Китайская деревня на пути преодоления бедности

После этих слов на лице Ван Чжэня появилась улыбка. Он сказал: «Видя, что условия для размножения созрели, а коров и овец на племенном участке становится все больше, уверенность в разведении в нашей деревне также беспрецедентно высока. Часть людей, занимающих выжидательную позицию, также попросила о присоединении к пунктам кооператива. Потому что, когда проект только создавался, он был распределен согласно статистике: этот хлев принадлежал семье Чжан Саня, а тот – семье Ли Сы, и теперь они хотели войти в кооператив, но места уже не оказалось. Тогда они высказали свой протест: мол, все они из одной деревни, так почему вы поддерживаете их, а не нас? Это хорошо, что жители деревни полны энтузиазма, поэтому, конечно, мы должны поддержать и их тоже. Поэтому мы снова провели подсчеты, и после разработали программу, а именно: реализовать ее на дому, поддержать их в ведении домашнего хозяйства и привлечь в команду разведения всех людей, занимающих выжидательную позицию. 2012 год был первым годом, когда я начал заниматься разведением, и в деревне было менее 500 голов коров и овец, но в 2014 году поголовье достигло уже 6 тысяч. В настоящее время в деревне насчитывается 20 демонстрационных хозяйств по разведению и более 80 стандартных хозяйств по разведению, общая площадь стад коров и овец составляет около 40 тысяч квадратных метров, годовое поголовье – 8 тысяч голов, а объем производства – уже 20 – 25 тысяч голов».

Сразу же после этого улыбка на лице Ван Чжэня исчезла. В эти трудные времена, как будто бы темные тучи надвигаются с неба. Ван Чжэнь сказал: «Сначала я беспокоился, что жителей в деревне мало, и они не смогут сформировать необходимый масштаб, а потом масштаб стал настолько велик, что уже сбыт стал проблемой. К 2014 году сельчане освоили технологию, у них также было необходимое поголовье, но из-за колебания рыночных цен, цена не была стабильной. В 2012 году одну овцу можно было продать примерно за 1500 юаней, к началу 2014 года ее уже можно было продать только за 600 юаней, что привело к прямолинейному сокращению активов сельчан. Они в панике и приходят ко мне, спрашивая, что им делать. Я ничего не мог сделать, и меня тоже охватила паника, потому что я был не в состоянии решить проблему рынка. Мне пришлось отправить нескольких сельчан на поиски рынков сбыта, они побывали в Учжуне, Иньчуане, а также в Увэе провинции Ганьсу, с попытками найти в этих местах скотобойни, но либо цена была неподходящей для нас, либо людей не устраивали наши породы. Позже мы пробовали продавать в Синьцзяне по высоким ценам, но в итоге либо ничего не получалось, либо по причине чрезмерной удаленности от Синьцзяна, скот доходил туда уже исхудавшим, либо же мертвым – потери были слишком велики и не стоили затраченных усилий».

