Хозяйка трактира между мирами

Я вдруг осознала, что рассматриваю полуобнаженного асессора уже слишком долго. Резко зажмурилась, почувствовав, как тепло разливается по щекам. Потом предательски снова приоткрыла веки, дав себе еще три секунды на этот восхитительный вид.

«Ну и что? Я живая женщина, – оправдывалась я перед собой. – А это произведение искусства».

– Господин Эстерлин, – наконец выдавила, упорно глядя в точку над его головой и делая вид, что идеальные кубики пресса меня совсем не интересуют. – Прошу вас спуститься к завтраку.

Голос звучал подчеркнуто официально, будто передо мной лежал не великолепный мужчина, а очередной квартальный отчет.

– У нас… – я запнулась, чувствуя, как взгляд сам по себе скользит вниз, к тому самому шраму, и еще чуть ниже, – свежие булочки.

Совершенно идиотская фраза! Но в тот момент больше ничего не приходило в голову.

Эстерлин шевельнулся, его мышцы плавно напряглись, и я поспешно отступила к двери, с трудом сохраняя дыхание.

«Булочки, серьезно?» – мысленно охнула я. С другой, стороны, это звучало лучше, чем «Ваши мускулы вызывают сердечный приступ».

Слава богам, асессор что-то пробормотал во сне и повернулся на бок, не просыпаясь. Простыня при этом предательски съехала еще ниже.

Я поспешно захлопнула дверь. Прислонилась к стене и шумно выдохнула. Бурная реакция тела Лиссы привела меня в замешательство. Что это было? Гормоны? Или просто молодость? Интересно, была ли она хоть раз близка с мужчинами?

У меня-то любовников хватало. Правда, ни в постели, ни в жизни они надолго не задерживались. А в последний год времени не оставалось даже на секс, не то что на нормальный сон. Возможно, сейчас сработал эффект накопленного голода, и телесного, и эмоционального. Когда слишком долго держишь себя в руках, достаточно одной искры, чтобы вспыхнуть!

Так ничего и не решив, я прокашлялась, поправила одежду и направилась на кухню.

***

На плите стоял закопченный котел, внутри которого бурлила темно-серая масса с комками. Каша выглядела так, словно решила притвориться строительным раствором. Я поморщилась. Нет, такой завтрак врагу не пожелаешь. Грета тут же всплеснула руками и сбивчиво заговорила:

– Да я ж не со зла, Лисушка! Только отошла горшки сполоснуть да пол протереть, и вот оно, несчастье. Думаю, минутка туда, минутка сюда. А каша, проклятущая, взяла да пригорела! Старая я уже, одна не поспеваю за всем. Дом разваливается, капризный…

Я представила, как гости увидят это «блюдо дня», и стало неловко перед воображаемыми клиентами.

– Нет, так дело не пойдет, – решительно потянула котелок к помойному ведру.

Если уж я здесь хозяйка, надо соответствовать.

Для начала решила заглянуть во двор, где утром в окне заметила небольшой садик и что-то похожее на грядки. Но стоило мне обойти дровяной сарай, как внимание привлекло какое-то движение между бочками. Из-за них торчали волосы. Кудрявые, рыжие и немного пыльные.

– Эй, ты чего тут? – спросила я, заглядывая за бочку.

Там, сжавшись в комочек, сидела девчонка лет шестнадцати. Щеки в саже, взгляд как у котенка, которого вот-вот выставят за дверь.

– Работа нужна. Я приходила к старухе Грете, но она меня прогнала. А домой мне нельзя! Там дядька бьет, – буркнула она, не поднимая глаз. – Я не ворую! И почти не ем. Возьмите меня, а?

– Очаровательно, – хмыкнула я. – Убедительный аргумент. Умеешь готовить?

– Ага! – оживилась девчушка, расправляя плечи. – Ну, не королевский банкет, конечно, но никто не травился. Даже бабушка говорила, что из меня может выйти толк. Если не лениться.

– Прекрасно, – кивнула я. – Ты принята на испытательный срок. С сегодняшнего дня помогаешь по кухне. Пока могу предложить только еду и крышу. Если справишься, через неделю обсудим оплату. Договорились? Каша Греты вгоняет в тоску, а мне сегодня нужно накормить асессора.

– Асессора? – ее глаза округлились. – Того, что с лицом как у запертого сундука?

– Именно. Так что вымой руки, щеки, и бегом на кухню.

