Проверка экватором

– Но, Людмила Александровна, эта инфа вся в масть! – твердо возразила аналитичка.

– Света, грубо продолжай, раз всё в тему, – благосклонно разрешил Ваулин.

Польщенная женщина жеманно кивнула и заворковала дальше:

– Галапагосский баклан – это редкий вид, численность его популяции не больше восьми сотен пар. Раньше птицы обитали только на Фернандине и западном побережье Изабеллы, сейчас поселяются и на восточном. Они постепенно восстанавливают численность после Эль-Ниньо в конце прошлого столетия. Эль-Ниньо – это аномальное потепление поверхностных вод…

Ваулин нетерпеливо почесал затылок и поразмыслил вслух:

– Вывод напрашивается тут один: раз перья попали в упаковку, значит, наркотики прибыли в Россию из того региона. Галапагосы для отправки судна не подходят. Там нет порта, туда отправляются только мелкие туристические катера. Теоретически птиц могли переселить на какой-то остров поблизости, где они прижились.

– Найти место отправки можно, только побывав в Эквамадоре, а именно надо лететь в Куаягиль, – резюмировала Людмила Александровна. Барышева встала и уперла указательный палец в точку на большой карте мира, висящей на стене. – Кто отправится, тоже понятно. Выбор у нас небольшой.

– Сегодня стоимость четырех тонн кокаина на европейском черном рынке равняется одному миллиарду евро! Героин в два раза дешевле. – Метлицкая завершила доклад ударной фразой.

– Стафф – это не только зашкварный глюк, но и крутые евры! – Ёрник Саша Коротич соорудил на лице смешную гримасу и вальяжно развалился на диване.

– Разрешите продолжить? – Метлицкая сказала предельно строго, провеверив в зеркале прямоту осанки.

– Конечно, Светлана Сергеевна, – кивнула ей Барышева, пыхтя сигаретой.

– Теперь по стране заброски, – Света открыла на столе планшет «Эппл». – Менталитет эквамадорцев соответствует по шкале ай-кью где-то 80 единицам, то есть люди там живут, преимущественно, простые. Выбранный архитип Ростислав Куров – ныне Рай Кури – идеально подходит для роли «слепого». Если бы у нас было время…

– Но времени у нас нет, – снова проявила нетерпение Барышева. – Легендировать «опекунов», которые бы его вели, мы не успеваем. Наташа, что у тебя?

– Обьект внушаем. Я немного проверила, – подобравшись на кресле, с вызовом заявила красавица Зубова.

– В чем дело? Ты входила в контакт? – Очки чуть не свалились с носа Барышевой от нагрянувшего на неё раздражения.

– Извините, Людмила Александровна, – Наташа изобразила на лице раскаяние. – Чисто случайно. Всё получилось спонтанно. Конечно, я виновата, зато удалось узнать нечто весьма полезное.

– Чтобы больше без приказа!.. Правило БС никто не отменял!!!

– Люся, стоп! Так что там за новости? – Ваулин потушил вулкан страстей слегка экзальтированной подруги.

– Дело было так, – Мастерица альфа-гипноза стала излагать факты. – Объект забрел в Пушкинский музей. Вокруг почти никого. Я остановилась в том же зале. Смотрю на Матисса. Паря сам подошел и заговорил. Он давно-де не был в Москве, всё такое-растакое. Между нами быстро возникла теплая атмосфера. Он весь раскрылся, убрал защиту. Я чисто машинально ввела его в гипнотранс и стала задавать стандартные вопросы.

– Давай по существу, – скривила тонкие губы Барышева.

– По существу, господин Рай Кури приехал на историческую родину к матери, отец уже умер. Рай назвал адрес. Я проверила, всё точно. Здесь пробудет месяц. Затем перелет в Мито – раз. Запланирована смена места жительства – два. Рай уже договорился с редактором газеты в городке Санта-Елена. Он приезжает туда и начинает трудиться в издании корром. Название «Сенсации века». Редактор – Алехандро Нуньес.

