Крылатая. Нить жизни

Прошло довольно много времени, но бусы по-прежнему «молчали». Откинувшись на спинку кресла, я устало прикрыла глаза и сама не заметила, как провалилась в дрему. И вот там-то, на границе яви и сна, в памяти всплыли слова. Конечно, ключ был. И он был во мне.

Знакомый голос снова и снова заставлял меня повторять формулу, и так уже давным-давно накрепко отпечатавшуюся в памяти. «Я должна убедиться, – неумолимо говорила Вьера, – что, когда придет время, ты сумеешь вспомнить. Вспомнишь – значит, сможешь открыть любые двери».

«Я Таяна-Алата, Хранитель Искры, и я в своем праве», – послушно твердила я, подтверждая, что помню.

Когда пальцы коснулись очередной бусины, я произнесла заветную фразу вслух, твердо и уверенно – ровно так, как учила Вьера. Бусы тут же стали горячими, а я изумленно открыла рот: передо мной вспыхнула вереница огненных букв, написанных… прямо в воздухе! Получается, в моих руках действительно было самое настоящее письмо!

«Здравствуй, Теа, – гласила первая строчка, и едва я ее прочитала, как она тут же сменилась следующей. – Если ты видишь эти слова, то, значит, у нас с тобой все получилось: мой «привет» успешно до тебя добрался, а ты вспомнила, чему я тебя учила, и смогла его получить. И значит, теперь я могу быть спокойна: сила Хранителя Искры вернулась в мир, и она в надежных руках.

Не волнуйся о том, что ты не помнишь то, чему я тебя учила. Небытие забрало у тебя твою память, но не смогло добраться до сути, а значит, ты ничего не потеряла. И вспомнишь постепенно все, что необходимо.

Ведь знание находится внутри тебя и всегда находилось там. Все, что я могла для тебя сделать – это передать от него ключи. Научить тебя его добывать. Нырять, как мифологическая уточка, за крупицами смысла, тверди или силы, чтобы на их основе взрастить собственный мир. Хранители Искры могут нырять глубоко и добывать эти смыслы не только для себя, но и для других, даже если за ними порой приходится опускаться на самое дно, к границам возможного».

Затаив дыхание, я нащупала на шее кулон. Сердце исполняло кульбиты, ощущая, что прямо сейчас я прикасаюсь к тайне, которая наконец сбросит свои завесы.

«Этим «письмом» я хочу помочь тебе вспомнить, кто ты есть, – чтобы ты знала, где скрыты ответы на любые твои вопросы, чтобы глубина тебя не страшила, потому что ты уже ныряла в нее и не раз. Чтобы ты была уверена в своей силе и в своем праве. И в том, что ты не одна. Я слышала, как это для тебя важно.

Сияющие шарики слов, которые ты умеешь нанизывать на нити или с помощью которых «читаешь» мое послание – это и есть овеществленные крупицы смыслов, выловленные из океана Жизни или из Небытия. Да, милая, из Небытия получается неплохой союзник, если уметь с ним договориться. Да ты и сама теперь знаешь, насколько эта безликая тьма может быть целительной – например, если посчастливится хорошенько выспаться у самой Границы миров.

Однако именно Небытие однажды забрало у тебя твою память. И я постараюсь вернуть тебе то, что принадлежит нам обеим. Это довольно длинная история, но обо всем – по порядку.

Север оказался прав: я действительно спрятала знание о таких, как мы с тобой. Но, разумеется, я сделала это отнюдь не из-за опасений, что кто-то займет мое место. Сила Хранителя Искры может стать очень мощным оружием, если попадет в неблагонадежные руки, слишком уж она опасна и для ее носителя, и для мира. Ты уже знаешь это по себе, Теа».

Я понимающе хмыкнула, вспомнив буйную реку, превратившую меня в обуглившуюся головешку, и продолжила читать:

«Я спрятала знание от людей, которые стали слишком опасны, а заодно и от крылатых женщин, переметнувшихся на сторону чужаков. Спрятала просто потому, что так и не успела найти для него подходящего Хранителя, не успела никому его передать. Не скрою, что поначалу я была только рада такому положению вещей, стремилась держать всю силу в своих руках – для надежности. Но время шло, мое – истекало, а Хранители Искры и вовсе перестали рождаться на свет. Тогда я считала, что дело было в проклятии, которое за последнее время существенно ослабило наш Мир.

