Узники Азазеля

– Я вам не дорогая! – перебивает собеседника Марьям.

– Ну хорошо, извиняйте меня!

– Не извиняйте, а извините. Вы великолепно владеете рус-ским языком, даже просторечным!

– А что, если я учился в Азербайджане, то плохо долженвладеть великим русским? Между прочим, я сочинения в школе писал на одни пятерки. Вы знаете, что моей учительницей по русскому была Фарида Султановна, самая грамотная в наших Кусарах.

– Все знаю про вас: вы очень избалованный преуспеваю-щий холостяк и великолепный стоматолог, если верить словам Афины, то во всей Москве нет другого такого зубного врача. К тому же вы великолепно играете на гитаре и хорошо исполняете под нее песни Высоцкого. Ваша матушка хочет женить вас на добропорядочной лезгинке.

– А хотите я Вам исполню песню из репертуара ВладимираСеменовича?

– Если Вы хотите… – с трепетом в голосе отвечает Марьям.

Расим берет гитару, устанавливает свой мобильник на подставке и поет:

Было так – я любил и страдал.

Было так – я о ней лишь мечтал. Я ее видел тайно во сне

Амазонкой на белом коне…

Еще минут пять они разговаривают друг с другом. Афина незаметно заходит, включает детям мультики без звука, сама садится рядом с ними, чтобы не мешать общаться двум ее самым дорогим людям.

У Марьям выступили слезы. Желая скрыть свое волнение, она подзывает своего ученика:

– Сарухан, иди попрощайся с дядей.

Все дети стали громко кричать:

– До свидания, дядя! Пока!

Один сеанс общения с Москвой закончился.

– Вот бы Расим на тебе женился, – пророчит Афина.

– Афина, сначала хоть немного подумай, а потом болтай.

– Поживем увидим, но то, что ты ему нравишься, – этоточно.

– Как я могу понравиться, если я была в хиджабе.

– А зачем ты лицо перед ним открыла?

– Ну и что, он же не с ума сошел, чтобы на мне жениться.

Дети смотрят мультики, Афина берет бидоны и с Саруханом идет за водой. Теперь на телефон Марьям поступает видеозвонок из Москвы.

С экрана смотрит на нее бабушка Анна Андреевна:

– Как дела, моя красавица! Ты хоть отдохнула сегодня? Гдемоя малышка?

Марьям зовет Айлин и показывает ее бабушке.

– Ну рассказывай, мой ангелочек, как ты там поживаешь?

– Бабуля, я не ангелочек, ангелочком стала сегодня ма-лышка Гули, котолую мамаша не захотела коймить, а она тогда умейла и полетела на небеса. А меня коймит мама Афина, да еще насильно заставляет. И она называет меня плинцессой. Только какая я плинцесса без замка и без плинца?

– Ты будешь принцессой, подожди, я сейчас пойду и по-кажу твою комнату.

Анна Андреевна идет наверх двухэтажного особняка, открывает одну из комнат, приготовленную специально для правнучки. Опытный дизайнер оформлял детскую. Мебель розоватых тонов, обои с бледными розами слегка блестят позолотой в тон темно-розовых бархатных штор. На полках много дорогих кукол в красивых нарядах. Затем прабабушка открывает гардероб. Каких только платьев там нет! На полках лежит все, что надо для трех-четырехлетней девочки из богатой семьи. В углу стоят нераспакованные коробки разных размеров.

– Это все тебе, крошка моя!

– Ну вот, тепей я клошка. Говолю тебе, клошку сегодня йо-дила Гуля, она умейла, ее закопали в землю, потом у нее выйосли кйылья и она полетела на небо. Тебе тепей понятно? Бабушка, а где же комната для Айдан? Она находится в другом кололевстве?

– Солнышко мое, ты только приезжай, твоей подружкетоже все подарим.

– Бабушка, а знаешь, из какого госудайства-кололевстваАйдан? Она из кололевства Баку-Гусар. Там очень класивая койолева, а койоль во всем ее слушается. Вот скойо они издадут указ, чтобы их подданные, котолые убежали с их госудайства, вейнулись, и они их плостять. А плавитель, где ты живешь, очень сильный и мудлый…

Айлин болтала бы без умолку, но связь внезапно прервалась.

