Собиратели историй

Эдуард Сероусов

Собиратели историй

Глава 1: Прибытие

Эллиас стоял у панорамного иллюминатора, наблюдая за медленным вращением голубой планеты внизу. Корабль-архив "Мнемозина" находился на стационарной орбите, надёжно скрытый от примитивных земных радаров и телескопов передовыми маскировочными полями.

Планета казалась такой мирной, такой… неосведомлённой. Её обитатели продолжали свои повседневные дела, не подозревая, что через шесть месяцев гамма-всплеск сотрет всю жизнь с поверхности их мира. Эллиас невольно провёл рукой по своей полусинтетической коже, ощущая пульсацию данных под ней – природа Хроникеров, наполовину органических, наполовину технологических существ, созданных именно для таких миссий.

– Впечатляюще, не правда ли? – голос Архивариуса Нилара нарушил тишину.

Эллиас выпрямился, не показывая, что его застали врасплох.

– Да, Архивариус. Поистине впечатляюще.

Нилар приблизился к иллюминатору. Его высокая фигура возвышалась над Эллиасом, а серебристая кожа отражала тусклый голубой свет Земли. Длинные пальцы с дополнительными суставами, идеально приспособленные для работы с технологией извлечения, сложились за спиной.

– Сорок-два миллиарда индивидуальных историй, – произнёс Нилар с почти благоговейным трепетом. – Восемь тысяч языков. Двенадцать тысяч лет письменной истории. И всё это исчезнет, если мы не выполним свою миссию.

Эллиас кивнул. Он знал статистику наизусть. Каждый член экипажа "Мнемозины" знал.

– Протокол ясен, Архивариус. Мы сохраним то, что иначе будет потеряно навсегда.

– Хорошо, – Нилар повернулся к нему. – Собрание через двадцать минут. Мы начинаем.

После ухода Нилара Эллиас позволил своим плечам слегка опуститься. Эта его первая миссия в качестве активного Хроникера, и он не мог не чувствовать волнения, смешанного с благоговением. Всю свою относительно короткую жизнь – всего лишь семьдесят три земных года – он готовился к этому моменту.

На стене иллюминатора всплыл полупрозрачный дисплей, показывающий траекторию приближающегося гамма-всплеска. Результат взрыва сверхновой на расстоянии всего тридцати световых лет от Солнечной системы. Узконаправленный луч смертоносного излучения, несущийся через космос со скоростью света. Для людей он был невидим и необнаружим при их текущем уровне технологий. Когда они наконец заметят приближающуюся опасность, будет слишком поздно.

Эллиас вызвал другой дисплей – временную шкалу миссии:

День 1-30: Установка наземных баз и оборудования. День 31-150: Систематическое извлечение воспоминаний от репрезентативной выборки человеческого населения. День 151-180: Завершение сбора, упаковка и подготовка к отбытию. День 181: Прибытие гамма-всплеска. Отбытие.

Шесть месяцев на сохранение сущности целой цивилизации. Сжатые сроки даже по стандартам Хроникеров.

Зал для брифингов был заполнен двадцатью семью Хроникерами, составляющими основную команду миссии. Эллиас занял место рядом со своим наставником, Таллией. Её глаза с вертикальными зрачками быстро осмотрели его.

– Нервничаешь? – спросила она, ее голос был едва слышен в субвокальном диапазоне, который не могли уловить другие Хроникеры.

– Нет, – солгал Эллиас.

– Это нормально, если да, – ответила она с лёгкой улыбкой. – Я нервничала во время моей первой миссии. Гегемония Д'сорра, маленькая, но удивительно креативная цивилизация. Их способ восприятия цвета… – она на мгновение умолкла, а затем покачала головой. – Но это было давно.

Прежде чем Эллиас смог ответить, в комнату вошёл Архивариус Нилар. Высокий и худощавый, с платиновыми глазами и совершенно спокойным лицом, которое, казалось, никогда не меняло выражения. Среди Хроникеров ходили слухи, что Нилар пережил стольких существ, что почти утратил способность эмоционально реагировать.

