Пламя и Песок: Цепь Судьбы

– Вы недооценили песчаного демона, – прошептал он, сомкнув ладони перед собой. Песок вокруг закружился в смертоносном вихре, подняв всех четырёх ищеек в воздух. Их крики быстро стихли, когда тысячи песчинок проникли в лёгкие, превращаясь внутри в твердый камень. Когда вихрь рассеялся, на землю упали четыре окаменевших тела.

Сара отползла под сень деревьев, не отрывая глаз от развернувшейся перед ней магической битвы. Она не могла не восхищаться лёгкими и стремительными движениями эльфа. Казалось, он читал мысли сыщиков, всегда оказываясь на шаг впереди и с лёгкостью уворачиваясь от их атак. На её губах появилась усмешка, а в сердце загорелось тёмное чувство злорадства.

«Вот вам, получайте, – мысленно ликовала она. – Не всё вам людей мучать!»

Но когда песок начал сжимать их тела и проникать в лёгкие, девушка почувствовала ледяной ужас. Зрелище было пугающим до оцепенения, но она не могла оторвать взгляд. Песчаная могила поглотила сыщиков, и их крики перешли в нечеловеческие, хриплые вопли. От этих звуков по спине Сары пробежали ледяные мурашки, а дыхание застряло в горле. Песок становился всё темнее, крики отчаяннее, и на фоне всего этого ужаса, стоял совершенно спокойный Тяньлун, продолжавший дирижировать. В какой-то момент вопли прекратились, песок стал светлее, а затем и вовсе растворился, оставив после себя четыре окаменевших тела. Сара неверующим взглядом смотрела на то, что осталось от четверых королевских сыщиков.

– Это… как такое возможно?! – выпалила девушка, поднявшись на ноги и продолжив смотреть. Она осторожно сделала шаг вперёд, переведя испуганный взгляд на наёмника. Сейчас ей было боязно. Она с ужасом представила, что эльф мог запросто проделать с ней то же самое вчера, когда она так дерзко ему перечила. Девушка сглотнула. Однако наёмник не ответил на её вопрос. Тяньлун щёлкнул пальцами – и они рассыпались в прах. Эльф что-то прошептал, и земля разошлась, поглотив прах королевских сыщиков. Но не успела девушка моргнуть, как земля вновь стала целой, а намёка, что здесь только что состоялась магическая битва, и не было.

– Так будет лучше, – совершенно спокойно произнёс наёмник, отряхнув руки.

– Да-да, – забормотала Сара, всё ещё осматриваясь и не веря в произошедшее. Девушку вновь прошиб озноб. Она только что наблюдала картину, как Тяньлун, используя свою силу, избавлялся от людей. Это выглядело пугающе и ужасающе. И теперь слухи стали реальностью, которую она узрела.

– Надо снять кандалы, – произнёс Тяньлун, держа девушку за руки. Сара, которая всё ещё не могла прийти в себя от увиденного, не сразу среагировала. Девушка подняла глаза на эльфа, смотря испуганным взглядом.

– Как? У нас нет ключа… – тихо и с нотками паники произнесла Сара. – Ты ведь всё уничтожил, всё там, – она ткнула пальцем в землю, но эльф отрицательно покачал головой.

– Нет, твой огонь сможет легко расплавить оковы, – ответил наёмник, всё ещё держа её за руки.

– Это магические кандалы, они блокируют магию! – очухавшись, воскликнула девушка. Но наёмник лишь усмехнулся.

– Но только не твой огонь, – ответил Сяо, выпустив руки девушки из своих пальцев. В следующее мгновение наёмник обхватил голову Сары руками. У него не было времени, чтобы она сама попыталась сконцентрироваться и призвать огонь. Придётся ей помочь в этот раз, иначе застрянут надолго. Он поймал непонимающий взгляд Сары, но промолчал. Чуть нажал ладонями ей на виски, давая понять, чтобы она действовала так, как он ей советовал. Девушка сделала глубокий вдох. Ощущение спокойствия тут же её окутало. Она расслабилась, округлив плечи. Руки держала согнутыми в локтях, а пальцы были сцеплены между собой.

