Паргелион 2

– То есть конкретно он ничего не говорил.

Риен на секунду замешкался.

– Нет. А может… – Он задумался и провёл рукой по волосам, откидывая их назад. – Может, их послал Келер. Может, ему что-то было надо. А вам-то зачем знать?

– Если понять, для чего они ходили туда, может, станет яснее, почему они пропали.

Риен пожал плечами.

– Может, они пропали вовсе не там, а где-то по пути. Вы об этом не думали?

– Возможно, и так. Ладно, спасибо.

Риен направился на второй ярус.

– Веришь ему? – прошептал Алис.

– Почему нет, какой прок ему лгать?

– Чтобы скрыть что-то. – Алис прищурил глаза и скосил их в сторону. – Может, поковыряешься у него в голове?

– Он сразу меня выщелкнет, уж блоки ставить он умеет.

– А во сне? Мне кажется, Риен что-то скрывает. Знает что-то. Наверняка знает. Небось просто не говорит, зачем Келер послал их туда.

– Не уверен, что стоит так рисковать. Портить с ним отношения – сам знаешь, чем это чревато.

– Только я не пойму, почему ты думаешь, что их пропажа связана не с тем, куда они ходили, а с тем, за чем они ходили.

– Я не знаю, – ответил Тео задумчиво, – возможно, оба фактора играют роль.

Оранжереи использовались в основном для того, чтобы выращивать редкие виды флоры и фауны на продажу. Этим заведовала Мира, и она была одной из первых детей Кайро. Сейчас она расхаживала по дорожкам в обтягивающем комби и следила за тем, как проводятся работы. Скоро должны были вернуться возники – одна из групп, которые занимались вывозом артефактов и доставкой необходимых вещей и продовольствия в Кайро. И, раз походы в пустыню теперь лимитированы, основная нагрузка по поставке продукции ляжет на оранжереи.

Ранее, до Кайро, здесь тоже были оранжереи и даже небольшой водопад, который в нынешние времена не работал. Прежде тут разводили тропические растения, которые не встретишь в этой полосе: пальмы, раскидистые монстеры, пышные спатифиллумы и яркие кротоны. Но все они замёрзли, когда Кайро был оставлен. Теперь вместо них сад наполняли теми видами флоры и грибов, которые появились после Катастрофы: здесь росли небольшие игольчатые суккуленты, колючки, чёрные цветы, кустарники с невиданными ягодами, растения-камни, нечто красно-кровяного цвета, похожее на кораллы и проживающее на валунах, и многое другое. Здесь же обитало несколько редких видов птиц и крупные бабочки, куколки которых также вывозились на продажу. Росли и редкие травы, годящиеся для настоек различной надобности. В целом все представляло собой зрелище пусть и странного, но сада, и Тео, как и многие другие, часто приходил сюда, чтобы прогуляться и подумать, стараясь не подходить к источающему споры мху.

Услышав окрик Миры, Тео вздохнул, натянул перчатки и маску и принялся собирать чёрные поспевшие ягоды с покрытого клейкой мягкой массой куста.

***

Старый город Венерсберг умывался дождём, как умывается родниковой водой старая женщина в надежде на то, что хотя бы ненадолго к ней вернётся молодость. Город надеялся, что жизнь ещё потечёт по его старым улицам, залечивая раны. А берег клокочущего в грозе озера умывался солёной водой, словно слезами, которые должны принести облегчение. Над Кайро сверкали молнии, и все, задрав головы, смотрели, как льются с неба потоки. Если и были у жителей горести, то сейчас, под шум раскатистого грома, им становилось легче и снова грела сердца надежда.

