Мёртвое солнце

– Пожалуйста, – глотая слезы, взмолилась Аня. – Я ничего ни у кого не крала.

– Обратимся к букве закона, – ровным тоном отчеканила Козлоффски. – Административная ответственность за пересечение границы Дефолт-сити лицом, проживающим в Секторе Z. Статья 2000-18 Административного Кодекса Ветлэнда. Сюда же – административная ответственность за нарушение правил пребывания в Секторе D лицом, проживающим в Секторе Z. Это статья 2000-19, – судья смерила Аню взглядом. – Влечет за собой депортацию лица в Сектор…

– Фак офф! Уйди с дороги, или завтра проснешься Павертом!

В следующее мгновение в зал ворвалась молодая женщина, одетая с безвкусное платье с леопардовым принтом. Женщина едва не сгибалась под тяжестью золотых украшений, которыми были увешаны все более-менее подходящие для этого части тела, и походила на рассерженную новогоднюю ёлку.

– Хвала империи, ты здесь! Айрин, уот зэ хелл? Твой секьюрити мне нахамил! Куда катится этот город, если полицаи стали хамить Меритам??

Полицаи?? Ане послышалось, или эта Ёлка сказала – полицаи??

– Айрин, дорогая, ты должна мне помочь, – продолжала тараторить Ёлка. – А то эта факин битч Кадлмэн уже звонила моему мужу и выносила ему мозги!

– Что случилось? – судье, наконец, удалось вставить реплику в словесный поток Ёлки.

– Я сбила мидла, – заявила Ёлка, раздраженно цокнув языком. – Поломался, конечно, но жить будет.

– Уотс проблем? – судья Козлоффски отложила планшет и непонимающе уставилась на свою знакомую.

– Он служит поваром у Кадлмэнов, и они теперь требуют, чтобы я им компенсировала убытки. Он пока в больнице, и не факт, что вообще сможет работать. Получается, я должна платить за какого-то попорченного мидла?!

Ёлка капризно надула неестественно пухлые губы.

– Но ты же не ему заплатишь, а Кадлмэнам, – терпеливо пояснила судья. – Кадлмэны – такие же хаи, как и ты.

– Да, но какая-то часть моих денег наверняка пойдет на его лечение. Значит, по факту Мерит будет платить за Серванта?!

– Обратимся к букве закона, – похоже, это была любимая фраза судьи Козлоффски.

Аня с горечью подумала, что если закон для всех один, то буква тут – у каждого своя.

– Статья 2000-167 Административного Кодекса Ветлэнда, – продолжала судья. – Неумышленная порча чужого имущества. Влечет за собой административный штраф и возмещение убытков правонарушителем. Поскольку в данном случае Мерит совершил порчу имущества, тоже принадлежащего Мериту, придется тебе заплатить, – резюмировала Козлоффски. – Ну или можешь подать встречный иск, если машина получила повреждения. Могу порекомендовать хорошего лоера по таким делам.

– Нет уж, спасибо. Делать мне больше нечего, как в суды мотаться, – фыркнула Ёлка. – Надо было мне его задавить!

– У тебя все впереди, учитывая, как ты ездишь, – усмехнулась Козлоффски.

На несколько мгновений повисла тяжелая пауза, Ане даже показалось, что воздух вокруг загустел.

– Хотела пригласить тебя на концерт Джуди, – тут Ёлка как будто впервые заметила Аню и на несколько секунд задержала на ней взгляд из-под стекол брендовых очков. – Но вижу, что ты очень занята. Всё время забываю, что это только мы, Мериты, можем позволить себе уставать от отдыха. Что ж, хорошего тебе дня. Смотри, не сгори на работе, дорогая, а то ты что-то неважно выглядишь.

К удивлению Ани, Козлоффски оставила выпад без ответа. Молчал и секретарь, по-видимому, не имевший полномочий перебивать статусных посетителей. Ёлка покинула зал суда, явно довольная собой.

