На все руки доктор

Графиня смотрела с ожиданием, пытаясь найти в моем лице ответ – поверила я или нет?

– Какая польза от этого источника? – я опустилась на кровать напротив Кокордии и уложила на колени подушку, готовая внимать.

– Говорили, что он делал мага даже с посредственным даром настоящим искусником и многократно увеличивал резервы магии внутри тела, позволяя творить сложные заклинания. А еще его воды продляли жизнь и исцеляли даже безнадежно больного человека, – она вздохнула и прикрыла глаза. – А теперь ничего не осталось. Ни волшебного источника, ни славы, ни силы, ни ценнейшей библиотеки. Даже чести не осталось, потому что ее у нас нагло отняли.

Я сделала в памяти пометку разобраться с обвинением Готаров, а еще с местными законами. Интуиция подсказывала, что не все так просто.

– Довольно уже расплачиваться за мифический грех твоего брата. Новое поколение Готаров точно не имеет к этому отношения. Да, пусть у твоих внуков, кроме Олетты, не проснулись способности целителей, но Костадин – маг воды, а Дафина – земли. У них может быть хорошее будущее.

– Нужно, чтобы король официально простил наш род, иначе ничего не получится, – сварливо проговорила Кокордия и оторвала торчащую ниточку с края рукава. Платье ее было старым и выцветшим. – Твой старший брат, муж Марики, собирался заняться этим вопросом, но от него уже три года ни слуху, ни духу.

Странные дела творятся. Сначала с Олеттой беда случилась, потом брат исчез непонятно куда.

Я застыла как громом пораженная.

Поняла, что в какой-то момент начала воспринимать себя как неотъемлемую часть семьи Готар. Даже брата Олетты вдруг посчитала своим.

– Вы расследовали его пропажу?

По молчанию Кокордии я догадалась, что никто ничего не делал.

– Тогда расскажи, что было дальше с Олеттой. И как получилось, что девочка стала немой. Или она была такой от рождения?

– Ясное дело, что выдать Олетту замуж после того, как у нее обнаружился запретный дар, мы не могли, – графиня оживилась и продолжила рассказ. – А Савадам сообщили, что отдали девочку в служительницы Пресветлой Матери, нашей дорогой богини. И теперь она не может стать ничьей женой, поэтому договор отменяется.

Савад бушевал долго. Потребовал, чтобы вместо Олетты его сыну отдали Дафину, но к тому времени отношения с их семейством испортились, и мой сын ответил отказом. Конечно, граф не мог простить нам того, что его планы сорвались. Уверена, что он мечтал найти и возродить магический источник. И с тех пор не упускает случая напакостить.

Это был долгий и сложный разговор, мозг работал, запоминая имена, родственные связи, события. Придется составить табличку.

Как оказалось, Олетта уже не впервые сбегала из монастыря, ей очень хотелось домой. Только дома ее никто не ждал, жалела ее лишь Кокордия, но и она не могла позволить, чтобы рядом с Дафиной и Костадином находился постоянный источник опасности. Никогда не знаешь, в какой момент рванет.

Да и злые языки могли донести куда надо, что опальные Готары скрывают дочь-некромантку.

– Когда некромант пробуждает свой дар, он должен отдать что-то взамен, таков закон Темнейшего. Отдать что-то важное и ценное. Олетта потеряла возможность говорить. – Кокордия запахнула шаль на груди, как будто ей стало невыносимо холодно. – Она была слишком мала и слаба, чтобы держать в узде свою магию. Для тебя будет благом, если вместе с моей внучкой в теле умерли и ее способности. Лучше всю жизнь прожить обычным человеком, чем носить в себе такое.

Мы подошли к самому волнующему моменту. Вот только правду нам могла рассказать лишь Олетта, которой, увы, уже не было на этом свете.

– В ту ночь меня разбудил слуга и сообщил, что мой извозчик, который возвращался из деревни с похорон, видел на дороге одинокую девушку, так похожую на Олетту. Я доверяла этому человеку, он всегда сопровождал меня в монастырь к внучке.

Мы собрали людей на поиски, отправилась даже я, старуха. Ее надо было срочно найти, погода стояла холодная, а из лесу время от времени выбирались хищники.

Я представила, как люди, разбившись на группы, ищут и зовут Олетту. И в это время я просыпаюсь в ее теле, не понимая, что происходит.

