Сырок I

– А ты, кстати, чего так букашку испугался-то? Ты же там трёх охотников одним махом убил… – прищурился Зэйн.

– Да там я испугаться не успел. И понять. Что там с охотничками, рассказывай?

Креа, кряхтя, усаживалась на своё место и, вытирая слёзы, понизив голос. Её улыбка вдруг стала холодной и острой. – Это большие и взрослые охотники уходят под землю, а маленькие – везде тут. Ползают по скалам в поисках добычи. Стайками. Когда находят – сжирают до костей, пока та спит.

В глазах её отражались языки пламени, делая взгляд всё более зловещим.

– Целиком тебя не сожрут, но без ноги точно оставят!

Рома дёрнулся.

– Н… но я же проснусь.

– Ха! У этих грэнчей слюна парализующая, – сверкнула глазами она. – Ты даже ничего не почувствуешь. Проснёшься – а ноги нет! – гаркнула она и вновь покатилась со смеху.

А Рома стоял, не моргая, наблюдая за её истерикой, пытаясь не визуализировать то, что она рассказала. Но не получалось.

– Ну, охренеть теперь. Спасибо большое, Креа.

Зэйн молча ел, задумчиво глядя на огонь.

– Она ведь прикалывается, да, Зэйн?

– Не-а. Всё так. Был вот случай недавно…

– Нет, я не хочу знать, – взмолился Рома, снова передёрнувшись.

– Э?.. Ну ладно. Садись поешь хоть.

А Креа всё продолжала гоготать.

***

Глаза Зэйна были такие, словно он узнал, что у него умер неизвестный богатый дядюшка, оставив ему в наследство миллиард долларов и яхту.

– Это… это… ГРЭНЧ МЕНЯ РАЗДЕРИ! А ЕСТЬ ЕЩЁ?! – выпалил он и стал облизывать обёртку сырка.

– Да, ещё с десяток… на перекусы брал, – смущённо ответил Рома.

Креа задумчиво жевала. В отличие от Зэйна, проглотившего свой одним махом, она неожиданно элегантно откусывала понемногу – будто дама на званом ужине или дегустатор.

Зэйн зашуршал пакетом и, спустя несколько секунд, извлёк ещё один, сунув под нос Роме:

– А этот с какой добавкой?

Рома прищурился.

– С клубничным джемом.

– С каким?

– Забей. Как варенье.

– Вар…?

– Боже… джем.

– Открывай, – потребовал громила. – Это я люблю!

За время ужина он выяснил одну очень важную деталь – языковой барьер работал только в одну сторону. Илиссар, видимо, дала ему язык этого мира, но не понятийный ряд. Вдобавок к этому, был ряд вещей, которые отсутствовали в этом мире – как, например, определённые продукты. Рома, не зная, что то, о чём он говорит, здесь отсутствует, переходил на русский язык, расширяя словарный запас напарников тем или иным диковинным для них словом.

В обратную сторону так не работало.

Тот самый грэнч, которому он не мог подобрать термина, как выяснилось, не имел какого-то чёткого образа и здесь. По крайней мере, сам Зэйн, поминающий его чаще, чем раз в минуту, так и не смог объяснить, что это. Рома насчитал штук двадцать грэнчей в попытке объяснить ему, что такое грэнч.

С остальным было иначе – то, что Рома слышал как «кофе» и произносил, как он думал, было совсем не кофе, а напитком со схожим вкусом и качествами. Читать он тоже мог, но было сложнее – много технических терминов, которые казались ему словами из учебника квантовой физики, если бы он был учащимся первого класса. Да, в целом, в свои годы он тоже мало бы понял из того учебника.

– Зэйн, ты только всё не сожри, – отвлеклась от батончика Креа.

– Да нет, пусть… а то испортится, – махнул рукой Рома. – Их же в холодильнике держать надо.

– КАК ИСПОРТИТСЯ?! – рявкнул Зэйн.