«Или в том, что из-за проклятья мир сов отказался от любви», – подумала я.

«А потом выяснилось, – «писала» Вьера, – что виной всему был мой защитный купол. Крылатые женщины, несмотря на свою особенную природу, все же были людьми – и наш мир оказался для них закрыт.

Так или иначе, но я осталась без преемницы. Однако рассудила, что рано или поздно Хранитель Искры обязательно придет в наш мир, ведь без него миру придется туго, а потому мне необходимо оставить для него наследство. Когда пришло мое время отправляться в иной мир, я основательно напитала силой Огненную реку и защитный купол и, запечатав все сокровенные тайны о Хранителях Искры самыми надежными заклятьями, создала ключи к этим печатям и тоже надежно их спрятала. По моей задумке обнаружить ключи и завладеть ими могла только та, кто этого действительно достойна. Силы Огненной реки и защитного купола должно было хватить как минимум на столетие, которое наш мир, по моим расчетам, мог спокойно прожить без Хранителя Искры – и я ушла со спокойным сердцем, сделав, как мне тогда казалось, все, что от меня зависело.

О том, какую я совершила ошибку, я узнала, только когда мир, которому я теперь принадлежала, буквально взял меня за шкирку и ткнул носом в дверь, распахнутую в мир живых. Дверь, открытую моим собственным ключом!

Сначала я решила, что мир живых нуждается в моей защите, поэтому радушно распахнул передо мной двери. Однако все дело оказалось в той силе, которую я забрала с собой.

Слишком поздно я поняла, что сила Хранителя Искры принадлежит не мне, а миру и должна была остаться в нем. Я не имела права уходить, не передав ее дальше. Оставить ключи было не достаточно, поскольку сила передается от старшего к младшему – и только из рук в руки.

Эрна была достойной во всех отношениях. Лучшей! И прирожденным Хранителем знаний, и поэтому именно она оказалась подходящим ключом. Когда Огненная река начала угасать, ей не потребовалось особых усилий, чтобы открыть себе путь к вожделенному источнику знаний о том, как помочь нашему миру. Этим источником оказалась я, и даже несмотря на то, что я уже была в ином мире, Эрна сумела меня найти. Но вся беда в том, что она не была Хранителем Искры, и мои знания оказались для нее бесполезны. Увы, наша сила ей была не доступна, и ее искра не могла поделиться своим огнем с Рекой.

Тогда мне пришлось пойти на крайние меры, рискуя равновесием мира. Пользуясь полученным шансом и собственной распахнутой дверью в мир живых, я время от времени возвращалась в свой Дом у Каленого моста и, как могла, выполняла обязанности Хранителя. Но принадлежать сразу двум мирам невозможно. Я поняла это сразу. Кажется, от моего присутствия становилось только хуже. И мир живых старательно выдворял меня обратно.

Мной овладело отчаяние. Я осознала, что совершила так много непоправимых ошибок! Что мое неистовое желание защитить мир и любой ценой сберечь сокровенное знание обернулись настоящей катастрофой. Но не могла ничего изменить – я уже давно принадлежала иному миру. Тогда я усмирила гордость, призналась, что не знаю, как правильно и как лучше для мира, и стала просить о помощи. Я просила у мироздания, у Сердца мира, у Алатеи и даже у самой магии, чтобы мне дали возможность исправить хоть что-то. Просила долго, отчаянно, истово. И я хочу, чтобы ты знала, Теа, – мир меня услышал.

Хранительница Искры все же родилась! Я встретила на пороге жизни и проводила в мир живых. А потом ждала, пока ты не станешь достаточно взрослой, чтобы иметь дело с Границей, и, едва твое тело было отмечено первой женской кровью, принялась за дело. Алатея с радостью раскрыла свои тайные двери для наших встреч, будто бы тоже все это время ждала тебя вместе со мной. Вероятно, так оно и было.

Наши встречи проходили в пространстве сновидений. Наяву это было, увы, не возможно, потому что миру живых я больше не принадлежала. Но была и еще одна причина. К тому моменту, как ты сумела бы добраться до Огненной реки и стать полноправным Хранителем, мне надо было всему тебя обучить, да к тому же сделать это так осторожно, чтобы ты не сбежала, испугавшись своей судьбы – у Хранителя Искры она не проста. Сон – очень хорошее для этого пространство. Все самое важное можно говорить, не таясь и не заботясь о границах возможного. Поэтому я обучала тебя во сне, а наяву оставляла маячки, создавала ключи к памяти, чтобы, когда придет время, ты смогла все вспомнить».