– Начнём, – объявил Нилар, и голографические проекции Земли и её людей появились в центре комнаты. – Цель: планета Земля. Доминирующий вид: Homo sapiens. Текущее население: сорок-два миллиарда. Технологическое развитие: раннее межпланетное, активная колонизация Марса, примитивная квантовая вычислительная техника, зачаточный искусственный интеллект.

Изображения мелькали в воздухе: человеческие города, транспорт, искусство, конфликты, семьи.

– В соответствии с Протоколом Архива, – продолжал Нилар, – наша миссия состоит в систематическом и репрезентативном сохранении человеческой культуры, знаний и опыта до стерилизации планеты гамма-всплеском GRB-2070-34B, который достигнет Земли через сто восемьдесят один день.

Векс, технический специалист, поднял руку. Его тело было больше модифицировано, чем у большинства Хроникеров, с дополнительными нейронными портами, проступающими вдоль шеи и висков.

– Архивариус, почему бы не информировать людей о надвигающейся катастрофе? При их текущем уровне развития, они могли бы хотя бы попытаться…

Нилар прервал его одним взглядом.

– Протокол ясен. Мы здесь не для того, чтобы вмешиваться в естественный ход событий, а для того, чтобы сохранить то, что иначе будет потеряно. – Его голос смягчился, что было необычно. – Я понимаю импульс, Векс. Но подумай о последствиях. Паника. Хаос. Насилие. Мы дадим им ложную надежду, которая приведёт лишь к страданиям. Лучше пусть они проживут свои последние дни в неведении.

Векс неохотно кивнул, но Эллиас заметил, как молодая Хроникер Самара нахмурилась. Впрочем, она не стала высказывать возражений.

– Наша стратегия, – продолжил Нилар, – будет основана на географическом и демографическом разделении. Шесть команд, охватывающих основные культурные регионы. Первая команда под моим непосредственным руководством установит основную базу в Северной Америке, регион, известный как "Чикаго".

Трёхмерная карта города появилась в воздухе.

– Заброшенный промышленный комплекс, ранее использовавшийся для производства автономных транспортных средств, послужит нашим первым объектом извлечения. Он изолирован, предлагает адекватное экранирование и находится в пределах досягаемости плотных человеческих популяций.

Нилар повернулся к Таллии.

– Старший Хроникер Таллия возглавит команду установки. Эллиас, как самый многообещающий из наших младших Хроникеров, будет вашим помощником.

Эллиас почувствовал, как все взгляды в комнате обратились к нему. Он старался держаться спокойно и невозмутимо, как и подобает Хроникеру, но внутренне испытывал странную смесь гордости и тревоги. Ему доверили важную роль в своей первой миссии, но он также понимал масштаб предстоящей задачи – быть участником процесса, который, по сути, будет наблюдать за концом целой цивилизации.

Нилар продолжал расписывать другие локации: Восточная Азия под командованием Хроникера Фелана, Южная Азия под руководством Нериссы, Африка, которой займётся команда Джорама, Европейская зона под управлением Эктора и, наконец, Океания, за которую будет отвечать Самара – самое малое подразделение из-за относительно низкой плотности населения региона.

– Следует ли нам сфокусироваться на сохранении элиты? – спросил Эктор. – Лидеры, учёные, художники?

– Мы сохраняем культуру, а не иерархию, – ответил Нилар. – Наша выборка должна быть действительно репрезентативной. Рыбаки и фермеры так же важны, как писатели и правители. Возможно, даже больше. Реальная структура общества отражается в повседневной жизни, а не только в её наиболее выдающихся представителях.

Эллиас обнаружил, что кивает в знак согласия. Это соответствовало его обучению. Память ребёнка, играющего в трущобах Мумбаи, несла в себе не меньшую ценность для Архива, чем воспоминания президента мировой экономической зоны. Каждая перспектива, каждый опыт – часть мозаики, которую Хроникеры стремились сохранить.

– Процедура извлечения остаётся стандартной, – Нилар вывел на дисплей схему устройства, которое выглядело почти как диадему с тонкими проводами и мерцающими огоньками. – Субъекты будут обездвижены, подключены к экстракторам памяти, а затем их воспоминания будут полностью скопированы в наши банки данных. Процесс, как всегда, фатален для доноров, но безболезнен, если выполняется правильно.