– Ну, это кисломолочка… А, забей, оно, в общем, быстро портится.

– Так у нас есть холодильник. Чего ж ты молчал-то? – отозвалась Креа.

Рома развёл руками, мол «не знал». Зачем-то поинтересовался насчёт морозилки. Получил в ответ волну недоумения и попыток повторить незнакомое слово. Спустя пару минут выяснил, что холодильники тут не охлаждают, а создают эффект остановки времени, что, в принципе, так же подходит для длительного хранения. Невозможное на Земле, было тут в каждом доме, на каждой кухне и даже в дорожных комплектах простых курьеров.

Также спросил про мороженое – пришлось рассказывать о мороженом, после этого выслушать гневную тираду от Креи на тему того, что лёд плохой, а затем толчок в бок и требование сделать ему мороженое от Зэйна.

Сам Рома до отвала наелся той похлёбки, напоминающей томатный фасолевый суп с тушёнкой. Вкус он толком не уловил – проглотил две миски, почти не жуя, так пусто было внутри. Зэйн только одобрительно посмеивался.

Ему стало легче. Особенно после того, как закусил тёплым сырком с промокшей печенькой, превратившейся в кашу. Хорошо хоть, что шоколад был настолько мыльный и искусственный, что глазурь держала форму, несмотря на то, что весь день продукты провели в тепле.

После сырка ему стало вообще хорошо, а Зэйн отметил, что Рома перестал быть бледным как грэнч. Немного подумав, Рома встал, чуть походил и даже несколько раз присел, сравнивая ощущения.

Креа, доевшая сырок, пошла на лежанку, чтобы вздремнуть перед дорогой, а Рома, закончивший свой эксперимент, вернулся к огню, который горел без дров – но это его уже не смущало – и сказал: – Зэйн, а у вас продаются конфеты там, леденцы?

Тот недоумённо уставился на него, оторвавшись от созерцания языков пламени.

– Да, конечно, много всего в лавках есть. Но ничего, что может затмить сыроки.

– Кхм… сырки, – поправил Рома.

– Сыр…ки. Сырки, – повторил Зэйн. Ему явно нравились новые слова, которые он узнавал.

– Зэйн, у меня денег нет, но… когда мы будем, не знаю, где можно будет купить сладости… могу я тебя попросить… это… купить мне? Я отдам деньги, когда заработаю.

Здоровяк удивлённо вскинул глаза, но кивнул, уточнив: – Это как-то связано с твоими… трюками?

– Угу, видимо… – Рома уселся рядом. – Похоже, что от них у меня недостаток глюкозы. Потому я в обморок упал. Да и вообще… ноги тряслись, слабость была, голова кружилась, а сейчас прям хорошо стало, когда поел.

– Это я тоже заметил, Сырок. Особенно после того… – он издал звук, видимо символизирующий стремительный рывок. – Был белее облака. Купим тебе сладостей, Сырок. Мы тут тоже кое-что умеем.

Он ободряюще ткнул Рому в плечо.

– А скажи, Сырок, пока девица не слышит… что вообще с тобой приключилось? Про то, что ты не отсюда – я уже всё понял. Об этом потом… Что там с Матерью Льда у вас?

«Илиссар Ана», – пронеслось в голове у Ромы, когда громила произнёс древнее имя, которое отозвалось волной мурашек и ощущением чего-то запретного и проклятого.

Рома рассказал всё, озираясь в сторону лежанки, стараясь говорить очень тихо. Пока рассказывал, Зэйн задавал несколько уточняющих вопросов, несколько раз удивлённо распахивал глаза, много кивал и даже пару раз смотрел на звёзды – в направлении одного из звёздных скоплений.

– Дела-а-а… – изрёк он, когда Рома поведал ему всё, что было.

Он ничего не скрывал, ведь если бы нужно было молчать – Она сообщила бы ему. Раз не запрещено – значит, можно. К тому же, один, будь у него хоть какая сила, он не справится. Такому не учат в школе. Всё, что он знал и умел – всё это оказалось за секунду не дороже умения самостоятельно сходить в туалет, о котором он, кстати, давно уже думал.

