На все руки доктор

– Ох-хо-хо, – сокрушалась Кокордия. – Как они могли? Ничего святого у этих нелюдей!

– Бабушка! – Костадин с широко распахнутыми глазами метался туда-сюда. – Чем тебе помочь?

Рядом пускала слезы младшая сестренка Олетты. По щекам катились крупные прозрачные горошины и падали на ковер под ногами.

– Не мельтешите! – прикрикнула я. – Конечно, пульс зашкаливает. Так и думала.

В подушечки пальцев неистово билась лучевая артерия. Пульс частый, сильный, там и давление подскочило – я это ощущала ясно.

Многие отмечали, что у меня глаз-алмаз, а еще сверхчувствительные руки. Не пользуясь тонометром, я определяла давление почти без промаха.

– Слушай меня внимательно, бабушка. Сначала делаешь медленный вдох, считая до четырех. Вот так…

Хорошо, что она быстро сориентировалась и взяла себя в руки.

– Теперь на четыре счета задерживаешь дыхание. Ага, хорошо. И так же медленно выдыхаешь. Давай. Один, два, три, четыре.

Этому методу уже сто лет в обед, я о нем узнала, будучи студенткой. Он работал, когда под рукой не было таблеток, а у меня в последние месяцы сердце шалило чаще обычного.

Надо было слушать Давыдян.

Я представила, как подруга плачет над моим бездыханным телом, вытирая крупные слезы цветным платком, и приговаривает: «Допрыгалась, Анатольна!»

Тьфу! Фантазия разыгралась не к месту.

Кокордия успокоилась и медленно, размеренно дышала, пока я контролировала ее пульс.

– Теперь давай попробуем нежно помассировать глазные яблоки. Закрой глаза… Нежно, бабушка, не надо вдавливать их в черепную коробку.

Я на самом деле очень испугалась, лет-то ей уже немало. Нельзя допустить, чтобы Кокордия упала с инфарктом или инсультом.

– Сестренка, смочи платок холодной водой и оботри бабушке лицо.

Дафина кивнула, полила кусочек ткани водой из графина и выполнила мое поручение со всем тщанием, на которое только была способна. Она уже перестала реветь и только шмыгала носом.

– Костадин, приоткрой оконную створку. Пусть в комнату заходит свежий воздух.

Следом я помогла графине перебраться на кровать, свернула валиком шаль и положила ей под шею.

– Вы можете идти, я посижу с ней, – обратилась к родственникам, снова прощупывая пульс Кокордии и успокаивая их: – Кровяное давление стало ниже, сердцебиение реже. Бабушка просто перенервничала.

– Но… – попыталась возразить Дафина, однако Костадин повел ее к выходу.

Мне тоже требовалось отдышаться. Я положила руку на грудь – мое собственное сердце билось о грудную клетку, как воробушек.

– Дафина, если есть такая возможность, то приготовь какой-нибудь успокоительный отвар. Например, из корня валерианы.

– Конечно, я тотчас же отправлюсь в свою кладовую, в моих запасах он был.

И брат с сестрой покинули комнату.

– Ну что же ты так себя довела? – спросила я с укором. – Испугала бедных внуков.

Кокордия приоткрыла один глаз и посмотрела на меня.

– Ты ничего не понимаешь. Разрушить монастырь мог только самый страшный нелюдь. Как можно покуситься на святое?

– Это был Савад?

Кроме графа мне никто на ум не приходил. А еще он достаточно жесток, чтобы сотворить такое.

– Я не знаю. В нашем королевстве оскорбление Пресветлой Матери и Всеотца строго наказывается. Савад не настолько глуп, чтобы так подставлять себя, – она сухо кашлянула в кулак. – Быть может, это дело рук кого-то не нашей веры.

Я ничего не понимала, слишком все в этом королевстве запутано. Остались ли свидетели трагедии? Что стало с обитательницами монастыря? И что за таинственные иноверцы?

Все это только предстоит выяснить. И хорошо, если за дело возьмется кто-то влиятельный. Как вообще у них преступления расследуют?

– А эта беда, часом, не связана с побегом Олетты?

Графиня помолчала немного. Мне не хотелось сильно ее теребить, да, пожалуй, продолжим в другой раз. Сейчас ей лучше поспать.

– Ладно, ты постарайся уснуть, я больше не буду тебя мучить расспросами…

– Олетта уже ничего не расскажет, – внезапно глаза Кокордии широко распахнулись, словно ее озарило, – но ты можешь попытаться узнать.

