Пятикнижие. Рассказы и повести

Буратино немного опечалился.

– Ладно, – грустно отвечал Буратино, деревяннейший мальчишка с широкой душой, – я тогда на работу поехал.

– Сильно не задерживайся, – бранился старый Карло, – не забывай: вечером в нашем пригороде случаются страшные вещи.

– Я помню.

Буратино надел всю остальную одежду, которая ему полагалась по совести. Взял рюкзачок, закинул за свою деревянную спину и пошагал к выходу из квартиры. Надел свои деревянные башмачки, спустился на лифте. Лифт в их доме был очень старый и сильно скрипел во время езды. Спуск был бесплатный, а подъём стоил пять сум. Потом он вышел из подъезда и побрёл в сторону станции. Идти в сторону станции ему следовало минут двадцать, но он мог, при желании, поехать и на автобусе. Тогда бы дорога заняла меньше времени.

В голове у себя Буратино напевал заглавную тему “Картинок с выставки” Мусоргского, потому что по дороге на станцию он видел такую картину: всюду был выставлен мусор. Потому что скоро должен был приехать мусоровоз и этот самый мусор увезти прочь. Но он его всё не вывозил, это продолжалось неделями, месяцами… Впоследствии выяснилось, что причина этой безалаберности оказалась прозаичней некуда: последний мусорщик взял себе и, понимаешь, сдох. Да-да, просто-напросто умер в собственной квартире, никого не предупредил, а мог бы? Но ведь никто бы не решился занять его место? Мусорщик – профессия позорная. Именно поэтому никто мусор не убирал, а просто выставлял его. Вот такая была картина.

Девушку Буратино звали то ли Альбина, то ли Мальвина – он не особо помнил, потому что память у него была деревянная, более того, деревянным был его мозг и органы в целом. Она, эта женщина, проживала в Кукольном городке, поэтому Буратино регулярно приходилось приезжать туда из Пригорода, чтобы с ней повидаться. В такие моменты Буратино про себя думал, что он – это колёса, движущиеся колёса, он принимал себя за купе Studebaker или Starlight 1952 года выпуска, и мчался, мчался на собственных ножках, которые на ходу превращались в деревянные подшипники, не предавая значения окружению, он – был скоростью, а точнее – колёсами купе. Он называл это у себя в голове так называемой “имитацией изменения скорости при перемещении в пространстве и времени”. А знаете, кто с ним в этот момент торговался? Да-да, во время перемещения со скоростью? Да никто! Потому что никакой торговец за таким хитрыжкой скоростным не преуспеет! Хоть морду целуй! И в таком скоростном темпе Буратино добрался до станции, а вот ждать электричку пришлось в реальном времени, потому что они, то бишь, электрические поезда, эту технологию ускорения не знали.

Мальвина (или Альбина, я не помню) тоже страдала провалами в памяти, как и её супруг, хотя и была довольно красивой голубоволосой девушкой, хотя и с низкой социальной ответственностью, но Буратино было неизвестно об этом обстоятельстве, поэтому оно его не беспокоило. Буратино в принципе мало что беспокоило, потому что он принимал жёсткие рецептурные успокоительные, а однажды он перепутал успокоительные с противозачаточными, но это ни на что в его жизни не повлияло, потому что он принял очень маленькую дозу. А вот успокоительные он принимал в лошадиных дозах и, что не менее важно, в лошадиных гранулах (это когда берут лошадиную голову, выскребают содержимое и начиняют его лекарством), поэтому всегда был спокоен и молчалив, но только до тех пор, пока эффект не ослаблялся. Ослабление эффекта приводило к тому, что ему вновь хотелось увидеться с Альбиной, чтобы она успокоила его своим немым присутствием. Вечерами они любили сидеть на балконе в её небольшом загородном домике а-ля-французская классика и пить зелёный чай с малиновым вареньем. Варенье они варили из малины, которая росла прямо рядом с этим домиком, в саду. Сад Альбины был совмещён с огородом, что-то типа сада-огорода (не путать с садо-мазо). Это я к чему. Буратино, бывало, приезжал к Альбине в гости, чтобы помочь ей прополоть грядки, выкопать картошку, немного повозиться с тепличными томатами и тому подобное. В общем, помочь по хозяйству. А Альбина его в ответ целовала и благодарила иными способами. Например, ей был знаком контакт одного земского врача неподалёку, который за бутылку самогона выписывал для Буратино очередной рецептик. В итоге получалось эдакое взаимовыгодное сотрудничество, иными словами, симбиоз.