– Зэйн, ещё момент…

Здоровяк усмехнулся, выслушав Рому, и, хлопнув его по плечу, сказал:

– Понимаю. Пойдём, покажу…

Одноразовые мобильные биотуалеты, раскладывающиеся из карточки размером с почтовую марку, которую надо было чуть надломить, чтобы активировать механизм, – это было эпично. Там даже дверца была. А то, как оно схлопывалось обратно и сгорало, словно зажигательный фитиль, спустя примерно 20 минут, – обзавидовались бы и китайцы, и японцы, и даже экологи. Главное было успеть выскочить оттуда, ведь Зэйн уклонился от прямого ответа на вопрос, что будет, если не успеть, но посмеялся над шуткой Ромы о том, что туда лучше не брать с собой телефон.

Кстати, телефон, который Рома отключил, чтобы тот не тратил заряд, был Зэйном не оценён. Во-первых, он сообщил, что ничего не знает о башнях и ретрансляторах, ведь для связи удобнее использовать спутники Предтеч. Фотоаппарат, видео, игры и мемы он назвал грэнчевым мусором, ведь настоящее развлечение – это бои и забеги с охотниками. У Ромы чуть дёрнулся глаз, когда он попытался представить себе забеги с охотниками. Зэйн сказал, что лично отведёт его туда, когда они будут в городе.

Здоровяк удивился тому, как на Земле используют химию для хранения энергии в аккумуляторах. Показал свой телефон, который не имел экрана, но выпускал в воздух тысячи мелких светящихся крупиц, создававших объёмную проекцию.

– Вау, – Рома заворожено глядел на чудо инопланетной техники, представляя такое на презентации Эппл, – а сколько он стоит?

– Это старая модель, брал за три гильда, – ответил Зэйн, чуть стушевавшись, – точнее, выменял на кое-что, что стоило три гильда…

Рома услышал, но брать в руки устройство не стал. Не зная местного курса, оставалось только гадать о том, стоит ли его почка три гильда, если он сломает это чудо техники. Денег-то у него не было совсем.

– А заряд долго держит? Вообще, как вы заряжаете их?

Вопрос был насущный. Собственный телефон скоро мог превратиться в кусок пластика, ведь батарея не вечна, да и уже была разряжена наполовину. Понятно было, что не было ни сети, ни интернета, но там были фотографии и какие-то видео, которые напоминали о доме и той жизни, которая осталась где-то там.

Зэйн не обнадёжил: никаких зарядок тут не было. Энергокамни, которые встроены в телефоны, питали их. Заряда хватало на многие годы. Свой телефон, купленный много циклов назад, Зэйн не менял и не заряжал. Значит и зарядных станций, в привычном виде, тут не было. Ведь энергоядра в тачках тоже, как он объяснил, представляли собой то, что можно было считать батарейками.

Рома загрустил.

Тем временем, Креа вовсю храпела, а Зэйн, выпив какой-то сок из маленькой бутылочки, так взбодрился, что начал делать зарядку прямо у негаснувшего очага. Стандартный набор упражнений.

– Давай, Сырок, тоже разомнись, – приговаривал он, заходя на очередной подход.

Пока здоровяк занимался, на горизонте заливался рассвет.

Первая ночь в новом доме подходила к концу, и, казалось, настоящий дом – с неоплаченной ипотекой, неотпразднованным днём рождения, неоткрытым сообщением «Ром, ты хороший, но нам надо расстаться…» и даже не до конца осмысленным – всё, казалось, будет развеяно восходящим чужим солнцем.

Интересно… а его будут искать?

– Эй, Сырок… ты чего?

Рома вытер мокрые следы на щеках.

– У меня вчера был день рождения, Зэйн…

А небо становилось всё светлее с каждой минутой.

