Где ночь касается солнца

Она обернулась. В глазах – не усталость, не сомнение, а огонь. Глубокий, настоящий.

– Я закончила. Сыворотка готова. Я назвала её "Гелион". Сила солнца. Потому что теперь… – она подняла ампулу в свете кристаллов, – …мы сможем его не бояться.

Аэрон молчал. Его глаза расширились – не от недоверия, а от надежды.

– Это… точно?.

– Я уже проверила на себе.

Она приподняла рукав. Кожа на предплечье была чуть темнее – обожжённая, но не сожжённая. Не обугленная. Не пепел. Просто живая кожа, что встретилась с солнцем… и осталась.

– Я вышла утром. На три минуты. – Она замерла. – Оно… тёплое. Тяжёлое. Но не жгло.

Аэрон шагнул ближе. Его голос дрожал:

– Значит, всё это… все века… страх, тени, ожидание – всё позади?

– Да, – её голос понизился. – Мы можем ходить среди людей. Днём. Смотреть на небо. Видеть его голубым, а не только звёздным.

– А голод?

Илария опустила взгляд. На мгновение в её лице появилась усталость всех этих лет.

– Пока – нет. Я не смогла изменить потребность в крови. Наш метаболизм всё ещё зависит от неё. А человеческая кровь остаётся токсичной, вызывает зависимость. Мы не готовы к жизни среди них… полностью.

Аэрон сел рядом, смотрел на ампулу, словно это был ключ к свободе. Или к новой клетке.

– Но мы можем быть рядом, не прячась, – сказал он. – Смотреть на них. Учиться. Вмешиваться, если понадобится.

– Мы можем притворяться. Быть как они. Возможно, даже… любить, – прошептала она. – Но всегда помнить, кто мы.

Сайнер, стоявший в тени у двери, заговорил хрипло:

– А что если любовь – сильнее голода?

Они обернулись. Его глаза были темны, но не пусты.

– Ты хочешь выйти? – спросила Илария.

Он кивнул.

– Мы были тенями слишком долго. Я хочу снова быть частью мира. Хоть немного. Хоть как-нибудь.

Илария протянула ему ампулу.

– Тогда возьми. Первая доза. Временное действие – около 12 часов. Побочные эффекты возможны, но терпимы.

– Значит, мы будем пить солнце по часам? – усмехнулся Сайнер, – Это уже… почти поэтично.

Аэрон встал. Он смотрел на Илариу, как будто видел её впервые.

– Ты дала нам первый шанс. За триста лет – первый настоящий шанс.

Она кивнула.

– А теперь давай посмотрим, как мир изменился без нас.

И впервые с их падения…

…внутри не было страха перед рассветом.

Глава 7

Они встретились на границе старых джунглей – там, где деревья редели, открывая вид на долину, в которой появились первые поселения людей.

Аэрон, Сайнер, Варион и Лиария стояли у склона. Их одежда была почти человеческой, их движения – сдержанными, а кожа уже не блестела мрамором ночи. Они выглядели… живыми. Почти обычными.

И напротив, как из чрева древнего кошмара, вышли Хаймер и его группа.

Хаймер не изменился. Его кожа по-прежнему была бледна, как кость. Его глаза – холодный багровый свет. И за ним – десять теней, молчаливых, смертоносных. Они не прятались. Не стыдились своей силы. Их ночные мантии шевелились, как чёрный дым.

Хаймер подошёл ближе, не скрывая презрения:

– Значит, слухи правдивы. Ты глотаешь человеческую науку, как подачку. Пытаешся стать одним из них. Слабых. Смертных.

Аэрон не двинулся.

– Мы стали собой. Без страха. Без жажды. Без убийств. Мы нашли способ жить.

– Жить? – Хаймер рассмеялся. Его смех был резким, хищным. – Ты называешь существование среди скота жизнью?

Сайнер шагнул вперёд, сдерживая раздражение:

– Мы больше не скрываемся в подземельях. Мы не убиваем. Мы не прячем тела. Мы не боимся солнца. Это не слабость – это свобода.

Хаймер скривился:

– Свобода? Вы позволили им – этим животным – диктовать, кто вы есть. А мы… мы – боги среди мух. Мы бессмертны. Сильнее. Мы не забыли, кто мы.

Лиария заговорила спокойно, но в её голосе был лёд:

– Ты не бессмертен, Хаймер. Ты просто медленно умираешь, не умея отпустить старое. Мы не стали людьми – мы стали лучше.