Зловещая практичность этого заявления не укрылась от Эллиаса. Да, это была миссия милосердия – сохранение того, что иначе было бы навсегда утрачено. Но это также означало, что они будут систематически похищать и убивать тысячи людей в течение ближайших месяцев. Даже если эти люди всё равно были обречены, Эллиас ощущал тяжесть того, что им предстояло сделать.

– Вопросы? – спросил Нилар, окидывая взглядом команду.

Самара подняла руку.

– Что насчёт физических артефактов? Искусство, литература, технологии?

– Не являются приоритетом, – ответил Нилар. – Воспоминания более эффективны. Через них мы получим доступ к смыслу и значению этих артефактов, их контексту и эмоциональному воздействию. Физические предметы требуют хранения, но не несут в себе живого опыта.

Самара выглядела не полностью удовлетворённой ответом, и Эллиас обнаружил, что разделяет её чувства. Хотя логика Нилара была безупречна, в ней также чувствовалась холодность, сведение живой, дышащей культуры к чистым данным.

– Если больше нет вопросов, – заключил Нилар, – первые команды отправляются на поверхность завтра в 0600 по корабельному времени. Изучите свои пакеты заданий. Подготовьте снаряжение. Отдыхайте.

Когда собрание завершилось, Эллиас остался сидеть, глядя на медленно вращающуюся голограмму Земли. Столько жизней. Столько историй. И скоро большая их часть исчезнет, а сохранятся лишь фрагменты, запечатлённые Хроникерами.

Таллия коснулась его плеча.

– Пойдём, – сказала она мягко. – Нам нужно подготовиться.

Эллиас кивнул и встал. Впервые в своей жизни он ступит на чужую планету, прикоснётся к цивилизации, которая скоро перестанет существовать. Любой Хроникер счёл бы это честью. Так почему же он чувствовал это странное беспокойство, пульсирующее глубоко внутри его частично синтетического мозга?

Поздно ночью по корабельному времени, когда большинство Хроникеров находилось в режиме регенерации, Эллиас стоял перед окном своей каюты, глядя на Землю. Панорамный вид, предоставляемый продвинутой оптикой корабля, позволял ему наблюдать ночную сторону планеты, усеянную мириадами огней.

Эти огни представляли города, поселения, дома, где люди жили своей жизнью, не подозревая о приближающейся катастрофе, не подозревая о наблюдателях на орбите. Для них небо было просто тёмным полотном, усыпанным звёздами и их собственными орбитальными станциями и спутниками. "Мнемозина" оставалась невидимой, призраком среди звезд.

Эллиас активировал свой личный терминал и вывел на экран детали миссии. Первая команда – его команда – должна была десантироваться в предместьях Чикаго, в заброшенной промышленной зоне. Спутниковые снимки показывали полуразрушенные здания, окружённые буйной растительностью – природа медленно возвращала себе территорию, отнятую человеческой цивилизацией. Идеальное место для секретной операции.

Команда состояла из шести Хроникеров: Таллия как руководитель, сам Эллиас, техник Векс, два специалиста по безопасности – Мерен и Дарис, и аналитик Кира. Небольшая группа, но эффективная, способная быстро установить базу и начать операции по извлечению.

Эллиас задумался о технологии, которую они будут использовать. Устройство извлечения памяти – одно из величайших достижений цивилизации Хроникеров – позволяло полностью копировать нейронные связи живого мозга, сохраняя не только воспоминания, но и эмоции, чувства, личность. Другие цивилизации пытались создать нечто подобное, но никогда не достигали такой точности и полноты.

Конечно, процесс был смертелен для "доноров". Полное сканирование и копирование неизбежно разрушало оригинал. Некоторые ранние цивилизации Хроникеров называли это "проклятием памяти" – невозможность сохранить без разрушения.

Эллиас вздохнул. Было ли это действительно проклятием? Или благословением? Люди всё равно умрут через шесть месяцев, когда гамма-всплеск достигнет их планеты. По крайней мере, таким образом часть их будет жить вечно в Архиве.

