Беда не приходит одна

– Мне жаль, что так получилось, Старшая Медведица. – Виновато развёл он руками. – Клянусь, я всю дорогу уговаривал их вернуться…

– Верю тебе, княжеский посланник. – Нетерпеливо махнула рукой Рьяквир. – Скажи, что ли, как звать тебя?

– Евсеем, госпожа. – Склонился тот.

– Имя нездешнее, – нахмурилась та, – не белийское. Ты кто будешь?

– Я родился здесь, госпожа, – не поднимая головы, отозвался мужчина, – но ещё совсем неразумным ребёнком уехал в Валиор, где принял валиорскую веру и валиорское имя. Но теперь вернулся, – едва заметная улыбка наползла на его лицо, – и уже десять лет служу при князе. От веры же я отрекаться не стал, потому и имя такое, незнакомое.

– Ев… Евс…

– Если тяжело, зови Радимом. – Выпрямился тот. – Так меня назвала мать при рождении…

– Ну уж нет, – скрестила руки на груди Рьяквир, – имя – не баловство какое. Если ты Евсей, значит, и будешь Евсеем. Так ты и есть тот самый грамотей, которого послали наших детей учить письменам?

“Наших детей”, – довольно подумала Идар. Значит, Старшая Медведица уже приняла Босаву, уже считает его одним из своих медвежат…

– Он самый, госпожа. – Мужчина наконец-то выпрямился и указал пальцем на заплечную котомку. – Несу с собой всё, что им понадобится для уроков – даже несколько самых простеньких книг сумел прихватить…

Об этом он говорил с нескрываемой гордостью. Идар, конечно, о книгах слышала, но только мельком, и представляла их себе с трудом – но тут же поняла, что относиться к ним надо с не меньшим уважением, чем к охотничьему луку отца или, скажем, инструментам Дараза.

–Хорошо, – кивнула Рьяквир, – а госпожа, что с тобой…

–Милица Ярославовна. – Торопливо ответил Евсей, не спеша отходить от женщины и по-прежнему закрывая её узкими плечами. – Пра-правнучка Меровы… У неё совсем недавно родилась дочь, госпожа – а ведь нельзя оставить младенца без матери!

–Что ты меня-то уговариваешь, – пробурчала Рьяквир, сделав шаг вперёд, – будто я её с детёнышем в лес выставляю…

Властным движением руки она заставила Евсея отойти и пристально взглянула на женщину, что немедленно съëжилась, попыталась свернуться вокруг ребёнка – но в глаза Старшей Медведице смотрела неотрывно, и взгляд у неё был дикий, хищный, злой-презлой, как у волка, которого уже загнали охотники. И глаза у неё были волчьи – изжелта-карие, отливавшие на солнце янтарём.

Вслед за Рьяквир к женщине подошла и Рагвар, протянула сморщенную, иссушенную временем руку к лицу Милицы… Идар ждала, что та отшатнëтся, попятится – но вместо этого она завороженно уставилась на Рагвар.

Та ласково провела пальцами по щеке Милицы и повернулась к Рьяквир. После короткого молчаливого разговора Старшая Медведица вздохнула и слегка склонила голову.

–Добро пожаловать, гости дорогие. – Проскрипела она. – Пусть наш дом будет добр к вам.

–Евсей! – Раздался вдруг задорный женский крик, и Идар обернулась.

К ним бежала Ярина Вадимовна – чёрные кудри развевались за спиной, как плащ по ветру, и она улыбалась. Стало быть, они с Евсеем были уже знакомы?..

–Госпожа Ярина Вадимовна, – снова склонился тот, – здрава будь.

–Боги! – Расхохоталась та. – Ну чего ты как неродной, глупышонок? Мы с тобой столько не виделись – столько обговорить надо, стольким кости перемыть. Здравствуй, девушка, – кивнула она мягко Милице, – ты меня, должно быть, знаешь, а я тебя – нет. Ну да ничего, мы это исправим!