Пришли Афина и Сарухан с водой. Женщина затеяла стирку, а Марьям вместе с детьми вышла на улицу. Сарухан везет Суру в тачке, колеса гремят по камням. Так они доходят до палатки Фатимы. Хозяйка и Алибек как раз выходят из палатки. У парня вид сонный и безразличный, но его лицо озарилось широкой улыбкой, когда Сура с визгом повисла на нем. Теперь оба личных водителя Суры приступили к выполнению должностных обязанностей: экипаж весело разъезжает по всему лагерю.

– Мальчики, далеко не уходите! – просит их Фатима иберет на руки Айлин. – Какая же она красавица, наша москвичка, ну прямо ангелочек.

– И Айдан – тоже красавица! МашАллах! – добавляетМарьям, обняв девочку.

– Я атаманша! – громко по-турецки заявляет Айдан.

Все смеются, не подозревая, что их ждет завтра…

Через час, вернувшись от Фатимы, дружная семейка под руководством Афины ужинает. Едят оставшиеся с обеда плов и жареный картофель. Дети набрасываются на картофель, женщины едят плов. Пьют настоящее коровье молоко. Какой-то мужчина из соседнего поселения пришел в лагерь, отыскал палатку Доктора и в благодарность за своевременно оказанную помощь его жене принес двухлитровую банку молока, конфет, халвы и пакет сухофруктов. По настоянию Марьям гостинцами поделились с соседями.

– А малышку Гули пйоглотила огйомная змея! – громко,как мать, объявляет Айдан и показывает руками, а сама смотрит на старшего брата, который успел  с преувеличением рассказать девочкам байки Алибека, в которых сам сомневался.

– Ужас! Опять этот Алибек! Сарухан! Сколько можно го-ворить – не связывайся с этим хулиганом! – кричит Афина на сына.

– Подожди, не кричи на Сарухана, я сейчас все объясню вдоступной форме, – как всегда сдержанным тоном говорит Марьям.

Учительница садится в угол напротив хозяйственной части палатки и начинает обстоятельно, по-научному, объяснять уютно устроившимся вокруг нее детям законы природы, а Афина убирает посуду.

Через какое-то время дети утомляются и просят посмотреть мультики по телевизору, а фанатка турецких сериалов ворчит, что скоро будет ее любимый фильм.

…Москва. Восемь часов вечера. Ресторан «Сценарио» на Тверской. Здесь тихо и уютно. Два небольших зала, один из них – с маленькой сценой. На ней стоит рояль. Здесь всегда звучит живая музыка. Владимир Иванович часто посещал этот ресторан вместе с супругой или назначал деловые встречи. В делах ему сопутствовал успех. От хорошей жизни мужчина стал довольно тучным и никакие диеты ему не помогали. Но все изменилось, когда единственная и горячо любимая внучка сообщила, что едет отдыхать в Турцию с молодым человеком, а оказалось, что пара сбежала в Сирию.

Владимиру Ивановичу скоро исполнится 75, но выглядит он с недавних пор гораздо старше. Выправка военного сохранилась, но осунувшийся вид красноречиво говорит о тяжелых переживаниях. Движения пожилого человека медленны, но из-под тяжелых век голубые глаза смотрят с прежней ясностью и проницательностью человека «старой закалки». Официантка Седа подошла к старику как к очередному клиенту и вежливо предложила меню.

– Спасибо, Седа, принеси мне пока только воды.

Седа оторопела, но тут же постаралась скрыть удивление – неужели это Владимир Иванович? Всегда в приподнятом настроении, шутник, кавалер, который оставлял хорошие чаевые. Весь ресторан переживал, что же случилось у постоянного клиента и его прекрасной, доброжелательной, ухоженной жены. По слухам, какие-то проблемы с внучкой.

– Владимир Иванович! Это вы? А мы думали, что выуехали.

– Я умер, но, кажется, скоро воскресну, – с грустной улыб-кой ответил бывший «гусар».

Седа с теплотой посмотрела на старика. Через десять минут в ресторан зашел Расим. Владимир Иванович выпил два стакана воды, но все еще не мог до конца успокоиться. Волнение выдавали слегка дрожащие руки. Старик боялся, что операция может сорваться.

Мужчины молча пожали друг другу руки. Снова подошла Седа с меню.

– Солнышко, потерпи, мы ждем своих друзей, потом за-кажем, принеси лучше еще холодной воды.

– Мне тоже воды принеси, красавица! – наигранно дело-витым тоном просит Расим. «Хочет поддержать меня. Хороший малый», – подумал Владимир Иванович.

