Осколки верности

Марк Думов

Осколки верности

В мире, где сила правит всем, верность самое опасное оружие.

Малкольм Фон Раук верный рыцарь короля и опытный полководец. Он получил замок и земли за боевые заслуги, но его титул не наследственный. Когда смертельная болезнь начинает разрушать его тело, Малкольм сталкивается с тем, что его дети сильный и благородный Майкл, упрямая Элизабет и невинная Фиона рискуют остаться без защиты и права на наследие.

Всё рушится, после дуэли Майкла с сыном Мормера Де Кита хитрого и безжалостного соседа, который стремится прибрать к рукам земли Фон Раук. В отчаянии Малкольм оказывается перед выбором: подчиниться судьбе или заключить сделку с тьмой. Ему предлагают силу, способную спасти его семью… но за эту силу придётся заплатить страшную цену.

Интриги, предательство и борьба за власть в мире, где враги ближе, чем друзья, а честь стоит дороже жизни. Когда сила крови вступает в игру, останется ли место для верности?

Осколки верности это история о чести, любви и предательстве в мире, где выживает только сильнейший.

Невероятный фэнтези-роман, в котором столкнутся любовь и долг, тьма и свет, власть и преданность!

Это первая книга цикла из четырёх!

Пролог

Ночь была глубока и холодна, но Малкольма это не беспокоило. Трава похрустывала под сковавшим её инеем, но он не чувствовал холода. Он стоял посреди поляны, окружённый высоким лесом, в густом тумане, который словно пытался задушить его. Неподалёку слышался слабый треск костра, от которого доносился знакомый запах, смешанный аромат горящей древесины, дыма и солдатской похлёбки. Его пальцы сжимали топор, огромный и тяжёлый.

Сначала он не понимал, почему оказался здесь, но странное возбуждение окутывало его. Он чувствовал себя сильным, неуязвимым, как никогда прежде. Его сердце должно было биться гулкими ударами, словно церковный колокол, и каждый удар эхом отзываться в ушах, но тишина оглушала. Ощущение неправильности происходящего было сильно, но оглушительная ярость и жажда крови поглощали его без остатка.

Вдруг раздался громкий крик, полный изумления и страха. Он обернулся и увидел своего сюзерена. Король Генрих стоял совсем рядом, окружённый своими стражниками. Его лицо выражало смесь гнева и неверия, а руки судорожно сжимали эфес меча. Малкольм сделал шаг вперёд, и земля под его ногами затряслась. Его буквально распирало от силы, казалось, что встань сейчас перед ним дракон, он разрубил бы его на мелкие кусочки. Он не знал, что движет им, но это было больше, чем инстинкт, больше, чем ярость. Это было желание, сладостное, первобытное, неутолимое желание уничтожать.

– Малкольм! – закричал Генрих. – Что ты делаешь? Очнись! Это не ты!

Но его слова были пустым звуком. Малкольм поднял топор и бросился вперёд. Его ноги будто сами знали, куда идти. Стражники короля кинулись на перехват, но это было бесполезно.

Первый удар разрубил человека пополам. Кровь хлынула фонтаном, заливая землю. Малкольм даже не почувствовал сопротивления, человек в полных доспехах рассыпался как будто он резал листок бумаги. Второй воин упал, лишившись головы. Малкольм двигался, словно буря. Каждый взмах топора сопровождался криками боли и хрустом ломающихся костей. Оторванные конечности летели в разные стороны. Тело одного из стражников от удара взлетело в воздух, врезавшись в дерево с таким глухим звуком, что казалось, будто треснул ствол.

Запах крови заполнил его ноздри, и вместо отвращения он ощутил возбуждение. Это не было просто физической силой, это было чем-то большим. Каждый удар давал ему ощущение абсолютной власти, и он не мог остановиться.

– Малкольм! Хватит! – голос короля теперь звучал дрожащим эхом. Его страх был очевиден.

Когда все стражники были мертвы, Малкольм подошёл к королю. Топор, залитый кровью, отражал слабый свет луны. Генрих поднял меч, но руки его тряслись.

– Прошу, друг мой… – пробормотал он. – Ты не такой… Это не ты…

Малкольм ничего не ответил. Его взгляд был полон примитивной, первобытной яростью. Он занёс топор и сделал шаг вперёд. Но тут перед королём появилась фигура. Это был Майкл. Его сын. За его спиной стояли Элизабет и Фиона. Их лица были полны ужаса, но они не отступили.