– Савад недаром так быстро оказался у вашего порога. Либо он замешан в исчезновении Олетты, либо кто-то растрепал, что она вернулась домой, – заключила я.

– Он приехал требовать исполнения старого обещания. Раз ты вышла из монастыря, то договор помолвки можно возродить.

Этот подлец вполне может додавить Готаров, защитить их некому, король не жалует. Что ему какая-то бабка, женщины да мальчишка?

Своим последним поступком он показал, насколько ему плевать на честь и приличия. Ситуация уже на грани.

В воздухе повис флер этой нелегкой истории. Мы немного помолчали, а потом я, подбирая слова, заговорила:

– Я пока мало что знаю о вашем мире, но деваться некуда – буду вникать. Ты мне в этом поможешь. Мне понадобятся в первую очередь книги…

И тут я поняла, что не знаю, умела ли Олетта читать? Вообще пойму ли я чужой язык? С этим может получиться накладка.

Но Кокордия с радостью согласилась предоставить мне всю информацию. Может, и не все так безнадежно.

– Идем дальше. Насчет источника волшебной силы я ничего сказать не могу, но и без него графство Готар имеет золотую жилу, – я насладилась видом удивленной Кокордии. – Запах и вкус сероводородного источника я ни с чем не спутаю. Думаю, тут есть и другие целебные воды.

Взгляд Кокордии просиял.

– Когда я была маленькой, у нас был большой дом на берегу Молочной реки, но теперь в нем бродят лишь призраки.

– Надеюсь, это фигуральное выражение.

Графиня хмыкнула.

– В простонародье их окрестили вонючими водами, но некоторые верят, что они приносят пользу. Еще в прошлом веке каменщики построили несколько бассейнов у подножия гор, но они давным-давно заброшены.

Ох, не зря я перед попаданием в этот мир вспоминала работу в санатории в далекой молодости. Думала, что хорошо там было, спокойно, но скучно. Душа требовала крови, сломанных костей и сложных операций.

– Знаешь что, Кокордия? – я хитро посмотрела на нее. – Я займусь тем, чем занималась многие годы – буду лечить. Здесь есть, где развернуться. Больные найдутся всегда.

– А как быть с тем, что отец нынешнего короля запретил нашему роду заниматься целительством?

– Ну я же не буду использовать магию. Логично же?

Кокордия захлопала глазами, на лице отразился сложный мыслительный процесс.

– Не знаю. Вроде логично.

– А еще у меня появился план. Раз тут есть целебные воды, то можно открыть лечебницу или даже целый… – я сделала торжественную паузу и продолжила: – Санаторий!

– Сана… чего? – графиня распахнула глаза и положила руку на сердце.

– Люди со всего королевства будут съезжаться сюда, чтобы лечиться на водах. Мы поднимем наше графство и вернем славу роду Готар.

Я прекрасно понимала, что затея шаткая и на ее осуществление может уйти не год и даже не два. Все это очень, очень сложно, есть риск получить по шапке от правительства.

Кокордия недовольно закряхтела.

– Скажешь тоже. В вашем мире все такие сумасшедшие?

– Я не сумасшедшая, я просто упорная. И привыкла добиваться своего.

Когда графиня оставила меня одну, напоследок поворчав и строго наказав отдыхать и восстанавливать силы, я растянулась под одеялом и закрыла глаза. Дыхание постепенно выравнивалось, а взбудораженные мысли укладывались в ряд.

Ничего. Ничего…

У меня есть новое тело, вторая молодость. И свою судьбу я напишу сама.

Глава 7. Знакомство с собой

Следующее утро началось со знакомства с новой собой.

Я чувствовала себя уже лучше, помогали отвары трав и постельный режим. Плюс молодость, несомненно, играла мне на руку.

И разум как будто просыпался, и душа. Было хорошо и легко, словно груз прожитых лет сбросила. Тяжесть ушла, а опыт остался. Ну просто не жизнь, а мечта.

Оказалось, после того как меня нашли в одном платье на опушке леса, уже целых пять дней пролетело! Первые четыре я провела в постели в бессознательном состоянии и только вчера очнулась. И сразу несколько сюрпризов: знакомство с новой родней, «милым» соседом и травма Костадина.

Попала с корабля на бал, как говорится.

И теперь я стояла перед огромным зеркалом в деревянной раме, которое по моей просьбе установили напротив окна. В спальне не хватало света, даже несмотря на то, что я убрала плотные занавески. А маневр с зеркалом позволил осветлить и расширить пространство.

