Полная версия
Узники Азазеля
Теяра Велиметова
Узники Азазеля
Узники азазеля
Теяра Велиметова
…Ему грезилось в болезни, будто весь мир осужден в жертву какой-то страшной, неслыханной и невиданной моровой язве, идущей из глубины Азии на Европу. Все должны были погибнуть, кроме некоторых, весьма немногих, избранных. Появились какие-то новые трихины, существа микроскопические, вселявшиеся в тела людей. Люди, принявшие их в себя, становились тотчас же бесноватыми и сумасшедшими. Но никогда, никогда люди не считали себя так умными и непоколебимыми в истине, как считали зараженные. Никогда не считали непоколебимее своих приговоров, своих научных выводов, своих нравственных убеждений и верований.
Целые селения, целые города и народы заражались и сумасшествовали. Все были в тревоге и не понимали друг друга, всякий думал, что в нем в одном и заключается истина, и мучился, глядя на других, бил себя в грудь, плакал и ломал себе руки. Не знали, кого и как судить, не могли согласиться, что считать злом, что добром. Не знали, кого обвинять, кого оправдывать.
Люди убивали друг друга в какой-то бессмысленной злобе. Собирались друг на друга целыми армиями, но армии, уже в походе, вдруг начинали сами терзать себя, ряды расстраивались, воины бросались друг на друга, кололись и резались, кусали и ели друг друга.
Ф.М. Достоевский «Преступление и наказание»
ГЛАВА 1
В ЛАГЕРЕ РОДЖ
5 марта 2019 года. Веет легкий предрассветный ветерок над большой Сирийской пустыней. Аурой называли древние греки этот особенный ветер, рождающейся на границе ночи и дня. А ту звезду, что загорается на востоке, когда другие звезды гаснут одна за другой, предвестницу Солнца, они именовали звездой Афродиты, богини любви и красоты. «Та звезда, что в небе всех звезд прекрасней», – так писала древнегреческая поэтесса Сафо. Римляне нарекли ее Венерой. Единственная в Солнечной системе планета, названная в честь женского божества. Она выходит на небосвод, просыпается после холодных ночей и знойных дней пустыни будто для того, чтобы, оглядев наши земли, посмотреть, какие еще игры придумали люди, что еще они натворили сами с собой и с другими…
Солнце равнодушно взирает на все происходящее. Его не беспокоит, что может произойти с его детьми, которые не могут жить без тепла и света. Ему все равно, в какие игры играют его дети и до чего они могут доиграться. В засушливой пустыне оно безжалостно палит и жжет, будто подталкивая людей на их разрушительные безумства.
Венера же не горит и не мерцает, не борется ни с Солнцем, ни с Луной, а просто светит ровным и спокойным светом на утренней и вечерней заре. А может, она совершает молитву, прося о мире и гармонии, которые несет в себе женское начало? В покровительнице рожениц, детопитательнице нуждаются именно в этом месте Земли, в палаточных лагерях провинции Эль-Хасака на северо-востоке Сирии.
Скоро звезда Афродиты исчезнет, уступив место Солнцу. Проснутся спящие в палатках женщины и дети. Начнется привычная для них однообразная жизнь. Эти женщины поехали за своими мужьями во имя семьи и любви, «во имя справедливости на земле» – как убеждали их, не подозревая, что попадут в огромный капкан безжалостной войны, смерти, лишений и мучений.
Самый большой из трех лагерей, Аль-Холь, рассчитанный на двадцать тысяч человек, вмещает семьдесят три тысячи. Лагеря Родж и Айн-Иса – до пятисот беженцев.
Родж – лучший лагерь из трех, самый «комфортабельный». Каждая из девяноста установленных палаток вмещает пять-шесть человек. Здесь созданы основные условия для временного проживания: есть на чем спать и готовить еду, подведены электричество и вода. Даже подключен Интернет.
В лагере живут женщины и дети, многие приехали вместе с мужьями из России, стран СНГ, Турции, Европы и даже Америки. Они общаются с родственниками по мобильному телефону. По мере возможности близкие отправляют им деньги – через посредников в Турции с комиссией в 20 процентов.
