Гаремник. Книга первая

Выждав час, с момента как стемнело, я двинул дальше. У выхода лёг и дальше полз по-пластунски, медленно. Почти час заняло, чтобы добраться до пролома в подвал соседней казармы. А тут неожиданность, натянутая леска противопехотной мины, снял к слову, прихватив ту, пока в хранилище. Так что щупая рукой перед собой на предмет препятствий, спустился, дальше зажёг свечу, и осторожно шагая, тут трупов хватало, немало свежих было, пахло свежесгоревшим порохом, и двинул дальше.

– Стой, – хрипло прошептал кто-то.

Это явно из наших, гундосит в нос, простывший. В темноте поблёскивали глаза у баррикады.

– Кто такие? – командным голосом спросил я.

– А вы кто?

– Военврач Караваев, медсанбат Шестой стрелковой дивизия. Кто такой боец, представьтесь.

Вот и зазвучали голоса.

– Боец Никифоров, конвойный батальон.

– Боец Терешков, конвойный батальон.

– Красноармеец Слава, механик-водитель разведбат Шестой стрелковой дивизии…

Всего тут оказалось девять бойцов, плюс ещё двое, но они ранены были и без сознания. Командиров не было, командовал Никифоров, и стоят те тут уже трое суток в одиночестве. Держатся за счёт трофеев. И кстати, питание оттуда же, с немцев. Оголодали, и сильно, но не так катастрофически, как у Гаврилова. Почему те меня за своего признали, понятно, двое бойцов опознали, их Геннадий зашивал в первый день боёв, в моей памяти это тоже было. Опознали. Описав про тайный туннель, и как добираться, отправил к пролому, чтобы по-пластунски и по моим следам к нашим. Тут внутренний двор переползут, волоча раненых, а там в соседних катакомбах меня будут ждать. Я там же собирался возвращаться. Так что те двинули, по одиночке, кроме тех что вдвоём волокли раненых, очень медленно, к соседнему зданию, мину к слову передал, а я поспешил дальше, узнавая эти места. Вот то самое где очнулся и хабар снял, тела к стене отнесли, освободив тропу, а так точно тоже самое место. Ну и быстрее в нужный зал, прикрывая пламя свечи. Убедившись, что зал пуст, забрался за кирпичи, и стал разгребать кучу, пока не наткнулся на ткань френча. Уф-ф, на месте кофр. Вот так вытащив тот на открытое место, попытался убрать и фиг вам. Не хватает места, около килограмма. Открыв защёлки, обнаружил сверху на вещах лист, рукописный, с инструкцией что и как делать с разными вещами. На двух сторонах всё мелким почерком исписано. Язык магического мира. Всё содержимое убрал в хранилище. Один кофр пустой остался. Но запер его и прихватил с собой. Дальше что, оставил тот у входа, а мало ли пригодится и пополз к тому месту, где в прошлый раз меня обнаружили. С этого пролома ближе. Хотя в прошлый раз катакомбы я покидал через другой.

Поискать пришлось, но крупный кусок спаянных кирпичей нашёл, пошарил, пришлось покопать, и нашёл, и пистолет, и фонарик. Это хорошо убрал в карманы комбеза, и пополз обратно, иногда замирая и пережидая. Там забрал кофр, бесшумно его перемещал, потом сам следом, и вот так добрался до пролома. К счастью, бойцы были тут и их не обнаружили, хотя немцы время от времени пускали осветительные ракеты, в этот момент те замирали. Да и я попадал несколько раз под это дело, прячась в воронках. Так что собрав бойцов, те тех двоих несли, один к слову очнулся, и дальше, я зажёг свечу, а те за мной. Один боец нёс мой кофр. Так и добрались, тут уже наши встречали, опознались, я подтвердил, что это свои. Кстати, светать скоро должно. Впрочем, особо наши не торопились. Майор, опросив бойцов, которых я привёл, подошёл и сообщил, что его бойцы добыли две повозки, полицаи ехали, с белыми повязками, как я их и описывал. Взяли на прицел, на лесной дороге, разоружили, в лес и не смотря на мольбы о пощаде, отработали ножами. Там один боец, лютый на немцев и предателей, всё сделал. В телегах картошка в мешках и окорок. Даже хлеб был. Шесть караваев. Так что частично проблемы с едой сняты. Также используя ремни с повозок, поднимали раненых наверх. Почти всех уже перенесли, и половину подняли. Я же поспешил на выход. До рассвета часа два, мы прошли через затопленные участки, дальше в туннель, всё под мою свечу, фонарик у майора остался, и так до выхода. Свечу и коробок спичек, к слову, тоже оставил, там и наверх. Бойцы запрягали лошадей, по две в каждом, грузили раненых. Кто мог идти, с нами. Трое гражданских было. За телеги будут держаться, остальные остаются, следующей ночью перевезём. Вот так выехали на дорогу, и поспешили к лесу, где было убежище.

