Мёртвое солнце

– А можно еще одну?

Айгор, слегка улыбнувшись, протянул Эдварду весь пакет. Пока Эдвард, казалось, искренне наслаждался поглощением леденцов (теперь уже идеально круглых и без обсыпки), Айгор тщательно взвешивал каждое слово.

– Послушайте, голубчик, всё до банального просто. Давайте признаемся себе, что мы не только утратили человечность – мы потеряли перспективы. Когда-то мы мечтали о звёздах, а теперь думаем только о том, как впихнуть свои обленившиеся тела в «Ковчег». И большинство из нас готовы ради этого на всё! Это и есть деградация, Эдвард. Тотальная – на всех этажах. Как Сайент я хорошо вижу, сколько возможностей было упущено, и сколько талантов мы загубили в погоне за прибылью. Отрицательный отбор в действии. И, кажется, сама природа с этим согласна, и решила от нас избавиться. Но что если наша с вами Спираль – это последний шанс? Шанс вернуться на путь развития, шанс заново обрести человечность, которую мы так бездарно растеряли за последние десятилетия? Подумайте хорошенько – вы, правда, хотите отдать этот шанс в загребущие ручонки Лидмэна? Жадного мелкотравчатого торгаша с повадками гиены? Я лично этого очень не хочу. И если вы тоже этого не хотите, то, прошу вас, будьте на моей стороне – и помогите мне сделать так, чтобы Лидмэн не узнал о том, что вчера мы с вами успешно испытали Спираль.

Эдвард снова хрустнул леденцом и вопросительно посмотрел на Айгора.

– Послушайте, голубчик, всё до банального просто. Дуракам полработы не показывают. Мы с вами пока не понимаем, насколько успешно прошло испытание, и какие из этого вытекают последствия. Значит, и Лидмэну пока рано обо всем знать, – эти слова Айгор произнес вслух.

– Как насчет этого бандита Сола? У меня от него мороз по коже, – сказал Хэтчет и снова поежился.

– Его я возьму на себя, – пообещал Айгор. – Работайте спокойно и ни о чем не переживайте.

Сайент Хэтчет, заместитель Сайента Элфера и некогда его лучший ученик, почесал свой крупный нос и тяжело вздохнул.

– Надеюсь, вы знаете, что делаете.

Затем он подкинул на ладони изрядно похудевший пакетик с леденцами.

– Я оставлю их себе, окэй?

– Конечно, голубчик, – Айгор слегка улыбнулся. – Съешьте всё, вы это заслужили.

– Надеюсь, зад не слипнется, – ответствовал Эдвард. – С другой стороны, это сейчас меньшее из зол.

– Мне нравится ваш здоровый цинизм, – похвалил Айгор. – В очередной раз понимаю, что я в вас не ошибся.

Эдвард что-то негромко хмыкнул в ответ и направился к дверям.

Айгор снова взглянул на мерцающие кольца Спирали, и в этот момент зазвонил его эпплфон. На экране высветилось фамилия – Лидмэн. Айгор вцепился пальцами в ткань комбинезона, ощущая привычную бессильную злость. Сколько же раз он представлял, как прямо в лицо скажет этому заносчивому выскочке все, что о нем думает? Но вместо этого опять придется изображать подобострастие и сыпать приторными до изжоги комплиментами, чтобы умаслить Лидмэна, усыпить его бдительность. Причем, это нужно было сделать до того, как Лидмэн пришлет своего цепного пса Сола, и тот начнет вынюхивать.

– Доброе утро, мистер Лидмэн, сэр, – произнес Айгор, прижав к уху эпплфон. – Не решился звонить вам накануне, чтобы не потревожить ваш сон – мы закончили в третьем часу ночи. К сожалению, должен в очередной раз вас огорчить: испытание агрегата не принесло желаемых результатов. Мы столкнулись с некоторыми… непредвиденными сложностями… Конечно, мы переделаем расчеты заново, мы уже занимаемся этим с самого утра… Конечно, мы предоставим мистеру Солу подробный отчет…

Лидмэн обожал, когда с ним говорили именно так – чуть нараспев, раболепно растягивая гласные и непременно добавляя к каждому обращению слово «сэр». Да и не он один, многие Мериты, опьяненные своей властью по праву рождения, любили, когда перед ними лебезили, пресмыкались, выплясывали. Айгор знал это лучше других – все-таки он был очень уважаемым Сайентом, и часто общался с Лидмэном и ему подобными мерзавцами, каждый из которых теперь трясся от страха за свою шкуру, рассчитывая, впрочем, на чудесное спасение собственной никчемной задницы.

– Мистер Элфер?

Айгор прекрасно знал, кому принадлежал этот тихий, хорошо поставленный голос. Итак, Лидмэновский питбуль уже здесь.

– Доброе утро, мистер Сол, – как можно дружелюбнее откликнулся Айгор. – Я как раз только что говорил с мистером Лидмэном. Признаться, мы ждали вас несколько позже.