Почему-то сейчас Сара не думала о том, что Тяньлун стоял напротив неё и после призыва огня, она может его задеть. Она чувствовала, как внутри неё разгорается пламя, как оно бежит по её венам с огромной радостью и весельем, будто бы ему только что дали волю. Он вспыхнул в руках и стал разгораться.

– Направь его на кандалы, – услышала мягкий и чарующий голос эльфа Сара. Девушка послушно направила пламя к металлическим браслетам. И огонь будто бы вода заструился, обволакивая металл. Он разгорался всё сильнее и сильнее, даже воздух вокруг стал горячим, и Сара чуть было не дёрнулась, но Тяньлун плотно держал её, не давал совершить опрометчивый поступок. Она вновь успокоилась, позволяя огню плавить магические кандалы. Сара не чувствовала боли, огонь не обжигал её. Сейчас она восхищенно следила за ним и той магией, что происходила в данный момент.

Браслеты все покорёженные свалились на землю, освободив руки Сары. В её руках огонь стал медленно затухать, а затем и вовсе исчез. Но стоило Тяньлуну убрать руки от её головы, как девушка тут же вцепилась в него.

– Объясни мне! Почему мой огонь на такое способен?! Ты же знаешь! – потребовала Сара, сжав запястья наёмника.

– А ты не догадываешься? – с ехидством взглянул на нее эльф. – Твои наставники совсем не рассказывали об истоках стихийной магии? – поинтересовался Тяньлун, будто бы специально играя на нервах девушки. Но Сара, возбуждённая от того, что с ней приключилось на последние часы, просто не могла взять себя в руки и начать здраво рассуждать.

– Я не знаю! Я не понимаю, что со мной происходит! Не могу понять, почему твои прикосновения меня успокаивают! Не понимаю, почему мой огонь такой! За что меня хотели отправить на гибель! НЕ ПОНИМАЮ! – с надрывом прокричала Сара, уткнувшись лбом в грудь эльфа. Она отпустила его руки, а затем взяла и обняла. Прижалась так, будто бы боялась, что он сейчас исчезнет. Ей до жути хотелось иметь опору, и наёмник сейчас отлично подходил на эту роль. Девушка тяжело вздохнула. В голове мелькнула мысль, а не действует ли на неё так магия привязи? В неё Сара всё равно ещё до конца не верила.

Тяньлун замер, глядя на неё свысока. Подобные эмоциональные всплески были ему чужды – эльфы Пустынных Земель не знали ни семейных очагов, ни брачных уз, столь привычных другим расам. Их отношения строились иначе: краткие союзы ради продолжения рода, после которых партнёры расходились без сожалений или обязательств. Он колебался мгновение, прежде чем положил руки ей на спину. Жест утешения вышел деревянным, будто движения марионетки на невидимых нитях.

– У тебя магия первородного пламени, – произнес наёмник, и в его голосе прозвучала непривычная серьёзность. – Не та дешёвая искра, что щекочет пальцы деревенским колдуньям. Это древний огонь – тот, что пляшет в жилах драконов и рождается в сердцевине умирающих звёзд. Обуздать его – всё равно что приручить бурю. Но если научишься… – его слова повисли в воздухе, обожжённом недавней битвой. Тяньлун опустил руки. Сара же продолжала стоять, обнимая его. Вздохнув, девушка наконец-то слабо подняла веки и упёрлась усталым взглядом в его глаза.

– Я… так устала, – тихо прошептала Сара, и тело её обмякло, словно кукла с перерезанными нитями. Сяо только и успел поймать её на лету, почувствовав, как жар её кожи ощущается даже через плотную ткань. Эльф недовольно поджал губы.

