Исповедь гадкого утенка. История самопознания

Исповедь гадкого утенка. История самопознания

Татьяна Анатольевна Седова

© Татьяна Анатольевна Седова, 2025

ISBN 978-5-0068-4043-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От автора

Приветствую тебя, дорогой читатель. В первую очередь, хочу поблагодарить тебя за интерес к этому произведению. Книга, которую ты держишь в руках – это история моей трансформации, которую я рассказываю от лица мудрой семидесятилетней женщины – Нины.

Нина делится со своими внучками, столкнувшимися в жизни с определенными трудностями, той проделанной над собой работой, которая привела ее к результативной, радостной и наполненной смыслом жизни.

Конечно, тут мне пришлось немного пофантазировать и обрисовать ту старость, какую бы я для себя хотела. Во всем же остальном эта повесть абсолютно правдива.

Ты можешь подумать, дорогой мой друг, что герои этой книги выдуманные, ведь мне – ее автору – на момент выпуска книги всего тридцать семь лет, и у меня еще нет никаких внучек. Но это не совсем так: образ одинокой, не понимающей своего места в жизни и ищущей высоких смыслов Василисы, списан с моего отрочества. Молодая красавица Анна, в какой-то момент решившая, что ей все должны только потому, что она классная – с моей молодости. А мудрая, удовлетворенная жизнью Нина – это, отчасти, мое настоящее, и я хотела бы, чтобы последние мои годы были похожи на те, что я описала здесь.

Через свою повесть я ни в коем случае не пытаюсь кого-то научить, как правильно жить, и уж тем более не зову следовать моим путем, но я хочу своими откровениями обернуть читателя внутрь его существа, где хранятся тайные желания и ресурсы для их воплощения. На своем примере хочу показать, как важно заглядывать в закоулки своей души, идти через страх и боль на встречу себе настоящему и наслаждаться изучением своей личности, давая место разным проявлениям себя. И я буду рада, если эта книга даст некий толчок к реализации твоих смелых замыслов.

Я сделала этот роман максимально откровенным, показав свои слабости и недостатки. Первая часть книги может показаться тяжеловатой, так как я описываю те события, которые повлияли на формирование моих комплексов и страхов. Я считаю важным показать то потерянное существо, которым я являлась, чтобы читатель смог оценить «фронт работы», проделанный мною. Вторя часть книги – это, собственно, те шаги, которые помогли мне реализовать самые сумасшедшие желания, раскрыться и стать счастливой, довольной своей жизнью женщиной.

В книге идут две параллельные линии. Первая – та, где Нина ведет диалог со внучками, вторая – непосредственно сам путь героини. Из них ты, помимо всего прочего, узнаешь, как строились мои отношения с мужем, с которым мы вместе уже больше двадцати лет. Как мы от эгоистичных подростков пришли к взаимопониманию и уважению, а также сможешь заглянуть в закулисье тайной жизни ночных танцовщиц кабаре и узнать их секреты.

Еще я включила в повесть несколько терапевтических упражнений, которые смело можно применять в своей жизни.

Что ж, на этом мое вступительное слово заканчивается. Приятного тебе путешествия по тайным уголкам моей души.

С любовью, Т.С.

Глава 1

Спрашивая Его в очередной раз о своем предназначении, она вновь слышала уже знакомый для нее ответ – цвести. Цвести, раскрываться, благоухать. Раскрываться? Как можно? Когда вокруг столько опасностей? Столько зависти, черноты, человеческой боли! Когда каждый норовит ударить, обидеть, толкнуть?! Раскрыться – это ведь не только проявить свои лучшие качества, но и обнажить свою уязвимость, свою слабость и свои пороки, но Он был неумолим: «Смысл жизни цветка – цветение. Когда цветок раскрывается – им любуются, к нему слетаются трудолюбивые пчелы. Так он узнает о своей красоте и ценности. Нераскрывшийся цветок погибнет, так и не узнав о своем предназначении. Так же и ты: если не раскроешься – не познаешь свою истинную суть». На ее немой вопрос «кому это нужно?», Он ответил: «В первую очередь – тебе». Она продолжала сомневаться. В ней все еще сидела боль от прежних попыток «раскрыться». Она знала, что боль будет повторяться вновь, и Он не пытался ее переубедить. «Я не говорю о том, что все будет легко и просто, но то, что ты называешь болью, Я называю преображением, ростом, трансформацией. Как ты думаешь, испытывает ли боль зерно, пустившее росток? Цель любого семечка – стать растением и дать плод». «Лишь бы не сломаться», – подумала она. Он услышал. «Когда почувствуешь, что стало совсем невмоготу, вспомни, что Я рядом».

