Гонки без финиша

Бар заполнен людьми, распивающих дорогие напитки. Воздух здесь буквально пропитан алкоголем и чем-то еще – пахнет здесь вульгарно, но приятно. Это начинает меня немного расслаблять.

– Вот ты где, -раздается голос Аманды, когда она добирается до меня и занимает место за барной стойкой рядом со мной.

– Привет, -произношу я, изучая барную карту.

– Здесь очень вкусный коктейль «Морская Бездна» и «Снежная Лавина», – советует она, помогая определиться с выбором.

Я делаю заказ и поворачиваюсь к девушке на стуле.

– Расскажи мне того, чего я не знаю, -прошу я и слабо улыбаюсь ей.

Я знаю, что прошу сейчас ее о многом или о чем-то невозможном. Или даже о том, что может принести ей боль. Но мне так хочется знать все: как Ник жил все это время, как он снова вернулся в спорт после аварии и как начались их с Кортни отношения.

– Например? -Аманда так же слабо улыбается мне и изгибает одну бровь, глядя на меня.

Подставив ладонь под лицо, я задумчиво отвожу взгляд на барную стойку. Ответ напрашивается сам по себе.

– Как Кортни и Николас начали встречаться?

Аманда удивляется моему вопросу и несколько раз моргает, когда тоже отводит взгляд в сторону.

Нам приносят наши коктейли, и мы вместе делаем большие глотки. Похоже, что этот вечер невозможно провести без алкоголя в крови.

– Это довольно долгая история, -начинает она. -В общем, когда Ник только реабилитировался после аварии, Кортни подставила ему свое плечо. Она всегда была рядом с ним: и в тяжелые и в легкие периоды его жизни. Как-то все так сложилось, что через несколько месяцев Кортни сообщает прессе, что они встречаются. Это были громкие заголовки в журналах. Ну и только спустя несколько лет брат решился на предложение. Они выглядели безумно счастливыми. Да и сейчас их отношениям можно только позавидовать.

Укол ревности вонзается в меня. Хотя это неправильно ревновать Кортни к Нику, когда я сама уже успела выйти замуж и теперь начать бракоразводный процесс. Я не пример для подражания или радости.

– Звучит трогательно, -улыбнувшись, отвечаю я и делаю еще один большой глоток.

Я осушаю бокал за четыре глотка. После «Морской бездны» я прошу обычный виски с колой. Мне нужен градус покрепче, чтобы пережить сегодняшний вечер.

– Тяжелый был день? -спрашивает Аманда, потягивая свою Маргариту.

– Ну…Не каждый день тебе приходится организовывать свадьбу своему бывшему парню.

– Ох, представляю насколько это может быть тяжело.

Я, конечно, сомневаюсь, что она может представить масштаб моей боли, но спасибо ей за сопереживание.

Мне подают мой виски, и я снова делаю большой глоток.

– Почему ты не расскажешь мне о Корбине Эшли? -Вдруг меняет она тему.

– Потому что эта история ничем не примечательна, – ухмыльнувшись отвечаю я.

– Как это непримечательно? Открою тебе секрет: Ава несколько месяцев утирала слюни по нему, когда она случайно наткнулась на список Форбс.

Я подавляю удивленный смешок. Вот это да! Ава всегда казалась мне тихоней, но с очень сильным характером. В отличии от своей сестры, Ава никогда не гналась за парнями в школе. Отношения тогда ее интересовали в последнюю очередь.

– Он ведь действительно красивый мужчина, имеет приличное состояние и занимается таким романтичным делом, -описывает Аманда, пряча улыбку за бокалом.

Я пожимаю плечами, потому что я прекрасно знаю, что скрывается за этой красивой упаковкой. Его красота – пожалуй один из немногочисленных его плюсов. С этим я, конечно, поспорить не могу.

– Почему вы разводитесь? -осторожно спрашивает она.

Виски заканчивается, и я прошу бармена повторить, но уже без колы. Кажется, здесь нужно еще больше алкоголя, чтобы я смогла открыться.

Раньше Аманда и Ава хранили многие мои секреты. Я знала, что им можно доверять, несмотря на то, что они значительно младше меня. Такую близость я не смогла обрести со своей сестрой, и это было очень обидно.

– Как выяснилось, за его красивой маской, скрывается самое настоящее чудовище, – признаюсь я, делая глоток напитка.

Жидкость обжигает мое горло, и на языке остается приятное сладкое послевкусие. Почему-то виски всегда идеально подходит под тяжелые моменты жизни.

