Поцелуй дракона. Книга 2. Чужая жена, или Поцелуй дракона

– Но пока что вы нужны мне, – холодно и отстраненно закончил свою фразу Хранитель.

Какие интересные оговорки. Раньше просто была нужна, а теперь…

– Пока что?

– Я намерен вернуть магию, однако в книгах не удалось найти, как это сделать. Поэтому придется действовать экспериментальным путем, для чего мне потребуется та, кто магию отнял, проклятая, как сказано о вас в древних легендах.

Я молчала. Тоже отвернулась от Хранителя и теперь смотрела на крыши домов.

– Сегодня заеду за вами в шесть. Слышал, вы стали обладательницей плавучих рынков и нынче очень занятой человек. Удачи в этом нелегком деле, леди Горлэй.

– Милорд, вдруг я не согласна? Вы даже не спросили моего мнения. Заберете силой, как перед храмом?

Роуэн посмотрел на меня, и столько всего мелькнуло в его взгляде. Правда, он быстро справился с эмоциями и вновь стал отстраненным, суровым, далеким.

– Если откажетесь, то буду приезжать и ждать под вашими воротами, пока не надоем. Мне терять нечего. Хотелось бы поскорее вернуть утерянное, однако в иных случаях спешить нежелательно. Я прав, леди Горлэй?

О чем это он?

– В шесть, леди Горлэй, я заеду за вами в шесть.

Роуэн взобрался на коня и ускакал. Я же решила не смотреть ему вслед, чтобы не думать о том, о чем думать не стоит. Меня не должны заботить проблемы одного любвеобильного самца, своих навалом. И вообще, пусть приезжает и ждет столько, сколько вздумается. Сам поцеловал. Сам виноват!

Мысли потянулись к прошлому. Тесные объятия, сводящее с ума прикосновение губ, нереальное чувство томной тяжести в теле. Я даже письмо из Дома правосудия поняла лишь с четвертого раза. Вернувшись в сад, перечитывала его, вникала в написанное, прогоняла прочь навязчивые образы, о которых давно пора забыть.

Просто поцелуй, ничего особенного!

Я застонала в голос и спохватилась, не услышала ли меня Амалия. Однако малышки не было рядом – побежала переодеваться.

– Письмо, – мотнула я головой. – Сейчас важно лишь это письмо.

Оповещение. В нем говорилось, что Леон подал на меня в суд, а потому в обозначенный срок мне необходимо явиться в Дом правосудия, что на площади Пророка, и предстать перед Советом Трех.

– Матушка, я готова.

– Да, идем, – спешно отозвалась я, внутренне холодея.

По пути попросила дворецкого отнести письмо в кабинет. Улыбнулась малышке. Накинула на плечи легкую шаль – погода нынче радовала теплом – и забралась вместе с ней в уже приготовленный заранее экипаж.

– Мы в городской сад? – не могла сидеть на месте Амалия. – А за покупками сходим? Дедушка редко гулял со мной, говорил, что лучше беречь себя от пустых развлечений.

– Какие развлечения он не считал пустыми?

– Рисование, пение, занятия танцами, хотя их несколько раз тоже назвал глупыми. А я люблю танцы!

– Что еще ты любишь?

– Шляпки! Дедушка запрещал на них тратить время, но я тайком подговорила Нортона, и он принес мне журнал с рисунками, где много-много шляпок. И я сделала несколько из них, – шепотом добавила Амалия. – Сама!

– О, у тебя талант не только рисовать картины?

Малышка вдруг потупила взор, сложила руки на коленях.

– Что случилось?

– Вы тоже запретите заниматься шляпками?

– Нет, откуда подобные мысли в этой прелестной голове? – заставила я ее посмотреть на меня и подмигнула. – Я совсем не против. Если это тебе нравится…

Я заметила мелькнувший в просвете улицы рынок и решила изменить изначальные планы. Попросила кучера свернуть туда, отдала охранникам приказ ни на шаг от нас не отставать и направилась с малышкой к прилавкам, которые пестрели разноцветными тканями.

Вода плескалась вокруг платформы. С трех сторон от нее шли широкие подъемы, которые удерживали плавучий рынок на одном месте.

