, демонстрируя спортивную фигуру.

Анти наоборот по-хозяйски развалился на диване и задымил сигаретой «Галуаз».

– Ты что, слабо видишь?! – пыхнула Сэм в сторону колумниста. – Это ж мой брат! Познакомьтесь: Анти Дисперадо – Рай Кури.

Парни обменялись надменными кивками, словно голубокровные идальго.

– Ты не думай, он совсем не безмозглый стиляга, – пояснила Сэм. – Несмотря на молодость он оплачивает большую половину моих расходов.

– И улаживает неприятности с копами, когда моя сестрица выпьет лишнего или накурится, – Анти похвалился совсем по-детски, с любопытством рассматривая долговязого репортера.

«Похоже, он маменькин сынок с пухлым наследством», – подумал Рай, а отрок неожиданно ввернул, как король телепатии: – Для полной ясности, я совладелец супермаркетов сети «Океан товаров».

Мальчик стал развлекаться на полную катушку. Он запустил ручку в кобуру, притороченную ремешками к подмышке, и вытащил никелированный пистолет «зауер».

– Моей сестрице очень хочется кокнуть любимого братца и заграбастать его миллионы. Теперь она подождет, пока вы созреете для страшной битвы за обладание ее нежным тельцем и настрополит вас на меня, – Анти весело высказал зловещее предположение.

– Какая чепуха! – Рай в глубоком возмущении даже отмахнулся от услышанного бреда. – О вас у нас не было сказано и полслова!

– Правильно! – Подбородок Анти нырнул вниз. – Убьет она сама, а подставит вас, дорогой Рай.

– Выметайтесь оба! Вы мне осточертели!!! – Сэм в истерике швырнула окурок в пепельницу, которой служила глиняная амфора, и зажала уши ладошками.

– Вот! Если она не может взять верх шармом, то включает горло, – Анти высказал назидание и, подчеркивая весомость заключения, подкинул трость вверх.

Тут раздался тихий хлопок, как при вылете пробки из бутылки. Это вкрадчиво тявкнул «люгер» с противошумной насадкой Картвела.

Рай не сразу понял, что произошло. Он проследил за полетом и падением блестящей палочки, и только потом остановил взгляд на русоволосой голове Анти, откинутой на спинку дивана. Синие глаза удивленно таращились в потолок, рот был полуоткрыт, а во лбу зияло темное отверстие с красными краями разорванной пулей кожи…

В следующее мгновение грузный стрелок с треском вломился в спальню с балкона. На вид ему было больше пятидесяти: внушительная комплекция, седой «бобрик» на черепе, красная рубашка с жилеткой, тертые джинсы, стоптанные кроссовки, руки в перчатках. В правой – пистолет с глушителем.

– Все арестованы. Сэм Дисперадо, если не ошибаюсь? – Стрелок с удовлетворением прохрипел, обращаясь к Сэм.

Та стояла бледная, в ледяной застылости, скрестив руки на груди. Она смотрела на братца с ужасом и состраданием.

Впавший в ступор Рай наконец сглотнул слюну и недоуменно cпpoсил у Сэм: – Зачем он его убил?

– Подержи-ка. – Киллер взял пистолет за дуло и легонько ткнул им Рая в живот.

Ошарашенный неожиданным кровавым событием журналист автоматически сжал в ладони рукоятку увесистого пистолета.

– Нет, лучше отдай назад – еще стрельнешь сдуру мне в спину. – Стрелок, передумав, опять схватился за цилиндрическую насадку на оружии.

Рай послушно разжал ладонь и снова проорал свой вопрос ребром:

– Сэм, что происходит, муха, к чертям?!!

Сэм молча чиркнула зажигалкой и втянула в себя пряный дым.

– Отлично! – Киллер похвалил Рая, как учитель способного ученика, и аккуратно поместил «люгер» с отпечатками пальцев Кури в целлофановый пакет. – Будем знакомы, молодой наш преступник. Я – Франсиско Перес, капитан полиции. – Он отвернул край жилетки на груди, и Рай увидел эмалевый полицейский жетон, прикрепленный к красной вискозе рубашки.

«Вот это я вляпался!» – В мозгу Рая-Саши пронеслась обжигающая мысль.