– Всё это какой-то уродский фарс, – под нос себе пробормотала Аня.

Судья повернула к ней искаженное злобой лицо.

– Отдыхать она устала! Забыла, как по кастингам бегала? Выскочила замуж за меритского старпера и думает, что теперь выше меня. А сама как была, так и осталась артской дешевкой!

Отечное лицо Козлоффски пошло багровыми пятнами, что могло указывать на подскочившее артериальное давление.

– А все эти Мериты! Вечно мнят о себе невесть что! А сами только и делают, что лаются из-за квадратных метров. Кто у кого больше оттяпает. И я, дочь Джорджа Козлоффски, которому тут когда-то все ноги целовали, должна в этом копаться! А стоящее дело снова доверят Эпстайну – просто потому что он мужчина!

Аня притихла, не решаясь прерывать монолог. Но судья Козлоффски уже обуздала оскорбленное честолюбие, разве что щеки ее по-прежнему пылали нездоровым румянцем.

– И ты тут еще на мою голову, – судья посмотрела на Аню как обычно смотрят на надоевшее пищащее насекомое, которое никак не могут прихлопнуть или хотя бы выгнать из дома.

Ане вдруг нестерпимо захотелось пить – запоздало накатил сушняк.

– Можно мне воды? – попросила она, жалобно глядя на судебного секретаря.

– Вода зэтам-нелегалам не полагается, – бесстрастно сообщил тот.

– На чем мы там остановились? – Козлоффски быстро полистала планшет. – Ага… статья 2000-19… влечет за собой депортацию лица в Сектор Z. Именем закона Ветлэнда зэтка ноунейм приговаривается к депортации за Стену. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит!

И с этими словами Козлоффски хорошенько вдарила по лакированной подставке судейским молотком. Секретарь к этому моменту уже открыл двери, и в зал вошли двое полицаев в светло-коричневой униформе.

– Послушайте, я не ноунейм, меня зовут Аня, Аня Пинкевич! – возопила Аня, словно только теперь по-настоящему испугавшись. – Я устала, у меня болит голова, и я хочу домой!

– Я и отправила тебя домой, – насмешливо заверила судья.

– Но это не мой дом! – в истерике выкрикнула Аня. – Я не знаю никакого Сектора Z, я живу в Тушино. Пожалуйста, отпустите меня. Я обещаю, что больше не буду пьяная засыпать на лавочке.

Аня умоляюще посмотрела на судью, но та осталась безучастна.

– Пожалуйста, – дрожащим голосом произнесла Аня, – разрешите мне вернуться домой. Я, правда, не понимаю, почему это со мной происходит, и как у вас тут все устроено…

– Сейчас я тебе объясню, – перебила Аню судья Козлоффски. – Меня произвели на свет в родильном доме имени Грауэрмэна и воспитали в одной из лучших гостиных сектора D. Я Вариот в третьем поколении – и я здесь власть по праву рождения. А ты, – оскалилась судья, – кто такая ты?

– Я? Человек, – растерянно произнесла Аня.

– Нет, ты просто уайт трэш, и твое место – за Стеной. – Козлоффски поднялась из-за стола.

«Эти полицаи что-то говорили про Китай и шпионаж», – внезапно вспомнила Аня.

– Я – китайская шпионка! – в отчаянии выкрикнула она. – Меня сюда забросили, но я готова сотрудничать со спецслужбами и могу много рассказать про Китай.

Судья Козлоффски снова посмотрела на Аню и надтреснуто захохотала, демонстрируя идеальные вставные зубы.

– Похоже, у Коммунистической Империи Единого Китая дела совсем плохи, если они вынуждены вербовать таких как ты! Я, скорее, поверю, что ты шпионишь в пользу Великого Бхарата!

«Коммунистическая – чего?? И какой еще Великий Бхарат»?

Аня решила, что ей послышалось.

– Вэл, у меня обеденный перерыв, – отсмеявшись, наконец, сказала судья. – Я уже час мечтаю о «Неряхе Джо» и клубничном милкшейке.