На телегах вповалку раненые, по восемь на каждой, тощие, но хоть так перевозим, ещё двадцать два сами шли, старшим среди них был старшина Огородников, а уже он мне подчинялся. Да, майору доложился, что документы вернул и личное оружие. Кофр того заинтересовал, но я показал, что он пуст. Совсем немного не успели, ещё на дороге были, когда светать начало. Так я велел старшине построить бойцов и вести строем, так со стороны те меньше глаз цепляют, хотя опознать в них советских бойцов можно. Кстати, многие стали лучше выглядеть, помылись, и пока в затопленных катакомбах были, и тут снаружи, в речке рядом. Форму отстирали. Даже некоторых раненых протёрли мокрыми тряпицами. Поэтому в нужный лес ушли, когда уже минут сорок как рассвело. Быстро двигаться раненые не давали, стонали. Терпели до последнего, нас подвести не хотели, но вот прорывалось. Дальше к берегу озера довёл, уже без спешки, дороги нет, напрямую. В убежище я решил их не вести, и пока те разбивали на берегу лагерь, распрягли лошадей, я взял шесть бойцов и старшину, и двинул к убежищу. Нужно со складов много что забрать и дальше передать старшине, там уже он сам справиться, раздав нужное. Всё же ротный старшина в полку Гаврилова.

– Живой, – радостно сказала Татьяна, опуская ствол карабина, когда я первым спустился вниз и попал в пятно света керосиновой лампы.

– Не дождётесь, – сверкнул я красивыми зубами в улыбке. А что, зубами тоже занимался, сделал шикарную улыбку.

Дальше стал командовать, старшине показал склады, арсенал, теперь тот тут командовал, по списку все передавал что есть. Оружие и припасы сразу наверх, плюс то, что приготовила Ольга, постный суп, луковый, прямо в кастрюле понесли, ещё горячий. Те подогрели. Также лепёшки напекли. Таню я отправил в лагерь со всеми. Причём с вещами, палатку выдал, в ней жить будет. Теперь на ней медицинское сопровождение всех, кого вывезем. Отслеживать, особенно питание. Следить за ними. Распоряжения отдал, занимаются. Кофр я уже отнёс в свою спальню, посетить Ольгу мог, но я так устал, о чём ей честно сказал, что сбегал на озеро, помылся, комбез и исподнее мне постирают, обувь сохла, там в спальню, и меня вырубило на койке. Велел поднять в два часа дня. Успею отдохнуть. Тут в бункер на охране двух легкораненых бойцов оставили, и тех трёх гражданских. Две женщины, и парнишка лет двадцати, хромой с рождения, потому и не в армии. Сын одного из командиров. Их Ольга, что была старшей в убежище, быстро приставила к делу.

Выспался я отлично, по-другому и не описать, когда проснулся. Не разбудили, время два часа дня, когда я сонный вышел, на кухню. Там ведро воды чтобы умыться, узнал, что это Ольга распорядилась, дала мне отдохнуть. Ну в принципе правильно, так что тут же на кухне покормили, каша была, чай с сахаром, и наверх. Выход открыт, рядом пулемётная позиция, «ДП» стоял на сошках. Просто у кустарника постелили плащ-палатку и вот замаскировавшись, один боец из конвойного батальона НКВД, охранял вход. До лагеря было метров четыреста. Дошёл до него, был я в форме военврача, командирская, не комбез, так что бойцы подтягивались, если видели меня, или пробегали мимо, многие щеголяли в новой форме, все запасы старшина пустил в дело, и этой ночью в планах обнести склады в очередной раз, уже не один пойду. А вывозить раненых от Крепости, не я, другие займутся. Я своё дело сделал. Тем более по пути постараются ещё добыть телег, отрядил самых боеспособных бойцов. Да, место накопилось, кофр я убрал, сложив внутрь всё что передал мессир. Потом изучу, пока не до этого. Пистолет нужно почистить, но пока он в кобуре у меня на пояснице. Пустую кобуру имел в убежище, вот и использовал. Так что опросил Татьяну, та инспектировала повара, что готовил в тридцатилитровом котле, я его вынес со складов, но на складе убежища он был один. Нам хватит, но бойцам, что двинут к Крепости за остальными, поставил задачу добыть и полевую кухню. Обещали поискать.

