Поцелуй дракона. Книга 2. Чужая жена, или Поцелуй дракона

– Да, ее убрали насовсем?

– Жаль бедолагу.

– Госпожа, мы не вместимся…

– Ти-и-шее! – пришел мне на выручку мистер Осайр и встал рядом. – Единицу заменили на Веселую Тройку. Вместо Тройки пойдет Красотка. Мест всем хватит. А теперь занимаем свои места, поторапливаемся, живо, живо, – захлопал он в ладони, подгоняя продавцов.

Я с неверием смотрела на редеющую толпу, с таким воодушевлением ранее слушавшую речь лорда Датса. Остались считаные единицы, и те будто чувствовали себя неуверенно, сомневаясь, не отправиться ли за остальными.

– Миледи, – приблизился ко мне конкурент, – лорд Датс к вашим услугам. Ваш голос меня заворожил, слушал бы и слушал.

– У вас тоже… кхм… красивый голос, – ответила я, но тут же отвлеклась на мистера Осайра, увлекшего меня за собой с рядом вопросов, которые давно следовало решить, а задать их до недавнего времени было некому. Как поступить с первой платформой, можно ли ее разобрать на детали и пустить на ремонт остальных, как быть с одной из стоянок пятой…

Разошлись мы через полчаса, весьма удовлетворенные друг другом. Козни – так звали мистера Осайра – вполне мог справиться со всем без меня, но посчитал, что лучше обсудить детали с самим «начальством», а то руководители нынче менялись, как масло для смазки поршней. Я узнала, что моего мужа уважали и боялись. Остальных же…

Кого именно – тех самых «остальных» – я уточнить не успела, так как Козни пришлось бежать к Красотке и руководить ее запуском. Зато дождалась начала рабочего дня и со спокойной душой отправилась в Торговый дом, чтобы отдать последние распоряжения и поехать домой к Амалии.

Глава 6

Это был волнительный день. Даже по возвращении домой я переживала из-за плавающих рынков и не могла ни на чем сосредоточиться. Сон не шел, в голове крутились тревожные мысли. Я порывалась вернуться в Торговый дом, уладить незавершенные вопросы, однако понимала, что Вемунд нанял толковых людей, а потому они прекрасно справятся без моего участия.

Зато Амалия была мне очень рада. Сперва выказывала недовольство, ведь я не ночевала дома, а потом узнала о случившемся – пришлось рассказать, не вдаваясь в подробности, – и прониклась проблемой. В общем, официально простила меня.

– С пером или без пера? – вдруг спросила малышка.

– А?

– Матушка, вы снова не слушаете! Вот, я нарисовала шляпки, какие лучше? С пером или без пера?

Я посмотрела на своеобразные эскизы, не нашла большой разницы, снова поддалась волнению за успешность введения новой платформы и, разозлившись на саму себя, резко встала.

– Ты умница, – погладила девочку по голове. – Очень талантливая и смышленая. Мне нравятся оба варианта, но сейчас я не могу ни о чем думать и выбрать один.

Амалия надула губы, сложила руки на груди.

– Я обещала тебе быть честной, потому говорю все прямо. Прости меня, это продлится недолго.

– Дедушка тоже говорил, что скоро посвятит мне больше времени, только разберется со срочными делами. А они не заканчивались и не заканчивались!

– Амалия, – погладила я ее по плечам, делясь теплом своих ладоней, пытаясь таким нехитрым способом показать свою заботу и привязанность. – Сейчас нам всем будет сложно. Если бы твой дедушка не поспешил с уходом… Я ни в чем не разбираюсь, – решила признаться хотя бы ей. – Извини меня, хорошо? Я постараюсь не повторять ошибок твоего дедушки. Мне нужно найти верного человека, который будет руководить рынками и не станет строить за моей спиной козни, но я очень боюсь ошибиться. И если ты мне поможешь…

– Да! – подпрыгнула она, но сразу же попыталась скрыть радость и произнесла деловито: – Так и быть, помогу.

– Великолепно. Тогда завтра поедем вместе и будем искать. А пока мне нужно решить еще один вопрос, – подняла я взгляд на часы, которые пробили четыре.

Моя задумка не воодушевляла, однако следовало покончить раз и навсегда с одним упрямым мужчиной, который все же приезжал вчера и, судя по отчету Нортона, пробыл перед воротами до самого заката.

Я надела самое скромное из всех своих платьев, темно-синее, с высоким воротом и белой кружевной вставкой на груди. Придирчиво осмотрела свое отражение. Собрала непослушные волосы в пучок на затылке и подколола их сбоку заколками с бусинами.