– Хм, – я нахмурила брови, потрогала щеки, закусила нижнюю губу.

Я не могла понять, нравится мне увиденное или нет. Хотя перебирать харчами не в моем положении, конечно.

Лицо слишком бледное, вокруг глаз серые тени, волосы тусклые, кожа сухая, на щеках мелкая сосудистая сеточка. Зато зубы хорошие, белые – это приятный бонус.

Фигура в одежде казалась стройной, но под платьем скрывалась дряблость, мышцы не были развиты. А бонусом еще и сутулость, и поясничный гиперлордоз, голова вообще уезжает вперед. Все время хочется ссутулиться. Несмотря на худобу, живот вываливается.

И как с такими данными я собралась людей чинить? Лечить в смысле. Ведь травматологу физическая сила нужна и выносливость. А как иначе?

Но это дело наживное. Я стольких консультировала, помогала сбросить лишний вес и снизить нагрузку на суставы, обрести мышечный корсет и жизненный тонус, убрать боли и слабость, что себе помочь тоже сумею.

Всегда считала, что любой человек, особенно врач, должен учиться всю жизнь. И я брала все самое лучшее и интересное не только из традиционной медицины, но и из народной, из восточной, многое пробовала на себе.

Муж был таким же увлеченным. Старше меня на десять лет, он столько всего знал!

К сожалению, Николай рано меня покинул, но мы успели дать жизнь Сереже. Он был копией своего отца – высокий, темноволосый, крепкий. Сосредоточенный, но иногда любил помечтать. А улыбка какая!

Только выбрал не медицину, с детства зоологией увлекался. Киты стали его бесконечной любовью, как и океан. Он не мыслил жизни без водной стихии, побывал даже в Северном море.

Отучился на факультете биологии и экологии, ходил в долгие экспедиции. В последние годы мы виделись редко, но тем радостнее были встречи. Сережа рассказывал, как они с командой спасали величественных млекопитающих. Он никогда не был равнодушным, всем помочь старался, всех спасти и шутил, что стоит на страже нашей планеты.

Незадолго до попадания я узнала, что Сергей хочет сделать своей девушке Марине предложение, они работали вместе. Я так этого ждала! Представляла, что когда-нибудь увижу внуков. Молодежь ведь сейчас семьей обзаводиться не спешит – сначала карьера, путешествия, образование.

Улыбка тронула чужие, но мои губы. Пусть будут счастливы. Сын уже давно вырос и покинул гнездо как вставший на крыло птенец. С ним всегда останется частица меня, моя любовь. А я сама…

Видимо, здесь я нужнее.

Так, не плакать, не плакать! Куда нюни распустила?

Быстро вдо-ох! И выдох. Закрыть глаза, расслабиться, почувствовать свое тело. Оно нуждается в помощи, надо встряхнуться!

На мне была только белая сорочка до пят и войлочные тапки. Прохладно, но терпимо. Сейчас разогреюсь. Кстати, а…

Я огляделась, но не заметила ни жаровни, ни камина. По идее в спальне должна быть холодина лютая. Интересно, какое здесь отопление? Может, магия?

Сделала себе еще одну мысленную пометку – изучить все, что меня окружает.

Каждое мое утро начиналось с гимнастики, приучила себя еще в детстве. Хотя бы пять-десять минут, но надо взбодриться и пойти по своим делам. Тело только спасибо скажет.

Я постепенно знакомилась с новой оболочкой.

Начала сверху вниз: с головы, плеч и до самых стоп. Размяла каждый сустав, легкими хлопками простучала ноги, руки, разогнала кровь.

Потянулась в разные стороны, похрустела, поскрипела.

Эх, Олетта, Олетта. Слишком много сидела и мало двигалась. Чем она занималась в монастыре? Может, науки какие изучала? Много читала и переписывала какие-то тексты?

Ладно, об этом потом.

А пока присесть, сделать «лыжника», потом наклоны, одну руку вверх, другую вниз, раскрыть грудную клетку. И дышать сразу легче, словно лопаются оковы.

Распустить косу и позволить волосам свободно струиться по спине, помассировать виски, лоб, всю голову.

Ух, хорошо! И щечки порозовели, и глаза заблестели.

Кра-со-та.