– Я? Каким образом?

На ум пришли сюжеты прочитанных книг. Иногда героиням-попаданкам доставалась память тела прошлой владелицы, но я понятия не имела, как можно управлять этими процессами.

Кокордия свела брови на переносице, отчего морщины на лбу стали еще глубже.

– Я слышала об иномирцах или попаданцах в чужие тела много-много лет назад. Еще отец кое-что рассказывал. Но никогда, слышишь, – она схватила меня за запястье, – никогда появление души из другого мира не проходило бесследно. Оно сулило либо великие беды и разрушения, либо великое благо.

– Ты была уверена, что мое появление принесет что-то хорошее, верно? Иначе бы не приняла меня.

Графиня кивнула.

– Еще есть теория, что попасть в умирающее тело может только похожая душа. В вас с Олеттой есть что-то общее. Я думаю, что магия в тебе спит очень крепко, но часто она пробуждается от какого-то толчка, стимула. Дар целительства у Олетты проснулся, когда заболел ее щенок. А некромантии – когда она увидела падающего с крыши человека. У тебя уже произошел спонтанный выплеск силы и ты высадила дверь.

Я вспомнила, что в тот момент из меня буквально хлестала ярость. А Кокордия продолжала:

– Иногда развитие магии идет скачками. Например, когда девочка превращается в девушку, а затем в женщину. Или когда случается что-то, выбивающееся из повседневных будней – плохое или же очень хорошее. Магический источник чутко реагирует на такие вещи. Вот и у тебя может начаться развитие тогда, когда ты меньше всего будешь этого ждать. А вместе с пробуждением магии могут прийти и воспоминания Олетты.

Я слушала речь старой графини, приоткрыв рот. Но верила каждому слову, ведь за последние дни со мной случилось столько невероятного, что я могла поверить во что угодно.

– Меня устраивает быть обычным человеком, – я развернула покрывало и укрыла Кокордию, которая уже начинала дремать.

Тело выбрало лучший способ преодоления стресса.

Явилась Марика, на этот раз без Тучки, и шепотом предложила посидеть с графиней.

– А ты пока поговори с братом и сестрой. Они взволнованы, к тому же вам следует познакомиться заново, – женщина улыбнулась с легкой печалью.

И правда, Костадин и Дафина ждали меня в коридоре.

– Я заварила валериану, будет готова через пару часов, – девушка шагнула мне навстречу.

– Бабушка спит, с ней все в порядке, – произнесла я уверенно. – Новость сильно ее потрясла.

«Познакомиться заново – это хорошая мысль», – пронеслось в голове, и я обратилась к ребятам:

– Я очень давно не была дома, здесь все так изменилось. Предлагаю прогуляться, а заодно обсудить произошедшее.

Брат с сестрой переглянулись и синхронно закивали.

– Конечно, как скажешь.

– Мы бы тоже этого хотели.

Я знала, что они не откажутся. К тому же у молодых может быть свой взгляд на некоторые вещи.

Глава 10. Знакомый незнакомец

Родовой замок графской семьи назывался Ключом. Ребята не знали точно, почему он получил такое имя. То ли потому, что в окрестностях из всех щелей бьют источники, то ли потому что владения Готаров открывают путь к перевалу.

Я успела заметить небогатое убранство, трещины в стенах, рассохшееся дерево. Этому замку точно нужен ремонт. Шагая по коридорам и лестницам, мы с ребятами осторожно прощупывали почву и искали тропинки к взаимопониманию.

Дафина меня пока чуралась и смотрела с легким недоверием, а Костадин или Костик, как я мысленно его называла, немного оттаял. С первого взгляда было понятно, что они брат и сестра: похожие черты лица, разрез и цвет глаз, светлые вьющиеся волосы – легкие, точно лебяжий пух. Красивые детишки и видно, что умненькие.

Надо выяснить у них как можно больше разных деталей. И сделать это так, чтобы не вызвать подозрений. Только я всегда была прямолинейной, не любила юлить, а тут приходится носить чужую маску.

– Мне кажется, раньше замок выглядел более ухоженным, – заметила я.

– А мне кажется, он всегда таким был, – Костадин открыл здоровой рукой дверь, ведущую на крышу, и пропустил нас с сестрой вперед. – Но ты права, здесь не хватает хорошего бытового мага.

– А нельзя нанять его?