Вновь подумав о плавучих рынках, я наказала себе на время забыть о них и отправилась к Хранителю. Лучше занять себя. Иначе я изведусь и все же помчусь проверять платформы.

Дом Модданов впервые встретил меня полной тишиной. В холле не появилась Ноэрия, не прибежала Фо-фо. Даже их дворецкий казался на редкость скованным.

– Милорд в своем кабинете и попросил его не беспокоить, – уведомил он. – Передать ему что-то?

– Может, для меня он сделает исключение? – сказала я, понимая, что для подобной привилегии не имелось предпосылок.

Подумаешь, почти признался в чувствах. Но это «почти»! Не прозвучало слов любви, никто не давал обещаний, да и потом случился поцелуй, перевернувший все с ног на голову.

– Я попробую? – произнесла неуверенно.

Дворецкий думал две секунды. Пригласил меня следовать за ним, остановился у двери, за которой вдруг раздался грохот.

– Лучше не сейчас, – отступил мужчина и жестом руки предложил отправиться обратно, но я уже потянулась к ручке. – Нет, миледи!..

Я вошла и застыла на пороге. Кабинет представлял из себя поле боя. На полу валялись книги, писчие принадлежности, был опрокинут стул, щепки другого сгрудились возле стены. А еще цветы…

Роуэн, как мне показалось, любил цветы. Я замечала растения в каждой комнате, зеленые, ухоженные, даже в лаборатории имелись. Сейчас же половину помещения устилала земля с глиняными осколками, где редкими вкраплениями виднелись то желтые, то розовые бутоны.

– Я сказал: не беспокоить! – раздраженно произнес Хранитель, стоя лицом к окну.

Рукава закатаны. Белая рубашка была натянута на спине и выгодно подчеркивала накачанные руки и плечи. Темно-синие брюки словно подбирались в тон моему платью, приятно выделяли сильные ноги, демонстрируя, что их обладатель не забывал о физических нагрузках и держал себя в форме.

И мне не помешало бы. Начать по утрам бегать, что ли?

Я не сразу решилась подойти к Роуэну. Чувствовался витающий в комнате негатив, который мужчина вымещал на мебели, вот только смог ли полностью от него избавиться? И для меня не стало загадкой, что тому виной.

Магия! Вернее, ее отсутствие. Я старалась войти в его положение, понять. Что он пережил? Боль, растерянность, гнев, безысходность? Может, все сразу? Что чувствует человек, потеряв то, с чем жил с рождения, на что привык опираться и что считал само собой разумеющимся? Да, я пыталась, но все равно не понимала. Это ведь… всего лишь магия!

Мне удалось почти бесшумно преодолеть разделяющее нас расстояние. Я потянулась к Роуэну, сразу передумала, но все же решила на этот раз прикоснуться. Ладонь легла на лопатку, скользнула по руке, задержалась на локте.

Я заметила, как напряглись плечи. Поджала губы, неведомым образом уловив отголоски его переживаний, и поддалась порыву.

Так надо. Ему надо!

Я обняла мужчину со спины и прижалась щекой к белоснежной рубашке. Почувствовала горячие ладони на своих, как осторожно легли, болезненно сжали на долю секунды, а потом… стряхнули с живота.

– Мне не нужна жалость! – развернулся Роуэн.

– А поддержка? Хотя бы такая, иной предложить не могу. Простите, что не сказала о своих способностях, у меня не хватило бы смелости.

– У вас? – жестко усмехнулся лорд. – Да вы самая бесстрашная девушка из всех, которых я видел.

И как понимать, это был укор или похвала?

Я завела руки за спину, отступила. Кто меня просил его трогать? В следующий раз обязательно остановлю себя и не поддамся жалости. Хотя кто сказал, что следующий раз настанет?

– Вы приезжали, – прочистив горло, сменила я тему. – Меня в тот момент не было дома. Вот, приехала, чтобы помочь в решении вашей проблемы. Надеюсь, после этого мы разойдемся каждый в свою сторону.

– Безусловно. На то и расчет.

Я прикусила губу, опустила глаза. Неприятно слышать подобное. И хоть мне не было до этого мужчины дела, по крайней мере я упорно себя в этом убеждала, стало обидно, что он так просто от меня отказался. Значит, все его слова пусты? Он ничего не чувствовал, лишь бросался красивыми фразами, чтобы затащить наивную дурочку в постель?