Девчушка поспешно вытерла ладони о подол и тихо выдохнула.

– Спасибо.

Я лишь отмахнулась.

– Благодарить рано. Вот когда накормим сердитого мужчину, тогда и поговорим.

Она не ответила, но в ее глазах вспыхнул упрямый огонек.

Мою новую помощницу звали Мина. Как выяснилось, она жила в соседней деревне, чьи жители поставляли в трактир продукты. Причем по завышенным ценам.

– Трактир-то проклятый, – пояснила рыжая болтушка, перебирая зелень, добытую с небольшого огорода на заднем дворе.

Ее мать умерла месяц назад от лихорадки, отца и вовсе не помнила, а опекуном объявился дядька. Из тех, кто считает, что девочке полезно голодать и не перечить старшим.

Поначалу Мина пыталась найти приют у соседей, но через пару дней ее оттуда выгнали. Тогда и пришла к нам. Грета, однако, оказалась не из сострадательных.

– Самим жрать нечего, – отрезала старуха и захлопнула дверь перед носом.

Девчонка забилась за бочки и просидела там полутра, пока я ее не обнаружила.

Сейчас Мина бегала за мной по кухне, умело раздувала огонь и ловко перебирала кастрюли со сковородками, откладывая в сторону самые целые и чистые.

Грета восседала у кухонного порога, качала седой головой и всем своим видом выражала категорическое несогласие с происходящим. Правда, с провизией дела обстояли плачевно. Тут старуха не соврала.

На дальней полке обнаружился небольшой сверток муки. Слежавшийся, но еще пригодный. Из продуктов также нашлась бутыль молока сомнительной свежести и три коричневых яйца. Не густо.

«Мука, молоко, яйца. Значит, будут блины», – решила я. Аромат румяных налистников должен смягчить даже самого строгого проверяющего. Накормлю асессора до состояния блаженства, и грозная печать «закрыть» волшебным образом превратится в «испытательный срок».

– Переводят добро, – ворчала Грета, наблюдая, как я наливаю тесто на раскаленную сковороду. – Муки-то едва на донышке было, а теперь и ее не станет! Транжирят почем зря.

– Мы не транжирим! – парировала я, переворачивая подрумянившийся блин. – Хороший завтрак – основа цивилизованного общества.

Мина захихикала и с преувеличенной важностью принялась вымешивать новую порцию теста, пока я колдовала у раскаленной плиты. Жидкая масса растекалась тончайшим кружевным слоем, превращаясь в маленькое чудо – золотистый блин с хрустящей корочкой, пахнущий домашним уютом и беззаботным детством.

По кухне уже разливался волшебный аромат, сладковатый, с ноткой топленого молока. Воздух пропитался обещанием сытного завтрака и хорошего настроения.

***

Господин Эстерлин уже сидел в зале у окна за дальним столом, погруженный в бумаги. Его темно-синий сюртук с официальным значком и безупречно накрахмаленная рубашка резко контрастировали с убогой обстановкой. Он что-то записывал, изредка отпивая из походной фляги и покусывая…

…Сухарь?! Бедняга.

В этот момент по трапезной разнесся умопомрачительный аромат свежих блинов. Я подошла ближе и заметила, как его плечи едва заметно дернулись, а живот предательски буркнул. Ха! Голодный мужчина – злой мужчина, это вам любая хозяйка подтвердит. Сытый куда сговорчивее.

– Доброе утро, – жизнерадостно начала я, ставя тарелку с блинами перед его носом.

– Если его можно назвать добрым, – ответил он, не поднимая глаз. – После вчерашнего ледяного душа я перестал ожидать чего-то от здешнего сервиса.

Я опустилась на скамью напротив, вздохнув.

– Горячая вода, кстати, есть.

Он наконец поднял на меня взгляд, прищурившись.

– Неужели?

– Трактир же магический, – пожала я плечами. – Видимо, я ему нравлюсь. Вчера в моей купальне он не поскупился на горячую воду. Хотите, попрошу и для вас?

Эстерлин откинулся на спинку стула, его жесткие губы дрогнули в усмешке.

– Благодарю за предложение, но я предпочитаю не заводить отношений с недвижимостью.

Я пододвинула к нему тарелку. Он осмотрел блины с выражением человека, которому уже заранее жаль свой желудок.

– Что это за субстанция?

– Фирменное блюдо нашего заведения. Рецепт передавался из поколения в поколение, – без тени смущения соврала я.