– Отец, – сказал Майкл. – Пожалуйста, остановись.

На мгновение что-то ёкнуло в груди Малкольма. Но затем эта слабость исчезла. Он почувствовал, как ярость вновь охватывает его.

– Уйдите, – прошептал он, но голос его был чужим, низким, как у зверя.

– Нет, отец! Мы не позволим тебе! – крикнула Элизабет, её голос дрожал.

Но это не остановило его. Он занёс топор. В один мощный удар он разрубил всех троих. Тела его детей упали к ногам короля, и их кровь потекла к его сапогам.

Генрих посмотрел на него с ужасом, не способным произнести ни слова. Малкольм поднял топор снова. Сладкое чувство удовлетворения разлилось по его телу, когда лезвие рассекло воздух, обрушиваясь на шею короля.

Когда всё было кончено, он огляделся. Внезапно он оказался в столице королевства Архендоре, в самом сердце королевского замка, тронном зале.

– Убей сильного и займёшь его место, останься слабым и твоё место займёт кто-то другой. – Услышал он голос в своей голове.

Тронный зал был завален мёртвыми телами. Они смотрели на него стеклянными ничего не выражающими глазами его детей и слуг, друзей и любимых. Кровь лилась потоками, заливая мраморные плиты пола. Малкольм подошёл к трону и сел на него. Кровь с его доспехов капала на руки, оставляя яркие пятна на его кожаных перчатках. Он провёл языком по губам, почувствовав привкус железа. Внутри него разгорелось что-то новое, чувство абсолютной власти, которая не нуждалась в объяснениях. Власть делать что-то только потому, что ты можешь.

Это было не просто удовлетворение. Это было наслаждение.

Глава 1.

Малкольм Фон Раук

Малкольм открыл глаза резко, словно выпав из бездны. Его тело было холодным и липким от пота, рубашка прилипла к спине. Сердце стучало так громко, что казалось, его слышно в каждом уголке замка. Он тяжело дышал, чувствуя, как кровь всё ещё бурлит в жилах, будто он только что вырвался из боя.

Комната была погружена в полумрак. Тусклый свет первых лучей солнца пробивался сквозь занавеси, касаясь стен из грубого камня. В тишине раздавалось только его прерывистое, хриплое дыхание. Малкольм с трудом поднял руку, чтобы вытереть пот со лба. Его руки дрожали.

Он медленно сел на кровати, стараясь успокоить дыхание. Сон… Это был всего лишь сон. Кошмар. Но он всё ещё чувствовал запах смерти, ощущал тяжесть топора в руках, тепло брызг крови на коже. Эти образы были слишком реальными.

– Что это было? – Роились мысли в его голове. Сон был не просто кошмаром. В нём было что-то другое, что-то, что потрясло его до глубины души. Он видел себя… но это был не он. Не человек, а чудовище, которое наслаждалось убийством. Подобные сны снились ему не в первый раз, они не всегда были логичны, иногда просто череда хаотичных образов, но в них всегда было что-то общее. Жажда крови.

Малкольм сжал кулаки, стараясь унять дрожь. Он встал с кровати, босые ноги коснулись холодного каменного пола. Это простое чувство вернуло его к реальности. – Это был просто кошмар. Только кошмар. – Сказал он себе.

Он оделся в простой тёмный камзол, накинул на плечи шерстяной плащ и вышел из комнаты. Шаги по каменным ступеням лестницы эхом отдавались в пустых коридорах замка. Постепенно запах утренней трапезы, свежего хлеба и тушёного мяса, начал вытеснять призрачный запах крови из его памяти.

Обеденная зала замка Раук всегда была центром утренней жизни. Стены из грубого камня украшали массивные деревянные балки, а под потолком висели десятки железных подсвечников, пламя которых боролось с серым светом рассвета. Слуги двигались быстро, разнося блюда, свежий хлеб и напитки. За большим дубовым столом сидел Майкл, старший сын Малкольма, и энергично обсуждал что-то с мажордомом. Его голос звучал громко и уверенно, разгоняя тишину. Его скуластое мужественное лицо, сияло энергией молодости, а улыбка была такой искренней, что на мгновение Малкольм почувствовал, как груз сна отпускает.

Отец! – воскликнул Майкл, подняв голову от своей тарелки. – Доброе утро! Ты выглядишь так, будто сон даётся тебе тяжелее бодрствования. Опять плохие сны?