Он приблизился к ней. Глаза в глаза.

– Ты сделала из них домашний скот. Думаешь, люди примут вас? Ты веришь в мир между хищником и жертвой? Они всегда будут бояться. И когда страх станет сильнее – тебя первой бросят в огонь.

Аэрон преградил путь:

– Мы примем этот риск. А ты, похоже, выбрал путь крови.

– Нет, – усмехнулся Хаймер, – я выбрал власть. И вы мешаете ей.

Он развернулся к своим.

– Уходим. Пока не пришло время. Но оно придёт, Аэрон. Мы придём из ночи. Мы возьмём то, что принадлежит сильным. А ты… ты останешься с этими детьми, верящий в мир, который никогда не примет тебя по-настоящему.

Он исчез, как пламя, поглощённое ветром.

И на склоне, в звуках джунглей, повисло молчание.

Варион пробормотал:

– Он не отступит. Он соберёт таких, как он. А среди нас мало тех, кто выбрал солнце.

Аэрон кивнул:

– Значит, пора готовиться. К их ночи – мы должны ответить светом.

Глава 8

Старый дом стоял на холме, поросшем сухой травой, на окраине мексиканского поселения под названием Санта-Лусия. Он был построен в колониальном стиле: белёные стены, широкие арки, внутренний двор, усыпанный тенистыми деревьями. Никто в округе не помнил, кто его построил. Люди говорили – призраки живут в этом доме. Но на деле – жили выжившие.

Лиария проснулась раньше всех.

Она всегда просыпалась с первыми лучами солнца – не из-за необходимости, а из уважения к свету, который теперь не сжигал её плоть. Стоя у окна, она пила кофе и смотрела, как рассвет пробирается сквозь пустынную дымку. Внутри всё ещё жило нечто древнее – память о звёздной ночи Ниары и её ледяном небе.

Сзади раздался голос:

– Ты опять не спишь?

Это был Аэрон, в тренировочных штанах и чёрной футболке, с влажными от утреннего душа волосами.

– Уже пора, – ответила Лиария, – у меня смена через час.

– В ту же больницу?

– Пока там нуждаются в тех, кто умеет зашивать внутренности за сорок секунд – да.

Он усмехнулся.

– Тебе нужно быть осторожней, Лиария. Слишком многое ты умеешь.

Она взглянула на него, нахмурившись:

– Я осторожна. Использую только то, что впишется в их понятия. И, кстати, зовут меня теперь доктор Моралес.

– Доктор Моралес, – с улыбкой повторил он, – гордость Ниары.

Из кухни вышел Сайнер, лениво жующий кусок сырого мяса – сдобренного, к счастью, не человеческой кровью, а звериной.

– Опять твой кофе, Лейла? Горький, как твои лекции о морали, – фыркнул он и швырнул куском мяса в Аэрона, – ты идёшь?

Аэрон перехватил его в воздухе.

– Куда?

– На охоту. Там пара пум бродит недалеко. Лес сам предлагает нам ужин.

Лиария отвела взгляд. Ей до сих пор было неприятно, как легко они адаптировались к убийству животных. Но выбора не было.

– Только не оставляйте трупы где попало. Ты, Сайнер, оставил следы в прошлый раз.

– Всё было прикрыто. Мы же не хаймеровцы, в конце концов, – буркнул он.

Варион появился в дверях, застёгивая форму. На его нагрудной бирке было написано: Oficial V. Reyes.

– Если опять оставите следы, я сам вас арестую, – произнёс он сухо, натягивая фуражку.

– Ты слишком хорошо вошёл в роль, – хмыкнул Аэрон.

– Кто-то должен следить за вами. И за теми, кто охотится по-настоящему. Вчера в городе исчез парень. Близ границы джунглей. Следы… странные. Крови почти не было.

Лиария замерла.

– Думаешь, это Хаймер?

– Не уверен. Но если он начал двигаться… мы должны быть на шаг впереди.

Наступило молчание. В нём – тяжесть, будто челюсти прошлого снова разжались.

Сайнер вздохнул и направился к выходу:

– Ладно, пойдём. Пока ещё можно притворяться, что мы просто дикие охотники.

Аэрон задержался на секунду, посмотрел на Лиарию:

– Ты держишь нас вместе. Спасибо.