04 Посёлок Старателей

Утро в пустошах наступило быстро. Едва солнце осветило скалы, разогнав по норам всю членистоногую нечисть, как Зэйн приступил к главному утреннему ритуалу – пробуждению Креи. Он принялся орать ей в ухо и трясти за плечо так, что, в итоге, получил кулаком под дых, отчего завалился на землю. Креа явно не любила, когда её будят.

В ответ на смущённый взгляд Ромы, он развёл руками, сказал, что иначе её не разбудить и порадовался, что теперь они будут будить её по очереди. Казалось, что он не шутил.

Перекусили какими-то хлебцами, которые были похожи на халву по консистенции, но по вкусу напоминали мёд с ягодами. Понравилось, но добавки не хотелось. Видимо, в небольшой порции было всё, что нужно.

Затем были короткие сборы. Негаснущий костёр оказался огненным камнем, которые производили на фабрике, как сказал Зэйн. Несмотря на то, что он горел всю ночь, здоровяк взял его голыми руками и, даже прислонил к роминой щеке, чтобы доказать, что тот не был раскалённым почти добела, хоть и был похож на сферу из лавы.

Он был тёплый, приятный.

В гравициклах, помимо холодильника, бардачка, оказался миниатюрный склад, в котором предметы становились меньше, будучи помещёнными туда.

Рома решил, что нужно будет, пока он тут, заняться промышленным шпионажем и разнюхать несколько инженерных решений. Может, если он вернётся, что-то удастся запатентовать и никогда больше не работать.

На предложение Зэйна, чтобы сегодня Рома рулил, тот даже не стал отвечать. Ведь, скорее-всего, Зэйн шутил. Хоть и уселся сзади, а потом, ворча что-то, перебрался на водительское место.

Приближение к посёлку старателей было ознаменовано снижением скорости, которое Рома отметил с благодарностью, как и невообразимое зрелище, что предстало перед ним.

– Твою ж мать, – выдохнул парень, когда они приблизились к целям настолько, что те перестали быть просто чёрными пятнышками в районе горизонта. Зрелище было немыслимое.

– Это…

– Да, это посёлок старателей. Они немного сместились, возможно мы даже отобъём нашу задержку, – задорно проорал Зэйн. Казалось, он был уверен, что так и будет.

Рома не думал о деньгах. Он, сдерживая восторг, пожирая глазами ОГРОМНЫЙ вездеход, на гигантских гусеницах, который, даже на таком расстоянии, внушал благоговейный ужас. В нём было этажей двадцать пять, а то и больше. Расстояние и огромное гусеничное основание, сокрушавшее пустынный грунт, мешали дать точную оценку. Казалось, что там был целый передвижной город. Чем ближе они были, тем больше больших и малых «тачек» Рома фиксировал.

Здесь Пустоши казались уже не такими пустыми.

Рядом с гигантом, оставлявшим за собой пылевой шлейф, тянувшийся на многие десятки метров, шагали паукообразные конструкты, с чем-то, что Рома определил как оружие, ибо было похоже – тонкое и крутится во все стороны. Когда из одной такой «башни» вырвался яркий лазерный луч, он даже не удивился.

«Наверное убили охотника» – просто подумал он, не утомляя Зэйна лишними расспросами.

– Сырок!

– А?

– У вас есть такое?

– Да чтоб я сдох, если когда-то появится, – ответил Рома, пытаясь сосчитать количество «пауков».

– А я говорил, что найдётся чем тебя удивить, – проорал Зэйн и прибавил ходу.

Скорость движения его уже не пугала. Проблема с сахаром в крови была решена, и он держался крепко. А Зэйн, хоть и вёл себя, иногда, кринжово, но точно знал, что делает. Кроме тех моментов, когда хотел усадить Рому за руль.

Пустынный краулер-город поражал не только своей величиной. От грохота и шипений, что издавали гусеницы и какие-то стабилизирующие механизмы, можно было оглохнуть. По-крайней мере, Рома уже попрощался со слухом, на всякий случай, но, к огромному счастью, Зэйн и Креа быстро набрали высоту и скользнули в один из боковых ангаров.