Вернувшись в Пэнъян, Ван Чжэнь не пал духом, но переосмыслил и изучил существующее на тот момент положение вещей. Он сказал мне, что в то время он думал о том, что должен полностью задействовать все свои преимущества, чтобы найти выход. Хотя Пэнъян расположен глубоко в горах, у него все-таки есть преимущества. Во-первых, здесь довольно хорошее качество воздуха, нет промышленности, дымящих заводов, не говоря уже о выхлопных газах. Во-вторых, вода очень хорошая, на фермах пробурены скважины, коровы и овцы пьют не загрязненные грунтовые воды. После возвращения сельскохозяйственных угодий в леса здесь очень хорошо, идет озеленение, особенно велика площадь посевов люцерны, составляющая одну шестую часть национальных посевных площадей, в других же уездах не хватает травы для питания коров и овец, только в Пэнъяне есть необходимый запас. Кроме того, в Пэнъяне зерновые сеют без пестицидов, поэтому стебли не содержат пестицидных остатков. Есть еще один момент: в Пэнъяне разница дневных и ночных температур особенно велика, поэтому качество говядины и баранины на высоте. С такими преимуществами, выращенные коровы и овцы при этом удивительным образом не могут быть проданы по хорошей цене, их даже приходится распродавать по цене бросовой. Он подумал, что проблема тут не в крупном рогатом скоте и овцах, равно как и нельзя полностью винить в этом рынок – причины тут более глубокие и индивидуальные. Тогда он подумал о продаже уже переработанной говядины и баранины как о единственной стратегии ведения дел. В то время они также по дали заявку на проведение сертификации места производства продукции, не загрязняющей окружающую среду, но из-за отсутствия средств у кооператива, а также из-за отсутствия специалистов по продажам – люди не хотели приезжать, ведь условия жизни в горах слишком тяжелые. Затем он стал лоббировать среди существующих крупных владельцев ферм в Пэнъяне идею, что поскольку проблемы, с которыми он столкнулся, были и их проблемами тоже, а его трудности – их трудностями, в результате более десяти владельцев ферм готовы были работать вместе, чтобы производить чистую говядину и баранину, но также в это необходимо инвестировать и время, а некоторые люди покидали их, отчего в конечном итоге осталось только пять акционеров, создавших Ассоциацию производителей говядины и овец уезда Пэнъян, а также была учреждена Нинсяская компания ООО «Технологии и развития земледелия и животноводства “Нинся Синхуаканъюань”», и запущена серия говядины и баранины под торговой маркой «Люпань Нунцзя (то есть сельчане в Люпане)».

В это время тон голоса Ван Чжэня стал более уверенным и гордым. Он сказал: «Сейчас у нас есть прямые выходы в Пэнъян и Гуюань, мы также поставляем продукцию в супермаркеты в Гуюане и Иньчуане. Пока объем бизнеса еще невелик, мы производим еще недостаточно продукции, чтобы удовлетворить рыночный спрос. Из-за собственного ценового преимущества наша компания продает живой скот и овец по ценам выше рыночных на 3 процента, и в зависимости от объема сделок в конце года покупатели также получают скидки, так что крестьяне занимаются сельским хозяйством также стабильно, им не нужно беспокоиться о продажах. Теперь нам предстоит сделать компанию более стандартизированной, создать общественную платформу в WeChat, на которой должны быть представлены наши методы ведения сельского хозяйства, информация о продажах, информация о спросе и предложении между фермерами, а также информация о закупках от ассоциации и из внешнего мира. В будущем мы также будем организовывать техническое обучение крестьян, лоббировать больше национальных законов и нормативных актов, касающихся безопасности пищевых продуктов, и усилим практическое использование компьютерных техно логий в сельской местности. Теперь мы понимаем, что разведение коров и овец – это только одно звено в длинной цепочке продажи говядины и баранины, однако это звено хоть и ключевое, но далеко не единственное, и если не запустить его под торговой маркой, то добавочная стоимость говядины и баранины будет очень низка. Например, говядина и баранина на пекинском рынке может продаваться по двадцать шесть-двадцать семь юаней за цзинь (0,5 кг), а у нас в Пэнъяне – только по двадцать два-двадцать три юаня. Если наша говядина и баранина будет вывозиться из Нинся в Пекин, в остальные части страны, то цена должна будет расти. В настоящее время мы уже отправили нашу продукцию в Фуцзянь, Гуандун, Цзянсу, в эти прибрежные провинции и города, и первоначальные отзывы были очень хорошими».

