Где ночь касается солнца

Salina

Где ночь касается солнца

Пролог.

Где-то в холодных руинах далёкой звёздной системы, на границе обозримой Вселенной, некогда светила звезда – умирающий гигант, охвативший своим тусклым сиянием мёртвую тишину космоса. В её тени вращалась Ниара – мир, погружённый в вечный полумрак, где никогда не рождался день.На небе царила вечная ночь , как будто сама Вселенная забывала о её существовании.

Ниара была домом древней расы, называвшей себя Ак’Тарэн. Их тела были созданы природой той планеты: бледная кожа, приспособленная к тусклому свету, чувствительные глаза, способные видеть в темноте, и уникальная биология, потребляющая жизненную энергию – эссенцию крови, в которой таилась сила.

Они жили здесь миллионы лет – раса ночных, гордых существ, которых люди позже будут называть вампирами. Их тела были тонкими и гибкими, с кожей, отливающей сталью и молоком, а глаза мерцали, как звезды на безжизненном небе. Они были стары, могущественны и уравновешенны. Войны не были им нужны – только знание, совершенство, существование.

Но всё изменилось в один день.

Сначала пришёл дрожащий свет – звезда вспыхнула неестественно ярко, окрасив небо кроваво-красным. За ним последовал неведомый гул, что проснулся в глубинах планеты, и огненный след, рассекающий космос. Метеорит, чья траектория пересеклась с их обречённой судьбой. Учёные предупреждали, предвидели, но никто не ожидал удара такой силы.

Когда небеса разорвались, сама Земля содрогнулась. Огненные реки хлынули наружу, хрустнув кожей планеты. Купола разрушились, города исчезли в трещинах. Пепел затопил леса, а сами Ак'Тарэн оказались на грани исчезновения. Среди криков, пепла и огня, только горстке избранных удалось добраться до древних храмов, где стояли корабли, предназначенные для последнего, неведомого спасения. Они молились, чтобы этот день никогда не наступил. Но он пришёл.

Искусственный Разум, Намир, активировался автоматически, когда его датчики зафиксировали гибель ядра. Его голос был холодным и бесстрастным, словно отклик холодного механизма, лишённого чувства:

«Эвакуация начата. Курса нет. Следующий обитаемый мир не установлен. Цель: выживание вида.»

Несколько кораблей взмыли в безмолвный космос. За их спинами остался только осколочный диск – прах родной планеты, затонувшей в огне. Она исчезла в одном мгновении, оставив после себя лишь пустоту.

Тысячелетия прошли во сне.

Корабли дрейфовали сквозь безмолвие, их связь с другими рассеялась, и они исчезали один за другим. Некоторые навсегда остались в темных недрах космоса, поглощённые холодными пустотами, другие потеряли всё – навигацию, силы, и лишь немногие – искалеченные, полные трещин и снаружи, и изнутри – вошли в гравитационное поле голубой планеты. Её солнце было ещё юно, её природа – чужда, но жива.

Темнота за иллюминаторами была плотной, как свёрнутая ткань. Искусственное гравитационное поле вздрагивало, будто корабль задыхался. Панели мигали остатками энергии, а голос бортового ИИ – глухой и дрожащий – доносился из динамиков:

«Целевые координаты неизвестны. Атмосферное притяжение обнаружено. Столкновение неизбежно. Разрешение: принудительное пробуждение экипажа. Код: Последняя Спираль…»

Мерцание саркофагов сменилось резким рывком – и первое, что ощутил Аэрон, был холод. Холод не физический, а проникающий в самую грудь, как будто его выдернули из забытых снов слишком рано.

– Где мы?.. – прохрипел он, разлепляя пересохшие губы.

Саркофаг рядом раскрылся с шипением. Из него вышла Лиария, шатаясь, прикрывая глаза от мигающих ламп. На её виске блестела капля розоватой жидкости.

– Атмосфера… живая… но мы падаем, – она коснулась панели, но сенсор потух под её пальцами.

Сайнер, уже стоящий у основной консоли, сгорбился над полурабочим терминалом:

– Все навигационные привязки сброшены. Нас тянет в гравитационный колодец. Намир отключается. Он… сжёг себя, чтобы запустить аварийную посадку.

Раздался скрежет. Корабль треснул в секции D7. Варион резко повернулся:

– Укрепить отсек. Лиария, сядь. Аэрон, держи её. Это не будет мягко.