Рука снова непроизвольно потянулась к подвеске. Моя «уточка», не известно откуда появившаяся в моей кроватке после моего рождения, – один из таких маячков, теперь в этом не было никаких сомнений.

«Словом, – рассказывала Вьера, – как могла, я передавала тебе все, что знала и умела сама. Постепенно, очень осторожно знакомила тебя с твоей искрой, что должна была однажды, когда ты войдешь в полную силу, пробудиться пламенем. Показывала, как поддерживать огонь в Реке, следить за тем, чтобы никто не застревал, переправляясь на другой берег. Учила унимать боль, очищать раны и распутывать узлы – и отпускать тех, кто все-таки застрял.

Ты была совсем на меня не похожей. Тебя не волновали ни судьбы мира, ни укрепление защитного купола, о котором я тогда беспокоилась – только заблудившиеся и застрявшие на Границе души. Ты со всей своей наивной самоотверженностью бросалась им помогать, едва услышав просьбу о помощи, хотя сама еще толком не умела за себя постоять. И однажды ты услышала зов, который исходил от кого-то очень сильного, а главное – живого. Чудо, что ты вообще смогла его услышать! В тот день ты помчалась спасать душу Правителя одной из совиных стай, погибающего в лапах Небытия. Одна, без меня. Все у тебя получилось, и я была бесконечно счастлива! Но в той схватке со тьмой ты потеряла часть памяти, а я очень скоро потеряла тебя. Ты забыла ко мне дорогу, проложенную мною с большим трудом, а пока я силилась как-то восстановить оборвавшуюся с тобой связь, твоим сном завладел кое-кто другой, не оставив мне ни малейшего шанса в него проникнуть.

Чуть позже, разумеется, я вычислила «негодяя». Ох, как я тогда была зла! Я была уверена, что он нарочно не пускает меня в твой сон, желая настроить тебя против меня – так же, как были против остальные члены стаи. Защитный купол оказался под угрозой, ведь я так и не научила тебя, как напитывать его своей силой. Да и вообще не передала тебе все свои знания, не провела обряд посвящения – не сделала то, ради чего долгое время мне приходилось рисковать равновесием мира. В общем, все опять пошло наперекосяк.

Каково же было мое изумление, когда, в очередной раз вернувшись в свой Дом, я очень четко осознала, что мое присутствие здесь больше не требуется. Несмотря ни на что, сила все-таки к тебе перешла – к новому Хранителю Искры. Пусть твоя сила еще не полностью пробудилась, но рано или поздно ты бы добралась до Огненной реки не во сне, а наяву и стала бы полноправной хозяйкой в доме у Каленого моста. Оставалось дело за малым: когда ты ею все-таки станешь, мне предстояло вернуться и научить тебя, как укреплять созданную мной защиту. Что я в итоге и сделала.

Но знаешь, Теа, только перейдя Границу окончательно, сейчас, с другого берега, я вижу, что ты тоже многому меня научила. И это письмо – моя тебе благодарность. Обучая тебя, я училась быть старшей. Училась давать, защищать, оберегать. Но совсем иначе, чем привыкла.

За то короткое время, которое мы провели вместе, ты стала очень важным для меня человеком, и навсегда обосновалась в моем сердце. У меня не было своих детей, но с тобой я впервые узнала, как это – быть старшей женщиной, важной и нужной. Быть старшей – это, оказывается огромное счастье. И я благодарю тебя за него.

Теперь я вижу, что судьба мира, о которой я так беспокоилась, – слишком тяжелая ноша, непосильная для меня, несмотря на все мое могущество. Но зато стоит лишь изменить чью-то хотя бы одну маленькую жизнь к лучшему – и мир уже становится другим. Потому что мир состоит из его жителей. А счастливые и сильные существа, его населяющие, вместе и каждый в отдельности – залог его спокойствия и процветания.

Оказалось, что миру не нужны искусственные щиты и заслонки, а лучшая защита – это сама жизнь, которую мы, старшие, передаем младшим; это та великая и всепобеждающая сила, которая не принадлежит никому конкретно, но щедро отдает всю себя без остатка любому, кто готов ее получить. Наш опыт, наши ошибки и победы, мудрость и глупость, сила и слабость стоят за вашей спиной, как надежная точка опоры, как кит, на котором держится мир. Тот защитный купол, о котором я мечтала, уже существует – это переплетенные нити наших судеб, по которым течет любовь.

