Три Закона. Закон третий – Воспроизводство. Часть 2

Согласиться пришлось.

– Кстати, была у меня одна бредовая мысль на тему, как убивать меньше зверя, – Мичлав лениво, мизинцем, пошебуршил ворох бумаг на своём краю стола. – Но не знаю, что для них будет лучше – сразу безболезненно подохнуть или мучиться. Короче, можно устранять только самок. Тогда они не будут множиться.

– Мёртвые самцы тоже множиться не смогут, – мне стало обидно за «своих».

– Так, включай голову. Одного самца хватит на целое стадо самок.

Ой, да не льстите себе!..

– Малым количеством самцов обойтись можно, пусть это и приведёт к постепенному вырождению от близкородственного скрещивания. А вот без самок сразу кирдык. Но! будет ли так лучше? Оставшиеся самцы переубивают друг друга в любом случае! Сама знаешь, как это бывает – когда самцов много, а самка всего одна.

Он усмехнулся криво, я же опять цокнула языком. Кто про что…

Глава 4

– Но это всё бред, возвращаемся обратно к делу, – начальник посерьёзнел опять. – Переговорить с хозяевами всё-таки действительно придётся. Хочу согласовать с ними смену стратегии. Пришла в голову мысль зачистить не Первую Полосу, как это обычно делается, а Третью и Вторую.

Ого! Интересно, с чего вдруг такие перемены?

– С чего вдруг? Во-первых, это меньше телодвижений. Потому что на Второй и Третьей полосах заселённость выше – оттуда происходит расселение на Первую. И тем временем, обе эти полосы составляют только сорок процентов территории. То есть, пройдя меньше, мы устраним больше. По статистике и сканированию местности сделаем примерный расчёт, и наверняка получится, что прочесать нам надо где-то половину дикой зоны вместо восьмидесяти процентов по прежнему плану. Для тех, кто не в теме, поясняю, что восемьдесят процентов – это Первая и Вторая полосы.

Лео и Рем бесшумно переглянулись. Пока что они маскировались под мебель и в разговор не вмешивались.

– Хм, то есть… – протянула я, осмысляя услышанное, – в полосах с повышенной заселённостью, мы поохотимся эффективнее? И быстрее закончим?

Был получен утвердительный кивок.

– Но почему раньше так не делалось?

– Чтобы отсрочить приближение зверя к жилой зоне, конечно же.

– А, ну да…

– Вся Первая Полоса у города очищена, и пока зверь подопрёт к границе опять, так и проходит пятнадцать-двадцать лет до следующего рейда. А сейчас у нас есть преимущество (насмешливая пауза) – твоя полоса отчуждения. Вместе с отпугивающей границей защитных звеньев она будет отгораживать жилую зону от выхода зверя на неё.

Что ж, с этим она точно справится! Всё логично.

– Но дело не только в экономии времени, – Мичлав вальяжно отмахнулся сам от себя. – Я бы не стал заморачиваться ради экономии нескольких дней. Ты помнишь же, о чём шла речь на официальщине в Администрации? Что зверь крупнеет, делается сильнее, мутирует слишком активно и не в нашу пользу. И помнишь, что причиной была названа их спокойная жизнь на Третьей Полосе, куда никто никогда не суётся. Там их жизнь идёт в натуральных условиях – выживает и размножается сильнейший, а охота только расчищает им место для комфортного расселения (кстати, и выгоняются с родительской территории более слабые, которых мы потом убиваем, а более сильные остаются и плодятся дальше). И точечные мутации и естественный отбор там идут полным ходом. Речь об этом ведётся с некоторых пор – о том, что мы сами занимаемся их селекцией и получаем на выходе всё более сильного врага. Так вот сейчас, с твоей полосой отчуждения, у нас есть возможность залезть в самое жерло, навести там порядок, и посмотреть, что будет.

Закончив пояснения, Мичлав с ленивым торжеством замолчал и склонил голову набок, оценивая мою реакцию. В правильности своего решения он явно не сомневался.

– К тому же, – озвучился ещё один довод, – южнее местность более ровная, там образуется долина. Перемещаться там будет гораздо проще.

На карте это отражалось вполне ясно. Задумчиво постучав пальцами по подбородку, я поинтересовалась:

– Наставник, но правильно ли я понимаю, что перемещаться будет намного опаснее? Нам придётся пересечь Первую Полосу, мы, по сути, попадём в окружение…

– Н-да, всё верно. Но у нас есть местечко, где можно отдохнуть в относительной безопасности. Вот тут, на лугах у восточного берега реки Око. Либо уже у гор, на западном берегу этой реки. Ну то есть на открытом пространстве, куда зверь не выходит. Или во всяком случае выходить не должен – не будем зарекаться насчёт местных.