Роуэн шагнул навстречу. Коснувшись подбородка, поднял мою голову.

– Что вы делаете? – вцепилась я в широкое запястье.

– Пытаюсь вернуть магию, – сказал и накрыл мои губы своими.

Дыхание перехватило. Я впилась пальцами в плечи, обтянутые белоснежной тканью, и вдруг оказалась на свободе. Подняла ошалелый взгляд. Покачнулась, сама устояла.

– Предупреждать не думали?!

– Нужно все варианты проверить. А теперь с предупреждением. Я вас поцелую!

– Э, нет! Это верх…

Договорить не успела. Лорд снова накрыл мои губы своими, однако не было в его действиях того желания, которое раньше будоражило кровь и разгоняло сердце. Я даже не поддалась. Тоже смогла отгородиться. Возвела между нами барьер и, едва мужчина отступил, посмотрела на него с неприкрытым укором.

– Помогло?

– Нет.

– Жаль. А было бы приятно закончить прямо на этом месте, на самой слабой ноте…

– Слабой?

– Да вы целоваться не умеете! Как хорошо, что я сразу отказалась стать вашей любовницей, как знала, что ничего толкового из этого не выйдет, – за меня говорила обида, ведь мной нагло пользовались, однако остановиться не получалось. – Что ж, попробовали – и хватит. Удачи вам в ваших поисках, но дальше, увы, без меня.

– Я не закончил, – не проникся моей речью Хранитель.

А Хранитель ли? Кто он теперь, без магии-то?!

– Зато я больше терпеть ваше фривольное поведение не намерена!

– Я не закончил, – произнес по слогам мужчина и, вдруг подхватив меня за талию, усадил на стол. – Только начал…

Его поцелуи пьянили. Я честно сопротивлялась, но слишком быстро сдалась. Не могла противостоять Роуэну Моддану, наглому бабнику, когда-то решившему сделать меня своей любовницей, при этом имея невесту. Вторую, на минуточку! И все не потому, что на сердце расцветал цветок от его прикосновений… или потому? Казалось, он стал воздухом, которого категорически не хватало. Был единственной опорой, спасающей от падения в бездонную пропасть. Помогал выплыть и погружал обратно в трясину сильнейших чувств, которых я не ведала раньше.

Тело горело. Оно плавилось под широкими ладонями. Мне было плохо и хорошо. Я забыла, зачем пришла сюда, теперь жила лишь ощущениями, отвечала в меру своих возможностей и таяла… Таяла от сладости поцелуя, который от взбунтовавшейся жадности не хотела прерывать. Еще, мне было мало. Секунду, минуту… лишь утолить жажду, напиться и больше не хотеть.

Все оборвалось так же резко, как и началось. Со звоном разбившейся у двери вазы.

– Это из-за нее?! – противный визг, ржавыми иглами пронзивший разум.

Роуэн не сразу отстранился. Ему потребовалось время, чтобы совладать с собственным дыханием и, возможно, мыслями. Не отпрыгнул, как это случалось, когда мужчину ловили на горячем и постыдном, с едва уловимой нежностью перекинул мои распущенные волосы через плечо и лишь потом повернулся.

– Каталина, – нежно улыбнулся он.

Погодите, а это что такое? Я едва не последовала за мужчиной, чтобы заглянуть ему в глаза. Зрачки на короткий миг сузились, а потом стали большими. Или мне почудилось?

Стоп, что?!

Я выпрямилась, запоздало осознав, что Роуэн назвал мою бывшую подругу настоящим именем. Он с непоколебимым спокойствием вывел жену в коридор, слушая ее нотации.

– Как это понимать? Вы целовались! Из-за этой шл-л-л… кхм-кхм… девицы ты перенес свадьбу?

– Отчасти, – глухо донеслось до меня, и их голоса стихли.

«Значит, еще не жена», – промелькнула злорадная мысль, и губы растянулись в улыбке.

Однако миг ликования длился недолго. Стоило вспомнить случившееся, и щеки постыдно запылали. И нет, я не была самой невинностью, знала о многих тонкостях взаимоотношений мужчины и женщины, вот только никогда не думала, что поцелуи бывают настолько откровенными и страстными. Платье находилось на месте, даже юбки не задраны. Лишь распущенные волосы прикрывали плечи.

Я выловила свое отражение в застекленном шкафу. Глаза горели. Губы выглядели припухшими. Щеки сияли красным, словно лампочки.