И вообще, не собираюсь я долго болеть, кашлять и загибаться, а значит, помогу себе сама. Сложила ладошку лодочкой и простучала грудную клетку.

– Ты чего это, демонов вызываешь? – послышался голос Кокордии, когда я приступила к дыхательной гимнастике.

– Главный демон у вас по соседству живет, а я практикую дыхательную гимнастику по Неумывакину. Лекарь такой был в нашем мире. – Я повернулась к ней и сложила на груди руки. – Нейра Кокордия, вас стучать не учили?

Я уже знала, что знатных женщин в этом мире называют нейрами, а мужчин – нейтами.

Графиня прошла в комнату, шаркая ногами и сутуля плечи. Надо и ее приобщить к гимнастике. Сошьем себе трико и вперед! Хотя бы скандинавской ходьбой заниматься. Просторы тут широкие, воздух чистейший.

– А я у себя дома.

– Тут не поспоришь.

Следом за ней вошла Марика. На ней, как маленькая обезьянка, висела пухлая щекастая девчушка лет трех. Каштановые волосы малышки вились как пружинки, во рту она держала кончик большого пальца и смотрела на меня исподлобья.

Просто тучка какая-то, а не девчонка. И видно, что тяжеленькая, Марику аж перекосило, но женщина терпела. Своя ноша не тянет.

– Младшая дочь рода Готар пришла поприветствовать тетю, – сообщила она с улыбкой. – Олетта, знакомься, это Вивиан, еще одна племянница. Можно просто Виви.

– Ну здравствуй, коль не шутишь.

Так, запомнить бы, как их всех зовут. Младшая, значит, Виви, еще у Марики и моего старшего братца есть мальчик Замир и девочка Флори.

Ох, точно нужна табличка! А то буду путаться.

Малявка в ответ на мое приветствие просто отвернулась, всем своим видом показывая, что я в немилости.

Ну и ладно. Обычно детей пугают незнакомцы, постепенно привыкнет.

– Я тебе переодеться принесла, – спохватилась Марика и сдернула с плеча темно-зеленое платье. – Когда-то оно было моим, тебе тоже должно подойти.

– Костадин сейчас поднимется, поговорить с тобой хочет. Так что давай живее.

Чем она снова недовольна? И вообще, где мои книги?

– Как он себя чувствует?

Я уже думала о Костадине, хотела навестить своего первого пациента в этом мире. Да и познакомиться с «братом» поближе.

Глава 8. Младший брат

– Костадин у нас не привык жаловаться. – Марика крутилась из стороны в сторону, покачивая свою персональную тучку, а та только ногами дрыгала. – Дафина и матушка Коко приготовили ему отвары, поэтому все гораздо лучше, чем могло бы быть. Хорошо, что тебя обучили лекарскому делу в монастыре, сразу нашему мальчику на помощь бросилась.

Значит, легенда уже работает. Все думают, что медицину я изучала у монахинь.

Вообще мне сразу понравилась бесхитростная Марика, не было в ней высокомерия и надменности. А может, она не из знатного рода вовсе и мой брат на ней женился по любви?

Потом спрошу у Кокордии.

– А какие отвары он пьет?

Надеюсь, здесь нет неизвестных травок-муравок со странными свойствами? А то ведь придется разбираться еще и в них.

Графиня принялась перечислять:

– Ромашка, календула, зверобой, родиола и косторост. У нас своя оранжерея имеется, Дафина в этом преуспела. Хоть еще и молоденькая совсем, но старые лекарские книги по травам и сборам изучила, – Кокордия вздохнула. – С такими данными – маг земли и травница – могла бы хорошего жениха отыскать. Да не судьба, видно.

– Матушка, прекратите, прошу вас! – взмолилась Марика. – Нашу красавицу и умницу хоть сейчас за принца отдавай.

– Ага, за принца, – пробурчала Коко себе под нос. – А наш-то лекарь, прохиндей, так и не вернулся. Записку прислал, что просит его разжаловать. Другое место нашел, – обиженно пробормотала графиня. – Зря мы его все это время кормили. Он, негодяй такой, постоянно налево глядел да место подоходней искал, отправлял запросы в гильдию. Это мне потом уже рассказали.

– Не будем осуждать его, бабушка. Ведь теперь у нас есть я, – я кротко опустила взгляд. – Более того, мы род целителей, зачем нам какой-то обычный лекарь?