– Что ты имеешь ввиду? -нахмурив брови спрашивает Аманда.

– Я не думала, что человек под алкоголем может вытворять ужасные вещи.

Я машинально прикасаюсь к своей щеке, где все еще есть небольшой желтоватый след от синяка. Благо меня спасают мои волосы, которые хорошо справляются с маскировкой.

Рука девушки дотягивается до моего лица, убирает волосы, а потом глаза Аманды увеличиваются.

– Он поднимал на тебя руку? -спрашивает она довольно громко, чтобы сквозь шум музыки люди, сидящие близко с нами, могли услышать ее вопрос.

– Бывало разное, -увильнув от ответа, говорю я.

– Какой ужас. Ты подала на него в суд?

Я отрицательно мотаю головой.

– Видишь ли, мой характер не подарок. Я часто вступала с ним в перепалки. Я не могу назвать себя жертвой домашнего насилия, потому что в его поступках есть моя вина.

– Например, за что он ударил тебя последний раз? – резко обрывает она.

– За то, что я была против превышения бюджета молодоженов на свадьбе их мечты. Я ясно понимала, что лишние траты доставят им большие неудобства, поэтому я предложила не менее проигрышные варианты, но Корбин только разозлился на меня, ну а дальше…Через тридцать минут я объявила ему, что ухожу от него, – рассказываю я и допиваю второй стакан виски.

Ищу глазами бармена и, когда он замечает меня, то понимающе кивает. Через несколько секунд передо мной появляется третий стакан с виски.

– Даже если ты не соглашаешься с его мнением, это не прощает его ошибки. Ты не просила поднимать на себя руку. Это было его решением.

– Возможно, и так. Просто в некоторых наших ссорах я чувствовала свою вину. Многие жертвы соглашаются со своими мужьями и повинуются им. Я же не из тех девушек. Я не всегда буду терпеть то, что мне не нравится. Я действительно скучала по Корбину, когда мы ночевали порознь. Это была отравленная любовь, которая не привела бы нас ни к чему хорошему. Даже появление ребенка не помогло бы нам.

– Какой ужас, Брук. Мне очень жаль.

Я смахиваю слезы с щек и стараюсь выглядеть не такой уж и разбитой. Не люблю, когда меня жалеют. С детства мне вселили, что жалость – для слабаков.

Аманда решает, что танцпол и громкая энергичная музыка смогут улучшить мое настроение, так что я соглашаюсь почти сразу. При этом я выпиваю еще один стакан чистого виски для храбрости и раскованности.

Выпитый алкоголь уже гуляет по моей крови, я ярко это ощущаю. Покачиваясь и глупо смеясь, мы танцуем с Амандой, привлекая к себе нежелательные взгляды мужчин. Кто-то подходит ко мне и предлагает вместе потанцевать, кто-то другой с чего-то решает, что имеет полное права трогать меня. Отстранившись от последнего, я пытаюсь найти Аманду среди толпы. Нахожу ее в объятиях очень красивого и очаровательного мужчины, который не вызывает в моей голове и намека на красный флаг.

Я слабо улыбаюсь и удаляюсь к бару, чтобы сделать очередной заказ. Бармен обеспокоенно подает мой заказ, интересуется нужна ли мне остановка, на что я отрицательно мотаю головой и проглатываю еще один стакан.

Моя чаща трезвости со стремительной скоростью пустеет, наполняя чашу алкогольного опьянения.

Я наблюдаю за Амандой, ожидая, когда ее взгляд встретиться с моим. И когда это происходит, я просто машу ей рукой и шепчу «пока».

Оставшись в своем одиночестве, я плетусь на улицу. Мне везет, и свободное такси соглашается подвезти пьяную девушку, поведясь на мои щедрые чаевые.

Стараюсь не смотреть на быстро меняющуюся картину за окном, потому что и без этого в моих глазах все плывет. Что ж, виски гораздо сильнее влияет на меня, чем шампанское и вино.

Бен не встречает меня за стойкой в холле дома. Я грустно фыркаю, потому что хотела попросить его сопроводить до моей квартиры – я буквально стою на ногах. В лифте я держусь за перила, чувствую, как алкоголь все больше овладевает мной.

И дойдя до своей двери, я прикладываю карту. Дверь не открывается. Прикладываю снова, и ничего не меняется. Еще раз семь делаю то же самое, но карта как будто размагнитилась.