Вспомнив о существовании секретаря, она метнула на него строгий взгляд.

– Постарайся никого ко мне не пускать. Хоть поесть я могу в одиночестве?

Затем представительница ветлэндской судебной системы весьма проворно для своей внушительной комплекции развернулась и двинулась на выход, давая понять, что разговор окончен.

Тотчас один из полицаев подошел к клетке, открыл дверь и жестом велел Ане выйти оттуда.

– Вы не имеете права! – выкрикнула Аня в спину удаляющейся толстухе. – Тоже мне – ваша честь! Ты просто злобная жиробасина, охреневшая от вседозво…

Полицай наотмашь ударил Аню дубинкой по спине. Вскрикнув, Аня упала на колени и закрыла голову руками. Однако больше ударов не последовало, вместо этого Аню грубо схватили под руки и потащили прочь из зала. Краем глаза Аня заметила худого лысого человека, который подскочил к одному из полицаев и заверещал срывающимся голосом:

– Пустите меня к судье Козлоффски! Вы не можете так со мной поступать, она же мне обещала!

Полицай грубо отпихнул худого, и тот отлетел к противоположной стене.

– Это несправедливо, – захныкал он. – Судья Козлоффски обещала, что меня похоронят на кладбище Нью Верджин… Я же Креат, я не могу умирать в Секторе Е! – тут он не выдержал и зарыдал, закрывая изможденное лицо костлявыми ладонями. – Я не могу лежать вместе с обслугой…

– Много вас тут ходит, – процедил полицай. – Лишенцев развелось как блох на собаке. Скажи спасибо, что вас не высылают за Стену!

В спецкузове автозака стояла жуткая вонь – то ли это был другой автозак, то ли кто-то успел здесь обделаться, пока Анину судьбу вершила элитная садистка с правильным генотипом. Аня даже подумала, что уж теперь-то ее точно вывернет, но тошноту почему-то как рукой сняло. Зато жажда усилилась, превратившись в настоящую пытку – язык прилип к нёбу, а во рту пересохло так, словно Аня проглотила пару горстей раскаленного песка. Она села на грязную лавку и поняла, что ей хочется умереть.

– Только, плиз, быстро и безболезненно, – вслух сказала Аня. – Или так не бывает?

Автозак подпрыгнул на кочке, и Аня ударилась затылком о металлическую стену кузова. Голова взорвалась изнутри фонтаном боли, но Аня лишь тихо всхлипнула. Всхлип потонул в грохоте старой машины, мчащейся по плохой дороге. Было больно, мерзко и страшно. Но еще хуже оказалось непонятно откуда возникшее у Ани предчувствие, что проблемы на этом только начинаются.

ГЛАВА 2. Сегрегация

1.

Светло-коричневый полицай, напарник того, что в зале суда прошелся дубинкой по Аниной спине, с лязгом распахнул тяжелую железную дверь автозака.

– Приехали. Выметайся.

Высунувшись наружу, Аня жадно втянула ртом воздух, тщетно пытаясь избавиться от заполнившего легкие затхлого зловония. Затем еще несколько мгновений обреченно разглядывала раскинувшийся перед ней пустырь. Вдали виднелись разномастные постройки, напоминавшие замкадье конца нулевых.

– Что это за место?

– Хоум, свит хоум, – усмехнулся полицай. – Не узнаешь свой Сектор Z?

– Он не мой, – хрипло сказала Аня.

– Твой, чей же еще? – полицай бесцеремонно схватил Аню за руку и вытянул из недр автозака наружу. – Стена в паре километров отсюда. Надеюсь, до тебя дошло, что лезть через нее не надо. В следующий раз ты можешь просто не доехать до Хай Корта – всем плевать, если очередной зэт нарежет коней в автозаке.

– Послушайте, да я вообще не должна здесь находиться! Неужели вы сами не видите, что я не отсюда?