Она кивнула.

– Просто не забывай, кто мы. И почему выбрали этот путь.

Позже, вечером, когда солнце клонилось к горизонту, Лиария вошла в дом с маленьким контейнером. Стерильный, запечатанный. На нём – наклейка: Banco de Sangre. Grupo O+.

Она поставила его на стол.

– Свежая. Не заражённая. Пригодна к потреблению, – сказала она почти шутливо.

Сайнер поднял бровь:

– И как ты это всё проворачиваешь?

– Я врач, помнишь? Немного бумаг, немного убеждения. Банк крови думает, что я провожу редкие исследования на лабораторных культурах.

Варион, вернувшийся с участка, снял кобуру:

– Рано или поздно кто-то заинтересуется твоими “культурами”.

– Я уже думаю, как передать часть в частные лаборатории. Слиться с системой. Стать незаметной, как клетка в теле.

Аэрон сел за стол, наливая кровь в бокал. На вкус – терпко, но привычно. Лучше, чем убивать кого-то.

Он поднял бокал:

– За то, что мы не стали монстрами.

– Ещё не стали, – поправил Варион.

Сайнер усмехнулся:

– Тогда – за тех, кто каждый день выбирает не быть ими.

ГЛАВА 9

Жизнь обрела ритм. Спокойный, размеренный и почти человеческий.

После столетий тьмы, пряток и страха перед светом, они теперь могли дышать полной грудью под ясным небом. Утреннее солнце больше не было врагом, оно касалось их кожи – живым, тёплым прикосновением, без боли, без пепла. Годы скрытности остались позади.

Лиария снова была в своей стихии – среди микроскопов, стерильных пробирок и таинств молекулярной науки.

В стерильной лаборатории гудели приборы. Лиария сидела над микроскопом, слегка сгорбившись, ловя взглядом сквозь линзы бесформенные сгустки – микробы, клетки, цепочки ДНК, возможно, способные ещё раз изменить их судьбу.

Именно в этот момент раздался звонок. Мобильный телефон, лежащий рядом с планшетом, завибрировал, отозвавшись короткой вибрацией. Она машинально протянула руку, не отрывая взгляда от микроскопа.

– Алло? – отозвалась она, прижав телефон к уху плечом, продолжая работать.

– Лиария, можешь приехать домой? – голос Вариона звучал сдержанно, но в нём была тревога. Тон, который не терпит промедлений.

Она оторвалась от линз, насторожилась:

– Что-то случилось?

– Да, – коротко ответил он. – Давай быстрее. Жду.

Без дальнейших объяснений связь оборвалась. Лиария замерла на мгновение, затем с деловой точностью начала собираться. Пробирки с культурами – в герметичные стеклянные контейнеры, каждый в отдельную ячейку. Перчатки в утилизатор, халат аккуратно снят, сложен. Щелчок выключателя – приборы погасли один за другим.

Она открыла дверь лаборатории. На проходной сидела секретарша – молодая девушка в очках с розовой резинкой в волосах, жующая жвачку и листающая журнал.

– Уже уходите,доктор Моралес. ? – с интересом спросила она.

– Да, появились неотложные дела, – ответила Лиария, стараясь не выдать в голосе ни малейшего волнения.

– Хорошего дня, – кивнула та и вернулась к своим глянцевым страницам.

Коридоры центра были длинными и тихими. Лиария шла быстро, каблуки мягко стучали по гладкому полу. В лифте она посмотрела на своё отражение: строгая, собранная, холодно-красивая. Но в глазах уже тлел огонёк беспокойства.

– Что же могло случиться?.. – шептала она про себя, пока металлические двери скользнули в сторону.

Паркинг находился на минус втором уровне. Полутемное пространство, бетонные колонны, мерцание ламп. Её машина – тёмно-серый электрокар – стояла у дальней стены. Она подошла, открыла дверь, села за руль. Завела мотор – почти беззвучно. Навигатор ожил, подсвечивая маршрут до дома.

Через минуту она уже мчалась по улицам Мехико. За окнами город кипел своей обычной жизнью: яркие фасады, продавцы на углах, дети, бегущие из школы. Всё шло своим чередом. Но в груди Лиарии что-то нарастало – тяжёлое, как до грозы. Варион не позвонил бы просто так.

Дом уже маячил впереди, утопая в зелени на окраине. И чем ближе она была, тем сильнее сжималось предчувствие, что спокойные дни… заканчиваются.