Иларон подошёл ближе, глядя на экран, где тускло пульсировала голубая планета. Его голос был почти спокоен, но слишком тих:

– Красива. И в ней есть… жизнь. Я её чувствую. Но примет ли она нас?

Снаружи корпус корабля вошёл в плотные слои атмосферы. Вибрация пронеслась по полу, как удар сердца умирающего зверя.

– Примет или нет – мы у неё на пороге, – пробормотал Аэрон, сжимая кресло. – И пути назад нет.

Раздался дикий грохот. Корабль дёрнуло – словно неведомая рука потащила его вниз с яростью. Огонь охватил обшивку. Перегрев, панель лопнула, и воздух заполнился запахом гари и озона.

– КАРКАС ПОВРЕЖДЁН. АВАРИЙНАЯ ПОСАДКА В АКТИВНОЙ ФАЗЕ, – прозвучал последний крик ИИ, и всё погасло.

Сайнер вцепился в поручень:

– Если выживем – чудо…

– А мы не для чудес. Мы для выживания, – прорычал Варион, опускаясь на одно колено, заслоняя Лиарию от рухнувшей балки.

Когда всё затихло, остались только пепел, искры… и новая планета за бортом, молча принявшая их падение.

Глава 1

Когда корабль приземлился, его корпус с оглушительным треском скользнул по земле, а затем взорвался в огне, выплёскивая в тёмную ночь облака пепла. Силы притяжения Земли едва не сломали древнюю конструкцию, но каким-то чудом корабль не распался. Вместо этого обшивка с треском разорвалась, оставив дыру в боковой стенке, через которую посыпалась земля и листья.

Аэрон первым пришёл в себя, когда вибрация затихла, а огонь начал медленно угасать. Вокруг царила тишина, только тихие потрескивания сгоревшего металла нарушали её. Он лежал в своём кресле, всё ещё цепляясь за ремни. Горло сдавливала невыносимая боль, но он почувствовал себя живым.

Он потянулся к панели, нажав на кнопку, чтобы активировать аварийные огни. Скудный свет осветил внутри разрушенную консоль и искорёженные панели. Повсюду валялись обломки. Его глаза быстро привыкли к полумраку, а внутри корабля стоял тяжёлый запах гари и озона.

– Лиария… – прошептал он, едва слышно, сжимая кулак.

Лиария медленно встала. Она была в сознании, но её движения были замедлены, как будто всё ещё в агонии. Молча она огляделась, её взгляд наткнулся на Аэрона.

– Мы здесь… – она провела ладонью по лбу, убирая каплю пота. – Сильно… не ожидала такого.

– Ты в порядке? – Аэрон поднялся, с трудом отстёгивая ремни. Его тело болело, но он мог двигаться. Он взглянул на неё, стараясь понять, как она себя чувствует.

– В порядке, – ответила она, но её голос дрожал.

– Сайнер, Иларон, вы там? – обратился Аэрон к остальным членам экипажа.

Сайнер откликнулся из соседней секции с едва слышным, но уверенным голосом:

– Да. Мы живы. Только корабль… вряд ли.

Он не стал продолжать, но все поняли, что всё плохо.

Варион поднимался с места, его тело, как всегда, было твердым и чётким, несмотря на повреждения. Он прошёл мимо, осматривая обстановку, затем взглянул на Лиарию и Аэрона.

– Статус корабля? – спросил он.

Сайнер уже стоял у центральной панели, в его руках мерцала панель управления, но экран был всё ещё мёртв. Он вздохнул и провёл по панели рукой.

– Некоторые системы всё ещё работают, но большая часть повреждена. Навигация мертва. Атмосфера планеты нормальная, хотя я не уверен, что мы в безопасности. Местоположение точно неизвестно.

Варион замолчал и направил взгляд в сторону огромной трещины в стене корабля, через которую можно было видеть леса и тропический туман, обвивающий землю. Воняло сыростью и разлагающейся растительностью.

– Нам нужно выйти наружу. Мы не останемся здесь, – сказал он, сдерживая тревогу в голосе.

Аэрон кивнул, затем резко встал, чувствуя, как кровь приливает к его голове. Он быстро осмотрел раны.

