Приключения Дыма

– Варить? – неуверенно спросила Вера.

Дым фыркнул и ткнул носом в сковороду. Его терпение было безгранично. Он сидел на столе, наблюдая, как она режет курицу неловкими движениями, чистит картошку разной толщины. Когда она пережарила лук, и на кухне запахло горелым, он лишь медленно моргнул, будто говоря: «С каждым провалом ты становишься ближе к успеху».

Ужин вышел комом. Картошка подгорела, курица была пересолена. Но Вера ела его, чувствуя гордость, какой не знала никогда. Она сделала это сама. Дым, в знак солидарности, съел свой кусок без обычной разборчивости.

Вечером пятого дня Вера сидела, свернувшись калачиком в кресле, как когда-то Дым. Она вела домашний бюджет в блокноте, проверяла список покупок. Кот лежал у её ног, и его мурлыканье было похоже на тихое одобрение.

Когда вернулась мама, квартира встретила её не беспорядком, а чистотой, запахом супа и довольной, уставшей девочкой.

– Вижу, – улыбнулась та, замечая, как Дым стоит рядом с гордым видом полководца, вернувшегося с победоносной войны.– Я справилась, – сказала Вера, обнимая маму.

Ночью Вера не могла заснуть. Она вышла на кухню попить. Дым сидел на своём стуле, глядя в тёмное окно.

Дым повернул к ней голову. В его зелёных глазах отражалась лунная дорожка. «Страшно быть взрослой, – казалось, говорили они. – Но быть беспомощной – страшнее».– Спасибо, – прошептала она. – Я боялась, что не смогу.

Она поняла, что взросление – это не право смотреть телевизор до поздна. Это ответственность. За себя, за своё спокойствие, за прожаренную курицу и застрявший замок. И здорово, когда на этом пути есть тот, кто не делает ничего за тебя, но всегда показывает, где надавить. Хотя бы лапой.

Глава 27

Часы, которые шли назад

Они возвращались с прогулки, когда Вера впервые заметила неладное. Она и Дым шли через сквер, как всегда делали по вечерам, и она машинально взглянула на башню Дома культуры – высокую, с острым шпилем, возвышавшуюся над районом.

И замерла.

– Дым, – прошептала она, хватая кота за шерсть. – Смотри.

Часы на башне, которые много лет показывали одно и то же время (они сломались ещё в девяностые, как рассказывала мама), вдруг ожили. Но не просто пошли. Длинная стрелка с едва слышным скрипом ползла не вперёд, а назад, против привычного хода. И часовая, отставая на такт, нехотя двигалась вслед за ней.

Дым издал низкое, предупреждающее урчание. Он спрыгнул с низкого парапета, на котором сидел, и весь его вид выражал крайнюю степень сосредоточенности. Его уши повернулись в сторону башни, словно он пытался уловить не звук, а саму суть этого временного сбоя.

– Может, в прошлое захотелось? – подхватила его подруга.На скамейках у фонтана уже начали собираться люди, указывая пальцами на часы. – Смотри-ка, обратный ход! – смеялся парень в кепке.

Но Дым проходил мимо них с видом учёного, наблюдающего серьёзную аномалию. Он тронул Веру за руку и повёл её не домой, а вглубь спальных кварталов, прочь от ДК.

– Часы идут назад, когда кто-то слишком крепко держится за прошлое, – будто говорила его сосредоточенная поза. – Когда сожаления тяжелее, чем надежды.

Они шли по едва заметному для человека маршруту. Дым останавливался у старой липы, смотрел на зашторенное окно на третьем этаже, потом вёл дальше, к детской площадке, где качались на качелях уже другие дети. Он шёл по следам памяти. Чужой памяти.

Наконец он остановился у подъезда самого обычного дома. Дверь была открыта, и из-за неё доносились звуки – негромкая музыка и скрип. Дым бесшумно вошёл внутрь, а Вера, смущённая, последовала за ним.

На лестничной площадке между вторым и третьим этажами, прислонившись к стене, стоял молодой человек. Лет двадцати пяти. В наушниках, с закрытыми глазами. Он не замечал их, полностью погружённый в музыку. А его правая рука, будто сама по себе, медленно водила по штукатурке, повторяя один и тот же полустёртый рисунок – солнце с лучами-спиральками. Рисунок, который Вера помнила – она видела его здесь ещё маленькой.

Дым сел в метре от него и просто смотрел. Его зелёные глаза были полны не осуждения, а понимания.

– Дима, – ответил он. – Здесь раньше моя бабушка жила.Парень наконец открыл глаза и вздрогнул, увидев их. – Извините, – пробормотал он, снимая наушники. – Я… просто зашёл. – Вас как зовут? – спросила Вера, потому что в такой странной ситуации нужно было начать с чего-то простого.

Вера поняла. Он не просто зашёл. Он возвращался. Снова и снова.

– Серьёзно? Странно. Бабушка всегда говорила, что они врут.– Часы на ДК… они пошли назад, – тихо сказала Вера. Дима удивлённо поднял бровь.

И он рассказал. Как он вырос в этой квартире. Как его воспитывала бабушка. Как мечтал уехать в большой город и стал программистом. А когда добился успеха, было уже поздно звонить, приезжать, говорить «спасибо». Теперь он приезжал сюда, к этому подъезду, и слушал ту музыку, что любила бабушка, и водил пальцем по её рисунку, который она когда-то сделала для него, маленького.

– Я так многое хотел бы сказать ей, – прошептал он. – И теперь время только назад и идёт. К тому моменту, когда я ещё мог.

Дым подошёл и ткнулся головой в его руку. Потом повернулся и пошёл к выходу, оглянувшись. Его взгляд был ясен: «Хватит. Пора».

– Может, она и так знает? – сказала Вера, глядя на рисунок солнца. – Может, не нужно, чтобы время шло назад? Может, нужно просто нести это солнце вперёд?

Дима посмотрел на свой палец, покрытый меловой пылью. Потом на кот, который ждал его у двери. Он глубоко вздохнул, достал телефон и… начал записывать голосовое сообщение. Он говорил всё, что не успел. О своей работе, о городе, о том, как скучает. И о том спасибо, которое застряло в горле много лет назад.

Когда он нажал «отправить» (себе, в черновики, просто чтобы выговориться), с башни донёсся глухой, тягучий скрежет. Вера и Дима выскочили на улицу. Стрелки на часах дёрнулись, замерли и… медленно, с усилием, двинулись вперёд.

Дым, сидя на тротуаре, вылизывал лапу с видом полного безразличия. Миссия выполнена.Дима впервые за вечер улыбнулся. – Похоже, твой кот лучше любого психолога.

Кот мурлыкнул, прикрыв глаза. Он снова всё исправил. Не вернув прошлое, а просто дав ему право остаться в прошлом. Чтобы настоящее могло, наконец, двинуться вперёд.Вечером Вера смотрела на часы, которые снова замерли, но теперь – показывая точное время. – Ты помог ему, – сказала она Дыму.

Глава 28

Осенний лебедь

Городской пруд уснул, укрывшись золотым