Кричали зазывалы. Покупатели разглядывали товары, общались с продавцами, возмущались и спорили. Здесь царила особая, ни с чем не сравнимая атмосфера. Каждый раз, стоило оказаться на рынке, я чувствовала душевный подъем, словно сейчас был выходной день и мы отправились с родителями за покупками. Вот они остановятся возле притаившегося в недрах жужжащего улья магазинчика с игрушками, позволят мне выбрать самую красивую куклу, а потом обязательно купят мороженое. Я до сих пор помнила те мгновения счастья. Взгляд потянулся к Амалии. Теперь пришло время стать для кого-то другого волшебником и подарить самые незабываемые моменты, от которых потом, в далеком будущем, губы станут расползаться в глупой улыбке, а в душе будет разливаться тепло.

Это было довольно весело. Пройтись вдоль лавок, позволить ребенку выбрать все, что только пожелает, забрести в модный салон, случайно познакомиться с именитой шляпницей, от вида которой глаза Амалии засияли ярче. Купить несколько шляпок. Обсудить головные уборы повстречавшихся на пути девушек, а потом понять, что нужно вернуться на рынок и докупить материалов для создания шедевров, о которых размечталась малышка.

Я «радовалась» вместе с ней. Получалось не очень, однако теплилась надежда, что счастливый ребенок не заметит моего притворства. Вместо того чтобы полностью разделить с Амалией светлые моменты, я все сильнее сжимала ручку моей девочки, боясь, что меня лишат опеки, или же поглядывала по сторонам, когда мы находились на первой платформе, подмечая продавцов, о которых мне приходили доносы.

Малышка такая маленькая… Совсем еще ребенок, хоть и смышленый, ей нельзя знать о наших проблемах. Я боялась не справиться, снова и снова широко улыбалась, обсуждала с ней качество тканей, перышек, ленточек, брошек, а сама, пока девочка не видела, ужасалась состоянию платформы.

Прогнило одно колесо из четырех, благодаря которым она перемещалась по воде. Я заметила несколько широких щелей в полу. Увидела ненадежность механизмов крепления к опорам. Следовало прогнать всех людей и вывести первую платформу из эксплуатации. Однако я боялась. Хотела сделать замену с наименьшими потерями, чтобы не навредить, не уменьшить прибыль, которая моей не являлась. Это все принадлежало Амалии. Я не имела права вредить и портить то, что моим не являлось.

– Довольна?

– О-о-очень! – не стала скрывать своей радости малышка, когда мы шагали к своему экипажу.

– Полагаю, ты проголодалась. Поедем обедать домой или хочешь зайти в какой-нибудь ресто… трактирчик в городе?

– Домой, – выбрала Амалия, видимо, сгорая от нетерпения покопаться в приобретенных свертках.

Я не стала перечить. Спустя полтора часа оставила малышку под надежной охраной и присмотром миссис Лайс, а сама отправилась обратно. Мне не давало покоя состояние платформы. Внутри тянуло от нехорошего предчувствия, которое скорее следовало унять, лично проверив надежность плавающего рынка под первым номером.

Он как раз двигался по длинной улице столицы. Вода бурлила под ним, приводилась в движение большими колесами и искажала отражение стоявших по обеим сторонам от канала домов.

Раздался гудок. Полетели канаты, опустились подъемы, затрещал механизм. Вскоре рынок ожил, к нему потянулись первые покупатели. Снова пространство наполнил гомон людей и крик зазывал.

Я подошла к прилавку с рыбой.

– Миледи, самый свежий товар, такого вы больше нигде не найдете.

– Так уж и не найду?

– Поверьте Ходдо, Ходдо не обманет. Привезена с Высокого моря, доставили сегодня утром, и посмотрите, уже почти ничего нет. Берите, не пожалеете. Недорого! Для такой красавицы отдам за полцены.

– Ходдо? Верно расслышала? Так вот, мистер Ходдо, на вас поступили жалобы, и мне, как хозяйке, придется временно запретить вам торговлю на моей платформе. Не желаете следовать правилам, считаете, что они писаны не для вас? Что ж, тогда милости прошу покинуть прилавок и больше здесь не появляться. Или!.. – подняла я палец, не позволив ему вставить слово. – Или могу дать еще один шанс, если…

Продолжать не пришлось. По выражению лица мужчины стало понятно, что он думал по поводу моего предложения, и никакие уступки ему не нужны.

Скривился, вонзил нож в толстую разделочную доску, вытер руки о висевшую на поясе тряпку.

– Так это вы новая хозяйка? – смерил он меня взглядом, давая понять, что словам моим не внял и слушать их не станет. – Миледи, в крайнем ряду привезли хорошие шелка, они будут на вас хорошо смотреться.