Коп, довольно осклабившись, не спеша вытаскивал из заднего кармана джинсов наручники…

– Запомни истину, сын мой, – Пожилой, но еще крепкий фараон Перес разглагольствовал, готовясь надеть прочные «колечки» на загорелые руки Рая. – Хочешь быть на свободе – дружи с полицией, а не обливай ее грязью, как это делал ты в своей мерзкой газетенке.

Кровь под действием адреналина ударила Кури в голову, и все остальное он делал в инфернальном горячечном состоянии человека, полностью захваченного страстным стремлением уйти от тюрьмы. Рай реактивно оттолкнул Переса от себя. Тот налетел задом на столик с чашкой кофе и обрушился на него всем стокилограммовым весом.

Рай Кури, не медля больше и доли секунды, метнулся к двери, выскочил в коридор и прыжками через три ступеньки посыпался вниз.

– Стой, дурак! Все равно поймаем! – Беглец услышал хрип Переса сверху, но то, что он увидел внизу, потрясло его гораздо больше.

В мягком кресле, в котором вчера восседала Сэм, лежал теперь мертвый негр Биби с неестественно вывернутой ручищей и кровавым пятном на белой майке.

«Они хотят навесить на меня два трупа! Это же пожизненная тюрьма!!! – Страшная догадка взорвалась бомбой в лабиринте извилин Рая. – Куда? Куда теперь? К Зэту! Он тут где-то в четырех кварталах».

И Кури-Коротич пробежал на хорошей спринтерской скорости от дома до калитки. И понесся дальше по пустынной в утренние часы улице. Лишь, свернув в переулок Пикараго, Рай позволил себе перейти на быстрый шаг – легкие горели, как обезвоженный автомотор. Кури задыхался, часто оглядывался и подгонял одеревеневшие ноги: «Давай, муха, вперед! Еще два квартала, и я спасен!»

Глава третья. Мафия объявляет войну.

Чимборасо. Эквамадор.

Советник губернатора провинции Куаяс синьор Энрике Луис Гутьеррес давно не старался затрачивать какие-то сверхусилия на воплощение в жизнь своих коммерчески привлекательных комбинаций. Все происходило как бы само собой. Он просто выбирал из двух зол меньшее, а из двух выгод – большую. Также он благоразумно широко пользовался чужими услугами в закручивании тонких интриг. В результате из всех политических столкновений в борьбе за власть Энрике Луис выходил победителем, ибо в кровопролитных схватках участвовали его пешки-ставленники, сам же он оставался в надежной тени, никогда не рисковал собственной изнеженной шкурой.

Двадцать лет назад, с подачи всесильного советника губернатора Куаяса Гутьерреса, обычный жуликоватый монашек Антекос Нандес внезапно вознесся резко вверх по карьерной лестнице. Никому неизвестный клирик Антекос Нандес возглавил ветвь католицизма в Эквамадоре Opus Dei. Что означает в переводе с латыни «Дело Божие» или «Дело Христа».

Горячий ветер дул со стороны слабодействующего вулкана Сангай. Три джипа камуфляжной окраски подпрыгивали на ухабах разбитой горной дороги, взбираясь на одну из столообразных вершин плоскогорья. На макушке не самой высокой горы громоздился древними строениями бывший католический монастырь, а теперь резиденция Верховного пастора Антекоса Нандеса, основателя христианской миссии со звучным названием «Свет экватора».

Наряду со старинными каменными домами здесь имелись и три современных просторных двухэтажных коттеджа, над одним из которых возвышалась острая антенна, почти упиравшаяся в кудлатые облачка. В здании с этой металлической конструкцией находились радиостанция и телестудия, разносившие постулаты истинной религии по всему Эквамадору с умопомрачительной надоедливостью рекламы зубной пасты «Мятная радость».