–А где Беривой? – Евсей замотал головой, словно надеялся, что двоедушник обнаружится за еë плечом.

– Опять с мальчишками занимается. – Махнула та рукой. – Ты же знаешь – его хлебом не корми, дай кого-нибудь поучить топором махать. Старшая Медведица, – повернулась она к Рьяквир, – я покажу им деревню?

Рьяквир величественно кивнула, а Рагвар зашаркала прочь, потеряв интерес ко всему происходящему.

–Пойдëмте со мной! – Мотнула головой Ярина Вадимовна. – Проведу вас сначала в дом, дитятко твоë уложим, – повернулась она к Милице, – голодная, небось?

И она зашагала широкими шагами в деревню, не оборачиваясь.

–Не бойся, – одними губами шепнула Идар по-белийски, встретившись глазами с Милицей, – она добрая.

Робко кивнув, правнучка Меровы последовала за ведьмой.

*

Когда над деревней сгустилась ночь, и предки зажгли небесные костры, Идар тихо выскользнула из дома и, укутавшись в плащ, укромными закоулками пробралась к дому, куда поселили княжеских посланников. Сегодняшней ночью ей не хотелось слушать споры родителей – она сумела уговорить Босаву выбраться на большое приключение.

В дни, следующие за Упокоением Медведей, многие из девушек и юношей бегали смотреть на звëзды, угадывать по ним свою судьбу. Босава таким никогда не занимался, и не потому, что был слепым, а потому, что такого гадания у белийцев не было. Они, оказывается, только время полевых работ по звёздам определяли.

Дом Босавы поскрипывал под порывами ветра. Перед ним клонилась к земле дикая яблоня с листьями, которые в ночи казались чёрными – это дерево пережило сына Рагвар, который её посадил, и оттого считалось несчастливым, злым – яблоки с него никто не ел, даже самые смелые из троюродных братьев Идар.

Подкравшись, она, едва дыша, поскреблась в окно, стараясь разглядеть, что происходит в доме. Вторую, маленькую комнату, где у медведей обычно спали хозяин с хозяйкой, гости отвели для мужчин – правда, Беривой ночевал тут в первый раз. Босава сказал, что они с Огненной ведьмой оставались в большой передней комнате, но спали порознь – он – на печи, она – на лавке. Сегодня он перебрался к Евсею и Босаве, не желая пугать Милицу – пожалуй, за это Идар готова была начать уважать его ещё больше…

Окно со скрипом отворилось. Холод, запах гниющих листьев и куриного помёта смешался с жаром избы, духом пшëнной каши и свежего мяса – против воли Идар облизнулась. Отец давно не приносил мяса, и, хоть мамины братья были щедры, оно всё равно появлялось на их столе всё реже.

Босава высунулся из окна наполовину и вперился незрячими глазами в переплетëнную с алыми кистьями рябин мглу.

–Идар, – беспокойным шëпотом позвал он, – это ты?

На Босаве в этот раз был латаный-перелатаный кожух, и Идар поморщилась – замёрзнет ведь, бедолага…

–Я, – отозвалась она, легонько прикоснувшись к его ладони и вздрогнув от холода, – готов?

Босава дëрнул тонким плечом.

–Не знаю, г… Идар. – Голос его звучал неуверенно и совсем тихо. – Ты уверена, что…

– Уверена, – перебила она его, – упустим время сейчас – потом целый год знать не будем, что нас ждёт. А вдруг беда? К беде нужно готовиться заранее, чтобы она только слегка задела, или вообще мимо прошла.

Босава настороженно прислушался к чему-то позади.

–Может, я всё же через дверь выйду? – Робко попросил он.

Идар с жалостью покачала головой. Бедный, совсем ничего не знает…

–Уходить на гадания непременно надо тайком и через окно, – пояснила она, – чтобы за тобой не увязались души спящих и духи дома. Ты днём предупредил Ярину Вадимовну, что гадать собираешься?