До вечера я провёл шесть операций, Ольга ассистировала, не Татьяна, проверили других раненых, пока порядок. Кстати, вся та группа под командованием бойца НКВД Никифорова, когда за кофром двинул, была тут, они всё время со мной были, и раненые их тут. Их тоже прооперировал. До этого только нормально перевязали, после купания в затопленных катакомбах. А так бойцы купались, мыло есть, полотенца разошлись, но на всех, как я уже сказал, не хватало, так что склады однозначно посетим. Только это ночью, следующей иду к Жабинке. К слову, Ольга попросила проверить и место стоянки её медсанбата, мало ли кто там остался и из её коллег. Глянем, но чуть позже. Я пистолет почистил, зарядил, убрав в кобуру, поел, плюс трижды использовал лечение на себе, доводя до идеала. Гастрит убрал, был он у тела, ничего, работаем. А когда стемнело, телеги двинули к Крепости, обходя город, дорогу уже знали, а я с шестью бойцами, плюс трое гражданских и Татьяна, они нужны для переноски, к складам. Старшина тоже тут был. Бойцов оставили за оградой, а мы с старшиной, ползком, я снова в комбезе был, к вещевым складам. Там при свете свечи, отбирали нужные, тот по биркам искал, нужные размеры, все списки у того были, и отбирали, включая сапоги. Форму полные комплекты, сапоги, оснащение. Всё относил я сам к нашим у ограды. Некоторые загружались, и торопились к лесу, унести. Потом вещевого снаряжения, оружейный, пулемёты, «ППД», один себе отобрал, набирали, гранаты. Ну и припасы. Три ходки успели сделать, не четыре. Но возвращались все хорошо груженными. Старались по дороге идти, чтобы следов не оставлять, а то тяжёлые, глубокие следы подошв оставляли. Тут также тихо всё прошло. Я все три раза носил большие санитарные палатки с красными крестами. Тяжёлые очень, но один смог донести их. Все три как рассвело, сразу начали ставить.

За ночь телеги вернулись, их на одну стало больше, тут и Гаврилов командовал. Почти всех вывезли. Часть на носилках несли, но доставили. Жаль, но полевой кухни добыть не смогли. Вообще не попадались. Там у выхода из туннеля майор оставил группу, следующей ночью остальных перевезём, а так в принципе те изучили все катакомбы, даже в те добиралась, куда только снаружи перебраться можно, как я делал, забрали оставшихся. Всего выживших было двести девять, уже посчитали, из них пять гражданских. Эти те, кто не хотел уходить, родные среди защитников были, так что оставались, я начал операции вести, хотя меня уже пошатывало от усталости. Однако раненых подавали на стол один за другим, бойцы на носилках выносили и приносили следующих. Следующей ночью мы так и не двинули дальше. Две ходки к складам, вынося добытое. Много припасов и боеприпасов было, медикаментов меньше. К тому моменту уже все бойцы были в новенькой форме, при оружии, почти два десятка ручных пулемётов «ДП» столько ж «ППД», даже Гаврилов в новенькой форме, с пистолет-пулемётом был. Боеприпасы носили. Бойцы ещё две телеги добыли, но это всё, так что лес не покидаем, лечимся, ставим на ноги бойцов. И только в ночь на десятое июля, я покинул лес и бегом двинул в сторону Жабинки. Это трасса на Кобрин, потом уйти влево, на Жабинку. За это время хранилище накачалось, уже тринадцать килограмм, свободно два. Так я убрал запасной пистолет «ТТ», с боезапасом, и три бутерброда, хлеб с тушёнкой. Бежал я легко, лёгкие работали, ведь тело я почти довёл до идеала, ещё сутки и можно сеть ставить. Я уже изучил инструкции, какую сеть ставить первой желательно, отметил. В считывателе уже вставлена база знаний по языку мира высоких технологий. Мессир нарисовал символы, которое будут высвечиваться, чтобы было ясно что активировать последовательно, чтобы приписать считыватель и запустить изучение языковой базы. Это когда сеть встанет и заработает. Там пять дней на развёртывание, потом два дня ждать пока будет готова, и уже можно первую базу учить. Так что особо новостей нет, Гаврилов командует. Он в моей генеральской спальне устроился, я в офицерскую перебрался. Изучал списки бункеров и схемы размещения, с пояснениями как найти. На польском, но понять можно. Также под опись сдал ему советские награды и часть ценностей с интенданта. С тел снятых, а то что из магазина, всё припрятал. Марки тоже. Как накопится место, приберу. Схрон в дупле дерева, метрах в двухстах от входа убежище.