– А вот и они, – говорит Расим, глядя в сторону двух за-шедших в ресторан мужчин.

Те немногие девушки, которые в тот момент были в ресторане, тоже посмотрели на вошедших и не могли отвести глаз: невысокий рост мужчин не мешал им выглядеть на все сто. Подтянутые фигуры в дорогих темных костюмах, смуглая, сияющая здоровьем кожа, густые черные волосы, модные бороды – мужчины были так похожи, что можно было их принять за братьев. В родстве они, однако, не состояли, а были деловыми партнерами, успешными московскими бизнесменами, оба – турецкие подданные и пациенты Расима.

Расим подошел к туркам и пригласил присесть за стол с Владимиром Ивановичем. Турки сносно говорили по-русски. Снова Седа тут как тут.

– Солнышко, подойди позже, я тебя позову, – просит Вла-димир Иванович.

Расим и дед Марьям перечисляют на какой-то счет деньги через мобильный банк и еще на другой счет сумму поменьше. Умный лезгин понял, что вторая сумма достается этим дельцам. Турки объясняют, что ничего не имеют от этих денег, мол, они очень рады помочь российским друзьям скорее вернуть пленников из Сирии. Расим вытаскивает из бумажника еще несколько купюр, заранее отложенных на всякий случай, и отдает тому, кто повыше. Посредники делают вид, мол, что, зачем, но все равно берут. Довольные турки покидают ресторан.

Ничего не понимающая Седа ждет. Бывший завсегдатай этого заведения кладет деньги и уходит, впервые ничего не заказав. Седа от всей души пожелала своему любимому гостю, чтобы его проблемы разрешились благополучно.

Когда мужчины были в дверях, старый гардеробщик не удержался: всплеснув руками, он обнял полковника в отставке, как старого приятеля:

– Мил человек, ты куда пропал? Совсем исхудал. Очарова-тельная супруга не кормит тебя?! Как она? Все с ней в порядке? – Нормально, существуем, а не живем.

Владимир Иванович и Расим спешно покидают ресторан. Над Москвой взошел молодой, тонкий, как серп, месяц. Звезд не было видно. Но зачем звезды на Тверской? Она, главная улица страны, освещенная тысячами огней, светит ярче звезд, привлекая молодых людей со всего бывшего Союза на покорение столицы. За лучшей жизнью слетаются они сюда, как мотыльки на свет… или как на огонь… Такие метафоры рождались в голове Владимира Ивановича, пока он неспешно шел вниз по улице в сопровождении Расима, вспоминая в том числе официантку Седу, оставившую родителей в своем родном ауле и приехавшую в Москву на заработки.

Впервые за последние четыре года дед Марьям снова увидел красоту Тверской улицы, по которой они с женой прежде так часто гуляли по вечерам. Супруги жили на пересечении Тверской улицы с Тверским бульваром в трехкомнатной квартире семиэтажного шикарного дома с высокими потолками и с тихим внутренним двором. Квартира осталась в наследство Анне Андреевне от родителей, партийных работников.

Вот уже почти пять лет супруги в разводе. Анна Андреевна живет в двухэтажном особняке в элитном поселке недалеко от Москвы. Сейчас полковник в отставке идет пешком в квартиру, где есть все: от антикварных дорогих предметов до современной техники, но где так пусто и одиноко, особенно по ночам. Сейчас у него есть шанс вернуть единственную внучку из ада и помириться с супругой, которая в последнее время называет его старым развратником. Бывшая жена поставила условие: пока не обнимет единственную внучку, ни за что с ним не помирится. (О том, как всегда верный Отечеству и супруге полковник в отставке стал зарабатывать большие деньги и стал «старым развратником», немного позже.)

А теперь вслед за тоненьким, похожим на острый серп, месяцем вернемся в Сирию.

…На ночном небе пустыни, не засвеченном огнями больших городов, он смотрится особенно четко – по-театральному, немного по-волшебному. Нередко Марьям выходила с детьми перед сном из палатки и рассказывала о храбрых, добрых, сильных, коварных, удачливых и невезучих героях и богах древнегреческих мифов, указывая в то же время на соответствующие созвездия на ночном сирийском небе. А недавно она скачала на телефон одно приложение, которое посчитала настоящей находкой. По нему можно было узнать название любой звезды, нахождение любого небесного тела и даже текущее нахождение Международной космической станции. Даже Афина, далекая от звезд во всех смыслах, выходила на улицу смотреть на загадочные созвездия и слушать увлекательные рассказы подруги о происхождении названий небесных тел и о захватывающих приключениях древнегреческих героев и богов.