Малкольм, ещё не до конца оправившийся от ночного кошмара, медленно подошёл к столу. Тяжёлые шаги эхом отдавались по залу. Запах свежеиспечённого хлеба, тушёного мяса и травяного чая смешивался с ароматом дерева и копоти от очага, возвращая его в мир живых.

– Доброе утро, Майкл, – сказал Малкольм, присаживаясь напротив сына. Его голос был хриплым, но он старался скрыть это за улыбкой. Отец всегда должен выглядеть сильным в глазах ребёнка, даже если тот уже взрослый мужчина, которому уже пора самому заводить детей.

Майкл с энтузиазмом подался вперёд, отложив кусок хлеба.

– Ты пропустил невероятный день вчера, отец. Караваны шли нескончаемым потоком. Мы собрали столько пошлины, что наш казначей даже растерялся! Жаль, что ты отправляешь большую часть в казну королевства, у нас же есть право собирать часть пошлины в пользу надела. А ещё я купил нового жеребца у южных купцов. Они уверяли, что это лучший конь, которого они привезли за последние годы.

– Надеюсь, цена соответствовала качеству? – усмехнулся Малкольм, поднимая кубок с водой. Он чувствовал, как теплота разговора с сыном постепенно разгоняет холод ночного кошмара.

– Конечно! – ответил Майкл с широкой улыбкой. – Я даже договорился о хорошей скидке. Этот конь будет жемчужиной наших конюшен. Уверен, его потомство сделает нас знаменитыми на весь край.

Малкольм внимательно смотрел на сына, пытаясь уловить каждую деталь его лица. Молодой, сильный, уверенный. Он был всем, чем Малкольм хотел бы быть в его возрасте. Малкольм почувствовал укол гордости.

– Меня радует твой энтузиазм, сын мой. Чувствую, когда я буду в отъезде, могу быть спокоен, оставляя управление замком на твои плечи.

Разговор прервал шум шагов. В зал ворвалась гувернантка, растрёпанная и взволнованная. Её широкое лицо покраснело, а взгляд был полон паники.

– Ваша милость! – начала она, делая короткий реверанс. – Элизабет… она снова сбежала с урока географии! Я не могу её найти.

За ней вбежала Фиона, младшая дочь Малкольма, её светлые волосы были слегка растрёпаны, а глаза блестели недовольством.

– Я тоже не хочу учиться без Элизабет! – заявила она, топнув ножкой. – Это несправедливо!

Малкольм сдержал улыбку, но уголки его губ предательски дрогнули. Он повернулся к мажордому, который стоял неподалёку.

– Найдите её, – спокойно сказал он. – И приведите сюда. Фиона, иди с гувернанткой. Уроки не могут ждать.

Фиона показала гувернантке свой маленький язычок, но всё же подчинилась, направившись к выходу. Майкл хмыкнул, наблюдая за этой сценой.

– Элизабет никогда не перестанет удивлять, – сказал он с усмешкой. – У неё хватит духа устроить бунт даже среди детей.

– Она унаследовала это от матери, – тихо ответил Малкольм, взгляд его потеплел. – В ней энергии столько, что никто не поспевает за ней. С самого детства она так сильно напоминает мне Мериам.

Разговор прервал новый человек, вошедший в зал. Это был посланник с письмом в руках. Его одежда была покрыта дорожной пылью, лицо выглядело усталым.

– Ваша милость, – произнёс он, поклонившись. – Я прибыл в качестве посланца короля. Его величество, вместе с положенной свитой, прибудет в ваш замок через два дня. Это визит вежливости.

Малкольм встал, улыбка исчезла с его лица. Он передал письмо Майклу, а сам повернулся к мажордому.

– Подготовьтесь к приёму короля, – велел он. – Убедитесь, что всё будет идеально. Также позаботьтесь о посланнике и его коне. Люди короля не будут ни в чём нуждаться в моих владениях.

– Конечно, ваша милость, – ответил мажордом, торопливо покидая зал.

Малкольм вернулся к столу, снова погрузившись в мысли. Визит короля означал многое. Его будущее и будущее его детей зависело от того, как они произведут впечатление на короля. Он встретился взглядом с Майклом.

– Это наш шанс, Майкл, – сказал он тихо. – Мы должны использовать его с умом.

Майкл кивнул, он осознавал серьёзность положения. Отец и сын понимали друг друга без слов.