– Что-то мне не нравится, как вы о них говорите… – поёжилась я на своей табуретке. – Что вы такого видели в своих вылазках? Или вас так насторожила та ночная засада?

Охотник сморщил здоровенный нос, показывая, что ему нечего пока сказать. Скользнул мрачноватым взглядом по мониторам за моей спиной, на которых демонстрировалась тихая жизнь на полосе отчуждения.

– Ведут они себя мальца иначе, чем обычно, – ответил наконец. – Я пока осмысляю, малыш. Больше сказать ничего не могу. Под излучением мы ничего особенного не заметили. А вот в вылазке я заметил… И, кстати, именно это натолкнуло меня на мысль разобраться наконец с Третьей Полосой, где самое дерьмо должно развиваться.

– Похоже, вы собираетесь сделать этот рейд беспрецедентным по всем параметрам, – усмехнулась я, намекая на его любовь к эффектам и на то, что скорее именно это стало первейшей причиной смены плана.

– Похоже, собираюсь, – напарник не пожелал замечать моих намёков. – Так мы убьём сразу трёх зайцев – сработаем быстрее, приложим меньше усилий, сделаем первый шаг в проблеме «родительских» мутаций. Ну так что, ты одобряешь такое предложение?

Он вопросительно поднял брови и даже повернулся ко мне ухом.

А что, я могу не одобрить?

– У меня сохраняется вопрос по опасности маршрута, – искренне пожала я плечами. – Но, как я понимаю, нам ещё нужно получить одобрение от Наместницы и всех остальных?

– Н-да, может, они не захотят оставлять Первую Полосу заселённой, – Мичлав изобразил оттенок скуки на небритом лице. – Захотят прежней безопасности. Но я постараюсь все новые преимущества представить в лучшем виде. Сама знаешь, с людьми я договариваться умею.

Попытки уколоть меня происходят примерно один раз в четыре минуты.

– В таком случае, – оживилась я, – надо постараться обосновать им и то, что зверь на полосе отчуждения должен учитываться как обезвреженный! Что на остальной территории убить можно на несколько процентов меньше!

– Девочка… – Мичлав снисходительно посмеялся. – Неймётся тебе… А ты не думаешь, что, оставляя в живых больше квазиантропов, наносишь вред остальному животному миру? Который они благополучно уничтожают и жрут.

– Подождите! – предупреждающе подняла ладони. – Неизвестно, настолько ли плохо их влияние на окружающую среду! Мы это узнаем, только когда их обезвредим. В природе всё устроено мудро! Что, если всё уже настолько приспособилось к наличию таких животных, что их устранение, наоборот, приведёт к плохим последствиям? Вы же сами говорили, что история не знает положительных примеров насчёт ликвидации целого вида!

– Малыш, спасая жизнь нескольким десяткам квазиантропов, ты обрекаешь на смерть тех, кого они потом сожрут, – хмыкнул Мичлав.

– А что, если звери на полосе отчуждения не будут выполнять какую-то важную функцию? И экосистема, наоборот, пострадает? Все, абсолютно все, животные зачем-то нужны, даже если мы не понимаем зачем. Меня, знаете, на эту мысль натолкнула люминелла у Мегаполиса. Ведь квазиантропы её, казалось бы, начисто уничтожают. Но если они не будут этого делать, то люминелла не сможет размножаться! Она насколько укрепилась, чтобы им противостоять, что только путём погрома происходит вскрытие пыльников и перенос пыльцы с одного растения на другое! Люминелла приспособилась! А если много кто приспособился? И не сможет выжить без квазиантропов? Пока мы не получили достаточно данных о последствиях влияния излучением на всю окружающую среду, мы должны оставить тот процент зверя в живых, сколько оставляли всегда! В живых и в диком виде.

Мичлав выслушал, даже чуть отклонившись и держась за стол.

– Фух, чёрт, вот это речь, – он с усмешкой обернулся на Лео, – ты записал? Да ладно, не прикидывайся, я знаю, что ты всё записываешь. Это мысль дельная, девочка, но я бы голосовал за устранение. Никакого такого вреда это не нанесёт, и всё-таки вернее, ради безопасности города. А в будущем посмотрим, что делать.