– Какого фига ты не открываешься? -бурчу я.

Я пытаюсь подергать дверь за ручку, но нет, дверь закрыта. Неужели моя дверь сломалась?

Ладно.

Я подожду до утра под этой дверью, когда наш ремонтник выйдет на работу. Сейчас всего лишь два часа ночи. Мне нужно подождать всего лишь каких-то шесть часов.

Облокотившись о противоположную стену, я опускаюсь на пол со шлепком. Подтягиваю колени к себе и утыкаюсь в них лицом, бурча себе под нос слова недовольства.

Я рада лишь одному – меня не тошнило. А значит, мне не понадобится в ближайшее время искать туалет.

– Брук? -слышу я сонный голос Ника.

Я поднимаю голову и морщусь от резкого света из квартиры. Стоп…свет из моей квартиры? А что, собственно, Николас Харрисон делает в моей квартире?

– Ексель Моксель. Что ты делаешь в моей квартире? – возмущаюсь я, пытаясь встать на свои ноги.

Получается коряво, и я чуть не падаю обратно на своих каблуках, но крепкие и о-очень приятные руки меня подхватывают вовремя.

– Это моя квартира, Лоусон. А ты, похоже, пьяная в стельку, – замечает он.

Я смеюсь ему в ответ, разглядывая его красивое личико. От его прекрасного личика я расплываюсь в детской блаженной улыбке.

– Да, я чертовски сильно напилась, Николас Джеймс, – отвечаю я ему и похлопываю ладошкой его по щеке.

Я едва могу стоять, мир вокруг качается, а приятный голос мужчины сводит меня с ума.

Ник поднимает меня на руки в момент, когда я чуть не упала.

Следом тошнота неожиданно настигает меня.

– Ник, -тревожно произношу я, затыкая рот рукой. – Мне нужно…

– Ох, ни слова больше, Лоусон, -ворчит он и относит меня в свой туалет.

Он убирает волосы с моего лица, пока я обнимаю белого друга. Ник пытается как-то приободрить меня, но звуки моего организма перекрывают его. И когда все содержимое выходит из меня, я отползаю от унитаза. Снова утыкаюсь в свои ноги и плачу навзрыд. Плачу так, будто вместе со слезами из меня выходит все, что накопилось за последнее время. Хуже всего то, что эту слабину я даю, сидя на полу в квартире бывшего.

И вот мы снова вместе, снова в туалете, снова Ник помогает мне, пока мне плохо. Мысль о том, что Ник рядом – греет мое эго, а мысль о том, что я опять опустошаю свой пьяный желудок вместе с ним – удручает меня.

Глава 11

9 лет назад

Наша дружба с Отем началась самым принужденным путем. Почему до этого мне никто не сказал, что Бейли как раз-таки и руководила в школе всем этим цирком. Да, именно под цирком я подразумевала организационный комитет.

Эта девчонка делала всякую чепуху, пытаясь выехать на ней, чтобы выглядеть в наших глазах истинным лидером. Но у меня это вызывало лишь смех. Я пыталась поспорить с ней в каких-то местах, за что я потом выслушивала минутное возмущение. Но однажды Отем поддержала мою идею.

И за это теперь только мы вдвоем были вынуждены после собрания раскрашивать декорации для зимнего бала. Пускай мои художественные навыки не выделялись ничем особенным, мне нравилось, что это время я проводила ни дома, ни в ресторане со своей семьей, где должна была быть в это время сегодня. Я была с Отем, мы вместе делились чем-то сокровенным, а потом смеялись над этим.

Время незаметно перевалило за девять часов. Я зевнула, после того, как Отем сделала то же самое.

– Похоже, мы обе сильно вымотались за сегодня, – улыбнулась она мне.

– Кажется, на сегодня хватит работы, -согласилась я.

Мы начали собирать краски и всякие художественные принадлежности в то время, когда за окнами класса раздался автомобильный гудок. В школе уже никого не было, кроме парочки скучающих охранников.

– Должно быть, это Уилл, -предположила Отем, подбежав к окнам.

Она выглянула из окна, а в следующую секунду фары сверкнули дальним светом, чуть не ослепив нас.

– Да, это он. Хорошо, что нам по пути, -обрадовавшись, сказала она.