Слушая рассказ Ван Чжэня, я прогуливался по выставочному залу «Синхуаканъюань» и осматривал широкий ассортимент продукции, производимой компанией «Говядина и баранина Пэнъян», и этот долгий летний день не был скучным, а напротив – ярким и наполненным событиями. Ван Чжэнь действительно очень разговорчив, но его разговоры отнюдь не пусты – он всегда искренен и прост, но в то же время яро выражает свою любовь к этой земле. Когда я помахал Ван Чжэню на прощание, земля Пэнъяна уже погрузилась в сумерки. Он провел меня на обратном пути из кооператива и настоял на том, чтобы сопроводить меня к воротам индустриального парка. По дороге он также рассказал мне, что вступил в партию в мае прошлого года, до этого же прошел целый год, и теперь организация пересматривает его обращение. Он сказал: «Хотя раньше я трудился в Иньчуане более двадцати лет, но прописка всегда была в родном доме. Я никогда не думал о том, чтобы с корнем вырваться и уйти из этой бедной горной долины. Теперь, занимаясь скотоводством в родном доме, даже моя жена последовала за мной. Возможно, в партии увидели мою решимость и посоветовали вступить в ее ряды. Так в 2014 году я подал заявление о вступлении в партию. С какой целью я вступаю в партию? Больше ответственности и обязательств! Наша сельскохозяйственная отрасль в Пэнъяне должна стремиться к прорывам, иначе не будет конкурентоспособна, а без конкурентоспособности сама идея бега по дороге прогресса будет лишь пустым обещанием».

Как только он начал говорить о возвращении в свой родной город, чтобы начать бизнес и помочь сельским жителям избавиться от бедности, Ван Чжэнь, казалось, мог говорить бесконечно. Мы даже не заметили, что уже стемнело, я посмотрел вверх, а небо уже было усыпано едва видимыми звездами. Не знаю почему, но когда я вижу звезды, я, естественно, думаю о синих хлевах для коров и овец, о фермах и домах людей…

После Цзи Дэнбана, Цзи Сюлиня и Ван Чжэня, после деревни Доупо, после поселка Байян и уезда Пэнъян я наконец-то понял значение синего цвета Сихайгу и увидел надежду лессовых земель…

3

Гуляя по Сихайгу, я всегда испытываю некоторое томление, одновременно восхитительное и немного грустное.

Первоначально я планировал после отъезда из Пэнъяна сесть на автобус до Динси в Ганьсу – еще одного места из «Саньси», и с нетерпением ждал возможности побывать на «передовой» борьбы с бедностью, которая была одним из первых районов Китая, где проводилась такая работа. Я хотел бы узнать, как выглядит район Динси сегодня, после более чем 30-летних усилий, и как они совершили скачок от «борьбы с бедностью, направленной на выживание», к «борьбе с бедностью, направленной на развитие». Однако я решил повременить с посещением района Динси, поэтому снова вернулся в Иньчуань и отправился в экологический переселенческий поселок Миньнин в уезде Юннин. Я знаю, что все жители этого поселка переселились из Сихайгу, хотя он уже и не является частью Сихайгу с точки зрения административного деления, но они должны обладать более глубокими познаниями и опытом, чем те, кто не покидал Сихайгу. Каковы же их молитвы и надежды?

