Звезды все помнят. Книга III. Эпсилон IV

Артем Лукьянов

Звезды все помнят. Книга III. Эпсилон IV

Пролог

Самая известная и, в то же время, самая закрытая для посещения научно-исследовательская станция «Эпсилон 4». Согласно основополагающей Конвенция имени Ж. Бодента, Звездный Патруль, исповедуя принципы прозрачности и открытости, должен допускать туда уполномоченных членов Конвента для общего обозрения и инспекции. Кроме того Конвент обязывает руководство «Эпсилон 4» публиковать на официальном галактическом инфо-портале все происходящие в стенах станции исследования и успехи, с ними связанные. Однако Звездный Патруль всеми правдами и неправдами каждый раз находит причины саботировать решение Конвента и скрывать результаты некоторых научных работ.

(Общий галактический справочник ГЛТК)

Все случилось на заре новой эры Человечества в содружестве с Червями около 90 годичных циклов тому назад в 2461`. В системе звезды Эпсилона Эридана (~11 световых до Солнца), на орбите освоенной и заселенной 4-ой планеты по имени «Эрида», входящей в Федеративное Содружество (ФСМ), была образована первая станция мониторинга и слежения за полетами Звездного Патруля, получившая названия еще по старой цифирной терминологии. Ее номерной индекс означал нумерация планеты Эриды в системе звезды Эпсилон Эридана, а потому сама станция КСП получила упрощенное обозначение, как «Эпсилон Эридана IV» или, если совсем просто – «Эпсилон IV».

Со временем станция КСП перестала быть просто аванпостом Патруля в системе и в ближнем космическом пространстве, но стала чем-то больше. Она обрастала новыми модулями, испытательными комплексами, доками, инженерными конструкциями и научно-исследовательскими секциями. Станция как нельзя отлично подходила для этих целей, привлекая многочисленных ученых, как с со столицы Федерации Би-Проксимы, так и с самой густо-населенной к тому времени колонии-планеты Эриды. Однако со временем отношения между ФСМ и Звездным Патрулем охладевали. Иногда и вовсе портились. После запуска основной станции-столицы Звездного Патруля Сектора Ориона «Аламаха», расположившейся «у подножия» красивейшей Туманности Ориона, стал вопрос и о перебазировании «Эпсилон 4» поближе к административному центру. В силу конструктивных особенностей станции полноценно работать она могла только при наличии звезды никак не ниже спектрального класса G с постоянной воздействующей гравитацией. Ближайшее подобное Эпсилон Эридана светило оказалось звездой Тета Орионис С из плеяды самый ярких звезд Туманности Ориона. Именно туда по частям и перетащили «Эпсилон 4». Прописка станции сменилась, а название осталось прежним, потому что именно под этим именем передовой на то время научно-исследовательский комплекс получил свою известность и славу. Со временем филиалы «Эпсилон 4» возникли и на других КСП и даже на «Аламахе». Но самые фундаментальные, перспективные и передовые исследования в пара-биологии, ксено-биологии, полимерологии, генетики и других современных науках проводились именно на той самой КСП с Эпсилон Эридана.

Где-то в глубине станции «Эпсилон 4», на одном из верхних защищенных уровней в изолированном блоке с единственным выходом две миниатюрные женские фигуры стояли напротив лицом к лицу. Их разделяло лишь ферритовое стекло в несколько сантиметров толщиной. Они всматривались друг в дружку, словно хотели что-то эдакое увидеть в мимике лиц, жестах, походке. Первой заговорила та, что была в серебристо-сером экзо-костюме с откинутым забралом шлема:

– Бьон, ты узнаешь меня?

Фигурка по ту сторону ферро-стекла в полумраке замедлила ход, затем остановилась совсем и приблизилась на пару шагов. Подходить вплотную она не могла. Это доставляло ей боль. Свет проникающий через стекло с той стороны изолированного лазарета доставлял ей боль.

– Да – ответила она тихо шепотом.

Чувствительные сенсоры уловили его и передали через звуконепроницаемую преграду вопрошавшей.

– Расскажи, что с тобой случилось – обратилась женщина в экзо-костюме, подойдя со своей стороны вплотную к прозрачной преграде.

– Тебе это не нужно… Обратной дороги нет – прозвучало в ответ все тем же шепотом.

– Ты – боец моего отряда «Тени». Разве не помнишь?