– Да. – Лицо Босавы прорезала глубокая морщина как раз над переносицей. – Но у меня не получится вылезти, я же…

Он с какой-то мукой, исказившей черты, указал на глаза.

–Духи… – Идар ласково улыбнулась. Неужели он думал, что она забыла о его слепоте? – Не переживай, я тебе помогу. Окно низко, это же не с печки прыгать! Давай, берись рукой за край, – она осторожно прижала его ладонь к правой части окна, – а левой – сюда. Держишься?

–Держусь. – Ответил Босава, но в голосе его звучал испуг.

–Чудесно, молодец! Теперь вставай ногами.

–Идар…

–У тебя всё получится, ну же!

Босава, взгромоздившийся на окно, напоминал взъерошенного воробушка, и Идар не смогла удержаться от смешка.

–А теперь перекладывай руки мне на плечи.

Она с трудом оторвала вспотевшую ладонь Босавы от окна и переложила на себя – тот, казалось, вовсе перестал дышать.

–Прыгай!

Из горла у мальчика вырвался задушенный писк, но он решительно оттолкнулся ногами от деревянной рамы.

“Мда, – огорчëнно подумала Идар, приняв на себя вес Босавы, – совсем лëгонький. Хорошо, что поесть с собой взяла”.

Оказавшись на земле, Босава замер, точно не веря, что у него получилось.

–А я говорила, что ты сможешь! – Довольно сказала Идар, похлопав его по спине. – Хорошо, что здесь окно такое большое – мне, чтобы из дома вылезти, знаешь, как извиваться пришлось?

Босава вдруг издал робкий смешок, а после рассмеялся – совсем тихо, но и этого звука Илар хватило, чтобы раздуться от гордости за себя и за него. Она знала, что ночная вылазка пойдёт мальчишке на пользу!

–Никогда такого не делал. – Задыхаясь от восторга, проговорил он. – Мне щекотно… Вот здесь. – Он коснулся груди.

–Со мной и не такое сделаешь, – пообещала Идар, – ну, пойдём?

Когда они миновали рябину, склонившуюся над ветхой оградой, Идар обернулась. Окно, которое они оставили нараспашку, было закрыто.

Конечно, медведь не мог не услышать их шёпота…

В темноте Идар приходилось быть вдвойне осторожной. Она и так почти ничего не видела, и так и норовила споткнуться, а теперь на её попечении был слепец, который гулял по их деревне второй раз в жизни.

Им вслед летел ветер и грозный собачий лай. Псы, которые с удовольствием подставили бы Идар брюхо для почесываний, в ночи старательно изображали строгих стражей своих владений.

Чтобы им никто не помешал, Идар увела Босаву на самый край деревни, к небольшому холму, который скрывал их от ветра и взглядов тех, кто вызвался охранять деревню. Расстелив на земле старый плащ, который захватила из дома, она велела Босаве опуститься и разложила рядом с ним еду, которую захватила из дома – несколько ломтиков хлеба и сыра, который готовили из молока жившей у маминого брата козы, и яйца.

–Не замёрзнешь? – Спросила она у Босавы беспокойно.

–Нет, – заворожëнно ответил тот, подняв голову почти к самому небу, – тут пахнет…

–Ягодами, наверное, – улыбнулась Идар, – рядом брусника растёт.

Она опустилась на плащ, пригладила складки на юбке.

–Как там Милица?

Босава задумался, приложил согнутую ладонь ко рту.

–Она точно ждёт, что её вот-вот начнут бить. – Сказал он наконец. – Ходит, озирается, всех шарахается… Ребëнка из рук не выпускает. Ярина Вадимовна предложила помочь – так она даже рыкнула.

Идар сунула в рот кусок хлеба, приложила ко лбу ладонь в сомнениях. Тут уж вряд ли у неё одной получится справиться – наверное, стоит попросить маму о помощи. От её взгляда и ласкового голоса затихали даже дикие звери – только с отцом она не могла справиться…

– Ладно, – встряхнулась Идар и заставила себя улыбнуться, – начнём гадать?