Следовало сбежать. Спрыгнуть со стола, заколоть волосы и покинуть дом Роуэна Моддана, не умеющего слышать отказов. Вот только я боялась. Не хотела разрушить светлые чувства, разливающиеся по телу. Собиралась насладиться ими. Немного! А потом обязательно сделать так, как правильно.

– Не ушли? – удивился Хранитель, показавшись в дверях кабинета.

– У вас здесь такой беспорядок, что побоялась ногу свернуть, выбираясь. И… – Голос дрогнул, едва мужчина начал приближаться ко мне с видом охотника, наметившего добычу. – И-и-и…

– Что «и»? – оперся он руками на стол по обе стороны от меня и с напускным любопытством выгнул бровь.

– Все настолько плохо? – спросила я интересующий вопрос, указав на разгром.

– Достаточно плохо. Но вы пришли сюда, чтобы мы это исправили.

– Милорд, – сорвался вздох, едва Роуэн задержался взглядом на моих губах.

– Давайте будем честны, – внезапно наполнившимся хрипотцой голосом произнес мужчина. – Вы – само искушение, и, как показала практика, разойтись в разные стороны будет сложно.

Взгляд в глаза. Вздох.

– Однако я услышал ваш отказ.

Минута молчания. Сердце, бьющееся о ребра.

– И едва мы решим проблему, касающуюся моей магии, я не стану вам навязывать свое общество.

Все-таки отказался!

Следовало ликовать, но почему сейчас грустно? Я добилась своего. Еще немного, и один навязчивый лорд перестанет преследовать меня. Вскоре нормализуется жизнь, решатся проблемы с рынками и завещанием, мы с Амалией уедем из столицы, все неприятности останутся позади. И Роуэн в том числе.

– Вы не потеряли сознание, – заметила я отстраненно, не собираясь ни о чем сожалеть.

Убрала руку Хранителя. Спрыгнула на пол. Отыскав несколько выпавших из волос шпилек, принялась закалывать их в тугой пучок.

– И не лишились жизни…

– А должен был?

– Не знаю. Один неодаренный уже пострадал. Не смотрите на меня так, я не специально.

– Главарь братства Змей?

– Я не виновата, он сам…

– Кто еще?

– Барион Фолис.

– Это весь список? – спросил мужчина без доли упрека во взгляде или голосе.

Присел на край стола, сложил руки на груди. Я же подошла к застекленному шкафу, чтобы проверить наспех сотворенную прическу.

– Вы не осуждаете меня? – все же поинтересовалась я.

Не хотела оборачиваться, не могла! Боялась увидеть укор, услышать отвращение в его тоне. Да, пока ничего подобного не появилось, однако я ждала.

– Мама говорила, что мы не прокляты. Получается, это своего рода дар, которым наделены все маги. И я не выбирала, какой родиться. До некоторых пор вообще не догадывалась о своих способностях, – обняла себя за плечи и вздрогнула, едва поверх ладоней легли чужие.

Роуэн не проронил ни слова. Я же прикрыла глаза и попыталась вернуть боевой настрой, а то позволила себе откровенность при постороннем мужчине. Вот только спиной ощущалось присутствие лорда, исходящее от него тепло. И потому у меня ничего не получалось.

– Первые дни я сердился на вас, – глухо заговорил Роуэн, видимо, тоже решив обнажить душу. – Порывался встретиться, но понимал, что слишком подвержен эмоциям, а потому не удержусь и сделаю лишь хуже. Поселился в библиотеке, наведался в городское книгохранилище. И это… – поддел он носком туфли глиняный осколок. – Это давно здесь, просто не разрешаю убирать. Лишь иногда… хм… добавляю.

– Почему?

Роуэн убрал руки. Сзади захрустели раздавленные остатки горшков.

– Я был глух к вашим словам, потому что был уверен, что знаю, как вам лучше. Воспринимал отказ за своеобразную игру, какую обычно затевают девушки, чтобы продать себя подороже. Дамы из моего окружения любят богатых, влиятельных и настойчивых. Но не вы…

Я обернулась. Мужчина смотрел на розовый бутон, лежащий на земле. Хмурился.

– Ошибся, – вдруг произнес он и взглянул на меня. – Прошу прощения за свое поведение. Это в некоторой мере недостойно.

– Вы словно прощаетесь.

– Если не вернется магия, придется найти нового Хранителя. Я в состоянии поддерживать определенный уровень частиц в столице, но не смогу защитить источник в случае чего. Было бы эгоистично остаться Хранителем.