– Следовательно, там его ещё не видели? – Людмила Александровна лукаво сузила глазки за стеклами очков.

– Нет, не видели. Он только прислал этому Нуньесу краткое резюме по интернету. В Мито парень трудился в таблоиде «Универсо».

– Отлично! – довольно потерла ладошками Барышева.

– А имейл? – Ваулин даже подался вперед от великой надежды, захватившей всё его существо.

– Обижаете хрупкую девушку, Тимур Георгиевич! – Светящаяся от радости гипнотизер и агентесса Зубова провозгласила с победной нотой. – Кури 77, собака, инбокс, Эквамадор. Пароль: пичинта.

– Вот где собака! – Ваулин выскочил из-за стола и чмокнул в щеку зардевшуюся брюнетку с умопомрачительной фигурой. – Вот где инбокс!

– Ой, Тимур Георгиевич, вы меня конфузите, – Коварная искусительница кокетливо пропела, лопаясь от самодовольства.

– Я пошла потрошить его ящик? – Субтильная Света Метлицкая величаво поднялась и посмотрела явно презрительно на фигуристую, грудастую Зубову.

– Да-да, Светланочка! – Тимур Георгиевич галантно взял её за локоток и горячо зашептал: – Скачай всё, разложи по полкам и дайджест кати по сети нам с Люсечкой. Хорошо?

– Понятненько, – Метлицкая пропела в тон и удалилась, чуть виляя бедрами, стянутыми моднейшей юбкой из раскрашенного вручную шелка.

– Ну, что ещё выведала? – забыв про недавний гнев на подчиненную, с интересом спросила Людмила Александровна.

– Собственно, всё. – Наташа пожала оголенными покатыми плечами. Она была просто неотразимо сексапильной девушкой. – Я вывела его из транса, извинилась, сказала «спешу», и адью.

– Кури потом не восстановит суть контакта?

– Нет. Вряд ли. Он весь полностью был в моем поле, я дала в финале установку «всё забыть». Нет, Рай Кури ничего не вспомнит. У него в мозгу осталась мимолетная встреча с незнакомкой, две брошенные невзначай пустые фразы и всё.

– Саша, ты там всё намотал? – Тимур Георгиевич уселся за стол.

– А то! – Коротич подмигнул Наташке. – А куда делась наша Ранетка? Она бы сыграла роль моей пассии.

– Ранетка еще учится в «Консерватории». Пока обойдешься без сиропа, – строго сказала Барышева.

Коротич самоуверенно подытожил:

– Итак, меня ждет глухое захолустье, да в забытой Богом стране. Я требую бонуса за ссылку в ту парилку!

– Санта-Елена – это фешенебельный курорт, вполне себе как мексиканский Канкун на полуострове Юкатан. – Входя в кабинет, холодно проинформировала Метлицкая. – Комп качает, а я посижу еще с вашего позволения.

Светлана была непререкаемым авторитетом в программировании и прекрасно понимала, что любое её желание будет исполнено.

– Коротич! – с опозданием стукнула кулачком Барышева. – Вы здесь не на свидании!

И женская половина начальства нежно обратилась к Метлицкой: – У тебя, Света, ещё что-то родилось?

– Наташа ввела меня в курс чуть раньше, – Метлицкая мелодично заговорила. – Поэтому я собрала сведения по Санта-Елене. Это дорогой курорт, золотой песок, живописный мыс, уходящий в океан. Короче, местное Майами. Интересующий нас Куаягиль сравнительно недалеко – до него сто кэ-мэ. Куаягиль – крупный портовый узел. Бананы, кофе, какао, цитрусовые. Практически в Эквамадоре нет больше подходящего места, где можно загрузить 20 тонн порошка на сухогруз. Так что, цель нашего Blind (слепого) – проникновение в Куаягиль. Это однозначно. Сомнений никаких. У меня пока всё.