– Думаешь, я мечтал стать полицаем? – усмехнулся он. – Но кто меня спрашивал, мидлу по-любому не светит что-то выше Сёрванта! На самом деле, всё просто: если у тебя нет чипа, ты либо хай, либо зэт. И если первое исключено, то остается второе.

В другое время Аня непременно попыталась бы высмеять железную логику полицая, но теперь ей было уже совсем не до смеха.

– Дайте воды, – взмолилась Аня. – Я сейчас умру от жажды.

– Не мои проблемы, – отрезал полицай.

– Прошу вас, – прошептала Аня онемевшими губами. – Я же не преступница, я ничего плохого не сделала…

Полицай нахмурился, явно сомневаясь, но в итоге все же подошел к открытой дверце и достал из кабины початую пластиковую бутылку.

– Держи, – он протянул ее Ане.

Аня быстро свинтила крышку и жадно приложилась к бутылке, позабыв о своей брезгливости. Теплая вода, несмотря на противный металлический привкус, все же сделала свое дело: сухость во рту отступила, а язык перестал ощущаться словно ужаленным пчелой.

– На твоем месте я бы оставил немного, – разумно заметил полицай.

Но Аня уже вытряхивала из бутылки последние капли.

– Спасибо, – наконец, сказала она. – Вы лучше, чем ваш напарник.

– Удачи, – буркнул мужчина.

И он запрыгнул в кабину автозака, который тотчас рванулся с места и унесся прочь вместе с остатками надежды для «депортированной зэтки» Ани Пинкевич.

Аня еще некоторое время стояла посреди пустыря, попросту не понимая, что ей делать и куда идти. Непривычно бледный солнечный диск висел высоко над головой. Аня поймала себя на том, что потеряла ощущение времени. Вроде бы солнце высоко – значит, день? Но тогда почему он тусклый и похож на сумерки? А если это сумерки, то какие – перед рассветом или перед закатом? Аня выругалась с досады. Был бы телефон, она бы хоть посмотрела на часы. И все-таки отчаянно не хотелось верить, что всё это с ней происходит на самом деле. Пожалуй, самым логичным казалось объяснение, что Аня попала в квест – как в глупых голливудских фильмах, где героя решили разыграть коллеги или какие-нибудь подлые родственнички. Но кто мог разыграть Аню, а, главное, зачем? У нее нет ни доли в бизнесе, ни шикарных апартаментов где-нибудь на Пречистенке, вот даже несчастную машину, где Аня числилась вторым владельцем в ПТС, пришлось продать.

Кстати, что это за локация? Подольск? Лыткарино? Аня повертела головой, затем обернулась вокруг себя – с трех сторон пустырь, и лишь прямо по курсу маячат строения, то ли жилые дома, то ли еще что. Похоже на декорации к постсоветскому варианту «Фоллаута». Сектор Z, Сектор Z… почему Z? Что это вообще за деления на сектора?? И как здесь живут эти «зэты», в которые ее записали?

– Господи, – пробормотала Аня, – сделай так, чтоб я проснулась.

Господь не ответил, и Аня, вздохнув, двинулась в сторону построек. Голова все ещё ныла, спина болела после удара дубинкой, а жажда по-прежнему жгла гортань. Не было ни телефона, ни денег, ни банковской карты – ни-че-го.

– Твою мать! – проорала Аня в неприветливое небо. – Почему всё это происходит со мной?!

Пустырь откликнулся порывом холодного весеннего ветра.

– Слушайте, вы там… как вас там, не знаю! Хватит уже! Если вы хотели, чтобы я кринжанула, у вас получилось! А теперь заберите меня отсюда!

Аня замерла в ожидании – чего или кого, она и сама не понимала. Но ничего не случилось, не возникла невесть откуда съемочная группа с криками «улыбнитесь, вас снимала скрытая камера»!, не выскочили коллеги с довольными лицами, даже ее дальняя родня, с которой Аня не общалась уже лет двадцать, не нарисовалась в этом жутком месте под блеклым солнцем.