Симбиоз, симбиоз.

В улье и в жужжании ос.

На плотине у бобра

И у белки из дупла.

Буратино помогает

В огороде у Альбины,

И она за это дело

Обращается к врачу.

Врач берёт бутылкой спирта,

И взамен этой расплате

Соглашается запросто

Выписать один рецепт.

Буратино с тем рецептом

Ходит в земскую аптеку,

Где всегда приобретает

Очень нужный препарат,

И под действием лекарства

Снова едет он к Мальвине,

Чтоб помочь ей в огороде

Прополоть ещё гряду.

Так и в жизни нашей с вами,

Ножик тупится о камень,

Камень накрывают тканью,

Ткань разрежется ножом.

Значит, вот он сел. Точнее, остался стоять в тамбуре (или как он на свой особенный деревенский-деревянный манер выговаривал – таНбуре), потому что электричка, как всегда, была переполнена куклами, от которых дурно пахло, как, впрочем, и от многих других вещей в этом городке. Правда, многое в этом городе так пахло. Милиции на них нет, да и нет вообще. Тут ему на мобильник позвонили. Он еле-еле сунул руку в карман, чтоб достать его – толпа сильно сковывала его движения, ему было тяжко. Определитель номера показывал – звонил его старый знакомый Чиполлино.

– Алло? – Буратино поднёс трубку к своему деревянному уху.

– [неразборчиво]

– Что? – крикнул он. – Я в электричке еду, говори громче!

– Буратино! Деревянное ты [неразборчиво]

– Слушай, я не понимаю ни единого слова. Напиши мне через интерфакс, а то ты только голос сорвёшь.

В трубке прозвучали гудки (несмотря на то, что сотовые телефоны не издают гудки при завершении разговора). Как назло, Буратино обнаружил, что интерфакс в электричке не ловил. Пришлось ждать прибытия на старый вокзал.

Вокзал был самый обыкновенный. Разве что раньше с платформы было ровно два выхода, а теперь стал один. Сплошные неудобства. В час-пик не пробиться. Благо, поставили турникеты, и маргиналов в электровагончиках стало заметно меньше, паче чаяния. Хотя и хватало. Мечты Буратино не облагались налогами, а потому он часто мечтал. Мечты его доходили до абсурда. Абсурд его приводил к новым мечтам. Кольцо мечты-абсурда не прерывалось. Ой, едрить, я снова отвлёкся.

Ну, это… Буратино выходит себе такой, понимаешь, из электрички. Совершенно нормальный тип. Внимания на него никто не обращал, потому что… Потому что он был очень невзрачный. В смысле внешности, повадок, каких-то отличительных черт этот молодой парнишка был совершенно обыкновенной деревянной куклой на шарнирах. Не более того. Я даже скажу больше: пускай вас не одолевают иллюзии, что он был единственной куклой-буратино в городе. Были и другие. А как же? Был маленький Буратино, был огромный, гигантский Буратино, был Буратино-футболист, Буратино-эквилибрист. Наш герой был Буратино-шпрехшталмейстер. Но я ведь с ума сойду каждый раз выговаривать это неприятное слово? Я обещаю вам: я буду рассказывать только про настоящего Буратино, и ссылаться на него как “Буратино”, и никак иначе, чтоб вас не путать. Но вы всё равно имейте в виду, что они бывают очень всякие. Я уверен, что среди нас, людей, и даже не смейте хохотать! тоже бывают свои Буратино. Деревянные, длинноносые, но всё такие же озорные. Просто нам их следует обнаруживать и сажать в тюрьму. А в кукольном городке – пущай себе поживают, добра наживают! Сво-ло-та! И не забывайте про известный лимонад “Буратино”, который с моим героем не связан никак.

А вы знаете, как некоторые куклы произносили слова? Некоторые куклы слова не произносили, потому что у них не было рта. А у кого был рот – говорили по-русски. Ну, то есть, они утверждали, что говорят на “кукольном языке”, но фактически русский от кукольного не отличался ничем, кроме системы счёта (об этом – позже). Но как следовало поступать немым? Им же тоже нужно было коммуницировать. Например, в банке, в магазине, в кафетерии “Огонёк”. Просто напросто разговаривать друг с другом – естественная кукольная необходимость. Использовать в качестве средства общения письменность или язык жестов было затруднительно, потому что у многих кукол, особенно сшитых из носков, не было рук. Письмо не напишешь, кукиш не покажешь. Что оставалось? Верно. Телепатия. Немые куклы изобрели телепатию и общались с помощью неё. Поэтому всего в кукольном городке было два языка: русский (кукольный) и телепатический. А любой, кто знал и тот, и другой, считался не только билингвом, но и полиглотом. Но знаете, что я нахожу действительно странным? Куклы ведь были знакомы и с другими языками, например, некоторые вывески и названия брендов были на английском, французском, но при этом не было ни одной куклы, которая говорила бы на таком языке. Ладно, не буду таить, всё-таки была одна кукла, которая знала ещё венгерский язык. Но как её звали – я забыл.

