Голос Души

– Я не боюсь Нарцисса. – я невольно вздыхаю, чувствуя, что не сдержусь и моральный облик этого персонажа все же как-нибудь поддену. – Опасаюсь. Это помогает мыслить иначе. В любом случае, для нас все решено: ты попала, я попала за компанию. Злобные близняшки уже не оставят нас в покое, они мечтают превратить нашу жизнь в Ад, чтобы их предложение казалось наименьшим из зол, так что все, что нам остается, это показать, что даже в этом Аду для нас найдется удобное местечко.

– О, Боже! – рассмеялась Меган. – Поверить не могу, что ты дала им такие дурацкие прозвища!

– Это называется «Преврати страх в проблему, дав ей имя, а затем реши эту проблему».

– Это сделало мой день. – признается девушка. – Итак, что мы будем делать?

Для начала мы со значительным опозданием возвращаемся в кабинет обществознания. Преподаватель вцепляется в нас стальной хваткой, бросаясь определениями словно баскетбольными мячиками, и я впервые действительно горжусь тем, что иногда беру в руки учебники, потому что в неравном бою героически отстаиваю свое право занять место за партой независимо от степени опоздания. После меня все-таки представляют классу, и я получаю свой первый положительный балл в новой школе.

В какой-то момент я обращаю внимание на Вайтемора, и что-то в его глазах кажется мне настолько знакомым, что я едва ли не теряюсь. Но секунды спустя глубинные озера покрываются толстым слоем льда, и я теряю к ним всяческий интерес, возвращаясь на место по соседству с Меган. Я довольно-таки привязчивый человек, так что я уверена, что на большинстве занятий буду делить парту именно с ней. Левинс, кажется, совсем не против такому положению дел, потому что на следующих двух уроках тянет меня за собой без всяких вопросов. Нарцисс исчезает из поля зрения, что помогает новообретенной подруге вести себя гораздо раскованнее. Я даже не сразу замечаю это, будучи занятой обдумыванием идей и разговорами с девушкой. Я так же пишу Флоренс с просьбой составить максимально полный список фильмов и сериалов похожего жанра, и, судя по периодически появляющемуся символу пера, подруга его уже формирует.

На перемене мы действительно бежим в канцелярию, где Меган бессовестно обналичивает свою карточку. Мы также заглядываем в кофейню, заменяя полноценный обед кружкой кофе и донатом, и вредная пища здорово поднимает настроение. Меган все-таки не выдерживает и во время нашего перекуса задает повисший в воздухе вопрос:

– Где ты этому научилась?

– Чему? – я в целом понимаю суть, но на всякий случай уточняю.

– Ты ничего не боишься и все планируешь. – пояснила девушка, оглядываясь по сторонам. – Я бы так не смогла. Да и никто из тех, кого я знаю, не смог бы.

– Я много думаю. – стараюсь отвечать максимально честно. – К тому же, в старой школе у меня так же был опыт с взаимной ненавистью. В какой-то момент я просто поняла, что нужно постоять за себя, потому что и после школы будут встречаться типы, желающие обрушить небо на наши головы, так что будет хорошо научиться бороться с этим заранее.

– За тебя никто не заступался? – последовала новая мысль.

– Моя мама за волос с моей головы способна закатать в асфальтовую дорогу всю эту школу разом, но дело не в этом. – я отвожу взгляд, так же начиная разглядывать окружающее пространство. – Однажды я смогла справиться с проблемой сама, и мне очень понравился вкус победы. Понравилось ощущение, возникающее при преодолении препятствия. И я буду бороться дальше, пока не одержу главную победу в своей жизни.

– Это какую? – интересуется девушка.

– Победу над собой.

Мы не развиваем эту тему – я подсознательно не готова обсуждать это с кем-то, кроме Флоренс. Но Меган и не настаивает, вместо этого признается:

– Я никогда не побеждала. Знаешь, я всегда была уверена, что за моей спиной большой и сильный папа, поэтому в самозащите не было необходимости.

– Неужели он никогда не пытался научить тебя самообороне?

– Ну… пытался, конечно… – девушка явно смутилась воспоминаний, связанных с данным вопросом. – Но мне, знаешь, претит мысль причинять кому-то вред. Так что настаивать он не стал, теперь отрывается на младших братьях. А те и рады, озорники.