Сам я был в форме командира РККА, не стал комбинезон надевать, да и форму разнашивал. Кстати, все знаки различия Татьяна пришивала, я надел френч, сначала наживую наметала, убедились, что правильно, и уже начала нормально пришивать. Подворотничок тоже. И Гаврилову она пришивала. Остальные сами справлялись. А медики нужны, мы втроём едва справлялись. Да и Ольгу стоит исключить. То, что медсанбат моей теперь дивизии на месте, я сильно сомневался, но проверить стоит. Мало ли кто остался, не успел уйти, когда наши быстро отступили. Хотя за такое время уйти наверняка успели. Вот медсанбат Ольги, если немцы там быстро оказались, мог быть и захвачен. Так что проверю Жабинку и обратно. Я от Бреста отбежал километров на пять, когда сзади послышался шум, и зазвенел мотоциклетный мотор, пятно света от фары скакало. Одиночка катил, я залёг на обочине, а когда мотоциклист, немец-посыльный, проезжал мимо, вскочив, прыгнул на того, толчком сбив с мотоцикла. Тот покатился кубарем, мотоцикл лёг на бок, заднее колесо крутилось, но тот не глох, а я уже прыгнул и выбив пистолет из руки солдата, тот унтером казался, приёмом перекинув через себя, быстро связал оглушённого. Хорошо о землю ударился. Допросил, тот в Кобрин гнал, срочная депеша, а связь не работала, где-то обрыв. Тело спрятал подальше от дороги, документы прибрал, для отчётности, оружие забрал, с обочины свою сумку медика и вещмешок с припасами, отключил скорость, и подняв мотоцикл, быстро разобравшись в управлении, ох сколько я на мотоциклах погонял пока штурмовиком был, поехал дальше. Пока темно, особо и не понятно, что не свой едет, а советский командир.

Добрался до окраин Жабинки быстро. Мотоцикл спрятал в посадке и дальше обходя посты, сканер пока на тринадцать метров брал, но всё равно помогал, перебирался через ограды подворий, и к зданиям больницы, где в основном медсанбат ранее и стоял. Оббегал строения, уже по часовым, что охраняли три из них, ясно, что мои предположения оказались верны. А сканер, когда изучал строения, показал, что там спят на земле люди. Все женщины. Спрыгнув с крыши, своей массой вырубив часового, отнёс его к стенке, забрав документы и оружие с ремнём, и поискав, не найдя ключ, хранилищем убрал навесной замок и распахнул одну створку ворот сарая. А на меня смотрели множество глаз. Оказалось, шорохи на крыше и удар по часовому услышали, это не бесшумно было.

– Так, я военврач Караваев. Кто тут?

К счастью, моего медсанбата тут не было, успели они уйти до того, как деревню захватили, а в сарае две бывшие санитарки, из местных, что там работали и остались дома. Правда, задержали их по-другому поводу. В этих сараях, где часовые, содержали тех, кого поймали вокруг деревни. В облавах, хозяева выдали, или когда двинули к своим и вышли на заслоны, где и были задержаны. То есть, сеть постов и перехватили таких беглецов. Причин много, почему задержались, но есть такое. Так что вырубил других часовых. Не убивал, чтобы не отыгрались потом, оружие раздал, и те группами двинули в сторону Мозыря. Я сказал, что в ту сторону ближе всего до наших. Мы и сами туда двинем, недели через две. Брать их с собой я смысла не видел. Так что изучил тут всё, взял пленного, офицера, допросил, и добежав до мотоцикла, погнал обратно прямо по дороге. Кстати, в одном месте обстреляли, думаю из наших окруженцев, но я только газу прибавил, пригнувшись, и умчался. Ну не кричать же опознаваясь. А время ещё было, сколько сэкономил благодаря мотоциклу, так что доехал до города, нагло въехав на территорию. Темнота скрывала. Там мотоцикл на подножку у жилого дома в два этажа, и добежал до строений где размещался медсанбат Сорок Второй дивизии. Кстати, у моей дивизии медсанбат носил номер Девяносто Пятый. А у Сорок Второй, он имел номер Третий. Тут тоже часовые, снял часового на заднем дворике у входа в здание и второго у небольшого склада. Сканер показал там людей. И мужчины, и женщины, вместе. Спали на тюфяках, брошенных на землю. Вот так открыл дверь, и опознался. А тут оказался медсанбат. Не в полном составе, но половина личного состава точно была, включая его командира, военврача второго ранга Доронина. Пожилой врач не мог сдержать слёз, когда обнимал меня.