Он окинул взглядом поляну. Песок уже поглотил следы боя, но в воздухе всё ещё витал металлический привкус крови. Оставаться здесь – глупость. Эльф прикинул, в каком направлении ему лучше двигаться.

«Марблен», – мысленно пробормотал Сяо, вычерчивая путь через горные перевалы. Городишко на границе Берелиана и Коренрила – не место, а тень на карте. Там не задают вопросов. Там можно исчезнуть.

Наёмник резким движением перекинул бесчувственную Сару через плечо, словно мешок с драгоценным, но обременительным грузом. Его свободная рука взметнулась в воздухе, пальцы сложились в древнем эльфийском жесте, а губы прошептали слова заклятия. Земля под ногами содрогнулась, расступившись. В зияющую трещину провалились обломки магических браслетов, ещё мгновение назад сковывавшие запястья девушки. С глухим рокотом разлом сомкнулся, будто и не было ничего – только лёгкая рябь на песке, быстро успокаивающаяся под ласковыми порывами ветра.

Тяньлун окинул местность оценивающим взглядом охотника, привыкшего заметать следы. Ещё один жест – и песок заструился, как живой, затянув последние свидетельства их присутствия. Ни отпечатков копыт, ни капель крови, ни обрывков магической энергии – чистота, достойная лучших убийц Пустынных Земель.

С ловкостью, граничащей с небрежностью, он водрузил Сару на коня, затем вскочил в седло сам. Его левая рука обхватила девушку, прижав к себе. Правая привычным движением подобрала поводья. Конь, почувствовав легкий укол шпор, рванул вперёд, оставив за спиной только клубы пыли и тайну, надежно похороненную в песках.

8. Наставник поневоле

Сара перевернулась на спину, ощущая под собой жестковатые, но чистые простыни. Потянулась, услышав легкий хруст в плечах после долгого сна, и только тогда открыла глаза. Взгляд её уперся в потолок из грубых деревянных досок, между которыми пробивались тонкие лучики солнечного света.

Она медленно села, осматривая небольшую комнатушку. Слева стоял простой дубовый столик с потёртой поверхностью, над которым висело овальное зеркало в бронзовой оправе, покрытой зеленоватым налётом. Рядом – деревянный стул с вырезанными на спинке незамысловатыми узорами. На нём висело небольшое льняное полотенце, а на столе стоял медный таз с водой, в которой плавало несколько лепестков сушеных цветов, наполнявших воздух едва уловимым горьковатым ароматом.

В дальнем углу комнаты стояла складная ширма из тонкой ткани с вышитыми силуэтами птиц.

«Хорошо хоть есть где переодеться», – подумала Сара, машинально проверяя свою одежду. Всё было на месте, кроме сапог, которые аккуратно стояли у кровати, их кожа блестела, будто недавно начищенная.

Единственное окно, затянутое полупрозрачной тканью, пропускало достаточно света, чтобы понять – на дворе стоял ясный полдень. Солнечные лучи рисовали на стене причудливые узоры.

Надев сапоги, Сара подошла к умывальнику. Вода в тазу оказалась прохладной, но не ледяной – кто-то явно позаботился, чтобы она была комфортной температуры. Умывшись, она промокнула лицо полотенцем и впервые за долгое время внимательно рассмотрела своё отражение.

В зеркале смотрела на неё девушка с растрёпанными каштановыми волосами и слегка покрасневшими от сна глазами. Но больше всего внимания привлекал бледный, будто выцветший знак на лбу – перевёрнутый треугольник, едва заметный на коже. Сара провела по нему пальцем, словно проверяя, не исчез ли он за время её сна. Но знак оставался на месте.

– Ну что, Сара, – прошептала девушка, разглядывая свое отражение, – видок у тебя, прямо скажем, не королевский. – Пальцы автоматически поправили растрепавшиеся каштановые пряди, но это мало помогло. Не удивительно – последние… сколько там? Неделя? Две? Она и сама сбилась со счета за это время.

