Плач умирающих звёзд

– Знаю, но говорить не буду, а то обидишься.

– Да врежь ты уже ей, чего ждешь? – вякнула блондиночка. – Она больно упертая.

– Хавальник закрой. Не с тобой разговариваю!

Пока парочка переговаривалась, Диана, не рискуя более пребывать в столь опасном для себя обществе, сбежала. Обливаясь слезами, с острой ненавистью она расталкивала веселую толпу. Убежать… убежать как можно скорее ей хотелось. Забыть все, исчезнуть. Кто-то из ватаги пьяных балагуров успел шлепнуть ее по ягодице, кто-то обнял бесцеремонно и заорал ей что-то прямо в ухо. В груди Дианы все больше и больше разгоралась ненависть – к себе ли, ко всем, кто повстречался на ее пути. Нельзя останавливаться… Надо бежать, бежать, пока есть силы! Трусиха… Паршивый изгой. Нигде тебе нет места, отовсюду ты гонимая. Да где же выход? Господи, есть ли выход?!

И где-то тихо-тихо, внутри, смешиваясь с сумасшедшим биением сердца, звучали слова той песни:

Плач умирающих звезд в тиши ночной.Мы потеряны в мире, где нам нет места с тобой.Смешались слова, не найти их след.Время лечит раны, но не возвращает свет.

Глава 4

Судьба была милостива к Болеславе Гордеевне, она выжила после тяжелого ранения. Когда миссис Монтемайор выписали, Элеттра переехала в Уортшир, так как считала своим долгом быть рядом с пожилой подругой в этот тяжелый для нее период. Искра, все еще находясь в глубоком шоке после произошедшего, была не в силах воспрепятствовать этому.

Итак, графиня вернулась домой, она нуждалась в особом уходе – врачи отпустили ее со строгими рекомендациями для успешной реабилитации. Элеттра и Искра, скрепя сердце, объединили свои усилия, чтобы помочь Болеславе Гордеевне: разделили обязанности по уходу за ней и огромным хозяйством, очень старались не ругаться хотя бы в присутствии больной. Время шло, девушки терпеливо привыкали к совместному быту, друг к другу. Увлекательное это зрелище, скажу я вам – зарождение дружбы пламени и льда. Иногда все шло очень гладенько, я уж не могла нарадоваться, наблюдая за этой необычной семейкой. Но порой девушки, все еще храня в душе обиду друг на друга, не сдерживались и доводили какой-нибудь плевый случай до масштабного скандала. Наверное, никогда бы они не изменили мнение друг о друге и не перестали обоюдно трепать нервы, если бы не… Ладно, об этом я еще успею рассказать. Позвольте мне немного продлить удовольствие и начать со сцен-предпосылок к будущей, столь значимой перемене в отношениях Героевой и Кинг.

* * *

Болеслава Гордеевна и Элеттра находились в графской спальне. Кинг читала вслух книгу «Идиот».

– Миссис Монтемайор, вы точно слушаете меня? – спросила Эл, заметив, что графиня уже минут пять сидит с отрешенным видом, прижав к щеке ладонь. – Может, дать вам отдохнуть?

– Нет, голубушка. Продолжай, пожалуйста, – грустно ответила женщина.

– …Вы опять думаете о мисс Клэри?

– А как о ней не думать? Я считала ее частью своей семьи… Как же она могла так поступить со мной? – Слезы потекли из слепых глаз миссис Монтемайор.

– Гарриет – алчный, жестокий человек. Хорошо, что ей хватило ума сбежать, иначе я бы заставила ее ответить за все, что она с вами сделала!

Как раз в этот момент в спальню вошла Искра, держа поднос с чашечкой чая и малиновым пирожным на блюдечке.

– Искра! Ну каждый раз одно и то же! Вламываешься без стука! – сразу накинулась на нее Эл.

– Я принесла бабушке десерт.

– Да когда ты наконец запомнишь, что это время отведено для чтения! Твой десерт не к месту, – сказала Элеттра, всеми силами удерживая поднимавшийся в ней гнев.