– Каждому свое. – ухмыляюсь в ответ. Думаю, если у мамы родится мальчик, научить его бить в морду я смогу.

Уроки заканчиваются достаточно быстро. Мы уходим в библиотеку, дожидаясь, пока ученики покинут школу, затем возвращаемся к обыденным делам. Меган смотрит на меня как минимум озадаченно, когда я прошу ее показать мне все занимаемые ею парты в различных кабинетах, но стоически терпит все мои задумки, когда я прошу ее подождать до завтра.

После мы отправляемся в торговый центр. По пути я приобретаю транспортную карту – в конце концов, тревожить Эрика каждый день кажется мне неудобным даже из соображений собственной самостоятельности. Меган признается, что ее семья выбралась за покупками и приглашает меня провести время с ними, но я отказываюсь, потому что очень хочу домой. Поэтому мы прощаемся с ней у входа в торговый павильон, и я отправляюсь на автобусную остановку.

По пути звонит Фло – подруга оказалась не способной дождаться, пока я доберусь до дома. Со смехом я беру трубку, и не могу перестать даже когда она возмущенно рычит:

– Да прекращай уже, Джерман!

– Я так и знала! – признаюсь в ответ, улыбаясь. – Привет, Флоренс.

– Заинтриговала, а затем исчезла с радаров! – возмущается девушка. – Рассказывай!

И я рассказываю – про вызов в администрацию, парней и наши планы.

– Так тебе за этим понадобились фильмы? – выдыхает она. – Надо же, целый сюжетный квест. Кто бы мог подумать, что у вас там так шаблонно.

– Завидуешь? – ехидно предположила я.

– Ну конечно! – смеется Мейн. – У вас там вечеринка, а меня не пригласили.

– И это ты называешь вечеринкой?

– Мне припомнить все вечеринки с твоим участием?

– Нет. – я с сомнением посмотрела на проехавший мимо автобус. – Точно не стоит.

– Кстати, главный злодей жутко обаятельный красавчик, как и описывают книги?

– Скорее, мрачный и пугающий. – вздыхаю, поправляя лацканы пиджака. – Что-то вроде темной лошадки, которой пугают перед сном. Думаешь, зря я во все это ввязалась?

– Ты что? – картинно возмущается подруга. – Да о таких приключениях внукам рассказывать можно! Джерман, ты шутишь? Представь только, как я тебе завидую!

– Мда. А ведь подобная история должна начинаться со слов «А мне просто хотелось спокойной жизни…».

– Не в твоем случае, Звезда. – смеется Флоренс.

Я закатываю глаза, но поддерживаю юмор.

– И не говори.

Свой автобус я все-таки пропускаю – закончить разговаривать с подругой чертовски трудно. Сажусь уже на следующий, использую транспортную карту и ставлю пунктик в списке выполненных задач – теперь до дома я всегда смогу добраться сама. К слову, путь занимает целый час моего времени, так что я провожу его в социальных сетях. Старые знакомые атакуют меня сообщениями, спрашивая о делах, событиях и дате возвращения. Я отвечаю немногословно, не зная, чем обнадежить их, зато поддерживаю общие идеи и шутки. В какой-то момент мне кажется, словно на этот час я возвращаюсь в родные стены, где все такое привычное и знакомое. Это поднимает мне настроение.

– Я дома! – объявляю, хлопая дверью. – И я купила транспортную карту.

– Ты поэтому просила тебя не забирать? – послышалось в ответ, и из кухни выглянул отчим… в фартуке. – Привет.

– Хей! – удивленно выдыхаю, скидывая с плеч пиджак. – Ты заделался в кулинары?

– Мама с головой ушла в работу и отказывается нас кормить. – нахмурился мужчина.

Я качаю головой, улыбаясь.

– Сейчас переоденусь и помогу тебе.

Мама действительно работала: в одной их свободных комнат родители сформировали некое подобие кабинета, и именно там она нашла пристанище.

– Как день? – спросила она, показав, что мое появление сюрпризом для нее не стало. Затем подняла голову и, присмотревшись, удовлетворенно кивнула. – Все-таки костюм смотрится на тебе классно.

– Нормально. – ответила, подойдя к ней и поцеловав в щеку. Это позволило увидеть открытый документ и количество страниц в нем. – У-у…

– Что бы не сказал Эрик, он все врет! – открестилась единственная и неповторимая, заставив меня хохотнуть.