Через две недели намечался мой день рождения. Родители спросили, какую машину я бы хотела иметь. Прошу заметить, они даже не спросили, что именно я бы хотела получить на свое восемнадцатилетие. К счастью, я так обожала машины, что даже обрадовалась их вопросу. Идею с Камаро папа сразу расщепил в щепки и выкинул в мусорное ведро. В тот вечер мы сидели в его кабинете. Он повернул ко мне монитор своего компьютера и сказал, чтобы я выбрала, машину, которая мне нравилась больше всего. Mercedes gla 250, Fiat и lexus es. Последняя машина выглядела слишком мужской, средняя больше походила на машину для смурфа, а первая показалась мне лаконичной и женственной. Папа будто бы знал, какую машину я выберу из предложенных. Ну или просто сам решил, чтобы именно Мерседес был у его старшей дочери.

Так что я ждала этот день очень сильно, потому что мне очень хотелось иметь свою машину, как и большинство других подростков. Была одна проблемка – у меня еще не было прав.

Уилл с таким красивым поцелуем встретил Отем, что я не заметила, как пялилась на них в открытую.

– Вообще-то, мне нужно в другое место, – сказала я, когда Уилл неловко посмотрел на меня.

Эта парочка отлипла друг от друга, как только слова сорвались с моих губ.

– Значит, мы подбросим тебя до нужного места, – предложила Отем.

– Спасибо, но Эндрю меня уже ждет, -ответила я и кивнула в противоположную сторону, где стояла машина брата.

Уилл тут же повернул головой и помахал своему другой рукой, на что в ответ брат так же помигал ему фарами.

Мои родственники уже давным-давно сидели за столом. К слову, я так еще и не встретилась с ними за несколько недель, что мы уже живем в Нью-Йорке.

– Что на тебе надето, Бруклин Лоусон? -с критикой в голосе спросил Энди, когда я села в машину.

Я окинула взглядом свои джинсы-трубы и короткую толстовку с надписью «Я всех вас люблю». И фраза эта имела совершенно обратный смысл.

– О чем ты? Моя толстовка очень даже в тему сегодня, разве нет? – с насмешкой спросила я.

– Ты очень сильно огорчишь семью, -выдыхая, ответил он.

– Да, я не собиралась выряжаться, будто я из королевской семьи, – возразила я. – Вам, мужчинам, легко говорить о нарядах. Вы ведь всегда на всех официальных мероприятиях наряжаетесь в смокинги. И не краситесь по несколько часов, чтобы затмить других.

Эндрю нервно поправил бабочку на шее и прочистил горло. Возможно, поэтому он не вышел из машины, чтобы поприветствовать друзей. Энди и Киллиану не свойственен весь этот официальный дресс-код.

Просто повторюсь: братья играют по правилам, я же – против них.

Ресторан находился в самом центре Нью-Йорка. Судя по тому как хорошо и превосходно он был украшен снаружи, можно было говорить о том, что это заведение посещали важные особы города. Тут-то я и вспомнила о своем наряде, который от слова совсем не вписывался в параметры этого места.

Брат ухмыльнулся, когда мой взгляд со страхом задержался на семейной паре, выходящей из ресторана на улицу. Эти люди были одеты в самые дорогие брендовые вещи. Впрочем, кажется, у меня появилось оправдания. У меня действительно не было брендовых вещей. Большинство моей одежды на выход было сшито на заказ, по индивидуальным пожеланиям. Чего не было на мне сейчас. Моя простая одежда совершенно не вписывалась в эту картину.

Швейцар открыл нам двери, внимательно оглядывая меня. Могу представить, какие мысли у него зародились в голове, увидев меня.

Мы прошли внутрь. Большие потолки были украшены лепниной и (уверена на все сто процентов) золотом. Круглые столы, изготовленные из, очевидно, дорогого камня. Про прочий дорогой и роскошный декор уже не хотелось бы говорить.

Родители заметили меня первыми. Мама, затаив дыхание, осмотрела мой наряд, а папа смиренно поджал губы в полоску, мельком поглядывая на бабушку с дедушкой. Вторыми меня замечают семья тети, маминой сестры. Потом семья папиной сестры. И напоследок, бабушка с дедушкой. Как и все остальные, они встают со своих мест. Я поцеловала бабушку и дедушку в щеку, как это всегда полагалось при встрече. Они держались холодно, как и всегда.

Под их взглядами я начала понимать, насколько ничтожно выглядела перед ними. Уж лучше бы я не переодевалась в обычную одежду после школы, уж лучше бы пришла сюда в школьной форме, чтобы никому не создавала лишних и ненужных вопросов. Сейчас я чувствовала себя некомфортно в своих джинсах.