– А ты когда запомнишь, что это МОЯ бабушка, МОЙ дом? Ты не имеешь права никем и ничем здесь распоряжаться!

– Девочки, успокойтесь! – тревожно прозвенел голос Болеславы Гордеевны. – Искра, пусть Элеттра дочитает мне главу, а после мы с тобой вместе насладимся десертом. Идет?

– Не стой над душой. Выметайся! – осклабилась Эл, радуясь своей победе.

Не скажу, что Искра легко приняла свое поражение, но все же ей хватило духу покинуть помещение без лишних слов, почти что гордо.

– Так-с, где мы с вами остановились… – стала искать Эл нужный абзац.

– Подожди, Элеттра, – с чрезвычайным беспокойством сказала миссис Монтемайор. – Ты… зря с ней так холодна.

– Да неужели? А, по-моему, я чересчур ласкова с ней, теряю хватку, – злобно вырвалось у Элеттры.

– Все идет оттого, что ты не хочешь понять ее. Она особенная, с немаленькими причудами в характере. Есть в ней что-то такое… что словами не выразить. Как мне кажется, ее постигла та же участь, что и моего любимого князя Мышкина. Все относились к нему настороженно, кто-то и вовсе смеялся над ним. Но все же он покорил большинство глубиной души своей… Так и Искра. Стоит лишь присмотреться к ней, побеседовать с ней откровенно…

– Я нахожу, что это очень трогательно – то, как вы защищаете свою внучку, но сравнение с Мышкиным никак не могу принять, уж простите. Мышкин добр и сострадателен, он не был способен творить зло, а вот ваша «святая» Искра в этом деле преуспела. Еще осмелюсь напомнить вам, что я пыталась подружиться с ней, но по какой-то до сих пор неизвестной мне причине сразу впала в немилость у нее.

– Умоляю тебя! – горестно воскликнула Болеслава Гордеевна, схватив Эл за руку и крепко прижав ее к своему сердцу. – Не оставляй ее. Пойми эту девочку! Ты ведь неспроста появилась в моей жизни… Может быть, в этом и заключается наша с тобой миссия? Если мы оставим Искру на растерзание этому черствому миру, то она затем погубит все. Все! И себя тоже… Умоляю, голубушка, вы две сиротки, так будь ей сестрой, стань ее защитницей, сохрани ты в ней этот ее особенный свет! Сделай это ради меня!

* * *

– Что?! Как у тебя могло не получиться?! Это же очень просто!!! – кричал в неистовстве Митя.

– Нет, Митя… Убить человека – это совсем не просто, – отстраненно ответила Искра.

– Ты куда яд дела?

– Спрятала. За картиной, в своей комнате. Я не знаю, что с ним делать теперь.

– Пусть он в твоем тайнике и будет пока. Он еще пригодится. Мы с тобой не закончили, ты поняла меня?

– Я поняла тебя, но… Я больше не буду этим заниматься. Я отказываюсь от договора.

– Как это отказываешься?! А Анхель? Ты забыла про него? Вот так удивила. Ну ладно, допустим. Знаешь… а я все-таки помогу ему, так уж и быть.

– Правда, Митя? Правда?! – внезапно и даже с вполне обыкновенной человеческой радостью завопила Искра.

– Чистейшая правда. А знаешь, как я ему помогу? Я прикончу мальца! Не сомневаюсь, он мне благодарен за это будет! Разве это жизнь у него – лежать в четырех стенах и гнить? А тут смерть – быстрая, легкая, милосердная! Вот такая помощь будет ему от меня и тебя.

– Нет!!! Не надо, Митя! Я хочу, чтобы он жил! Долго-долго жил! Ему рано умирать!.. Он маленький еще… Маленькие умирать не должны. Я вернусь домой, буду ухаживать за ним.

– А-а, вернуться, значит, захотела? Ишь ты! Ну, путь тебе предстоит неблизкий, я за это время управлюсь. Живым ты его не застанешь, так и знай. Вот, в общем, запомни: или он, или бабка твоя. Кто-то из них должен умереть, а вот кто именно – решать тебе!