Дара не слышала грозы, сидя в дальних комнатах Кайро. Но и она вдруг почувствовала внезапное облегчение от напряжения последних суток. Сколько раз девочка успела укорить себя в том, что снова подчинилась чужой воле и в результате опять оказалась взаперти. На этот раз выбор у неё был, правда, это означало бы потерять Медею. Зря она поверила тому темнокожему с бритой головой, кошачьей походкой и вкрадчивым, умеющим убеждать голосом. Как только они вошли в это подземелье, её потащили сюда и заперли, а вещи отобрали. Кровать, правда, была неплоха, и еда вполне себе, вкусное мясо, хлеб и овощи. Но звуки этого места вводили в депрессию. Временами шум был такой, словно ветер выл в печной трубе, а потом где-то из-за стены слышались протяжные стоны, что совершенно не способствовало душевному равновесию. Кто там, за стеной? Другой путник, которого эти уроды притащили в своё логово и обобрали?

Дверь из комнаты, оставшаяся открытой, – загадка почему – вела в комнату побольше, а там по столам и под ними валялась куча железяк неизвестного назначения, два больших кресла с мягкими спинками были засыпаны всё тем же хламом, а в дальнем конце этой свалки обнаружился туалет. Дара решила, что неплохо бы раздобыть хоть какое-то оружие, и припрятала под матрасом пару металлических штырей, которыми можно было бы при желании проткнуть насквозь. После чего она, немного успокоившись, улеглась сверху и закрыла глаза.

Они назвали своё убежище Кайро, а значит – она в городе сиобов, о котором говорил Янис. И о котором упоминала безумная Фрида. Он существует. У них здесь хорошая охрана, на это Дара сразу обратила внимание, не то что у Фриды. Если бы она подумала о побеге, ей пришлось бы сначала выйти отсюда, из этого подвала, добраться до выхода незамеченной, выбраться наружу – пройти сквозь тот люк, который, похоже, открывается неким хитрым способом. А потом – перелезть стену, наверняка содержащуюся в хорошем состоянии, а значит, без дыр, или пройти через ворота, где дежурят постовые. С другой стороны – и, возможно, стоило признаться самой себе в том, что это была одна из причин, почему она согласилась пойти с незнакомцами, – Дару обуяло любопытство. Его вызывало и место, и сами сиобы. А ещё – этот покинутый город был похож на то мёртвое поселение, куда она когда-то тайком пробиралась. Он, окружённый бескрайними безжалостными пустошами, по которым она мчалась по дороге сюда, безлюдными, покрытыми ещё прошлогодним сухостоем всех оттенков коричневого и грязно-желтого, словно и был тем самым местом, куда она должна была прийти. Всё-таки что-то было в словах безумной Фриды.

Однако сиобы не вызвали у неё особого восторга – одежда их походила на одежду братьев, те же комби и кракены. А у девчонки, что набросилась на неё, как маленький злобный слепень, были сапоги из кожи да смешная шляпа. Выделялся среди них тот, с кожей тёмного ореха, но, кажется, он и был тем, кого стоило опасаться более всех. К тому же это по его велению её бросили сюда. Нетрудно понять.

Вскоре ей удалось заснуть, потому что докучливые стоны наконец прекратились, чему предшествовали быстрые и лёгкие шаги. Может, кто-то пришёл, чтобы успокоить этого несчастного?

В подвале Дара провела ещё три дня, разглядывая странные вещи, восседая на удобном, хоть и очень пыльном, кожаном кресле и злясь на себя, злясь на сраных сиобов, которые бросили её сюда, и думая о том, что будет дальше. Этим она и была занята, когда появился мальчишка, тот самый, кого она первым встретила в городе.

– Пойдём, – сказал он, махнув рукой на дверь. – Айвис хочет поговорить.

Не считая нужным отвечать, Дара молча последовала за ним по сумеречным коридорам. Наконец они остановились перед внушительной, потёртой деревянной дверью с металлическими деталями, и кудрявый парень постучал.

– Входите, – послышался тихий голос.

Парень толкнул дверь, кивнул Айвису, втащил Дару в помещение и тут же закрыл дверь с той стороны.