***

Крымские сумерки наплывали на приморский поселок лиловой дымкой, спускались с гор и окутывали густым, темно-прозрачным покрывалом дома, деревья, цветы и травы, сбегали по песчаному берегу к морю и растворялись в нем, добавляя волнам еще большей синевы. Забирались в нос гуляющим по побережью парочкам, опьяняли их, одурманивали, нашептывая любовные обещания, и растворялись в соленом воздухе. Солнце только село, и еще можно было видеть его багровый след вдоль линии моря, а темнота уже начинала сгущаться, как будто хотела поскорее вытеснить суматошный день с небесного пьедестала и занять на нем главенствующее место.

Жара спала. Воздух наполнился треском цикад и запахом еще не отцветшей лаванды. Нина, по своему обыкновению, вышла прогуляться в сад перед сном – это было ее ежедневной медитацией, ее молитвой. Она вдохнула сладкий и пряный аромат августовских трав и замерла, закрыв на несколько секунд глаза. Неужели можно? Можно жить так просто, никуда не спеша, не пытаясь вылезти из кожи вон, чтобы кому-то что-то доказать… да что там… себе доказать, что ты чего-то стоишь. Неужели можно не выживать, не беспокоиться о завтрашнем дне или о чужой оценке? Неужели можно просто вдыхать жизнь каждой клеточкой своего далеко немолодого тела и не думать о том, что будет завтра? Женщина выдохнула и рассмеялась в голос – забавными ей показались эти размышления на закате лет. «Смысл жизни в самой жизни… мудрость века» – с ухмылкой подумала она. – «Пойду сяду под деревом и начну читать проповеди страждущим».

Улыбнулась и задумалась. И почему это по-настоящему начинаешь наслаждаться этой самой жизнью не тогда, когда у тебя юное и сильное тело, не тогда, когда заработаешь первый значительный капитал и даже не тогда, когда тебя узнают прохожие и берут автографы, а тогда, когда все вышеперечисленное становится таким неважным…

Несмотря на то, что цифра в паспорте упорно приближалась к семидесяти одному году, Нина была достаточно крепка телом. Благодаря верховой езде и урокам фехтования, мышцы ее были плотны, а суставы и связки еще давали свободу движениям, но уже не так, конечно, как хотя бы десять лет назад. Нет, не так. Средний рост и среднее телосложение, а также расслабленная мягкая походка со спины делали ее похожей на совсем молодую женщину, и только повернувшись лицом к лицу, можно было увидеть, что жизнь ее давно уже идет на закат.

Черты ее были скорее приятны, чем красивы. Небольшие зеленые глаза, сохранившие живость и озорство, высокие скулы, хорошо очерченный рот и великоватый нос придавали лицу благородный оттенок, но красавицей, с которой хочется писать картины, Нина не была. Однако, было что-то в ее облике настолько притягательное, что до сих пор заставляло мужчин оборачиваться ей в след.

Особенно цеплял взгляд: живой и веселый, но при этом глубокий и понимающий. То был взгляд женщины, любящей жизнь во всех ее проявлениях. Мудрость и доброта разливались из ее глаз и обволакивали каждого, кто оказывался в зоне досягаемости. Жесткие от седины волосы спускались немногим ниже плеч. Она не красила их, ничуть не стыдясь белых прядей. Грамотно подобранная косметология делала кожу плотной и ухоженной, что не выдавало возраст. Конечно же, сеть морщинок уже покрыла лоб и любящие улыбаться глаза, но подступ к восьмому десятку никак не считывался. Нина не гналась за молодостью, но поддерживать внешнюю эстетику считала важным проявлением заботы о себе и своем теле. К тому же, наблюдать свое увядание в более мягкой форме было куда приятнее.

Слушая шуршание трав под ногами, она обошла грушевые и сливовые деревья, плоды которых стремительно наливались и разносили по саду медовый запах, погладила туи, которые, как грозные великаны, охраняли их сад от чужих любопытных глаз, и бросила свой взгляд на дом.

В окнах гостиной горел свет, слышались оживленные голоса – дочь с семьей приехали погостить и помочь с урожаем. Вскоре и семья сына должна была присоединиться.