Митя бросил трубку. Разговор этот состоялся поздно ночью. Митя специально для этого заперся в ванной, включил воду, надеясь, что под таким шумным прикрытием ни одно его слово не донесется до спящих жены и дочери.

Как бы не так. Тоше тогда, извините за такие подробности, по нужде приспичило. Дошла она до двери ванной комнаты, услышала, как кран внутри надрывается. «Кому же это вздумалось помыться в три часа ночи?!» – удивилась Тоша, прислушалась тщательнее…

* * *

Искра долго сидела в ступоре после этого разговора. Ветер завывал за окном. Душа Искры тоже выла. В ушах звенел грозный голос Мити: «Кто-то из них должен умереть…» Вдруг снова зазвонил телефон, Искра даже подпрыгнула от испуга. «Митя сейчас потребует от меня ответ… Я не буду убивать бабушку, и хочу, чтоб Анхель жил. Смерти я только Мите желаю…»

На счастье Искры, звонок был от Тоши.

– Искра… – прошептала Тоша. – Папа заставил меня обмануть тебя. Анхель скончался.

Тишина…

– Искра, ты слышишь?

– Слышу, – спокойно ответила Героева.

– Прости меня… Я знаю, что папа что-то задумал. Что-то плохое… И ты нужна ему, чтобы это воплотить. Я права? – Тоша тоже говорила крайне спокойно, даже хладнокровно, хотя перед тем как набрать Искре, она уже наплакалась и наоралась в подушку.

– Да, Тоша…

– Искра, пожалуйста, расскажи мне все как есть. Я знаю, что тебе страшно, отец запугал тебя. Я тоже боялась говорить тебе правду про Анхеля, но все-таки призналась тебе. Теперь твой черед. Я хочу все знать про этого монстра… Я имею на это право.

Искра, ничего не тая, выложила весь их с Митей план. Поистине геройским мужеством нужно было обладать, чтобы невозмутимо выслушать все это. Тоша сидела, бледная-бледная, иззябла совсем от ледяного ужаса.

– …Искра, папа лгал тебе все это время. Плевать он хотел на Анхеля, ему были нужны только твои деньги! Он управлял тобой, запугивал намеренно, чтобы после оставить тебя ни с чем… Вот его настоящий план!

* * *

Могильным холодом повеяло от комнаты Искры, когда Элеттра подошла к ее двери.

– Искра, там новая помощница пришла на собеседование. Мне она понравилась, да и Болеслава Гордеевна сразу поладила с ней. Ты выйдешь? Посмотришь на нее?

Эл не получила ответа. Тогда она отважилась войти внутрь.

– Искра?

Искра лежала, свернувшись калачиком, на кровати, смотрела широко раскрытыми глазами в никуда и шептала что-то. Каждая черточка ее лица трепетала от какого-то большого потрясения.

– Ты живая? – несколько боязливо спросила Эл, приближаясь к кровати.

– Я плохой человек… Я плохой человек… Я плохой человек, – шептала Искра себе под нос, не обращая внимания на Кинг.

– Что ты там бормочешь, не разберу? – Элеттра пристально вгляделась в девушку и заметила, что та прижимает что-то к своей груди. – Что это у тебя?

– Нет… не дам! – тотчас вышла из забытья Искра.

– А ну покажи, не отстану ведь! – Эл стала насильно вырывать из рук Искры предмет ее любопытства.

– Нет!!!

И как-то так получилось, что этот самый «предмет» выскользнул из рук Героевой. Эл не успела его поймать, и он грохнулся на пол, разбился, разлетелся во все стороны.

– Анхель! Анхель! – Искра сползла с кровати и стала небрежно собирать осколки фоторамки. Последняя и являлась тем самым загадочным предметом.

Эл с недоумением стала рассматривать фотографию, на которой Искра была запечатлена с маленьким мальчиком.

– Это мой брат, – сказала Искра. – Я недавно узнала, что он умер.

– О боже… Мне очень жаль, – произнесла Элеттра искренне. – Надо… убрать это, а то вдруг поранишься.