– Это далеко зашло! Я засужу вас, кем бы вы ни были! Среди моих знакомых полно крутых юристов!

Но и угрозы тоже не сработали – на пустыре никто не появился.

– Мне больно, я хочу пить! – Аня уже еле держалась, чтобы не зареветь. – Я домой хочу!!

Но невидимый режиссер, если вообще был, почему-то оставался глух к ее мольбам.

– Кто-нибудь, – шмыгая носом, сказала Аня, – слышите меня? Я сдаюсь!

Внезапно вдалеке, возле построек, показались фигуры. Аня прищурилась, напрягая зрение, и смогла разглядеть, как минимум, троих человек. Судя по размашистой походке, это были мужчины. Сердце Ани учащенно забилось – ну, наконец-то! Люди! Возможно, они помогут ей выбраться отсюда. Как минимум, у них должна быть вода. Не обращая внимания на боль во всём теле, Аня замахала руками и уже открыла рот, чтобы выкрикнуть «эй»… но в последний момент осеклась. Трое мужиков – на пустыре, в каком-то забытом богом Секторе Z! Кто они? Зачем здесь? А вдруг маньяки или просто извращенцы какие? Может, вообще мутанты, если уж это альт-версия сериала «Фоллаут»?

Мужчины, тем временем, остановились и повернулись в её сторону. Затем очень быстро двинулись прямо на Аню.

Аня нутром почуяла, что надо бежать. Повернувшись, Аня рванула назад, но каждая клеточка тела тотчас завопила, что силы на нуле. Ноги подкашивались, дыхание сбилось. За спиной раздался смех – мужчины приближались, стремительно сокращая расстояние.

– Куда так торопишься, пуси?! – крикнул один из них.

Интонация ничего хорошего не обещала. Аня поняла, что вот-вот упадет, поэтому просто остановилась и развернулась к тем, от кого убегала. Она увидела их лица – грязные, заросшие щетиной, – и сердце ушло в пятки.

– Что, пуси? Заблудилась? – спросил оказавшийся к Ане ближе остальных рыжеватый крепыш.

Аня попятилась назад, рефлекторно сжав кулаки.

– Я… я просто иду и никого не трогаю, – выдавила она.

– С твоей стороны это невежливо, пройти мимо нас и не поздороваться, – осклабился второй, худой, но не менее опасный по виду. – Придется поучить тебя хорошим манерам.

– У меня ничего нет, – дрожащим от страха голосом проговорила Аня. – Ни денег, ни телефона.

– А если поискать? – вступил в диалог третий, похожий на неандертальца обладатель густых смоляных бровей. – Курточка у тебя симпатичная.

– Это не «Баленсиага», – поспешила заверить Аня, – обычная китайская паль. Я отдам ее вам, только не трогайте меня!

Мужчины уже успели образовать полукруг, перекрывая любые пути к отступлению.

– Конечно, отдашь, – протянул крепыш. – А мы тебе поможем.

И он бросился на нее так стремительно, что Аня не успела опомниться как оказалась навзничь лежащей на земле. Крепыш навалился сверху, и Аня едва не задохнулась от зловония, исходившего изо рта подонка.

– Какая ты чистенькая, и пахнешь вкусно, – крепыш похотливо облизнул обветренные губы. – Давненько я таких не пробовал…

Аня ощутила его лапы на своей груди. Он уже стащил с нее куртку, и теперь слюнявил шею, больно прикусывая нежную кожу обломками сгнивших зубов. Аня попыталась крикнуть, но голос подвёл – из горла вырывались лишь сдавленные хрипы.

– Слышь, бро, ты не один! – прорычал неандерталоподобный подельник крепыша. – Я тоже хочу!

– В очередь, – отрезал крепыш, который уже сдергивал с Ани джинсы.

– Тогда я – некст!

– Че это ты? – встрял худой. – А я? Вечно за вами объедки подбираю!

– Не вякай! После меня будешь!

