Шея ломается со звуком Хрясь

Я быстрым шагом иду к участковому. Хватаю за плечо и оттягиваю от плиты. На его губе висит тлеющая сигарета.

– Ты, мать твою, в сериале или на месте преступления?

– Что?

– Прикуривать от печки, что! Ничего не трогать!

Кто-то хлопает меня по спине, я резко оборачиваюсь и взглядом мечу в Славу гром и молнии. Тот отваливает.

– Шеф, да я просто курить хочу, зажигалку посеял где-то.

– Посеял он… дебил! – разворачиваюсь…

Оперативники все как один делают вид, что даже не смотрели в нашу сторону, и с напускной важностью принимаются за работу.

Перевёрнутая вверх дном квартирка с жмуром посередине. Классика. Глаза на выкате, лицо посинело… Присаживаюсь на корточки, натягиваю перчатки и пальцем провожу ниже шеи, оттянув ворот рубашки. Слава садится рядом.

– Что скажешь?

– Потасовка. Не поделили чего-то… слово за слово, и вот уже друзья катаются по полу, круша мебель.

– Друзья? Вряд ли…

Оглядываюсь на кухню. Участковый с виноватым видом выходит. Опускаю взгляд вниз: на полу валяются две пустые бутылки водки.

– Скорее, старые приятели, которые давно друг друга не видели. Один другому по пьяни похвастался или лишнего сболтнул. На шее следы удушения. Проверьте телефон, выгрузите вызовы за последние 7 дней, запросите у оператора записи разговоров.

Встаю, стягиваю перчатки и направляюсь к выходу. Сиплый голос окликает меня на полпути. Оборачиваюсь: прапор с проплешиной на голове ждёт дальнейших указаний.

– Собутыльник наш, вероятно, уже осел на своей даче. Пробейте по базе собственность, если не найдётся – отследите оплаты по карте. За руль он точно не сядет, а значит, сел в такси и уже на полпути к даче. Далее он зайдёт в магаз, чтобы дозаправиться и взять ещё беленькой.

– А что, если он платил наличкой?

– Что ж… тогда придётся ждать экспертизу пальчиков. Но время даром не теряйте и берите пока тёпленький. Расшифровку звонков выдадут сразу. Действуйте. – говорю я, перешагиваю порог и выхожу в подъезд. Соседская собака заливается лаем. – Как же тут воняет.

Слава спускается следом и не комментирует.

Толкнув дверь подъезда, опускаю во внутренний карман плаща руку. Достаю пачку и вытягиваю последнюю сигарету. Затягиваюсь… чувствую на себе чей-то взгляд. Поднимаю голову и вижу бабульку на третьем этаже.

– Она звонила?

– Да. Её уже допросили.

– Не сомневаюсь.

Шагаем к машине. Садимся.

– Капитан, я вот чего не пойму: почему ты сразу упрощаешь? В смысле, разве так очевидно, что он поедет на дачу?

Открыв окно, вытаскиваю по локоть руку с тлеющей сигаретой.

– По синьке расчётливый план отступлений не продумаешь. Сомневаюсь, что он на пути в аэропорт с купленным билетом в страну, где не экстрадируют преступников. – трогаюсь. – Ему отсидеться где-то надо. Прийти в себя. Домой – слишком опасно, если есть жена, лишних вопросов не избежать. А если я не выпью кофе, буду кидаться на людей.

– Ты и так кидаешься.

Переглядываемся.

– Дегенерат-участковый не в счёт.

Мы останавливаемся у кофейни и заказываем два чёрных. Осточертело мне всё… Открыв крышку, высыпаю два пакетика сахара и, помешав, добавляю ещё один.

– Давай в участок без меня. Мне кое-куда заскочить надо.

Слава размешивает свой кофе. Прощаемся. Я сажусь в тачку и направляюсь на кладбище…

Глава 21

Ноги шли в одну сторону… мысли в другую. Что я им скажу? «Э-э, здрасьте, давно не виделись. Что, не узнаёте? Свадьба, помните, я взял вашу дочь в жёны?». Незаметно для себя я наматывал и наматывал поводок на кулак, пока он не стал выглядеть как загипсованная культяпка.

– Нет, правда, что мне им сказать? – сказал я вслух, а Бруно склонил голову. – Может, лучше завтра утром зайти… – Бруно поднял лапу и сделал в воздухе полукруг. – Что? – повизгивает. – Слушай, я тебя не понимаю. Ладно, будь что будет, пошли…

Солнце уже скрылось за горой, на улице ощутимо посвежело. Дом Власенко, если я всё верно понял, стоял в самом неприметном месте. Когда я первый раз делал обход, то, увидев тупик, даже не дошёл до него. Обходя коровьи лепёшки, я поглядывал по сторонам. Соседи будто вымерли. Ни души. Так тихо, что только шорох моих шагов по щебню напоминал о ходе времени.

Первым показался забор колышками с выгоревшей и отшелушенной краской. Дворик изрядно заросший… сорняки расползлись по всей территории и торчали даже на дощатом крыльце, настойчиво проклёвываясь через деревяшки. Взявшись за калитку, я потянул на себя. Не заперто. Скрипя петлями, зашёл внутрь и крикнул:

– Есть кто?

Бруно уже влез в сорняк и с интересом стал обнюхивать головки полыни… Тяну ободок. Ладно… Тонкая тропинка от забора вела к крыльцу. С правой стороны стояла баня, дверь также открытая. Забравшись по лестнице, я подставил кулак к двери и три раза стукнул. Внутри дома кто-то зашевелился. Отойдя на два шага, я спиной упёрся в перила крыльца. Дверь открылась…

В проёме показался седой мужчина в растянутой майке и трениках, в котором я не сразу опознал тестя. Прищурившись, он посмотрел на меня в упор сквозь мутные катарактные линзы.

– Здравствуйте. Я ваш зять, вы узнали ме…

Дверь закрылась перед моим носом. Поморгав, я переглянулся с Бруно и ещё раз постучал.

– Пошёл нахрен, – раздался сиплый голос старика.

Я постучал ещё разок. Быстрые шаги, дверь распахивается, и старик ловит меня за грудки.