Телевизор в кукольном городе почти что никто не смотрел, потому что реклама там дошла до крайней степени злости и какой-то неискренности, что ли. Скажем, из серии "Наши кубики самые вкусные (Сербия)":

Постоянный вой в доме, в квартире, на кухне,

Преследует, преследует.

Есть ли средство, которое поможет и домохозяйке?

Ну конечно!

РЕ – КЛА – МА -

ЦЕ – ТОН!

Рекламацетон – это исключительный выбор ©

Или что-то из похожего, например:

Вам не нравится старая квартира. Вы хотите уехать из города. 

Тогда и такое средство в наличии:

СЕ – Р – У – О – ЧАЙ!

Серуочай – это исключительный выбор ©

Думаю, вам предельно ясно, какая была основная претензия потребителей. И, что характерно: чем меньше куклы смотрели телевизор, тем больше показывали по нему такой рекламы. В интерфаксе было такого не найти.

Ладно, ладно. Может, я немножко слукавил, когда сказал вам, будто между кукольным интерфаксом и нашим интернетом нет никакой прослойки. Всё-таки, надо ведь было нанимать в Театр новых актёров, которыми могли быть только лишь люди? Был один метод. Заключался он вот в чём. Осуществление устойчивого, безопасного и контролируемого трансграничного взаимодействия между двумя фундаментально разнородными и архитектурно-антагонистическими цифровыми экосистемами – с одной стороны, изолированным, семантически замкнутым, протокольно-регламентированным и строго нормативно регулируемым сегментом информационной инфраструктуры, условно обозначаемым как «кукольная сеть Интерфакс», а с другой – глобальной, децентрализованной, топологически нестационарной, полиморфной и полипротокольной сетевой экосистемой, идентифицируемой как «человеческая сеть Интернет» – представляет собой чрезвычайно сложную системно-инженерную задачу, требующую разработки и внедрения многоуровневой, гетерогенной, метауправляемой и когнитивно-адаптивной архитектуры межсетевого взаимодействия, функционирующей на пересечении парадигм информационной безопасности, сетевой топологии, семантической логики, протокольной трансляции и политико-управленческого контроля. Хрен тебе, а не инструкция. Кукольная сеть Интерфакс, как объект анализа, представляет собой высокорегулируемую, топологически детерминированную и логически консервативную информационную среду, в которой маршрутизация данных осуществляется по заранее заданным, жёстко фиксированным и предварительно верифицированным траекториям, а набор разрешённых коммуникационных протоколов ограничен строгими регламентами, определяемыми внутренними политиками безопасности, нормативными требованиями и национальными стандартами.

Скажите, вам действительно интересно слушать про интерфакс? Мне он известен не понаслышке, а потому я предупрежу, что сеть эта не-ин-те-рес-на-я. Ни слушать о ней, ни читать – неинтересно никому. И вам не следует. Пропустите пару страниц и продолжите чтение со слова “Лопата”, если вам жалко своё время.