– Именно поэтому я пришел сейчас, – без тени улыбки на физиономии заявил Сол. – Жду ваших разъяснений. Только без всей этой научной туфты. Четко и по делу – почему у вас произошел очередной эпик фэйл.

– Прошу, пройдемте в мой кабинет, – сказал Айгор, продолжая изображать дружелюбие. – Там будет гораздо удобнее.

Ничего, он как-нибудь отбоярится. И не из такого выкручивался.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ: ЗАТЕМНЕНИЕ

ГЛАВА 4. Асимметричное расположение

1.

– Смотри под ноги, – скомандовала Кэтрин и протянула Ане руку, чтобы та смогла перебраться через очередную мусорную гору.

Слипшиеся отходы источали стойкое зловоние, и Ане пришлось зажать пальцами нос, чтобы ее опять, уже в который раз за последние сутки, не затошнило.

– Что это за место?

– Свалка.

– Спасибо, кэп, – прогнусавила Аня, зажимая нос теперь уже обеими ладонями. – Я имею в виду – откуда здесь весь этот мусор?

– В основном, из-за стены, – пояснила Кэтрин и проворно сбежала с уклона.

«Вот так пахнет настоящая нищета, – тоскливо подумала Аня, наступая на что-то подозрительно мягкое, – тухлятиной, горелой резиной и собственным пóтом. Продам душу за горячий душ! Хотя кому здесь нужна моя душа»?

– А почему никто не роется в отходах? – поинтересовалась Аня, нагоняя Кэтрин.

– Этот участок токсичен, трэшеры сюда не заходят, – невозмутимо ответила Кэтрин.

– В смысле – токсичен?? – Аня едва не споткнулась, налетев ботинком на кочку. – То есть, мы поперлись через ядовитую помойку?!

– Сюда везут отходы с лакокрасочного завода. И это самый короткий путь.

«И как меня втянули в этот блудняк»? – подумала Аня, тщетно закрывая лицо воротом куртки.

Впрочем, у нее не было выбора, когда накануне Кэтрин заявила, что они вместе с Айвэном и другими подпольщиками собираются навестить консервный завод и позаимствовать некоторое количество продукции. Как оказалось, на территории Сектора Z было расположено несколько заводов, в том числе, консервный, где Паверты производили еду для Сервантов.

– Паверты – это кто?

Аня уже начинала путаться во всех этих классах и кастах.

– Население Сектора F, – подсказал Айвэн. – Это окраина Дефолт-сити, дальше только Стена.

«Производное от poverty», – осенило Аню.

– Тогда кто такие Серванты? – поинтересовалась она вслух.

– Они живут в Секторе E. Обслуга Меритов и Вариотов, с правом посещения Сектора D.

К тому моменту Аня уже знала, что Е в местной секторальной иерархии считался более развитым и пригодным для жизни, чем F, но менее комфортабельным, чем сектор G.

– Значит, те, кто внизу, работают, чтобы прокормить тех, кто повыше, – кивнула Аня. – Все по заветам дедушки нашего Маркса. Чем эти Паверты отличаются от вас, если тоже живут как нищеброды?

– Паверты проклинают свою работу на производстве, – после некоторой паузы сказала Кэтрин. – А для нас эта работа – благо.

– Только и остается, что консервы воровать, – резюмировала Аня. – Но как вы это провернете?

– Мы, – Кэтрин сурово посмотрела на Аню. – Ты пойдешь с нами.

– И что я должна буду делать?

– Ты когда-нибудь водила лоаф? – Айвэн деловито на нее посмотрел.

– Чего-чего? Лоаф? – Аня зависла на несколько мгновений, пытаясь понять, что же он имеет в виду. – Сорян, водила только спортивный «Опель» и еще – «Фольксваген», когда училась в автошколе.

– Все с тобой ясно, – Кэтрин смерила Аню недружелюбным взглядом. – Поможешь грузить ящики со спамом.

К тому моменту Аня уже понимала, что спорить бесполезно, а пытаться сбежать – бессмысленно. Все равно больше суток без воды не протянешь, или, скорее всего, попадешь в лапы пустырников или еще кого похуже. Хотя и ночь, проведенная в землянке на импровизированной кровати из деревянных ящиков, без элементарных удобств вроде туалета и душа, далась Ане очень непросто.

Тем временем, они уже миновали мусорный полигон и теперь шли мимо полуразрушенных бараков, где на оставшихся стенах красовались жутковатые граффити, изображавшие незнакомых Ане монструозных персонажей. Встречались и надписи. Аня пригляделась, и оказалось, что самая заметная из них, своими крупными кислотными буквами призывала:

«БЕЙ МЕРИТОВ – СПАСАЙ ВЕТЛЭНД»!

– Слушай, а кто такие эти Мериты? – усмехнувшись, спросила Аня. – Типа олигархи?