20 часов 10 минут. В темноте пустыни снова несется чарующий, мелодичный созыв на вечерний намаз – Магриб.

Женщины одевают свои черные абаи и хиджабы и молятся, а дети не смеют их отвлекать.

Через полчаса раздается видеозвонок из Баку. Марьям берет трубку и минут пять разговаривает со свекровью. Наргиз все плачет, когда видит маленькую Айлин. Это все, что осталось от единственного сына. Несчастная женщина после смерти Эмина облачилась в черный хиджаб. Днем и ночью она молится за него и всем утверждает, что ее сын никого не убивал и что его душа сейчас в раю, а она совсем скоро пойдет к нему. Все соседи, родственники, друзья сочувствуют этой женщине. Она его растила одна, муж умер, когда Эмину был год. Больше замуж она не вышла. Женщина – отличная швея, клиентов хоть отбавляй. Бедняга работает днем и ночью. Молится и работает, спит мало или почти не спит. Живет в самом центре Баку, на набережной. Сны просто ужасные: все живое горит вокруг, а она не может выйти из этого адского пламени. А сегодня ей приснилось, что она горит вместе с маленькой внучкой, а затем они вознеслись на небеса, где их встретил Эмин. Про сон она не стала рассказывать снохе, лишь только просила ее беречь себя и внучку. Еще минут пять бедная женщина разговаривает с малышкой. Бабушка показывает, какие наряды купила ей, и ждет не дождется, когда обнимет Айлин.

– Тетя Наргиз, я должна вам кое-что рассказать. Пожалуй-ста, не перебивайте меня, – просит Марьям свекровь. – Эмин, когда приехал в Москву, сначала фиктивно, затем по-настоящему женился на женщине старше его на двенадцать лет.

Я ее не знаю.

– Так я об этом знаю, но мой сын не спал с ней! – переби-вает свекровь.

– Значит, вы плохо знаете своего сына. У вас растет внук,зовут его Эдик, а фамилия Кулиев, ему сейчас шесть или семь лет. Он живет с бабушкой. Его мать, как только узнала, что ваш сын стал ваххабитом, бросила мужа, продала квартиру каким-то аферистам и уехала в Таиланд. Мальчик растет у бабушки в Рязанской области. Эмин помогал сыну. Я хочу, чтобы вы об этом знали. Еще неизвестно, выберемся ли мы отсюда или нет…

– Бабушка, не плачь, скоро мы выйвемся из этого темногоцайства-госудайства! – сообщает Айлин бабушке.

Закончив все дела, Афина села смотреть свой любимый турецкий сериал. Марьям рассказывает детям разные истории, сказки. Девочки под руководством «своего полководца» Сарухана рассуждают так: они находятся в этом темном царстве-государстве под чарами огромного черного колдуна – демона пустыни Азазела. Поэтому их матери, когда молятся Великому Творцу, надевают черные плащи и просят его прогнать этого черного злодея и помочь им уехать в настоящие королевства, где их ждут родные, где есть большие дома с настоящими игрушками.

– Правда, мы должны уехать в разные королевства-страны. Ну ничего, будем разговаривать по телефону, ездить друг к другу в гости. Айлин, ИншАллах, я тебя угощу настоящим лезгинским хлебом. Его печет моя бабушка. Знаешь, какой вкусный хлеб, здесь такого хлеба нет, – в заключение сообщает Сарухан.

Мальчик смутно помнит бабушку, зато хорошо помнит вкус свежеиспеченного хлеба. Его делали на огне в печке-пекарне, которая называется по-лезгински – ххар. Все в городе покупали заводской хлеб, и лишь немногие хозяйки пекли его таким старым методом. Все время пребывания в Сирии сын постоянно просил у матери этого горячего хлеба и брынзу со сладким чаем.

21 час 12 минут. В ночной тишине над лагерем после очередного мирного дня азан слышен по-особенному, как эхо далекой и до боли знакомой мелодии. Он созывает всех верующих на заключительный пятый намаз – Иша. После него Афина досматривает свой сериал.