В этот момент Аня изловчилась и ткнула пальцами в лицо крепыша, стараясь попасть в глаза.

– Битч! – взревел тот и через мгновение обрушил на Аню свои кулаки.

Первый удар пришёлся чуть выше солнечного сплетения. Сразу же последовал второй – в живот. Боль разлилась по всему телу, заставляя Аню сжаться в комок. Крепыш обхватил ее короткими волосатыми лапами и ловко перевернул, прижав лицом к земле.

– Не вертись, а то шею сломаю, – велел он, снова наваливаясь на Аню всей своей потной вонючей тушей.

Понимая, что больше уже ни на что не способна, Аня притихла – в надежде умереть до того, как всё случится…

– Отвали от нее! – произнес чей-то голос.

Взгромоздившаяся на Аню туша замерла, чуть ослабив хватку.

– Отвали. От. Нее, – медленно повторил голос.

Аня почувствовала, как несостоявшийся насильник нехотя слезает с ее почти бесчувственного тела. Еще какое-то время он возился со своими штанами, потом, наконец, поднялся на ноги.

– Может, сам ее отжарить решил? – услышала Аня голос одного из подонков. – Так мы не жадные, поделимся!

– Два шага в сторону, – последовал ответ.

Аня осторожно приподняла голову и увидела высокого мужчину лет примерно сорока, одетого во все темное, с увесистым рюкзаком за плечами.

– Хорош агриться! Дырок на всех хватит!

– Пошли вон, – просто сказал мужчина. – Иначе по дырке будет у каждого в башке.

Он говорил спокойно, но было похоже, что он готов сдержать обещание. Подельники переглянулись – до них начинало доходить, что все серьезно.

– Посмотри на нее, – вкрадчиво заговорил крепыш. – Она же явно не из наших. Ты когда-нибудь драл мидловскую хору? Я – нет. И я не собираюсь отказываться от такого бонуса…

И в этот момент раздался выстрел. Пуля впилась в землю – в паре сантиметров от стопы крепыша. Тот сделал шаг назад и злобно глянул на стрелявшего.

– Следующая пуля – в лоб, – пообещал тот.

– Уходим, – мрачно сказал крепыш подельникам.

Больше никто не осмелился возразить. Троица быстро ретировалась, напоследок отпустив в адрес Ани пару грязных ругательств.

Аня лежала на холодной влажной земле, всё ещё боясь лишний раз пошевелиться.

– Не бойся, они ушли, – произнёс мужчина, подходя ближе.

Затем, не дождавшись реакции, спросил:

– Ты ранена?

– Вроде… нет, – прошептала Аня.

Она попыталась изменить положение тела, но лишь тихо застонала. Каждая клеточка болела, оцепеневшие конечности не оставляли ни единого шанса подняться самостоятельно.

– Давай помогу, – сказал мужчина.

Он нагнулся и бережно подхватил Аню под мышки. Затем так же осторожно помог ей обрести вертикальное положение. Аня кое-как отряхнулась и надела свою многострадальную куртку, в суматохе позабытую отморозками.

– Айвэн, – представился мужчина. – А тебя как звать?

– А…

Аня согнулась в приступе кашля. Сердце опять колотилось так сильно, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди.

Айвэн, помедлив, извлек из рюкзака потертую флягу.

– Вот, выпей воды.

Аня схватила флягу и буквально впилась зубами в горлышко. И так не смогла остановиться, пока не выпила всю воду.

– Аня, – выдохнула она, как только снова обрела дар речи. – Спасибо вам.

Аня протянула Айвэну пустую флягу, и тот спрятал ее в рюкзаке.

«Интересно, а куда он дел пистолет»?

– Не стоит здесь задерживаться, – сказал Айвэн, оглядываясь по сторонам. – Они могут вернуться с подкреплением.

– Мне некуда идти.

Айвэн внимательно посмотрел на Аню. На его простоватом лице появилось выражение любопытства.

– Как ты здесь очутилась?