Помни, моя дорогая: быть младшим значит обладать огромной силой. Младший может брать у большего – у мира, у рода, у старших – столько, сколько ему необходимо. Это его право и священная обязанность. Нескончаемый поток жизни течет не только благодаря тем, кому есть что передать, но и благодаря тем, кто умеет брать. И старший, и младший, и дающий, и получающий – оба состоят на службе у жизни.

Помни, что ты всегда можешь обратиться к миру за помощью. Задать вопрос – и получить ответ. Если ты желаешь чего-то всем сердцем, не бойся просить, склонив голову перед тем, что больше тебя. Не бойся нырять в глубину своего сердца в поисках жемчужин мудрости, даже если тебе кажется, что внутри тебя царит мгла. Мир не дает готовых решений – но неизменно щедр на возможности. Главное только суметь их взять, присвоить, получить. Мир делает шаг к тебе навстречу – и ты делаешь свой. Это такой особенный танец, невероятно красивый и сладостный, теперь мне это видно очень хорошо.

Пусть благословенным будет твой путь. Я всегда буду рядом, в твоем сердце. Ты не одна, моя девочка.

С любовью и благодарностью, Вьера».

Задумчиво перебирая бусы, я откинулась на спинку кресла. И будто бы кто-то большой, заботливый и бесконечно любящий накинул мне на плечи невесомую, но очень теплую шерстяную шаль, поделившись со мной своей нежностью. Странное дело: еще недавно я чувствовала себя чужой в этом мире, а теперь выясняется, что меня здесь ждали! И совершенно точно у меня здесь есть свое законное место, пусть даже и не признанное совами.

Неожиданно обретенная опора за спиной по ощущениям напоминала широкие могучие крылья. Оказывается, у меня был учитель! Теперь понятно, откуда взялась моя сила, способная помогать неприкаянным Душам и Теням, делиться огнем с Рекой, восстанавливать порванные нити… Повинуясь настойчивому порыву, я взмахнула рукой и собрала на ладони сияющий шарик. Выдохнула прямо на него: «Спасибо, Вьера», – и выпустила его в сторону Реки.

И уставилась в огонь, перебирая в памяти «прочитанное». Вьера сказала, что кто-то завладел моим сном! И я, кажется, знаю, кто… Тот самый неуловимый Странник, лица которого мне так и не удалось запомнить. Получается, он был настоящим?

Легкая тоска сжала сердце, и я тряхнула головой, отгоняя неприятные мысли. Теперь у меня есть Север, настоящий, живой, горячо любимый мною мужчина – так почему же тогда моя душа не на месте? Наверное, потому, что этот Странник был рядом со мной на протяжении многих лет и стал мне очень дорог, хотя я никогда не забывала, что он был всего лишь моим сном. Но – драгоценным, очень желанным сном, дарившим мне истинное, вполне реальное счастье. И теперь оказывается, он где-то есть? Живой, настоящий. Быть может, он до сих пор ищет ко мне дорогу и не понимает, почему никак не может меня найти. Ведь он не знает, что здесь, у самой Границы миров не бывает сновидений.

«Вот же черт!» – я поморщилась и прикусила губу от досады. Но снова решительно помотала головой. Нет уж, исчезнуть просто так, ничего не объяснив – это попросту нечестно с моей стороны! Этот Странник, кем бы он ни был, совершенно точно достоин того, чтобы попрощаться с ним по-человечески. Надо обязательно это сделать. Я пообещала себе рассказать все Северу – уж он-то наверняка придумает способ мне помочь. И только потом, устало потерев лицо, позволила себе на мгновение прикрыть глаза. «Чтение» зачарованных бус далось мне с большим трудом, требовало предельной концентрации внимания. И навалившаяся усталость, улучив момент, тут же взяла свое. Я провалилась в сон, точнее – в целительную тьму, без воспоминаний и вообще каких-либо видений.

Вынырнула из уютного черного омута, лишь только когда почувствовала чье-то присутствие у Реки: кому-то требовалась моя помощь. Бросила взгляд на окно: свеча уже прогорела – значит, я спала больше трех часов, и это было очень некстати! Быть может, я уже опаздывала на встречу. Я ведь даже не додумалась уточнить у моего Хранителя, совпадает ли время, проведенное у Огненной реки, с тем, что течет в человеческом мире.