Когда ворота медленно распахнулись перед её машиной, Лиария уже убрала руки с руля. Нервное напряжение будто скапливалось в пальцах. Она выждала, пока створки окончательно не откроются, и только тогда медленно въехала во двор.

Дом был окружён старым садом, заросшим южными деревьями и диким виноградом. В окна били солнечные лучи, отражаясь от кованых решёток. Всё выглядело привычно… слишком привычно.

Сайнер стоял на крыльце. Курил. Это был плохой знак. Он давно бросил, ещё лет пятьдесят назад, и говорил, что сигареты напоминают ему о Ниаре. Он затягивался, глядя в сторону калитки, и когда увидел машину, только коротко кивнул, как часовой на посту.

– Ты тоже здесь, – сказала Лиария, поднимаясь по ступеням. – Значит, действительно серьёзно.

– Варион внутри. Он ждёт тебя. Сказал, без тебя не начнёт.

– Что… случилось?

– Лучше самой увидеть. – Он затянулся снова, но в этот раз не смог проглотить дым – выпустил его с коротким, нервным кашлем.

Лиария прошла в дом, чувствуя, как кожа будто отзывается на перемену в атмосфере. Внутри царила странная тишина. Звуки обычной жизни исчезли: не слышно было шагов, скрипа половиц, даже холодильник, казалось, затих.

В гостиной сидел Аэрон. Его лицо было напряжено, руки сцеплены, взгляд – опущен. На журнальном столике лежала папка. Обычная, светло-серая, с логотипом какого-то муниципального архива.

Варион стоял у окна, не оборачиваясь. Когда услышал шаги, сказал глухо:

– Её нашли.

– Кого? – Лиария остановилась, не двигаясь ближе.

– Жертву. В нескольких километрах отсюда. В джунглях. Молодая девушка. Туристка. Порвана – как зверем. Но…

Он повернулся. В его руках был пакет с уликами – запаянный, прозрачный. Внутри – тонкий металлический браслет, на котором блестела капля крови.

– На ней осталась кровь, Лейла. И не звериная. Не человеческая. Наша.

Тишина сгустилась.

– Это невозможно, – прошептала она, подходя ближе. – Мы все…

– Мы контролируем себя, – перебил её Аэрон. – Да. Но не они.

Сайнер вошёл, уже без сигареты. Его глаза блестели.

– Это работа хаймеровцев. Почерк их. Грубый, демонстративный. Они хотят, чтобы мы знали, что они рядом.

Лиария села в кресло. Руки дрожали. Не от страха – от предчувствия. Она давно знала, что этот день придёт.

– И это значит… – начала она, но Варион закончил за неё:

– Значит, они тоже адаптировались. Но не так, как мы. Не чтобы жить… а чтобы править.

Аэрон встал, подошёл к окну, глядя на залитый солнцем двор.

– Мы построили здесь дом, Лейла. Жизнь. Мир, как могли. Но если Хаймер решил, что пора выйти из тени… нам придётся сделать выбор.

– Мы уже сделали, – твёрдо сказала она. – Мы выбрали людей. Жизнь. Не охоту.

– Тогда будем защищать её, – ответил Варион. – Потому что дальше будет только хуже.

– Хаймер… он полностью обезумел. Его последователи вырезают целые селения. Жестоко, беспощадно. Люди начали говорить. О нас.

– О нас? – переспросила Лиария, не веря.

– Да, – он усмехнулся, но в этой усмешке не было радости. – Нас теперь называют "вампирами".

Это слово прозвучало как приговор. Столетия в тени. Все усилия Лиарии – их работа, сыворотка, сдержанность, адаптация – теперь висели на волоске.

– А хуже другое, – продолжил Варион. – Люди начали охотиться на нас. Не просто бояться. Настоящая охота. Иларион… – он замолчал на мгновение. – Мы думали, он ушёл. Живёт где-то сам по себе. Но… его убили.

– Что?! – воскликнула Лиария, чувствуя, как земля уходит из-под ног. – Не может быть! Нас нельзя убить. Мы бессмертны!

– Оказывается, можно, – глухо ответил Сайрен. – Охотники нашли способ. Они обращают нас в пепел. Без остатка.

Лиария сжала кулаки. Тень страха пробежала по её лицу.