Основная заповедь Opus Dei или «Дела Христа» не блистала какой-то космической оригинальностью. С экранов телевизоров Антекос Нандес в золотой сутане вещал бархатным баритоном:

– Наш святой священник Хосемария Эскриво де Балагер во время своих духовных упражнений увидел с полной ясностью миссию, которую предопределил для него наш Иисус Христос. Бог повелел ему идти путем освящения профессиональной работы и повседневных занятий верующих. Цель нашей апостольской деятельности, цель «Опус Деи» – помогать нашей пастве обрести святость в повседневной жизни, занимаясь обычными земными делами…

Перед пятнистыми джипами охранники предупредительно распахнули железные ворота в бетонном заборе, и машины пыльно подкатили как раз к кирпичным коттеджам. Из среднего автомобиля молодцевато выпрыгнул Энрике Гутьеррес, одетый в военный френч без погон. Его сразу окружили с десяток вооруженных до зубов коммандос в черных медицинских масках, высыпавших из первого и третьего внедорожника.

Метисы Антекос и его младший брат Доминес вышли навстречу высокому гостю. На них шевелились от теплого ветерка белые балахоны, похожие на тоги римских патрициев. Первый был лысоват, в усах и шкиперской бороденке, второй – гладко выбрит.

История прихода братьев в религию всецело подтверждала теорию Энрике Луиса о судьбоносном случае, который бывает в жизни каждого человека один раз. Итак, лет двадцать назад, во время температурного коллапса, Антекос Нандес смог пробраться на остров Санта-Клару. Находчивый клирик Антекос предложил председателю Клуба Сьерры и Косты объединить разношерстное население кантонов Куаяс и Чимборасо под знаменем одного истинного верования, которое предприимчивый полуиндеец-полуиспанец сотворил сам, смешав основные заповеди христианской библии с катехизисом Марии Рехины Какауанго, почитавшейся аборигенами страны, ну и, конечно, изрядно приврав.

Грубоватая, но политически полезная идея понравилась Энрике Луису, и он дал «добро» на выполнение плана авантюриста Нандеса. Братья-мошенники с энтузиазмом взялись за выполнение дьявольского замысла. Недалеко от самой большой горы Эквамадорских Анд Чимборасо жила отшельницей популярная среди индейцев Мария Рехина Какауанго. Отавало и кечуа называли её за глаза «Чокнутая». Курандеро (целительница) Мария Рехина за лечение принципиально не брала денег. Мария была ревностной католичкой, знахаркой, миссионеркой, проповедовавшей среди туземцев трезвый образ жизни и божественные заповеди. И вот однажды, собирая лекарственные травы, она взобралась на одну из средних вершин нагорья, откуда и сбросили её в пропасть братья Нандесы, и провозгласили Святой Эквамадора. Так Нандесы основали неорелигию имени Святой Марии Какауанго, примазавшись к прелатуре в Риме организации Opus Dei.

С помощью бодигардов охраны Гутьерреса голодные и бедные братья Нандесы выгнали из древнего монастыря наивных безобидных католиков. Антекос и Доминес Нандесы воцарились в горной обители, и началась пропаганда истинного религиозного учения «Дело Христа», отличного от библейского только тем, что мать Иисуса вернулась к людям через тысячелетие в образе Марии Рехины Какауанго.

Антекос Нандес быстренько написал и издал огромным тиражом «Евангелие от Святой Марии Какауанго». Тугодум-братец Доминес был не помощник в интеллектуальных изысканиях: до возведения в ранг настоятеля миссии «Свет экватора» он подрабатывал на жизнь тем, что малярил да штукатурил, и в разговоре предпочитал угукать с важным видом, чтобы не опростоволоситься, сказав какую-нибудь явную глупость, а то и допустив непечатное народное выражение.

Антекос и Энрике Луис были одного возраста и понимали друг друга с полуслова, так как оба не брезговали заниматься любой (пусть даже грязной) коммерцией для собственного обогащения. Об этом и пошел у них обмен мнениями, когда советник губернатора и верховный пастор уединились в уютном, но тесноватом кабинетике последнего со статуей ярко раскрашенной Святой Марии в углу.

– Антекос, что это за афера с продажей лицензий на провозглашение святыми после смерти? – Энрике Гутьеррес стал выговаривать ровным и бесстрастным голосом возвышенному им религиозному деятелю и ловкому проходимцу. – Тебе, что, не хватает церковной десятины, которую ты гребешь с прихожан? Мне донесли, что в низах пошли шуточки: мол, Нандес скоро будет продавать входные билеты в храмы. Ты же сам пилишь сук, на котором сидишь.