– Я очень любила эту рамочку. Мне ее подарил Анхель на мой день рождения.

– Не трогай, Искра! – испугалась Эл, а та настырно продолжала очищать пол и… Конечно же, опасения Кинг оправдались – один из осколков все-таки оставил глубокий порез на ладони Искры. Героева даже и не заметила ничего, так как находясь в другом, сильнейшем и необъяснимом потрясении, ничего постороннего она чувствовать не могла.

Элеттра с ужасом обнаружила, что пол теперь загажен не только россыпью осколков, но и темными капельками крови.

– Ну что ты натворила! – вскипела Кинг.

Искра стала совсем потерянной из-за своего горя, Элеттре пришлось возиться с ней как с малым дитем. И вот что случилось далее… Пока Эл ругала ее, рану ей обрабатывала, успокаивая при этом с ноткой родительской ласки в голосе – в ней росла огромная жалость к этому престранному человечку. И жалость эта была такая теплая, нежная, какая может быть только к родной душе.

– Я плохой человек, – сказала теперь внятно Искра. Элеттра промолчала. – Я не хотела делать больно Индии… Я думала только о том, как сделать плохо тебе.

– А в чем же я провинилась-то?

– Я думала, что Анхель умрет из-за тебя. Меня обманули.

– Понятно… – сказала Эл с таким выражением лица, с каким обычно еще крутят указательным пальцем у виска. Углубляться в детали Эл не хотела, ведь Искра все объяснит так, что останется еще больше вопросов. – Искра, а ты давно была у психиатра?

– Ты ни в чем не виновата. Теперь я это знаю. Все это очень сложно объяснить. Мне, наверное, стыдно перед тобой сейчас. Когда невозможно посмотреть другому человеку в глаза… когда при виде его что-то начинает грызть сердце, как будто там и впрямь червяк живет – это же стыд, да? Это его симптомы?

– Полагаю, что так и есть. И избавиться от этого «червяка» возможно только одним способом: ты должна извиниться.

– …Извини, Элеттра.

– Ну как? Полегчало? А ну посмотри мне в глаза.

Искра посмотрела… Элеттра не смогла подавить улыбку, глядя на нее. Поразила ее в этот момент чистейшая, младенческая простота души Искры.

С того дня все изменилось. Девушки больше не пререкались друг с другом, не прикидывались нарочно паиньками, дабы порадовать миссис Монтемайор. Они действительно стали по-сестрински близки, все старые обиды забылись как-то сами собой.

Элеттра ежедневно посещала местную церковь. Однажды она решила взять с собой Искру, вдруг захотелось ей разделить с ней то необыкновенное чувство умиротворения, что неизменно наполняет ее после каждой службы.

– Как тебе здесь?

Искра пугливо жалась к ней, рассматривая все.

– Я далека от этого.

– Но тут так спокойно, согласись? Тихо… Это просто хорошее, безопасное место. Оно приводит мысли в порядок и дарит силы жить дальше. Тебе сейчас это необходимо. Сядь, – Эл указала на скамью, – и подумай об Анхеле.

Искра осторожно села.

– Просто подумать?

– Да. Вспомни что-нибудь хорошее о нем. Или же можешь поговорить с ним мысленно, задать какой-то вопрос, извиниться за что-то…

– И он услышит меня? – доверчиво спросила Искра.

– Услышит. В этом месте нельзя остаться неуслышанным.

Искра прикрыла глаза и надолго ушла в свои мысли. Элеттра отошла от нее подальше. Ей тоже предстоял «разговор» с тем, кто покинул этот мир.

– Отец… – вполголоса сказала она, а после бросила взгляд на Героеву. – Я даже ее сумела простить, а тебя всё не могу. – Теперь Элеттра подняла голову. Ее мрачные, доверху наполненные слезами глаза устремились вверх, во тьму, что сгущалась под куполом храма. Оттуда, из тьмы этой безмолвной, что-то смотрело на нее в ответ. – Когда же тебе надоест мучить меня?