***

Фехтовальный зал замка Раук находился в одной из боковых башен. Сводчатый потолок из тёмного дерева, укреплённые стены и узкие окна создавали атмосферу сосредоточенности и уединения. Пол был выложен каменными плитами, которые носили следы множества тренировок, мелкие трещины, царапины от клинков и потёртые от времени края. Малкольм предпочитал обсуждать важные вещи с сыном наедине, и в этот зал редко заходил кто-то кроме них. Гарнизон замка тренировался на внешнем дворе.

Малкольм стоял посреди зала, держа в руке тренировочный меч. Его фигура, хоть и казалась крупной и тяжеловесной, двигалась с изяществом и уверенностью, накопленными годами боевого опыта. Перед ним стоял Майкл, держащий меч обеими руками. Его лицо было напряжено, он знал, что тренировочный бой с отцом никогда не бывает легким, его взгляд был сосредоточен.

– Ты уже очень хорош, Майкл, – сказал Малкольм, делая лёгкий выпад. – Но пока слишком полагаешься на скорость. Это хорошо в стычке или дуэли, но в настоящем бою тебе нужно больше силы и выносливости. Когда дело доходит до настоящей схватки больших отрядов, нужно стоять крепко, держать строй и быть готовым прикрыть товарища.

Майкл отступил на шаг, увернувшись от удара. Пот стекал с его лба, но он улыбнулся.

– А ты, отец, забываешь, что молодость может победить опыт, если действовать достаточно быстро, – Бросил он, переходя в атаку. – Тебе стоит потренировать Элизабет, её скорость, это на самом деле что-то.

– Я доверил её тренировки Декеру. Для знатной дамы из дворянского рода, фехтование не самое важное из умений. – Ответил Малкольм, парируя удары Майкла.

Майкл нанёс удар, затем ещё один, каждый из них был направлен точно, но Малкольм с лёгкостью блокировал их. Меч Майкла двигался молниеносно. Он сделал ложный выпад влево, а затем, выполнив хитрый финт, резко перевёл удар направо. Малкольм успел защититься, но отступил, чтобы выровнять дыхание. Майкл почувствовал преимущество и двинулся вперёд. Движения Малкольма были минимальными, но чрезвычайно эффективными.

– Майкл, ты понимаешь, почему для нас настолько важно, чтобы этот визит короля прошел удачно? – спросил Малкольм, отбивая в сторону очередной выпад.

Майкл, чередуя быстрые уколы с хитрыми финтами напряженно пытался пробить защиту Малкольма, его руки двигались молниеносно, Малкольм поймал себя на мысли, что его сын фехтует гораздо лучше него в его годы и возможно уже сейчас находится в числе лучших мечей королевства. Он уже начал уставать, но пытался не подавать виду, двигаясь скупо и экономя силы.

Несмотря на то, что бой длился уже более десяти минут дыхание Майкла почти не сбилось, его ответ звучал выверено, так же, как каждый его удар – Конечно, отец, от решения короля Генриха де Мортения зависит получим ли мы наследственное дворянство или нет. Сейчас ни я, ни твои дочери не сможем наследовать землю, фамилию или титул в случае твоей смерти. Это самый важный вопрос для благополучия нашей семьи. Из-за этого мы не можем в полной мере собирать пошлины с торговых путей и найти подходящую партию для сестёр. – Майкл использовал возможность, пытаясь нанести решающий удар. Он прыгнул вперёд, вложив всю силу в выпад.

Но Малкольм, словно ожидая этого, развернулся и сделал короткое и резкое движение мечом, выбивая оружие из рук сына. Майкл замер, его грудь тяжело вздымалась, а глаза выражали одновременно досаду и уважение. – Хорошая попытка, – сказал Малкольм, опуская своё оружие, скрывая вздох облегчения. – Но запомни, в битве, лишний риск почти никогда не оправдан, поле боя остаётся не затем кто убил противника, а за тем, кто выжил.

Майкл поднял меч, его взгляд был полон уважения, но и лёгкой досады.

– Ты всё правильно сказал, сын. Это архи важно для нас, мы должны показать единство семьи, что у меня есть наследник, которому можно передать бразды правления, что налоги собираются, что мы контролируем свою землю и крестьяне плодятся.

– Я не подведу тебя и нашу семью отец, – сказал он, переводя дыхание. – Ты всегда знаешь, куда я ударю. Как ты это делаешь?

Малкольм улыбнулся, но взгляд обращенный на сына был строг.