– Наши враги, – с ненавистью сказала Кэтрин. – Те, кто продал страну англосаксонским фаткэтс за право жить в Секторе D.

– Ага, значит, я правильно поняла, – кивнула Аня. – А Вариоты – это силовики?

– Сторожевые псы Меритов, – презрительно скривилась Кэтрин.

Получалось, что Мериты были вершиной пищевой пирамиды. Значит, все остальные, так или иначе, вынуждены им служить. Ничего нового, старый добрый марксизм.

– И давно тут у вас так?

– Я не помню, чтобы было иначе, – пожала плечами Кэтрин. – Айвэн старше меня на десять лет, но, когда он родился, Стена уже стояла.

Аня вспомнила, как им в школе, на уроках истории, рассказывали про существовавший в СССР 101-й километр. Однако, судя по тому, что она уже успела увидеть за последние тридцать шесть часов, советские «злые гэбэшники» были куда гуманнее кучки садистов, называвших себя Вариотами, а верхушке ЦК КПСС, даже самым продажным ее деятелям, было довольно далеко до привилегированных психопатов под названием Мериты.

– Может, посвятишь меня в свой план? – снова обратилась Аня к Кэтрин.

– Сейчас сама все увидишь.

Неожиданно Кэтрин свернула в сторону и направилась к внушительной мусорной куче, зачем-то накрытой обрывками выцветшего тряпья. Остановившись возле кучи, Кэтрин ловко ухватилась за тряпичный край. Затем резко потянула вниз, открывая взору ошеломленной Ани то, чем в действительности оказалась гора отходов. Это была «буханка» или же нечто, выглядевшее почти как «буханка» с некоторыми едва уловимыми отличиями – темно-синего цвета с трещинами на лобовом стекле, одной фарой и помятыми дверцами, но, судя по накачанным шинам, вполне на ходу.

– Чего стоишь? – Кэтрин уже забиралась за руль. – Садись скорее!

Аня подошла к «буханке» и увидела на переднем бампере потемневший шильдик Wrangler Loaf.

«Так вот что за лоаф она водит»! – догадалась Аня, чуть было не рассмеявшись тому факту, что ей придется прокатиться на гибриде американского Jeep с чудом советского автопрома.

Аня залезла на сиденье рядом с Кэтрин, которая отточенным движением завела двигатель.

– Держись крепче!

Аня захотела пристегнуться, но ремней безопасности у «джипа-буханки» не оказалось. Машина рванула с места и понеслась в неизвестном Ане направлении, то подпрыгивая на ухабах, то проваливаясь в колдобины. Кэтрин уверенно лавировала между горами мусора и кирпичными останками зданий и, похоже, ничего не боялась. Зато Аня, вцепившись в ручку над дверцей, думала лишь о том, как не вылететь наружу.

К счастью для Ани, пытка продлилась недолго, и уже минут через десять они выехали на относительно ровную местность. Впереди появилось большое темное пятно.

– Что там? – испуганно спросила Аня.

– Итс окэй, – коротко бросила Кэтрин и прибавила газу.

По мере приближения пятно стало принимать очертания фуры. Кэтрин мигнула единственной фарой, и задний борт тяжеловоза приоткрылся. Внутри Аня увидела Айвэна и ещё одного мужчину крепкого телосложения, с коротким седым ежиком.

Кэтрин резко ударила по тормозам, из-за чего у Ани желудок подскочил куда-то в область трахеи.

– Эй, Ник! – воскликнула Кэтрин, проворно выскочив из «буханки». – Хау ар ю, олд чам?

– Китти! – Ник спрыгнул на землю и направился к Кэтрин, раскрыв руки для объятий. – До чего ж я рад тебя видеть!

И они обнялись как старые друзья, улыбаясь и похлопывая друг друга по спинам.

Аня не очень понимала, что ей надо делать, но на всякий случай тоже вылезла из машины и подошла поближе к фуре. Взгляд Ани зацепился за надпись на кузове: «Мясные консервы Зилберз Фэмели. Лучший спам Ветлэнда».

– Аня, нам нужна твоя помощь! – позвал Айвэн. – А вы двое – хорош обниматься! – прикрикнул он с деланной строгостью. – Давайте грузиться, у нас времени в обрез.

– Как все прошло? – Кэтрин обеспокоенно посмотрела в сторону фуры. – «Птички» тебя не засекли?

– Наши люди – повсюду, – едва заметно улыбнулся Ник. – И многим просто приятно осознавать, что какая-то меритская гнида недосчитается пары тысяч баксов в своем кармане.

Внутри фуры оказались ящики с жестяными банками свиной тушенки. Во всяком случае, Аня решила, что это именно свиная тушенка, раз уж на этикетке нарисована морда свиньи.

– Хороший спам, годный, – сообщил Ник, кивая на ящики. – Без сои и без крикет флавар.