Я ступала боком – ступеньки были узкими, приходилось думать лишь о том, чтобы не покатиться по ним с грохотом.

– Ты, верно, не знаешь, что с нами мало кто хочет иметь дело. Особенно маги сторонятся нашу семью, сами боятся впасть в немилость, – юноша горько хмыкнул.

– Я правда слишком долго пробыла в монастыре, в жизни вне его стен плохо разбираюсь, – произнесла извиняющимся тоном.

Лестница закончилась, и мне в лицо ударил порыв прохладного ветра. Он пах поздним снегом, что начинает таять под робкими лучами весеннего солнца.

Я заморгала от неожиданности, сделала пару шагов и повертелась на месте. Я попала в сказку! Это лучше всех картин известных мне художников, потому что кисти принадлежали самой природе. Дикой, как этот вольный край.

Ключ стоял на возвышении, горный хребет был так близко – только руку протяни. И я это сделала: потянулась вперед, как бы трогая вершины гор, косматый лес на склонах, перебирая кружевные ленты тумана в долине.

– Говорят, в этом году ловили нардских шпионов. – Дафина плотнее запахнула шерстяное пальтишко, которое смотрелось чересчур широким на хрупкой девичьей фигуре.

– Пусть только сунутся, – мрачно отозвался Костадин. – Надеюсь, не забыли, как наши прадеды гоняли их по всей долине.

Мелкие детали понемногу складывались в единую картинку. Там, за хребтом, живут нарды – собирательное название свободных племен, которые регулярно портят жизнь жителям приграничья.

От такого соседства, признаться, жутковатенько.

– Они могли напасть на монастырь? – Я повернулась к ребятам, которые стояли рядышком. – Они же иноверцы, так? Значит, им ничего не стоило осквернить наши святыни. Или все-таки граф Савад постарался?

– Мы хотели спросить об этом у тебя, – осторожно произнесла Дафина. – Даже подумали, что ты сбежала, потому что на монастырь напали. Но в таком случае ты бы уже давно рассказала об этом бабушке, верно?

– Верно, ей не пришлось бы ждать письма.

– Тогда что произошло? – Костик сделал шаг ко мне, в серых глазах блеснул грозовой росчерк. – Как ты оказалась на дороге, а потом в лесу? Мы думаем, что ты не говоришь бабушке правду, потому что она может пошатнуть ее душевное здоровье.

– Сестренка, мы никому не расскажем, если ты не захочешь. Но с нами можешь поделиться.

Вот насели, воробьи, ты посмотри-ка! Это я, вообще-то, собиралась их расспрашивать.

Две пары глаз смотрели на меня не моргая. Я ощутила себя загнанной в угол. Точнее, на край крыши.

– Кое-что действительно случилось, но для начала мне надо проверить одну догадку.

«Память Олетты! Ау-у!»

Мне просто необходимо узнать, что стряслось в тот день.

На лицах ребят проступило разочарование, и я поспешила повернуть разговор в другое русло:

– Наверное, мы должны что-то сделать. Кто занимается расследованием таких громких дел? Король?

Брат и сестра бегло переглянулись, и парень ответил мне:

– Монастырь Пресветлой Матери находился на землях графства Готар, наш род несет ответственность за все, что происходит на подвластных ему территориях. Беда в том, что наш старший брат пропал, и временно его обязанности исполняет бабушка, но… – он помялся немного, – но главу рода, если она женщина, ни во что не ставят.

Ну и дела! Да у Кокордии, несмотря на возраст, ясный ум. Молодые обзавидуются.

Однако на ту, кто верхом на коне ринется искать преступников и спасать монахинь, она не похожа. К сожалению.

– Если не вернется Лайнель, то я стану главой рода Готар, когда мне исполнится двадцать один год, – заявил Костик.

Значит, моего старшего брата зовут Лайнелем. Батюшки, я точно запутаюсь! Даже название королевства Рэнвилль с трудом запомнила, язык сломаешь. И какой дурак его придумал?

– То письмо прислал бабушке градоправитель, он узнал о нападении раньше. Он должен отправить на место отряд сыщиков, – неуверенно произнесла Дафина, глядя на брата и как будто спрашивая его поддержки. – Или магов-поисковиков.

– Я считаю, что расследовать это дело – прямая обязанность герцога Моро, – жестко заявил юноша. – Это не просто местные разбойники, это могут быть нарды. А у нас людей недостаточно, чтобы отразить нападение в случае чего.