– Теперь это не имеет значения.

Фигура в экзо-костюме подошла совсем близко, вплотную к стеклу, и коснулась его поверхности.

– Ты имеешь значение, Бьон. Ты уникальна. Ты, как новый этап эволюции человека… Позволь нам изучить тебя.

– Нет… Это опасно… Вы уже пытались, ничего не вышло – замотала головой фигура за стеклом в темной части блока.

– Выйдет… Все получится на этот раз. Поверь… Теперь я тут. Но для начала ты должна научиться снова мне доверять – попыталась опять та, что была на светлой стороне.

– Нет. Доверие таит опасность – не отступала собеседница в полумраке. – Я схожу с ума и плохо себя контролирую.

Сквозь свет, проникающий по ту сторону, фигура, что была в экзо-костюме Патруля, опустила забрало и, используя оптику и сенсоры шлема, рассмотрела детально существо, с которым вела беседу. Это без сомнений была Бьон. Ее выдавала все та же миниатюрная фигурка, заостренное лицо, рыжие волосы. Но было кое-что еще, чего раньше за ней не замечалось. Ее руки были длиннее, как и пальцы. При движении они изгибались, как плетки, будто были без костей. Нечто подобное было и с ее ногами, но не в такой степени, чтобы бросаться в «глаза». Лоб Бьон скрывала рыжая челка, но из-под волос что-то просматривалось, что-то выпуклое, грубое и как будто чужеродное.

– Ты в самом лучшем научно-исследовательском центре Галактики. Тут тебе помогут… Просто доверься мне…

Она сняла перчатку и приложила свою ладонь к стеклу. То же самое, но все еще с некоторой осторожностью и опаской сделала фигура напротив. Ей было сложнее, потому что свет хоть и приглушенный причинял ей боль.

В это время из ниши сбоку со стены выехала капсула. Точно такая же отзеркаленная выехала и по ту сторону стекла так, что обе они оказались как бы изголовьями к разделяющему их препятствию. Капсулы открылись синхронно.

– Бьон, это «Орфеус». Мы должны с тобой поспать… Я проникну в твой сон, а сенсоры капсулы смогут сделать все нужные замеры твоего тела… – начала было фигура в эко-костюме.

Однако та, что была за стеклом, тут же нервно замотала головой и шарахнулась обратно во тьму.

– Нет! Я не хочу спать! Мне нельзя спать! Это плохо кончится! Это всегда плохо заканчивается! – заскулила не своим голосом Бьон.

Ее собеседница уже подошла к капсуле и легла в нее головой к ферро-стеклу.

– Видишь. Я не боюсь, значит и тебе боятся нечего – сказала она совершенно спокойно. – Я буду рядом. Буду с тобой.

Однако фигура с темной стороны блока все еще не решалась. Она мотала головой и размахивала руками, будто не давая самой себе приблизиться.

– Нет! – резко крикнула она и подалась назад во тьму.

Женщина в экзо-костюме привстала и посмотрела на нее через броне-стекло:

– Посмотри на меня, Бьон. Это я – Андромеда. Помнишь? … Я тут, чтобы тебе помочь. Просто скажи, что ты хочешь. Я все для тебя сделаю.

Фигурка вздрогнула и неспешно подалась навстречу голосу Андромеды.

– Сестра… Верни мне мою сестру… Прошу!

Фигура в экзо-костюме вздохнула и развела руками:

– Бьон… Твоя сестра погибла во время этапирования несколько месячных циклов тому назад.

– Нет! – громче зашипела фигура за стеклом, переходя на голос скрипучий, почти не похожий голос той самой знакомой ей Бьон. – Она там! Она жива! Можешь проверить! … Планета Крон. Наемники «Воид» … Я вижу ее во снах. С тех пор, как тут, всегда вижу ее… Мне нельзя спать, потому что ей там тяжело, а я могу причинить боль!

– Тише-тише… Все хорошо, Бьон… Это «Орфеус». Сон будет контролироваться, и если что-то пойдет не так – нас с тобой сразу разбудят.

Андромеда каждую фразу произносила спокойно и почти шепотом. Ее руки, выставленные вперёд с отстегнутыми перчатками, своими медленными движениями в сторону Бьон действовали успокаивающе.

– Ладно… Я лягу, но… Мне нужна моя сестра тут.

– Конечно, Бьон… Мы найдем твою сестру, если она на Кроне. Даже не сомневайся.