– А ВОТ, ДАЖЕ, СВОБОДНЫЕ МЕСТА, – проорал Зэйн.

– ЧЕГО??? – у Ромы в ушах всё ещё звенело.

– НЕ ОРИТЕ, ТУПЫЕ ГРЭНЧИ, – выразила недовольство Креа, теребя мизинцем в левом ухе.

В ангаре было людно, и на них никто не обращал внимания.

Рома сразу определил присутствующих в зоне посадки людей – техники, механики, грузчики. Если не обращать внимания на многолапый шагоход с угловатой платформой на высоких и тощих лапах, выстреливающий, время от времени, плотными лучами по снующим у краулера охотникам, потревоженным шумом и вибрацией, то он ощущал бы себя в обычном земном ангаре.

Сперва он думал, что такой эскорт был излишним, ведь гигантские гусеницы обратят в пыль любую тварь, что попадёт под них. Потом, когда они приближались, он увидел, как охотник с места заскочил прям на стену краулера, преодолев более десяти метров. Вопрос необходимости эскорта резко отпал, ведь, если бы по мерзкому чудищу не шмальнуло лазером, то оно юркнуло бы в ангар и на смену нужно было бы набирать новых работников.

Охотники, выходит, не только стремительные на земле, так ещё и прыгают далеко.

«Хорошо, что хоть не летают… или… нужно будет спросить»

Рома, с детства боявшийся членистоногих, хоть и привык говорить о том, что они просто мерзкие, но перед собой был честен, изучал объект своего страха. Сейчас, оказавшись в мире, где безумие и абсурд, являвшиеся нормой, граничили с его худшим кошмаром, он уже провёл ревизию своих знаний. Дома размер насекомых зависел от процента кислорода в атмосфере, а так же от температуры.

Если температура здесь была вполне приемлема для средней полосы летом, может чуть жарче, то состав атмосферы, как и биология этих существ, были ему неизвестны. Наверное, идентично земному, ведь он был жив и не умер от отравления, не задохнулся. Да и люди выглядели так же. Почему тогда те твари были такими огромными, ведь даже ночные «букашки» казались непростительно огромными. Ему нужно было всё узнать.

– Зэйн, а тут есть библ…, – обернулся он к напарникам и внутри похолодело.

Их не было.

«Бросили?» – первая мысль, возникшая в голове, затмившая собой всё, что было ранее.

Наверное так ощущает себя маленький ребёнок в аэропорту, когда оборачивается и не видит маму с папой, которые только что стояли на этом самом месте.

– З-зэйн, Креа, – неуверенно позвал Рома, сканируя взглядом каждый сантиметр ангара.

Шум, крики, грохот, что-то упало с металлическим звоном. Рабочие, словно муравьи, занимавшиеся своей работой. Ящики и грузовые платформы, поднимающие их. И никто не обращал внимания на одинокого попаданца из другого мира, осторожно двигающегося в этом хаотичном, но таком упорядоченном мире, в нелепых синих джинсах, коричневой худи и нелепых белых кроссовках. Будто бы его не было вовсе.

«Так, спокойно!»

Рома резко крутанулся на месте и твёрдым шагом протопал обратно к двум «тачкам», которые стояли на месте. Никто никого не бросил. Вернутся. Тут их транспорт и грэнчев груз, который они должны были доставить.

Взгромоздившись на гравицикл, Рома изобразил недовольную мину и принялся ждать, пытаясь вспомнить, какие ещё местные ругательства он узнал.

– Эй, ты кто такой? – грубый и хриплый голос привели Рому в чувство и он, вздрогнув уставился наверх.

Казалось невозможным, ведь шум и гам никуда не делись, просто он вымотался настолько, что задремал. Сидя даже в таком шуме и гаме, что царили в ангаре. Следующий этап – научиться спать стоя, но, был шанс, что не успеет.