Выскочила поскорее из дома – не известно, как долго мой гость меня ждет. Но не успела спуститься по ступенькам, как услышала голос:

– Я просто пришла погреться. И скоро уйду.

Я замерла на месте, ухватившись рукой за перила, и посмотрела в сторону Реки. На мосту, свесив ноги прямо в бурлящую реку, кто-то сидел. Издалека было не разобрать, кто именно, но я и без того все поняла.

– Ты можешь быть здесь столько, сколько нужно. Не буду тебе мешать, – сказала я, зная, что буду услышана даже с такого расстояния, и вернулась в дом.

Бусы, которые все это время крепко сжимала в руке, повесила на стену с фотографиями. Выбрала платье для предстоящей прогулки, привела в порядок волосы, которые уже успели слегка отрасти и теперь задорными вихрами торчали в стороны. Снова вышла на крыльцо и нащупала ступнями тропу. Надеюсь, я не слишком припозднилась и Вереск меня дождется!

Проморгала, отгоняя черные точки, кружащиеся перед глазами, и огляделась. Вереска в моей комнате не было. «Уже» или «еще» – было не ясно. Но зато я услышала голоса, раздающиеся снизу. Женский и, кажется мужской! Вот дела… Неужели к маме пожаловал гость, и я тут совсем не кстати? Что-то здесь было не так.

Я прикусила губу и стала тихонечко спускаться по ступенькам, чтобы подкрасться поближе. И на последнем пролете вдруг поняла, что меня смутило: мужской голос был мне знаком! До дрожи в коленках, до сбивающегося дыхания и сладко замирающего сердца.

Больше не опасаясь быть раскрытой, я быстро сбежала вниз.

– Север? Мама?

Они оба подскочили мне навстречу, а я замерла и только удивленно хлопала ресницами, не в силах разгадать тайну их милой беседы. В нашем – на минуточку! – доме! Север стоял, сверкая на меня ярко-голубыми глазами, одетый в травянисто-зеленую льняную рубашку без воротника и строгие брюки, слегка зауженные книзу. Русые волосы его были подстрижены и красиво уложены, словно он только что вернулся из салона. Он смотрел на меня в упор и довольно ухмылялся – одними уголками губ, как умеет только он, запросто вгоняя меня в краску.

Север учтиво протянул мне руку и, поймав мою, прикоснулся к ней губами.

– Здравствуйте, Теа Викторовна.

Меня обдало волной жара, а щеки предательски зажгло. Я смогла только молча кивнуть, с трудом сдерживая желание прижаться к его груди, крепкой, любимой, горячей. Не известно, до чего мама с моим Стражем тут успели договориться, поэтому я пока предпочитала не делать резких движений.

Мама широко улыбалась и протягивала мне навстречу руки. И, черт возьми, она плакала! Не потому что увидела меня, а гораздо, гораздо раньше. Я поняла это по ее голосу, пока спускалась в гостиную, а теперь ясно видела и покрасневшие глаза, и еще не просохшие дорожки слез на ее щеках.

– Что тут у вас происходит? – вместо приветствия наконец настороженно спросила я, почему-то краснея до самых кончиков ушей.

Глава 3. Сердце мира

Утонув в маминых объятиях, я наслаждалась исходящим от нее умиротворением. Как же я скучала!

– Почему ты плачешь? – уставилась на нее, все еще ожидая объяснений. И украдкой поглядела на моего Севера, неведомо как оказавшегося тут. Какие у них могут быть общие дела, интересно мне знать?

– От радости, милая. От радости…

Слегка отстранившись, она коснулась рукой моих неровно обрезанных волос, провела ладонью по щеке, улыбнулась, обошла сзади и осмотрела мои раны.

– Что-то слишком долго они не заживают. – Она озадаченно потерла подбородок. Север тоже внимательно изучил мою спину, обдавая меня горячим дыханием, и произнес:

– Не переживайте, Дарина Александровна. Возьму дело в свои руки, – опять ухмыльнулся. Приобнял меня за плечи, чем вызвал целую толпу сумасшедших мурашек. – А сейчас позвольте наглым образом украсть у Вас дочь. Обещал одному пернатому другу доставить ее к месту свидания. Мы уже слегка опаздываем.

Мама молча кивнула, не сводя с меня глаз. Что-то в ее взгляде было такое странное, новое, слегка пугающее. Она снова вытерла подступившие слезы и сказала:

– До встречи, Теа. Хорошей вам прогулки.