Сон урывками, еда – что удастся стащить по пути, постоянное чувство, что за спиной вот-вот появится очередной королевский ищейка… Но сейчас, странное дело, она чувствовала себя… почти хорошо. Тело, привыкшее к постоянному напряжению, вдруг ощутило непривычную лёгкость. Даже голова прояснилась, будто кто-то вымел из неё всю труху усталости.

«Ещё бы поесть, – подумала она, обводя взглядом комнату, – тогда вообще красота». Но никаких следов завтрака не обнаружилось – ни подноса, ни даже крошек на столе.

Подойдя к окну, Сара увидела во дворе Тяньлуна. Эльф стоял, скрестив руки, рядом с незнакомцем – коренастым мужчиной с военной выправкой. Его тёмные волосы, заплетённые в несколько толстых косичек, были собраны в низкий хвост. Что-то в его осанке, в том, как он держал голову, выдавало бывалого воина.

Они о чём-то оживленно беседовали, но через закрытое окно слов не было слышно. Вдруг незнакомец резко кивнул, они пожали руки – странным, сложным жестом, явно означавшим что-то большее, чем просто прощание – и мужчина зашагал прочь, растворившись за углом дома. Любопытство зажглось в Саре ярким пламенем. Кто этот человек? О чём они говорили?

Сара буквально горела от любопытства. Не раздумывая, она рванула к выходу, но в дверном проеме столкнулась с самой неожиданной преградой – самим Тяньлуном.

Эльф вошел стремительно, как ночной ветер, едва не сбив её с ног. Их взгляды встретились – её горящий десятком невысказанных вопросов и его холодный, словно пустынные пески на рассвете.

– А, проснулась, – бросил он через плечо, пропуская мимо ушей её возмущенный взгляд. Его длинные пальцы ловко защелкнули дверной засов с характерным металлическим звоном.

Прежде чем Сара успела раскрыть рот, наёмник уже скользнул мимо, направившись к дальней двери. Девушка, скрипя зубами от досады, бросилась следом.

То, что она увидела за порогом, заставило забыть все вопросы. Воздух дрожал от ароматов – дымящегося свежеприготовленного рагу, пряных трав и чего-то мясного, от чего у неё предательски заурчало в животе. Звук получился настолько громким, что Сара невольно покраснела, но Тяньлун сделал вид, что не заметил. Хотя уголок его губ едва заметно дрогнул.

Это было кухонное помещение. Напротив входа стоял длинный дубовый стол со скамейками. У стены за ним располагалась массивная каменная печь с очагом. Слева от неё выстроились в ряд дубовые бочки, а справа стоял небольшой столик с глиняными кувшинами. По другую сторону печи, у самой стены, стоял ещё один стол и висел шкафчик с многочисленными полками, заполненными поварской утварью и рядами загадочных баночек. Под потолком висело несколько подвесных канделябров со свечами.

– Сколько я спала? – спросила девушка, усаживаясь на скамейку за стол. Она наблюдала за эльфом, который в данный момент не выглядел, как профессиональный убийца. Наёмник что-то помешивал в чане, что висел над огнем, а затем и вовсе полез в печь, извлекая оттуда противень с чем-то приятно пахнущим.

– Несколько дней, – ответил Тяньлун, не оглядываясь. Эльф не стал говорить, что приложил руку к её столь долгому сну. Он прошел к шкафчику, достал две плошки, и вернулся к чану. Ещё раз помешал содержимое деревянным черпаком, а затем снял чан, поставив на стол по правую сторону.

– Так долго… – только и сумела вымолвить девушка. – А где мы находимся? А как сюда попали? – спросила Сара, наблюдая за эльфом. Тот уже наполнил плошки и, развернувшись лицом к ней, прошел к столу. – С кем ты разговаривал? – ещё один вопрос. Девушка обхватила руками плошку и пододвинула к себе. Первым делом она оценила содержимое – овощное рагу. Единственное отличие в их порциях было в мясе. У Сары в плошке лежал достаточно большой кусок, в то время как у эльфа мяса не было.