Внутри возникло трудно преодолимое желание сбежать отсюда.

– Где ты была, Бруклин? -спросила бабушка, указав на меня рукой, в которой была та салфетка.

Эндрю отодвинул мне стул и, как джентльмен, помог сесть за стол.

Сидя между братьями, мне казалось, что я просто попала в какой-то кошмар.

– В школе, помогала украшать зал к вечеринке, – коротко пояснила я без лишних эмоций и слов.

– Можно было и поприличнее одеться.

– В платье мне было бы неудобно лезть на стремянку и делать свою работу, – возразила я, потянувшись за стаканом воды.

Я моментально перевела взгляд на маму, которая опустила свой взгляд вниз. Я снова создала ей новые проблемы, а значит дома меня ожидает новая тирада. Зато моя младшая сестра в свои тринадцать выглядела куда более подходяще, чем я. И я буду ужасной лгуньей, если скажу, что она мило мне улыбнулась после слов бабушки. Нет, это была вовсе не милая улыбка. Это была поддевка. Маленький подросток ужасно любил, когда старшие нападил на меня. И эта ее нелюбовь всегда была мне непонятно.

Бабушка ни на секунду не отвела от меня своих глаз, пока мы в течении двадцати минут употребляли первые блюда.

Мне хотелось сказать: «Я тоже рада видеть тебя, бабушка», «Мне так тебя не хватало», но все мои слова застряли где-то в горле. Мне не хватит всей моей силы, чтобы вытащить их и снять с языка.

Наши отношения с семьей никогда не блистали чем-то хорошим. У меня в памяти мало хороших воспоминаний. В детстве я была очень непоседливым ребенком, и вместо поощрения со стороны семьи, я получала от них грубые, обидные слова, которые разбивали мое сердце. Их поступки тушили во мне весь свет, и я стала реже улыбаться, радоваться каким-то событиям. Позже я просто начала выстраивать вокруг себя стены из скорлупы – они прятали меня, но защитить от удара не могли. И теперь я уже не знала, где тот маленький ребенок с ясными и озорными глазами. А я ведь помню их и видела на старых фотографиях. Кажется, что это маленькая незнакомка на семейных фотографиях, а не я в детстве.

Еще до отъезда во Флориду, я часто бывала в доме бабушки и дедушки. Наблюдала, как бабушка пытается найти подходящий рецепт для нового десерта. Мне было интересно. Правда. Но каждый раз, когда мой интерес порывался наружу, бабушка тут же толкала его обратно, говоря мне, чтобы я не мешала ей. Хотя, теперь они требует от меня, чтобы я шла по стопам родителей и занимала свое полагающееся место в семейном бизнесе.

Я не похожа на своих братьев, на своих старших сестер, которые уже работали на компанию. Наверное, в нашей семье я и была гадким утенком. Глядя на других детей, я прекрасно понимала, что я не обладаю и долей того, что есть у них. Может, мои братья еще те болваны, но я ни разу еще не упоминала, что Эндрю отлично разбирается в математике и гуманитарных науках, а Киллиан профессионально увлекается боксом и имеет высокие достижения. Мои старшие сестры являются победителями олимпиад в области экономики. Да чего уж там, даже моя младшая сестра уже проявляет свои высочайшие знания в высшей математике!

А я? Я просто плыву по течению и получаю палкой по голове просто за то, что являюсь бременем для своей семьи. Кто-нибудь уже пожалел о том, что я появилась на свет. Уверена, раз сто.

– Брук, расскажи нам чем ты занимаешься?

Тошнота уже на автомате поднимается к горлу. Я откладываю вилку в сторону. К еде я даже не притронулась, хоть и выглядит она аппетитно.

Тетя, папина сестра и самая старшая тетушка, смотрит на меня довольно милым и приятным взглядом. Я задумываюсь, по бабушкиному велению или по своему желанию, она задала этот вопрос? Тетя Элли всегда была добра ко мне, насколько я помню ее.

Мне было семь, когда мы с семьей переехали во Флориду. Все, что было до этого, смутно хранится в моей памяти. Кажется, что теперь мы будто заново знакомимся друг с другом.

– Я состою в школе в организационном комитете, помогаю ребятам с организацией мероприятий. Скоро будет зимний бал, мы усердно готовимся к этому.

Киллиан фыркнул от моих вежливых и милых слов. Ну он и получил пинок под столом.