– Это еще не все… Парпуритовый напиток, что мне дают, не помогает, но лишь притупляет… Мне нужна кровь. Ее кровь.

– Кого?

– Принцессы Даркии.

– Кого!? – растерялась Андромеда

– Она на Парпланде.

За блоком пристально следили три пары глаз. Ученые вели и контролировали ситуацию. Оборудование было готово к синхронизации нейро-волн обеих женщин, находящихся в спец-блоке. В момент, когда обе фигуры коснулись дна капсулы, все трое выдохнули. Пункт управления экспериментом наполнился флюидами предвкушения. На большом объемном экране побежали строки с телеметрией. Сразу запищал сигнал о сильном превышении радиационного фона со стороны темной фигуры, однако никого тут это не смутило.

– Подавать раствор? – обратилась одна из 3х, женщина-ученый в комбинезоне с соответствующими гравировками, к мужчине, который руководил процессом.

– Да… Следите за состоянием. Особенно за пороговыми значениями… Будьте готовы пробудить по сигналу.

Изображение на экране сменилось каким-то городом, низко-этажной застройкой, разбитыми зданиями. Небо заволокли тучи. Странные небольшие вроде бы даже симпатичные, но грязные, напуганные животные перебегали широкую улицу, по которой стелился необыкновенно плотный туман. Где-то в стороне доносился лязг и скрежет метала, слышались отзвуки боя. Тены 4-колесной машины с навесным оружием промелькнули с другой стороны. Небо озарила вспышка и вой от выпущенных ракет.

– Что это? – спросил ученый.

На экране тут же побежали надписи совпадений.

– Судя по некоторым признакам похоже на Крон. У них там какой-то конфликт в острой фазе – отозвалась женщина-ученый.

– С ума сойти… Никогда не видел настолько детализированных снов. У этой Бьон богатое воображение.

Договорив он посмотрел на двух ассистенток и добавил:

– А проверьте через инфо-портал Патруля, что сейчас на Кроне происходит.

– Конечно. Уже – ассистентка кивнула в сторону экрана.

– И подключите ИИ. Пусть он все нужное зачитывает.

Откуда-то сверху раздался знакомый лаконичный голос будто бы молодого человека с поставленной дикцией.

– Совпадение с текущей ситуацией проверить невозможно. Планета Крон в инфо-блокаде со стороны ГЛТК.

– Эх, жаль… – вздохнул ученый.

Одна из ассистенток повернулась на вздох и попыталась возразить:

– С учетом того, что мы уже знаем на счет ее снов, я бы даже не усомнилась.

– Это да, но нужны доказательства… То, что мы по досадной оплошности потеряли группу Валиссы, еще ни о чем не говорит.

– Да, но контакт с носителем через сон – это ж феноменально!

Однако на возражение мужчина махнул рукой.

– Давайте сконцентрируемся на эксперименте. Времени в обрез, а нужны достоверные сведения… Для начала хотелось бы знать точно – она еще человек или уже нет.

– Определенно человек, но с оговорками.

– Что на счет ее симбионта?

– Следы червя отсутствуют!

– Это точно? Совершенно точно?

– Точнее не может быть. Посмотрите сами.

Однако мужчина не стал всматриваться. За него все сделал ИИ с именем «Эпс»:

– Какие либо следы червя-симбионта в организме Бьон отсутствуют.

Мужчина изменился лицом. На нем впервые за все время появилась улыбка.

– Это хорошо… Нет. Это замечательно… Значит я не ошибся… Значит это – прорыв!

Тем временем на экране появилась и та самая спящая сейчас в капсуле Андромеда, только в броне-костюме «Воид». Она кралась через туман с лазерной винтовкой наперевес. Темный силуэт ее фигуры проступил сквозь дымку, когда все остальные звуки и тени исчезли где-то, уступив место прямо таки звенящей тишине. В пункте управления ученые так же замерли и даже задержали дыхание.

– Меня слышно, Фандор, сэр? – прозвучал голос фигуры в доспехе, будто с того света.