Ведь главное в кулинарии что? Правильно, маркетинг!

– Вы оформляли аккредитацию в Магическом эпидемиологическом надзоре? Или кормите гостей на свой страх и риск?

О Боже! Мне это точно не снится?

– Ах, Тео, можно вас так называть? – сладко улыбнулась я, наклоняясь к нему через стол своей пышной грудью. – Давайте хотя бы за обедом забудем о формальностях. Не как постоялец и хозяйка, а просто как мужчина и женщина, которая старалась ему угодить. – Длинные ресницы томно опустились, а улыбка стала еще шире.

Кажется, трюк сработал. Стоит запомнить, что моя новая внешность – отличное оружие. Я схватила блин руками, свернула трубочкой и с видимым удовольствием откусила, демонстрируя правильную технику.

Асессор замер и уставился на меня. Но следил он вовсе не за блинчиком, а за моими губами. В серых глазах мелькнул иной голод – мужской и горячий. Его зрачки чуть расширились. Я решила усилить эффект и медленно провела языком по губам, облизнув их так, будто съела лучший деликатес в моей жизни.

Эстерлин едва заметно сглотнул, затем резко опустил взгляд к тарелке, заставив себя переключиться. Схватил блин, скептически осмотрел его и осторожно откусил небольшой кусочек.

В этот момент я мысленно корила себя за отсутствие хотя бы минимальных дополнений. Ни сметаны, ни даже ложки меда.

Замерла, следя за каждым его движением. Асессор слегка прищурился, словно пытаясь разгадать состав блюда. Затем молча взял еще кусок. И еще. Мельком взглянул на меня. И этот взгляд был другим, более человечным, что ли. А, может, я себе это придумала.

– Одобрено, – наконец произнес он и широко улыбнулся. – Готов взять на себя обязанности главного дегустатора и помочь с оформлением всех необходимых документов. В приоритетном порядке.

Йес!

Через десять минут Эстерлин доедал последний блин с таким выражением лица, будто нашел ответ на главный вопрос мироздания. Сыто откинувшись, он прикрыл глаза с блаженной улыбкой.

Я оценила момент. Пока мужчина сытый, довольный и расслабленный, самое время подсекать.

– Господин асессор, – не теряя ни секунды, я ловко отодвинула тарелку, достала из кармана передника аккуратную стопку пергаментов и выложила перед ним. Они еще пахли чернилами. Мой ночной труд, план спасения дома.

– Пока у вас есть минутка, – голос звучал непринужденно, но внутри я вся напряглась. – Может, взглянете на идеи по восстановлению «Трактира между мирами»?

Глава 4. План развития трактира

Мелькнула мысль: молодость действительно имеет преимущества. Ночь без сна, а на моем кукольном лице ни тени усталости! Только легкая бледность, которую легко списать на волнение.

Асессор приоткрыл один глаз, словно сытый кот.

– Вы готовили это всю ночь?

– Просто систематизировала мысли. Оценка ресурсов, анализ рисков, стратегия восстановления.

Эстерлин открыл второй глаз, обреченно вздохнул и потянул документы ближе к себе, начал листать.

Я впилась ногтями в ладони.

Каждая страница дышала надеждой: смета на новую мебель, привлечение клиентов и систему лояльности, график найма персонала, улучшение клиентского сервиса.

Мой собеседник молча просматривал страницы, уголки его губ время от времени дергались то вверх, то вниз. Я пыталась разгадать по выражению лица, какую именно мысль он обдумывает: «Гениально» или «Бред сумасшедшей»?

Когда он дошел до последней страницы, я задержала дыхание. Асессор поднял на меня насмешливый взгляд.

– Значит, планируете возродить трактир как действующий портальный узел?

Я сдержанно кивнула, изо всех сил стараясь не выглядеть отчаянной. Он постучал пальцами по стопке бумаг, задумчиво разглядывая меня.

– Если владелец объекта не имеет другого жилья или источника дохода, – задумчиво проговорил, – и представляет обоснованный план восстановления перекрестка, он вправе запросить испытательный срок.

Я молчала, боясь спугнуть удачу. Эстерлин помедлил еще миг, затем поправил документы и аккуратно вернул мне, пододвигая ближе уже свою папку.

– Ваш план оказался лучше, чем я ожидал, – признался он. – Но одного вдохновения мало. Давайте разберем все построчно.