– Ага, без сомнения!

Переодевшись в спортивные шорты и широкую футболку, я спустилась вниз к отчиму. Не знаю, что он отправил в духовку, но мне предложили сделать салат, и я не отказалась. Разговаривали не о чем: я честно призналась, что еще даже не распаковала подаренное им приложение, он этому не удивился, зато был крайне заинтересован системой обучения в новой школе. Выслушав, сделал соответствующий вывод: школа прекрасна. В мыслях я оказалась с ним не согласна.

– Что-то случилось? – заметил мое изменившееся настроение Эрик.

– Что? – я осознала, что задумалась и тем самым выдала свое настроение. – Нет-нет, все в порядке.

– Но тебя что-то тревожит. – мужчина выключил духовку и развернулся ко мне всем корпусом. – Это из-за психолога, или…?

– Нет! – тут же замахала руками я. – Ничего такого. Все действительно нормально, Эрик. Ничего не произошло.

– Хорошо. – он пожал плечами. – Тогда давай накрывать на стол. Но если хочешь поговорить об этом…

Мысль заканчивать он не стал – и так все было понятно.

Был ли смысл разговаривать об этом? Я не знала.

Мама присоединилась к ужину лишь после того, как Эрик лично за ней сходил. Она спускалась с раздосадованным выражением лица под бурчание мужчины о том, что сейчас она должна питаться и отдыхать за двоих. Воспользовавшись тем, что он отвлекся на извлечение ужина из духовки, она негромко пожаловалась:

– Чувствую себя слабовольной принцессой, которую сторожит в башне дракон.

– Это только начало… – вспомнив старательное изучение отчимом методичек, хохотнула я.

Мы наконец добрались до кулинарных творений Эрика. Мужчина порадовал нас запеченным мясом с картофелем, и это был тот вид еды, который вы делаете редко, но от души. Таков был принцип готовки Эрика: он не стремился оказаться на кухне, но был способен удивить на кулинарном поприще. Меня это забавляло, маму бесило: она-то проводила на кухне достаточное количество времени и считала себя в некотором роде гуру готовки. Ну, такой, повседневной готовки.

Ужин прошел абсолютно спокойно. Мы обсуждали день, планы на будущее. Мама предложила наконец прогуляться по городу в выходные, раз уж мы закончили с обустройством дома, Эрик ее поддержал, я же вообще была за любую идею. И лишь когда со стола было убрано, посуда помыта, а я оказалась в своей комнате, отправленная делать уроки, я осознала: все это время я находилась в напряжении, причем столь сильном, что при выдохе расслабляющиеся мышцы отозвались ноющей болью.

Просто весь этот вечер я ожидала тяжелого разговора.

Которого не случилось.

Выдохнув, я села на стул. Растянулась на нем, крутанулась вокруг своей оси, напряженно размышляя.

Прошло уже много времени после нашего приезда, еще больше ушло у родителей на подготовку к этому переезду. Сегодня они сами сказали, что все дела, наконец, приведены в порядок, но тему, что прежде всегда оставалась в приоритете, сегодня никто не поднял. Ни один из них не заговорил о возобновлении походов к психологу.

Могла ли я выдохнуть, или же, напротив, стоило забеспокоиться о «затишье»? Я невольно взглянула на телефон, оставленный мною перед ужином на столе – у нас существовало негласный запрет на технику во время совместного времяпрепровождения, не считая телевизора, если это просмотр фильма, или телефона, если на прогулке кому-то захотелось внезапное селфи. Уверена, Флоренс посоветовала бы мне расслабиться и плыть по течению. Только нервы, подвергшиеся давлению за последнее время, давали сбой, и я ощущала, как начинаю воспринимать все происходящее в негативном свете. Это было плохим признаком: чем больше я нервничала, тем меньше контролировала ситуацию. Чем меньше я контролировала ситуацию, тем более безумные моя жизнь набирала обороты.

За последние два года я неплохо научилась справляться с этим, перейдя от стадии «я сейчас пообедаю и сразу в психушку» к стадии «жизнь относительно прекрасна, если этому поспособствовать». Я повзрослела, поумнела, переоценила приоритеты и осознала, что просто не имею права сдаваться, пока есть все те, кто борется за меня. Я просто хотела жить, даже если эта жизнь приносила мне подобные приключения, вроде противостоянию местным антагонистам, более подходящему для какого-нибудь удачного произведения из жанра экшн или детектив. А раз хочешь жить, приходится учиться жить.