Лагерь – это место пребывания беженцев. А там, где группа людей живет на ограниченной территории, обязательно формируется сообщество, свой мирок с социальными, психологическими и, конечно, коммерческими отношениями. Минимальное питание, керосин, лекарства, средства гигиены предоставляются бесплатно – эти расходы взяли на себя благотворительные службы Германии. Но человеку в любых условиях хочется что-то себе позволить и тем более купить детям.
Как ни странно, но на этой территории выживания вдов и сирот, в этом временном прибежище людей, оказавшихся в трудных жизненных обстоятельствах, организован рынок. Если экономить, то можно что-то приобретать и там.
Лагерь Родж – наиболее благополучный из трех: случаи смерти от истощения или диареи редки в отличие от других лагерей, где детям привычно ежедневно наблюдать, как «скорая помощь» увозит по двадцать трупов их ровесников. А еще обитателям лагеря Родж повезло с Марьям. Марина по паспорту, которого, впрочем, она не держала в руках уже четыре года, а ныне Марьям – врач-ординатор из Москвы, живет в одной из палаток с трехлетней дочерью Айлин. Отец у Марьям – азербайджанец, а мать – русская, за глаза все зовут ее «наша русская скорая помощь», а при общении – просто Доктор. На Востоке обращение к врачу «доктор» – это признание профессии, выражение почета и уважения.
Марина училась на шестом курсе медицинского университета имени Н.И.Пирогова, когда, все бросив, сбежала с любимым «строить Исламскую республику во имя справедливости во всем мире». Семья ее была интеллигентной и свободной от религиозных или политических крайностей. Никогда Марине не навязывали ни ислам, ни христианство. К окончанию школы девочка неплохо владела азербайджанским, арабским и английским языками.
Марьям невысокого роста, тоненькая, с белой, почти прозрачной кожей. Длинные пышные, слегка вьющиеся каштановые волосы она плетет в роскошную косу. Ангельское круглое личико с прямым тоненьким носом и тонкими губами. Только карие глаза, большие, с длинными черными ресницами, и темные широкие брови выдавали в ней южную кровь. Муж Марьям, за которым она последовала в Сирию, покинув уютный родительский кров, погиб в ноябре 2017 года вместе с сотнями других защитников «истинной веры», переправлявшихся в моторных лодках через реку Евфрат и подвергшихся бомбежке.
…Марьям должна сейчас вставать и делать намаз вместе с соседкой по палатке, Афиной, матерью троих детей. Обстоятельства, в которых оказались две женщины, сплотили их. Марьям и Афина стали назваными сестрами. Афина приехала из Азербайджана четыре года назад вместе с мужем и четырехлетним сыном Саруханом. В Сирии она родила дочь Айдан. Когда муж погиб, она вновь вышла замуж. Брать в жены вдову погибшего «брата» у ваххабитов считается достойным и честным поступком, случаи такие далеко не редки. Новоиспеченный муж также вскоре погиб, после двух недель пребывания в Сирии, даже не зная, что жена носит под сердцем их ребенка.
Несколько слов о ваххабитах. Их в мусульманском мире насчитывается всего один процент, но они отличаются крайним радикализмом и экстремизмом. Неприятие всех людей, не принимающих их взглядов и мировоззрения, – главные признаки ваххабита. Также для последователей этого течения характерно крайнее неприятие немусульман, которых разрешается убивать и вести с ними войну (джихад). Ваххабиты, убивающие людей других вероисповеданий, – явление, которое встречается довольно-таки часто в мусульманских странах. Война против «неверных» считается священным делом любого правоверного мусульманина.
Но вернемся к Афине. Вдова и ее мужья по национальности лезгины из небольшого пограничного городка Кусары на севере Азербайджана.
Женщина выглядела намного старше своего возраста. Только стройность фигуры намекала на молодость, лицо же откровенно кричало о перенесенных трудностях – в свои 28 Афина выглядела на 40. Она, как и Марьям, знала несколько языков: родной лезгинский, государственный азербайджанский, русский, на котором преподавали в школе. В Азербайджане все свое свободное время она смотрела турецкие сериалы. Врожденная способность к изучению языков и страсть к фильмам позволили ей освоить и турецкий. Первых двоих детей она назвала именами любимых актеров. Училась девушка неплохо, но никуда не стала поступать после школы, а вышла замуж за соседа. Молодые люди горячо любили друг друга. Для воспитанной в патриархальной семье Афины любое слово супруга было законом.