Имение, которое они с мужем купили 20 лет назад, чтобы провести здесь свою старость, заметно похорошело за последнее время. На гектаре земли появился дизайнерский двухэтажный коттедж, фасад которого был отделан камнем-ракушечником в зАмковом стиле. Панорамные окна гостиной являлись выходом на просторную террасу, столбы и потолок которой густо обвивал виноградник. Рядом были отстроены гостевой дом и баня с мини-бассейном – в доме часто бывали дети, и для безопасности они с супругом решили не делать бассейн для себя: взрослые могли освежиться в летнем душе. Пол под широкой душевой лейкой был усыпан гладкой белой галькой, и детвора любила носиться по ней босиком в жару, визжа от восторга и подставляя под тонкие струйки свою разгоряченную кожу.

Крыльцо летней веранды мозаичной тропинкой спускалось к зоне отдыха, которую обнимали своим цветением кусты роз, мальвы, гипсофилы и лаванды. За ними пурпурным пожаром раскинулись кустарники барбариса и красной черемухи. Вдоль периметра с обеих сторон стройной шеренгой выстроились грушевые и сливовые деревья, мягким ковром под ними легла газонная трава. В конце имения был огороженный брусом вольер и конюшня, где жили черная, как ночь, кобылка и ее тонконогий отпрыск. За черноту и стать Нина назвала ее Рея (в честь темнокожих жриц греческого храма Реи-Кибелы).

Хозяйка проведала лошадь, потрепала ее мохнатую морду, почистила шкуру жесткой щеткой, а хвост и гриву расчесала специальным гребнем. Достала из кармана куртки нарезанные кружочки моркови и протянула на раскрытой ладони сначала кобыле. Та взяла их мягкими теплыми губами, оставив на руке влажный след, и захрустела, работая мощной челюстью, как жерновами. Жеребец, нетерпеливо тыкая своей мордой в плечо женщины, тоже получил свое лакомство.

Затем женщина ополоснула руки и отправилась в виноградник, чтобы сорвать несколько кистей к ужину. Муж посадил несколько сортов винного: мерло, мальбек, белый и черный мускат, изабеллу, а также ранние столовые сорта: жемчуг саба, ромбик – они как раз уже налились спелой мякотью. Пробираясь сквозь заросли сплетенных ветвей, она сорвала ягоду белого муската и положила себе в рот. Поморщилась – тьфу, кислятина. И тут же улыбнулась, вспоминая, как они с мужем, неопытные агрономы, создавали всю эту красоту. Как завозили землю и саженцы, как расстраивались из-за тех, что плохо прижились. Как хотели бросить все это дело и уехать обратно на Урал, а теперь… Уже не они сами, а наемные работники помогают поддерживать созданное ими изобилие.

Где-то поблизости послышалось тихое всхлипывание. Нина прислушалась: зверь что ли какой забрался? Или показалось? Нет, всхлипывание начало перерастать в неистовый плачь. Женщина пошарила глазами и среди извивающихся ветвей увидела медную головку. Василиса! Четырнадцатилетняя внучка, третий ребенок старшей дочери. Она сидела прямо на траве и прятала в ладонях опухшее от слез личико, а плечи ее содрогались в такт рыданьям.

Нина осторожно села рядом с плачущей девочкой и ласково положила на ее худенькие плечи свою ладонь. Василиса повернула к ней мокрое лицо, перестав на мгновение плакать, и тут же бросилась на грудь к бабушке, усилив рыдания в несколько раз. Женщина терпеливо дала ей выплакаться, мягко поглаживая по голове рукой и не обращая внимание на то, что футболка мгновенно промокла от внучкиных слез. Когда всхлипывания стали тише и реже, а девочка вытерла лицо платком и шумно высморкалась, бабушка послала ей мягкий вопросительный взгляд.

Нина обожала своих внуков. Она проводила с ними не так уж много времени ввиду своей занятости, но каждая их встреча была наполнена теплом и радостью. В ее доме была комната, в которой подрастающие внучата могли делать все, что угодно. Во всем доме необходимо было соблюдать дисциплину и порядок, но только не в этом волшебном месте. Здесь можно было рисовать на стенах, так как они были обклеены специальной бумагой, которая периодически обновлялась. Можно было играть с мукой и другими сыпучими продуктами, мять пальчиками сырые яйца, смешивать их с мукой и делать кашу-малашу, проливать на пол безопасные детские краски и обмазываться ими с ног до головы. Здесь Нина, умеющая на людях «держать лицо», была легка и расслаблена. Она ползала с детьми на коленках, каталась с ними по полу, дурачилась и издавала дикие вопли, изображая свирепое чудище. Дети, радостно визжа от восторга и не боясь испачкать вещи вокруг, расползались по местам для пряток, оставляя за собой размазанные следы.