Пленница, ощутив вдруг внезапный приступ страха, сдобренного девичьей застенчивостью, некоторое время стояла, скрестив руки и уперев взгляд в пол. Но вскоре, мысленно посчитав до десяти в обратном порядке, как учила её мать, чтобы справиться с волнением, подняла глаза. Предводитель отряда сидел в небольшом кресле, положив одну руку на стоящий рядом стол, и неприкрыто разглядывал девочку. Одет он был вовсе не так, как во время их первой встречи. В отличие от простого комби и тонкой куртки, что были на нем в прошлый раз, сейчас он облачился в свободную длинную рубашку тёмно-серого цвета и тонкие штаны. Поверх этого красовался плащ, цвет которого Дара не смогла бы определить, потому что попросту никогда такого не видела. Ткань отливала синим, зелёным и всеми оттенками, которые только могут возникнуть от смеси этих двух цветов. Тёмные большие глаза предводителя выражали любопытство, но в то же время некоторую усталость, а из глубины этих глаз, как показалось Даре, проглядывала жестокость. Да, с этим нужно быть настороже.

– Ты показала свою силу, – вдруг сказал он после затянувшейся паузы.

Дара вздрогнула и вопросительно подняла брови.

– Я наблюдал за тобой, – ответил предводитель на её немой вопрос. – Нужно обладать силой духа, чтобы не биться в дверь, не крушить всё подряд, не орать и проявить терпение в ожидании.

– Наблюдали? – Дара почувствовала, как внутри неё вскипает негодование.

– Мне нужно было понять, кто ты.

– Вы не можете знать, кто я! – В голосе девочки прозвучал вызов. – И это не ваше дело!

– Верно. Но мне не нужно знать о тебе всё. Я узнал достаточно. Потому я возвращаю твою свободу. И предлагаю остаться здесь, если захочешь. Я дам тебе испытательный срок – как и всем, кто когда-то попал сюда. Если выдержишь его – сможешь назвать Кайро своим домом навсегда. И уйдёшь только тогда, когда захочешь сама.

Дара угрюмо уставилась на него, стараясь ничем не выказать удивления от полученного ею только что предложения:

– Мне вернут робота?

– Да, вернут.

– И вы что, ни о чем меня не спросите?

– А ты хочешь рассказать?

– Нет.

– Тогда я не стану спрашивать. Мне всё равно. У тех, кто сюда попадает, нет прошлого, у них есть только Кайро. Я не тороплю с ответом. Подумай и прими решение. А теперь иди, Тео тебя проводит.

– То есть вот так просто? – не удержалась Дара. – Сначала всё отбираете, запираете в подвале, а теперь приглашаете остаться?

– Да, вот так. Но не стоит питать лишних иллюзий относительно моей доброты. Если бы ты вела себя иначе, сидя взаперти, я бы решил, что тебе здесь не место, и велел бы выкинуть тебя отсюда, а пантеру и М3 оставил бы себе.

Дара кивнула и, не взглянув на Айвиса, молча вышла за дверь. Кудрявый парень ждал её.

– Я немедленно хочу видеть Медею, – заявила она без обиняков и предварительных вступлений, а также опустив слова вежливости. – Где она?

– В лаборатории и, кажется, уже принялась руководить там всеми.

Девочка хмыкнула.

– Похоже на неё. А Матильда?

– Кто?

– Робот.

– Она там же. Мы не смогли её активировать.

– Тогда немедленно отведи меня туда!

– Только что выпустили, а уже принялась командовать? Не думаю, что твой стиль придётся по вкусу другим. – Слова были резки, но голос мягок, и настоящей угрозы в тоне провожатого она не услышана.

– А мне все равно! Не хочешь – найду сама.

Она развернулась и пошла по коридору, не имея ни малейшего понятия, где находится эта самая лаборатория.