– И теперь Хаймер знает, где мы. – Варион снова начал ходить по комнате. – Он может выдать нас охотникам. Может просто подставить. Или… – он резко остановился и посмотрел на всех. – Мы можем сделать первый шаг. Помочь охотникам. Уничтожить Хаймера и его сброд. До того, как они доберутся до нас.

– Это мне нравится, – хмуро отозвался Арион, отрываясь от окна. – Но в любом случае… нам надо уходить. Срочно. Это место уже небезопасно.

– Согласен, – подал голос Сайрен. – В соседнем городке есть дом. Старый, крепкий. Я купил его лет двадцать назад. На случай, если придётся исчезнуть быстро.

– Хорошо, – кивнул Варион. – Тогда не медлим. Берём только необходимое. Через пятнадцать минут – в дорогу.

Не было споров. Не было паники. Они были семьёй, спаянной временем, болью и общей тайной. Каждый знал, что делать.

Через пятнадцать минут машина Вариона срывалась с места, выруливая на шоссе. За ними навсегда остался старинный особняк, их долгий покой, их прежняя жизнь. А впереди – новая охота.

ГЛАВА 10

Путь до нового дома занял почти три с половиной часа. Они выехали ближе к шести вечера, когда улицы Мехико начали постепенно оживать после дневной жары. В машине стояла напряжённая тишина. Никто не включал музыку, никто не говорил без надобности.

Лиария смотрела в окно, наблюдая, как сменяются пейзажи. Город медленно исчезал, уступая место холмам, редким деревушкам и заросшим полям. За стеклом солнце садилось, его последние лучи пробивались сквозь облака, будто прощаясь.

Варион вёл машину сосредоточенно, его лицо не выражало эмоций. На заднем сиденье Арион и Сайрен переговаривались вполголоса, обсуждая возможные пути борьбы с Хаймером. Лиария молчала – её мысли были где-то между прошлым и грядущим.

Когда часы на панели показали 21:37, впереди показался поворот на старую просёлочную дорогу. Сразу за ним – склонившиеся деревья, почти сомкнувшиеся над дорогой, как ворота в другой мир.

– Мы на месте, – сказал Сайрен, указывая вперёд.

Старый особняк стоял в глубине заросшего сада. Когда-то, по словам Сайрена, его построил состоятельный землевладелец, но много лет дом пустовал. В темноте его силуэт был почти призрачным: высокая крыша, широкие каменные ступени, резные ставни, прикрытые пыльные окна.

Они вышли из машины. Воздух был влажный и прохладный. Дом встретил их молчанием.

– Он в хорошем состоянии, – сказал Сайрен, подходя к двери и доставая ключ. – Я поддерживал его в порядке. Иногда приезжал сюда… думать.

Дверь со скрипом отворилась, впуская их внутрь. Запах пыли и времени ударил в нос. Лиария прошлась по широкому холлу, освещённому только светом фонарей снаружи. Потолок был высоким, с деревянными балками, пол – из старого дуба, по которому шли их лёгкие шаги.

– Тут есть всё, что нам нужно, – продолжил Сайрен. – Электричество, вода, несколько комнат, подвал – довольно просторный. И самое главное – никаких соседий поблизости.

– Подойдёт, – кивнул Варион. – До тех пор, пока мы не решим, что делать с Хаймером.

Они молча разошлись по дому, проверяя комнаты. Лиария остановилась у большого окна, за которым темнел сад. Она положила ладонь на стекло.

– Снова всё сначала, – тихо прошептала она. – Но не в страхе. Теперь – с выбором.

Позади неё прозвучал голос Ариона:

– Мы справимся. Как всегда.

И в эти минуты, в сердце далёкого, чуждого им мира, древняя раса снова искала путь к выживанию.

Дом ещё не был до конца обустроен: по комнатам стояли лишь самое необходимое – пара матрасов, старые кресла, несколько коробок с одеждой и приборами. Но внизу, в просторном подвале, где когда-то, вероятно, хранили вино, теперь собиралась древняя семья, чтобы решить судьбу себе подобных.

Толстые стены приглушали любые звуки, снаружи царила ночь, но здесь, в круге света старой лампы, было особенно ясно видно: лица были серьёзны, голоса приглушены, дыхание ровное, но тяжёлое.

Варион стоял у стены, положив ладонь на потемневшую полку.