– Ты думаешь, что сражаешься против моего меча, Майкл. Но на самом деле ты сражаешься против моего ума. – Он сделал шаг вперёд, положив руку на плечо сына. – Хороший боец чувствует каждый удар ещё до того, как он будет нанесён. Ты должен научиться видеть мысли противника, а не только его клинок, в этом тебе поможет только опыт. Это складывается из маленьких признаков, взгляда, дыхания, напряжения мышц, направления ступней твоего противника.

– К тому же, – добавил Малкольм с лёгкой улыбкой, – в настоящей битве у тебя будет броня. А здесь, только ты и твои ошибки. Не пренебрегай ей, в настоящей свалке поля боя никогда не знаешь, откуда придёт удар. Ваше поколение ещё не видело больших войн, такое чувство что вы все бретёры и дуэлянты.

В этот момент в зал вошёл мажордом, слегка запыхавшись, будто шёл быстрее, чем позволяла его обычная манера.

– Ваша милость, – обратился он к Малкольму, – в замок прибыли посланники из деревни Малые Ваны, с ними староста деревни. Они говорят, что дело срочное.

Малкольм сдвинул брови, внутренне напрягаясь. Если бы это была обычная жалоба на мелкие проблемы, мажордом не осмелился бы прерывать тренировку, а староста не стал бы оставлять деревню, ограничившись отправкой посланника. Он встретился взглядом с Майклом.

– Наша тренировка на сегодня закончена, – сказал он. – Как не вовремя, прямо перед визитом короля. Пойдём, посмотрим, что у них за дело такой высокой срочности.

Они вышли из зала, их шаги звучали эхом в каменных коридорах. Майкл, всё ещё утирая пот с лица, шёл рядом с отцом. Его лицо было серьёзным, но в глазах горел огонь. Он знал, что каждый день рядом с отцом был шансом стать лучше, как фехтовальщиком, так и лидером.

Малкольма же терзало нехорошее предчувствие, проблемы в такой момент, это то, что могло испортить визит короля.

Когда они вошли в главный зал замка, их уже ждали посланники. Одетые в простые одежды, мужчины выглядели измученными дорогой. Они низко поклонились, когда Малкольм вошёл.

– Ваша милость, – начал один из них, его голос дрожал, – караван, шедший из восточных баронств, был разграблен прямо на торговом тракте. Нападавшие скрылись, но следы ведут к лесу. Мы боимся, что они нападут снова. Это банда разбойников, и если они не найдут новую добычу на тракте, то придут в нашу деревню.

– Сколько их было? – спросил Малкольм

– Их было не меньше двадцати. – Слегка запинаясь под строгим взглядом Малкольма проговорил староста – Они выбрали удачное место для нападения, где лес вплотную подходит к тракту. Мы нашли тела нескольких торговцев, они всё забрали, даже лошадей. – Ваша милость, – староста отвёл взгляд, нервно сжимая шапку в руках. – Эти люди… они не просто воры. Они убили без колебаний. Я боюсь за наших женщин и детей. Если их не остановить…

Малкольм молча выслушал. Его взгляд был тяжёлым, но не гневным. Скорый визит короля был слишком важным, чтобы позволить чему-то отвлечь его или подорвать порядок в замке. Разбойники? Теперь? Он посмотрел на Майкла, всё ещё вытирающего пот со лба, и снова подумал о том, сколько ответственности ложится на его сына. Не слишком ли много для молодого человека, который едва начал осознавать, что значит быть лидером? Он повернулся к Майклу.

– Ты знаешь, что это значит? – спросил он.

– Если мы этого не остановим, весь тракт превратится в охотничьи угодья для разбойников. Король приедет и увидит, что мы теряем контроль над своими землями, – ответил Майкл. – Это удар по торговле и нашей чести. И мы должны разобраться с этим, до приезда короля. Я готов, отец. Мы покажем, что на наших землях порядок. Эти разбойники пожалеют, что выбрали наши земли.

Малкольм кивнул.

– Мы разберёмся с этим немедленно. – Он повернулся к мажордому. – Приготовьте мне и Майклу коней. Передайте Декеру, пусть готовит отряд стражи. Тит едет с нами. Пусть соберёт егерей. Сам Декер остаётся руководить гарнизоном в наше отсутствие. Возьмём с собой ищеек. Передайте разъездам на тракте пусть собираются к месту первого нападения. Мы должны найти этих разбойников, пока след не остыл.

Глава 2.