Он выпрямился, развернул свежий бланк и начал отстукивать ритм пером по полю свитка.

– Источники дохода. Что у вас в наличии? – спросил сухо, не поднимая глаз.

– Один действующий портал, три гостевые комнаты, трапезная, – быстро перечислила я, мысленно прикидывая цифры. – Плюс буду взимать плату за хранение грузов.

– Это уже услуга повышенного риска, – приподнял бровь. – Тарифы и страховка?

– Пятнадцать медяков в сутки за стандартный тюк, – выпалила я. – Страховая сумма зависит от стоимости груза. По договоренности.

– Запишите: «Нужна отдельная кладовая и опись ответственности», – пробормотал он, делая пометку.

Грета, протирающая кружки у стойки, фыркнула:

– Нашли доход! Крысам, поди, тоже счет выпишете за постой в погребе?

Я сделала вид, что не слышу.

– Поставки продуктов. С кем контракт?

Вот тут мой план провисал. Со слов Мины я уже знала, что отец закупался в соседней деревне втридорога. Придется прогнуть поставщиков на новые условия или искать других. Но асессору об этих проблемах знать не обязательно.

– Деревня Верхний Брюлль. Планируем расширить до соседних поселений, чтобы не зависеть от капризов местных.

– Сроки, объем, гарантия качества?

– Два раза в неделю, список на сезон вперед. Дополнительно бартером идет ночевка и стол для деревенских возничих.

– Бартер вне денежного оборота. Счетоводам Короны такое не нравится, – предупредил Эстерилн, подчеркивая что-то в свитке своим железным пером. – Пропишите эквивалент в монетах.

Мина подала голос из кухни.

– А можно часть расчета овощами? Нам дешевле…

– Нельзя! – в унисон ответили мы и удивленно переглянулись.

В комнате на секунду повисло молчание. Грета перестала делать вид, что вытирает кружки. Мина замерла в кухонном проеме с открытым ртом.

Я медленно перевела взгляд на асессора.

– Персонал. – Продолжил он как ни в чем не бывало. – Четыре человека на весь трактир – не маловато ли? – асессор скептически прищурился, перебирая страницы кончиками пальцев.

– Конюх и сторож – в приоритете найма, – добавила я, мысленно прикидывая бюджет.

– Зарплаты?

– Проект окладов на последней странице, – ткнула я пальцем в расчеты, где цифры уже стояли аккуратными столбиками. – Оплата раз в десять дней, бонусы с выручки тем, кто работает больше трех лет.

– Учет путников и лицензия. Вы готовы к полному переходу на новый формат? – Тео постучал пером по столу.

– Да. Универсальные бланки Службы, журнал учета постояльцев. Я уже начала перенос записей.

Он чуть склонил голову. В серых глазах мелькнуло что-то похожее на уважение.

– Признаю, впечатляет. Только без пошлины за переоформление не обойтись. Два серебряных за книгу, четыре – за каждую арку.

– В плане учтено, – соврала я еще раз, делая вид, что пишу что-то в своих заметках. Бумага хрустнула под пальцами.

– Как вы планируете привлекать клиентов? Не считая контрабандистов и иных подозрительных личностей. – Эстерлин провел пером под строкой и хмыкнул.

Кажется, вспомнил тех бандитов, которые смылись при его появлении.

– Ориентируемся на путников из столицы и соседних миров. Публикуем объявления в «Переходах и Торгах» и «Караванных новостях». Для местных сделаем акцию с бесплатной кружкой эля.

– Бесплатный эль бьет по марже, – мгновенно отреагировал он, будто ждал этого.

– Учла в коэффициенте удержания клиента, – парировала я, не моргнув.

Тео вздохнул, отложил перо.

– Теперь главное. Есть ли у вас первоначальный капитал?

Мои ладони вмиг стали влажными. Денег не было. Вот совсем! Не считать же стартовым капиталом те три золотых, что асессор оставил за ночлег?!

Задержав дыхание, кивнула.

– Есть. Отец держал тайник на черный день. Я недавно обнаружила его. Этого хватит на самые срочные расходы и пошлины.

Асессор промолчал. Казалось, он взвешивал каждое мое слово. Наконец медленно сложил бумаги в аккуратную стопку.

– Хорошо. Я пишу, что хозяйка располагает средствами. Но! —Поднял палец. – Вся тяжесть своевременного внесения платежей ложится на ваши плечи.

– Понимаю, – выдохнула я. Напряжение постепенно уходило.