Он вызвал на экран ещё одно изображение – траекторию гамма-всплеска. Компьютерная симуляция показывала мощный поток высокоэнергетических частиц, несущихся через космическое пространство. Когда он достигнет Земли, атмосфера планеты будет частично ионизирована, озоновый слой разрушен, а поверхность подвергнута смертельному излучению. Большинство форм жизни погибнет мгновенно. Те, кто выживет, столкнутся с экологическим коллапсом.

Люди могли бы, теоретически, пережить катастрофу. С их текущим уровнем технологий они могли бы построить подземные укрытия, глубоководные хабитаты, возможно, даже ускорить свою лунную программу. Но без предупреждения? Без подготовки? У них не было шансов.

А если бы они были предупреждены? Если бы Хроникеры нарушили Протокол и поделились своими знаниями?

Эллиас тряхнул головой, отгоняя эту мысль. Подобные размышления были не просто непродуктивными – они были опасными. Протокол существовал не просто так. Тысячелетия опыта показали, что вмешательство приводило только к большему хаосу и страданиям. Лучше позволить природе идти своим чередом и сохранить то, что можно сохранить.

Он закрыл терминал и направился к регенерационной капсуле. Завтра будет долгий день – его первый день на чужой планете, его первый день как настоящего Хроникера. Он должен был отдохнуть.

Но даже когда Эллиас погружался в регенерационный сон, образы земных огней преследовали его. Миллиарды жизней. Миллиарды историй. И скоро все они станут не более чем записями в вечном Архиве Хроникеров.

Глава 2: Первый контакт

Шаттл снижался через ночное небо Земли, его корпус, покрытый технологией адаптивной маскировки, отражал окружающую темноту, делая корабль практически невидимым для любых наблюдателей внизу. Эллиас сидел рядом с Таллией, его сенсоры автоматически регистрировали изменения в атмосферном давлении, температуре и химическом составе воздуха, когда они проникали всё глубже в атмосферу планеты.

– Первое погружение всегда особенное, – произнесла Таллия с лёгкой улыбкой. – Запомни это чувство, Эллиас. Первый контакт с новой цивилизацией, первое прикосновение к чужому миру.

Эллиас кивнул, его глаза были устремлены на показания датчиков и проплывающие внизу огни человеческого мегаполиса. Чикаго – огромное скопление зданий, дорог и инфраструктуры, простирающееся вдоль берега большого озера.

– Такое расточительство энергии, – заметил Дарис, один из специалистов по безопасности. – Освещение пустых улиц, зданий, в которых никого нет…

– Это часть их культуры, – возразила Кира, аналитик с тонкими чертами и необычно выразительными для Хроникера глазами. – Свет символизирует для них безопасность, прогресс, цивилизацию.

Шаттл продолжал снижаться, теперь уже отдаляясь от центра города к его окраинам, где высокие башни уступали место более низким зданиям и, наконец, заброшенной промышленной зоне.

– Мы почти у цели, – объявил Векс с места пилота. – Промышленный комплекс "Нексус Автономик", заброшен в 2064 году после корпоративного слияния. Территория площадью 12 гектаров, большая часть зданий сохранилась, хотя и находится в упадке. Минимальное присутствие людей, в основном случайные бездомные и подростки-исследователи.

– Идеальная база, – кивнул Мерен, второй специалист по безопасности. – Изолированная, но с доступом к городской инфраструктуре.

Шаттл завис над массивным куполообразным зданием, которое, должно быть, когда-то служило главным производственным цехом. Посадочные лучи просканировали структуру, подтверждая её стабильность, и корабль медленно опустился на крышу.

– Активировать полную маскировку, – скомандовал Векс, и шаттл полностью исчез из видимого спектра, становясь обнаружимым только для самых продвинутых сканеров, которыми люди пока не обладали.

– Экипировка и стандартный протокол погружения, – напомнила Таллия. – Мы здесь не для исследований, а для установки базы. Никаких отклонений от плана.

Эллиас надел свою маскировочную форму – тонкий комбинезон, который адаптировался к его телу, принимая текстуру и цвет окружающей среды. Поверх него шли функциональные компоненты: инструменты для установки оборудования, коммуникационные устройства, аварийные маяки. Всё было спроектировано так, чтобы выглядеть как обычная человеческая одежда при случайном наблюдении.