Правда времени мало, так что я стал быстро командовать. Немцы все печати и канцелярию медсанбата в углу комнаты архива свалили, тут же личные документы их. Я узнал где всё храниться у дежурного врача, немца. Тот в курсе был. Так что Доронин грузил всё в две наволочки, также готовили семь телег, они тут стояли, лошадей привели из конюшни, где они ночевали. Чёрт, да тут даже две полевых кухни были. Одна медсанбата, наша, вторая немецкая, с тремя котлами. Я про такую читал, с большими деревянными колёсами. Только лошади буксировать могут. Припасы и медикаменты забирали, всё оснащение медсанбата, что осталось, грузили в повозки. Я же бегал вокруг, убирал свидетелей, если на шум выходили. В больнице тюремный блок был, часового я снял и вынесли полтора десятка наших командиров, даже один полковник был, без кисти руки. Потом по улочкам города к выходу. Пока я вёл обоз, бойцы медсанбата шли рядом, вооружённые кто чем, узнавал у Доронина как так оказались они тут. Да их внезапно захватили в первый же день, потом лечили наших раненых, что немцы приносили, да и немецких солдат, хотя скоро тут развернут немецкий госпиталь, место удобное, а их в лагеря. Вовремя мы сумели. А так дошли до леса, как раз светать начало, и свернули с дороги, уйдя вглубь леса. Там нас часовые встретили, и дальше до лагеря. Пока поднятые бойцы бегали с лопатами к дороге, маскировать следы от телег, мы разворачивали медсанбат. Спасённые до слёз были рады оказаться среди своих. Так что теперь у нас двенадцать повозок. Пять что бойцы Гаврилова добыли, семь от медсанбата и две полевых кухни. А повозок больше нужно, тут только съестное и добычу вывозить десять повозок нужно, плюс оснащение медсанбата, палатки я подарил Доронину, а ведь ещё раненых вести, для них не менее двадцати повозок надо.

Приказ отдан группе разведчиков, искать гужевой транспорт. Ищут. Майор уже сформировал отделение, младший сержант принял командование, правда, он пока на излечении, да и в отделение из двенадцати бойцов, только восемь на ногах. В общем, медсанбат начал работать, Доронин мне написал приказ, войти в состав хирургического взвода, временно, до выхода к своим, так что я теперь работу вёл в составе медсанбата. Трое гражданских попросились к нам. Санитарками, и одним санитаром. А что, низкоквалифицированная рабочая сила без медицинских знаний обычно нанимались там, где такие батальоны стояли, мыть больных, палаты, выносить утки после них. Процентов двадцать таких санитаров в постоянном составе, остальные именно нанимались. Так и с батальоном Геннадия было, так и у батальона Доронина. Так что санитарки нужны, приняли и оформили, причём в постоянный состав. А пока спасённые приходили в себя. Да и работы им хватало, медсанчасть снова становилась подразделением. Архив и командование в убежище располагалось, я также жил там в спальне, посещая Ольгу, и Татьяну. Про них я Доронину сказал ещё когда их к лесу вёл, чем изрядно порадовал. Тот беспокоился их пропажей. Надеялся, что отошли с нашими войсками. А так провели медицинскую комиссию и решили, что в ближайшие десять дней покидать лес нельзя. Не все раненые выдержат дорогу, нужно восстанавливать. Что радовало, были профессиональные повара, что знали всё нужное меню. Врачи назначали, и те готовили нужное. Мы врачи тоже с этих котлов питались.

Гаврилов выяснил как так получилось, что я освободил целый медсанбат, велел написать рапорт, трижды переписал, пока тот довольным не остался. Впрочем, рапорты писал, что со мной было с момента начала войны, как освободил их из Крепости. И это сделал, тот забрал всё. Ну а дальше потянулась служба. Я даже в налётах на склады не участвовал, там разведчики сами справлялись. Правда, немцы это наконец обнаружили, до стрельбы дошло, больше не посещали. Да уже добыли что нужно, запасов до наших хватит дойти.