– Эй, подожди! – Тео догнал девочку. – Извини меня. Я отведу, тем более что там ждут. Только сначала я бы хотел пригласить тебя на прогулку.

– Куда?

– Увидишь, – уклончиво ответил парень. – Это наверху, на территории. Подумал, что тебе захочется прогуляться.

Мысль о том, чтобы выйти на свежий воздух, показалась Даре настолько привлекательной, что она, чуть подумав, кивнула.

– Ладно, идём. Оружие мне вернут?

– Да, вернут. Но сейчас оно тебе не понадобится.

Переходы подземного города снова показались ей мотком скомканной верёвки – ни распутать, ни разобраться. Сначала они повернули налево, потом направо, потом опять налево, поднялись по лестнице, потом снова налево… Нет, кажется, направо, а потом налево… Дара не смогла бы найти дорогу назад ни при каких условиях, а вот её провожатый не испытывал видимых сложностей с навигацией.

Вскоре они добрались до входного люка, возле которого парень сделал несколько жестов, точно как в прошлый раз, после чего дверь отошла в сторону. Дара, перешагнув бортик, выскочила на улицу и жадно втянула носом воздух. Затем Тео подвёл обрётшую свободу невольницу к небольшой постройке и вытащил наружу здоровенный таз с двумя ручками по бокам, прикрытый крышкой.

– Помоги мне, – сказал Тео и взялся за одну ручку. Дара, пожав плечами, взялась за вторую.

На улице было тепло и влажно после того, как несколько дней гремели грозы. Под ногами чавкала грязь, и они осторожно обходили лужи, пока не вышли на относительно сухую дорожку, ведущую в сторону от подземного убежища. Пахло свежестью, талой водой, сырой просыпающейся землёй, клубились облака, закрывая лазурное весеннее небо. Двор был пуст и безлюден, и только раз мимо них проскочила девочка лет двенадцати, которая тянула по грязи уложенную на полозья небольшую кучу камней.

– Привет, Кейра.

Та кивнула, бросила на Дару любопытный взгляд и побежала дальше.

– Мы идём кормить лманга, – пояснил наконец Тео.

Дара только важно кивнула в ответ, изо всех сил стараясь не выдать тот факт, что она не имеет ни малейшего понятия, кто это такой.

Показалась постройка побольше, длинное и новое на вид здание, за которым виднелись голые деревья.

– Конюшня, – молча прокомментировал провожатый. – Нам туда.

Девочка, стараясь не быть замеченной за этим занятием, украдкой рассматривала своего спутника. Тонкий профиль, обрамленный пышными волосами, серые глаза, худая фигура, на которой ладно сидело серое комби. Шея обвязана капули, на руках тёмные поношенные перчатки. Взгляд серьёзен и даже грустен.

Вскоре они подошли к отдельно стоящему загону, частично крытому, окружённому ветхим на вид деревянным забором, доходящим Даре до макушки. Дав спутнице знак, что можно опускать таз на землю, Тео закричал, и крик его прозвучал так резко в окружающей тишине, что Дара вздрогнула:

– Малыш! Ты там? Кушать!

Послышался шелест, хруст, громкие птичьи выкрики, над забором появились огромные, как показалось Даре, крылья, а после – и остальное тело. Существо, похожее на то, что могло бы родиться, если скрестить гигантского ящера с не менее гигантской птицей, прыгнуло на хлипкий забор, отчего тот с опасным скрипом пошатнулся, а потом соскочило на землю и с видом щенка, выпрашивающего лакомства, принялось прыгать вокруг Тео, радостно хлопая крыльями. Дара же, которая отскочила, выискивая глазами укрытие, наблюдала за этой сценой, раскрыв рот.

В тазу оказались обрезки от мяса и всякая требуха, вероятно, не пригодившаяся на кухне. Тео поднял крышку, и существо, повизгивая, принялось с аппетитом поглощать это месиво.

– Он не опасен? – на всякий случай уточнила девочка.