– Мистер Ходдо, не стоит принимать меня за недалекую кокетку, я сейчас говорила вполне серьезно.

– Все-все, миледи, покупайте или уходите.

– Ваш товар просрочен!

– Так рыбы сейчас нигде нет, Дилейла-матушка постаралась. Ходдо знают все, за Ходдо уйдут остальные.

– Если они так же, как и вы, нечисты на совесть, пусть уходят.

– А вот это вы зря. Ходдо славится хорошей рыбой.

– Теперь вы славитесь протухшей рыбой! Хотите уйти – пожалуйста! Ступайте к лорду Датсу, портите ему репутацию, а здесь будет продаваться только проверенный товар!

Я топнула ногой, и вдруг раздался оглушительный треск. Платформа накренилась. Мимо заскользили ящики. К нарастающему преимущественно женскому воплю добавился всплеск воды, а затем леденящий душу грохот.

В воцарившемся хаосе сложно было разобраться. Шум, паника, крики. Меня несло в сторону, однако я успела схватиться за прилавок.

– Моя рыба! – орал Ходдо.

Другие торговцы тоже пытались спасти товар, покупатели неслись прочь с платформы. А та, кстати, внезапно решила уйти под воду.

Глава 5

Все рушилось на глазах. Один за другим дружной стайкой катились кочаны капусты и падали в воду, а затем уплывали по своим, только им известным делам. Я смотрела на их зеленые бока и отстраненно думала, что рыбы не любят капусту. Особенно эта, мертвая, убегающая от раскрасневшегося Ходдо.

Он что-то завопил. Мимо пробежала женщина, проклиная ту самую капусту. Потом платформа завыла жалобным скрипом, обещая вот-вот разломаться на несколько частей.

– Уходим! – протянул мне руку мужчина.

Я осмотрелась. По краям улицы толпились люди, помогали выбраться тем, кто свалился в реку. Еще много народа не успело покинуть плавающий рынок, который в пору было переименовать в тонущий. Несколько человек тянули уже развязанные канаты, не позволяя удерживающей нас громадине уйти под воду. Под нами скрипел пол. Жалобно трещали уцелевшие подъемы.

Вложив руку в ладонь Ходдо, я побежала с ним к краю платформы. Занесла ногу для прыжка, но нас дернуло назад к развороченным прилавкам.

Мне удалось схватиться за один из них. Продавец рыбы не успел и покатился бы с остальными, если бы выпустил мою руку.

– Колесо! – поняла я, в чем причина.

Оно поплавком покачивалось на волнах и больше не крепилась ко всей массивной конструкции, которая потеряла равновесие и теперь держалась справа на одной опоре. С другого края, наоборот, исчезли все дополнительные элементы, а потому ранее устойчивое сооружение качалось из стороны в сторону. К тому же люди и тяжелые ящики, болтающиеся туда-сюда, ему в этом отлично помогали.

Платформа снова начала наклоняться, унося нас обратно, однако я уже знала, что нужно делать.

– Эй вы, хватайте веревку! – крикнула мужчинам, праздно наблюдающим за платформокрушением. – Мистер Ходдо, мне понадобится ваша помощь. Нужен баланс! Два колеса… Проклятье! Два колеса спереди, а сзади колесо и опора. Последняя проигрывает. Вот эти ящики…

– Миледи, какие ящики?! – заорал он, с трудом стоя на ногах.

– Вот эти! И те! Все!

– Сваливать надо!

– Нельзя, слишком опасно. Платформа может кого-нибудь убить, придавить свалившихся в воду. Скорее, помогите!

Организовать паникующий народ оказалось сложно. Нас мотало то влево, то вправо. Я срывала голос, чтобы они не делали лишних движений и старались оставаться в центральной части, а самые сильные помогли перетащить ящики к хвосту. Одни не слушали, другие прониклись идеей. К тому же с «суши» пришла подмога, и канаты стали держать сильнее. Когда мы добились относительной устойчивости, начали медленным потоком выводить людей.

А к тому времени подтянулись маги. С их поддержкой удалось не просто переправить горожан на безопасное место, но и платформу с отвалившимися деталями оттащить к месту ночной стоянки, где ее приведут в порядок или разберут вовсе.