* * *

Элеттра с самого утра носилась по дому как угорелая, прибиралась, готовила, нервничала жутко. Это был ее день рождения. Элеттра уже заранее знала, что закончится он плохо, и ей никак потом не выбросить из памяти все события, коими будет насыщен этот «праздник».

За окном разыгралось ненастье: ветер с дождем бушевали, красные молнии резали тучи… Все было под стать настроению именинницы.

– Погода здесь всегда такая, мы уже к этому привыкли, – сказала Эл, глупо улыбаясь и рассматривая своих гостей – Искру и Диану. – Жаль, что Калли не смогла вырваться. Вечно у нее какие-то дела. А Рэми все еще в клинике… – Эл внезапно умолкла, понимая, что ее никто особо не слушает.

На улице было неспокойно, и дома не лучше. В воздухе стояло напряжение, готовое взорваться в любую минуту. Лицо Дианы горело огнем, глаза метали молнии в сторону Искры. Героева же сидела, угрюмо насупившись, и изредка тяжело вздыхала.

– Искра, попроси Эрну заварить свежий чай, – снова заговорила Эл.

Искра охотно отправилась по поручению, как будто только и ждала повода, чтобы смыться.

– Эрна – это новая помощница миссис Монтемайор, – пояснила Эл Диане, но той эта информация была вовсе не интересна. Всем своим видом она это показала. – Да хватит закатывать глаза, а то вдруг не выкатятся обратно! Я прекрасно понимаю, что тебя бесит Искра. Но ведь я же тебе подробнейшим образом объяснила, почему мы с ней решили начать все с чистого листа! Смирись! Теперь Искра… в нашей компании.

– Нет, этому не бывать, – сказала Диана, презрительно вскинув плечами.

– Да ну? И что же, после твоего гневного вопля я должна послать ее куда подальше? Диана, ты забываешься. Ты – не пуп Земли, а пупырышка!

– Раз тебе память отшибло, то я с удовольствием напомню: этот человек сделал Индию калекой, оклеветал нас с тобой, развязал войну!

– Она раскаялась сто раз.

– И ты ей веришь?!

– И я ей верю.

– Дура!

– Вообще-то это слово подходит исключительно тебе.

– Боже, и как я до такого докатилась?.. Ну если ее совесть действительно вышла из анабиоза, то пусть тогда она признается во всем Колетти. Хватит ли у нее на это отваги?

– Ты мыслишь стратегически наивно, Диана. В ее признании, увы, нет никакой выгоды. Искра может пригодиться нам, так как многие еще признают ее авторитет. А если вся правда вскроется, то они без страха станут бить и по ней. От нас они тоже не отстанут, ведь мы в одной упряжке с Героевой.

– …Кинг, что с тобой произошло за это лето? Как ты смогла принять ее?

– Ну вот представляешь, порой бывает так, что враг впоследствии может оказаться хорошим другом. У меня в этом большой опыт.

– Интересно, ты бы так же рассуждала, узнав, что по ее указке тебе вырыли могилу?! – спросила Диана вне себя от негодования.

– Это ложь, Диана, – сказала Искра, незаметно вернувшись в комнату с горячим чайничком в руках.

– Да что ты говоришь! А что же тогда правда?

– А правда в том, – вмешалась Элеттра, – что ее подставили, а ты повелась на этот дешевый развод!

– Это еще проверить надо, – отрезала Диана.

– Брандт, чем же ты лучше наших куриц, которые сразу поверили в то, что я напала на Колетти? – иронично подняла бровь Эл.

Воцарилось молчание. Искра почесывала свою понуренную и задумавшуюся голову, Диана равнодушно глядела в сторону, вздрагивая из-за долетавших откуда-то раскатов грома, смягченных расстоянием. Грустная именинница одна пила чай.