21 час 30 минут. Многодетная мать греет воду, моет детям ноги, одевает их в легкие спортивные костюмчики и носочки, Суре – подгузник, укладывает их спать. Дети с удовольствием ложатся, потому что их вторая мама-Доктор начнет им рассказывать разные истории из книги великого русского писателя Льва Толстого. Марьям знает всю детскую классику наизусть. Порой приходилось девочкам читать Чуковского, а Сарухану – истории посолиднее, например, рассказы Виталия Бианки или Михаила Пришвина о природе. Но сказки Пушкина любят все, даже Афина слушает подругу с интересом. Марьям в это время становится какой-то необыкновенной сказительницей, которая знает все. Дети засыпают. Мать слегка приглаживает шелковистые, бархатные, слегка вьющиеся волосы дочери и тихо целует ее, чтобы не разбудить ребенка. Афина обнимает подругу за плечи и тихо плачет.

– Как я буду жить без вас, когда уедем из этого темногоцайства-государства? – подражая девочкам, слегка улыбаясь, спрашивает Афина.

В это время на телефон Марьям приходит сообщение от деда. Она читает: «Все прошло успешно. Сладких снов тебе, моя красавица. Поцелуй мою маленькую мусульманочку. Расим – отличный парень, он этим туркам дал сверх положенного. До встречи».

У Марьям глаза блестят, Афина понимает: сообщение радостное.

– Интересно, как там эта бестолковая Гуля, целый деньтолько и спит. Я бы сходила, но мне еще надо постирать, пойду воды нагрею.

Наивная Марьям оставляет телефон и идет в соседнюю палатку проверять Гулю. Афина быстро читает сообщение из Москвы, пока сестры-мусульманки нет. Нервы не выдерживают, она плачет, как ребенок. Вбегает Марьям в недоумении, обнимает ее, и вдруг ее осеняет.

– Сколько можно тебя воспитывать, дорогая моя малень-кая девочка, что чужие сообщения нельзя читать, – нежно, как мать, Марьям гладит по голове рыдающую Афину, – детей разбудишь.

– Я там никому не нужна! Как ты не понимаешь? Я сейчасофициально вдова Казима. У него почти нет родных. Мать и отец умерли. Аллах им рахмет. С родней он не общается. Мои родители, наверное, из-за меня, вот уже год как переехали жить к младшему брату на Дальний Восток, а в отчем доме хозяйкой стала эта тупица и грязнуля Роза, сноха старшего брата. В мой дом я не имею права вернуться. Моя Сура никому не нужна…

– Прекрати реветь, самое главное, надо выбраться отсюда.ИншАллах, я тебе помогу деньгами, у моих их много. Купим тебе какой-нибудь домик в Кусарах, и будешь жить с детьми. Только Сарухана отдавай в русскую школу.

– Сарухана я отдам Расиму и тебе в Москву, пусть онучится там, говорят, что в России всем детям можно учиться и ходить в детские сады. Ты же его не бросишь, к тому же Расим в тебя влюбился.

– Прекрати, моя фантазерка. Слушай, а как мы будем тамодеваться?

– Я буду одеваться по-мусульмански, в длинные платья, ана голову разные красивые хиджабы. В черном не буду ходить. ИншАллах!

– Я, пожалуй, так же буду одеваться. Денег тебе пошлю до-статочно: купишь себе домик, будешь свои наряды менять, а на лето я приеду к вам в Кусары. Будешь угощать этим необыкновенным хлебом с брынзой и со сладким чаем.

– Нет, я куплю старый домик, а потом на его месте по-строю новый. Когда мы строили новый дом, сначала все ворчали на меня, а потом прозвали «великим архитектором».

«Сестры» разговорились, строили планы на будущее.

Афина спохватилась, что чуть не сожгла кастрюлю: воды в ней осталось чуть-чуть. Она снова нагрела воду, помогла подруге помыть голову. В последнюю очередь Афина аккуратно и нежно нанесла заранее приготовленную чистую белую глину на лицо названой сестры и душевно стала напевать на турецком под знакомую мелодию из любимого сериала.

– Глина-маска! Я тебя откопала далеко от этого лагеря, ноне на тех местах, где ходят эти тупицы и выливают помои. Сделай лицо нашего Доктора еще краше, и чтобы оно светилось и притягивало самых успешных мужчин-мусульман всей Москвы. Аль-Хамду ли Ллях (Слава богу). Ведь теперь она настоящая мусульманка. И пусть это лицо всем улыбается и никогда не будет закрыто черным одеянием после того, как она вырвется отсюда и уедет к себе в столицу. Пусть она станет там самым известным Доктором. Нет-нет, не о том пою! Пусть это лицо сведет с ума самого хорошего и достойного холостяка-мусульманина и золотого дантиста всей Москвы – нашего Расима.