Ариана, старшая дочь Нины, ревностно ухмылялась, глядя на эти игры:

– А нам ты не позволяла такое безобразие…

– Так у меня тогда специальной комнаты не было, – пожимала плечами Нина, – и потом, ты же знаешь, сколько ответственности и заботы лежит на плечах родителей – на дикие забавы просто не остается сил. За этих мелких отпрысков отвечаете вы с мужем, а нам с дедушкой позвольте дать им то, что, к нашему сожалению, не смогли дать вам. И да, я счастлива видеть, что ты стала мамочкой лучше, чем я! – Нина крепко прижалась губами к виску дочери.

Между Ниной и внуками была теплая доверительная связь. Она не пыталась учить их жизни, не ругала за промахи и ошибки – пусть это делают родители. Она была для них теплым понимающим другом, который не осуждает, не делит мир на черное и белое, но при этом спокойно направляет детей в сторону их собственной силы.

– Я некрасивая и никому не нравлюсь, – выдохнула, собравшись с силами, Василиса. – В компании девчонки надо мной подшучивают, а парни либо не замечают, либо отпускают колкости про мою внешность. Вот и сейчас все в онлайн-группе обсуждали вечеринку в честь начала учебного года, распределялись на пары и компании, а я опять осталась не у дел. – Девочка снова разразилась слезами. – А самое грустное, что я нигде не чувствую своего места. Среди тех, где мне бы хотелось быть, надо мной смеются, а иногда откровенно издеваются, придумывают обидные прозвища, зло шутят: «Рыжим здесь не место! Пусть эта рыжая отвечает! Что рыжая, опять пришла костяшками погреметь?» – Вася скривила лицо, изображая обидчиков.

– Это очень обидно, – тихо сказала Нина, – а что, нет ни одного человечка, который бы тянулся к тебе?

– Есть, – шмыгнула носом девочка, – но ребята, которые относятся ко мне по-дружески, неинтересны мне, и я не могу делать вид, что мне с ними хорошо, поэтому выбираю одиночество. Мне даже поделиться не с кем. Маме я все это не рассказываю: откуда ей понять мои проблемы – она всегда была красива! Повезло Аньке, она похожа на нее, а я – ошибка природы. – Девочка всхлипнула несколько раз и тяжело выдохнула, устав от рыданий и печальных мыслей.

Нина внимательно слушала внучку, разглядывая ее лицо. Она действительно не была похожа на красавицу-мать. Копна пшеничных волос до колен, миндалевидные глаза цвета морской волны, обрамленные темными ресницами, густые брови, аккуратно вздернутый носик, за которым во времена молодости Нины все женщины бегали к пластическим хирургам, и хорошо очерченный пухлый рот – все досталось старшей сестре Василисы – девятнадцатилетней Анне.

Вася же не обладала такой классической русской красотой. Она была похожа на своего отца – очень длинное худое тело без женственных округлостей с торчащими косточками бедер и выпирающими ключицами. Тонкие волосы цвета меди доходили до лопаток и были настолько прямые и гладкие, что солнечные лучи бликами разбрызгивались от них в разные стороны. На худом треугольном личике расположились высокие отцовские скулы, узкие, удлиненные к вискам серо-зеленые лисьи глаза с медными ресничками, над ними широкой полосой вразлет расположились такие же медные брови. Прямой, но великоватый нос и забавной формы высоко расположенные ушки делали ее похожей на сказочного эльфа. При улыбке тонкие, но хорошо обрисованные губы обнажали ряд зубов, скованных металлическими брекетами. Персиковая кожа была, словно булочка с корицей, щедро посыпана веснушками.

Глядя на эту ровную, покрытую рыжими крапинками кожу, Нина вспомнила о своей долгой борьбе с жуткими темно-синими прыщами во времена своей молодости и грустно вздохнула. Ей было обидно за себя и других женщин, что при многих своих достоинствах они держат фокус внимания на недостатках (порой выдуманных) и страдают от этого. Вот и Вася вместо того, чтобы радоваться особенностям, которые выделят ее в любой толпе, ненавидела их.