– А кто это у нас вдруг ослеп? – Саша Коротич спросил с глубокой подозрительностью в теноре.

Ваулин засопел, почесал ногтями затылок и вкрадчиво завещал:

– Саша, ты чем слушаешь? Для нашего высшего начальства – Молочкова, Руфа и выше – вся операция проводится по известной вам «Слепой технологии». Это я повторяю для всех и в последний раз. Технология разработана мной и Людмилой Александровной, но мы не можем её применить при существующем цейтноте. Конечно, было бы заманчиво взять подходящий объект уже в Эквадоре и вести его посредством команд, введенных в него под гипнозом…

– Но сложилась ситуация типа форс-мажор, – с издевкой в голосе продолжила Барышева. – Она не позволяет нам запустить эту продвинутую комбинацию, поэтому придется работать по старинке, то есть вы, Александр Павлович, и будете в Поле «Слепым» или «Блайнд». По-испаски Ciego. Это ваше псевдо в теме «Экватор» и в операции «Белый китаец».

– Вообще-то я не суеверный, – Коротич зябко повел широкими плечами, – но мне не нравится такой ущербный имидж. Требую для себя скромный позывной «Апокалипсис» или на крайняк – «Кашалот»!

– Очень смешно! – съязвила Людмила Александровна.

– С возражениями ты, Саша, опоздал. План операции утвержден и подписан Руфом. Ничего, не тушуйся, просто в конце сообщения будешь ставить это слово.

– Какой респект! – желчно хмыкнул повеса.

Ваулин пропустил мимо ушей выходку старшего лейтенанта, встал рядом с белым листом ватмана, прикнопленным к чертежной доске, и стал писать красным фломастером.

– Наташа, ты будешь на подстраховке, позывной – mignonette, rezeda. Людмила Александровна и я – «поводыри» или lazarillo. Светлана Сергеевна – lavanda. Олегу Семеновичу обозначение не нужно – он невыездной. Не знаете языков, Семеныч. – Тимур Георгиевич развел в стороны пухлые руки.

– Да, двадцать лет уже бьюсь над инглишем, но что-то не идёт, – проскрипел в оправдание «технический бог».

– А что, если я буду писать о «Слепом» в третьем лице? – неожиданно предложил оригинальный ход Коротич.

Людмила и Тимур переглянулись. Барышева отрицательно покачала головой.

– Нет, Саша, – с сожалением сказал Ваулин, – в сложной оперативной обстановке у тебя не будет и секунды для этих выкрутасов. Всё должно быть максимально просто. Ну, что ты уцепился за это псевдо? Есть народная примета: если человека при жизни назвали «мертвым», он проживет двести лет! Следовательно, Ciego всегда будет хорошо видеть. Андерстенд?

– Офкорс.

– Итак, для тренировки. Всё пишем на испанском или бритиш, потом сразу стираем отправленное письмо и входящее. После прочтения, естественно. Например: «2 сентября прибыл в Санта-Елену. Устроился в газету. Снял квартиру. Ciego».

– Мда, айфон уел радистку Кэт, – брякнул в потолок Коротич.

– Всё! Заседание закрыто, – поспешила объявить Барышева.

Японское море.

В показании прибора наведения возникла латинская буква G. Снова подлодка «Майра» плавно уходила вниз, в морскую глубину. Глухой шум воды, заполняющей балластные цистерны, проникал в командный отсек сквозь металлические переборки. Наконец где-то внизу противно заскрипело, и субмарину слегка тряхнуло.

– Приехали, – устало сказал капитан Бирн. – Перекрыть доступ воды. Всем – молчок.

Бирн посмотрел долгим взглядом на морские карты. Но они в принципе уже были не нужны. Билли еще перед походом изучил их до мелочей. Точка закладки контейнеров находилась на глубине 88 метров. Сейчас лодка находилась в заданной точке «Джи».