Север тут же сгреб меня в охапку и закружил над бездной своих Сумеречных врат, крепко прижимая к себе. И не отпустил даже тогда, когда мы благополучно вынырнули из тьмы. Осмотрел меня с ног до головы, внимательно изучил лицо, довольно хмыкнул.

– Как же хорошо… – выдохнул мне в губы. Я прижалась щекой к его неровно вздымающейся груди, и все мои тревоги схлынули, не выдержав лавину нежности, обрушившуюся на меня. – Ты у нас теперь путешественница?

– Скорее – следопыт. Хожу твоими тропами, – улыбнулась в ответ.

– Зато теперь я за тебя спокоен. Мои тропы проложены на славу.

– Север, – я заглянула ему в глаза, пока он старательно, миллиметр за миллиметром, осыпал мое лицо легкими поцелуями. – Как ты?

– Скучать некогда, – уклончиво ответил он. – Но вот сейчас совсем хорошо.

– О чем вы говорили с мамой?

– Да так, беседовали о жизни…

– И что там, в твоей жизни? – прищурилась я.

– О-о-о, – протянул он. – В жизни моей столько всего … вкусного… сладкого… любимого… – не переставая меня целовать, шептал Север, – а будет еще гораздо, гораздо больше!

– А как же суд, стая, разрыв и вся эта чертова ерунда? А вдруг они все обернут против тебя? Вдруг усомнятся? Как мы будем дальше? Иногда мне очень страшно, Север…

– Я уверен в своей стае, моя дорогая Хранительница. Уверен, что обязательно найду способ залатать разрыв, совладать с бездной внутри него. Уверен в нас. Мы точно справимся. А если нет – найдем другой способ. И все равно сделаем все по-своему. Запомни: от тебя я точно никогда не откажусь.

Мне почудилось, что по его лицу пробежала тень. Но лишь на миг.

– А браслеты твои, Нить Забвения – чтоб ее! – которая вытягивает твои силы?

– Ну уж сил-то у меня хватит даже на двоих. Или… на троих, – протянул он задумчиво и как-то странно на меня посмотрел. – В связи с отстранением особо тратить их некуда. Разве что на поиски решения.

Я зажмурилась, осознавая, сколько трудных вопросов разом ему предстояло решить.

– Может, это… проклятье на нас свалилось? – выдохнула я едва слышно. – Мы все-таки нарушили закон…

– На нас свалилась жизнь, моя дорогая. – Он обнял ладонями мое лицо и улыбнулся краешком губ. – Я обязательно все решу. Теперь я просто обязан.

Теперь? Но невысказанный вопрос застрял в горле.

– Ой, – вскрикнула я и ухватилась за его плечи. Кто-то прошел совсем рядом с нами и слегка задел меня пышной юбкой, пробормотав какие-то извинения.

И тут только я наконец сообразила отвести глаза от Севера и оглянуться. Мы стояли посреди улицы, выложенной крошечными камушками в виде шестиконечных звездочек, сияющих теплым оранжевым светом. Судя по отсутствию тротуара и каких-либо транспортных средств, улица была пешеходной. Я во все глаза разглядывала трех-четырехэтажные дома, увенчанные цветными высокими крышами, блестящими, как леденцы. Но больше всего меня поразили высокие деревья, растущие между домами. Их густые ветви переплетались так плотно, что создавали над улицей живой зеленый купол, украшенный серебристыми нитями, перекинутыми с одной стороны на другую. Они напомнили мне паутинки с застывшими на них каплями росы – совсем как на ловцах света. На одном из деревьев я разглядела несколько сов. Мне показалось, они внимательно разглядывали прохожих, не спуская с нас пристальных глаз. «Стражи» – сразу догадалась я.

– А тебе разве можно здесь быть? После этого дурацкого отстранения…

– Это нейтральная территория. Никто не в праве мне запретить, – ответил Север, высматривая кого-то за моей спиной. Интересно, что, несмотря на плотно увитый ветвями небосвод, вокруг было очень светло. Похоже, свет исходил не с неба, а буквально отовсюду, совсем как в моем «лохматом» доме: от камушков на мостовой, от стен домов, выложенных светящимся кирпичом, от мощных стволов деревьев, от крупных светло-зеленых листьев, что были здесь вместо неба. Да и от прохожих, кажется, тоже.