Женщина посмотрела на девочку с пониманием. Черты ее сейчас действительно были угловатыми и не отличались изяществом, однако своим наметанным глазом женщина видела, как через несколько лет раскроется эта необычная эльфийская красота. Видела, как будут сражаться за эту внешность подиумы и модные журналы, и то, с каким удовольствием будут ваять визажисты на этом интересно сотканном личике. Видела, но молчала, так как понимала: девочка сама должна пройти свой путь и сделать правильный выбор, преодолевая преграды в своей собственной голове. Через интересный опыт девочка сможет принять свою индивидуальность, но кто знает, быть может она выберет совсем другую дорогу. Время покажет…

Женщина очень тщательно подбирала в голове слова. Важно не сказать банальность. «Брось, ты очень красива» – это девочка наверняка слышала от родителей. Но от окружающих, которые были для нее сейчас в бОльшем авторитете, она слышала другое. И, конечно же, верила им.

– Скажи, а что в той компании, где тебя не принимают, тебе так нравится? Что там такого важного и интересного для тебя?» – осторожно спросила бабушка.

Девочка задумалась, теребя в ладонях мокрый от слез платок.

– Ну, они веселые. Такие… свободные и яркие. Они легко общаются и шутят. Вот, например, Мирослава. Она держится с парнями так уверенно! Спокойно может подойти поболтать, колкость какую-нибудь забавную отпустить или, наоборот, сказать что-то приятное. А я… – она тяжело вздохнула, – я не могу так. Когда пытаюсь им подражать, получается нелепо. Когда пробую выдать что-то от себя, получается не впопад. От этого я цепенею и закрываюсь. Мне тоже хочется показать себя как-то ярко, интересно проявиться и заявить о себе, но, как только я хочу это сделать, встречаю на себе чей-то презрительный взгляд и останавливаюсь, закрываюсь. Все это невыносимо для меня. – Девочка опять шмыгнула носом, убрала платок и стала теребить куст одуванчика, стараясь вырвать его длинный корень, так же плотно сидевший в земле, как серая печаль в ее сердце.

Ночная прохлада уже спустилась с гор, и Нина заботливо накинула на девочку свою куртку.

– Знаешь, мне очень знакомы твои чувства, – сказала она, подобрав нужную интонацию. Важно было, чтобы девочка понимала: ей говорят правду, а не просто пытаются утешить. – Я все это тоже проходила.

– Ты? – удивленно и недоверчиво переспросила Вася, перестав теребить одуванчик.

– Да, – ласково, но в то же время твердо ответила бабушка. Тон ее не вызывал сомнений. – Начиная с двенадцати лет и вплоть до своего полного взросления я считала себя дурнушкой, а в твоем возрасте не могла влиться ни в одну компанию. Но, честно говоря, дела у меня обстояли хуже, чем у тебя.

Василиса обидчиво усмехнулась. Ну конечно, хуже. Да откуда этой женщине знать, хуже или нет! И вообще, разве может быть хуже, чем у нее?

– Хуже, – Нина быстро перехватила ее мысль, – потому что я вижу, что тебе интересны люди, а мне была важна только я. Ты умеешь восхищаться другими, видишь их хорошие качества. Мне же хотелось, чтобы все смотрели только на меня, чтобы воздавали почести и, желательно, с поклончиком. Хотела смотреть на всех сверху вниз, иметь власть и пользоваться ею. Я хотела уважения, но при этом не уважала других. Хотела, чтобы меня любили, хотя сама при этом не любила никого.

Василиса молчала, переваривая в голове услышанное. Затем с вызовом посмотрела на бабушку:

– Но ведь сейчас у тебя есть все: уважение и слава, и честь тебе отдают почти с поклончиком. И внешне ты… – она запнулась, – очень даже. И держишься так уверенно, как не держатся первые красавицы нашей школы! А ты… – опять запнулась, – извини, но ты ведь стар… пожилая уже, а я вижу, как на тебя до сих пор смотрит дедушка! Значит, ты все же получила то, чего хотела? Как ты к этому пришла, что для этого сделала и… счастлива ли ты? – Зеленые кошачьи глаза девочки просверливали Нину насквозь, но та ничуть не смущалась ее напора, а, наоборот, радостно любовалась этим энергичным душевным порывом. Женщине нравился пытливый ум девочки и те мотивы, которые стояли за ее вопросами. Ее удивляло, как в свои едва наступившие четырнадцать, девочка так верно их формирует: «что ты СДЕЛАЛА?» и «как ПРИШЛА?» – это говорило о том, что Василиса с юных лет смотрит на жизнь с позиции «все начинается с меня», хотя сама, похоже, даже не догадывается об этом.