– Я погляжу, монахини слишком хорошо излечили твой недуг. Стала болтать к месту и не к месту, – проскрипела графиня. – Ты переодевайся, не стой в сорочке. Вот только личных горничных у нас нет, так что или сама справляйся, или Марика тебе поможет.

Я бросила взгляд на платье, лежащее на кровати.

– Да что я, совсем беспомощная? Раньше у меня тоже горничной не было, как-то выживала.

Интересно, насколько плохо материальное положение рода? На что живет и существует графство, какие у него источники дохода? Это все только предстоит выяснить.

Когда женщины покинули мою спальню, я посетила смежную комнатушку. В центре высилась небольшая ванна из камня, в потолок была встроена какая-то штука, напоминающая тропический душ. Стоило дернуть за кольцо в стене, и оттуда лилась вода. Правда, холодная, ведь чтобы нагреть ее, следовало бросить в ванну пару темно-бордовых камней, по своей структуре напоминающих пемзу.

Ну а трон – он и в Африке трон. Правда, от использования его я едва не получила повторный инфаркт миокарда. Поток воды унес отходы с таким звуком, будто кто-то рядом со мной открыл врата преисподней.

Проделав водные процедуры, я натянула платье Марики, глядя в зеркало, расчесала волосы и заплела косу. Качество стекла было, конечно же, не таким хорошим, как в нашем мире. Не было той кристальной прозрачности и чистоты, кое-где навсегда застыли мелкие пузыри.

Внезапно по поверхности зеркала будто рябь пробежала. От неожиданности я выронила гребень.

Тьфу ты! Причудится же такое.

Подняв с пола аксессуар для волос, ненароком бросила взгляд на колечко с голубым камнем. То, что было на мне в момент пробуждения.

А колечко-то красивое, серебряное. Неужели в монастыре разрешено носить украшения? Я присмотрелась – в узоре угадывались очертания змейки, что кончиком хвоста оплетала камень.

Надо спросить потом, откуда оно взялось.

Размышления прервал стук в дверь, и, дождавшись моего разрешения, вошел Костадин. Левую руку, согнутую под прямым углом, фиксировала косыночная повязка, только кончики пальцев торчали.

Выглядел он вполне бодро: вернулся здоровый оттенок кожи, серые глаза заблестели. Светлые вьющиеся волосы юноши были перехвачены шнурком, а куртка накинута на одно плечо.

Миловидный паренек, высокий, жилистый. Я физически ощущала исходящую от него неловкость: он не знал, куда деть глаза.

– Ну что же ты застыл как не родной? Проходи, садись, – я указала на кресло у невысокого столика.

Кажется, он не ожидал от меня улыбки и гостеприимства – растерялся окончательно. Сейчас он нисколько не походил на того отчаянного парня, который кинулся на графа с голыми руками.

– Я представлял тебя совсем не такой, – наконец вымолвил он.

– Правда? А какой ты меня представлял?

Мне было интересно, что думают об Олетте обитатели замка и родственники. Должно же было сложиться мнение на основе слухов, сплетен, чужих разговоров. Узнав все это, я могу подумать над стратегией поведения.

– Я тебя совсем не помню, мне было два, когда ты отправилась в монастырь. Я знал тебя с чужих слов, – заявил он и прошел на середину комнаты, оглядел нехитрое убранство и задержал взгляд на мне. – Можно я не буду передавать услышанное?

Из рассказа Кокордии я поняла, что ее внучка была слишком необычной, замкнутой, жила как будто в двух мирах параллельно. Естественно, людям это не нравилось, Олетту сторонились. Может, у нее совсем не было друзей. И обитатели замка вздохнули с облегчением, когда странную девочку отдали в монастырь.

– Как твоя рука? – я перевела тему, чтобы сгладить неловкость.

По душам говорить можно будет только тогда, когда между нами появится доверие. А пока мы, увы, чужаки.

Костадин ни в какую не хотел жаловаться, считал, что это недостойно мужчины. Пришлось тянуть из него слова клещами.

– Конечно, первое время будет болеть. Но бабушка и сестра подобрали для тебя хорошие травяные сборы…

Эх, знать бы еще, что за косторост! Из названия следует, что он должен помогать костям регенерировать. А может, у него вообще магические свойства?

Надо выяснить особенности местной флоры и фауны. И как, спрашивается, мой бедный мозг должен в кратчайшие сроки вместить такой объем информации?

Хотела сказать: «Я ведь уже не девочка».