Тут Марьям больно ущипнула подругу, потому что ничего не могла сказать: подсохшая глина мешала перечить прорицательнице. Афина хохочет. Затем новоиспеченный «косметолог» смыла глину с лица сестры. Сама она, несмотря на уговоры Марьям, не стала делать маску.

А в это время коварный демон пустыни Азазель витал в воздухе над их палаткой и злорадно хохотал. Наверное, он так кричал и торжествовал, потому что знал, что еще не закончились мучения этих женщин и их детей.

ГЛАВА 2

ТРАГИЧЕСКИЙ ДЕНЬ

6 марта. День начинается как обычно, ничто не предвещает беды. После второго утреннего намаза Марьям подходит к спящим детям, целует девочек, на пару секунд останавливает свой взгляд на ангельском лице дочери. Та улыбается ей во сне, а «атаманша» ворчит, чем-то недовольная. Сура всхлипывает – она всегда плачет, когда одетая Марьям уходит из палатки. Афина дает Доктору пакетик с сухофруктами, чтобы она пила чай с ними.

Доктор идет в медпункт через весь лагерь. Ей встречаются проснувшиеся женщины, Фатима и Зулейха, с полными бидонами воды.

– Салам алейкум! Уважаемая наша Доктор! Это воду мынесем вам! – объявляет Фатима.

– Ну зачем? Сейчас Сарухан встанет, будет помогать маме.

– Ну и язык у твоей лезгинки! – хочет продолжить Фатима,но Марьям перебивает женщину.

– Девочки, милые, Афина для меня – самая лучшая сестра-мусульманка. Нам всем стоит брать с нее пример! Извините, я спешу, – твердым тоном говорит Марьям.

– А мы что говорим? Только язык свой прикусила бы не-много! – вслед громко тараторит Фатима, но Марьям делает вид, что не слышит.

– Ну ведь правду говорит Доктор! Афина смотрит за ее до-черью лучше, чем за своими! – наконец вмешивается Зуля.

– Ты ничего не поняла? Они постоянно торчат на рынке!У них все есть! Это чьи деньги? Ох и наивная же ты у меня.

– Фатима, а я тебе не помогаю?! Мы все живем в одинако-вых условиях!

Наконец они подходят к палатке Афины и отдают ей воду. Зуля здоровается с хозяйкой, а та кивает головой.

– Спасибо, девочки. Фатима, пожалуйста, скажи своемусыну, чтобы детей не пугал, не рассказывал, что огромная змея разом проглотила бедную малышку Гули. Моя атаманша всю ночь ворчала и кричала.

– А я нисколько не испугался! – раздается голос Сарухана.

– Вот видишь, это твой сын испугал сестру! – указываетФатима на Сарухана, который уже встал и присоединился к разговору женщин.

Фатима и Зуля выходят на улицу, за ними из палатки появляется сама хозяйка и дает им в пакете гостинцы. Из соседней палатки, как привидение, без хиджаба, накинув на себя голубое одеяло, выходит Гуля:

– Салам! Дорогие сестры! Ой, как же хорошо жить насвете! Никогда больше не буду выходить замуж и рожать детей. Посмотрите, какая красота! Субхан Аллах!

Гуля широко улыбается и смотрит не на подруг, а на огненно-красный горизонт. Слегка дует легкий прохладный ветерок. Весна берет свои права даже в пустыне, где ничего не растет. Около мусорного ящика воркует стая голубей. Кажется, никто, кроме нее, не видит эту красоту…

– Ты с ума сошла?! Простудишься, быстро в палатку, –кричит Зейнаб, которая только что вышла на воздух.

– А Доктор вылечит меня! – по-детски смеется Гуля.

Зейнаб заталкивает несостоявшуюся мать обратно, а Фатима и Зуля идут за водой.

Марьям доходит до медпункта. Он состоит из двух помещений, собранных из плотного гипсокартона. Первое помещение пятьдесят квадратных метров. В правом углу стоит большой пластмассовый стол с картотекой, компьютером, принтером, маленькой пластиковой коробочкой, в которой хранятся градусники и другие медицинские атрибуты, здесь же кипа чистой бумаги, пластмассовая подставка для разных ручек и карандашей; стеклянный графин и чистые одноразовые стаканчики стоят на подносе, покрытом большой белой салфеткой.