Меня переполняли эмоции. Я чувствовала себя капитаном затонувшего корабля, который удалось вытянуть на берег с минимальными потерями. Вот только остальным не следовало видеть моего ликования. Я должна была показать себя как грамотный руководитель, умеющий даже в стрессовой ситуации действовать рассудительно. Правда, об этом я подумала лишь под конец, а перед этим просто поступала так, как требовала ситуация. Трезво и быстро.

Разобравшись с платформой, я помчалась в Торговый дом. Там меня ждали дети с донесениями, которые я не готова была читать. И так все ясно! Жалобы, жалобы, жалобы.

Пришлось в срочном порядке менять схемы передвижения оставшихся рынков. Я потратила на это добрых три часа, пока не поняла, что их перемещение не оптимально и многие улицы попросту не будут задействованы. Тем более не имело смысла сокращать время их стоянки – люди не успеют отовариться.

Тогда как быть?

– Миледи, – постучал Хэдрик.

– Ты вернулся? Отлично, я тут наметила…

– Простите, я просто забыл… Миледи, закат скоро.

– Да, хорошо, ступай тогда, мне немного осталось.

Я вновь погрузилась в бумаги с наспех намеченными схемами, как вдруг услышала хлопок закрываемой двери. Подняла голову. Устало моргнув, села в кресло.

Взгляд уперся в висевшие на стене часы. Уже девять?! Ох, Роуэн! Он обещал приехать к моим воротам к шести, а я забыла о нем и не предупредила о возможной задержке. И Амалию следует спать уложить, прочесть сказку, поцеловать в щеку. От мыслей о малышке, к которой я привязывалась со скоростью самой смертоносной пули, стало тепло в груди.

На как быть с платформами? Скоро появится туман, из-за него не удастся попасть домой. Пора заканчивать с работой.

Я нахмурилась и вновь подняла к глазам свои расчеты. Где-то имелось упущение. Ответ лежал на поверхности, однако мне не удавалось его нащупать.

– Если не доделать, то завтра несколько улиц останется без товаров, – проговорила вслух. – Я не могу этого допустить. Успею!

Передо мной лег чистый лист. Я взяла перо, провела несколько линий, посчитала время, необходимое на новый путь, и обрадовалась успеху, но наткнулась взглядом на ограничения, которые не позволят третьей платформе пройти под одним мостом, хотя она считалась самой маленькой. Зачеркнула, скомкала лист, взяла новый. Еще несколько усилий, и в моих руках оказался другой план, немного кривоватый, но… Заметив расхождение в плане улиц и моего наброска, я принялась рисовать другой. У него тоже обнаружились огрехи.

– Да сколько можно? – Нервы уже сдавали.

Или сказывалась усталость? Вот только упрямство брало верх, а потому еще не один лист был исписан, превратился в скомканный шарик и полетел в стену.

В какой-то момент я оторвалась от своего занятия, помассировала переносицу и подошла к окну. Улицы ночного города заволокло серой пеленой. Туман стелился по земле, тянулся вверх, лизал стены домов, едва доставая до моего второго этажа.

Я приложила ладонь к холодному стеклу, заметив мелькнувшую в нем тень, которая неустанно появлялась в моих снах. Окно распахнулось. Я едва не вывалилась, развеяла рукой потянувшуюся ко мне дымку и испугалась, что попаду под действие яда. Выпрямилась. Отшатнулась, да еще ставни поскорее закрыла. Осмотрела кисть.

– Ничего нет. Не должно быть. Я не успела заразиться. Или успела?

Я заметила кувшин с водой, плеснула ее на руку. Начала с остервенением оттирать невидимое прикосновение тумана.

– Ничего нет… Нет ничего! – уже истерила я. – Спокойно, вдох, выдох.

Пришлось последовать своему совету. Воспаленный мозг подкидывал идеи, как можно обезопасить себя от яда, перед глазами будто стояла пелена, потому как мне мерещились пятна, которых на поверку не было, а еще сердце стучало в висках так дико, что я не слышала ничего, кроме него.

– Спокойно, – повторила медленнее и, протяжно выдохнув, села в кресло.

Веки налились свинцовой тяжестью. Я решила передохнуть и прикрыла глаза, а когда их открыла, то вздрогнула от неожиданности.

На меня смотрел Хэдрик, застыв на входе. Переводил взгляд с лужи на гору испорченной бумаги, а затем снова на меня.

– Как ты пришел? Уже утро?! Нет, у меня ничего не готово! Нет-нет!

– Миледи, вы ночевали здесь?