Но нет, я как раз таки девочка, если сравнивать себя нынешнюю с собой прежней. И память, и реакции тела у меня должны соответствовать молодому организму.

– Руку сейчас нельзя беспокоить, в локтевом и лучезапястном суставах должна сохраняться полная неподвижность, пока кость не срастется. Для того ты и носишь эту повязку, – я говорила самым что ни на есть врачебным тоном, а Костадин кивал с серьезным выражением лица.

– Совсем ничего нельзя делать?

– Шевелить пальцами получается? Получается, хорошо. И ничего не мешает, сдавления нет, кожа чувствительна, – я выдохнула, потому что было небольшое подозрение, что пострадали нервы. – Можешь потихоньку двигать пальцами, чтобы за время, пока будет срастаться перелом, не ослабели мышцы.

Надо еще попросить Марику найти подходящий материал и сшить маленькую подушечку, чтобы Костадин мог сжимать ее в кулаке.

Повезло, что у него отек совсем небольшой, иначе было бы хуже. Но для профилактики я велела ему регулярно поднимать конечность.

– Садиться и класть руку на стол, можно сверху холод. Пусть бабушка распорядится, чтобы подготовили лед.

Постепенно Костадин перестал меня смущаться и общение пошло бодрее. Когда с осмотром и ценными указаниями было покончено, я опустилась на край кровати и сложила руки на коленях.

– Костадин, послушай. Мне кажется, что ты передал сво… нашей бабушке не все, что говорил тебе граф Савад. Ты ведь встретился с ним первым.

Парень вскинул голову, серые глаза распахнулись, как будто я уличила его в чем-то дурном.

– Почему ты так думаешь?

Да потому, милый мальчик, что я вас таких знаю как облупленных. Сережка часто скрывал от меня вещи, которые, по его мнению, могли меня расстроить. Например, в восьмом классе его сильно побили хулиганы из десятого, и сын до последнего прятал синяки.

– Если это что-то серьезное, просто скажи. Вместе подумаем, как быть.

Он наморщил лоб и нехотя проговорил:

– Запугать пытался. Потом подкупить. Но ты не думай, что я глупец и послушал его дрянные речи. Отныне мы с ним смертельные враги, – юноша опустил взгляд на пострадавшую руку. – И я должен защитить вас всех во что бы то ни стало. А еще я очень рад, что ты вернулась домой. Мы с Дафиной заметили, что бабушка изменилась. Стала более… – он помедлил, подбирая нужное слово, – … живой. Все прошлые годы ее как будто ничего не интересовало, она медленно угасала.

Удивительно, я считала Кокордию ужасной ворчуньей, а оказывается, это она так «радуется».

Внезапно кто-то со всей силы затарабанил в дверь.

– Нейра Олетта!

– Что случилось? – Костадин первым шагнул к двери и потянул за ручку.

На пороге показался запыхавшийся мужик в сбитой набок шапке. В расстегнутом вороте куртки виднелась тяжело вздымающаяся волосатая грудь.

– Нейра Олетта, вас просят поторопиться! И вас, нейт Костадин.

– Да в чем дело? – ступор схлынул, и я поднялась на ноги.

Ни минуты покоя.

– Весть дурную получили! – Мужик сорвал шапку и со страдальческим видом прижал ее к груди. – Вот и поплохело нейре Кокордии.

Глава 9. Сердце бабушки

– На монастырь Пресветлой Матери, в котором вы, нейра, воспитывались, кто-то напал. Разграбил и сжег его, представляете?! Одни голые стены остались, – торопливо рассказывал слуга, пока мы неслись по коридору. – Гента поехал туда по поручению нейры Кокордии, чтобы настоятельнице весточку передать. Пусть, мол, не волнуется, наша Олетта уже дома и с ней все хорошо. А вместо этого попал на пепелище.

– Кто посмел совершить такое?! – взревел Костадин.

– Да разное говорят…

Мужик распахнул дверь в покои графини, и я залетела внутрь. Живот скрутило от страха, но сначала помочь старушке Коко, а потом уже выяснять детали нападения на монастырь.

Кокордия, охая и держась за сердце, полулежала в глубоком кресле. Седые букли растрепались, белый воротничок платья сбился. Над ней хлопотала Дафина, прикладывая к губам бабушки стакан с водой.

– Где болит? Сердце? – я сразу нащупала пульс на запястье.