Босава поднял голову и едва заметно поёжился. Лицо у него было такое зачарованное, словно он мог видеть бесконечность светящихся огней над собой. Наверное, слышал, как переговаривались там, на небесах, души предков, как они пели о прошедшем и грядущем, как баюкали своих потомков на земле…

– Когда ты родился? – Идар было жаль отвлекать Босаву, но в то же время страшно хотелось узнать его судьбу. На себя гадать было страшно – а так, глядишь, что-нибудь точно поймёт…

– Не знаю, – пожал тот плечами, опустив незрячие глаза, – двенадцать лет назад…

– Как это – не знаешь? – Удивилась Идар. – И день не знаешь, и месяц?

Босава покачал головой.

– А время года?

Босава неловко провёл рукой по волосам, старательно улыбаясь.

– Вроде бы весной. – Он хмыкнул. – Впрочем, нас у мамы было десять человек детей – немудрено запутаться.

– Моя сестра тоже родилась весной. – Идар подтолкнула к Босаве кусочек сыра. – Тогда снег ещё не сошёл, но солнце уже повернулось на лето. Давай руку!

Схватив ладонь Босавы, она заставила его вытянуть указательный палец и подняла его к небу. Расчертив им верхний мир на четыре части, она ткнула прямиком в верхнюю левую половину.

– О-о, – довольно улыбнулась она, – здесь медведя видать. Это хорошо – значит, точно будешь нам братом, и предки примут тебя. Вон, как прадедушкин костёр светится! Рад тебя видеть, точно говорю.

Босава недоверчиво хмыкнул, но подался ближе к Идар, настороженно во что-то вслушиваясь. Наверное, прадедушка сам на ухо сказал ему, что доволен славным гостем…

– А там, – продолжала она, двигая Босавиной рукой, – высокая изгородь, прямо за медведем. Это знак того, что ты будешь под защитой – в дом твой не проникнут ни воры, ни просто злые люди. Вот ещё змей, – Идар неприязненно скривилась, – это значит…

– Это значит, что я – Змеев правнук, – сказал вдруг Босава печально, – и от этого никак не отделаться.

Идар хотела было заговорить, уверить его, что это вовсе ничего не значит, что Змей давно сгинул, что не сумел передать Босаве ни своей злости, ни любви к обману – но так и замерла с открытым ртом. С небосвода, прямо рядом со змеиным созвездием, рухнула на землю звезда. Раскалённая, налитая серебряным светом, она на миг озарила весь мир – и сгинула во тьме осенней ночи без следа.

– Что случилось? – Насторожился Босава.

– Звезда… упала. – Зачарованно ответила Идар, и сразу же прикусила язык – не нужно было этого говорить, пугать его!

– Это плохо?

В темноте Идар не могла хорошенько разглядеть его лица, но по голосу чувствовала, что он печально улыбается.

– Почему сразу плохо? – Вскинулась Идар. – Просто… Что-то случится в твоей жизни – то, что навсегда её изменит. Твоя судьба пойдёт по новой дороге… И я уверена, что она будет хорошей!

– Конечно, Идар. – Босава по-прежнему улыбался невесело, и голос его сочился болью. – Всё будет хорошо…

Земля под их ногами вздрогнула. Идар вскочила, настороженно оглядываясь по сторонам, готовая выпустить когти и обернуться в медведя…

Холм, у которого они сидели, вдруг заходил ходуном. С его вершины посыпалась земля, опали травы, и в нём появилась трещина, которая начала разрастаться…

– За меня! – Рыкнула Идар, оттаскивая Босаву за спину, и принялась осторожно пятиться, надеясь, что то, что скрывал холм, не заметит двоих детей.