– Ты слишком любопытна для человека, который едва пришёл в себя, – ответил Тяньлун, усевшись на скамейку. – Приборы там, – кивнув в сторону шкафчика, произнёс наёмник. Девушка не стала спорить или капризничать. Она прекрасно понимала, что сейчас очень обязана эльфу. Он спас её, пусть и не по собственной воле. Дал время на отдых, а теперь вот собственноручно приготовил на первый взгляд вполне сытную еду. Да ещё и рассказал об особенностях её магии – учителя-то и понятия не имели, какая сила скрывалась в Саре на самом деле. Девушка взяла две ложки и нож и вернулась к столу.

– Спасибо, – промолвила Сара, с благодарностью смотря на наёмника.

– Пустяки, – ответил эльф, взяв в руки ложку. – Ешь, – сказал Тяньлун и сам приступил к трапезе. Поначалу Сара и правда молча ела. Овощное рагу пришлось ей по вкусу, как и мясо, получившееся сочным и мягким. Немного насытившись, девушка всё чаще стала бросать любопытные взгляды на Тяньлуна, ей очень сильно хотелось поговорить. Но эльф уткнулся в свою порцию и даже не смотрел на неё.

– Прекрати меня буравить взглядом, – отозвался наёмник, даже не подняв взгляд на девушку.

– Но у меня много вопросов! – воспротивилась Сара, которая и правда хотела знать ответы на все свои вопросы. Тяньлун поднял голову и посмотрел на неё безразличным взглядом, который так раздражал её. Уж лучше бы он осуждающе посмотрел на неё, чем вот так. Сара фыркнула и надула губы.

– Все твои вопросы – пустой звон, – достаточно жёстко произнес эльф. Он доел свою порцию овощного рагу, положил ложку в тарелку, а затем слегка склонил голову в бок. – Сейчас тебя должно волновать две проблемы: как укротить свою магию и как разорвать нашу связь. Остальное – шелуха, – наёмник встал из-за стола и направился в ту часть кухонного помещения, где находился чан с водой для мытья посуды. Тяньлун закатал рукава, взял маленький мешочек с пахучим порошком, которого в небольшом количестве бросил в приготовленную воду. Порошок мгновенно вспенился. Эльф, не теряя времени, погрузил посуду в воду, схватил тряпку и начал мыть.

Сара наблюдала за ним. Она хотела ответить ему, но так и не смогла придумать ничего достойного. Как бы ей не хотелось признавать, но наёмник был прав. Две задачи, стоявшие перед ними всё же, носили первостепенный характер. Девушка вновь вздохнула и принялась доедать свою порцию. К этому моменту эльф уже закончил мыть посуду и прошел мимо неё к выходу.

– Как закончишь, выходи на задний двор. Начнём твои тренировки, – сухо заметил наёмник, оставляя девушку на кухне в одиночестве. Саре ничего не оставалось делать, как подчиниться. Нет, она, конечно, могла воспротивиться и пойти наперекор, но решила, что так будет неправильно. Она сколько угодно могла дерзить несносному эльфу, к которому испытывала очень странные чувства, играть на его нервах, но завести в его лице врага ей не хотелось сильнее. А вот наставника – вполне себе да. Девушка потратила некоторое время на мытье посуды и уборку в кухне, после чего отправилась на задний двор.

Тяньлун в полу сидячем положении расположился на скамейке, что стояла в теньке возле дома. Шляпа была сдвинута на лицо, и казалось, что эльф задремал. Но стоило дверце тихо отвориться, как наёмник тут же приподнял шляпу и посмотрел на Сару. Он выпрямился, встал и, пройдя на середину заднего дворика, поманил рукой девушку.

– Встань сюда, – эльф ногой начертил крест на земле и указал на него пальцем.