– Лиария, готовься. Мы выходим, – сказал он и подошёл к выходу, где разорванная обшивка корабля позволяла увидеть лишь густую темноту, которая скрывала окружающий мир.

Когда все оказались на ногах, Варион подошёл к разрушенному выходу и с усилием вытолкнул один из обломков, скрывающих путь наружу.

Снаружи была ночь. Но ночь, полная жизни.

Амазонка.

Тропический лес был непроходим, не для людей, не для кого-либо из них. Огромные деревья с мшистыми стволами поднимались в темноту, их ветви скрещивались и образовывали шершавый купол. Ветры несли влажный запах земли, древности, разлагающихся лиан и цветов, которых они никогда не видели.

– Местность тяжёлая, – прошептал Иларон, оглядываясь. – Но мы можем двигаться. Нам нужно найти источник воды и укрытие. Это место… оно чуждо нам.

– Мы не будем искать укрытие, – сказал Варион. – Нам нужно понять, где мы и что с этим делать.

Аэрон взглянул на планету, её туманную, пугающую поверхность. В её ночной тени что-то скрывалось, и он знал: за этой тенью скрываются не только опасности, но и ответы, которые они искали.

– Пошли, – сказал он. – Будем двигаться быстро. Нам нужно исследовать.

Они шагнули в темноту, их шаги тихо поглощались плотным ковром лиан и травы. Тёмные силуэты деревьев будто наклонялись, наблюдая за каждым их движением. В этом месте, которое казалось забытым для людей, они были чуждыми. Но им было некуда возвращаться.

Глава 2

Когда группа выживших, в спешке пробираясь через густую растительность, наткнулась на странное строение среди лиан и деревьев, все замерли. Это был корабль – огромный и полуразрушенный, но явно более целый, чем их собственный.

Аэрон был первым, кто подошёл поближе. Он почувствовал знакомый холод, который исходит от металлических конструкций, ощущая, как инстинктивно напрягаются мышцы. Вдруг его взгляд остановился на следах, ведущих к кораблю. Чьи-то шаги, мелкие, но упорные, словно кто-то часто выходил и возвращался.

– Стойте, – тихо сказал он, оборачиваясь к остальным. – Кто-то здесь есть.

Варион подошёл к нему, его фигура, высоко возвышавшаяся над остальными, резко выделялась на фоне туманного леса.

– Не просто кто-то, – произнёс он. – Здесь живые. Мы не одни.

Остальные последовали за ним. Подойдя ближе, они увидели металлические двери, которые были открыты наполовину, а внутри слабо мерцали огни. Затем они услышали голоса.

– Кто там? – раздался голос с тенью недовольства и настороженности.

Группа выживших замерла, когда из темноты корабля вышли десять Ак’Тарэанцев, все они были в тёмных мантиях и с яркими глазами, которые светились в полумраке, как живые огоньки. Взгляд их был не столь дружелюбным, как ожидалось, они были усталыми, но их присутствие ощущалось как холодная воля. В центре стоял – Хаймер, лидер их группы.

– Ах, так вы нашли нас, – сказал Хаймер, не делая ни шагу вперёд, а просто смотря на группу выживших, его голос был глубоким и сдержанным, как будто проверял каждого из них.

Аэрон шагнул вперёд, его глаза блеснули с отчаянным светом. Он знал, что именно сейчас решается многое.

– Мы тоже выжили. Корабль разбился. Мы пришли искать помощи. – его взгляд был серьёзным, но за ним пряталась скрытая тревога. – Нам нужно укрытие, ресурсы. Мы не можем справиться в одиночку.

Хаймер медленно оценил ситуацию, его взгляд скользнул по каждому из выживших, задерживаясь на их лицах. Он был стар, даже по их меркам. Его глаза, хотя и светились холодным светом, носили в себе нечто усталое, печальное.

– Помощь? – произнёс он, и его голос стал почти насмешливым. – Вы думаете, нам нужно спасение? Здесь, на этой планете, мы можем создать новый дом. Отступать больше некуда. Мы не будем жить в страхе. Мы не ищем укрытия.

Лиария шагнула вперёд, её рука на груди была немного напряжена. Её глаза встретились с глазами Хаймера, и она почувствовала, как воздух между ними будто сгустился.

– Мы все на грани, Хаймер, – сказала она, голос её был тихим, но твёрдым. – Мы не можем выжить здесь в одиночку. Путь в одиночку слишком опасен. Мы – это всё, что у нас есть. Пожалуйста, мы должны быть вместе.