Ветер принёс знакомые запахи, и Идар немного успокоилась – к ним уже бежали парни, что должны были охранять деревню по ночам. Двоюродный брат отца, старший племянник Дараза, внук Рьяквир…

Холм дрогнул последний раз и замер. Из расщелины, уродливой ухмылкой расчертившей землю, выбрался кто-то. Идар изо всех сил напрягла зрение, чтобы в свете звёзд и луны понять, кого им послали предки…

Молодой парень в зелёном кафтане, расшитом золотом и драгоценными камнями, что ослепительно переливались, ступил на землю.

– О, – он удивлённо огляделся. Сородичи Идар уже подоспели и наставили на него топоры и луки. – Вы чего это? Мы обо всём со Старшей Медведицей договорились!

– Змей! – Прорычал внук Рьяквир, шагнув вперёд. – Здесь тебе не рады…

– Ой, боги всемогущие, – махнул тот на него рукой, словно совсем не боялся разъярённого медведя, – я у вас не задержусь. Хотя вообще-то, – он недовольно скрестил руки на груди, – могли бы и спасибо сказать! Я изо всех сил стараюсь наши народы помирить, сделать так, чтобы больше никто не погибал в бессмысленных схватках – а вы меня выпроваживаете!

– Змеиный царевич, – раздался вдруг испуганный шёпот по бокам от Идар, и она в ужасе попятилась, – это Змеиный царевич!

– Ой-ой-ой, – донеслось приглушённое из холма, – посмотрите, важный какой! Руку мне подай, бестолочь!

– Конечно, свет очей моих! – Царевич развернулся ко всем собравшимся и хищно оскалился. – Узнаю, что обидели – головы поотрываю.

– Не успеешь, – весело ответили ему снова, – я это сделаю первой.

Из холма почти на руки царевичу вывалилась девушка… Вернее сказать, уже женщина – в тёмно-красной, как запёкшаяся кровь, кике с огромными рогами, расшитой жемчугом и багряными яхонтами. Тёплый кафтан тёмно-зелёного цвета немного волочился по земле, а из рукавов с широкими прорезями выглядывали маленькие змейки, обвившиеся вокруг рук женщины, точно браслеты.

– Пропустите, – донёсся вдруг властный голос Старшей Медведицы, – я разрешила жене Змеиного царевича прийти к нам.

– Госпожа, – повернулась к ней женщина, уперев руки в бока, – ты никому не сказала о том, что мы прибудем? Иначе объяснить этот тёплый приём я не могу.

– Сами виноваты, – хмыкнула Рьяквир, положив руку на плечо своему внуку, – явились посреди ночи, всех перепугали…

– От всего сердца прошу прощения, прекрасная госпожа. – Прижал ладони к сердцу Змеиный царевич. – Под землёй сложно определять время, а мы так долго шли…

– Лучше бы не доходили. – Услышала Идар едва уловимый шёпот Старшей Медведицы, а потом та выпрямилась и провозгласила. – Слушайте все! Отныне и навек медведи и змеи больше не враждуют. Новый повелитель этих земель запретил своим подданным охоту на нас, а я в ответ запрещаю вам убивать змей! В знак мира, – она протянула руки к пришельцам, – к нам прибыла жена Змеиного царевича. За её безопасность для нашей деревни ручается сама Огненная ведьма! А это ещё что? – Нахмурилась вдруг Рьяквир, разглядев змеек на руках женщины. – Мы договаривались, что будешь только ты! Других змей я в деревню не пущу…

– А это не змеи, – донёсся вдруг сзади весёлый голос, и вперёд вынырнула Ярина Вадимовна, – это мои ненаглядные внучки.

– Всё верно, – весело кивнула женщина, – мы обещали, что змеи не войдут к медведям. Но вот о змеёнышах речи не было.

Руки её окутало серебристое сияние, и спустя мгновение она подхватила двух маленьких девочек, закутанных в тёплые плащи. На вид им было около двух-трёх лет, и похожи они были, как две капли воды.

– Здравствуй, мама. – Кивнула женщина Огненной ведьме. – Клянусь, если ты сейчас же не заберёшь нас с девочками, я отгрызу своему муженьку голову.

Глава 3

На следующее утро мам