– Звучит интересно, -поддержала меня Дебби, хотя в искренности ее словах я могла бы начать сомневаться.

С Дебби и Тайлой у меня никогда не было близких отношений. Во мне они, возможно, всегда видели соперницу, хотя должны были рассмотреть ее в лице моей сестры. Братья издевались надо мной, потому что я была слабым звеном в этой семье. Как-то вот так…

Мой взгляд встретился с взглядом Дебби, на несколько секунд мы смотрели в упор друг на друга. И мои шестеренки правильно сообразили. Она лишь подшутила надо мной. Конечно, организация мероприятий не равняется с руководством огромного семейного холдинга.

Тайла заметила, что между мной и Дебби нарастает конфликт, и решила вмешаться:

– Брук, ты уже участвуешь в экономических олимпиадах?

Да вы что, блин, издеваетесь надо мной?

Я сжала вилку в кулаке.

– Нет, потому что мне это не интересно, -честно ответила я и смело улыбнулась ей в лицо.

Невольно мой взгляд потом встретился с взглядом моих родителей. Нужно ли мне снова говорить, что они полны разочарования ко мне?

Наверное, я могу понять родителей. Ведь они столько усилий прилагают к тому, чтобы я стала высокообразованным человеком, получила высшее образование в лиге Плюща, а я вот так в открытую говорю, что мне это неинтересно. Я бессовестный человек.

К моей удаче через какое-то время все переключились на более важные разговоры. Глотнув воды, я обвела стол взглядом. Мои сестры были одеты, как с иголочки. Их темные волосы идеальными волнами спадали на плечи. Моя младшая сестра могла спокойно встать в один ряд с кузинами. Братья не отставали от них. Конечно, тут еще и гены сыграли хорошую роль.

А потом я вспомнила себя. У меня тоже были темные волосы, но красота? Я определенно была ничем не примечательной. Обычным гадким утенком в большом красивом семействе.

Моей любимой кинозвездой всегда была Ханна Монтана. В детстве я никогда не упускала возможности посмотреть сериал, когда его транслировали по телевизору. Я настолько полюбила Майли, что мне всегда хотелось быть похожей на нее. Мне так сильно хотелось иметь свою вторую жизнь, в которой мною все восхищались.

Мне нечего было терять, семья и так уже имела обо мне самое «прекрасное» мнение и представление. Кажется, еще ниже падать мне некуда.

Я достала телефон из-под стола и открыла чат с Ником. Думаю, что он стал бы идеальным партнером в преступлении.

Я: Занят чем-то важным?

Отправив сообщение, я позабыла, что сижу за одним столом со своими родственниками. Им есть дело до меня, когда речь заходит о моих достижениях. Сейчас же, когда им уже все известно, им больше нечего спросить у меня.

Впрочем, ответ Ника не заставил меня долго ждать.

Ник: Ты опять что-то затеяла? Снова хочешь сбежать от семьи?

Я: Хочешь стать моим Клайдом?

Ник: …

Моя улыбка слетела с лица, но когда я увидела пляшущие точки, то сердце снова екнуло в груди.

Ник: Кидай адрес, БонниJ

Мне повезло, что в ресторан я пришла без сумки – мои вещи остались в машине Эндрю. Так что я легко могла пойти на уловку.

– Я в туалет, – тихо предупредила я Эндрю.

И когда брат кивнул мне, то я как ни в чем не бывало направилась в туалет. Подойдя к нему, я остановилась и убедилась, что никто на меня не смотрит, а потом просто вышла на улицу.

Свежий воздух проник в мои легкие, и я осознала, что вновь на свободе. Никто меня не душил и не завязывал узлы на моих руках. Хотя я прекрасно понимала, что вечером меня ждет расправа. Сейчас мне немного хотелось побыть Ханной Монтаной.

Спустя несколько минут к тротуару подъезжает Мустанг Ника под аккомпанемент громкой музыки. Бейонсе и Джей Зи очень круто сочетались вместе с Мустангом.

На всякий случай я еще раз оглянулась, чтобы убедиться в отсутствии хвоста. И когда я поняла, что на горизонте чисто, я села в машину к Нику.

– Ну что, Бонни, куда мы держим путь? -поприветствовал меня Ник, обнажив свои белоснежные зубы.

– Мне нужно в ближайший Валмарт, -ответила я, пристегивая ремень безопасности.

– Ты решила ограбить гипермаркет, Бруклин Лоусон? – Не веря своим ушам, переспросил Ник серьезным голосом.