Она была видна не четко, а как бы частично, как темное пятно, сквозь густой туман. И голос ее доносился будто бы издалека. Зато куда четче стало слышно чье-то глубокое даже утробное такое горловое дыхание. Некто следил за фигуркой. Изображение передавалось именно из глаз со стороны этого «некто». Картинка начала приближаться с некоторым едва заметным раскачиванием. «Некто» передвигался тихо, но очень быстро. В какой-то момент послышался противный визг какого-то существа откуда-то снизу. Изображение метнулось к металлопокрытию. В кадр попала чья та нога. Она была серая, тощая с гипертрофированными пальцами. Под пятой была то ли кошка, то ли собачёнка, которую нога, видимо, нечаянно раздавила. Раздалось фырканье. Трупик животного был резко отброшен в сторону и, видимо угодил во что-то, что громко загремело.

– Кто здесь!? – раздался отдаленный голос со стороны все той же тени в тумане.

Она, тень, выставила излучатель прямо в сторону звука и теперь со стороны того, кто высматривал ее в тумане, стала выглядеть более грозно.

– У нас есть с ней связь? – поинтересовался тот, кого звали Фандором, у своих ассистенток.

– Нет, но пытаемся связаться… Андромеда в зоне риска. У Бьон закончилась ремиссия и снова начался процесс мутации. Она уже не человек, сэр… Все повторяется, как с Валиссой.

Фандор выругался. Ему нужно было время для полного сканирования и анализа. Андромеде нужно было продержаться еще хотя бы 10 минут.

Изображение на экране изменилось. Фандор отчетливо увидел нечто похожее на ореол, который четко прорисовывался где-то на уровне шеи Андромеды даже сквозь туман. Видеть все происходящее во сне глазами нейроморфа было очень необычно. В тот раз, они не смогли продержаться и минуты. Теперь же ИИ едва успевал собирать и анализировать данные, которые, как видел Фандор краем глаза на экране, постоянно изменялись.

– Продержись, Андромеда, продержись еще немного – бубнил про себя Фандор, видя как такая же тощая рука длинными пальцами цепляет какую-то светящуюся нить, возникшую прямо из шеи темной фигурки в тумане.

– Есть! Есть связь с Андромедой! – выдала радостно ассистентка.

Однако Фандор ее уже не слушал. Он замер не в силах пошевелиться. Действо завораживало с каждой минутой приближения к финалу. Происходящее на экране захватило настолько, что он даже не дышал.

– Это и есть он! Это перехват нейро-линка! – выдохнул он, все еще смотря на экран широко открытыми глазами.

Тонкая полупрозрачная светящаяся нить протянулась от фигуры Андромеды в тумане к нейроморфу, глазами которого они все происходящее на экране видели. Резкий и пронзительный крик взорвал тишину. Андромеда уронила излучатель и схватилась за голову. Ее ноги подкосились. Кое-что начало происходить и в изолированном боксе. Сначала был сигнал из капсулы «Орфеуса», где спала Андромеда. Экран засветился многочисленными предупреждениями. В застывших позах, не моргая, не реагируя на сигналы тревоги, на происходящее на экране смотрели и Фандор, и его коллеги. Лишь только ИИ громко отсчитывал секунды до аварийного отключения «Орфеуса».

Крышка капсулы по ту темную сторону ферро-стекла открылась, и оттуда будто тень выскочило нечто темное, очень быстрое с парой горящих зеленоватым огнем глаз.

– Как!? Как это возможно!? … Она покинула капсулу, но все еще во сне с Андромедой – выдала голосом неприкрытого удивления ассистентка.

– Все! Есть сканирование! – выпалила другая. – Можем будить!

– Немедленно! – крикнул Фандор, понимая, в какой опасности Андромеда.

Крышка второй капсулы откинулась, но тело, закованное в экзо-костюм, и не собиралось пробуждаться. Тем временем на объемном экране во сне существо, следящее за стонущей беднягой, атаковало, прыгнув на свою жертву. Первый удар когтистой тощей ладони пришелся на шлем. Голову свернуло в сторону с такой силой будто ее пригрели вольфрамовой болванкой роторного снаряда. Казалось, что прозвучал даже треск ломающихся шейных позвонков.

Вторая когтистая лапа сжавшись и вытянувшись подобно ножу ударила прямо в складку элементов броне-скафандра на груди. Тело в броне отлетело от удара в каскаде искр. Андромеда успела схватить упавшую лазерную винтовку и выстрелить, не целясь. Яркий оранжевый луч ушел в туман, не причинив вреда твари. Она в свою очередь высоко подпрыгнула и приземлилась когтистыми ногами прямо на грудную броне-пластину Андромеды. Раздался хруст. Длинные тощие пальцы вырвали с кровью шлем и ударили наотмашь по лицу, в раз сломав нос и нижнюю челюсть.