Люк открылся, и земной воздух ворвался в шаттл. Эллиас глубоко вдохнул, позволяя своим рецепторам анализировать состав: азот, кислород, углекислый газ, следы загрязнений, характерные для промышленной зоны, пыльца растений, микроскопические частицы человеческой кожи… сырой, насыщенный, живой воздух планеты, обречённой на уничтожение.

Они спустились через аварийную лестницу внутрь здания. Интерьер представлял собой огромное пространство с высокими потолками, где когда-то, вероятно, располагались сборочные линии. Сейчас большая часть оборудования была демонтирована, оставляя пустые площадки и торчащие из пола крепления. Лунный свет проникал через треснувшие окна под потолком, создавая узоры из серебристых пятен на бетонном полу.

– Распределяемся согласно плану, – скомандовала Таллия. – Мерен, Дарис – периметр. Векс – центральное оборудование. Кира – начинай сканирование местности. Эллиас, ты со мной – подготовим зону для камер экстракции.

Эллиас следовал за Таллией в северную часть здания, где планировалось установить основное оборудование для извлечения памяти. Они несли тяжёлые контейнеры с компонентами, которые, будучи собранными, образуют сложную систему для захвата, копирования и сохранения человеческих воспоминаний.

– Никогда не думал, что моя первая миссия будет… такой масштабной, – признался Эллиас, когда они начали распаковывать оборудование. – Сорок-два миллиарда существ…

– Мы не сможем сохранить их всех, – мягко сказала Таллия. – Даже с шестью командами, даже при максимальной эффективности, мы успеем обработать лишь малую часть. Возможно, несколько десятков тысяч. Но мы выбираем репрезентативно – чтобы сохранить весь спектр человеческого опыта.

Эллиас кивнул, собирая основание для первой камеры экстракции – цилиндрическую конструкцию примерно двух метров в диаметре.

– Это… трудно, – признался он после паузы. – Знать, что мы спасём лишь фрагменты.

Таллия на мгновение прекратила работу и посмотрела на него внимательным взглядом.

– Это лучше, чем ничего, Эллиас. Подумай о тысячах других цивилизаций, которые исчезли полностью, не оставив никаких следов. По крайней мере, люди будут жить в нашем Архиве. Их истории, их культура, их достижения и ошибки – всё это станет частью великого собрания знаний.

Эллиас вернулся к работе, собирая сложные компоненты камеры. Его пальцы двигались с точностью, которая была бы невозможна для человека, устанавливая микроскопические соединения и калибруя чувствительные датчики.

– Помнишь свою первую экстракцию? – спросил он, не отрываясь от работы.

Таллия помолчала так долго, что Эллиас подумал, что она не ответит. Когда она наконец заговорила, её голос был тихим, почти задумчивым:

– Это был художник. С планеты в системе Капеллы. Его вид общался через хроматические паттерны – они меняли цвет своей кожи, создавая сложные узоры. Он был… уникален. Диссидент в своей культуре. Создавал комбинации цветов, которые считались запретными, табуированными. – Она сделала паузу. – Когда я переживала его воспоминания после экстракции, я впервые по-настоящему поняла ценность того, что мы делаем. Не просто сохранение фактов или событий, но переживаний, эмоций, самой сущности разумных существ.

– И ты никогда не сомневалась в методах? В том, что мы должны убивать, чтобы сохранять?

Таллия посмотрела на него, её вертикальные зрачки слегка сузились.

– Они всё равно умирают, Эллиас. Мы не причина их смерти, лишь свидетели.

– Но те, кого мы извлекаем, умирают раньше срока.

– На несколько месяцев. По сравнению с вечностью, которую их воспоминания проведут в Архиве, это ничто. – Она вернулась к работе. – Если хочешь быть хорошим Хроникером, ты должен научиться видеть большую перспективу. Мы служим не настоящему, а будущему. Мы – мост между тем, что было, и тем, что будет.

Эллиас кивнул, не полностью убеждённый, но понимающий логику. Они работали в тишине ещё некоторое время, собирая первую камеру экстракции, затем вторую и третью. Когда базовые компоненты были установлены, Таллия проверила время.