Эта сеть обладает свойствами семантической замкнутости, что означает невозможность интерпретации внешних данных без предварительной нормализации, декодирования и проверки на соответствие внутренним онтологическим моделям. Все субъекты и объекты доступа подвергаются многоэтапной верификации, включающей биометрическую, криптографическую и контекстную аутентификацию, а также динамический мониторинг поведенческих паттернов с целью предотвращения компрометации идентичности и несанкционированного доступа. Структура сети построена на принципах минимальной поверхности атаки, максимальной изоляции и строгого соблюдения принципа наименьших привилегий, что делает её устойчивой к внешним воздействиям, но одновременно – крайне уязвимой к разрыву совместимости при попытках интеграции с внешними системами. Хрен тебе, а не инструкция. Напротив, глобальная человеческая экосистема Интернет характеризуется децентрализованной архитектурой, отсутствием единого управляющего центра, высокой топологической динамикой, полиморфизмом протокольных стеков и неопределённостью семантики передаваемых данных. В этой среде доминируют открытые стандарты, асимметричные маршруты доставки, множественные уровни абстракции и высокая степень полипротокольной совместимости, что позволяет обеспечивать масштабируемость и функциональную гибкость, однако одновременно создает значительные вызовы в части обеспечения конфиденциальности, целостности и аутентичности информации. Соединение этих двух экосистем требует не просто технической интеграции, но создания метаархитектуры, способной выполнять стратифицированную трансляцию данных на всех семи уровнях модели OSI, включая адаптивную нормализацию синтаксических и семантических конструкций, полипараллельную инспекцию трафика с применением методов машинного обучения и нейросетевого анализа, а также семантическую ретрансляцию, обеспечивающую преобразование смысловых контекстов в соответствии с внутренними онтологиями кукольной сети. Хрен тебе, а не инструкция. Центральным элементом такой архитектуры выступает специализированный мультиагентный шлюзовой комплекс, функционирующий в режиме полного или частичного проксирования, оснащённый модулями глубокой пакетной инспекции (DPI), позволяющими не только анализировать структуру трафика на уровне приложений, но и реконструировать поведенческие модели пользователей, выявлять скрытые каналы передачи данных и детектировать попытки обхода фильтрации. Данный шлюзовой комплекс интегрирован с системами динамического анализа поведения (Behavioural Analysis Engine), которые на основе непрерывного мониторинга и статистического профилирования трафика способны идентифицировать аномальные паттерны, характерные для атак типа zero-day, APT-кампаний или скрытого экспорта данных. Механизмы контекстно-зависимой фильтрации, основанные на политике принудительного Я прерву это наблюдение, чтобы напомнить, что Буратино был наблюдательным. (Mandatory Access Control) и дискреционного (Discretionary Access Control) доступа, обеспечивают многоуровневую проверку прав субъектов на взаимодействие с объектами, с учётом временных, географических, ролевых и семантических параметров. Особое внимание уделяется модулям семантического декодирования и реинжиниринга протокольных стеков, которые позволяют не только транслировать проприетарные протоколы кукольной сети в стандартные TCP/IP-стеки, но и адаптировать сессионную идентификацию, реконструировать заголовки пакетов, эмулировать целевые узлы и виртуализировать сетевые интерфейсы, тем самым создавая иллюзию прямого подключения к внутренней сети при сохранении полного контроля над передаваемыми данными. Хрен тебе, а не инструкция. На более высоком уровне архитектуры функционирует централизованная система политического управления (Policy Enforcement Point), Приди же, о, земная ямка! которая выступает в качестве единого координирующего узла, обеспечивающего согласованное применение правил безопасности, маршрутизации, аутентификации и аудита. Эта система интегрирована с платформой безопасности и событийного мониторинга (SIEM), позволяющей в реальном времени коррелировать события, выявлять инциденты, строить предиктивные модели угроз и инициировать автоматические реакции, такие как блокировка сессий, изменение политик доступа или изоляция компонентов системы. Для защиты передаваемых данных используются многоуровневые механизмы криптографического шифрования, включающие TLS на уровне приложений, IPsec и MACsec на транспортном и канальном уровнях, а также протоколы постквантовой криптографии для обеспечения устойчивости к будущим атакам на основе квантовых вычислений. Дополнительно реализуются модули динамической ретрансляции DNS-запросов, предотвращающие утечку информации через DNS-туннелирование, системы управления списками доступа (ACL), обеспечивающие гранулярный контроль на уровне IP, портов и приложений, а также технологии виртуальных туннелей (GRE, L2TP, WireGuard, OpenVPN), позволяющие создавать защищённые логические каналы передачи данных. При необходимости применяются SD-WAN-решения Простите, снова прерву напоминание. Буратино имел… склонность к наблюдению? и программно-определяемые сети (SDN), обеспечивающие гибкую сегментацию трафика, приоритизацию критических потоков и динамическую перестройку сетевой топологии в ответ на изменения условий внешней среды. Хрен тебе, а не инструкция. В совокупности все эти компоненты формируют многоуровневый, отказоустойчивый, самонастраивающийся и адаптивно-реагирующий гибридный интерфейс, способный не только поддерживать устойчивое и контролируемое информационное соединение между двумя принципиально разнородными цифровыми экосистемами, но и обеспечивать непрерывный мониторинг, логирование, корреляцию событий, прогнозирование угроз и автоматическое реагирование на инциденты. Такой интерфейс минимизирует риски нарушения режима информационной изоляции, сохраняет целостность внутренней среды кукольной сети и обеспечивает соответствие многочисленным международным, национальным и корпоративным стандартам кибербезопасности, включая, но не ограничиваясь: ISO/IEC 27001 (информационная безопасность), NIST SP 800-53 (федеральные стандарты США), ГОСТ Р ИСО/МЭК 27001 (российские нормы), PCI DSS (защита платёжных данных), KGOST (кукольное законодательство) HIPAA (медицинская конфиденциальность), а также отраслевым директивам, такими как GDPR, NIS2, и национальным законодательствам в сфере защиты персональных данных и критической информационной инфраструктуры. Хрен тебе, а не инструкция. Кроме того, архитектура предусматривает возможность интеграции с внешними системами управления угрозами (Threat Intelligence Platforms), платформами цифровой идентификации (Identity Governance), системами управления уязвимостями (Vulnerability Management) и платформами автоматизации реагирования на инциденты (SOAR), что позволяет формировать замкнутый цикл безопасности: от обнаружения до реагирования и адаптации. В условиях повышенной угрозной среды и стратегической необходимости поддержания баланса между функциональной открытостью и информационной суверенностью, данная система становится не столько техническим решением, сколько стратегическим инструментом обеспечения цифрового суверенитета, устойчивости и доверия в условиях гибридных угроз, кибершпионажа, информационной войны и растущей сложности цифрового ландшафта. Лопата. Но инструкция была знаете, у кого? Она была у Чиполлино. Потому-то он и звонил Буратино в тот самый момент. А знаете, у кого ещё была инструкция? У Диавола, который в тайне от других и передал инструкцию Чиполлино.