– Нет. Главное – не трогать крылья, он этого не любит.

Дара, разглядев тёмные перепончатые крылья, покрытые редкими волосками и розоватыми прожилками, не понимала, по какой причине может возникнуть желание их потрогать.

– Ему нравится, когда гладят шею. Смотри, вот так. – И мальчик принялся наглаживать птицеящера по чешуе. – Давай, теперь ты.

Дара помотала головой.

– Не бойся.

Она протянула руку и слегка коснулась шеи существа, несколько раз провела вверх-вниз, после чего оно, скосив на неё круглые глаза, издало что-то вроде урчания.

– Ты ему нравишься, – уверенно заявил Тео.

– Откуда тебе знать?

– Я его понимаю. Главное, запомни – никогда не поднимай его еду, он потом сам поднимет. Иначе он подумает, что ты хочешь её отобрать, и очень обидится. А вообще – он как ребёнок, легко понять его эмоции: если рад, то машет крыльями и немного раскачивается из стороны в сторону, а если грустит или что-то не так, то складывает крылья за спиной и хорохорится. Никогда таких не видела?

– Нет, что ты, – ответила Дара.

– Я тоже этого встретил в первый раз. Он прилетел к нам год назад и тогда был гораздо меньше, чем сейчас. Подрос, да, малыш?

Лманг ласково заурчал и захлопал крыльями, после чего принялся доедать мешанину.

– Я хотел, – продолжил Тео, – чтобы его держали внутри, в оранжерее, но никто не согласился. Потому он живёт здесь. Но, думаю, ему лучше на воздухе, разве что зимой он немного мёрзнет. Зато может летать, куда захочет, и охотиться.

Дара не стала уточнять, на кого именно.

– Я слышал, что такие встречаются на востоке, может, он прилетел оттуда.

Лманг, закончив обед, принялся расхаживать вокруг с хозяйским видом.

– Далеко отсюда до ворот? – вдруг спросила Дара.

– Нет, близко. Хочешь уйти?

– Хочу. Не знаю… Но после того, как ваш предводитель запер меня в подвале, мне тут делать нечего. Он сказал, я могу уйти, когда захочу, и что мне отдадут мои вещи.

– Да, так и будет. И куда пойдёшь?

– Мало ли куда.

– Вернёшься домой?

На этих словах Дара как-то разом поникла, и Тео, взглянув на неё, догадался о многом.

– Некуда возвращаться, – ответила девочка, опустив голову. – Потому пойду, куда глаза глядят. Может, в Меркурий.

– Правда? – Мальчик заинтересованно взглянул на неё. – Хотя тебе можно, ты же не сиоб. Ведь не сиоб? – уточнил он. – И ты не из Меркурия?

– Нет.

– Конечно, нет, – кивнул он. – Это было сразу понятно по твоему акценту, хотя и акцент легко можно подделать. Но Айвис раскрыл бы тебя. И, если бы это было так, если бы тебя послали шпионить, он бы вытащил из тебя всю информацию. Только держал бы уровнем ниже, в клетке.

Дару передёрнуло от осознания, чего ей удалось избежать, и ещё – от подступающей злости при мысли о том, как с ней могли поступить.

– Злишься? Это правильно. Злость иногда помогает.

– Да кто ты такой, чтобы учить меня, что мне помогает? Я что, прошу у тебя совета?

– Нет, но кто бы ты ни была и откуда, ты здесь новичок. А значит, тебе стоит послушать советы.

– Мне легче просто свалить из вашей дыры, – злобно процедила девочка сквозь зубы, её глаза сощурились, а губы сжались.

– Тогда тебе нужно лучше подготовиться. Знаешь, если ты заявишься туда одна с роботом, то у тебя уже назавтра кто-нибудь его отожмёт.

– Вам-то об этом хорошо известно, – ответила Дара не без ехидства.