Молодые жили с родителями мужа Асима. Дом был новый, добротный, как говорится в России, полная чаша. Старший брат Асима, Расим, давно обосновался в Москве, был прекрасным специалистом в области протезирования и имплантации зубов, арендовал кабинет в крупном стоматологическом центре и пользовался большим профессиональным успехом. Он был на шесть лет старше Асима и после окончания медвуза стал врачом, о котором говорили, что у него золотые руки и светлая голова. Недостатка в богатых и знатных клиентах у Расима не было. Он быстро оброс знакомствами и связями. Обладая легким и открытым нравом, еще со студенческой поры имел немало друзей в столице, общался с членами своей диаспоры. К тому же любил музыку и сам хорошо играл на гитаре.
Расим нередко задумывался: почему же младший брат вырос иждивенцем? То ли родители успокоились, что старший сын не требовал особенных хлопот: хорошо учился, был победителем олимпиад и уже с 14 лет твердо решил, что станет врачом, и непременно стоматологом. А может, чересчур баловали долгожданного младшенького, тем более что в детстве он много и сильно болел? В конце концов Расим успокаивал себя мыслью, что природа не распределяет достоинства поровну. Если он занят работой, то Асим живет с женой при родителях и порадовал их внуком. Сам же Расим жениться не спешил, считая, что он еще не встретил свою любовь. Матушка все подыскивала ему в жены добропорядочную лезгинку, но каждый раз старший сын отказывался: его и так все устраивало. Зарабатывал он хорошо, но деньги тратил с умом, а матери каждый месяц посылал кругленькую сумму. На эти деньги и жила семья младшего брата, ведь сам Асим зарабатывать не умел…
Афина к отсутствию у мужа практической жилки, как, впрочем, и к его слабости хлебнуть лишнего, относилась спокойно. Ее все устраивало: она прекрасно вела хозяйство, свекровь в ней души не чаяла. Собственные родители были счастливы, что дочь пристроена. Никогда не преследовали Афину амбиции. Ей хватало ее любимых турецких сериалов – это были отдых, развлечение, отдушина. По просьбе невестки на крышу дома поставили современную антенну, которая ловила много зарубежных телевизионных каналов, в том числе и турецкие. И неудивительно, что Сарухан (его тезкаактер играл исключительно положительных героев), первый внук в доме, заговорил на этом языке без акцента. Афина была очарована турецким образом жизни: обстановка в домах, одежда, еда, манера общаться, архитектура – весь тот антураж, который так красиво преподносится в сериалах. Турция стала для девушки страной мечты. Ох, как ей хотелось там побывать! Кто-то когда-то сказал: бойтесь мечтать, мечты сбываются.
Однажды нетрезвый Асим сел за руль новой «Ауди», которую подарил ему на день рождения старший брат. Привыкший жить за чужой счет, безответственный, не повзрослевший ребенок, он «летел» по ночному городу, подпевая любимой исполнительнице лезгинских песен, отвлекся на телефонное сообщение, вылетел за обочину и врезался в дерево. Машина не подлежала ремонту. Асим чудом остался жив и попал в больницу с переломами ног. Там он и познакомился с Казимом.
Если бы люди доверяли своему первому впечатлению, если бы прислушивались к себе, тогда, быть может, не случилась бы с Афиной не заслуженная ею трагедия. Ведь первое впечатление Асима от этого худощавого парня с каким-то неуверенным и приглушенным голосом было неприятное. Не было в нем ни намека на радость, беззаботность, азарт, так свойственные Асиму. Безжизненный, даже глуповатый взгляд. Глаза, которые ничего не ищут, глаза недалекого человека, живущего в своем мире. Асим все это «считал» со своего соседа по палате при первом приветствии. По неопрятной бороде и сбритым усам Асим сразу понял, что перед ним один из «этих», как называли в городе ваххабитов, но в целом ему было все равно.