Поселок Миньнин расположен в южной части города Иньчуань, у восточного подножия гор Хэлань, на западе уезда Юннин, с восточной стороны примыкает к западной магистрали, провинциальная магистраль 201 проходит через весь уезд, ограничивается волостью Ганьчэнцзы поселка Шаоган города Цинтунся на юге и усыпальницей царства западного Ся на севере, в 50 километрах от города Иньчуань, в 40 километрах от уезда Юннин. Район охватывает территорию протяженностью 22,5 километра с севера на юг и шириной 3,5 километра с востока на запад, общей площадью 200 квадратных километров. Здесь земли разрабатываются под сельское хозяйство на площади 43 тысячи му (4,3 миллиона квадратных метров). На данный момент здесь проживают 44 тысячи человек в 8870 домохозяйствах (включая 4500 экопереселенцев и 7500 добровольных переселенцев). Численность народа хуэй составляет 83 процента от общей численности. Административно территория подразделяется на шесть сельских комитетов, в том числе 77 деревенских общин. Поселок Миньнин является символом и воплощением кропотливой работы жителей Сихайгу по изменению экологической обстановки. В октябре 1990 года партийный комитет и правительство Нинся-Хуэйского автономного района приняли решение о переселении на новое место жителей двух уездов Сицзи и Хайюань и создали на территории уезда Юннин один за другим два переселенческих поселка – Юйцюаньин и зону экономического развития Юйхай. 31 мая 1996 года Государственный совет поручил 13 экономически развитым провинциям и муниципалитетам адресно помочь 10 экономически слаборазвитым провинциям и регионам и определил провинцию Фуцзянь в качестве партнера по оказанию помощи Нинся-Хуэйскому автономному району. Основное внимание при оказании помощи провинцией Фуцзянь было уделено городу Гуюань – самому бедному району Нинся. 15 июля этого года на втором совместном заседании провинций Фуцзянь и Нинся было принято решение инвестировать средства в создание поселка Миньнин на месте переселенческого пункта Хуанъянтань в зоне развития Юйцюаньин в качестве имиджевого проекта сотрудничества между двумя провинциями. Поселок Миньнин – это результат адресной помощи, оказанной востоком западу. Кроме того, Миньнин служит типичным примером экологического переселения. С момента начала переселения деревни Юаньлун, новой деревни экололгического переселения, в мае 2012 года в нее переехали и переселились 14 деревенских групп, насчитывающих 10 515 человек в 1987 домохозяйствах, из которых 3337 – являются представителями народности хуэй (705 домохозяйств) и 7178 – народности хань (1282 домохозяйства).

По сути, поселок Миньнин – это еще одно яркое воплощение духа Сихайгу в других регионах. В прошлом поселок Миньнин был просто пустынным местом под горами Хэлань. По воспоминаниям старых жителей в Юйцюаньине уезда Юннин, раньше здесь была пустыня Гоби, весной и зимой тут свистел пронзительно ветер, все было покрыто засохшей травой, летом и осенью через Гоби пролетали лишь высотные орлы и белые облака, гонимые в горы Хэлань, иногда же пробегали и дзерены. Но после того как произошло переселение в другие места, последующая совместная помощь и, наконец, экологическое переселение, те решительные руководители, освоившие новые территории, пионеры, покинувшие родные места, и последующие строители, сохранявшие идеалы, вложили свой ум и идеалы в этот уголок трав, деревьев, гор и вод. Более двадцати лет прошло, и та пустынная земля превратилась в современный показательный поселок для экологического переселения. Более 44 тысяч крестьян, проживающих в бедных горных районах Сихайгу, спустились с гор и встали на путь борьбы с бедностью и добились процветания благодаря переселению, а доход крестьян на душу населения вырос с 500 юаней на ранней стадии развития и строительства до 10 350 юаней в 2015 году, увеличившись в 20,7 раз.

Безусловно, рождение и становление поселка Миньнин отражают великолепную картину борьбы Китая с бедностью. Тем не менее поселок Миньнин – лишь точка отсчета, где местные жители Сихайгу покончили с трудными условиями производства и окончательно избавились от бедности. Только за период 12-й пятилетки из Сихайгу было переселено 350 тысяч бедных крестьян в места, расположенные у воды, вдоль дорог или у городов, равно как и в другие районы с лучшими условиями жизни…

Утром 4 июля я мчался из уезда Юннин в поселок Миньнин. По обширной дороге с асфальтовым покрытием с обеих сторон росли высокие и стройные тополя, за которыми простиралось бескрайнее зеленое поле сельскохозяйственных культур. Примерно через 40 минут пути я начал приходить в восторг. Перед моими глазами предстал современный город: улица Миньнин, улица Фунин, средняя школа Миньнин, супермаркет Миньнин, ресторан Миньнин, гостиница Миньнин, домашнее хозяйство Миньнин, авторемонт Миньнин… Как же благоустроен этот город.