9. Вор, наёмник и забытая угроза

Холодный ветер шевелил жёлто-багряные листья на кривых ветвях чернодубов, растущих вдоль грязной улочки. Их узловатые корни вспучивали булыжники мостовой, будто под землёй шевелились спящие великаны.

Над крышами низких, покосившихся домов с соломенными кровлями висела огромная луна – медного цвета, словно покрытая патиной древняя монета. Её свет пробивался сквозь клубящийся туман, стелющийся по земле, как дым от костра мертвецов.

Нильс соскочил с взмыленной лошади, бросив поводья мальчишке-конюху вместе с золотой кроной. Монета сверкнула в воздухе, прежде чем исчезнуть в ловких пальцах парнишки. Таверна «Ржавый кинжал» встретила его скрипом дверей и волной тёплого пропитанного хмелем воздуха. Дверь с противным скрипом поддалась его мощному рывку, но этот звук тут же потонул в гуле пьяного говора, звоне кружек и похабных песнях. В зале яблоку негде было упасть. Нильс, сняв перчатки с рук, направился за высмотренный свободный столик.

– Господин, подкиньте медяка на пропитание? – прозвучал со стороны юношеский голос. Нильс даже не повернул головы, только закатил глаза:

– Ты у меня уже две золотые слямзил, пока я лошадь привязывал. Хватит и на жратву, и на выпивку, оборванец! – с нажимом произнес Нильс. Рядом материализовался тощий рыжий бесёнок с веснушками во всё лицо. Его ухмылка могла бы разозлить святого.

– Старина Нильс, – парнишка растянул губы в ещё более наглой ухмылке, – вечно ты ворчишь, как старый пёс.

– А ты, Риф, – Нильс щёлкнул пальцами перед самым носом у воришки, проверяя рефлексы, – хоть в цепи закуй – всё равно что-нибудь стянешь.

Риф принадлежал к «Гильдии Теней». Юркий, как угорь, и неуловимый, как дым. Мог стащить штаны с короля, пока тот произносит тронную речь. Говорили, он мог украсть тень у человека и продать её на черном рынке. Мастерство вора ценилось так высоко, что к его услугам порой прибегали даже самые состоятельные горожане. Но главное его умение – находить информацию. Даже ту, что прятали за семью печатями. Как у него получалось добывать нужные сведения, даже если они носили конфиденциальный характер – никто не знал, а Риф своих секретов не раскрывал.

– Ладно, хватит трепаться, – Риф придвинулся, и его глаза загорелись азартом. – Ты меня заинтриговал. Что за срочность? – перешёл сразу к делу Риф. Когда он получил короткую весточку от Нильса, то его тут же стало раздирать любопытство. Обычно Нильс его не искал с такой срочностью. Нильс хмыкнул, отхлебнул пенистого ячменного напитка и обтёр усы.

– Ты же помнишь Войну Четырех стихий? – начал издалека Нильс.

– Которую? – Риф в непонимании вскинул брови.

– Ту самую, до которой запретили связующую магию, – прошипел Нильс, бросив взгляд через плечо. Он всё время забывал, что Риф был простым человеком. Настолько парнишка был ловким, что Нильс порой думал, что тот принадлежал к лесным эльфам, славящимся проворством.

– Читал… кое-что, – пробормотал он, но глаза вспыхнули азартом охотника, учуявшего добычу. – Но про саму магию я практически ничего не знаю. Слышал только, что она сложная и губительная.

– Да, запретили не просто так, – утвердительно кивнул Нильс. Он машинально осмотрелся по сторонам. Взгляд пробежался по лицам присутствующих посетителей, но никто из них не вызвал у Нильса подозрений. Мужчина постучал пальцами по столу. – Но она всплыла вновь. Кажется, Лиадорию могут ждать неприятности…

– Теперь ты меня действительно заинтересовал, – Риф замер. По его лицу пробежала тень – то ли страха, то ли предвкушения.