– Олетта, – поддавшись порыву, сестра шагнула ко мне и взяла мою руку в свои прохладные ладошки, – мы понимаем, как тебе тяжело. Но ты всегда можешь положиться на нас. Да, братец? За столько лет ты отвыкла от Ключа, почти никого не помнишь или не знаешь, наш долг – помочь тебе обжиться и почувствовать себя дома.

Почувствовать себя дома. Что-то трогательное было в этой фразе.

Дом.

Да, я бы хотела, чтобы это место стало моим новым домом. А милые светлые люди, которых я здесь повстречала, семьей. Человеку нужен человек.

– Нейра Олетта! – окликнули меня, и я обернулась.

Грудь пронзило странное чувство. Как будто я узнала этого мужчину.

– Нейра Олетта! – повторил он и шагнул из узкого каменного прохода на крышу.

Человек уже немолодой, лет под пятьдесят. Черные волосы с проседью, короткая борода на круглом лице, тяжелая челюсть, широкая переносица и глубоко посаженные глаза добавляли возраста.

Судя по одежде, это не обычный слуга. Вон и сапоги добротные кожаные, куртка подбита мехом, на поясе бляшка большая медная с каким-то узором.

– Рад видеть вас, нейра, – пробасил он, кланяясь, а потом просканировал меня взглядом. – Особенно отрадно, что к вам вернулся голос. Пресветлая Матерь услышала наши мольбы. С вашим возвращением Ключ наполнился жизнью и теплом.

«Ох и заливает, соловушка», – подумала я со скепсисом. Но смутное чувство узнавания никуда не делось, наоборот, разыгралось сильнее.

– Нейт… – я наморщила лоб, пытаясь уцепиться за обрывки чужих воспоминаний.

– Гиллаус. Оливер Гиллаус, – подсказал он, приближаясь к нашей компании. – Неужели забыли?

Я дала себе команду собраться. Выпрямила плечи и сдержанно произнесла:

– Тяжелый недуг повлиял на мою память, но постепенно я обязательно вспомню все и всех.

«Батюшки, кто этот мужик? Что ему надо?»

В глазах его мелькнуло что-то странное, но он не стал развивать тему.

– Как освоились в замке? Вам что-нибудь нужно?

«Управляющий…» – почему-то подумалось мне. Будто подсказал кто.

– Пока нет, благодарю. Меня все устраивает.

– Нужно, – вклинился молчавший до этого Костадин. – Необходимо вызвать курьера магической почты, как только ее сиятельство придет в себя и напишет послания градоправителю и герцогу Моро. Проследить, чтобы письма были отправлены в тот же час.

Гиллаус отвесил кивок.

– Будет сделано в самое ближайшее время, нейт Костадин, – потом снова повернулся ко мне. – Уже весь Ключ наслышан о ваших талантах лекаря, нейра Олетта. Как себя чувствует наша любезная госпожа?

– Жизни нейры Кокордии ничего не угрожает. Спасибо за заботу, нейт Гиллаус, – вежливо ответила я.

– Замечательно. Я думаю, стоит представить вас челяди, официально заявить о вашем возвращении домой. Люди хотят выказать вам свою любовь и признательность.

Ага, откуда там любви взяться? Наверняка за пятнадцать лет отсутствия Олетты сменилась половина слуг. А другая половина помнила ее нелюдимой девчонкой и обходила стороной.

– Верная мысль, – внезапно согласился Костадин. – Позаботьтесь о том, чтобы все было подготовлено и устроено. Заодно развеем неприятные слухи.

На том и договорились. После ухода управляющего у меня словно камень с души упал. Не хотелось близкого общения с посторонними, пока не узнаю больше об этом мире, замке и о жизни здесь в целом.

– Сестра, ты выглядишь встревоженной, – заметила Дафина.

– Ничего страшного, просто опять подумала о нападении на монастырь. Переживаю. А давай ты мне покажешь свои теплицы, я тоже интересуюсь лекарственными растениями.

Стоило мне это сказать, как девушка сразу расцвела.

– Тогда я доверяю тебе Олетту и иду в библиотеку. Нужно закончить параграф по основам плетения водных рун. – Костадин с тоской поглядел на поврежденную руку. – Все равно заняться фехтованием еще долго не светит. Встретимся за ужином.

Библиотека! Вот это мне точно нужно. Ну ничего, пока проведу время с сестричкой, а потом наведаюсь к книгам.