Я вышел из машины у высокой декоративной арки «Деревня Юаньлун». Дорога была широкой и ровной, вдоль обочины аккуратно выстроились ряды черепичных домов, на крышах почти каждого дома были установлены солнечные водонагреватели, у дороги разместилось множество спортивных сооружений, включая корт и различные тренажеры, на площадке группа детей играла в баскетбол, под сенью деревьев несколько стариков играли в шахматы, несколько пожилых людей сидели и беседовали, – весьма радостная картина.

Придя в офис деревни Юаньлун, я хотел поговорить с деревенскими чиновниками, но их первый секретарь и секретарь деревни ушли на совещание, староста деревни уехал в командировку, и только заместитель секретаря Ма Гуй был дома. Ма Гуй, назначенный поселком работник, решил пошутить: «Хотя я номинально являюсь заместителем секретаря, на самом деле я “мусорный секретарь” и отвечаю только за экологическую ситуацию в деревне». Слова Ма Гуя не вызвали у меня неловкости, наоборот, я понял их очень хорошо. Да, только что переселившиеся из бедных горных районов в новую деревню люди должны были изменить образ жизни, как можно быстрее адаптироваться к городской жизни, как можно быстрее интегрироваться в городскую атмосферу и постепенно завершить превращение из крестьян в горожан. Надо помогать переселенцам, не имеющим земли, повысить выживаемость, развить навыки, найти новый путь развития. Насколько легко развивать навыки и находить новые пути развития? Деревенские кадры, должно быть, очень заняты.

Мне хотелось услышать мнение людей, поэтому я вышел на улицы и начал брать интервью.

На улице в южной части деревни Юаньлун я встретил человека народности хуэй. Он был невысокого роста, со смуглой кожей – с первого взгляда видно, что это был простой и честный земледелец. Его звали Фэн Вэньху, в этом году ему исполнилось 48 лет. Его родной город находится в секторе 7 деревни Шанцинши волости Кайчэн района Юаньчжоу в городе Гуюань. Сейчас он живет в доме №13, ряд 15, сектор 6, Южный район. Рассказ господина Фэна вскоре подтвердил мое предчувствие. В родном городе его семья до сих пор живет в пещере, хотя земли у семьи много, но вся она бесплодна, отчего их выживание целиком зависит от «воли богов». Обычный их заработок – это копание диких трав в горах, что они делают вместе с женой, в день можно накопать где-то сорок пучков, продать за семь-восемь юаней – этого хватит, чтобы приобрести немного муки. Недостаточно просто копать каждый день, особенно во время сельскохозяйственных работ. Плюс природные бедствия: то град, то хлороз поразит пшеницу. Раньше у мужчин и женщин была только одна пара брюк, и очень часто женщины носили мужские брюки. Да, женщины носили мужские брюки, что было очень распространено! Эх, как жалко! Хотя государство в Сихайгу вложило много денег для борьбы с бедностью, но для конкретной семьи или конкретного человека это мало, ведь экономическая помощь не может изменить ее облик.

До переселения Фэн Вэньху, в отличие от других, никогда не думал о том, чтобы выйти на работу. Во-первых, дома было слишком много земли, и он не мог уезжать, во-вторых, болезнь. Он рассказал мне, что в 2008 году его жена заболела, страдала от недостаточного кровоснабжения головы и проболела полтора года, пришлось занимать деньги на врачей. Когда жена выздоровела, то он заболел. Когда он выздоровел, у них родилась дочь, которой сейчас 15 лет. Таким образом, семья Фэн Вэньху никогда не имела никакого дохода и не выходила из пещеры для жилья, не говоря уже о том, чтобы выйти из бедности. Перелом в жизни семьи Фэн Вэньху произошел исключительно благодаря экологического переселения. Говоря об этом, этот простой человек народности хуэй выглядел несколько взволнованным: «В 2009 году я услышал, что мы должны переселиться, мы с женой обнялись и заплакали, ведь были слишком бедны тогда – это событие растрогало нас до слез. Перед переездом в нашу деревню приезжал премьер Госсовета КНР Ли Кэцян, он сказал нам: “Друзья, чтобы обеспечить вам лучшие условия жизни, правительство решило переселить вас на север”. Позже, когда мы переехали, то долж ны были оставить свою подпись в знак согласия, а те, кто не хотел переезжать, могли не подписывать документы. Но в нашей деревне никто не хотел оставаться, каждый подписал документ. Мы переехали в мае 2012 года в Южный район. В Северном районе жили в основном ханьцы, а в Южном – преимущественно народность хуэй. Перед переездом, то есть 20 марта, я поехал в деревню Юаньлун, чтобы посмотреть на все лично. В то время деревня находилась на стадии строительства, под зданием администрации деревни укладывали напольную плитку, в южной части деревни прокладывали тротуары и подсобные помещения. Когда я вернулся, то сказал жене, что место хорошее, во много раз лучше, чем у нас. Когда жена это услышала, то была так счастлива, что не могла спать, и каждый день ждала переезда».