– Немедленно будите ее! – крикнул Фандор.

– Пытаемся!

Тело в открытой капсуле забилось в конвульсиях, но внезапно, все же очнулось, и с каким-то утробным воплем и стонами выкатилась вон из «Орфеуса». По ту сторону стекла темная, как некое грязное пятно, фигура принялась со всей силы ударяться о бронированную прозрачную преграду. Сначала это были слабые едва слышные глухие стуки. Подобную защиту, пусть и прозрачную, могла пробить разве что РРП-пушка или хэндган Гаусса. Даже лазерный луч преломлялся и терял свою пробивную силу. А уж разбить ее простыми ударами пусть и взбесившегося нейроморфа казалось делом совсем невозможным. Но все это было ровно до того момента, как после очередного удара, на ровной поверхности ферро-стекла не возникла трещина, пусть и совсем маленькая и даже неприметная.

– Поднимайте тревогу! Андромеду срочно оттуда! Блок изолировать полностью!

Следуя командам Фандора, внутрь бокса ворвались две фигуры в экзо-костюмах с фонарями наперевес, которые, тут же начали ярко светить на фигуру. Раздался жуткий вой. Это подействовало. Тварь перестала набрасываться и бить ферро-стекло. Андромеду, приходящую в себя от болевого шока, вытаскивали, потому что самостоятельно выйти она не могла.

Насущные дела

«Эпсилон 4» – это уникальная научно-исследовательская станция в своем роде. Ее уникальность в особенности работы. Любой ученый может обратиться в Звездный Патруль со своим проектом и получить одобрения с автэнтикатом на посещение нужных ему лабораторий станции. Так называемый вахтенный метод. Ученые не живут тут постоянно, но лишь на время углубленного изучения своей темы. «Эпсилон 4» предоставляет распределенный доступ и ограничивает его так, что никто не может проникнуть в рабочее пространство другой группы ученых и, например, позаимствовать результаты их труда. Подобное просто невозможно. И в то же время все группы ученых имеют доступ к единым информационным, дискуссионным, развлекательным и жилым секциям, где могут свободно обмениваться тем, что посчитают нужным для себя.

(Из презентационной речи. Фандор Гезье. «Эпсилон 4»)

Торги с совестью

Фандор зашел за дверь, ведущую к тому самому темному коридору, куда вход был запрещен всем на научно-исследовательской станции «Эпсилон 4». Однако у него был наивысший допуск, и он не мог не пойти после долгожданного сообщения от существа по имени «Шанро Геклен», полученного специальным переговорным ИИ. Фандор знал, что это его ненастоящее имя, но это его не смущало нисколько. Куда больше его расстраивало отсутствие обещанного «озера жизни», для которого даже полимерная емкость была заготовлена.

Шанро ждал его. Небольшое около 30 сантиметров овальное коричнево-серое пористое существо, активно работая перепончатыми крылышками с характерным звуком некой трели, зависло в воздухе на высоте двух метров у входа в закрытую зону с той, запретной, стороны. Фандор видел это все через стерео-мониторы, которые были на КПП. Все было как обычно. Дежурила смена из двух офицеров. Он подошел к стене, снял нейро-обруч перед входом и положил его в ячейку. Использование этого устройства для коммуникации далее несло издержки, связанные в том числе и с высоким риском для жизни.

Выдвижная ячейка с его нейро-обручем закрылась, задвинулась и почти слилась со стеной. Офицер охраны в экзо-костюме Звездного Патруля, один из пары, проводил Фандора поворотом закованный в броне-шлем головы. Дверь за ним закрылась. Впереди была шлюзовая красная зона, за которой и начинался запретный уровень. Фандор подошел к преградившей путь металлической стене и коснулся ее поверхности рукой. Прямоугольная секция в 2 метра высотой отъехала, спрятавшись внутрь. А наружу выдвинулся крепеж с защитным скафандром. Фандор облачился в него и, перепроверив все крепежи и стяжки, шагнул в запретную зону.