– Герман, включи прожекторы. Романеску, расстегните крепления на буях, – бесстрастно сказал в микрофон капитан. – Кольцов, обе камеры – на экраны.

Зажглись мониторы на вертикальной переборке. Они показывали изображения, передаваемые с двух телекамер, установленных на вершине цилиндрической рубки. На цветных экранах все увидели контейнерные ряды по обе стороны палубы под светом мощных прожекторов, клубы мути, стронутые со дна днищем лодки и поднимающиеся теперь вверх…

Дно моря в этом месте было грязным, замусоренным, с обросшими тиной старыми бочками, банками и прочим хламом. В плотной мутной подводной глубине прожекторы все-таки кое-что высвечивали. Постепенно муть ушла ввысь, стало виднее. Мимо пронеслась стая мелкой блестящей рыбешки.

– Ну, что там с креплениями? – раздраженно спросил Бирн.

– Что-то заклинило, – Голос Романеску гулко отозвался в динамике.

– Полезешь сейчас за борт через торпедный, – холодно пригрозил Билли.

– Всё, пронесло! Буи освободились! – радостно выкрикнул Романеску.

На экранах было хорошо видно, как от обеих партий контейнеров вверх взмыли два оранжевых шара, за которыми разматывались белые тонкие нейлоновые лини, словно парашютные стропы. Они намертво соединяли каждый серый ящик с буем, оборудованным радиомаяком.

– Теперь сматывай тросы. Пора заскочить еще в одно местечко, а потом пойдем домой, – Билли Бирн облегченно выдохнул.

– Есть, капитан! – задорно ответил невидимый в рубке Романеску.

Где-то включился зуммер, потом раздался слабый шелест – это лебедки наматывали стальные тросы, которыми удерживались контейнеры с героином и кокаином на палубе субмарины. Освобожденные и потревоженные пластиковые ящики стали один за другим медленно сползать под силой своей тяжести с округлого прорезиненного тела подлодки. Серые контейнеры, как в рапиде, замедленно сваливались на дно по обе стороны от субмарины, вздымая клубы дымной мути. Две белые коробки рядом с рубкой остались стоять на палубе.

– Всплытие на двадцать метров! – Билли Бирн резко скомандовал и раздумчиво добавил вполголоса: – Свою первую часть «концерта» мы отыграли, дальше вступает чей-то сейнер. А чей? Какая разница?

И снова баритон Бирна трубно загремел:

– Герман, продувай носовой и кормовой. Всё! Идем дальше! Курс – экватор!

Вашингтон. Лэнгли. ЦРУ(CIA).

Широкое окно кабинета шефа отдела «Россия и Европа» CIA Грегори Джозефа Смайла выходило на автопарковку. Двадцать аккуратных рядов разноцветных «фордов», «шевроле», «плимутов», «линкольнов», «бентли» простирались вдаль прямо до скоростного хайвея. Вид, прямо скажем, несколько удручающий. Зато внутри помещения было очень уютно. В нем присутствовала еле уловимая домашняя атмосфера. Мебель под антиквариат сочетала стили Людовика XIV и Людовика XV. Директорию и ампир. Столы из темного дерева контрастировали с красной обивкой стульев. В кабинете полузакрывали окна насыщенные ало-голубые шторы.

Главной темой интерьера была классика с минимальным количеством подлинных антикварных предметов: шкатулок, фарфоровых фигур, канделябров. Современные реплики старинной мебели сделаны французской фирмой Taillardat. Живописные картины на бежевых стенах, копии Курбе и Брейгеля, наполняли офис духом величественной истории. Повысить голос в такой гармоничной и роскошной атмосфере? Это было бы вульгарным кощунством!