– Давайте предоставим решать заказчику? – расплылась я в хитрой улыбочке.

– Давай-давай, – напарник ответил тем же. – Я ничего против не имею, их дело. Но мне кажется, они откажутся быть такими благодетелями. Слишком хорошо знают о рисках и об убытках в случае чего. Готов даже спорить, что откажутся.

У меня в груди вспыхнул азартный огонёк. Присутствие посторонних его только раздуло сильней.

– Вы, наставник, наверное, полагаете, что я с людьми договариваться в отличие от вас не умею? – посмеялась, качая головой.

– Не полагаю, а знаю, – оскалился он. – Да ладно, нельзя быть красавцем во всём, слабые стороны у всех имеются.

– Ну раз вы готовы спорить, что они откажутся, так давайте и поспорим!

Насмешливый его взгляд вдруг зафиксировался на моём лице, стал неподвижным, охотничьим.

– Это на что же? – уточнил он негромко.

– Да на что угодно, потом решим!

– Ла-адно, по рукам.

Он протянул мне ладонь, и я по ней хлопнула.

– Только свои красивые-умные слова напиши на листочке, чтобы не забыть!

– Не забуду!

Напарник добродушно рассмеялся, толкнул коленом моё колено и тут же вернулся к серьёзной теме:

– Ну поржали, и хватит. Видеоконференция с заказчиками назначена на два часа дня, так что продолжаем.

Господи, он вчера, похоже, провернул не только мозговой штурм, но и все дальнейшие шаги. А меня, зараза, заставил лежать и не рыпаться!

– Мичлав, вы перенапрягаетесь! – я тоже отбросила шуточки. – Зачем вы вчера столько работали? Почему не поручили мне хоть что-нибудь?

– А ну тихо, – без особой строгости сказал он, отыскивая под бумагами планшет. – Я здесь босс, и я всё рассчитываю, ясно?

Оглянувшись на журналистов, я получила только нерешительный взгляд Рема и раздосадованный взгляд Лео. Они тоже во вчерашнем рабочем дне Мичлава участия не принимали, хотя могли бы, как и я, хоть в чём-то помочь!

– Детка, мне приятно с башки до пят, что ты обо мне так волнуешься, – тем временем говорил напарник, листая что-то на отрытом из-под бумаг планшете, – но ты же знаешь, я не геройствую. А исхожу из реальных возможностей. Над такими сложными вопросами мне лучше думается в одиночку.

Угу, поэтому вчера один только Лео имел кое-какое задание – держать меня в модуле…

– Так, здесь я составил список того, что нам потребуется в следующую вылазку.

– Она будет многодневной?

– Очень многодневной.

Я опять бросила взгляд на журналистов. Лео заметно нахмурился, и на его лице сразу написался бег мыслей. Видимо, тоже хочет составить список требований – для того, чтобы остаться здесь в одиночестве.

– Но как же ваша рана, Мичлав?..

– Мы не завтра отправляемся, и даже не послезавтра. Сперва надо подготовиться.

– Разве мы не должны торопиться?

– Должны, но не на убой, – наконец он протянул мне планшет с открытой на нём многосложной схемой. – У нас есть некоторое превосходство перед зверем, но надо его расширить. Тогда охота займёт меньше времени, и твой вопрос о повышенной опасности тоже разгладится. Читай, что нам там нужно.

Взяв планшет, я побежала глазами по этапам подготовки и вылазки. И тут же, на первых же строчках, взвыла не своим голосом:

– Собрать ещё один излучатель?!!

– Во-от именно, – осклабился Мичлав.

Итак, помимо прочих заморочек, о которых лучше рассказать позже, наставник решил не обходиться стандартным списком преимуществ современного человека перед квазиантропом. И он не готов был удовлетвориться даже теми усовершенствованиями и нововведениями, над которыми сам работал предыдущий год в Мастерской. Он решил воспользоваться главным на сегодняшний день козырем – модулирующим излучением.

Сперва я пришла в ужас от того, как можно использовать мой аппарат в охоте. Облучить радиус в два километра и просто перестрелять беззащитных зверей. Это было ещё более низко, чем то, что мы делали обычно. Но Мичлав представил всё с иного ракурса. Мы всё равно идём на устранение ночью. Не лучше ли усыпить зверя покрепче? Так он будет меньше мучиться. Днём охотиться, как обычно, не будем. Такой метод гуманнее и по отношению к квазиантропам, всё равно осуждённым на смерть, и к нам самим.