– Послушай совет, если хочешь выжить. Я не буду тебя отговаривать, зачем мне это надо? У нас тут и так народу полно, и лишние рты не нужны, а будешь ли ты приносить пользу, неизвестно. Научись защищать себя.

– О, я умею защитить себя, не сомневайся. Я могу попасть в сердце с двухсот шагов, – выпалила девочка, вскидывая подбородок. – Могу и вашим эолассо пользоваться, и кинжалом колоть, ясно?

– Да, только я помню, как Лиза тебя запросто подсечкой уложила.

– Тоже мне. Просто я не ожидала. – Это прозвучало горестно и обиженно.

– Послушай, – продолжил Тео уже мягче, – у нас тут учат драться как нигде. Поживёшь здесь – выживешь в любых условиях. Тут такое покажут, о чем нигде не узнаешь.

– И что же?

– Боевые техники, магические приёмы. Хотя с этим, возможно, у тебя сложности будут, если ты вообще без способностей. Научишься защищаться, а потом пойдёшь в свой Меркурий, тут никто насильно никого не держит.

Дара задумалась. Если всё так, как говорил её спутник, то, возможно, некоторый резон есть.

– А какие у вас способности? – уточнила она.

– Разные, кто с какими родился. Мы же уже не те, не первые сиобы, а так, последыши. Хотя, говорят, некоторые из нас будут посильнее их.

– Но что вы умеете?

– Каждый своё, – все так же неопределённо ответил Тео.

– А ты?

– Я? Например, могу силой мысли заставить другого делать то, что я хочу.

– Да ладно, – скептически отозвалась девочка.

– Это правда. Но вообще не такая уж и редкость.

Она удивлённо подняла глаза, поняв, что он говорит серьёзно.

– А ваш предводитель? Он же сумасшедший, это ясно. Извини, конечно, но достаточно в глаза ему посмотреть, чтобы это понять. Как я могу доверять ему?

Тео пожал плечами.

– Он защищает Кайро. Это наш дом и его дом, другого у нас нет. Если ты станешь частью Кайро, он будет защищать и тебя.

Дара прикусила губу, впервые подумав, что, возможно, на его месте поступила бы точно так же с чужачкой, которая встретилась на пути. Но – всё равно, это не причина прощать.

– А в остальном? – спросила она чуть погодя. – Как вы здесь живёте?

– Дел почти всегда по горло. Если останешься, то работы будет куча, и начнёшь ты с самой говённой, пока не станет понятно, куда ещё тебя можно пристроить. Говённая – это чистить туалеты, например.

Девочка повела глазами в сторону.

– Зато у нас отличная еда и всегда есть компания, а ещё – защита, что немаловажно. В одиночку сложно выжить.

Дара кивнула. Это она могла понять.

– А что в вас такого странного?

– Способности. Часто – внешность. Хотя порой в том, что касается внешности, сиобы совсем не отличаются от людей. Или совсем немного, и эту разницу обычно прячут под одеждой. А иногда различия более заметны.

– Скажи… – Дара вдруг вспомнила кое-что. – А у вас есть кто-нибудь по имени Элиаз?

– Элиаз? Нет, никого с этим именем нет.

Дара кивнула.

Когда они возвращались, заморосил дождь, который постепенно превратился в ливень. Они побежали, стараясь не уронить таз, до ближайшей постройки и стояли там, озябшие от сырости, наблюдая, как падают с неба потоки воды. Эти потоки несли их в будущее с неудержимой скоростью, они дарили надежду, они размывали все борозды, оставленные судьбой, и залечивали раны. И тогда, под протекающей крышей, глядя на улыбающегося мальчика-сиоба, который приглаживал мокрые кудри, Дара приняла своё решение.