– У нас есть два часа до рассвета. Хорошая работа, Эллиас. Теперь давай осмотрим остальную часть здания, убедимся, что остальные тоже успевают.

Они покинули северную секцию и направились в центр огромного зала, где Векс устанавливал основное вычислительное ядро – сердце их операции, которое будет координировать все системы и сохранять извлечённые воспоминания до их передачи на корабль.

– Как продвигается? – спросила Таллия, приближаясь к Вексу, который был почти полностью скрыт под массивной консолью, лишь его ноги торчали наружу.

– Примитивная энергосистема, – донёсся приглушённый голос. – Приходится адаптировать наши преобразователи к их электрическим стандартам. Но я почти закончил. Через пятнадцать минут мы будем подключены и невидимы для их сети.

– Хорошо.

Они двинулись дальше, проходя мимо Киры, которая настраивала систему наблюдения – невидимые для людей сканеры, способные отслеживать движение на расстоянии нескольких километров и предупреждать о приближении потенциальных свидетелей.

Внезапно Эллиас остановился. В углу зала, частично скрытый тенями, стоял стеллаж. На нём лежали какие-то предметы, покрытые пылью.

– Что это? – спросил он, подходя ближе.

Таллия последовала за ним.

– Похоже, что-то оставили после закрытия предприятия.

Эллиас аккуратно смахнул пыль с одного из предметов. Это была книга – настоящая, физическая книга с бумажными страницами. Он осторожно открыл её, стараясь не повредить хрупкие листы.

– "Техническое руководство по автономным навигационным системам третьего поколения", – прочитал он вслух.

Рядом с книгой лежали другие предметы: маленькая скульптура, изображающая человеческую руку, держащую земной шар; несколько фотографий в рамках, вероятно, сотрудников, когда-то работавших здесь; керамическая кружка с логотипом компании.

– Физические артефакты, – пробормотал Эллиас, осторожно касаясь каждого предмета. – Они такие… осязаемые.

Таллия наблюдала за ним с любопытством.

– Тебя интересуют материальные объекты? Это необычно для Хроникера.

Эллиас поднял фотографию. На ней была группа улыбающихся людей, стоящих перед зданием, в котором они сейчас находились, но выглядевшим новым и полным жизни.

– В них есть что-то… подлинное. Воспоминания – это интерпретации, отфильтрованные через сознание. А это, – он поднял фотографию выше, – это момент, застывший во времени. Объективный. Реальный.

– Но лишённый контекста, – возразила Таллия. – Кто эти люди? Почему они улыбаются? Что значил для них этот момент? Без воспоминаний, это просто… вещи.

Эллиас кивнул, но всё равно бережно положил фотографию в карман своей формы.

– Я хотел бы сохранить её. В качестве… напоминания о моей первой миссии.

Таллия колебалась мгновение, затем пожала плечами.

– Я не вижу в этом вреда. Но не забывай нашу главную цель, Эллиас. Мы здесь не для сбора сувениров.

Они продолжили обход, проверяя защитные системы, которые устанавливали Мерен и Дарис. Продвинутые поля, отклоняющие внимание, звуковые демпферы, тепловые маски – всё было спроектировано так, чтобы сделать их операцию невидимой для людей.

– Периметр почти защищён, – доложил Мерен. – Были признаки человеческой активности в южном крыле – похоже, там обитают бездомные. Мы установили отталкивающие поля. Они будут чувствовать необъяснимое беспокойство, если попытаются приблизиться к нашей зоне.

– Хорошо, – кивнула Таллия. – Никаких прямых контактов с людьми на этой стадии.

Эллиас посмотрел в направлении южного крыла. Где-то там, всего в нескольких сотнях метров, находились живые люди. Существа, чьи воспоминания они вскоре начнут извлекать. Существа, чья цивилизация обречена.

– Хотел бы я увидеть город, – сказал он неожиданно. – Не только эту заброшенную фабрику, а настоящий, живой человеческий город.

Таллия внимательно посмотрела на него.

– Ты увидишь его через извлечённые воспоминания. Это наша работа, Эллиас. Наблюдать, сохранять, но не участвовать.

– Но это не то же самое, не так ли? Переживать чужие воспоминания и испытывать что-то самому?