– Но, Энрике, это вовсе не я придумал! – Возражая, Антекос выпучил на патрона жуликоватые черные глазенки. – Это практика с далекой традицией, еще со времен основания Opus Dei Хосемарией Эскривой де Балагером. Я вычитал о ней в хрониках римской прелатуры «Опус Деи». У меня ведь огромные расходы по пропаганде «Дела Христа», а ты перевел меня на самоокупаемость – приходится как-то выкручиваться!

– Разве беспошлинная продажа твоего эликсира Curanderos из кактуса Сан Педро не пользуется устойчивым спросом?

– Пользуется. Но дикие шаманы мешают развернуться как следует нашему целительному снадобью от болезней, ковида и злых духов – приходится вкручивать им мозги путем мордобоя, а это опять расходы на хулиганов.

– Ладно, выкручивайся и вкручивай дальше. – Энрике по привычке уставился в окно. За ним поражал величием желто-серо-бурый скальный ландшафт плоскогорья Чимборасо, а в небе почти неподвижно парил ширококрылый кондор. – Но предупреждаю, чтобы больше никакая информация, порочащая нашу истинную религию, не просачивалась дальше этих стен.

– Конечно! Я приму все надлежащие меры! – вскрикнул перепуганный Антекос Нандес. – Всё будет чики-поки!

– Теперь о деле. – Энрике перевел тяжелый взгляд на визави и опять отвернулся к окну. – Ты в последнее время обзавелся контактами с разными сектами и попами по всему шарику. Выход на Испанию у тебя есть?

– Монастырь Святого Франциска под Мадридом подойдет? Это в Сан–Лоренцо–Эскуриал.

– Чудесно. Сможешь организовать приглашение для Эрнесты Равалини на какой-нибудь церковный праздник?

– Когда?

– Ориентировочно через неделю.

– О, за такой срок я смогу это сделать двадцать раз! Да простит меня Святая Мария за хвастовство! – Антекос сложил ладони лодочкой перед грудью и поклонился блестящей эмалью статуе.

– Благочестивости ты набрался, и то хорошо, – Гутьеррес чванливо пробубнил и выпятил собранные в узелок губы.

«Полностью надеяться на Штриха в деле с Равалини нельзя, – подумал Груша. – Этот павлин может даже все испортить, потеряв голову в ее присутствии. Тут-то и придет приглашение из Европы. Эрнеста ревностная католичка и не сможет отказать. Я же устрою забастовку летчиков, и ей придется добираться до Испании водным путем. На плавание уйдет месяц. Для переключения Бадельракаса на Дисперадо этого времени будет достаточно».

– Дату, к которой надо будет все подготовить, я сообщу на днях, – Энрике холодно сказал Нандесу и вышел из коттеджа.

– Все будет в лучшем виде! – подобострастно воскликнул Антекос, семеня следом. – Я сегодня же свяжусь с отцом Мартином, и мы запланируем на конец сентября находку святых мощей в связи со стодесятилетием явления Божьей Матери в португальской деревне Фатиме, а потом я привезу их сюда и покажу нашему народу с проповедью и чудесами!

– Смотри, не перегни палку, – Гутьеррес обернулся к нему, уже окруженный крепышами службы безопасности. – Прошлое представление не обошлось без накладок. Почему, когда твой клоун Доминес демонстрировал левитацию, у него ряса задралась вверх, и все увидели его кривые тощие ноги и красные трусы?

– Немного не рассчитали, – Пастор развел руки в стороны, почтительно пригнув лысину. – Вентилятор оказался чуть мощнее, чем нам было надо. Зато теперь подготовлен фокус – Гудини перевернется в гробу от зависти!!!

– Ну-ну, – Энрике пренебрежительно буркнул и забрался в джип. Кавалькада из трех внедорожников помчалась по булыжной дороге к воротам миссии.

Провожая презрительным взором коричнево-зеленые машины, Антекос злорадно подумал: «Вот и будет у меня еще одна глава в компромате на Грушу. И за меньшие преступления народ расправлялся со своими тиранами. Хуже в любом случае не будет, а при некотором везении я смогу возглавить провинцию Куаяс – Гутьерреса никто не любит, а меня носят на руках!»