Решив плюнуть на все эти умозаключения, и сосредоточилась на более важных вещах. На повестке дня из оставшегося было два пункта. Первым являлось домашнее задание, но его было не так уж много, и справилась я довольно быстро. А, справившись, перешла непосредственно ко второму, чем являлся предоставленный подругой список весьма интересных кинокартин…

Утро наступило совершенно внезапно для того, кто совсем недавно уснул. Сериал забрал с головой, и я потратила на него почти всю ночь, посему, проснувшись по звонку будильника, восстала подобно зомби, впечатлилась отражением в зеркале, помянула недобрым словом Фло, надеясь, что где-нибудь там ее внезапно одолеет приступ икоты, и поплелась приводить себя в порядок.

Чтобы превратить свеженького зомби в более-менее сносную девушку, пришлось основательно перетряхнуть косметичку, но опыт бессонных ночей не прошел даром, так что новой школе не предстояло увидеть растрепанный не выспавшийся ужас в лице меня. Насчет одежды тоже не стала заморачиваться: выбрала джинсы свободного кроя, белую приталенную блузу единого кроя с интересными вставками на руках и лоферы. Все необходимое для учебы было собрано еще вчера, так что я со спокойной совестью отправилась навстречу новому дню.

Настроение мое значительно поднялось уже у школы: стоило мне подойти к воротам, как подъехал массивный черный внедорожник, и из него с небольшой заминкой выпорхнула моя новая знакомая.

– Привет! – известила Меган, подойдя ко мне. – Чуть не опоздала, хорошо, что отец был дома, подвез до школы.

– Привет. – улыбнулась в ответ. – Ну, что, готова к новому дню?

– Страшно представить, что нас ждет, но да! – хохотнула девушка. – Пойдем, мне жутко интересно, сработало ли?

Вообще, мой жизненный опыт пестрит событиями. Я не сразу прижилась в своей школе: меня избегали, подставляли, травили и портили мои вещи. По крайней мере в младших классах, пока я не научилась стоять за себя. После были серьезные разборки, встречи вне стен школы, заканчивающиеся обычно массовыми побоищами, дележка обязанностей. С годами подобное происходило все реже: как-то удалось поставить себя, меня всерьез зауважали, перестали выводить на эмоции, предпочли дружить. По мелочи уже не пакостили: не тот уровень был, проблемы решались по-другому. Но это место – не мой дом, где все привычно, здесь никто не будет противостоять в открытую – общество, имидж, общедоступность опять же. Я понимала, никто не станет подставляться и вредить себе, а за скандал, угрожающий имиджу школы, не пощадят, в этом я после вызова к руководству убедилась.

Что остается в итоге? Отвечая на этот вопрос, я руководствовалась сначала своим относительно небольшим опытом в области книжной индустрии, а теперь еще кинокартинами, любезно предоставленными мне Флоренс. В итоге у нас оставалось все, что может нанести вред достоинству, гордости и самодостаточности. В идеале – прилюдное многократное унижение. Теорема вышла не хуже, чем в геометрии, но сделанный вывод показался мне верным, потому я и предложила «напарнице» подстраховаться.

Первое, о чем я подумала – личные вещи, хранящиеся в персональных шкафах. Конечно, там были камеры наблюдения, но, учитывая степень наглости и вседозволенности двух конкретных бравшихся в расчет индивидуумов, я была уверена, что их данный факт навряд ли остановит. Посему дверцы наших с Меган шкафчиков мы обработали крайне полезным раствором, отталкивающим воздействие любых спирто- и жиросодержащих веществ. Раствор обнаружился в магазине канцелярии и был популярен среди педагогов младших классов: малыши любили баловаться и раскрашивать любые поверхности. Понимая, что этого будет мало, я взяла сетчатую штору на креплениях-липучках, только поверх сетки прикрепила пленку, и саму сетку установила внутрь – на случай, если идея разрисовать дверь окажется не единственной.

Мы не прогадали – наши шкафчики остались нетронутыми, в то время как на соседних были видны брызги чего-то неопределенного и дурно пахнущего. Кажется, их бомбардировали с надеждой навредить находившимся внутри вещам. Открыв замок и удостоверившись в идеальном состоянии своего скраба, я могла лишь посочувствовать своим соседям.