– Я просто глаза закрыла. На пять минут, а тут ты! Да, ночевала, разве не видно? А еще эта рука… Ох, рука, – прижала я невредимую ладонь к груди и облегченно вздохнула.

– Вам нужно поспать.

– Не сейчас, – рассекла я воздух кистью и начала искать самый приемлемый вариант, чтобы передать его более смыслящему в делах рынков человеку. – Вот, посмотри на это. Если вторая заденет эту точку, а восьмая заглянет сюда, то мы не закроем самую малость. Сократим на полчаса место остановок – не критично.

– Люди не будут знать расписания стоянок и перемещения платформ.

– Но лучше так, чем вообще лишить несколько улиц товаров.

– Миледи, это плохой вариант. Поверьте знающему человеку, выгоднее на данный момент ничего не предпринимать, чем менять на ходу. Когда согласуем и примем решение, дадим объявление, вывесим новое время стоянок. Я сделаю, отправляйтесь спать.

Звучало «долго». Если сделать так, как сказал секретарь и пока не утвержденный помощник, то точки первой платформы будут еще долго пустовать. А это нехорошо. Мне хотелось решить проблему с наименьшими потерями. Но ведь он прав. Люди придут на рынок, а тот уже уехал или еще не приехал. И где взять обновленную информацию? Ох, как интернета не хватало!

И еще получалось, эта ночь прошла зря?

Стало обидно, ведь я пыталась сделать как лучше. Да, у меня мало опыта, однако я честно старалась.

– Наверное, ты прав, Хэдрик.

Сейчас я самой себе казалось бесполезной. Не хватало чашечки кофе, чтобы взбодриться. Однако и тогда вряд ли выйдет что-то дельное, ведь секретарь лучше разбирался в этом деле, более опытный, знал больше.

– Тогда нужно разместить объявление, что сегодня не будет…

– Я все сделаю! Езжайте домой, миледи, и ни о чем не переживайте.

– А еще нужно поговорить с торговцами, распределить их в новые места. Узнать, как помочь…

– Езжайте и ни о чем не переживайте.

– Да, конечно, – решительно поднялась я с кресла и, наткнувшись взглядом на принесенные детьми еще вчера донесения, вышла вместе с ними из кабинета.

В теле чувствовалась усталость. Голова работала плохо. Вскоре я ехала в нанятой коляске и одну за другой разворачивала записки. Жалоб оказалось немного. Большая часть касалась рыбы, которая нынче была в дефиците из-за буйного поведения реки, словно покинула ее и возвращаться пока не желала. Еще я обнаружила сведения о конкуренте. Лорд Датс организовал несколько торговых мест.

– Простите, не могли бы мы заехать на Северную улицу?

– Как пожелаете, миледи.

Я пожелала. А еще удостоверилась, что как раз на ней сегодня не остановится первая платформа и не порадует людей товарами. Зато покупатели увидят неподалеку яркую вывеску и смогут приобрести все необходимое в безопасном, как значилось возле названия, «Торговом уголке».

Как интересно получилось. Своевременно!

– Так, – вернулась я к донесению и прочитала второй адрес, – а теперь поехали на улицу Лазурную.

– Как пожелаете.

И я снова пожелала! А потом пришла в неописуемую ярость, обнаружив похожую картину, где возле пока пустующей стоянки тянулась кричащая зелено-голубая вывеска моего конкурента.

Меня разобрала злость. Теперь начало казаться, что вчерашнее крушение подстроено. И оно явно было запланировано давно, ведь о покупке торговых точек мне говорили заранее.

– К причалу! – приказала я, решив увидеть все своими глазами.

Коляска приехала вовремя. Торговцы, только подтягивающиеся к месту посадки на первые три платформы, слушали пламенную речь усатого мужчины.

– Вам не придется терпеть палящее солнце, бороться с ветром и не всегда спокойной рекой. Я предлагаю стабильность и дешевую аренду. Мужскую сильную поддержку!

Перед ним выстраивалась толпа. Люди слушали. Кивали. Я же сидела в коляске и понимала, что не имею права допустить этот беспредел.

– Ты! – позвала я проходящего мимо механика, которого видела вчера. – Где ваш главный? Мистер Осайр, кажется.

– Да где-то здесь был, – почесал он затылок. – А, вон!

Я посмотрела в указанном направлении и поспешила к лысому мужчине, хмуро наблюдающему за происходящим.

– Доброе утро, меня зовут Виктория Горлэй.

