Спи, милый принц

Особняк Калвертов скрывался за обычным кованым забором, увитым ползучими растениями, как принято в столице. За ним расстилался ухоженный сад с аккуратными дорожками и стоял обычный дворянский дом с каменными стенами, крыльцом, двумя этажами и несколькими хозяйственными постройками, видневшимися чуть дальше. Там же за домом скрывался и внутренний сад.

Наверняка слуги уже заприметили подъехавший экипаж и доложили леди Калверт или самому Кристиану.

Гравий поскрипывал под подошвами, а кое-где валялись лепестки тёмных роз. Раньше в такую стылую погоду ничто не могло цвести, но в последние годы завезли сорта из холодного Нидхарая, и столица с ума сходила по этим цветам. Пусть чуть меньше обычных роз, зато стояли до самого Праздника смерти! А после шли уже весенние сорта. Жаль, таких не было в Обсидиановой академии, там зимой топорщились унылые голые кусты.

Раньше Николас был уверен, что время в Академии вряд ли будет вспоминать с теплом. Как и все дворяне, он поступил в Обсидиановый лицей в четырнадцать, в шестнадцать перешёл в саму Академию. У него плохо складывались отношения со сверстниками.

– Это из-за твоего отца, – говорил Айден.

С отцом у Николаса отношения были плохими. Тот считал, что сын у него недостойный, а общаться с ним предпочитал силой, а не словами. Но Николас думал, что Айден переоценивал влияние отца. Сам Николас ходил в приятелях у половины Академии, но ни с кем не сближался. Тем более поначалу он попытался с Байроном, и попытка вышла плачевной.

На втором курсе, когда Николасу было восемнадцать, погиб наследный принц Конрад. Он был на год старше, Николас его не знал, видел пару раз мельком. Тогда-то в Академию и пришёл Айден, до этого десять лет воспитывавшийся в храме Безликого.

Их знакомство с Николасом началось со случайного соседства в комнате, продолжилось идеальной связкой в магии и закончилось дружбой. Айден потерял старшего брата, но обрёл ещё одного.

На поэтические собрания Айдена привёл именно Николас. А после первого года обучения они все дружно приняли приглашение матери Кристиана и поехали к нему летом на несколько месяцев. Отчасти ради веселья. Отчасти ради поднятия статуса семьи Кристиана при дворе.

Кристиан открыл сам вопреки всем правилам приличия: распахнул дверь особняка и смотрел, как Николас и Айден подходят по дорожке к дому, топча гравий и упавшие лепестки роз.

Кристиан был соткан из тьмы своего отца, из нездешности матери и влажного тумана, окутывающего особняк. Его волосы были темны, как жухлые лепестки роз, как чуть раскосые глаза, доставшиеся от матери.

Он ожидал их, пренебрегая этикетом, и Айден тоже спросил без церемоний:

– Где он?

– Во дворе.

Кристиан неопределённо повёл головой, имея в виду внутренний сад за домом. Шагнул на крыльцо, закрывая за собой дверь, и первым последовал по дорожке за особняк. Хотя и Айден, и Николас знали, куда он ведёт, оба там бывали. Любимое место Роуэна.

– Он ночевал здесь? – негромко спросил Айден.

– Да, – ответил Кристиан и глянул через плечо. – Стоило отправить письмо? Я не стал сообщать, не в первый же раз…

– Всё в порядке.

Хотя ничего в порядке, конечно, не было.

Они завернули за угол дома, оказываясь во внутреннем саду. В каждом дворянском особняке в столице был подобный. Хотя Николас в свой-то заглядывал нечасто, а уж про сад вообще не знал, что там растёт и как. За растения отвечал садовник, и ладно.

Дорожки со скамейками огибали клумбы, увитая зеленью ограда терялась в подступающем тумане. Чуть дальше стояла изящная беседка со столиком для чаепитий, а вместо традиционных зелёных фигур из кустарника там и сям виднелись поросшие мхом камни.

Взгляд Николаса сразу метнулся к качелям, отвёрнутым от дома к беседке, так что видно младшего принца не было, но именно там предпочитал прятаться Роуэн.

Николас глянул на Айдена. Тот сжал губы и с непроницаемым выражением лица зашагал вперёд. Многие считали принца мрачным и бесчувственным, но Николас знал, что первое не совсем верно, а второе и вовсе ошибочно. Это броня Айдена, его способ не показывать внешнему миру себя настоящего.

Николас на шаг отставал, Кристиан шёл следом за ними. Они приблизились к качелям, подвешенной на резных столбцах то ли софе, то ли лавке.