– …Послушайте, – вновь обратилась Эл к своим гостям, – между нами много чего было и, вероятно, еще будет. У каждой из нас своя вина и своя правда. Я вас просто попрошу вспомнить, что нам совсем скоро придется вернуться в «Греджерс», где нас с громадным наслаждением сожрут наши милые одноклассницы, сокомандницы, учителя и многие, многие. Перечислять могу до утра… Стратегия «каждый сам за себя» – очевидно бесперспективная. Если мы будем придерживаться ее, то вряд ли доживем до выпускного. Нам нужно организовать свою стаю, чтобы выжить. Окончим школу – разбежимся. Я не заставляю вас дружить до гробовой доски, сама не горю желанием, если честно. Ну что, мир?

Никакой реакции от Дианы и Искры не последовало. Терпение Элеттры иссякло совсем:

– Нет? Хорошо! Что ж, отличный у меня день рождения! А знаете, какой подарок мне бы хотелось получить от вас обеих? Я зрелища хочу! Не мучайтесь, пожалуйста, перережьте друг другу глотки прямо сейчас, а я полюбуюсь! Как вам идея?

– …Я не хочу этого делать. Мы заляпаем ковер, – ответила на это Искра совершенно серьезно.

Элеттра первые несколько секунд ошалело таращилась на Героеву, а после услышала смех Дианы. Без примеси своей обычной холодной насмешливости та тоже глядела в сторону ничего не понимающей Искры. Теперь и Элеттра засмеялась. Брандт и Кинг переглянулись. «Ну вот видишь, с кем мы воюем?» – как бы говорил взгляд Элеттры. «Придется приютить это божье чудо, деваться некуда», – мысленно согласилась Диана.

После такого драматического накала вот так все быстро разрешилось. Начало удивительной «временной» дружбы было положено.

Миссис Монтемайор в сопровождении Найды и Эрны принесла торт со свечками, дала команду имениннице загадать желание, но та не стала ничего выдумывать и просто задула огоньки под аплодисменты близких людей, ведь то, о чем она так рьяно мечтала в последнее время, сбылось только что.

Глава 5

Рэмисента обеспокоенно поглядывала то в одну, то в другую сторону, сидя на лавочке в больничном сквере, а потом резко перестала, разочаровавшись, и стала просто сидеть в тоскливом безразличии ко всему. Элеттра в это же время стояла позади, на некотором расстоянии от подруги, и готовилась морально к встрече с ней, а сердце ее меж тем предчувствовало скорую беду.

Рыжая головка, обласканная лучами летнего полуденного солнышка, словно подсвечивалась изнутри. Огненный ангел, что же ты натворил?.. Долго Эл внушала себе, что она обязана принять Рэми такой, какая она есть… Бесчеловечно с ее стороны отвернуться от нее сейчас, ведь Рэми так много для нее сделала! Окажись Эл на ее месте, Рэми бы ни секунды не раздумывала, не отвергла бы оступившуюся душу, разделила бы с ней ее горе и грех. Рэми часто говорила: «Если дружить, то только так – к свету вместе и во мрак!» Храня тайну подруги, Эл тоже как бы провалилась во мрак страшного греха, и ей из него уже не выбраться. Внезапно у Эл в животе похолодело от воспоминания: в день их знакомства, после того как Кинг выразила свое неудовольствие оттого, что к ней подселили соседку, Рэми сказала ей: «Я останусь здесь. Либо смирись, либо готовься узнать, на что я способна, когда кто-то появляется на моем пути». «Да неужели она всегда была такой?! Как я могла не замечать этого столько времени?» – следом подумала Эл. Но уже поздно об этом размышлять, пора идти к ней. И Эл пошла, а сердце ее стало биться еще тревожнее, что-то рвалось из него наружу, что-то кричало в нем…

Рэми повернула к ней голову и улыбнулась, как она обычно улыбалась – приветливо и нежно. Только сейчас эта же улыбка вызвала в Эл самые неприятные эмоциональные переживания. Рэми подошла к ней и обняла, Эл обреченно обняла ее в ответ. Ох, раньше в объятиях подруги Элеттра млела от спокойствия, добра и ощущения безопасности, теперь же… сей акт был больше похож на обвитие холодной, тихой, смертоносной змеей, и чувства он вызывал соответствующие.