– Но мы не все испробовали, еще рано о таком говорить, – шагнула я к Роуэну. – А вдруг нужны определенные условия, заклинания или…

– Вы инициировали свой дар?

– Если бы я еще знала, как это делается.

– Через постель, леди Горлэй, – напомнил он о моем статусе вдовы, скользнул взглядом по строгому платью, задержался на руках, от чего в пальцах начало легонько покалывать.

Разговор прервал деликатный стук в дверь.

– Господин, к вам лорд Торви со срочным посланием. Он говорит, что его нужно принять немедленно.

– Меня ни для кого нет, Гасл.

– Но милорд весьма настойчив…

– Тогда чей я слышу голос, друг мой? – потеснил дворецкого мужчина и поморщился, заметив меня. – Снова она? Это уже не смешно, Роуэн.

Глава 7

Роуэн

Роуэн поддел носком туфли глиняный осколок, небрежно отбросил в сторону.

– Это здесь давно, просто не разрешаю убирать. Лишь иногда… хм… добавляю.

– Почему?

Хороший вопрос. Правильный!

Ему пришлось бесшумно выдохнуть, чтобы успокоиться. Почему?! Да потому, что теперь в груди гигантская дыра, пожирающая мысли, чувства, желания. С момента потери магии вокруг все померкло, стало унылым, грязным, а разрушенная комната – своеобразное отражение его внутреннего мира. И он хотел собственными руками все починить и поставить на место… когда способности управлять материей вернутся.

Раньше Роуэн задумывался, что случится, если они исчезнут. Стоит дракону испустить последний вздох, и источник сразу высохнет. Тогда магам столицы будет попросту нечем колдовать, а он, Хранитель, даже при переезде к другому источнику не сможет воспользоваться витающими возле него невидимыми частицами. Такова плата за силу.

Да, он задумывался, однако не ожидал подвоха от девушки, ставшей для него важной. Она лишила его смысла существования, будущего, настоящего. Лишила самой жизни!

Роуэн убрал руки. К ней по-прежнему тянуло. Он думал, что ничего не сможет вывести его из состояния равнодушного гнева, однако их короткая близость стала подтверждением, что не все потеряно – поправимо. Но не в случае с… Викторией. Она уже чужая жена, хоть и вдова.

– Я был глух к вашим словам, – решил он раскрыть карты, чтобы объяснить причину своего поведения. Говорил то, что сейчас имело смысл. Не оправдывался, лишь констатировал факты о том, к чему привык и чего ожидал, а потому сказал: – Но не вы…

Ей незачем знать, что творилось на душе. Никуда не пропавшее восхищение Викторией вперемешку со злостью на нее же, пустота с проявляющей себя болью от понимания, что «девица с сомнительной репутацией» никогда не станет принадлежать ему. Такая никому не захочет принадлежать. Смятение, снова гнев и очередной приступ равнодушия… Тяга крушить все вокруг переплелась с отчаянием. Как он мог так глупо лишиться магии, увлекшись девушкой, о которой ничего не знал?

Впредь Роуэн не намерен поддаваться низменным желаниям. Холодный расчет станет ему советником.

В случае с Викторией он ошибся. Правда, сознаваться вслух, в чем именно, не стал. В ней, в себе, в понимании, что на самом деле важно. Зато сейчас извинился. В меру своих возможностей говорил открыто, не хотел оставлять недосказанности и то, что в будущем следовало бы разъяснить. Обрывал нити.

Единственное, мужчина хотел узнать, был ли инициирован дар одним из доступных способов, ведь если да… Их грубо прервали. Свейн! Он бесцеремонно ворвался в кабинет и остановился, заметив Викторию:

– Снова она? Это уже не смешно, Роуэн.

– Наверное, я пойду, – стушевалась девушка.

Вжала голову в плечи, опустила глаза. Скомкав в кулаке ткань юбки, чуть ли не выбежала из кабинета.

Следовало бы обратить внимание на ее поведение, но Хранитель не стал. Они собрались разойтись каждый своей дорогой. Значит, проблемы какой-то вдовы больше не должны его волновать.

– Ты совершаешь ошибку за ошибкой, друг мой, – недовольно произнес приятель. – Кстати, знал, что Вемунд Горлэй умер от яда еще до того, как миновали сутки после брачного обряда?

Роуэн остановил на Свейне скучающий взгляд. Ему нет никакого дела до жизни Виктории. Нужно лишь вернуть магию. Осталось несколько идей, которые обязательно стоит попробовать, а потом он забудет о ней. Но сейчас Хранитель не стал прерывать друга. Снова отошел к окну и сложил руки на груди.