Казим не выпускал из левой руки книгу про священные мусульманские законы. Правую руку он сломал, упав с черешневого дерева, собирая плоды. Несмотря на перелом, юноша выполнял намаз в строго отведенное время пять раз в день, как положено. Книга в левой руке, перечитываемая им отрывками, бессистемно и без порядка, не была, как думал Асим, священным Кораном. Муж Афины не знал подробностей идеологии ваххабитов, но Казим методично своим сухим голосом посвящал Асима в курс дела. А тот слушал. Почему? Просто от нечего делать. Сначала речи «брата» забавляли соседа по палатке, он смеялся в душе над этим странным человеком. Иногда парень произносил что-то неприемлемое даже для Асима, но у последнего не хватало духу осечь соседа.
За добротой, ребячеством, легкостью характера, которые ценили в Асиме его друзья, скрывалась пропасть – духовная пустота.
Видимо, недостаточно быть добрым малым, чтобы не угодить в капкан темных сил, надо еще и самому быть наполненным светом.
Главная мысль, которую стремился донести Казим своему соседу по палате, состояла в том, что конечная цель человека – попасть в рай. Но туда просто так не попадешь – это место для избранных, самых лучших, прошедших испытания. Молиться и соблюдать обычаи недостаточно. Билет в рай выдается героям, совершающим героические поступки ради единственной истинной веры. Хочешь в рай? – сделай что-то для установления Халифата на всей земле. Благородная цель, ведь Халифат призван для всеобщего процветания и справедливости.
Никто не мешал Казиму совершать тихий и мирный намаз пять раз в день, даже врачи не беспокоили парня в это время. Афина навещала мужа каждый день, иногда и по два раза на дню. Вид молящегося на полу Казима ей был привычен и не удивлял: она не обращала на него внимания. Хотя одна деталь не ускользнула от ее внимательного взора: порой Казим бросал на нее пристальные взгляды. Но она не придала тогда этому никакого значения. Афина никогда не видела, чтобы Казима навещали родственники, только его названые «братья» приходили очень часто. Супруги с насмешкой посматривали на «братьев» из-за спины и молча улыбались.
За время, проведенное в больнице, Асим кое-что узнал про соседа.
Парень родом из небольшого горного селения. Его отец был женат трижды. Первая жена скончалась от рака, оставив двух сыновей. Второй была мать Казима, но она умерла в родах. А третьей стала сорокапятилетняя вдова… Мальчиком Казим никогда не чувствовал родительской любви. Сводные братья не обращали на него внимания, впрочем, скорее всего он сам их недолюбливал. В школе он был тихим и правильным учеником с комплексами. Обновок у него никогда не было, все донашивал от старших братьев. Мальчик терпеть не мог мачеху, хотя ничего плохого она ему не делала, как, впрочем, и хорошего. После окончания школы, отслужив армию, парень перебивался временными заработками и жил в Кусарах у дальней родственницы покойной матери.
Казим чувствовал себя одиноким и покинутым в этом мире. Однажды один из «братьев-ваххабитов» предложил ему в городе работу слесаря-монтажника. Так и подружился одинокий угрюмый горец с «верными рабами Халифата», которые за считанные дни успели рассказать ему о несправедливости, царящей в мире, особенно среди иноверцев. А поведать ему что-то иное было некому: отец давно умер, с родственниками он не любил общаться, а друзей не было.
Перелом у Казима оказался тяжелым, ему сделали две операции, но рука все равно работала плохо. «Братья» прекрасно понимали, что вояка из него теперь никудышный, и потому уготовили парню другую участь – вербовщика. Может быть, сам Казим не совсем понимал свою роль, но в первом случае – с Асимом – сыграл ее вполне успешно.
Пребывание двух юношей в больнице подходило к концу – их должны были выписать в один день. Афина вместе со свекровью приготовила праздничный обед, собрала вещи на выписку для Асима и отправилась к мужу. Стоял чудесный летний день. Женщина распахнула дверь, вошла в палату и замерла. Оба мужчины делали намаз. Она буквально окаменела от изумления, но одна мысль успела промелькнуть: на секунду перед ней возникла картина, как «братья» специально для Асима приносили в палату коврик. Афиной овладел и страх, и ужас. Она не могла и подумать, что через месяц наденет хиджаб и будет совершать намаз, как полагается верной подруге «истинного» мусульманина. В ее голове поселятся успокаивающие мысли о том, что благодаря вере Асим стал серьезнее, перестал пить.