Глядя снизу вверх на громилу, который, казалось, был ещё на голову выше Зэйна, запрокинувшего на плечо огромный разводной ключ, словно невесомое банное полотенце, Рома сказал:

– Я… э… вы мне?

– Тебе, сопля, ты кто такой? – прогремел сотрудник заведения под названием «Последний приют Романа» с таким видом, словно собирался обрушить на него свой инструмент.

«Интересно, а вмятина на сидении останется?» – заворожено глядя на массивную ручку разводного ключа, думал Рома, стараясь не особо потеть. Хотя, не вышло. Дрогнувшим голосом произнёс, – Я… это… друг Зэйна.

– ДА ПОНЯЛ Я, ЧТО ТЫ ДРУГ ЗЭЙНА, ГРЭНЧ! – заревел незнакомец, – ИМЯ ТВОЁ КАК?

– Р-роман, – пролепетал тот в ответ.

Тот нахмурился, а в тупом взгляде показалось непонимание. Очевидно, что имя, которое он никогда не слышал, да ещё и произношение – Зэйн и Креа далеко не сразу могли выговаривать привычные слова.

– Ты чё сказал ща?

«Ну всё» – попрощался Рома с жизнью, увидев как изменился в лице огромный мужик с орудием его смерти на плече.

– Эй, Красс, ну ка отвали от него.

«Боже, Креа» – Рома узнал её голос чуть сзади.

Бугай резко поднял глаза и скинул с плеча свой разводной ключ-булаву, с грохотом угодивший в металлический пол. Поток воздуха даже шевельнул кончики волос.

– Хочешь свои деньги – разбирайся с Зэйном! – подоспевшая на подмогу Креа встала прямо перед гигантом, глядя на него снизу вверх.

– Ты вообще слышала, как он меня назвал?!

Креа метнула вопросительный взгляд на Рому, на что тот лишь, разведя руками, шепнул своё имя. Она выкатила глаза, будто услышала невыносимое ругательство, чуть кивнула и упёрлась строгим взглядом в Красса.

– Никак он тебя не назвал, грэнч ты плешивый! Зовут его так.

– КАК? ВОТ ТАК И ЗОВУТ?! ТЫ ЧЕГО ИЗ МЕНЯ… – снова загрохотал он, сжимая крепче свою дубину. Именно дубину, ведь сложно было представить себе его, использующим инструмент для чего-то более конструктивного, чем, например, крушения черепов.

Вообще, когда Креа вызвала огонь на себя, Рома сразу стал думать о том, как ей помочь. Схватиться за оружие – смешно. Он в руках держал максимум джойстики, когда играл в битсэйбер. Вызвать ледяную вспышку, чтобы половина ангара, вместе с Креей рассыпались на куски вымороженного мяса? Тоже не дело. Да и он ещё не представлял, как это делать, ведь оба раза были, скорее, случайностью, чем волевым решением. Бежать? Некуда и незачем. Потому он просто сидел и молился, что она знала, что она делает.

– У него родители пилигримы, – произнесла Креа.

– Э… чё? – бугай метнул взгляд на Рому. В нём мелькнуло недоверие.

– Я тебе потом всё расскажу, а сейчас скройся пожалуйста. Он не собирался тебя оскорблять, Красс.

Громила развернулся к Роме, вновь нависнув над ним скалой мышц и слепой ярости.

– Это правда? Тебя правда так зовут?!

Рома постарался изобразить максимально откровенное выражение лица, что у него было в загашнике, и спокойно, даже немного неторопливо, чтобы не выдавать тревоги, кивнул.

Сработало.

Красс тут же изменился в лице. Вся агрессия испарилась и он, тупо хлопая глазами сперва на девушку, а затем и на самого Рому, пробормотал:

– Э-э-э… тогда прости. Лучше придумай себе другое, пацан. Пилигримов, конечно, я уважаю, но это уж слишком…

«Постой ка…» – Рома кое-что понял и уставился на Крею, у которой, со слов Зэйна, родители тоже были пилигримами.