Собеседник некоторое время молчал, сверяя мои ответы со своими записями. Потом медленно кивнул.

– Хорошо. Ваша просьба одобрена.

– Да?! – я чуть не подпрыгнула.

Эстерлин вздохнул как человек, который точно знает, сколько лишней работы подписывает на свою голову.

– Госпожа Лейр, предоставляю вам испытательный срок в один месяц. Я буду находиться в трактире все это время в качестве наблюдателя, контролировать выполнение плана и составлять промежуточные отчеты. Точка межмирового перехода – объект государственной важности. Его нельзя оставлять без надзора до устранения всех нарушений и получения новой лицензии.

Он сделал паузу, оценивая мою реакцию.

– Если все будет хорошо, через месяц трактир будет снят с контроля и сохранен за вами. Надеюсь, вы готовы к работе без выходных и на износ.

– К этому я привыкла еще в прошлой жизни, – ответила и наконец-то осознала, что первый маленький бой выигран.

Уголок мужских губ дрогнул в почти незаметной улыбке. Почти, но я-то заметила.

«Лгать асессору опасно», – прошептало чутье бывшего кризис-менеджера. Но куда рискованнее упустить единственный шанс начать все заново!

Наступило молчание. Эстерлин дописывал бумаги. Я разглядывала паутину трещин на стенах, слои пыли в углах, деревянные балки, державшиеся, казалось, лишь по старой памяти.

Так мы и остались: почти враги под одной крышей. Почти – потому что кто знает, какие перемены принесет завтрашний день.

Время пошло!

***

– Потребуются бумаги, – произнес он через какое-то время. – Пожарные схемы и документы, подтверждающие техническое состояние арок, все прежде выданные лицензионные грамоты. Плюс ваш родовой свиток с подлинной магической печатью, подтверждающий наследство.

Асессор замер в ожидании, пальцы постукивали по обложке кожаной папки с документами.

– Полагаю, вам известно, где это хранится?

Пришлось отправляться в отцовский кабинет. Путешествие, достойное отдельного рассказа. Скрипучие половицы, цепляющая за волосы паутина. Прекрасное начало дня.

Комната выглядела так, будто ее предыдущий владелец не просто ушел. Он сдался на милость победителя, оставив все на разграбление варварам!

Повсюду валялись хаотичные россыпи бумаг, свернувшиеся карты, исписанные клочки пергамента, рассыпанные перья, засохшие чернильницы, пустые флаконы из-под зелий и… Это птичья лапка?!

Отец, ты, конечно, был тут хозяином, но как управляющего я бы тебя уволила. Без выходного пособия, без рекомендательного письма. И, возможно, с перспективой судебного разбирательства.

Я потянула верхний ящик стола – на пол хлынул поток потрепанных свитков.

Один оказался планом здания, другой – перечнем рецептов, зачеркнутых и переписанных на обороте карты. В третьем обнаружилась… инструкция по взаимодействию с призраками с пометкой: «Не кормить после полуночи, особенно сладким».

– Просто образец делопроизводства, – скрипнула я зубами, втискивая бумаги обратно.

Шкаф преподнес не меньший сюрприз. Груды документов, мешочки с подозрительными порошками, книги с говорящими названиями: «Руны защиты для начинающих», «Отчет о прибылях и убытках за 1624 год. Крайне печальный».

И все же кое-что начало складываться. Я нашла папку «Лицензии и разрешения», в ней лежал пожелтевший документ с гербовой печатью и размашистой подписью главы королевской службы. Загвоздка в том, что владельцем трактира в ней значился мой отец. Станет ли это проблемой? Похоже, что да. Ведь на мое имя лицензию никто не выдавал.

Отложив документ в сторону, я полезла в нижний ящик. Там, между записями про стоимость ячменя и каких-то подозрительно поэтических размышлений о тушеной фасоли, нашла свое свидетельство о рождении и старую, потертую записную книжку. Открыла наугад, в глаза бросилось имя, подчеркнутое и выделенное красным.

«Аурелия Винт, Старший дознаватель. Осторожно».

«Осторожно», – это когда у тебя есть десяток адвокатов, а у меня…

Под именем «Аурелия Винт» в отцовском дневнике дрожали строчки: «Попытка закрытия не удалась. Я использовал право истинного Хранителя».

И тревожная приписка: «Пока защита держится, но, если меня не станет, Лисса не устоит».