Афина ни в чем не перечила мужу. «Как же разумно он рассуждает о новом кодексе чести, о том, как подобает вести себя настоящей мусульманке. Ну и пусть судачат соседи за спиной. Вот уедем с мужем в Турцию и заживем как следует. А если надо, поеду с ним и в Сирию, буду ему верна до гроба и нарожаю детей. Ничего страшного не произойдет с родителями, потужат и успокоятся. В конечном счете надо попасть в рай, мы себе место должны там заслужить», – новая теория жизни, стройная и систематичная, убогая в своей простоте и страшная по своей сути, день за днем, по кирпичику выстраивалась в голове Афины. И вот она уже с осуждением относится к соседям и знакомым, не приемлющим новую догму. Афина теперь «сестра»: прочно закручен новый винтик в смертельной машине под названием «ваххабизм».
Через полгода молодые вместе с сыном убегут сначала в Турцию, а еще через полгода в Сирию, и Афина родит там дочь, назовет ее в честь популярной турецкой актрисы Айдан, которая блестяще сыграла роль Фериде в сериале «Королек – птичка певчая». Муж погибнет в тренировочном лагере при бомбардировке. А через два года Казим окажется в Сирии, отыщет Афину и женится на ней. Новобрачные поживут вместе всего две недели. Казим трагически погибнет. Так оба мужа Афины, одурманенные коварными целями под прикрытием высших идей Халифата, ушли из жизни… От Казима Афина родит дочь и назовет ее Сура, этим красивым словом именуются главы священного Корана…
Стоит ли описывать состояние родителей, чьи дочери облачились в черные мешки, а сыновья отпустили бороды, сбрили усы и надели укороченные штаны. Сначала сознание родителей сталкивается с тем, что это уже не их дети, это какие-то чужие, непонятные им люди, все разговоры которых сводятся только к «праведным» речам о Боге. Но это какой-то другой Бог, не знакомый их родителям. Не этому Богу молились матери, вынашивая своих детей, не этому Богу они воздавали хвалу, когда их дети рождались. За какие грехи им это наказание, что теперь делать?! И тут встает выбор: отвергнуть или принять. Защитные механизмы психики срабатывают безотказно. Распространено явление, когда родители начинают разделять новую философию своих детей. Соседи, родственники, друзья общаются теперь с ними лишь формально, все больше отстраняясь, ведь их больше не связывают общие ценности.
А как же Марьям, или Марина, ординатор одного из престижнейших медицинских университетов мира, оказалась здесь? Об этом немного позже.
Итак, лагерь Родж. Мирно спят в палатке ее обитатели на поролоновых полуторных матрацах, обтянутых чехлами. Марьям – со своей трехгодовалой дочерью Айлин. Афина – с годовалой малышкой, а восьмилетний Сарухан – с младшей сестренкой. Утром они будут делать привычный намаз, завтракать – лагеря снабжены минимальными удобствами и продуктовыми пайками для выживания. Остальное – на базаре.
Марьям и Афина один раз в неделю выбираются на базар, где есть все, были бы деньги. Соседи могут в это время присмотреть за детьми; благодарные мамы угощают их в ответ купленными на рынке фруктами или сладостями. У Марьям всегда есть деньги, даже больше, чем достаточно. Все об этом знают. Если бы не рачительная Афина, Марьям быстро бы осталась без средств. Она их или раздавала бы, или покупала бы все, что надо и не надо. На рынке хозяйки приобрели добротную одежду и даже небольшой телевизор – роскошь, которую могут позволить себе в Родже очень немногие.
Такая роскошная жизнь возможна, потому что дед Марьям, полковник в отставке, регулярно посылает внучке деньги, а однажды надзирательница передала ей посылку из России. Когда женщина открыла коробку, в ее глазах застыли слезы. Бабушка положила в нее любимую игрушку детства – коричневого плюшевого мишку. В коробке были два новых айфона. Один телефон Марьям подарила своей названой сестре Афине. Мишку она отдала девочкам, при условии, что они не будут драться, а будут играть дружно. Для Сарухана тоже были подарки – букварь, тетради, дорогие толстые карандаши, ластики, точилка, линейка и ручки. Малышке – музыкальная юла. Марьям долго вертела старого мишутку в руках, не понимая, что с ним не так, что-то на ощупь изменилось, и бабушка в письме намекала, что мишку необходимо беречь. Внучку осенило, она стала аккуратно распарывать шов и в мягком наполнителе обнаружила маленький мешочек, в котором оказался комплект украшений с серьгами, кулоном на подвеске и кольцом. В центре каждого ювелирного изделия красовался небольшой прозрачный камень. Марьям озвучила свою первую мысль: «Сваровски», но Афина, научившаяся разбираться в драгоценных камнях в доме свекрови, велела Марьям надеть украшения – так надежнее, никто не украдет: комплект был с настоящими бриллиантами.