– И вот что мне интересно, – продолжил тот, – как давно она начала опаивать старика? Он был магом, достаточно сильным, чтобы распознать яд в еде или питье. Значит, это было что-то безвредное для здорового человека, но опасное в определенной концентрации в организме и в сочетании с чем-то. Теперь понятно, зачем Каталина жила у старика, иначе не удалось бы провести ее авантюру с таким ошеломительным успехом.

Роуэн слушал, хотя не должен был.

– А то, что виновата она в смерти мужа, сомнений никаких. Ей в руки перешло все состояние старшего Горлэя, и это при живом-то сыне. Я хотел лично заняться расследованием, но появились более срочные дела.

– Ты извинился? – Голос Хранителя прозвучал глухо.

– Перед этой… – Друг вздохнул, приблизился к нему. – Вместо извинений я оказал ей услугу, это устроит тебя?

– Нет, – сказал Хранитель, сжав кулаки.

Кто бы знал, чего ему стоило не показать вспыхнувший гнев. Он в очередной раз почувствовал бессилие. И сейчас тянуло крушить, уничтожать, разбивать руки в кровь, чтобы чувствовать что-то, только не жалкую беспомощность. Он не мог применить магию. Не мог добавить весомости словам!

Свейн не послушал. Решил пренебречь просьбой и тем самым сделал из Роуэна шута, не умеющего выполнять обещания. И дело сейчас не в Виктории, а в самом факте того, что друг не воспринял его всерьез. Потому следовало продемонстрировать силу, показать, что с Хранителем шутки плохи, однако что он мог? Стоять, сложив руки, и молчаливо душиться злостью? Или пуститься в пустые угрозы, не подкрепленные магией? Тогда их не воспримут! Зато он, Хранитель Дилейлы, Роуэн Моддан, предстанет перед приятелем щенком, который посмел тявкать на дракона.

– Свейн, для тебя наша дружба хоть что-то значит? – повернулся к нему мужчина.

– Конечно, многое!

– Тогда зачем сеешь зерно раздора между нами? Я достаточно вежливо попросил. Прими мой выбор и перестань сомневаться в моих поступках. Если я, по твоему мнению, совершаю ошибку, то пусть это будет моя личная ошибка, о которой потом сам пожалею.

Он уже сожалел, но озвучивать это не стал. Хранитель закрылся. Лишь один человек знал о потере магии, другие могли только догадываться о причине скверного настроения Роуэна. Хотя стоит им присмотреться, перейти на магическое зрение, и сразу все поймут. А потому лучше свести общение с близкими на нет. Хватило уже одного раза, когда матушка воспользовалась его беззащитностью в момент отсутствия наргиса.

– Все-таки я не понимаю твою увлеченность Каталиной. Кстати, ходят слухи, что у нее другое имя.

– Виктория, – вздохнул мужчина, всмотревшись в спокойные воды Дилейлы. – Мне уже все рассказали.

– И ты так спокоен? Хотя… – Друг осмотрел комнату. – Роуэн, тебе нужна помощь? Ты только скажи, я подключу связи и сделаю все, что в моих силах.

– Нет. Сам.

– Уверен?

– Извинись перед ней.

– Опять ты за свое, – нахмурился Свейн. – Если я извинюсь, то это будут пустые слова, мое мнение о ней не изменится. Девушка пренебрегает правилами приличия, назвалась чужим именем, опоила уважаемого человека и замахнулась на его детище. Ты слышал, что случилось недавно на плавающем рынке? Уверен, это лишь начало. Скоро развернется ожесточенная борьба, в которой ей не выиграть. Но пусть брыкается. Посмотрим, что из этого выйдет.

Хранитель больше не видел Дилейлу. Перед ним стоял образ рыжеволосой девушки с непоколебимой решимостью в каждой черте лица и упрямством в плотно поджатых губах. Бесстрашная. Упорная. Другая! Такая не прогнется перед проблемами и добьется своего. Не опустит руки.

В ней бурлили чувства, однако в сложной ситуации она не поддавалась эмоциям и прятала их глубоко внутри. Так было на складе. Сидела, привязанная цепями к металлической трубе, однако не истерила. А когда она прыгнула на одного из разбойников, Роуэн почувствовал страх за нее такой сокрушительной мощи, что перешел на запрещенное заклинание. Подчинил себе волю людей.