Грегори Дж. Смайл в строгой тройке с кобальтовым в крапинку галстуком восседал за столом, больше похожем на трибуну, и вещал вполголоса собеседникам, Гектору Круму и Джеку Лоренцу, провалившимся где-то внизу в мягкие сидения багровых кресел:

– Комбинация, которую с сегодняшнего дня вам придется играть в Эквамадоре, многоступенчатая, с неожиданными поворотами, не пытайтесь что-то угадать – ничего не получится. Я мог бы сразу выложить перед вами все карты, но в маловероятном случае вашего ареста, под воздействием известных вам препаратов, вы неизбежно выложите всё противнику, тем самым операция «Троянский конь», на которую потрачены огромные деньги и уже целый год времени, тихо загнется. Поэтому в ваших же интересах получать информацию поэтапно и дозировано. Это ясно?

– Да, сэр, – Железные рейнджеры кивнули валунами крупных голов.

– Мистер Лоренц, вы станете Джоном Бертом. Вот ваши легенда, паспорт, водительские права, страховка. – Ахиллесу пришлось с героическими усилиями выбраться из глубокого кресла, выпрямиться в баскетбольный рост и принять пакет документов. – Как только вы, Джек, покинете страну, вас объявят в розыск. Джон Берт – безжалостный киллер, подозревается в убийстве троих бизнесменов по наводке чикагского парня Стенли Маклоски. Такое выпуклое реноме позволит вам без труда устроиться на работу к Мику Христопулосу. Это босс куаягильской мафии.

– А этот Маклоски… Что, если к нему обратятся урки оттуда? – Джек промямлил в замешательстве.

– Не волнуйтесь, дружище. Бедняга Стенли Маклоски погибнет в перестрелке как раз именно в тот день, когда вы мне сообщите, что вышли на Мика.

– Есть, сэр! – Ахиллес гаркнул с большим облегчением. Он слишком хорошо знал, что делают гангстеры с «кротами». Они обычно долго, с растяжкой срезают ножами лоскуты кожи с иуд.

– Теперь мистер Крум. – Смайл достал из серебряной шкатулки длинную сигарету с золотым ободком на фильтре, прикурил от зажигалки «Zippo». – Вы, спецагент Гектор Крум, останетесь под своей фамилией, но переквалифицируетесь в коммерсанта. Впрочем, эта роль вам знакома по Гонолулу. Под личиной коммерческого директора компании «Intercor systems» заключите там для вида несколько плевых контрактов и будете тусоваться на раутах, вынюхивать малейшие изменения внутри страны и вокруг известного вам объекта Santa-Clara. Ахиллес будет сливать вам новости из криминального андеграунда.

– Есть информация, что русские забросили агента? – Крум спросил лениво, с улыбочкой, но очень лукаво сузив глазки.

– Информации пока нет, но так было всегда. – Грегори Смайл легко спародировал наглый голос подчиненного, далее продолжил обычным вкрадчивым тоном: – Русские с последней партией «геры» получат второй точный адресок. Случайно в порошок попали перья желтолобого попугая. Да и без них СВР и ГРУ, скорей всего, уже сконцентрировались на Эквамадоре.

– Моя задача – вычислить шпиона, – задумчиво констатировал Гектор. – В одиночку это сделать практически невозможно.

– А кто вам сказал, что у нас нет резидентуры в Эквамадоре? К вам через меня будут стекаться все нужные сведения. – Смайл положил на край бюро второй пакет, типовой большой желтый конверт с логотипом фирмы «Interkor systems». – Здесь ваши ксивы, легенда и рекомендации. Филки (деньги) оба получите в бухгалтерии, – Грегори блеснул знанием сленга русских уголовников. – И никаких камней! Понятно, мистер Крум?

– Есть, сэр, – Гектор послушно склонил лысый череп. – Хотя не представляю, о чем речь.