– Если бы речь не шла о Третьей Полосе, мы бы заморачиваться не стали, – сказал напарник. – Но там всё будет слишком непросто. Должно быть непросто, если я врубаюсь правильно. Днём мы будем наблюдать за тем, что там происходит (это понадобится для дальнейшего решения вопроса с «родительскими» мутациями на Третьей Полосе), а ночью будем безболезненно зачищать территорию. Безболезненно для всех.

Журналисты посредством Лео тоже в конце концов вступили в дискуссию. И они были на стороне Мичлава. Это же так логично! Да, очень логично… И даже кажется, что действительно гуманнее… Но меня не отпускало смутное чувство тревоги. Разве хотела я чтобы излучатель так использовали? Делать зверя беззащитным и убивать его без лишней опасности для себя?

Но с другой стороны, приговор всё равно неизбежен. Пока неизбежен – до поры, когда бескровная охота не будет разработана и не станет системой.

Я просто боюсь, что из этого может вырасти какая-нибудь иная система… Не та, что задумана сейчас.

Вспомнилось то, что мы сделали с Севолием, и сердце сжалось. Я осознаю меру ответственности за изобретение, которое преподнесла современному миру. И понимаю, почему эта технология была запрещена раньше. Но ведь человек изменился. Он теперь совершенно другой. Ошибки предыдущего подвида мы помним слишком хорошо, потому что наш эволюционировавший мозг способен содрогнуться от сочувствия и сострадания, способен ощутить даже прочитанную боль, как собственную.

Теоретически человек не будет способен применить излучатель во вред себе или кому-либо ещё. Но… что считать вредом?.. Вот только сейчас, всего десять минут назад, мы обосновали, что всё из гуманных целей и соображений безопасности…

«– Неужели при нынешнем уровне науки невозможно придумать какое-нибудь другое оружие против этих несчастных? Какое-нибудь более… честное…

– Честное – оружие? Малыш! Честного оружия нет и никогда не было в мире. Если бы оружие было честным, оно бы не выполняло своей главной функции. Право сильного, право умного – это уже нечестно – в каком бы виде оно не исполнялось.»

Мы с Мичлавом уже обсуждали эту тему, ещё в первом рейде, когда я была агеном. Прошло два года и куча событий – не изменились ни мои сомнения, ни его философский взгляд.

Несмотря на то, что я согласилась со всем, о чём говорил глава миссии, эти сомнения продолжали ворочаться в моей душе даже когда мы разошлись по углам, чтобы передохнуть перед конференцией с городом. Настроение превратилось в мутную взвесь в голове. Остальные члены команды были согласны с Мичлавом и недоумевали почему логичная мысль использовать излучатель в обычной охоте не пришла нам раньше. Но для меня это не являлось плюсом. Что они понимают… Но Мичлав отвратительно прав, он пользуется возможностью продвинуться в решении квазиантропной проблемы, обеспечивает безопасность специалистов и делает шаг в сторону исследования «родительских» мутаций.

А я – рефлексирую. Опять.

Немного страшно упустить из рук то, что пытаюсь сделать. Так я думала, вяло приводя себя в порядок в своём модуле. Хотелось придать лицу оттенок жизни после перенесённой болезни и проблем – взятая с собой косметика оказалась кстати. На устройстве звучал глубокий блюз-рок, совершенно не вяжущийся с солнечной погодкой, вернувшейся на остров, зато прекрасно подходящий к моему меланхолическому настроению. Но кое-кто знал, как меня из него вытряхнуть.

– Ты приуныла, я смотрю, – сперва его голос прокатился под потолком, затем он сам взошёл внутрь.

– Да так… – пожала плечом, не отвлекаясь от зеркала. – Боюсь применить излучатель неверно…

– Всё под нашим контролем, девочка, – проговорил Мичлав, парой прогулочных шагов пересекая расстояние от входа до коек. – Под твоим и моим. Мы теперь боссы.

– Сейчас да… А потом?

– А потом посмотрим. Прихорашиваешься? А ради кого, прости? – он решил сменить тему. – Ради кудуцких начальников? Чёрт… Ради меня ты так ни разу и не приоделась.

– Приоделась, – вздохнула мрачно, – на ваш день рождения.

– А! – напарник шумно поскрёб щетину, которую и не собирался сбривать. – Но, мнится мне, это произошло ради «Пика Вехемы», а не ради меня. Эх, надо думать, то платье ты с собой не прихватила.