Вот и ответ, почему трактир до сих пор не закрыли. Но теперь, со смертью отца, защита, похоже, исчезла. Не просто же так этот зануда привез мне «Указ о закрытии». Видимо, то, что трактир достался мне по наследству, еще не значит, что я автоматически стала Хранителем.

Но ведь можно этот статус как-то получить. Что для этого нужно? Пройти какой-то ритуал? Предъявить тест на отцовство? В этом вопросе нужно разобраться, и как можно скорее.

Я уставилась на строчки и почувствовала, как внутри зарождается нечто очень знакомое. Интерес. Тот самый, из прошлой жизни. Когда в чужом отчете находишь дыру, в которую можно пролезть и выиграть.

– Так, тетя Аурелия. Поиграем.

Глава 5. Первый конфликт

Я собрала все найденное в охапку, прижала к груди и пошла вниз. По пути занесла отцовский дневник в свою комнату и положила на стол: вечером почитаю.

В зале вывалила свитки перед асессором с видом, словно сорвала джекпот в бюрократической лотерее.

Эстерлин изучал их с тем же выражением лица, с каким, видимо, в налоговом управлении читают любовные письма. Внимательно, строго и абсолютно без сантиментов.

– Пожарный план, лицензии и техпаспорт, ой, в смысле, свитки, подтверждающее техническое состояние арок, – отчеканила я. – В документах отца я нашла еще кое-что интересное. Загадочная дама, Аурелия Винт, уже пыталась закрыть трактир, но у нее не получилось.

Эстерлин кивнул, как-то странно нахмурившись. На секунду мне показалось, что у него на лице проскользнула необычная эмоция. Смесь узнавания с брезгливостью. Но, разумеется, он ничего не сказал.

А через секунду опять натянул на лицо маску служебной невозмутимости и протянул мне свиток толщиной почти с мое запястье.

– Это что? – Я с опаской приняла его из рук асессора.

– Предварительная ревизия межмирового портального узла. Пока не полная, – бесстрастно пояснил он. – Стандартная процедура.

Развернув пергамент, я пробежалась глазами по первым пунктам.

«– Несоблюдение санитарных норм

– Отсутствие стабилизаторов для рамок портала

– Нарушение регламента хранения артефактов

– Отсутствие ведомости чаевых за последние три года…»

– Это не ревизия. Это предсмертная записка, – прошептала я, с ужасом изучая следующий лист. – Серьезно?! Здесь есть пункт про нестабильную астральную ауроуязвимость в зоне приема пищи!

– Пункт сорок семь, – как будто даже с гордостью подтвердил Эстерлин. – Крайне важный параметр. Аура напрямую влияет на пищеварение.

– А на здравый смысл?! Она случайно не влияет на вашу работу? – не удержалась я.

Он продолжил, будто не слышал.

– Пункт восемьдесят второй: отсутствие книги учета путников. Сначала я предположил, что она утеряна. Затем стал подозревать, что ее попросту никогда не заводили.

Помолчав мгновение, асессор вдруг предложил:

– Можем продолжить с кухни, – встал и, не дожидаясь меня, направился к двери.

– Можем начать с элементарной вежливости, – прошептала ему вслед.

Асессор неожиданно обернулся. Его острый взгляд говорил, что я только что совершила очередную глупость.

– Принято к сведению, – сухо ответил он, прежде чем продолжить путь.

Грета проковыляла мимо нас, с трудом таща медное корыто для стирки. Косо посмотрев, процедила сквозь зубы:

– Ишь, бумажки развели… Как будто трактир от этого чище станет.

Кухня действительно представляла печальное зрелище, несмотря на утренние усилия Мины. Девчонка честно пыталась навести тут порядок, но такой завал за пару часов не разгрести. Я сама на ходу хваталась то за тряпку, то за щетку, вытирала полки, расставляла посуду, однако Эстерлин неотступно следовал за мной, методично фиксируя каждое нарушение.

– У вас крошки в ящике для деклараций о пищевой безопасности, – констатировал он, делая пометку.

– Это ящик для сухарей! – возмутилась я.

– Что лишь подтверждает наличие проблемы.

Пока я пыталась придумать, чего бы такого съязвить в ответ, чайник на раскаленной плите вдруг резко зашипел, выпуская клубы пара. Я повернулась, чтобы снять его с огня, но рукавом задела носик. Кипятильник, как назло, опрокинулся, выплеснув на меня обжигающую струю.