– Да, чуть не забыл, – спохватился Смайл. – Вам надо будет законтачить с господином LG, то есть с Луисом Гутьерресом, и склонить его к идее добавить к героину больше кокаина. Тогда мы сможем посылать в Россию еще больше кокса, которого нареквизировали у себя уже целый склад. Русские гангстеры падки на дешевый товар, впрочем, как везде. Что приведет к падению цены внутри страны и на кокс. – Шеф восточного отдела педантично требовал от своего сплоченного коллектива объективных взглядов на потенциал противника. И в себе, и в других сотрудниках он жёстко подавлял шапкозакидательские настроения. – Если вопросов нет, желаю вам приятно провести время в экзотической индейской стране за счет родной конторы, – Смайл вымучил на бледном лице презрительную улыбку. – Писать по интернету в любое время суток. По мобиле – короткие ньюсы. Семь футов под килем!

Шеф отдела вышел из-за стола, вяло изобразил рукопожатие. Еще раз вымученно растянул тонкие губы.

– Помните, вы представляете США в туземной стране!

– Есть, сэр! – отрапортовал, вытянувшись, Ахиллес.

– Яволь, – несколько развязно бросил Гектор.

Оба повернулись по-военному кругом и вышли из антикварного кабинета.

Грегори Смайл тут же сосредоточенно задумался. Он опустился задом в свое удобное офисное кресло с высокими подлокотниками и подставкой для ног. Приспособления служили для того, чтобы у посетителей возникало ощущение парения шефа над всем остальным скудным миром, попавшим под непробиваемый колпак всевидящего Агентства.

«Гектор стал слишком самонадеянным, – думал Грегори, слегка покусывая нижнюю губу. – Потом, страсть к камням уже затмевает разум. Там он столкнется со всеми: СИС, МОССАД, МИ-6, СВР, ГРУ, БНД, Итерпол. И еще, черт знает кого, туда принесет… Надо как-то его встряхнуть, чем-то стукнуть по лбу, чтобы заопасался за жизнь, присел на полусогнутые. С таким гонором он дерьма наволяет! Кстати, не пропустить ли его через полиграф? Через новый. Нет. Обидится… Впрочем, для главной задачи его личное фиаско не помеха, а скорей, полезный штрих. Да, пусть русский спук его раскроет. Тогда «козырный туз» так и останется в рукаве. Ну что ж, решено».

Слово «Смайл» – по-английски «улыбка». Помня об этом, Грегори растягивал нитки губ крайне редко, обычно наедине с собой. Вот как сейчас, когда в аналитическом мозгу наконец выкристаллизовался коварный и недоступный для разгадки сторонних сил мудрёный план, в лабиринтах которого не раз терялся до этой минуты и его создатель.

Но сегодня Грегори определился окончательно: «Нельзя не заметить в двух солидных партиях наркотиков перья эндемиков – галапагосского баклана и желтолобового попугая. Таким образом, русская разведка скоро будет иметь вероятный адрес неизвестного наркобарона, решившего открыть трафик через восток России. В Эквамадор отправится агент на поиск мерзавца. К тому же русские старательно проникают в регион из политических и экономических интересов. Найти шпиона в стране латинос и индейцев – сравнительно нетрудная задача. Так русский Ivan поступит в мое распоряжение. Он-то и станет моим «Троянским конём» в русской спецслужбе под погремухой Вокзал на годы. Желательно, на пару-тройку десятков лет. Ivan станет моим личным Олегом Гордиевским».

Глава вторая. Побег в никуда.

Санта-Елена. Республика Эквамадор.

Курортный городок Санта-Елена начинался сразу за полосой пляжа. Верней, за частоколом из веерных пальм, под которыми шныряли очень красивые желто-коричневые ящерицы. Дома были, в основном, молочного цвета, фасады – обязательно из белого известняка. От них резко отличалось здание Культурного Центра. Стиль – индустриальный, модернистский: кубы и пирамиды из дымчатого тонированного стекла сверху, стены из зеленоватого мрамора снизу.