– А ты хорошо придумала. – заулыбалась Меган, едва мы сблизились.

– Я же говорила, что у меня в роду водились предсказатели. – самодовольно хмыкнула в ответ.

Вторым пунктом оказались места – поэтому я попросила показать девушку, в каких кабинетах и на каких местах она сидела. С тем же раствором мы прошлись по столам и стульям, и хотя это заняло львиную долю времени, результат не заставил себя ждать: на обработанной поверхности все попытки написать что-то остались невнятным росчерком капель красящей основы, в котором было невозможно угадать хоть что-либо. Унизить нас оскорблениями попытались, но потерпели неудачу.

Деловито оглядев творческое пространство, я покачала головой, чем привлекла внимание находившихся в классе людей, посетовала на кого-то очень неаккуратно, стерла остатки маркера сначала влажной салфеткой, а после сухой, и спокойно села на свое место.

К слову, первым уроком на сегодня значилась математика, она являлась основным направлением, а потому меня нисколько не удивило появление злобных близняшек. Я даже улыбнулась им: открыто, приветливо. Издевательски, в общем.

– Привет, мальчики! – само очарование.

Знаете ли, трудно притворяться паинькой, когда так и тянет зубоскалить.

Четкое направление ничуть не сбило моего энтузиазма, даже когда Гейб навис надо мной.

– Думаешь, справилась, вся такая молодец, а, Джерман?! – прошипел он мне в лицо.

– Давишь авторитетом? – хмыкнула, смерив его снизу вверх таким взглядом, словно по положению мы поменялись – в смысле, это я сверху вниз смотрела. – Не сработает.

– Ты еще попляшешь! – выдали мне.

– И снова пустые угрозы… – безразлично пожала плечами и повернулась к Меган. – Как думаешь, о чем они?

– Без понятия. – поддержала меня Левинс. – Ничего ведь не произошло… Или вы что-то сделали?

Крыть парочке было нечем – открыто признать акт вандализма и выписать себе билет в администрацию они были не готовы, так что, поскрежетав зубами, они отвалили.

Мы переглянулись – пока счет 2:0 в нашу пользу.

Третьим пунктом в составленном мною списке предполагаемых каверз значилось открытое нападение. Я в целом была девочкой подготовленной, а вот насчет способности Меган противостоять психологическому давлению уверенности не было, поэтому спросила, не обеспечил ли ее отец каким-либо средством безопасности на случай чрезвычайной ситуации.

– Электошокер, перцовый баллончик, кнопка «sos». – отчиталась она, нахмурившись. – Валяется в нижнем ящике тумбы за ненадобностью. А что?

– Баллончик захвати на всякий случай. – посоветовала ей. А что? Учитывая, на что они способны, я бы и шокер с собой носила – как было бы классно тряхнуть им по чьей-то наглой физиономии! Но Меган девочка добрая, идеи не оценит.

Так что теперь оставалось ожидать удара исподтишка.

В какой-то момент я вдруг поняла, что мне это даже нравится: угрозы, интриги, азарт. Действительно похоже на прохождение квеста, правда, с небольшой поправкой на реализм, в которой двое парней домогаются девушек и остаются безнаказанными.

В свободные от конспектов минуты я разглядывала окружение. Люди менялись с каждым занятием, кто-то из них приветливо кивал, кто-то здоровался, кто-то поглядывал настороженно, а от кого-то прямо-таки веяло лютой ненавистью. Вопрос только, с чего вдруг?

Эмоциональной особой оказалась высокая девушка с темно-русыми волосами, худощавой фигурой, подчеркнутой юбкой карандаш с высокой талией, коротким топом, выделяющим небольшую грудь, и укороченным пиджаком. Глядя на длинные ноги, обутые в ботинки, я невольно задумалась над тем, что, надень она шпильки, и непременно ударилась бы лбом о дверной косяк.

Кажется, прямо сейчас случилось исключение из всех кинематографических правил: не успев обзавестись парнем своей мечты (или кошмаров, в зависимости от жанра творения), я обзавелась потенциальной соперницей.

– Меган, – позвала я девушку и, добившись ее внимания, указала на незнакомку, – кто это?