По пути во двор я терзала Дафину расспросами.

– У меня с памятью правда не очень, – пожаловалась я коснулась виска. – Напомни, чем занимается нейт Гиллаус, кто он?

– Это управляющий, младший сын старого барона Гиллауса и нашего верного вассала, – девушка отвечала с готовностью, веря, что помогает мне адаптироваться к жизни вне монастырских стен.

– Сын барона, значит.

Я смутно помнила средневековую иерархию. Кажется, сначала идут бароны, они подчиняются местным графам, а те, в свою очередь, герцогу. И, естественно, все они служат королю, стоящему на высшей ступени.

– Знаешь, – я коснулась руки сестрицы, – я никогда сильно не интересовалась внешним миром, но теперь понимаю, сколько всего упустила. Расскажешь, как у вас здесь устроена лекарская и целительская службы? Где лекари учатся, где работают? Много ли тут больниц и госпиталей? К кому в первую очередь обращаются люди, когда им плохо?

– Если это целительский род, то с самого детства маги обучаются в семье, а потом могут поступить в академию, – глаза девушки мечтательно зажглись и я подумала, что Дафине тоже очень хочется учиться. – Там они приобретают редкие умения, оттачивают навыки, а еще после учебы их могут пригласить на службу в хорошее место.

– А что насчет тех, кто магией не одарен?

Мы шли по дворику, присыпанному хрустящим инеем, и мирно общались. Казалось, замок вымер или уснул, только воробьи чирикали на ветках – пытались вклиниться в нашу беседу.

– Лекари объединяются в гильдии, вот у нас в Ринке тоже есть. Я думала, ты знаешь. Монастыри сотрудничают с гильдиями.

И опять в подсознании что-то щелкнуло. Ринк – это самый крупный город в графстве Готар.

– Мне нужно наведаться туда, – пробормотала я себе под нос, а потом обратилась к спутнице: – Дафина, ты бы хотела, чтобы род Готаров, как род великих целителей, возродился?

– Я бы хотела, вот только у нас с Костадином совсем другие способности. У малышек Флори и Виви дар еще не проявился, а Замир – маг земли, как и я, – она печально вздохнула и развела руками. – Чтобы стать хорошим магом, надо отучиться в магической академии в столице, там самые лучшие преподаватели. Но это стоит очень дорого, да и как я там появлюсь? В меня будут тыкать пальцами, вспоминать, что наших предков выгнали с позором, еще и в пособничестве заговорщикам обвинили.

С каждым словом она все больше грустнела, а под конец совсем сникла. Захотелось дать этой скромной и милой девчушке надежду. История их семьи тронула мое закаленное невзгодами сердце. Да и раз я теперь часть рода Готар – в моих интересах сделать все возможное и вернуть нам доброе имя.

– Мы обязательно что-нибудь придумаем.

– А ты совсем не такая, какой я тебя представляла, – Дафина смущенно улыбнулась.

Они с Костадином часом не близнецы? Вроде нет.

– Ой, красивое колечко, – она с любопытством уставилась на украшение с голубым камнем. – А можно примерить?

В глазах девушки горел неподдельный интерес к симпатичной вещице. Наверное, род настолько обеднел, что пришлось распродать все ценности, а Дафина все-таки девочка, любит безделушки.

Мелькнула мысль – а может, подарить? Сама я никогда не любила ни золото, ни бижутерию. А на работу даже обручалку не носила.

– Естественно, можно!

Подергала серебряный ободок туда-сюда.

Так, не поняла. Почему кольцо не снимается?

– Прости, Олетта. Не знаю, что на меня нашло. Не нужно, иначе поранишься. Если захочешь снять, смажь палец маслом или мыльным раствором.

Девушка подумала, что кольцо просто застряло. Но это не так, еще несколько секунд назад оно сидело на пальце свободно!

Показалось, что голубой камень коварно подмигнул.

Ууу, змееныш! Этот мир со своей магией решил свести меня с ума. Хотя, если бы кольцо желало мне зла, оно бы уже навредило, верно? А пока я не чувствую ничего особенного.

Может, оно это, как его… артефакт?

Единственным человеком, который мог меня просветить, была Кокордия. Навещу ее после прогулки, к тому времени она уже должна проснуться. Заодно и спрошу.

– Наверное, руки отекли, – я оставила бесплодные попытки снять украшение. – Далеко еще до теплиц?

– Нет, совсем рядом.