За следующие одиннадцать дней с момента как медсанбат освободил, разведчики добыли одиннадцать телег и две грузовых повозки. Плюс пять верховых лошадей и две пролётки. Обе пролётки и две грузовых повозки и шесть телег Доронин оформил в свой батальон, как и трофейную кухню. Первая и так его была. Он вообще мужик ушлый. Больше хозяйственник, хотя профессию ещё в царское время получал, ему пятьдесят два года, но и у стола операционного стоял, мне иногда ассистировал. Смотрел мой уровень знаний, а то больно сказки про меня ходили. А как он изучал мою руку… я подробно описывал как сшивал нервные узлы и суставы. В общем, повезло. Впрочем, ни один раненый у нас не умер, вытянули всех. У пятерых ампутация, не наша работа, травматическая, в бою, мы лишь обработали кости и ушили ткань, чтобы обхватывала культю. Работы хватало, справились, но вот на одиннадцатый день, а было двадцать первое, стемнело, ночь на двадцать второе, мы покинули лес и по дороге направились в сторону Кобрина. До города не дойдём, раньше повернём в сторону Пинска. То, что на Мозырь идём, где у наших оборона, факт. Прислушался ко мне майор. Хотя командовал не он, а тот полковник без левой руки. Гаврилов теперь ему подчинялся. Впрочем, сильно тот в командование не вмешивался, не против был ночами идти. Вот так и двинули.

У меня уже двадцать пять килограмм в хранилище, свободное место я занял перед уходом. А именно: трофейным плоским котелком с крышкой, кружка. Свои котелок и кружку выложил и с вещами в вещмешке перевозил. Потом складной нож, банка с какао, отличное, экстра-класса. Пачка соли, колотый сахар, чай. Спички пять коробков, шесть свечей, не медицинских. Банка тушенки и пачка макарон, десяток ржаных сухарей. Из припасов это всё, мало ли в плен попаду или один останусь. Помимо этого, армейская плащ-палатка, полевой бинокль, рыболовные снасти, а это с майора-интенданта, только снасти, без удилища. Срезать не сложно. Также охотничий нож, карманные часы луковицей. Они уже с врача из госпиталя, где наш медсанбат освободил. Отличные хронометры, в запасе будут. Ну и пять индивидуальных перевязочных пакетов. Это всё, хранилище полное. Что по подаркам мессира, двое суток и я себя полностью излечил. Кстати, я побегал вокруг днём, и всё же нашёл схрон, жилой, на десяток человек. Спустился, там достал авариный установщик, меня кстати побрили налысо, нашёлся парикмахер среди работников медсанбата, он всех обслуживал, так что лёг затылком на держатель, застегнул ремешок по лбу, дотянулся и нажал на кнопку пуска. Дальше уколы, сознание стало уплывать, и пошла установка. А нейросеть уже внутри прибора, что стоит, то и поставят. Это не военная сеть, гражданская, администратора. Интересно, что за другие сети? Пока язык не изучу, не узнаю. Очнулся через восемь часов. Так часы показали, как раз светало снаружи. На затылке медицинский клей. Похоже установка прошла нормально, так что всё прибрал и вернулся к нашим. Шею перебинтовал, чтобы скрыть место операционного разреза. Зря сделал, столько вопросов от коллег было, но я отшучивался, что мол любовница страстная, след коготков прячу.

Ольга и Татьяна только пыхтели, они банально спросили друг друга, и узнали, что не они поработали. Утешил сделав золотые подарки, объяснил, что просто пошутил. Через два дня нашлёпка слетела, а через шесть и шрама не осталось. Между прочим, я про тот схрон, не забыл. Он пустой, ему лет пять и с тех пор никто не посещал, там нары, на десять человек. Очаг сложен и дымоход выведен в кустарник. Неплохо сделано, сухой не затапливает. А я таскал туда припасы, оружие и медикаменты со складов. Форму своего размера, летнюю и зимнюю. Даже «ДШК» зенитный в разобранном виде донёс, и с боезапасом сложил, ну и замаскировал крышку. И заминировал. А на будущее, чтобы нычка была. Я так в Чечне делал. Через пять дней сеть запустилась, непонятные знаки, письмена, но я встретил это спокойно, знал чего ожидать. Ещё два дня подождал и подключил считыватель, просто надел на руку. Дальше сверяясь с инструкцией, активировал те иконки, что нужно. И всё, пошла работа. Сначала знания в память сети закачались, кристалл помутневший пришлось выкинуть, он одноразовый, потом уже пошло изучение. И до сих пор осваиваю, третья ночь пошла, там в фоновом режиме. Как раз начались сборы с отъездом, не успел доучить. Удивлён что так долго.