– Если б я знала, как, – Аня сокрушенно покачала головой. – Я была пьяна, и заснула в центре, на лавке. А потом проснулась, и меня забрали менты… в смысле, полицаи… а потом был суд, и толстозадая судьиха депортировали меня сюда, потому что у меня нет какого-то там чипа. Но я никакая не зэтка, и я не понимаю, как вляпалась во все это дерьмо!

– Да, ты не похожа на зэтку и, тем более, на лова, – задумчиво произнес Айвэн. – Пожалуй, сойдешь за мидла.

«Что еще за ловы такие»? – тотчас подумала Аня.

– Простите, я не разбираюсь в ваших терминах, – сказала она вслух, – но могу точно сказать, что я не лов, не мидл и не зэтка. Я обычная москвичка, даже не веганка…

– Москвичка? – Айвэн, казалось, был искренне удивлен. – А что это значит?

– Вы издеваетесь? – Аня вытаращила глаза на Айвэна. – Вы рили не в курсе, как называются жители города Москва??

– Москва? – переспросил Айвэн. – Это похоже на старое слово Москоу-сити.

Он снова изучил Аню взглядом, на этот раз уже более внимательно.

– Странная ты. Мидлы так не выражаются. Имя у тебя тоже странное.

– Аня – странное имя? Бред, – Аня обхватила голову руками. – Я в матрице, – пробормотала она. – Или умерла, а это все – долбанный лимб…

Айвэн помолчал еще какое-то время, словно, прикидывая, что делать дальше.

– Идем со мной, – произнес он, наконец, – если хочешь попасть в безопасное место.

– Типа тут такое есть?

Айвэн вместо ответа зашагал прочь.

Ане было страшно оставаться на пустыре, где ее десять минут назад чуть не изнасиловали трое озлобленных выродков. Но идти за Айвэном, незнакомым мужиком, который не знает, кто такие москвичи, и носит в рюкзаке огнестрельное оружие, было не менее страшно. А что если он сумасшедший и приведет ее куда-то, где еще хуже? Хотя вроде бы куда уж хуже, но кто знает, какие сюрпризы таил в себе Сектор Z? Фигура Айвэна стремительно удалялась, пора было определяться.

– Подождите! – крикнула Аня. – Я иду с вами!

И она заковыляла следом, уверив себя, что хуже быть уже не может.

2.

Аня брела следом за странным мужчиной, назвавшимся Айвэном, мимо мусорных куч в человеческий рост и полуразрушенных зданий, вблизи оказавшихся еще более безобразными, чем издали. Поначалу Аня думала, что эта часть Сектора жилая. Но тогда куда делись люди? Или как их там – зэты? В воздухе стоял едкий запах горелого пластика, смешанный с чем-то кислым. Возможно, местные предпочитали лишний раз не высовываться из своих развалюх, тем более, не только воздух, но и ландшафт не вызывал желания прогуляться. С каждым шагом у Ани усиливалось ощущение себя персонажем постапокалиптического сериала. Интересно, в главной роли или в качестве статистки, которую грохнут за поворотом? Впрочем, плох был любой расклад.

– Куда мы все-таки идем? – осмелилась спросить Аня, когда стало ясно, что их путешествие затягивается.

– Увидишь, – ответил Айвэн, не оборачиваясь.

Его походка была уверенной, он явно хорошо ориентировался на местности.

– Здесь вообще кто-нибудь живет? – снова спросила Аня, стараясь унять расшалившееся воображение, которое уже вовсю рисовало логово маньяка… куда невинная овечка отправилась совершенно добровольно.

– В паре миль отсюда – лакокрасочный завод Бригеров, – сообщил Айвэн в ответ. – Здесь остались только те, кому посчастливилось получить там работу.

«Посчастливилось», ну и ну! Дышать смрадом и жить в развалюхах – если это счастье, то как же тогда живут остальные «зэты»? Однако, это означало, что в Секторе Z, как минимум, имеется производство.