Их разговор прервал мобильный Нины.

– Мам, Васю не видела? Ужин уже готов, – голос Арианы был нетерпелив.

– Она со мной. Сейчас придем.

Бабушка убрала телефон и взяла в свои теплые сухие ладони руки Василисы.

– Да, я получила то, о чем мечтала в детстве и даже больше. И сейчас, на закате своих лет, чувствую себя счастливее, чем когда-либо. Но для этого мне пришлось многое преобразить в себе, и я сейчас говорю не о внешности, а о качествах личности. Это очень длинная и интересная история, – взгляд Нины устремился куда-то вдаль. – Предлагаю тебе завтра с утра совершить конную прогулку по побережью и продолжить нашу беседу, а пока скажу тебе вот что: красота – это ведь не только о чертах лица. Это о стати, об умении держаться, владеть своим телом и голосом. Это об уважительном отношении к себе и другому человеку. Красота – это ум, переплетенный с твоими идеалами и ценностями. Это связь с внутренним миром – с твоими чувствами, энергией и духовной силой (в народе ее еще называют харизмой).

Красота внешняя дается природой, но она слишком хрупка и растворяется так же быстро, как сахар в горячем чае. Красоту личности можно и, я бы сказала, нужно взращивать в себе самостоятельно. Ее не сможет отнять у тебя никто и ничто, даже время. Именно красота личности дает почву для цветения красоты внешней и, если ты взрастишь в себе ее, то сможешь затмить любую подиумную модель. Хотя, честно говоря, тебе не захочется никого затмевать. Ты будешь сиять своим особенным светом и, поверь, этот свет будет заметен окружающим.

Я расскажу тебе о том, какой путь прошла для того, чтобы сформировать красоту и притягательность своей личности, но сначала ты узнаешь, что рождало так много боли и конфликта в моей жизни, что делало меня одинокой и несчастной. Договорились?

Вася облизнула обсохшие губы и легонько кивнула. Взбодрившись от этой идеи, от такого близкого и душевного общения, от погружения в некую совместную тайну и в предвкушении интересного дня, они вместе выбрали самые сочные виноградные кисти и отправились к ужину. Остаток вечера был проведен в теплом семейном кругу.

Уже будучи в постели, Василиса достала телефон, завела будильник на 5:30 и дала ему название «Утро новой жизни». Что-то подсказывало девочке, что их утренняя прогулка с бабушкой станет для нее началом нового жизненного витка.

Глава 2

Глядя на свое угловатое, нелепое и немного мальчишеское отражение в зеркале, она и представить себе не могла, какими дорогами поведет ее судьба, чтобы она стала тем, кем должна быть. Спустя 15 лет она будет снова смотреть на себя, и, со слезами на глазах, мысленно благодарить ту двенадцатилетнюю прыщавую девчонку за то, что вытерпела все насмешки сверстников, пренебрежение взрослых, среди которых были и родственники. За то, что выкарабкалась, за то, что смогла расцвести и сломать каменные стены из собственных комплексов и предрассудков. За то, что научилась верить себе, а не тому, что о ней говорят другие… За все. За все.

Формируя свою личность… точнее, нет. Раскрывая ту личность, которой она была, но по определенным причинам не могла себя так выражать, ей пришлось много бороться. Нет, не с миром. С собой, своими страхами, обидами, навязанными стереотипами и другими бесами, владеющими ее душой.

И, если бы можно было проникнуть в виртуальное пространство, то худенькая, пугливая, неуверенная в себе девчонка увидела бы в зеркале позади себя молодую смелую красотку с горделивой осанкой и озорным блеском в глазах, которая, обняв ее за плечи, шепчет: «Потерпи, милая. Это пройдет. Ты даже не представляешь, каким ярким и насыщенным будет твой путь! Сколько замечательных людей ты встретишь на нем. Ты узнаешь, как добра бывает жизнь, когда ты открываешься для нее! А этих дураков… Прости их. Они не виноваты… Они нужны…