Его встречал тот самый перепончатокрылый нейроморф Шанро. Он был не один. Пористая дышащая стена слева от него вздулась. Затем пузырь треснул без лишнего звука, разделился на две половины как по некому невидимому шву, и оттуда наружу вылезло еще одно куда более мерзкое шипастое панцирное существо, поддерживающее себя и свое тело за счет многочисленных упругих бескостных эластичных щупалец с характерными острыми шипами и зазубринами на концах. Шипы цеплялись за поры и толкали панцирное тело вперед, прямо навстречу шагнувшему в мрачный круглый тоннель Фандору. Тут не было темно, но и достаточным освещение это назвать язык не поворачивался. Свет лился сверху от небольшого размером не более полметра круглого дрона «Светлячка». Он мог левитировать и цепляться за потолок своей телескопической лапой с магнитным и крючковым наконечником. Из него исходил равномерный неяркий желтый свет, который и давал возможность все вокруг более-менее неплохо видеть живыми глазами. Далее по тоннелю были и другие подобные ему дроны. Но нейроморфы не везде пускали их, достаточно быстро поняв, что «Светлячки» эти могут не только светить, но и транслировать происходящее вокруг «куда надо».

– Нейро-обруч упростил бы нашу коммуникацию. Теперь ты будешь терпеть присутствие моего ассистента… Сразу предупрежу – он пока еще юн и глуп, и мне не подчиняется.

Голос донесся прямо из-под разделившегося надвое шипастого панциря того самого ассистента. Там внутри из шевелящейся мякоти возникло нечто, похоже на жуткое лицо или даже маску жуткого лица с пустыми белесыми яблоками-глазами, которые вращались во все стороны и как будто ничего не видели. Зато искривленный рот изгибался своими темными влажноватыми губами или подобиями губ, воспроизводил нечто членораздельное, хоть и с некоторым шипением и искажениями.

– Меры безопасности. По другому нельзя… Зато, с моей стороны, как и обещал, я сам пришел – пояснил Фандор. – Акт наивысшего доверия, между прочим.

Перепончатое существо облетело его вокруг. Спереди его тело заканчивалось тонкой короткой шеей, на конце которой располагался мутный обрамленный живой плотью камень-глаз. Он тускло мерцал то фиолетовым, то желтым, то синим. А шипастая панцирная тварь осталась на своем месте. Камень вместо головы «летуна» внезапно вспыхнул оранжевым, а мерзкая рожа панцирника пробасила:

– Я позвал тебя, чтобы показать «озеро смерти» … Акт наивысшего доверия, между прочим.

Фандор на это лишь недовольно покачал головой. Даже отсылка к собственным словам его не обрадовала.

– Мы договаривались об «озере жизни» – чуть более недовольно произнес Фандор через репродуктор защитного костюма. – Ты мне обещал!

Перепончатое существо активнее заработало крылышками и последовала по тоннелю, спустившись на развилке вниз. Фандор, так и не дождавшись ответа, последовал за ним. Панцирный ассистент замкнул процессию.

Идти с заметным уклоном по скользкой и вздрагивающей, будто живая, пористой поверхности было тяжело. Однако специальная подошва на ботинках костюма делала свое дело. Фандор неспешно спускался. Панцирник, следую за ним, вероятнее, всего сильно негодовал, что гость двигается так медленно. Он пыжился несколько раз подтолкнуть его щупальцем, резко подбрасывая свое панцирное тело то вверх, то вниз, то вправо, то влево на раскинутых во все стороны и закрепленных на шипах конечностях, как растянутый на эластичных канатах, но каждый раз получал удар током от силового скафандра Фандора и на время успокаивался.

Впереди показалась небольшая ровная площадка-берег. Допущенный сюда «Светлячок» тут же осветил пространство желтым светом. Гость шагнул еще ближе, остановившись у мутной темной жижи, над которой клубился туман. Впереди была достаточно большая галерея. До сенсоров долетали различные странные, иногда противные и отталкивающие звуки, но увидеть ничего было нельзя из-за тумана. Фандор активировал сенсоры. Они не сильно помогли, едва пробивая плотный туман с очень сильными выбросами радиации, которые создавали помехи. Фандору захотелось разогнать туман и даже вмазать белым светом за обман со стороны этого перепончатокрылого Шанро Геклена. Твари, обитавшие в запретной зоне, вся их пористая масса, не любили белый свет. Фандор знал об их этой особенности, а потому чувствовал себя в защитном энерго-скафандре более-менее уверенно. Тем временем его ноги погрузились в жижу уже по колено.