К моему удивлению, уважаемый Фэн оказался хоть и человеком немногословным, но глубоко в душе мечтавшим о многом. Он рассказал мне, что после переезда в деревню Юаньлун, поскольку не имел образования, то мог работать только временным рабочим у других людей, перенося камни по 10 часов в день за 120 юаней. Позже он подумал: «Этого все равно недостаточно, чтобы разбогатеть». Позже он подумал, что, если он продолжит в том же духе, ничего не получится, и он не сможет разбогатеть. Поэтому он нанял других для выполнения этой работы и отвечал за управление, а его жена отвечала за приготовление пищи. В 2015 году он выполнил работу стоимостью более 500 тысяч юаней в аэропорту Хэдун в Иньчуане, заработав почти 200 тысяч юаней. Это первое «ведро золота», заработанное Фэном. С этими деньгами у Фэна появилось еще больше идей. Он больше не хотел быть подрядчиком и решил вернуться в деревню Юаньлун, чтобы высаживать астрагал Хуанци. В это время его друг из уезда Лунси провинции Ганьсу сказал, что в Ганьсу хороший рынок лекарственных трав. И один из его племянников в Ганьсу посадил десять му лекарственных трав, выгода от которых может составить, не считая стоимости одного му, около 3 тысяч юаней чистого годового дохода. Поэтому он вложил более 100 тысяч, заключил контракт на 80 му земли, засадив ее китайскими травами, в основном астрагалом. Хотя контрактная плата за один му земли составляет всего 200 юаней, но также необходимо было потратить ся и на инфраструктуру, равно как и на покупку удобрений. Чтобы сократить расходы, он пока никого не нанимал, задействовав лишь себя и свою жену.

«Если мы будем придерживаться прежней практики, то не сможем выбраться из бедности, даже если государство подарит нам дом. Чтобы действительно избавиться от бедности и стать богатыми, мы должны полагаться не только на государственную политику борьбы с бедностью, но и на собственный упорный труд и усилия». Фэн Вэньху решительно сказал:

«Сейчас все еще продолжается период вложения средств, еще не видны результаты, но через два года они будут очевидны. В следующем году я также планирую вложить около 300 тысяч юаней, засеяв 200 му. Но у меня нет 300 тысяч юаней, нужен кредит. Мне не нужно поручительство родственников для получения кредита, так как касса взаимопомощи деревни может предоставить такой кредит. Это национальная политика, если бы ее не было, я не смел бы даже думать об этом, не было бы смысла в самой идее. В будущем, если дела пойдут хорошо, валовой доход может достичь 1 миллион в год, а чистый доход составит 600 – 700 тысяч юаней. Мы с женой решили, что раз уж мы переехали, то не можем больше себе позволить быть бедными, а должны избавиться от этих корней бедности и разбогатеть».

Слова уважаемого Фэна вселили в меня безграничное ожидание и надежду.