– Она? – удивленно переспросила Левинс. – Это Кира Минэган.

– Неужели местная королева? – невольно закатила глаза на излишнюю банальность ситуации.

– Не совсем, – улыбнулась подруга, – хотя спит и видит, чтобы ею стать. Она большая сплетница, на деле – основной источник информации.

– А-а, тот самый тип персонажа, с которым стоит подружиться в самом начале, чтобы все обо всех знать?

– Вроде того. Никто не знает, как она это делает, но она умеет добывать информацию. У нее много друзей, потому что легче дружить с ней, чем сидеть в сторонке и ожидать, когда твое дерьмо попадет на вентилятор.

– И по закону жанра она обязательно должна быть влюблена в короля школы.

– Не уверена, что Кира умеет любить. – скептически отозвалась Меган. – Она тот подвид стерв, которые к своей цели по головам пойдут. Уверена, пожелай она трон рядом с Вайтемором, и ее ничто не остановило бы.

– Вот была бы парочка – король и королева Готэм-сити! – язвительно проговорила я.

– В любом случае, если она смотрит на тебя с ненавистью, это, как минимум, странно – ты новый человек, обычно к таким она относится с крайней заинтересованностью, пока не выкапывает какой-нибудь компромат.

– А как максимум?

– Как максимум – плохо, потому что от такой Киры можно ожидать чего угодно.

Я пожала плечами – чья-то необоснованная предвзятость не являлась моей проблемой. Проблемой я считала совершенно иное. И, продолжая рассматривать окружающих, акцентируя внимание на девушках, я невольно задумывалась: кто из них подвергался подобному со стороны этих двоих? Кто сможет рассказать об этом? Кого мне найти, чтобы убедить мистера Вуда и остальных? А самое главное, кому из них может быть необходима помощь?

На большой перемене, едва мы выдвинулись в столовую, меня остановил неизвестный мне парень.

– Хей, новенькая! – окликнул он и, подойдя ближе, на одном духу выговорил: – Тебя там в спортзал зовут.

– Кто? – растерянно моргнув, спросила я. – И зачем?

– Учитель физкультуры. – парень пожал плечами. – Что-то там насчет справок, я не в курсе. Меня просили передать.

И убежал в столовую.

Мы с Меган переглянулись.

– Наверное, чтобы узнать до занятий о твоей группе физической подготовки и противопоказаниях к занятиям. – сделала вывод она. – Пойти с тобой?

– Лучше сходи займи очередь. Если не успею – возьми мне то же, что и себе.

– Хорошо. – девушка кивнула и ушла в сторону столовой.

Вздохнув, я направилась в спортзал. Как-то поздно подумала о том, что не планировала сегодня расставаться с Левинс – все-таки на горизонте маячило уязвленное мужское самолюбие в лице двух переживающих пубертатный период парней, и не хотелось бы провалить миссию по самоспасению. Надеюсь, никому из них не придет в голову поставить девушке подножку или же уронить ее обед…

С такими невеселыми мыслями я вошла в абсолютно пустой спортивный зал. Растерянно огляделась, пытаясь понять, где же преподаватель. Надеясь отыскать его самого или хотя бы его кабинет, я уверенно двинулась вперед, но была остановлена лавиной ледяной воды, ухнувшей на мою голову.

В первые секунды я даже не поняла, что произошло. На секунду мне показалось, словно я оказалась под водопадом – настолько силен оказался напор. За ощущением удара пришел холод – жуткий, пробирающий до костей, потому что вода была действительно ледяной и пропитала верхнюю часть одежды насквозь, добираясь и до джинс. За холодом последовал шок – в голове никак не укладывался резкий перенос из школьного спортзала в ледяную воду. И лишь после пришло осознание: кто-то вылил на меня воду со второго этажа, предназначенного для верхнего эвакуационного выхода и перехода вдоль зала к трибунам. Кто-то поджидал меня здесь, чтобы вылить на меня воду.

Подняв голову, удостоверилась, что этот кто-то успел удрать, пока я тут в себя приходила.

Детский сад какой-то.

Но, чтоб его, бесит.

Прекрасно расслышав эхом отдающиеся в пустом зале шаги позади себя, я с крайне возмущенным «Да какого…» развернулась, чтобы замолчать, не договорив, и во второй раз застыть памятником крайне ошарашенной самой себя.