– Тогда слушай внимательно… – голос Нильса стал глухим, словно доносящимся из могилы.

Нильс усмехнулся, покачав головой. В глазах Рифа читалось неподдельное любопытство, которое тот хотел удовлетворить. Нильс вновь осмотрелся, а затем поманил Рифа пальцем к себе. Когда тот склонился к нему, то мужчина принялся вкратце рассказывать то, что узнал от Тяньлуна: об огненной ящерке, первородном огне, королевских ищейках и, самое главное, о связующей магии.

Пока он говорил, выражение лица Рифа менялось, как узоры в калейдоскопе: ехидная усмешка (он явно представлял, как высокомерный Тяньлун попал в переплёт), затем ледяной ужас (когда осознал масштаб угрозы), и наконец – тот самый опасный блеск в глазах, который Нильс знал слишком хорошо.

– Ну? – Нильс откинулся назад, заставив старую скамью жалобно заскрипеть.

Риф задумчиво покрутил в пальцах серебряную монету – чью-то, конечно же – затем резко сжал её в кулаке.

– Неделя, – наконец ответил Риф, устремив взгляд на Нильса. – И я лично наведаюсь к нашему драгоценному наёмнику, – уже с улыбкой на губах произнес Риф. В его глазах горел тот самый огонь – опасный, неудержимый, тот, что толкал дураков на великие подвиги и глупейшие смерти. И Нильс знал – остановить его теперь сможет разве что сам Повелитель Теней.

Риф вскинулся со скамьи, как подброшенная монета. Лёгкий хлопок по плечу Нильса – и вот он уже растворился в табачном дыме, будто его и не было. Нильс тут же коснулся рукой своего кожаного кошеля, который тревожно звякнул. Он вытряхнул на стол деньги и пересчитал. Минус ещё две монеты.

– Ну, поганец! – процедил сквозь зубы Нильс. Он смахнул ладонью оставшиеся деньги в кошель, туго затянул и повесил на пояс. Двумя глотками допил пойло. Ему нужно было теперь отправить весточку эльфу. И Нильс не стал более задерживаться в таверне. Нильс швырнул на стойку медяк и вышел в ночь – туда, где его уже ждали тени.

Глаза Нильса, привыкшие за годы службы выискивать опасность в тенях, скользнули по тёмным переулкам. Каждый нерв в его теле был натянут как тетива – старый рефлекс разведчика Коренрила. Но в одном из военных походов, спасая наследного принца, вступил в схватку с оборотнем. Победа в поединке осталась за Нильсом, но далась ему ценой укуса. Лишь отсутствие полнолуния спасло его от неминуемого проклятия – в ином случае его ждала бы участь хуже смерти. Тот роковой укус оборотня оставил на нём свой след. Не превратив полностью, но изменив навсегда: волосы стали гуще, зубы заострились, клыки теперь явно выдавались над нижней губой, плечи раздались, делая его силуэт более звериным. Появилась страсть к сырой пище. Только наличие укушенного солдата-разведчика на королевской службе пугало короля.

– Спаситель, ставший чудовищем, – шептались при дворе, когда король, дрожащей рукой подписывал указ о его отставке. Он был вынужден уйти со службы. Убедить людей в том, что он не оборотень и не представляет опасности, у него не получилось. Даже собственная жена не пустила его на порог, крепко прижимая к груди осиновый крест. Тогда Нильс принял решение – уйти из Коренрила. Так он и стал свободным наёмником.

Ноздри Нильса дрогнули, втянув ночной воздух, пахнущий прелой листвой и сыростью камней. Ни следа погони – только ветер шептал в сухих стеблях придорожной полыни. Он двинулся по тропинке, ведущей к заброшенной мельнице. Её покосившиеся крылья давно перестали молоть зерно, зато отлично мололи слухи. Местные шептались о призраках, но Нильс знал правду – страх людей куда страшнее любой нечисти.