– Доми, переоденься в штатское, поедешь в Куаягиль, – сказал он стоявшему рядом брату. – Разузнай, зачем понадобилось нашему благодетелю услать Равалини в Европу. Возьми пятьдесят тысяч на подкуп, и с Богом!

– Угу, я уже в пути. – Доминес склонил продолговатую голову с гладко прилизанной прической и скрылся в коттедже.

Санта-Елена.

В девять часов утра Кури благополучно добрался до студии рок-группы «Лос Москитос» и квартиры лидера музыкального коллектива Зэта Ронты. Парни играли жесткий хард-рок с вкраплениями этнических мелодий. Рай нашел ключ за выдвижным кирпичом, открыл дверь, закрыл ее за собой и вошел в темный дом. Включив свет, беглец внимательно огляделся. Он решил быть очень осторожным, чтобы не дать себя стреножить ненавистным копам.

Помещение было просторным, окна закрывали ставни и плотные шторы. По потолку шла волнами атласная синяя ткань, за нее держался крюками-конечностями огромный плюшевый осьминог с лампочками-глазами. По углам стояли пластмассовые скелеты, выкрашенные в веселые фосфорные цвета. Стены были плотно залеплены глянцевыми плакатами с рок-звездами первой величины и заставлены эстрадной аппаратурой: колонками, пультами, усилителями, синтезаторами.

Сам Зэт Ронта крепко спал на узком диванчике в окружении целой армии разнокалиберных пустых бутылок. Он был крупным тридцатилетним индейцем-кечуа, симпатягой с густыми длинными иссиня-черными волосами, немытыми с недели две. Но одевался Зэт по самой изощренной богемной моде. На спинках стульев висели: золотистый шелковый пиджак, серебристые сценические штаны и батистовая белая рубашка с кружевной оторочкой.

Рай затормошил друга, тот недовольно приподнял веки и приставил ладонь козырьком ко лбу, чтобы свет не слепил глаза.

– Зэт, у меня жуткая авария! – Беглец обдал его своей сильной тревогой, детской беспомощностью и горячечной лихорадкой. – Копы на хвосте за двойное убийство!!!

– Как?! – поразился Зэт. – Когда ты успел? – Он сел на лежак, встал и пошлепал босиком в туалет. – Подожди. Здесь тебя не найдут. И у меня есть второй выход, о нем никто не знает.

Рай сел на стул и стал понемногу успокаиваться: раз Зэт гарантирует безопасность, можно расслабиться и не волноваться – вдвоем они уже побывали в передрягах и всегда выходили сухими из воды благодаря общей находчивости.

Зэт приоделся – добавил к бермудам майку с оскаленной мордой дракона спереди и замысловатым иероглифом сзади. Он сел против Рая, глотнул кубинского рома из ополовиненной бутыли и протянул бодрящий напиток другу: – На, прими для снятия стресса.

Кури жадно отпил, поставил пузатую бутылку на пол и подробно рассказал всю кошмарную историю, приключившуюся с ним этим утром.

– А погони, говоришь, не было, – Зэт задумчиво протянул и приступил к логическим выкладкам. – На нашу трусливую полицию что-то не похоже – по одному они на дело не ходят. Хотя, возможно, других фликов ты не видел. Тогда их цель – не арестовать тебя, а заставить убраться из города. Короче, в любом случае, до прояснения ситуации тебе надо исчезнуть.

– Куда? – Рай буравил друга страдальческим взором, соображать сам он был абсолютно не способен. – Может, податься в горы?

– Ты совсем спятил! Я отправлю тебя в Куаягиль. В мегаполисе полно народу – ты растворишься там, как капля в океане.

– Да, в Куаягиле у меня еще есть университетская подружка.

– Это вдохновляет. Считай, что ты едешь в отпуск. Сменим тебе внешность, сделаем паспорт на другую фамилию, голова у тебя варит – не пропадешь.

Зэт, не любивший похороны и расставания, еще раз приложился к бутылке и включил музыкальный центр. Студия наполнилась бойкими аккордами группы «Систем Олде Даум».

– Но у меня нет ни денег, ни походной одежды! – Рай снова впал в беспокойство.