И правда, совсем скоро мы прошли под аркой, туго увитой какими-то растениями, и попали в просторный сад. Время здесь как будто по-иному текло. Если снаружи зима неохотно уступала место весне, сопротивлялась изо всех сил, то здесь кустарники и деревья уже разворачивали мелкие и нежные листочки, из земли проклюнулись ростки первоцветов, фиалки радовали взор сиреневыми шапками.

– Замир! – воскликнула Дафина и помахала рукой. – Иди сюда!

Кажется, наклевывается знакомство с еще одним родственником.

Племянник, семилетний мальчишка, стоял чуть в стороне от входа на коленях и держал ладони над пожухлым кустиком. Он был так увлечен, что заметил нас, только когда его окликнули. Встрепенулся и смахнул капли пота со лба.

– Я занят!

– Мы не отвлечем тебя надолго, малыш.

Сын Марики оглядел меня с любопытством, неторопливо поднялся и отряхнул грязные коленки.

«Он маг земли», – вспомнила я.

– Ну вот, опять потратил все силы, – укоризненно покачала головой Дафина. – А я ведь говорила!

– Говорила-говорила… Ну хватит уже меня поучать, – буркнул Замир и вытер ладони прямо о рубашку.

В саду было довольно тепло, даже захотелось стянуть пальто и шерстяной платок.

– Наверняка ты занимался чем-то жутко интересным, – я сделала шаг по направлению к нему, – расскажешь?

Мальчонка выпучил глаза, захлопал ресницами, не понимая, что мне от него надо. А я, глядя на него, видела черты Костадина и, что удивительно, мои. То есть Олеттины. И волосы у него были такими же светлыми, а глаза – голубыми.

– Нуу… – Замир прочесал волосы пятерней, – я пытался развести рдянку, но она никак не хочет приживаться. Засыхает, хоть ты тресни!

– Замир, ну что за выражения? Опять от ребят нахватался? – Дафина включила строгую тетушку, но Замир ее удивил.

– А вот и нет. От бабули!

Я прыснула в кулак. Кокордия, хоть и графиня, могла ввернуть меткое словцо. А Дафина как будто что-то осознала, распахнула глаза так широко, что я даже испугалась.

– Постой, ты говоришь про рдянку? Ты с ума сошел, Замир? Она жутко ядовита! Всего одна ягода вызывает сворачивание крови!

Мальчишка коварно усмехнулся и потер ладони.

– Я хотел приготовить из нее пирог в подарок графу Саваду. Уже и рецептик нашел.

Вот это я понимаю! Наш человек.

– Чтобы я этого больше не видела, – погрозила пальцем сестра. – Все расскажу матери.

– Ну и говори, ябеда! – хулиган высунул язык и дал стрекача за ворота.

– Никакого сладу нет с этими детьми, – Дафина коснулась пальцами лба и устало выдохнула.

Порой я жалела, что успела только одного сына родить. И пускай бы баловались, сходили с ума и бегали по потолку, я бы справилась. Но после окончания университета пахала как проклятая, потом осталась без мужа. А здесь осознала, что у меня все впереди. И может, когда-нибудь…

Но сперва дела.

– Наш племянник – смышленый мальчишка, – я на цыпочках подошла к печальному кустику рдянки и потрогала сухие ветки носком ботинка. – Даже яд в малой дозе – лекарство. Из него можно готовить препараты для остановки кровотечений, тем более граница недалеко. А значит – столкновения с врагами. Уверена, что в пограничных крепостях нужно и сырье, и готовые лекарства.

– Я растила и заготавливала лекарственные травы для нужд поместья, иногда приезжали люди из деревень, – неуверенно отвечала Дафина. – Никогда не рассчитывала на большее.

– Это знак, что пора выходить из тени, расширяться. Как мы вернем доброе имя роду Готар, если все время будем сидеть и дрожать в углу?

Желание сразиться за место под солнцем и попробовать новое боролись в сестре со страхом и робостью. Это было написано на хорошеньком личике Дафины.

– Ну не знаю. Надо спросить у бабушки, – произнесла она, хотя я понимала, что первые семена уже посеяны. Осталось дождаться всходов.

А потом мы пошли на экскурсию в теплицы. Многие растения были мне знакомы, но встречались и такие, как рдянка, – странного вида и с неизвестными свойствами. Я пыталась сдержать в узде тягу хвататься сразу за все и тащить, понимала, что в этом мире надо идти осторожно, шаг за шагом.