В час волка

Ночь была тиха, луна освещала пригорок, на котором расположился Малкольм. Лагерь разбойников притаился в низине, окружённый густым лесом. В центре лагеря мерцал небольшой костёр, бросая пляшущие тени на грубо поставленные палатки. Лёгкий ветерок доносил до Малкольма запах дыма и прожаренного мяса, смешанный с ароматом влажной земли, прелых листьев и недостаточно глубокой выгребной ямы. Он сидел на корточках за густыми кустами вместе с Титом и Майклом, вглядываясь в лагерь.

Тит облизнул губы и прошептал:

– Их двадцать два. Три арбалета. Лошади привязаны там, в стороне. Двое в ночной страже, но почти ничего не видят, сидят у костра, портят ночное зрение. Если ударить до рассвета, застигнем в самый тёмный час ночи, когда ночная стража уже клюёт носом, а остальные ещё не проснулись. Это наш лучший шанс, ваша милость.

Малкольм кивнул, его взгляд был сосредоточен. Он наблюдал за тем, как два разбойника вяло переговаривались, изредка оглядываясь на окружающий лес.

– Хорошая работа, Тит. Как всегда, – произнёс он тихо. Затем обернулся к сыну, который сидел рядом, сжимая рукоять меча. Лицо Майкла было напряжённым.

– Ты устал, Майкл, – сказал Малкольм, глядя на него пристально. – Ложись и попробуй немного поспать. У нас ещё есть несколько часов до рассвета. Силы понадобятся тебе больше, чем сейчас кажется.

Майкл открыл было рот, чтобы возразить, но, встретившись с суровым взглядом отца, осёкся.

– Хорошо, отец, – пробормотал он и, отступая на карачках, отправился в сторону основного отряда.

Малкольм кивнул и подождал, пока сын не скроется за деревьями. Он повернулся к Титу, который сидел, вытирая лезвие кинжала тряпкой.

– Ты бы тоже мог отдохнуть, Тит, – сказал Малкольм, усмехнувшись. – Или ты решил совсем не спать?

Тит, маленький, сухощавый мужчина с лицом, покрытым морщинами, как кора старого дерева, хмыкнул, не отрываясь от своего дела. Закончив протирать кинжал, он достал из поясного кармана тетиву лука и начал натирать её воском.

Поймав взгляд Малкольма, он объяснил, – Погода стоит влажная, если тетива отсыреет хороший выстрел не получится. – Через некоторое время добавил – Я и так отдохнул. Десять минут сна на спине лошади, это всё, что нужно настоящему егерю. Малкольм я благодарен тебе, пятнадцать последних лет были спокойными, с тех пор как мы осели в этом замке я на самом деле начал верить, что, когда-нибудь умру от старости в окружении своих внуков. Но спать крепко так и не научился. Помнишь, как на этих самых землях мы прятались от отрядов барона Саржа?

Малкольм усмехнулся, вспоминая прошлое.

– Да, помню. Ты тогда чуть не сдал нас своим храпом.

Тит тихо рассмеялся, его глаза блеснули в свете луны.

– Это было один раз, ваша милость. Но да, мы тогда выкрутились. Хорошие времена. Кто бы мог тогда подумать, что когда-нибудь ты станешь благородным феодалом? – Он посмотрел на Малкольма, и в его глазах читалась ирония. – Ты ещё помнишь, как твой отец поймал меня, когда я пытался украсть его кошель, и хотел отрубить мне руку за воровство, а ты вступился за меня.

Малкольм нахмурился, вспоминая.

– Я просто увидел парня своего возраста, к которому жизнь была не настолько добра как ко мне. А отец часто перегибал палку в подобных вопросах.

– Добра как к тебе? У каждого свои трудности. – Фыркнул Тит. – А потом ты предложил мне работу, сказав, что таких как я лучше иметь под рукой, чем за спиной.

Малкольм кивнул, его взгляд стал задумчивым.

– Я оказался прав. Без тебя я не справился бы тогда. И сейчас, наверное, тоже.

Тит, словно смущённый, махнул рукой.

– Не будь таким серьёзным, ваша милость. Я просто маленький человек с большим носом, который умеет читать следы и стрелять точнее большинства.

– Маленький человек, который спас мне жизнь не меньше десяти раз, – поправил его Малкольм. – Ты не просто егерь, Тит. Ты моя правая рука, без тебя, Майкла, Декера и Вальтера всё было бы по-другому. И то, что ты пытаешься прибедняться, этого не изменит.

Тит отвернулся, чтобы скрыть улыбку.