– За это не переживай. На первое время я тебя экипирую и снабжу всем необходимым. А позже, когда все утрясется, я с Тарой и Люсьеной «ограблю» твою квартирку и подошлю еще шмоток и бабок. – Зэт все проблемы решал с бесшабашной легкостью.

– Хорошо бы, чтобы твои слова оказались пророческими, – Рай тяжело вздохнул.

– О, Святая Мария! Он еще сомневается! Как говорил мой дед-колдун: «Никогда не хорони себя сам, с этим нехитрым делом как-нибудь справятся верные друзья или добрые враги». – Зэт до такой степени одухотворился алкоголем и своей находчивостью, что схватил гитару и громогласно запел: – Друг мой Рай не вешай носа – мы еще попьем кокоса!

Кури-Коротич был тронут психологической поддержкой Зэта и благодарно улыбнулся. Туманное будущее уже не казалось ему беспросветно мрачным и безнадежным. Когда же Ронта ушел за черной краской для волос и фальшивым документом, Саша-Рай достал из кармана айфон и вышел в интернет с запасного имейла fustigate: «Ситуация изменилась. Ронта отправляет меня в место наших грез. Там у Кури где-то живет бывшая жена. Пришли мне реквизиты. Ciego».

Буквально через полчаса Саша Коротич получил ответ: «Хенар Пичинта проживает в городке-спутнике Альфаро. Адрес: ул. Дона Лусиано, 22, кв. 14. Mignonttte».

Санта-Елена.

Шиннет Тауро не имела никакого отношения к модельному бизнесу. Под прикрытием паспорта на имя Сэм Дисперадо она работала не преступный синдикат «Барракуда». Выросла девочка в благопристойной фермерской семье, но затем уехала в город, связалась с плохой компанией и незаметно докатилась до руководящего звания «капо». Теперь в ее подчинении была группа из трех воров-профессионалов: негра Биби, седого бобрика Альберто и юного стиляги Дола, который совсем недавно выступил в роли брата Шиннет-Сэм. Он до сих пор сидел на том же диване в спальне с театральной целлулоидной приклейкой на лбу, один в один копировавшей дырку от пули.

Биби восседал тут же на пуфике, сняв испорченную алой краской майку. Альберто пускал кольца из дыма, развалясь в кресле. Изображать из себя капитана полиции ему приходилось и раньше, он был явно доволен очередным лицедейством. Белоснежка стояла спиной к своему воинству, ее плечи вздрагивали от рыданий.

– Ши, другого выхода не было, – Мудрый Альберто увещевал, утешая. – Этот парень невольно засветил нашу берлогу, потом неизвестно, будем ли мы завтра живы, ведь Мик спустит на нас всех собак за выход из «Барракуды» с суперпушкой. Зачем же втягивать в наш опасный круговорот постороннего? Его первым завалят койоты Грека.

– Зови меня Сэм. Сколько раз повторять? – нервно отозвалась девушка.

– И вообще, Сэм, я не понимаю, – Лже-брат легкомысленно вступил в разговор, – тебя хочет каждый крутой мэн, а ты расклеилась из-за какого-то писаки. Потом у тебя есть мы: Биби, Альберто, я – на худой конец.

– Кому он нужен, твой худой конец! – Сэм повернулась к подельникам, вытерла платком глаза. – Первый раз в жизни повезло, но пока жив хряк Мик, я не могу поступать как хочу! – Она в сердцах стукнула кулачком по своей открытой ладони.

– Но твой мачо же не умер, Сэм. – Альберто плеснул в стакан бурбона и протянул его начальнице. – После экса, если все пройдет гладко, мы тряханем его наперсника Зэта Ронту и запросто узнаем, куда сбежал якобы разыскиваемый копами Рай Кури. Ну, ты же понимаешь, здесь в Санта-Елене он мог сломать нам всю задумку по далекости от нашего промысла.

Сэм горько усмехнулась и подумала: «Вот до чего довела меня двойная жизнь. Из единственного нужного мне мужика на Земле я сделала беглеца-незнайку – отблагодарила за всю его безоглядную любовь». Две слезы снова скатились по ее покрасневшим щекам.