– У него есть новое имя, Красс, не волнуйся.

Громила, задержавшись на Роме подозрительным взглядом, вернулся глазами к Крее и ткнул в неё своей лапищей: – девочка, тебя я тоже бесконечно уважаю, но где, грэнч вас раздери, мои деньги?

– Спроси у Зэйна, Красс. Я за него не отвечаю. И Сырок тоже.

Красс хотел что-то сказать, вероятно, вновь переспросив про деньги, но Креа, не дав ему раскрыть рот, сильно наступила ему на ногу и сделала резкий жест, чтобы тот убирался. Несмотря на угрожающий вид, громила собрал своё орудие и, бурча, развернулся, чтобы убраться восвояси ни с чем.

***

– Чего вы меня оставили тут одного? – зашипел Рома, когда Красс отошёл.

Креа, отодвинув Рому в сторону, полезла в «склад» тачки. Даже не посмотрела на него, а на лице было даже какое-то разочарование, будто бы он влез в неприятности, когда она только отвернулась.

– Ты там встал, как болван, глядя на стражей и… вообще, почему тебя за ручку водить надо? – Она внезапно уставилась на него, резко выпрямившись, словно он был навязанной обузой.

Хотя, так оно и было.

– У нас, вообще-то, контракт просроченный и, знаешь, если Зэйн с тобой цацкается, то это его выбор. Ты мне неприятен, потому не жди, что я с тобой также носиться буду. К тому же, Зэйн разрешил.

Вот так…

– Я… понял, спасибо за прямоту, – Рома запихал рвущееся наружу чувство несправедливости и обиду. Она была права. Точнее, в полном праве.

– И спасибо, что не устроил тут резню, – перебирая что-то внутри багажника, сказала она. Сказала даже искренне. По-крайней мере, судя по тону. Да и, в целом, девка она была прямая, без ужимок.

– Я не хотел навредить, – пробубнил Рома, – …и, прости меня, пожалуйста.

– За что? – даже не выглянула из-за гравика Креа.

– Ну… что создаю вам проблемы, что мне дали эту силу, да и за то, что я вообще здесь…

– Бедный-несчастный, мне тебя жаль, да, – цокнула языком девушка, что-то распихивая по карманам, – не за что передо мной извиняться. Просто не путайся под ногами. Ну, или сам как-то ногами шевели, чтобы тебя за ручку не водить.

Времени на то, чтобы ощутить себя пятиклассником, которого отчитывали за тройку по математике, не было, ведь Креа, хлопнув крышкой, просто встала и пошла. В руках у неё была увесистая стопка каких-то пластин, которую она закинула за бок.

Рома ломанулся следом, чтобы не остаться одному снова.

***

Там был лифт, который Рома сходу принял за погрузочную платформу. При повторном осмотре, оказалось, что он был меньше и изящнее, но не на первый взгляд.

И хорошо, что он его сразу не заметил.

Было бы тяжелее его разыскивать. Ведь, окажись он на десятом, или двадцатом этаже – подъём был очень быстрым, если не сказать, что стремительным – он бы просто потерялся тут и всё. Креа, признавшаяся в том, что он обуза, явно не стала бы бегать по уровням, разыскивая потерявшегося двадцати семи летнего мальчика.

Когда лифт стартанул, Рома чуть дёрнулся, но совладал с собой, ибо понял, что там внутри есть какое-то «ядро», или «гравитационный камень», или «слеза Ктулху», которая не даёт пассажирам рухнуть на пол из-за стремительного движения платформы вверх. Он даже вспомнил, как видел, в какой-то старой комедии, как героя расплющило по полу в таком же сумасшедшем лифте, и слегка прыснул, вызвав недоумённый взгляд спутницы. Объяснять не стал, смущенно покачав головой. От резкой остановки он даже не подлетел, хоть ноги и были напряжены всю короткую дорогу. На всякий случай.