– Я знала, что ты придешь… Знала, что ты не бросишь меня, – прочувственно прошептала Рэми.

Они присели наконец на лавочку. Рэми ненароком взглянула на руки подруги и ужаснулась:

– Господи, Эл! Твои руки…

Я специально не сообщила вам о том, что еще произошло с Элеттрой за это лето. Тремор ее вернулся. Я ждала того момента, когда на это обратит внимание Рэмисента, поскольку Эл связывала возвращение своего недуга именно с ней. О том, что сделала ее подруга, Эл думала ежедневно и еженощно. Она же всегда на людях вела себя сдержанно, мало кому удавалось понять, что происходит в ее душе, а душу ее громила буря, страшная буря… Оттого тело Эл молниеносно среагировало, стало подавать вот такие сигналы бедствия, в каждом патологическом колебании ее пальчиков прослеживалась отчаянная просьба о помощи.

– Да, опять началось, – ответила Эл, с омерзением глядя на свои руки. – Не знаю из-за чего, – слукавила она.

– А я, кажется, понимаю, в чем дело. Жизнь с Героевой так повлияла на тебя.

– Может быть… Я пообещала миссис Монтемайор присматривать за Искрой, – охотно подхватила тему Эл, чтобы хоть немного отвлечься. – Тяжело давалось мне это поначалу. Я ее еле переваривала. Но потом все исправил один случай… Он заставил меня получше присмотреться к Искре. Веришь или нет, но я увидела в ней просто затравленного щенка. В глазах страх, а в душе – боль и огромное одиночество. Не могу я ненавидеть этого «щенка», избитого, изуродованного людьми, и потому обозленного на всех. Я ведь от нее почти ничем не отличаюсь… Тогда словно состоялось наше первое знакомство. Тогда все было по-настоящему. Диана была одержима идеей заставить Искру признаться в том, что она сделала с Индией. Но это признание будет для Искры равносильно смерти. Я готова пожертвовать собой, чтобы защитить ее, даже если это означает признать ее вину своей.

– Хорошо, что эта история завершилась так позитивно, – искренне и с восторгом сказала Рэмисента, с лучистой теплотой смотря на Эл. Вот эта ее искренность и теплота имели огромную власть над сердцем Элеттры. «Руки ее в крови, а нимб все равно не исчез!» – Я возлагаю надежду лишь на то, что Искра больше не преподнесет никаких неприятных сюрпризов. Она ведь непредсказуемая. С ней надо быть настороже.

И тут Эл повернулась к подруге, грозно сверкая глазами и с усилием сдерживая себя:

– Рэми, не тебе говорить о непредсказуемости.

Рэми в этот момент как-то внутренне сжалась вся, взгляд потупила.

– Ты, наверное, хочешь услышать от меня слезливый рассказ о том, как я ошиблась, сожалею и страдаю? Но ведь все не так. На самом-то деле я рада, что все так вышло.

– Рада?!

– Я не хотела убивать его, – тут же добавила Рэми. – Это произошло случайно, по глупости. Мы… заигрались. Повздорили, как всегда, драться стали в шутку. А у меня в руках, как назло, оказалась твоя палочка для волос…

– Боже! Мой подарок стал орудием убийства?! – вспыхнула Элеттра.

– Не кричи, пожалуйста! Здесь хоть одни сумасшедшие, но они довольно-таки наблюдательные и очень разговорчивые. Не навреди мне!.. Когда я все осознала, мне самой захотелось умереть, до того страшно стало. И клянусь тебе, я уже была готова во всем признаться той инспекторше… Но вдруг вмешался Бертольф. Он сказал про Никки… И все. Я расценила это как знак. Это судьба! Понимаешь, с того самого дня, как я узнала о том, что Элай любит Никки, я поняла, что мне легче убить его, нежели смириться с этим. Да и еще все так удачно совпало – я ведь таким образом отомстила Никки. Я это сделала ради тебя, Эл. Помнишь, на цыганской вечеринке ты сказала, что хотела бы наказать ее жестоко. Помнишь ведь? Так вот я это сделала за тебя. Не благодари.