Хаймер долго молчал, затем его губы немного изогнулись в почти незаметной улыбке. Он посмотрел на своих спутников, потом снова на группу, стоящую перед ним.

– Я понимаю ваше беспокойство, – сказал он, и в его голосе было нечто, что можно было бы назвать уважением. – Но мы не разделяем вашего пути. Мы ищем другое будущее. Мы выбрали здесь остаться, на этой планете. Мы не будем следовать за вами. Мы… начинаем свою жизнь заново.

Аэрон нахмурился, его взгляд стал ещё более напряжённым. Он понимал, что что-то внутри Хаймера не давало ему решиться на союз. Этот вампир был полон решимости, как и вся его группа.

– Выбираете одиночество? – произнёс он, чуть обострив голос. – Здесь, среди джунглей, с опасностями, которых мы даже не осознаём? Это не разумно.

Хаймер взглянул на него, не сгибая плеч. Его глаза блеснули.

– Мы всегда были одиночками. Мы сильнее, чем вы думаете. Если вы хотите продолжить путь, идите. Но мы не пойдём с вами. Мы создадим свою колонию здесь, под нашим собственным руководством.

Лиария подала руку Аэрону, её взгляд смягчился, но внутри неё сжался страх. Она знала, что они уже не могут быть с этим отрядом. Время прошло.

Аэрон на мгновение закрыл глаза, затем, с глубоким вдохом, посмотрел на Хаймера.

– Хорошо. Пусть будет так. Мы уходим, но если мы будем нужны… если столкнётесь с опасностью, мы придём.

Хаймер молча кивнул, но его взгляд не изменился. Он сказал одно последнее слово:

– Мы сами решим, что делать. Удачи вам.

С этими словами группа вампиров, возглавляемая Хаймером, отошла в тень их корабля. Аэрон с лёгким движением взял Лиарию за руку, и они развернулись, уходя в темноту Амазонки.

Глава 3

Они шли молча, углубляясь в лес, где густые кроны деревьев создавали полумрак, плотный и влажный, словно сам лес защищал их от чуждого, неведомого мира. Ветви сплетались в зелёную паутину, сквозь которую с трудом пробивался утренний свет. Воздух был насыщен запахом сырой земли, гниющих листьев и незнакомых ароматов местных растений.

Нариал шёл впереди. Он был молчаливым с самого начала, почти не вмешивался в разговоры. Когда остальные ещё спорили у разбитого корабля, он подошёл к Аэрону и просто сказал:

– Я не с Хаймером. Его гордость ослепила его. Я иду с вами.

А теперь он ступал уверенно, расчищая путь через заросли, пока не вышел на поляну.

Свет.

Он ударил в глаза резкой вспышкой – первый настоящий луч солнца, пробившийся сквозь листву. Поляна была залита золотом, трава в нём казалась живой, трепетала, как дыхание.

Нариал сделал шаг вперёд. Его сапоги коснулись влажной травы, и он остановился, осмотрелся…

Сначала всё было спокойно.

А потом…

Луч солнечного света скользнул по его плечу.

Всё произошло в одно мгновение. Он изогнулся, словно от удара. Громкий, пронзительный крик боли вырвался из его горла. На его коже появились пузыри, дым поднялся, а плоть начала чернеть прямо на глазах. Он бросился назад – к тени, к спасению – но не успел.

Аэрон вскрикнул и рванулся вперёд, но Лиария схватила его за руку:

– Не успеешь!

Нариал упал на колени, лицо его исказила агония, но он уже не кричал – голос исчез, горло обуглилось. Следующей же секундой он рассыпался в пепел. Без огня. Без вспышки. Просто… исчез. Лёгкая тень на траве – единственное, что осталось.

Молчание повисло в воздухе.

Аэрон стоял, не двигаясь. Его дыхание стало рваным, а руки дрожали.

– Он… он только коснулся света, – прошептал он, глядя на тлеющую траву.

Лиария отступила на шаг в тень деревьев. Её голос был сдавленным:

– Солнце убивает нас… Оно ярче, чем на Ниаре. В сто раз.

Варион вышел вперёд. Он молча смотрел на остатки бывшего спутника. Его взгляд был холодным, как камень, но внутри пульсировала ярость и страх.