– Всё, что мы откладывали, должно решиться сейчас, – начал он, обращаясь ко всем. – Хаймер и его последователи обезумели. Они не просто опасны – они разрушают саму возможность для нас существовать рядом с людьми. Мы стали легендой, мифом… а теперь – целью охоты.

Он сделал паузу. Его взгляд остановился на Лиарии. Она сидела на деревянном ящике, скрестив ноги и опустив голову.

– Но у нас есть преимущество, – продолжил Варион. – Благодаря сыворотке Лиарии мы не боимся солнца. Мы можем ходить днём. Мы можем быть рядом с людьми, не вызывая подозрений. И это то, чего нет у них.

Сайрен кивнул, откинувшись назад.

– Мы охотились в тенях… теперь они прячутся от нас.

Аэрион поднял глаза:

– План ясен. Мы ищем их гнёзда. Сжигаем до основания. Без следов, без пощады. Чем дольше они живут – тем ближе момент, когда человечество начнёт войну. И мы в ней проиграем.

– Мы не должны стать палачами, – возразила Лиария, тихо. – Но и закрывать глаза больше нельзя. Уничтожая их, мы сохраняем баланс. Мы… исправляем ошибку.

Наступило короткое молчание. Каждый в комнате понимал: всё изменилось. Теперь не было времени на размышления, на наблюдения. Их вечная жизнь вновь требовала действий. И возможно, жертв.

– Завтра на рассвете выезжаем, – сказал Варион. – Начнём с северного леса. Там были зафиксированы исчезновения людей. Думаю, это их логово.

– Я всё подготовлю, – откликнулся Сайрен. – Оружие, маскировка, транспорт.

Лиария встала. Её взгляд был спокоен, но решителен.

– И ещё… я возьму с собой новые капсулы. Хочу проверить, как ведёт себя состав в боевых условиях. Может, он даст нам дополнительную силу.

Они разошлись по комнатам, но в ту ночь никто из них не спал. Им предстояло не просто охотиться – им предстояло вернуть себе право на существование.

ГЛАВА 11

Раннее утро. Солнце только поднималось над линией горизонта, заливая землю мягким золотом. В лесу, в часе езды от нового дома, их чёрный внедорожник остановился у края заросшей тропы. Тишина стояла глухая и вязкая – как будто сам воздух боялся нарушить покой этих мест.

– Здесь, – сказал Сайрен, глядя на планшет. – Сигнал тепловизора фиксирует движение под землёй. Старая шахта, законсервированная ещё полвека назад.

Они подошли к заросшему входу. Каменные ступени вели вниз, в мрак. Запах сырости, крови и чего-то иного – неестественного – бил в нос. Лиария включила фонарь, и свет выхватил из темноты полуобрушенные стены.

– Будьте осторожны. Здесь уже не дети, – тихо сказала она.

Когда они вошли в главный тоннель, всё стало ясно. Здесь было гнездо.

На полу лежали истощённые тела, некоторые двигались – едва. Новообращённые. Лица бледные, глаза воспалённые от жажды. Клыки, только прорезавшиеся, выглядели чуждо, как будто тела ещё не до конца приняли превращение.

– Это не воины, – тихо заметил Аэрион, осматривая одного из них. – Их просто бросили.

– Где Хаймер? – спросил Варион, склонившись к ближайшему, кто ещё мог говорить.

Парень, на вид не старше двадцати, открыл глаза. В них плескалась пустота, страх… и отчаяние.

– Мы… не знаем, – выдохнул он. – Он не приходит. Только шепчет во сне.

– Во сне? – нахмурилась Лиария.

– Во сне, в крови, в голове, – прошептал тот и снова отключился.

Они нашли ещё пятерых. Все были такими же: обращённые, сломленные, голодные. Ни одного из настоящих, тех, кто прибыл с ними когда-то на Землю, не было. Последователи Хаймера либо покинули логово, либо создали сеть убежищ. Планы были, и явно – масштабные.

– Он использует их как пушечное мясо, – процедил Сайрен. – Делает армию из смертных.

– Он не просто обезумел, – произнёс Варион. – Он хочет власти. Абсолютной.

Они не стали добивать всех новообращённых. Тех, кто ещё был в сознании и мог контролировать себя, отвезли в подвал особняка – на лечение и изоляцию. Остальных… освободили.

Уже на обратном пути, когда первые лучи солнца скользнули по лобовому стеклу, Лиария смотрела в окно молча.