На улице в северной части деревни Юаньлун я встретил представителя народности хань. Его звали Шао Дунли, он родился в 1959 году, худощавый и темнокожий. Он переселился из третьей общины деревни Дивань волости Шаньхэ уезда Лундэ и сейчас живет в доме №8 в Северном районе в секторе 1, ряд 1. Уважаемый Шао рассказал, что их семья в деревне Дивань волости Шаньхэ уезда Лундэ прожила три поколения, а его родина – это уезд Чжуанлан провинции Ганьсу. В 1929 году, когда в Ганьсу был голод, его дед, выпрашивая еду, попал сюда, изначально желая попасть в более обеспеченное место, он на самом деле оказался в бедном месте. Его семья, состоящая из трех братьев, первоначально жила в горном селении, но теперь он живет не в пещере, а в доме из камня. Там, где они жили, не было условий для выращивания растений, еды не хватало на день, транспорта практически не было, ведь это горные и грунтовые дороги, и хотя до уездного центра всего лишь десяток ли, дорога занимала более двух часов. Кроме небольшого дохода от картофеля и сои, других доходов у семьи не было. Молодые жители деревни уезжали на заработки в Иньчуань и другие города. Там было много людей в крайне затруднительном положении, они не могли сводить концы с концами. Правительство выдавало им немного денег и еды, но никаких программ поддержки не было, а если бы и были, то земля была слишком бедной, чтобы они могли что-то на ней сделать. В 1980 – 1990-е годы доход семьи составлял всего одну-пару тысяч юаней в год. Местность была настолько гористой и крутой, что выбраться из нищеты было невозможно, поэтому не оставалось ничего другого, как переехать. Условия жизни его семьи были неплохими, поскольку он работал таксистом в уезде Лундэ, а его жена Чжан Цайся работала на винном заводе в этом же уезде.

До того как они задумали переехать в поселок Миньнин, Шао Дунли не знал, где вообще находится этот город и почему он называется именно «Миньнин». Вплоть до 2009 года староста волости созвал всю деревню и сказал, что наше поселение и урожай полностью зависит от воли богов, транспортное сообщение слишком неудобно, посему мы должны переехать в загород Иньчуаня. Это ближе к городу и там удобно искать работу. Как только стала известна эта новость, в деревне тут же началось настоящее волнение. Пожилые люди расплакались, не готовые покидать свою родную землю; молодежь, наоборот, обрадовалась, надеясь переехать как можно скорее. Шао Дунли взялся за это с открытым сердцем, лишь бы выбраться из глубоких горных долин и переехать в хорошее место. После того как на уровне волости и деревни в 2009 году заговорили об этом, прошло два года, но ничего не изменилось, они продолжали скептически относиться к этой идее, опасаясь, что переезд не осуществится. Позднее им стало известно, что правительства на различных уровнях активно координируют процесс их переселения в другое место, о чем они не знали. К 2011 году вопрос об их переезде был поставлен на повестку дня, и правительство организовало транспорт и привезло жителей деревни в Миньнин уезда Юннин. Шао Дунли рассказал, что в то время в их горной деревне вовсю кипело строительство новых домов. Сначала им казалось, что это место слишком плоское, без гор, однако все равно – неплохое, большинству людей оно понравилось. Правительство также заявило, что когда дома будут построены, вода и электричество будут подведены к каждому дому, каждая семья должна будет подготовить 12 800 юаней, и принести важные вещи из дома, и тогда они смогут переехать. Так они ждали каждый день, ни о чем не думая. 12 мая 2012 года они переехали в дом. Шао Дунли чувствовал, что вещи в его старом доме слишком старые и изношенные, и они ему не нужны. Он ничего не взял с собой, когда приехал сюда, только кровать, а все остальное купил уже после приезда в Юннин. Поскольку его жена еще работала на винном заводе, она тогда не поехала с ним. В дни переезда они были так взволнованы, что не могли уснуть, несколько дней ворочаясь в постели. Пусть старое место жительства не очень хорошее, но, в конце концов, это родной город, они жили здесь многие поколения. Они так и не смогли до конца расстаться с родным городом и до сих пор очень привязаны к нему. Некоторые старики в слезах отказывались садиться в автобус.