Это было прошлой осенью, когда в кукольном городке закончились живые люди. Диавол явился во сне Чиполлино, и рассказал ему, как сообщения из интерфакса передавать в интернет. Чиполлино всё тщательно записал, как проснулся. Метод, который предложил Диавол, который позже прозвали “трёхэтапная трассировка”, оказался очень даже работоспособным. Но я вам его не расскажу, чтобы вы кукол не донимали своими дебильными вопросами. У них – своя жизнь, у вас – своя, не надо их донимать билингвальным вашим общением!

Двор-светильник,

Двор-рубильник,

Двор-рубильник-и-светильник,

Сядь под стол, подлезь под него,

Сядь, подлезь ты, сядь, подлезь.

Под столом да под столом,

Под двором да под двором.

(Очередное народное творчество? Нет! Это мнемонический способ запомнить порядок подключения к интерфаксу из интернета. И нет, в самом деле садиться под стол и подлезать под него – не нужно, это метафора. Кибернетические стихи.)

Ну, что я вам ещё могу рассказать про известную кукольную сеть интерфакс? В ней почти что ничего не было. Почти не было никаких сайтов, не было мессенджеров, в общем – она почти никому не была нужна, и все по привычке пользовались телевизором. А интерфакс, что ж… всего лишь остался непонятной игрушкой для обладателей персональных компьютеров, которая быстро вышла из моды. Так же быстро, как появилась в домах жителей того самого городишки, о котором я всё твержу и твержу. Скажите, вы не устали? Может, вам уже неинтересно слушать про этот городок?

– Да нет, почему же. Я же пишу. Вы, главно, рассказывайте, что ж там дальше было.

– Простите. Я иногда сильно отвлекаюсь.

– А вы не отвлекайтесь. Сдерживайте себя. Будьте разумнее в своих словах. Вы знаете, я ведь когда-то так же начинал, как и вы. Часто сбивался. А потом – ничего себе, привык. Так что продолжайте. Будет вам тренировка.

– Ну да. Так, на чём же я остановился?

Что ж, Буратино, как ему приводится, приезжает в Театр. А там его встречает недовольный Чиполлино, и взгляд у него был, скажем, противный. Такой взгляд случался у Чиполлино всякий раз, когда его подпирали на парковке какие-нибудь негодяи, или когда ему приходилось сотрудничать с безответственными сотрудниками. Слова, которые выходили из его уст, тоже были какие-то странные и непонятные. Ладно, понятные. Если вы сможете прочитать дальнейший текст, то более чем (излюбленный приём маркетологов: более, чем музыка, более, чем тариф, и, в конце концов, более, чем…) понятные.

– Твою мать, ты где носишься, деревянная ты голова и плечи! – озлобленно воскликнул Чиполлино. – Мы вчера договорились о чём?