На полу в кухонной части палатки постелен линолеум, а в остальной части два хороших шерстяных паласа с ярким восточным орнаментом. У всех – достаточно одежды. На ночь одевают теплые пижамы с носочками, а днем– теплые длинные свитеры, кофты, лосины. Сарухан днем в палатке надевает спортивный костюм. На улицу все дети ходят в джинсах, куртках, шапках, кроссовках. Малышку Суру сажают в обыкновенную садовую тачку, и старшие дети по очереди катают ее по всему лагерю. Сура хохотала, радовалась по-детски и плакала, когда строгая мама Афина забирала ее в палатку. Все едят за столом с укороченными двадцатисантиметровыми ножками, садятся на приобретенные на рынке поролоновые подушки, обтянутые чехлами. Без надобности стол убирают и ставят к стенке для экономии пространства. На нем дети рисуют карандашами на белых листках бумаги, которой запаслись впрок, а Сарухан пишет печатными буквами на русском языке.
В палатке всегда чисто, все переобуваются, когда выходят на улицу. В помещении ходят в теплых носках. Чистоплотная Афина меняет носки детям каждый день и тут же стирает, вешая их на веревке, натянутой от одного угла палатки к другому. Малышке надевали подгузники только на ночь, она уже просилась на горшок, издавая смешные звуки… Уличная обувь аккуратно хранилась в коробке. Просто было удивительно, как эти женщины сумели создать такой уют. Все хозяйство было на плечах Афины, Марьям целыми днями работала в медицинском пункте.
«Сестры» были абсолютно разными по темпераменту и характеру, но это не мешало им жить единой семьей. Они ценили друг друга. Афина ясно осознавала, что без денег она долго не смогла бы жить так комфортно. Только месяц назад Расим, старший брат первого мужа, вышел с ними на связь и стал пересылать деньги. Расим разговаривал только с племянником. Афина боялась общаться с ним, считая, что она предала эту прекрасную семью.
Каждую свободную минуту Марьям занималась с Саруханом, парень оказался очень толковым. А Марьям была бесконечно благодарна подруге за свою трехлетнюю дочь, которая благодаря Афине сыта, ухожена и давала Доктору возможность лечить женщин. Она врач-гинеколог в медицинском пункте.
Айлин часто путала, кто настоящая мать, а кто тетя. Одну она называла – мама Афина, другую – мама Доктор. Не раз Марьям делала замечание Афине, чтобы та излишне не баловала девочку. Малышка была необычайно красива, казалось, она взяла самое лучшее от московской прабабушки и от бакинской бабушки. Вьющиеся каштановые волосы, синие глаза, нежный цвет кожи, ямочки на щеках – она напоминала маленького ангелочка. Весь лагерь любил Айлин, и все тискали ее: то ли из-за того, чтобы угодить главному Доктору, то ли из-за необыкновенной внешности девочки. Афина нисколько не обижалась на эти знаки внимания, а наоборот, называла ее нашей принцессой, а свою дочь – атаманшей…
3 часа 50 минут. «Сестры» по обыкновению проснулись, вместе умылись. В 4 часа 7 минут над лагерем понеслись чарующие протяжные, тоскливые звуки азана, доносящиеся из мечети лагеря. Женщины стали делать предрассветный намаз – Субх.
Когда сестры-мусульманки делают намаз или видят мужчину, они должны надевать абаю – длинное черное платье и черный хиджаб – головной убор. Многие надевают еще и никаб – черную маску для лица, где через специальные прорези видны только глаза. В лагере многие не носят никаб, некоторые ходят в хиджабе с вуалью.