– Не пришло в голову! – тут я уже посмеялась, благоразумно убрав карандаш от лица.

– Жаль, жаль… – покивал Мичлав, оглядываясь на свою сбитую койку. – Оно было красного цвета, верно? Когда мы вернёмся, я тебя попрошу в нём прийти на приём – приём в честь ухода Старика и моего пришествия ему на смену. Договорились?

– Как пожелаете, наставник. Мне не сложно. Вам кажется, что в газетах я в красном буду лучше вас оттенять? Или как-то по-особому влиять на психику зрителей?

Охотник с досадой фыркнул.

– Мне твоего влияния на мою собственную психику хватает… – бросив это за плечо, он принялся сгребать со своей койки постель.

– Да ладно вам обижаться, – я немного удивилась. – Или скажете вдруг, что не заботитесь об эффектах? В том числе и меня для этого используете. Нет, я не против, я уже смирилась. Но, признайтесь, всё-таки полезть на Третью Полосу именно сейчас вы решили ради публики? Чтобы занять место Главы ещё более феерично?

Он оглянулся, но ответного взгляда не получил.

– Эй, я разве виноват, что всё, что я делаю, производит фурор? – протянул лениво. – Лучше предъяви претензии тем, кто не умеет жить и работать.

– Уж не обо мне ли самой речь?

– Аха-ха, если ты не умеешь жить и работать, то это будет моя вина. Ты же до сих пор мой ученик. И я тебя должен всему учить.

– Да расслабьтесь, наставник, вам нужно отдыхать от раны. Переезжайте спокойно в свой модуль, там вам никто не будет мешать. Вы же за вещами пришли.

– Не только, – Мичлав отбросил свёрнутую постель и оскалился на меня, – вообще-то нам с тобой нужно решить на что же мы спорим. Прослезятся ли заказчики ради нескольких квазиантропов или нет.

– Мне с вас нужна ещё одна шоколадка, – отложив коробочку с косметикой, которая совершенно не вязалась с походной обстановкой, я принялась разглаживать волосы расчёской. – Мои запросы просты.

– А вот мои не очень, – пророкотало сверху. – Давай, знаешь-ка, что сделаем?.. Я при заказчике спорить не буду. Не буду их перетягивать, говорить, что надо зачистить больше. Только скажу, что есть два варианта. Стандартный и твой. А ты уже топи за себя, как считаешь нужным, обосновывай им свою точку зрения. Там будут квазиантропологи и прочие учёные головы – вот они вместе все и решат, что нам делать.

– Спасибо, конечно, – я насторожилась. – Понятно, что вам всё равно, какое решение они примут. Но тогда зачем спорили?

– Просто хочу повысить ставку. Потому что ты не согласишься на это, если я немного не уступлю. Да и нечестно выйдет – мне реально плевать, а для людей мой авторитет в таких вопросах пока перевешивает твой, сокровище моё, поэтому они согласятся со мной. Так что я буду молчать, шансы сравняются, а взамен мы с тобой бросим на кон кое-чего побольше.

– Это чего же?..

– Моё предложение – если проиграешь, то позволишь мне на пять минут распустить руки.

Глава 5

Я обернулась будто выстрелила. Но то, что я собралась презрительно сказать, Мичлав остановил подняв ладони.

– Хочу продемонстрировать тебе (опять), что бояться их не нужно, только и всего. Должен же я тебя каким-то образом приучать к этой мысли, вот и покажу наглядно, раз нам предоставляется такой случай. Всего на пять минут. Лучше бы на десять, конечно, ну да хоть так.

Положив обсуждаемые руки на пояс, он усмехнулся, готовый отражать моё нападение. У меня же язык отнялся. Точнее, сгорел от возмущения, а пепел рассыпался по льду, сковавшему колени.

– Что, не хочется рисковать? – Мичлав прошёлся взглядом по моим волосам и напрягшейся спине. – Ну да, шанс выиграть у тебя невелик.

О, ну конечно! Перетянуть заказчика на свою сторону я, разумеется, не смогу!

– Ну что скажешь, сокровище? Отменяем спор?

Эта кривоватая снисходительная улыбка была просто невыносима.