Глава третья. Кайро

Жизнь в Кайро, а точнее, её монотонность, очень способствовала тому, чтобы исключить из своего внимания всё прошлое и будущее и сосредоточиться только на настоящем моменте. Для достижения этого очень желанного порой состояния необходимо, чтобы происходящее разделилось на фрагменты, которые лучше никак не связывать меж собой. Состояние это позволяло не думать – не только о прошлом, о котором Даре не хотелось вспоминать, не только о будущем, которое было слишком туманно и неопределённо, чтобы тратить время на предположения о нём, но даже и о том, что происходило сегодня утром. Быть в состоянии «здесь и сейчас» означало просто наблюдать, фиксировать всё вокруг, но никак не рассуждать и не оценивать. Ничего не было хорошо или плохо – всё оставалось таким, каким было, потому что ничего другого она будто бы никогда и не знала.

Сама Дара не сознавала этого, она просто жила день за днём. Комнату, которую ей отвели в подземном городе, девочка приняла как должное, как будто именно такая комната и была для неё самой подходящей. Располагалась она в северном крыле, тогда как большая часть народу проживала в западном, где помещения были лучше и просторней, и в них часто можно было поселиться вдвоём или втроём. К тому же именно там присутствовали все удобства, такие как водопровод, хоть и работающий с перебоями, ванные и даже небольшой бассейн. Тем не менее Дара была рада, что оказалась вдали от общественной жизни и к тому же одна занимала всю комнату. Её новое жилище было относительно небольшим и вмещало в себя кровать из тёмного дерева, небольшой стол овальной формы, маленький шкаф и несколько полок. На полу лежал потёртый красный коврик с узорами, изображающими оленей и медведей. Стены в комнате были серыми, с заметной фактурой, и чуть поблескивали на свету. Потолочное окно, такое же, как и в остальных комнатах первого этажа, отодвигалось и, наоборот, задвигалось при касании маленькой прямоугольной панели, встроенной в стену. Тут же была и другая панель, которая включала или выключала несколько светильников, озаряющих комнату мягким тёплым светом.

Ей нравилось новое жилище, очень нравилось. Привыкнув в деревне к гораздо более спартанским условиям, она нимало не беспокоилась о том, что в комнате нет собственного туалета, и не находила трудным посещать санузел, расположенный в том же крыле. Ванную она принимала там же, и там же чистила свои вещи. И никогда не закрывала потолочное окно, чтобы, ложась в постель, могла смотреть на звезды. Комната же, до этого пустая и одинокая, казалась тёплой и уютной и хранила её скромные сокровища: Киев резной лук, любимый нож и ещё один, взятый у братьев, жука, украденного в «Орионе», – то есть нет, позаимствованного, – который нашёл свой новый приют на стол, и даже летал иногда, когда Дара проводила ему пальцем по брюшку, колчан со стрелами и сумку Кривозубого.

Монотонность. Каждый день по утрам один и тот же сладко-жгучий вкус мятной пасты, выдавленной из маленького тюбика, всего капля, ведь до следующего месяца она больше не получит. Вот её отправляют чистить конюшни, а она не имеет ничего против – ей всегда так нравились лошади. Вот она сгребает навоз и таскает сено, а потом отчищает сапоги от грязи, но это ничего, она привыкла к тяжёлой работе. Вот помогает на кухне и берётся разделывать тушки, причем так умело, что все одобрительно кивают и хвалят её, особенно Эси, которому приглянулась эта беловолосая диковатая девчонка, и он угощает её пирогом с ягодами. Вкус пирога кажется ей таким восхитительным, что ради этого стоило бы разделать ещё десяток туш и пропитаться насквозь запахом крови, который потом неделю не смоется. Вот она чистит площадку для занятий перед приходом остальных и наблюдает, как прорастает сквозь прошлогодние листья зелёная трава. А потом смотрит, как занимаются другие, и видит: Тео кивает ей и улыбается, Алис подмигивает и морщит нос, высокомерная желтоглазая Лиза не удостаивает её взглядом. Но Дару это вовсе не беспокоит.