– Значит, мы – ночные, – сказал он, медленно оборачиваясь к остальным. – Отныне и навсегда. Это – не выбор. Это приговор.

Он повернулся к лесу.

– Мы движемся только в темноте. Мы спим днём. Мы больше не просто чужие. Мы – тени. Выживают только те, кто умеет прятаться. Только ночь – наша защита.

Они отступили вглубь чащи, туда, где солнце не достигало земли, и лес вновь стал их укрытием. А пепел Нариала остался позади – первый, кто пал, не от врага, а от самой природы новой планеты.

Теперь они знали цену света.

Глава 4

Ночь снова опустилась на Амазонку – густая, вязкая, как смола. Под покровом листвы всё вокруг дышало жизнью: стрекот насекомых, трели ночных птиц, треск ветвей под лапами невидимых хищников.

Аэрон стоял у края временного лагеря – ничем не защищённого, но хоть как-то укрытого гигантским корнем поваленного дерева. Его взгляд был затуманен – не страхом, а чем-то хуже: голодом.

– Трое суток, – прохрипел он, – и ни крошки, ни капли.

Сайнер сидел неподалёку, прислонившись к стволу. Он пытался сосредоточиться, но его пальцы дрожали.

– Всё, что мы с собой принесли, истощено. Регенерация замедляется. Силы тают, – он поднял глаза на Аэрона, – если мы не найдём источник питания – мы просто заснём. И уже не проснёмся.

Лиария склонилась над навигационной панелью – автономный блок всё ещё ловил слабые сигналы по биомассе в округе.

– Здесь полно живых существ. Они не как мы… но у них есть кровь. Этого может быть достаточно.

Варион подошёл, молча, как всегда. Но на этот раз в его глазах горело что-то дикое.

– Вы чувствуете это?

Он замер, приподняв голову. Все замолчали. Ветер донёс слабый, но отчётливый запах – тёплый, насыщенный, будто сама плоть мира раскрылась перед ними. В этом запахе было что-то древнее и до боли знакомое.

– Кровь, – прошептал Аэрон. – Кто-то рядом… ранен. Или охотится.

Глухое рычание раздалось сзади, за переплетёнными лианами. В следующий миг тишину нарушил резкий треск – как будто земля сама вскрикнула. На поляну медленно вышел ягуар. Могучий, мускулистый, с глазами, светящимися жёлтым огнём. Он был не просто хищником – воплощением ночи в этих краях. он чувствовал, что перед ним – чужаки.

Аэрон медленно повернулся.

– Отступить? – спросила Лиария.

– Нет, – сказал Варион. – Мы – тоже хищники.

Ягуар издал предупреждающее рычание, напрягся… и прыгнул. Рывок – и он летел в сторону Аэрона. Но тот успел увернуться, скользнув вбок с нечеловеческой ловкостью. Зверь ударился о землю, развернулся – и уже метил в Лиарию. Но тут Варион шагнул вперёд.

Схватка была быстрой, как вспышка. Лапы ягуара с размаху ударили в грудь Вариону, тот отшатнулся, но не упал. В следующее мгновение он схватил зверя за шею, вжав его в землю. Ягуар яростно боролся, когти оставляли кровавые полосы на руках, но Варион не отпускал.

– АЭРОН! – крикнул он.

Аэрон подскочил, в его глазах уже пылало нечто новое – звериное, жаждущее. Он вонзил клыки в горло зверя.

Кровь хлынула.

Тёплая, тяжёлая, с сильным животным вкусом. Она наполняла его рот, тело, каждую клетку, словно оживляя изнутри. Сначала было отвращение. Потом – облегчение. Потом… тихая, первобытная благодарность.

Он оторвался, тяжело дыша.

– Это… работает, – прошептал он. – Она… питает.

Лиария подошла ближе, её глаза блестели. Она провела пальцем по крови на шее животного и осторожно лизнула. Сначала замерла… затем прикрыла глаза.

– Грубая… тяжёлая… но да. Это лучше, чем пустота.

Сайнер взял нож, отсёк часть плоти и провёл по ней прибором.

– Состав близок к базовому. Слишком много примесей, но с голоду не умрём. Пока.

Варион отпустил мёртвое тело ягуара. Его руки были в крови, лицо порезано, но в глазах светилось странное удовлетворение.