– Не отменяем, если и вы моё условие примете, – я закусила удила. – Если они со мной согласятся, вы больше никогда, НИКОГДА, не будете возвращаться к одной неприятной для меня теме. И вы это не просто пообещаете, а потом опять не выполните. Вы наконец примете мой ответ «нет» – раз и навсегда. И переключите своё внимание на кого-нибудь ещё. Если, конечно, вы в состоянии держать слово. Простые обещания у вас хромают, это уже ясно.

Теперь охотник поскрёб в затылке, раздумывая над предложением.

– Ну, девочка, обещать на эту неприятную тему очень сложно, я уже говорил… Ладно, договорились!

Он протянул руку, а когда я по ней пренебрежительно хлопнула, попытался поймать. Но я оказалась проворнее и избежала ловушки.

– Аха-ха, ну всё, мы опять враги, да?

– Нет, из-за таких-то глупостей… – я опять отвернулась к зеркальцу.

– Глупостей, да. Но учти, девочка, пять минут полнейшей послушности. Ясно?

– Учтите и вы – я свалю из Ассоциации, если и на этот раз вы будете испытывать сложности с обещаниями.

Взгляды наши опять схлестнулись.

– Впрочем, излучатель я вам оставлю, беспокоиться не надо.

– Фух, от сердца отлегло, – чуть задев кулаком моё плечо, охотник наконец сгрёб подмышку своё барахло и, усмехаясь, покинул помещение.

Да чтоб!.. Да ты!.. Видит Бог, я действительно пошлю к чертям и его и охоту, до какой степени меня это всё достало! Сделала раз, сделаю и второй! Если что.

Конференция прошла в навигационной. Длилась она два часа, и участвовало в ней много народа. Разговор шёл в основном между Наместницей и Мичлавом – представители власти должны разбираться в квазиантропном вопросе не хуже, чем в экономическом или административном. Но лица от промышленности и, конечно, квазиантропологи тоже присутствовали. Первые отслеживали интересы своих предприятий, а вторые должны были консультировать по науке. Но на деле они скорее удостоверяли правильность мичлавских выводов. Хоть он сам мог их поучить, всё-таки его слова и намерения кто-то должен был подтверждать – на всякий случай.

Перед собравшимися на первом плане, разумеется, восседали мы двое. Все лица я могла хорошо разглядеть и видела, как многие с тем же интересом рассматривают нас и обстановку вокруг. Мы все пребывали в рабочей одежде, наш начальник занимал бо́льшую часть кадра и выглядел совершенно некорректно – даже не сменил майку на футболку и не побрился. Наверное, демонстрировал, в каких спартанских условиях мы тут работаем.

Лео и Рем опять присутствовали за нашими спинами, и журналист был счастлив ловить каждое слово. Ведь, как выяснилось, местная пресса ещё не в курсе намечающейся конференции. И, кроме него, посторонних ушей тут нет! Соответственно, он первым может сообщить миру, что рейд на Кудуце продвинется аж на Третью Полосу, в самое пекло. А также он первым объяснит обывателю, что это вообще означает. Когда Лео уточнил у Мичлава насчёт наличия прессы на связи и получил отрицательный ответ, он мигом засветился и даже брякнул:

– О, Боже, да я вас люблю!

– Тьфу ты чёрт, – Мичлава это не обрадовало, – только не думай, что я позволю тебе хоть слово об этом сборище послать в свою газетёнку! Только когда всё будет сделано.

– Но господин Мичлав!..

– И только поэтому я тебя не вышвырну за дверь! Чтобы написал, но не сейчас.

– Но на острове об этом наверняка прознают и!..

– Сплетни – не моя проблема.

Лео пришлось умолкнуть ради того, чтобы не оказаться изгнанным. Но он явно собирался продолжить спор после конференции.

Ответственные лица довольно быстро одобрили смену стандартного плана. Для начала мы просветили их насчёт полученных результатов – рассказали, что полоса отчуждения прекрасно работает, напомнили её протяжённость и что именно там происходит. Они даже увидели трансляции с камер. Вид зверя всех просто заворожил. Правда, не все могли понять по картинке, как сильно отличается новое поведение квазиантропов от старого. Вот тут как раз пришли на помощь квазиантропологи – своими восторгами они убедили остальных, что знаменитое излучение в самом деле работает. Поэтому, объяснив преимущества и важности, мы быстро получили добро на помилование Первой Полосы, пусть она и ближе к городу. Но все вполне уверовали, что с излучателями Кудуцу ничего не грозит, а значит, действительно пришла пора зачистить дальние территории. Это будет крайне полезно для будущего (как опять-таки подтвердили квазиантропологи).