– Новая хозяйка, – вздохнул он. – Жаль, что все так получилось.

– Вы сейчас о смерти моего мужа, о том, что я получила в наследство плавающие рынки, или о вчерашней неполадке?

Он опешил от моего грозного тона, да и вид, скорее всего, был соответствующий. Бессонная ночь сказывалась.

– Надеюсь, узнаю об этом, но чуть позже. Мы вводим в эксплуатацию девятую платформу. Сейчас!

– Миледи, она не пройдет…

– А кто сказал, что она пойдет по пути первой? По габаритам она подходит на место третьей, пятой и восьмой. Пятая не пройдет через два моста первой, а восьмая не осилит ее разворот. Зато третья идеально впишется! И я никак не пойму, почему ее пустили по самому широкому пути?

– Ее, кхм, разрабатывали как запасную.

– Вот и чудно! К тому же как удачно совпало, что первые три платформы стартуют с одной точки.

Мужчина посмотрел на меня с недоверием.

– Девятая полностью готова, я знаю. И помню, что она шире большинства. Она пройдет, уверяю.

Внутри натянулись все возможные струны и загудели. Я улыбалась вежливо-снисходительно, а сама едва держалась, чтобы не закричать, чтобы он сию же секунду бежал исполнять приказ. Не успеем! Вдруг какая заминка, что, если все же есть недочеты, огрехи? Нужно все обязательно перепроверить.

Мистер Осайр кивнул, но не сделал и шага, как произнес:

– Я наказал виновных, – говорил он, видимо, о вчерашней поломке.

Он пошел раздавать указания. Его командирский голос звучал как услада для слуха. Мне показалось, что на этого человека можно положиться. Где-то резкий, приправляющий свою речь крепким словцом, он точно знал свое дело.

– И как раньше не додумалась? – смотрела я на ожившую, совсем новенькую платформу, которую уже катили к месту спуска в воду.

Столько вариантов было просчитано. Я меняла, перестраивала, но напрочь забыла о девятой платформе. В голове прочно засело, что она не пройдет, а потому оказалась за пределами встраиваемых мною схем. Но сейчас, когда я увидела конкурента, когда взглянула на незадействованную конструкцию, которая уже давно готова отправиться в бой, нашла решение проблемы.

Осталось лишь устранить еще одну.

Я нашла человека, ответственного за распределение торговцев. Узнала, что некоторые не явились из-за потерянного в водах Дилейлы товара, и предложила возместить им убытки. Найт посмотрел на меня как на умалишенную. Переспросил, уточнил, скрыл улыбку в уголках губ, явно посчитав это прихотью богатенькой дамы.

– Составь список пострадавших и сообщи им, чтобы явились в Торговый дом, – сказала с важным видом, все больше понимая Вемунда. Нужно, чтобы меня слушали, уважали. Никто не пойдет за человеком, который не считает себя достойным. Я ведь никто. Эти рынки не мои. Из меня руководитель, как из немого – впечатляющий оратор. Вот только другого пути нет, и нужно сыграть роль, стать этим самым руководителем с внутренним стержнем и сильным голосом. – Минуточку внимания!

Я прошла сквозь толпу, взобралась на возвышение и потеснила конкурента, одарив его таким пренебрежением, на которое только была способна. Возможно, он не видел во мне препятствие на своем пути, но это пока.

– Я супруга покойного Вемунда Горлэя, нынешняя хозяйка плавучих рынков. Все вы слышали о недавнем происшествии.

– Так это она… – шепот в толпе, на который я решила не обращать внимания.

Они знали, что теперь управление взяла в руки женщина, однако вряд ли встречали лично.

– Приношу извинения всем, кто пострадал из-за вчерашней поломки. Проблема выявлена, и впредь повторения не будет.

Лорд Датс усмехнулся, но на мой взгляд склонил голову с видом, будто проникся трагедией и готов выручить бедную меня.

– Тех, кто потерял товар и понес убытки, прошу обратиться в Торговый дом. Они будут возмещены! Тех, кто не хочет впредь продавать на плавающих рынках, всегда ждут с распростертыми объятиями в «Торговом уголке» лорда Датса. Тех, кто нарушает установленные правила, – я сделала глубокую паузу и осмотрела собравшихся людей, почему-то слушающих меня с повышенным вниманием, – будут ждать или взыскания, или настоятельная просьба не появляться на плавающем рынке. Остальных прошу занять платформы.

– А что будет с Единицей?