– О чём? – искренне удивился Буратино. – Вчера мы отыграли пьесу и я пошёл домой. Мы ни о чём не договаривались. Да, точно, у меня и не записано ничего в моём дневничке, – Буратино открыл свой небольшой блокнот и показал его собеседнику, – вот, видишь? А ты сам прекрасно знаешь, что я веду записи по любому поводу, даже мало-мальскому.

Чиполлино чуть ли не взрывался от ярости. А Чиполлино было противопоказано взрываться, если учесть его внутренний состав.

– Сука, ты конченный имбецил? Ты мудак? Ты реально что ли не помнишь?

Буратино стоял, как аршин проглотил, но искренне не понимал, за что так сильно его отчитывает старший товарищ.

– Чиполлино, во-первых, успокойся. Во-вторых, объясни всё последовательно. Ругань здесь ни к чему. В твоей речи она была ни к чему никогда, старый ты сапожник. В самом деле, ругаться тебе – грешно!

Чиполлино выдохнул. Досчитал в голове до десяти.

– Я тебе звоню с самого утра. Ты трубку не берёшь. Какого хрена?

– Я ж говорил, я в электричке ехал, у меня связи не было. И интерфакс тоже не ловил.

– А ты не мог мне этого сказать?

– Я и говорил! Говорил! Христос мне свидетель.

Чиполлино немного подуспокоился.

Между всем прочим.

Добрый мой слушатель, вы, надеюсь, меня извините, но я совсем забыл рассказать вам про обоз. Да, точно, про обоз: обоз был, и был он абсолютно шарообразный, среднего размера. Относительно, скажем, среднейшей кибитки или же шалаша пастуха-хитроумца, или даже бедуина. Обоз не имел граней, напомню – поверьте на слово, вверх и вниз, вширь и вглубь – абсолютно шарообразный. Вы, верно, спросите, что ещё можно было сказать про обоз? Ну как же? Обоз был и есть сейчас, и он, в сущности, был той самой объективностью, тем самым пресловутым модус-оптимумом, который содержал меня самого, а также многих других людей, в то самое время, когда меня перемещали из Москвы в кукольный город. Вы ведь не думаете в самом деле, что туда перемещаются моментально, нет, вовсе не так: без модус-оптимума не случается движения, не случается рывка как пространственного, так и временного, и всякий раз, что бывало это и со мной, и с моими соплеменниками, и с вышеназванной Зоей, всех их перемещал обоз. Так он и назывался – обоз, пожалуйста, запомните это название, пока мне не сделалось худо его вам повторять.

Всякий раз во время передвижения обоза была ночь. Немногим ясно, что ночь, как явление, является следствием движения обоза, а не наоборот. Если бы он не двигался каждую ночь, не было бы ночи. Я уже рассказывал, что он был полностью шарообразный, гладкий, без единой шероховатости, трещины? Ни сучка ни задоринки. Размером со среднюю хижину, чтоб в ней помещался человек. А знаете, какое расстояние он проходил? Расстояние, которое луна в ту ночь проходит по небу от своего восхода и до заката. Времени занимало перемещение столько же. Внимательный мой читатель посмеётся: а ведь в разных частях Земли это расстояние и время сильно разнится! Друзья, добрые мои приятели, это лишь проблема нашего с вами восприятия. Проблема наша, не обоза. Потому что обоз (если вы бы находились в этот момент внутри него, то заметили бы) проходил всегда расстояние равное, и по времени оно всегда занимало для наблюдателя одинаково: ровно один астрономический час. И я, как вы поняли, пребывал в кромешной темноте весь этот час, хотя мне он показался как полчаса. Не берусь говорить за прочих, имевших дело с обозом, но мне показалось так. Может, для Зои прошло сорок минут, а может и нет. Какая вам разница, если её больше нет с нами? Как же вы молоды, читатель! Как вы молоды и юны, как сердце ваше трепетно, как вы сегодня прекрасны в своей своести, свойкости! Будьте же так же блистательны всегда. Будьте так же всегда счастливы и неугомонны, и я желаю ещё, чтоб вас никогда не мучили поносы, и ваших детей, если они у нас в наличии. А ещё я желаю детям вашим, чтобы они выросли не клеветниками, а, напротив, соперниками клевете. Это, по заверению старших, было бы правильнее. Только, Христа ради, не огорчайте их сильно. Если ребёнка сильно огорчить, его можно этим травмировать.