– Животные здесь сильные. У них кровь. Мы можем выжить.

Аэрон вытер рот.

– Тогда теперь у нас есть ответ. Солнце – наш враг. Ночь – наш союзник. А хищники… – он взглянул на тело ягуара, – …наши трофеи.

И в эту ночь, среди звуков джунглей и шёпота листвы, чужаки впервые почувствовали, что у них есть шанс.

Пусть даже малый. Но шанс.

Глава 5

Прошло более трёхсот лет с момента падения.

Мир изменился: цивилизации росли, исчезали, менялись границы и технологии, но зелёное сердце Амазонии продолжало биться в том же ритме, как будто время здесь текло иначе. Джунгли не отступили. Они хранили свои тайны.

Люди, живущие на окраинах, шептались у костров о тенях, что ходят по ветвям, не оставляя следов. О существах, чьи глаза светятся в ночи, как звёзды. Кто-то клялся, что слышал голос женщины, поющего на языке, которого нет ни в одном племени. А звери – звери чувствовали страх. И это было правдой.

Аэрон, Лиария, Сайнер, Варион и Иларон – пятеро. Остаток. Все, кто смог не просто выжить – остаться собой. Хотя… кем они были теперь?

Под корнями исполинского дерева, глубоко в недрах, где камень обнял металл, Лиария построила своё убежище. Остатки технологий с Ниары сберегались, как священные реликвии. Питания хватало едва-едва, но хватало. Она превратила подземную лабораторию в храм науки, где время текло по её правилам.

Она стояла перед голографической панелью, что еле дышала светом.

– Человеческая кровь… – прошептала она, сделав очередную запись. – Не пища. Это – яд. Медленный, сладкий, наркотический. Он даёт силы, да. Но забирает контроль. Мы не хищники – мы наркоманы, если позволим себе вкус её.

Аэрон стоял в полумраке. Он не вмешивался. Он знал правду раньше, чем она её озвучила. Слишком хорошо знал.

– Я видел, как Синар исчез в посёлке. Он вернулся другим… а потом не вернулся вовсе, – сказал он глухо. – Он стал зверем. А потом – пеплом.

Лиария закрыла глаза.

– Мы не имеем права показываться им, Аэрон. Даже в самые голодные часы.

– Но ты всё ещё ищешь решение, – сказал он. – Ты всё ещё веришь, что мы можем… измениться?

Сайнер, сидящий в тени, усмехнулся. В его голосе звучала усталость столетий:

– Она хочет сломать природу.

Лиария не обернулась.

– Нет. Я хочу обойти её. Мы не выживем, если останемся прежними. Мы – умирающая раса, питающаяся останками мира, которого больше нет. Либо мы адаптируемся… либо растворимся в этих лесах, как туман.

Варион молча прошёл мимо. Он не верил в науку. Он верил в силу. В охоту. В ночь. Но даже он теперь приходил слушать её речи.

Иларон, напротив, хранил веру в мечту. Он строил убежища, прятал архивы, собирал мифы о Земле и их собственной истории. Он записывал… для тех, кто, возможно, придёт после.

А пока ночь продолжалась.

Глава 6

В подземье было темно, как в утробе мира.

Никакого дневного света – только тусклое мерцание лабораторных кристаллов и едва живой гул генератора, что работал на остатках редких металлов, собранных из останков корабля. Стены лаборатории были из полусплавленного металла и корней, пронизанных технологиями. Здесь наука и природа не боролись – они срослись.

Илария стояла над цилиндрической капсулой, заполненной жидкостью цвета золотого янтаря. Над ней – тонкий манипулятор с иглой, внутри – её кровь. Изменённая. Отфильтрованная. И… живая.

Она смотрела, как формируются молекулярные цепи, как белки собираются в нужный узор. Всё это она повторяла сотни раз. Но только теперь результат был стабилен. Впервые за три столетия.

Дверь за её спиной скрипнула, отворившись.

– Ты опять не спишь? – спросил Аэрон, входя в лабораторию. Его голос был низким, немного хриплым. Он держал в руке светильник, но выключил его, как только увидел свечение её оборудования.

– Спать? Когда я вот-вот перепишу правила нашего существования? – она улыбнулась краем губ, не отрываясь от прибора.

– Ты говоришь это уже пятьдесят лет.

– А теперь говорю с основанием.