К этому монстру архитектуры неспешной походкой приближались три человека: корреспондент газеты «Сенсации века» Рай Кури, миловидные официантки кафе Центра Люсьена Лора и Тара Анхелиос. Они жили в одной пятиэтажке и добирались до места работы всегда вместе, весело и громко болтая, чтобы убить медленное тягучее время провинциального приокеанского поселения.

«Где-то тут вьется mignonette, но я не вижу свою Миньонет, – думал Саша Коротич, абсолютно вжившийся в знакомый по кинофильмам образ развязного журналюги. – Наташка – конспираторша еще та! Две недели уже сидим в этой дыре – всё без толку. Правда, от пользователя lavanda пришло подтверждение: наркота плывет отсюда, из Эквадора. Надо спроворить командировку в Гуаякиль, но змей-редактор не отпускает и на шаг. Видно, у меня шелкопёрский талант!»

Здесь мысли Коротича перебила хохотушка Люсьена:

– Рай, очнись! Не спи на ходу, а то ножку сломаешь!

Она запустила ладошку под майку парня и дернула за волосок на груди.

– Ой! Ты меня раздеваешь? Нехорошо это при всех. Не комильфо!

– Да, стервоза ты, Люсьена. Нет в тебе такта и сострадания к подруге. Захомутала мужика и теперь всячески это подчеркиваешь! – подколола товарку Тара.

– А что, я виновата? Он сам напал! Да-да! Залез ночью через балкон. А у меня 5-й этаж, ты знаешь. Я сонная – никакая. Пока разобралась, что к чему, его «хакер» был уже там!

– Ой, фу! Вот нельзя прямо обойтись без скабрезности! – возмутилась Тара.

– Без наглого вранья! – назидательно вставил Коротич-Кури. – Всё было как раз совсем наоборот. Это она проникла ко мне через балкон. Всё же открыто – жарко. А мне снится сон, будто я маленький, и мама прижала меня к себе, такая теплая, мягкая… Ну, я и потерял немного контроль…

– Ага! И напал на маму?! Ну, врун! Ну, трепач! Щас еще и по попе! – Люсьена в шутку отшлепала любовника.

Так веселая троица шагала по улице Атауальпы, размашисто жестикулируя и слишком громко смеясь.

До остальных утренних прохожих веселым сантаеленцам не было абсолютно никакого дела.

Дело явилось само и совершенно сногсшибательное. Прямо перед щебечущей троицей шла белокожая эффектная блондинка. Она выделялась среди смуглой уличной толпы, как яркая жемчужина в окружении серых камушков. Вдруг Белоснежка остановилась и обернулась. У всех сзади несущихся мужчин поотвисали челюсти и сердца часто запрыгали не в ту сторону – ее крохотная жилетка «бэна» как-то стремительно распахнулась посередине, а дальше ничего матерчатого уже не оказалось…

Демонстрируя этот откровенный стриптиз, очаровательное создание держалось абсолютно непринужденно. Синие миндалевидные глаза смеялись, тонкий носик был победно вздернут, а между полураскрытых алых губ сверкали ровные голливудские зубки.

Однако представление вышло коротким – сработала как-то сама по себе приклейка, и жилетка наглухо запахнулась. Ну, знаете, с кем не бывает – случайно произошел казус с одеждой. А носить лифчик тропической весенней порой или не носить – это личное дело каждого.

Белоснежка впрыгнула в серебристый «форд-эвос». Мощный болид легко взял с места и быстро набрал сумасшедшую скорость. Поднялись целые тучи едкой пыли, и немоторизованное человечество Санта-Елены побежало спасаться в бутики и бары с кондиционерами. Рай и его подружки проворно вскочили в свой культцентр.

Шатенка Люсьена игриво воскликнула:

– Все! Я в отпаде! Для нас уже на улице сиськи показывают!

– Не для нас, а для одного верзилы-шортоносца, – съязвила гордая креолка Тара. – Я уж точно ничего такого больше ему не покажу.